Текст книги "Заживо погребенные"

Автор книги: Иэн Рэнкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 31 страниц)

Ей это было вовсе ни к чему.

Потому что этот краткий миг славы… мог в конце концов кончиться тем, что невинного человека упрячут за решетку.

Перед ней стоял один из той команды, прибывшей из Туллиаллана, – Джаз Маккалоу.

– В чем дело? – спросил он. – Вы не разделяете общей радости? Ведь дело можно считать раскрытым.

– Возможно, именно поэтому вас и послали на переподготовку в колледж. – Заметив, что выражение его глаз резко изменилось, она поспешно сказала: – Господи, простите… Говорю сама не знаю что.

– Я понял, что подошел в неподходящий момент. Но я просто хотел поздравить вас с успехом.

– С радостью приму ваши поздравления… но только после того,как виновность подозреваемого будет доказана.

Она повернулась и пошла прочь, чувствуя за спиной взгляд Маккалоу, провожавший ее до самой двери.

Ребус тоже заметил, что она вышла. Он как раз выяснял у Тама Баркли, может ли тот выдумать какое-нибудь прозвище для старшего следователя Теннанта.

– Могу предложить даже не одно, а сразу несколько, – ответил Баркли.

Ребус задумчиво кивал головой. Он только что поговорил со Стью Сазерлендом и теперь был совершенно уверен, что прозвищем Недомерок пользуются только Грей, Джаз и Алан Уорд. Джаз как раз сделал ему знак. Ребус наскоро свернул разговор с Баркли и поспешил за ним. Пройдя по коридору, Джаз свернул в туалет. Когда вошел туда Ребус, он стоял у раковины, держа руки в карманах.

– В чем дело? – спросил Ребус.

Дверь открылась, и появился Грей. Кивнув вместо приветствия, он проверил все кабины и убедился, что они пусты.

– Когда ты собираешься выяснить, как там с товаром? – вполголоса спросил Джаз. – Если еще есть шанс его вывезти, надо спешить.

Голос звучал холодно и по-деловому, отчего Ребус чувствовал, как улетучивается все его расположение к этому человеку.

– Не знаю, – ответил он. – Попробую завтра.

– А почему не сегодня? – поинтересовался Грей.

– Так сегодня уже кончается, – ответил Ребус, взглянув на часы.

– Времени еще достаточно, – настаивал Джаз. – Поезжай прямо сейчас; в случае чего, мы тебя прикроем.

– Все в общем-то привыкли к твоим неожиданным исчезновениям, – снова заговорил Грей. – Но странно, что ты объявился как раз перед тем, как они нашли эту картину…

– И что, по-твоему, это должно означать?

– Давайте сменим тему, – перебил Джаз. – Будем считать это великим открытием,если хотите.

Грей ухмыльнулся:

– Необходима оперативная информация, на основе которой можно начинать, – продолжал Джаз.

– А как с Аланом? – спросил Ребус. – Он в деле или нет?

– В деле, – заверил Грей. – Хотя ему и не слишком нравится, как ты перед ним выпендриваешься.

– Он сам-то это знает?

– Чем меньше Алан знает, тем ему же лучше, – стал уверять Грей.

– Что-то я не пойму, – не унимался Ребус… продолжая надеяться, что подельники сообщат хоть что-то еще.

– Алан делает, что ему велят, – отрезал Джаз.

– А вы что?… – Ребус надеялся на то, что его вопрос прозвучит достаточно наивно. – Ужеделали что-то подобное втроем?

– Это информация для служебного пользования, – отозвался Грей.

– Я хочу знать, – настаивал Ребус.

– Зачем? – поинтересовался Джаз.

– Во многом знании много печали, – назидательно произнес Грей, прерывая молчание. – Кстати, а как там твои друзья из Управления по борьбе с наркотиками? Собираешься их навестить или как?

– А что, у меня есть выбор? – намеренно раздраженно спросил Ребус.

Он видел, что Джаз все еще не сводит с него пристального взгляда.

– Джон, пока это все еще твоешоу, – миролюбиво сказал Джаз. – Мы только хотели тебе сказать, что нельзя откладывать его до бесконечности.

– Согласен, – подтвердил Ребус. – Хорошо, я поговорю с ними. – Лицо его стало задумчивым. – И надо обсудить, как будем делить.

– Делить? – зарычал Грей.

– Идея была моя, – решительным голосом начал Ребус, – и пока этим делом занимаюсь я один…

Лицо Джаза, до того излучавшее безмятежное спокойствие, внезапно приобрело угрожающее выражение.

– Делить будем так, Джон, что ты внакладе не останешься, получишь больше всех, – успокоил он Ребуса. – Так что не бойся.

Грей, казалось, собирался было это оспорить, но почему-то не произнес ни слова. Ребус направился к двери, но рука Джаза мягко опустилась на его плечо.

– Только не надо жадничать, если имеешь дело с нами, – предупредил он. – Помни: ты сам предложил нам участвовать в деле. Ты попросил – мы согласились.

Ребус кивнул и вышел. Только в коридоре он ощутил, как колотится сердце. В ушах звенело. Они ему не доверяют и все-таки готовы рискнуть.

Почему? На самом ли деле они оказываютему содействие? И когда придет время рассказать обо всем Стрэтерну?Разум настаивал – «сейчас», но внутренний голос подсказывал совсем другое. И он решил предпринять небольшое путешествие… в Большой дом.

Шел седьмой час, и он надеялся, что в Управлении по борьбе с наркотиками уже никого не будет, однако Ормистон, сгорбившись, еще сидел за компьютером. Работал он медленно, поскольку клавиши были слишком малы для его громадных пальцев. Когда в офис вошел Ребус, он, чертыхаясь, удалял лишние символы, непроизвольно появляющиеся на дисплее.

– Здорово, Орми, – приветствовал его Ребус, стараясь придать голосу веселую беззаботность. – Ты, как я вижу, работаешь на износ.

Здоровяк Орми, не отрывая глаз от клавиатуры, что-то прорычал в ответ.

– А где Клеверхаус? – поинтересовался Ребус, слегка наклоняясь над столом.

– На складе.

– О, на складе? Вы что, все еще храните там тот товар?

Ребус взял со стола пластинку жевательной резинки и, развернув, сунул в рот.

– А тебе-то что?

Ребус пожал плечами:

– Да просто так спросил, может, думаю, хотите, чтобы я еще раз встретился с Хорьком?

Ормистон внимательно посмотрел на него, а затем снова уткнулся в клавиатуру.

– Так, значит, все, – сказал Ребус. По взгляду, которым одарил его Ормистон, он понял, что Хорек их больше не интересует. – Могу поспорить, Клеверхаусу будет очень любопытно узнать, зачем ко мне приходил Хорек, да еще ночью.

– Возможно.

Ребус прошелся по комнате.

– Орми, а тебене интересно это узнать? Хочешь, я расскажу тебе прежде, чем твоему напарнику?

– Да мне это по барабану.

– Ну уж не скромничай… – Ормистон никак не заглатывал приманку, и Ребус решил насадить на крючок более сладкую наживку. – Речь идет о Кафферти и о вашем складе.

Ормистон прекратил печатать, но не отвел глаз от экрана.

– Понимаешь, – дожимал его Ребус, – Хорек говорит, не исключено, что Кафферти собирается почистить ваш склад.

– Мы знаем,что о складе ему известно.

– Все это, конечно, просто слухи.

Ормистон повернул голову, но этого оказалось

недостаточно, Ребус стоял как раз позади него. Надо было повернуть стул со всем его мощным телом на сто восемьдесят градусов.

– А с другой стороны, – продолжал Ребус, – я получил информацию, как говорится, из достоверного источника.

– А ты уверен, что тебе не впаривают фуфло?

Ребус пожал плечами:

– Решать не мне, а тебе и твоему compadre [37]37
   Приятель (исп.)


[Закрыть].

Ормистон скрестил руки на груди.

– А чего это ради Хорек решил сдать тебесвоего босса?

– Вот об этом-то я и хочу потолковать с Клеверхаусом, – ответил Ребус и, помолчав, добавил: – А заодно и извиниться.

Брови Ормистона поползли вверх. Он расцепил руки и потянулся к телефону.

– Это я должен увидеть, – пояснил он.

– Так ты, значит, решил это отсюда вывезти? – спросил Ребус. Они стояли на складе. Фургона уже не было, большую часть помещения теперь занимали новые по виду деревянные ящики. Два ряда наглухо заколоченных ящиков. – Похоже, ты успел поделиться заслуженной славой с таможней и акцизом?

– Правила есть правила, – ответил Клеверхаус. Ребус провел ладонью по крышке одного из ящиков, а затем постучал по ней кулаком. – Могу поспорить, ни за что не догадаешься, в каком из них товар, – с улыбкой заметил Клеверхаус.

– В каком – или в каких?

– Как сказать.

Воздух был пропитан запахом свежего дерева.

– Думаешь, кто-то собирается их двинуть? – поинтересовался Ребус.

– Не могу сказать наверняка, но слухи об этом циркулируют. Правда, в таком случае придется иметь дело с охраной, но…

– Как бы там ни было, понадобится час, а то и два, чтобы найти ящики с товаром, – кивнул Ребус, пораженный изобретательностью Клеверхауса. – А почему бы просто не вывезти отсюда наркотики?

– И где же они будут в большей безопасности?

– Не знаю… в Феттесе, может быть?

– В Большом доме? Где все окна открыты и нет сигнализации?

– Наверно, ты прав, – согласился Ребус.

– Да нет, прав ты, поскольку товар собираются вывозить. Как только уладим все формальности с таможней… – Клеверхаус о чем-то задумался. – Орми сказал, ты хочешь за что-то извиниться?

Ребус снова закивал:

– Да, за Хорька. Наверно, я и правда был с ним слишком мягок. Ты сказал, мол, просто поговорите о том, о сем, как отец с отцом, потому я и согласился… и говорил с ним, и вел себя не как коп. Ну вот, хочу теперь извиниться.

– Так он за этим приходил к тебе вчера ночью?

– Он приходил предупредить, что Кафферти знает о твоей добыче.

– И эту информацию ты решил попридержать?

– Да вы и так все знаете, нет разве?

– Нам известны только слухи.

– Ну, все равно… – Ребус оглянулся и натужно засопел, – Вы уверены, что здесь безопасно? Кафферти будет наверняка стараться застать вас врасплох…

– Здесь круглосуточная охрана, – заверил Клеверхаус. – На воротах замки, по забору колючка… Ну а мне только и остается довести дело до конца.

Ребус посмотрел на Ормистона:

– А ты сам знаешь, в каких ящиках товар?

Ормистон, не мигая, выдержал его взгляд.

– Глупый вопрос, – пробурчал Ребус, но так, чтобы его слышали. Клеверхаус улыбнулся. – Хочу тебе признаться, – повернулся к нему Ребус, – мне до сих пор неловко, что я не согласился с тобой и не подстроил Хорьку ловушку. Я слишком мягко с ним обошелся. А он вообразил невесть что: будто мне это зачем-то надо и я, мол, теперь у него в руках.

– И поделился с тобой новостями о Кафферти, чтобы сделать тебе приятно? – качая головой, спросил Клеверхаус.

– Зато теперь между нами существует определенная связь, – продолжал Ребус, – и, может быть, я еще перетяну его на нашу сторону.

– Слишком поздно, – возразил Клеверхаус. – Похоже, после того визита к тебе на квартиру Хорек сбежал с корабля.

– Что?

– Я думаю, он запаниковал.

– Именно это нам и надо, – вступил в разговор Ормистон, но под взглядом, брошенным на него напарником, тут же прикусил язык.

– Мы распустили слух, – доверительно произнес Клеверхаус, – что собираемся предъявить обвинение сыну Хорька и повесить все на него.

– Думали, он так напугается, что сам придет к вам?

Клеверхаус кивнул:

– А он вместо этого сбежал?

Ребус пытался докопаться до сути. При встрече с ним Хорек не обнаруживал такого намерения ни сном ни духом.

– И он мог сделать ноги, бросив Эли?

Клеверхаус пожал плечами так энергично, что

все его тело перекосило; этим он дал Ребусу понять, что тема закрыта.

– Ладно, все мы когда-нибудь ошибаемся, – сказал он Ребусу вместо ответа. – Я не склонен думать, что ты здесь в чем-то виноват.

Он протянул Ребусу руку, которую тот после секундного колебания пожал. Он все еще думал о Хорьке, пытаясь понять, мог ли этот человек повредить его планам и ему самому. Он был сбит с толку. Но как бы там ни было, у Ребуса уже не было ни времени, ни возможностей строить предположения и догадки. Ему надо было сосредоточиться, собрать все свои силы.

Что ж, главное еще впереди.

23

Ровно в тот миг, когда закончился шестичасовой выпуск новостей, Шивон выключила мотор своей машины, припарковавшись у главного входа в «MG кэбс». Половину большой, залитой бетоном парковки занимали «воксхолы» разных моделей, среди которых затесался один-единственный огненно-красный гоночный MG компании «Ровер». Рядом с парковкой был установлен флагшток, на вершине которого реял британский флаг. Офис размещался в здании из бетонных блоков, к нему примыкал гараж, где одинокий механик в коричневом комбинезоне копался в моторе «опеля астра». Хотя Лохенд расположен недалеко от Истер-роуд и считается резиденцией футбольного клуба «Хиберниан», за который болела Шивон, этот район был ей совершенно не знаком. В основном здесь стоят малоэтажные дома ленточной застройки с вкрапленными кое-где магазинами. Она вообще-то не ожидала, что здесь еще кто-то будет, но сейчас до нее вдруг дошло, что таксопарк работает круглосуточно. И все-таки она не надеялась застать Эллен Демпси на работе. Это было кстати: ей всего лишь требовалось почувствовать, что это за место, может быть, задать пару вопросов механику или кому-то еще, кто попадется.

– Проблемы? – спросила она, входя в гараж.

– Все в порядке, – ответил он, захлопывая крышку капота. – Профилактическая проверка. – Сев за руль, он дважды запустил двигатель. – Полный ажур. А офис там. – Он кивком головы указал на крупноблочное строение.

Шивон смотрела на него изучающим взглядом. Сквозь масло и грязь, которыми были покрыты его руки, она разглядела бесхитростную татуировку. Он был бледным и тощим, редкие волосы закрывали уши. Что-то подсказывало, что он уже побывал в тюрьме. Она вспомнила, что Сэмми Уоллес, тот самый шофер, что привез Марбера домой, хвастался, что его имя фигурирует в полицейских отчетах.

– Спасибо, – поблагодарила она механика. – А кто сегодня на телефоне?

Он посмотрел на нее и сразу понял, кто она и откуда.

– Миссис Демпси в офисе, – холодно произнес он, а затем, включив заднюю скорость, стал выводить машину из гаража. Водительская дверь была не закрыта, и Шивон пришлось отступить на шаг, чтобы ее не задело. Он сердито смотрел на нее через заднее стекло, и Шивон поняла, что в нем она друга не обрела.

Поднявшись на две ступеньки, она оказалась у входа в офис и постучала в дверь со стеклянной вставкой посредине. За конторским столом сидела женщина. Она подняла голову – при этом с носа у нее сползли очки – и рукой подала Шивон знак войти. Шивон вошла и плотно закрыла за собой дверь.

– Миссис Демпси? Простите, что беспокою вас…

Она полезла в сумочку за удостоверением.

– Не трудитесь, – остановила ее Эллен Демпси, откидываясь на спинку стула. – Я и так вижу, что вы коп.

– Сержант Кларк, криминальная полиция, – представилась Шивон. – Мы с вами говорили по телефону.

– Да, сержант Кларк, я помню. Чем могу помочь?

Демпси указала на стул по другую сторону стола, и Шивон села. На вид Демпси было около сорока пяти; она была хорошо сложена и для своего возраста неплохо сохранилась. Складки кожи на шее, пожалуй, лучше свидетельствовали о ее возрасте, чем лицо под слоем аккуратного макияжа. Темно-каштановые волосы, похоже, были крашеными, хотя с полной уверенностью судить об этом было трудно. На руках не было ни маникюра, ни колец, только дамский «Ролекс» рельефно выделялся на левом запястье.

– Я подумала, вам доставит удовольствие узнать, что Сэмми Уоллес вне подозрений, – объявила Шивон.

Демпси нарочито аккуратно раскладывала бумаги. На столе и вправду был порядок; все бумаги были разложены по четырем стопкам, напротив каждой лежала папка с наклейкой, куда эта стопка должна была вскоре отправиться.

– А он когда-нибудь был на подозрении? – удивилась Демпси.

– Он был последним, кто видел мистера Марбера живым.

– Если не считать того, кто совершил убийство, – уточнила Демпси. Слегка прищурившись, она пристально посмотрела на Шивон. Очки, висящие на цепочке, свешивались на грудь. – Если он и был подозреваемым, сержант Кларк, так только потому, что когда-то у него были нелады с законом, а также из-за лени кое-кого из ваших сотрудников.

– Я же не говорю, что наши подозрения были настолько серьезны…

– А какие еще были причины?

Шивон помедлила с ответом, понимая, что в этом споре ей не победить. Да, они действительно так внимательно присматривались к Сэмми Уоллесу толькоиз-за его криминального прошлого. Это всегда считалось достаточным основанием.

– К тому же, – продолжала Демпси, протянув руку к мусорной корзине и доставая из нее свежий выпуск «Вечерних новостей», – вот здесь, на первой полосе, сообщается об этом художнике, которого вы арестовали. Этот ведь вы его арестовывали?

Демпси повернула газету, чтобы Шивон, сидящей напротив, было удобнее смотреть. На первой полосе крупными буквами был напечатан заголовок – ЧЕЛОВЕК, ОБВИНЕННЫЙ В УБИЙСТВЕ АРТДИЛЕРА, – а под ним цветное фото бригады, готовой вот-вот войти в дом в Инвереске, чтобы проводить обыск. По всей вероятности, репортаж был передан в редакцию слишком рано – еще до того, как бригада покинула дом, неся помеченные этикетками полиэтиленовые мешки для вещдоков, в одном из которых находилась похищенная картина…

Демпси ткнула пальцем в одно из лиц на фотографии. Да, это была Шивон, рот открыт – она давала инструкции, указывая пальцем на дом. Но у самого края был виден и другой человек. Изображение было зернистым и не совсем четким, однако те, кому этот человека был знаком, без труда могли узнать в нем детектива криминальной полиции Джона Ребуса. Есть ли хоть один шанс, что Джилл не виделаэтого снимка? Едва ли. Шивон понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя.

– Миссис Демпси, – начала она, – скажите, все ваши работники бывшие заключенные?

– Нет, не все, – ответила Демпси, складывая газету и отправляя ее обратно в корзину.

– Может, вы руководствуетесь какими-то принципами…

– Нет, это уж как получится. – Тон, каким Демпси ответила на этот вопрос, был совершенно иным – похоже, она подготовилась к нему заранее.

– Люди, обвиненные в преступлениях, связанных с насилием, водят такси по улицам Эдинбурга…

– Люди, которые уже отбыли наказания, за которые были осуждены. Люди, совершившие преступления в далеком прошлом. Я беру на себя смелость утверждать, что инстинктивно чувствую, кому можно доверять.

– Но ведь интуиция может и подвести.

– Не думаю.

Наступившее молчание прервал звонок телефона, но не того, который стоял у Демпси на столе, а другого, на стеллаже, занимавшем весь оконный проем. Шивон заметила, что кроме телефона там была еще и двусторонняя рация. Она поняла, что если кто-то приходил выбрать машину во внеурочное время, то обсудить детали можно было через окно, в котором тогда открывалась подвижная рама. Эллен Демпси доверяла своим водителям, но не доверяла посторонним.

Шивон наблюдала за тем, как Демпси приняла заказ, а потом по радио предложила его «четвертой машине». Надо было взять из бара на западной окраине двух выпивох. Работа по контракту, счет за которую будет выставлен одной из страховых компаний города.

– Прошу прощения, – извинилась Демпси, возвращаясь на место.

Шивон внимательно рассматривала ее одежду: голубой жакет и юбка в тон, белая блузка, черные туфли на низком каблуке. С первого взгляда видно, что перед тобой преуспевающая бизнес-леди.

– Не могу заставить себя перестать гадать, почему такой странный выбор профессии? – с улыбкой призналась Шивон.

– Я люблю машины.

– И гоночная машина на парковке, конечно, ваша?

Демпси бросила взгляд в окно. Машину она припарковала так, чтобы видеть ее со своего места за столом.

– Это моя восьмая машина. Еще две дома в гараже.

– И все-таки… нечасто встретишь женщину во главе автомобильной компании.

– Возможно, я разрушаю устаревшие традиции.

– Вы начали свой бизнес с нуля?

– Если вы думаете, что эта компания была создана, к примеру, моим бывшим мужем или кем-то еще, вы ошибаетесь.

– Я просто интересуюсь, чем вы занимались раньше?

– Уж не подыскиваете ли вы варианты, чтобы сменить собственную профессию?

Порывшись в ящике стола, Демпси достала сигареты и зажигалку. Протянула пачку Шивон, но та в ответ помотала головой.

– Я всегда выкуриваю одну сигарету в день и примерно в это время, – объяснила Демпси. – Может, и смогу когда-нибудь окончательно бросить курить… – Она щелкнула зажигалкой, глубоко затянулась, медленно выпустила дым. – Я начала с двух такси в Данди – я там выросла. А когда решила расширить дело, поняла, что Данди не совсем то, что мне надо. Другое дело – Эдинбург…

– Ваших конкурентов, должно быть, не сильно обрадовало ваше появление на этом рынке.

– Мы несколько раз откровенно обменялись мнениями, – начала Демпси, но вынуждена была прерваться, поскольку снова зазвонил телефон.

Когда она повесила трубку, Шивон спросила:

– В том числе и с Верзилой Гором Кафферти? Демпси кивнула и добавила:

– Но я все еще, как видите, здесь.

– Иначе говоря, ему не удалось запугать вас настолько, чтобы вы ушли с рынка?

– Кафферти не единственный на этом рынке в городе. Дело может обернуться куда круче… вспомните, как трудно выехать из аэропорта.

Шивон поняла, что Демпси имеет в виду неутихающую вражду между черными таксистами и водителями лицензированных таксомоторов, которые конкурируют из-за прибывающих авиапассажиров.

– В прежние времена нам прокалывали шины, били ветровые стекла… А сколько было ложных заказов! Но в конце концов они поняли, что я кремень. Такой уж я человек, сержант Кларк.

– В этом у меня нет никаких сомнений, миссис Дампси.

– Я мисс.

Шивон кивнула:

– Я заметила, что на вас нет обручального кольца, но механик в мастерской назвал вас «миссис».

Демпси улыбнулась.

– Они все так меня называют. Но меня это не задевает, пусть думают, что существует мистер Демпси, который в случае чего может сюда наведаться и устроить им веселую жизнь… – Она взглянула на часы, – Ой, простите, не хочу вас торопить, но скоро придет ночной диспетчер, а мне до его прихода нужно разобраться с бумагами…

– Понятно, – сказала Шивон, вставая со стула.

– Спасибо, что навестили.

– Ну что вы. Спасибо за совет по выбору карьеры.

– Мои советы вам не нужны, сержант Кларк. Управление автомобильной компанией – это одно, а чтобы женщина была офицером криминальной полиции… – Демпси покачала головой. – Нет, я не взялась бы за такую работу даже за весь чай, который растет в Китае.

– К счастью, я не пью чая, – улыбнулась Шивон. – Еще раз спасибо, что уделили мне время.

Она доехала до конца проезда, прижалась к тротуару, выключила зажигание и принялась обдумывать только что полученные впечатления. Что удалось выяснить в результате беседы? Несколько полезных мелочей. То, что Демпси сразу же признала в ней офицера криминальной полиции, факт интересный. Одно дело нанимать на работу бывших заключенных, но распознать копа в гражданском платье… здесь требуются определенные навыки, которые приобретаются только практикой. Шивон не могла не задуматься над тем, что помогло Эллен Демпси стать в этой области экспертом…

Да, надо будет разузнать, что там было в Данди. То, что она рассказала о себе, почти не вызывало сомнений. Почти, но не совсем. Говоря, она часто делала паузы, а это верный признак, что о некоторых событиях и фактах она умолчала. Вот о них-то Шивон и хотелось узнать. Когда зазвучал мобильный, она сразу поняла, кто это.

Джилл Темплер… и не намерена тратить слова попусту.

– Ради бога, что Джон Ребус делал в Инвереске?

– Он просто потащился с нами, – ответила Шивон, полагая, что доля правды будет наилучшим тактическим ходом на данный момент.

К въезду в «MG кэбс» подкатил какой-то автомобиль. Ночная смена, предположила она…

– Зачем? – добивалась Темплер.

– Ну, вроде хотел немного отдохнуть от того, чем он занимается в участке Сент-Леонард.

– И что?

– Да ничего. Я не разрешила ему околачиваться у дома. Насколько я понимаю, он выкурил сигарету и поехал обратно.

Шивон перебирала в уме всех, кто участвовал в обыске и, следовательно, мог бы уличить ее во лжи. Ведь кто-то мог слышать, как она кричала Ребусу из окна… видеть, как она идет через двор туда, где он сидит на корточках перед нераскрытой упаковкой…

– Почему-то верится с трудом, – снова заговорила Темплер, сводя на нет и без того слабую уверенность Шивон в себе.

– Не знаю… может, потому что вы дольше с ним знакомы. Но все было именно так, как я сказала. Он сказал, что ему необходим перерыв… Я ему напомнила, что он уже не участвует в расследовании дела Марбера. Он не спорил, не делал никаких попыток принять участие в обыске и вскоре уехал.

– Уехал до того, как вы обнаружили картину?

Шивон сделала глубокий вдох.

– До того, как мы обнаружили картину, – подтвердила она.

На несколько секунд Темплер задумалась. Шивон смотрела на красные фонари гоночной машины, выезжающей задом с парковки в ее сторону.

– Надеюсь, что ради твоего же блага Джон подтвердит твою легенду, – сказала Темплер; в этот момент Шивон поворачивала ключ зажигания.

– Понятно.

Наступила пауза, во время которой Шивон почувствовала, что начальница хотела сказать кое-что еще и никак не могла решить, говорить или нет.

– Ну… если это все… – умоляюще проговорила Шивон и сразу же была вознаграждена – Темплер переменила тему.

– Джон говорил тебе что-нибудь про Туллиаллан?

– Только то, что вам уже известно. – Шивон нахмурилась. – Что-то случилось?

– Нет, просто спрашиваю… – В голосе Темплер слышалась тревога.

– Он ведь вернется назад,верно? – спросила Шивон.

– Надеюсь, что да, Шивон. Искренне надеюсь.

Темплер закончила разговор как раз в тот момент, когда машина Эллен Демпси с ревом пронеслась мимо. Шивон вовремя выбралась с парковки. Конечно, в это время движение было очень интенсивным, но не заметить красную гоночную машину даже в густом потоке довольно сложно. В памяти Шивон снова всплыли последние слова Темплер. Задавая последний вопрос, Шивон хотела узнать, не уволят ли Ребуса с работы, но то, как Темплер ответила, наталкивало на размышления. Ответ прозвучал как-то слишком зловеще… Она пыталась дозвониться Ребусу, но телефон не отвечал. Она не совсем понимала, зачем едет за Эллен Демпси – просто ей хотелось узнать об этой женщине чуть больше. То, как она ведет машину, уже могло навести на какие-то мысли, так же как и ее дом – внешний вид и интерьер, район, где она живет… По крайней мере, пока она висела на хвосте у Демпси, она была хоть чем-то занята. Ей не хотелось возвращаться в участок, там придется лебезить и оправдываться… Ей не хотелось домой, где она будет киснуть над тарелкой купленной в кафе еды…

Она включила CD-плеер: «Могуэй», альбом «Rock Action». В музыке слышалось какое-то беспокойное нетерпение, которое почему-то ее, наоборот, успокаивало. Возможно, музыка что-то пробуждала. Нетерпение и монотонность создавали какой-то внезапный непрогнозируемый настрой.

Такое чувство испытывает исследователь.

И возможно, такой же, как она…

Шивон не ожидала, что Демпси повернет на юг, на выезд из города, и убедилась в этом только тогда, когда красный автомобиль на большой скорости вывернул на северо-западную объездную. Очевидно, она живет не в Эдинбурге, а скоро стало ясно, что и на этой стороне Ферт-оф-Форт она тоже не живет. Когда они двинулись к мосту Форт-роуд-бридж, Шивон обратила внимание на датчик бензина. Если придется свернуть на бензоколонку, Демпси она потеряет. И, как всегда, на мосту оказалась обычная для этого места пробка. На подъезде стояло несколько больших очередей – проезд был платным. Шивон не повезло: она оказалась в ряду, который двигался медленнее, чем тот, в котором находился объект слежки. Если так пойдет, Демпси проедет мост раньше, и… прости-прощай. Но Демпси, казалось, была не расположена нарушать скоростной режим, и это навело Шивон на мысль, что ее, по всей вероятности, недавно оштрафовали за превышение скорости или у нее уже такое количество штрафных баллов, что за любое следующее нарушение она может лишиться прав. Заплатив, Шивон понеслась по мосту, не обращая внимания на знаки, ограничивающие скорость до пятидесяти миль в час. Справа от нее по железнодорожному мосту шел поезд. Диск закончился, и она все пыталась нащупать клавишу повтора. И тут увидела впереди машину Демпси, которая мигала поворотником, собираясь свернуть в первый же съезд с моста. Средняя полоса была сплошь забита, и Шивон никак не удавалось втиснуться, чтобы перестроиться в крайний ряд. Она включила поворотник и вплотную прижалась к разделительной линии. Идущая в крайнем ряду машина отреагировала на этот маневр злобной вспышкой фар, но притормозила, что позволило Шивон юркнуть в возникший промежуток. Водитель задней машины громко просигналил ей вслед и еще раз моргнул дальним светом.

– Ситуация понятна, – процедила Шивон сквозь зубы.

Между ней и Демпси было три машины, одна тоже свернула на объездную. Она вела в Норт-Куинсферри, живописный район на берегах Форта с железным виадуком, нависшим над домами. Демпси включила сигнал поворота и готовилась свернуть на узкий пандус с крутым уклоном, ширина которого едва превышала ширину машины. Шивон повернула следом и почти сразу съехала на обочину. Пропустив несколько машин, она задним ходом двинулась обратно. Демпси, достигнув вершины, скрылась за гребнем. Шивон помчалась за ней. Проехав сотню ярдов, Демпси свернула в боковой проезд. Шивон постояла несколько секунд, затем двинулась дальше. Она почти ничего не видела из-за высокого ограждения, но, на ее счастье, Демпси тоже ее не видела. Дом стоял в западной части деревни – на крутом холме, откуда просматривались и главная улица, и стоящие вокруг дома. Шивон была уверена, что с заднего двора открывается чудесный вид на окрестности.

И в то же время место было очень уединенным, Норт-Куинсферри как нельзя лучше подходил тому, кто хотел, чтобы его никто не беспокоил. По мосту двигался еще один состав, и Шивон – стекло водительской дверцы было опущено – слышала его приближающийся звук. Поезд, пересекая Файф, шел в Данди, а оттуда еще дальше. Файф был как бы разделительной зоной между Данди и Эдинбургом. Она задумалась, почему Демпси выбрала для себя это место: не Данди и не Эдинбург, а именно эта деревушка, равноудаленная от обоих. И решила, что Демпси поступила правильно: ни у кого не в гостях – она была дома.

У нее возникло ощущение, что Демпси живет одна. Возле дома не было других машин, не было даже гаража… А ведь Демпси говорила что-то про гараж, где стоят еще две ее гоночные машины. Да… где этот гараж, неизвестно, но точно не здесь. Если, конечно, допустить, что эти машины действительно существуют. А какой ей смысл врать? Произвести впечатление?… Подчеркнуть, что название компании связано с ее страстью к гоночным машинам?… Причин может быть великое множество, тем более что полицейским люди всегда лгут.

Если есть что скрывать… если они говорят лишь бы говорить, потому что, пока они говорят, невозможно задать никакого каверзного вопроса. Демпси говорила достаточно уверенно, спокойно и сдержанно, но это могло быть просто ширмой.

А что она могла бы скрывать, что могла бы скрывать женщина, которая прячет себя от мира? Она ездит на машине, на которую все засматриваются… восхищаются ее сверкающей поверхностью, поражаются ее возможностями. Но у владелицы машины есть еще и оборотная сторона: это женщина, которая безупречно одевается лишь для того, чтобы в одиночестве просиживать дни в своем офисе, поддерживая при этом лишь слабый, чисто формальный контакт с внешним миром. Работники называют ее «миссис»… Она держит с ними дистанцию, желая скрыть, что она одинока, и место рядом с ней вакантно. А потом возвращается домой, в тихую гавань, в дом, укрытый стенами и забором.