Текст книги "Очаровательный злодей"

Автор книги: Иден О'Нилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Глава 23
Клио

Хотела бы я сказать, что этим вечером случились чудеса и напряжение и невысказанные слова внезапно превратились в безудержную болтовню. Мне хотелось сказать, что мой сводный брат улыбался и принимал участие в беседе за обеденным столом в день рождения моего приемного отца. Что он наконец-то открылся, как, казалось, было со мной, и что они с папой действительно поладили.

Но этого не случилось.

Ужин проходил под звон посуды и неловкое молчание, пока мама пыталась завязать общение. Такова была ее натура – решать проблемы и помогать людям. Всякий раз, когда возникало напряжение, она справлялась с ним, и, хоть я и помогала ей, пытаясь подтолкнуть всех к разговорам, папа и Джакс так и не общались друг с другом. Сам Джаксен в основном говорил только тогда, когда к нему обращались напрямую, а папа, хоть и пытался завязать разговор, никогда не обращался к своему сыну. Мой приемный отец затрагивал какие-то общие темы и не подталкивал Джакса к общению.

Возможно, ему и стоило.

Возможно, тогда бы этот ужин не свелся к тому, что мы с мамой пытались играть счастливую семейку. Они оба были чертовски упрямыми, и если моя семья думала, будто я не вижу, что что-то происходит, они, очевидно, считали меня совсем дурочкой. Люди не игнорируют друг друга просто так.

У них должна быть на то причина.

Папа словно даже не пытался перекинуть между ними мост, а Джакс и не собирался по нему идти. Из-за этого они так и не сдвинулись с мертвой точки, а ужин тем временем подошел к концу. Мама попросила меня помочь ей на кухне с десертом. Она заказала лимонный меренговый пирог, и я подозреваю, что он не был приготовлен на дому только потому, что его делала папина любимая пекарня. Я вызвалась сходить одна, но, к моему удивлению, мама пошла со мной. Это означало, что мы оставили наедине двух людей, которых, вероятно, вообще не стоило оставлять в одной комнате, так что, как только мы выложили пирог на тарелку, я помчалась к ним обратно.

Но тут мама коснулась моей руки.

– Милая, не поможешь мне сначала с парой тарелок? Чтобы было меньше работы, когда мы закончим? – ни с того ни с сего предложила она.

Я собиралась запротестовать, но мама тут же направилась к посудомойке и начала ставить туда посуду. Я нахмурилась, держа в руках тарелку с пирогом.

– Разве нам не следует…

– Дай им время, – сказала она, словно знала, что я имею в виду. Мама кивнула головой в сторону посудомойки. – Рику и твоему сводному брату нужна минутка. Всего минутка.

Она повторила это как мантру, скорее больше для самой себя. Хоть мне и хотелось прислушаться к маме – в смысле, она же была моей мамой – я не была уверена, что в этом она права.

– Зачем давать им время? – после короткой паузы спросила я. Я так устала пребывать в постоянном неведении, пока все, кроме меня, знали эту тайну. – Что между ними происходит? Почему…

– То, что происходит между ними – это личное, – со вздохом ответила мама.

– Но ты знаешь?

Она замерла у посудомойки.

– Я знаю, потому что он мой муж.

– Значит, ты замужем, а я что? Просто ребенок?

– Я этого не говорила.

– Я это чувствую.

Мама покачала головой.

– У твоего отца и Джакса давняя история. История, которая не имеет отношения ни к одной из нас. Я в курсе лишь потому, что мы женаты.

Значит, она все-таки что-то знает. Интересно, как много. Я вручила ей тарелку.

– Что ж, тогда, может, ты мне расскажешь, что случилось в прошлые выходные?

– В прошлые выходные?

Я пристально посмотрела на маму. Я не была дурочкой, и пора было перестать так со мной обращаться. Ведь я уже не ребенок, и это просто оскорбительно.

– До того, как все случилось, папа вел себя совершенно иначе. Он был счастлив, – я покачала головой. – И вдруг вы двое перешептываетесь о чем-то.

– Мы не перешептывались, – мама откинула с лица прядь волос. – Мы обсуждали.

– Обсуждали что?

– То, что случилось на поле для гольфа. То, что случилось между твоим отцом и Джаксом, – мама нахмурилась. – Они с Риком поссорились, отчего Джакс ушел с корта и оставил твоего отца с разбитым сердцем.

– Почему?

Мама положила руки мне на плечи.

– Рику казалось, что Джаксену вовсе не легко дался приезд сюда, но тот был открыт. Что ж, после разговора на поле для гольфа… – мама вздохнула. – Рик почувствовал сильную враждебность со стороны Джаксена. Враждебность по отношению к нему, и, честно говоря, я не виню парнишку. Учитывая, что, по его мнению, произошло все это… – отмахнувшись, она обхватила себя руками. – Я просто хочу, чтобы Рик сказал ему правду. Может быть, он так и сделает теперь, когда они остались наедине.

Я открыла было рот, чтобы узнать правду.

А в ответ услышала, как хлопнула дверь.

Следом раздался звук разбитого стекла, от которого мы с мамой обе подскочили. Она помчалась с кухни, и я рванула за ней.

Раздался еще один хлопок двери, на этот раз входной, и мы с мамой увидели, как она закрылась. Мы обе остановились у осколков в холле. Не нужно было быть следователем, чтобы понять, откуда они взялись.

По другую сторону холла французские двери в столовую были распахнуты настежь, стекло в них разбилось. Мы с мамой закрыли их, когда уходили.

И сейчас в столовой был только один человек.

Им был мой приемный отец, его руки были сжаты в кулак. Он прижимал их к губам с совершенно удрученным выражением лица.

– Рик… – открыв рот, мама бросилась к нему. – Рик, что случилось? О господи.

Папа словно не видел ее, глядя прямо сквозь маму. Она встала за ним, и он даже не пошевелился. Мама коснулась его плеча.

– Что случилось? Ты… – она покачала головой. – Ты рассказал ему?

Наконец папа пришел в себя и покачал головой.

– Я не смог, – пробормотал он, закрыв глаза. – Я просто не смог. Мне жаль.

Рев мотора оторвал меня от беседы, от всего – настолько он был мне знаком. Джаксен уезжал.

Почему?

Я не знала, но я побежала за ним, не ответив, когда мама меня окликнула. Я пронеслась сквозь разбитое стекло на улицу. Внутри меня будто поселился чистый страх того, что если Джаксен сейчас уедет, то этот ущерб уже невозможно будет исправить. Словно это был решающий момент.

Сейчас или никогда.

Я выбежала наружу, когда парень уже сидел за рулем. Я знала это, потому что его машина была заведена. Окна были плотно затонированы, и я не могла видеть Джакса, поэтому я сделала единственное, что могла.

Я выскочила перед его машиной.

Я оказалась прямо позади, когда Джаксен сдал назад. Адреналин подскочил, а его шины закрутились так быстро, что в воздухе запахло горящей резиной.

– Клио, какого хрена!

Он выскочил из машины и подбежал ко мне, затем схватил меня за руки и принялся трясти. Джаксен был вне себя, его лицо было пурпурного цвета.

– Какого черта с тобой не так? Я мог сбить тебя, на хрен. Ты этого хочешь?

Я просто… не хотела, чтобы он уезжал. Не подумала. Это было прямо как в тот раз на лодке. Я просто прыгнула.

Ни о чем не думая.

– Почему ты уезжаешь? – И тут же он изменился. Все изменилось.

В следующую секунду Джаксен уже отпустил меня, словно он вспомнил, почему хочет уйти, и направился обратно в машину. Я схватила его за руку, но он отдернул ее, словно своим прикосновением я обожгла его.

– Джакс…

Я понимала, что в моем голосе звучит мольба, эмоции. Я не знала почему, но они были, и мой сдавленный писк почти сделал его имя неузнаваемым.

Парень остановился возле машины.

Его руки стали призрачно-белыми, тело напряглось, плечи затряслись. Казалось, будто он вот-вот превратится во что-то смертоносное.

И мне нужно было убираться с дороги.

– Тебе это не удастся, – мрачно сказал он. Его затылок затрясся. – Тебе не удастся.

– Сделать что? – Я больше не могла контролировать дрожь в голосе. Я была напугана и не знала почему. Я боялась не его, но ситуации. Я не понимала, что происходит.

Джакс с его пурпурным лицом выглядел пугающе. Эмоции полностью окрасили его щеки, глаза напряглись и остекленели.

– Разве недостаточно того, что у тебя есть все? – спросил он, подходя ближе. – Что ты получаешь все даже без меня?

Слова застряли у меня в горле, я с трудом сглотнула.

– Что ты имеешь в виду?

Раздался сухой смешок, и теперь уже я боялась его самого. Джакс прижал свою грудь к моей, мы смотрели глаза в глаза. Парень уставился на меня сверху вниз, словно глядя на меня свысока.

Но, по его словам, выходило, будто все было наоборот.

Что по какой-то безумной причине он думал, что я выше его. Он потер глаза, а затем выставил мне в лицо указательный палец.

– Что ж, меня ты не получишь, Клио, – сказал он, и мое сердце, казалось, вот-вот разорвется, разобьется вдребезги. – Я тебе не достанусь. Это единственное, что я могу контролировать, и у тебя этого не будет. Меня ты не получишь.

– Джаксен…

– Возвращайся в свой дом, – сказал он, отступая. – Возвращайся к своей идеальной жизни, потому что эта семья – твоя и этот мужчина не мой отец. И никогда им не был.

– Это неправда. Как ты можешь говорить такое?

– Это не мои слова, Клио, – продолжил Джакс, глядя теперь на дом. Он повернулся ко мне. – По сути, он сам только что так сказал.

Я… Я не могла в это поверить, ни на секунду не могла даже представить. Я знала этого человека.

Я знал его отца.

– А теперь отойди от моей машины, – выплюнул парень, вырастая передо мной. Казалось, он дымился. – И от меня, на хрен.

Джакс отошел достаточно далеко за нас обоих, оставляя все позади, когда скользнул в машину. Он хлопнул дверью, и на этот раз я не стояла у него на пути.

Я не была уверена, что парень остановится.

Казалось, он был полон решимости убраться от меня к чертовой матери как можно скорее. Двигатель взревел, когда Джакс свернул на подъездную дорожку и с визгом влился в поток машин. Он умчался прочь, оставив после себя лишь запах горелой резины, но я не собиралась просто стоять там и ничего не предпринимать.

Я бросилась обратно в дом в поисках своего приемного отца. Он должен был это исправить… что бы это ни была за херня, он должен был все исправить, потому что что-то было не так и Джаксен считал, что он не его сын. Я не понимала, что это значит. Это не имело смысла.

– Где папа?

Мама сидела в гостиной, скрестив ноги и уставившись в стену. Она поменяла позу.

– В своем кабинете. Зачем…

Я направилась прямиком туда и вошла без стука. Папа стоял у окна, глядя на улицу. Ему была хорошо видна подъездная дорожка, и, без сомнения, он видел, что произошло между мной и Джаксом.

– Почему Джаксен считает, что он не твой сын?

– Клио? – Мама вошла следом за мной и потянулась ко мне, но я отодвинулась от нее и подошла к отцу. Он не отошел от окна ни на дюйм, и я увидела, какой вид ему открывался. Отец наблюдал за всем происходящим, не мог этого не видеть.

Мои губы приоткрылись.

– Почему Джаксен так думает? Зачем ему это говорить? Ты слышал, что он сказал?

В ответ отец лишь кивнул головой.

Я покачала головой.

– Папа…

– Клио, – настаивала мама, она уже обошла стол. – Сейчас неподходящее время.

– А когда подходящее? – обернулась я к ней. – Когда вы собираетесь со мной поговорить?

Мамино лицо поникло.

– Я уже говорила тебе. Это дело Рика и Джаксена.

– Что ж, Джаксен вовсе не считает его своим отцом, – я посмотрела на папу. – Джаксен думает, что он тебе не сын. Он думает, что у меня есть все. Что ты – моя семья, а не его.

Отец нахмурился и обхватил себя руками.

– Я слышал, что он сказал, – наконец ответил папа, глядя на меня. Его глаза остекленели. Казалось, из них вот-вот польются слезы, а я ни разу в жизни не видела отца в таком состоянии. Этот человек был таким сильным, сильным всю мою жизнь.

Но это?

Это его сломало, это была настоящая пытка.

Папа нахмурился.

– Джаксен действительно мой сын. Но почему он этого не чувствует? Что ж, он недалек от истины.

Недалек?

– Я подвел его, – сказал он. – Я бросил его. Оставил. Я попросил прощения, но этого было мало. Джакс хотел знать почему, и когда я не смог ему объяснить, он ушел.

Мое лицо сникло.

– И почему же ты не мог ему объяснить?

Меня коснулась мама.

– Клио…

– Нет, почему ты не мог объяснить ему, что он хотел услышать? Почему Джакс думает, что ты бросил его, что тебе плевать?

– Потому что я действительно бросил его.

Мой рот захлопнулся. Папа и раньше говорил это, но…

Я просто не верила.

Было невозможно, чтобы человек, которого я зову отцом, совершил подобное.

Просто невозможно.

Я знала, какой он, я знала его.

Пока я молчала, подошла мама и положила руке ему на плечи. Папа коснулся ее ладони и посмотрел на меня.

– Джакс мне не безразличен, но я действительно оставил его. Этот факт остается неизменным.

– Ну, возможно, стоит ему увидеть, что тебе не безразлично… – сказала я. – Пожалуйста. Джакс не… Неужели ты не можешь просто сказать ему то, что он хочет услышать? Он думает, что тебе нет до него дела. Что тебе все равно.

Папа крепко сжал мамину руку и сглотнул.

– Если я скажу ему то, что он хочет услышать, это может сделать все только хуже. Хуже, чем уже обстоят дела.

Как такое возможно?

– Хуже?

Папа кивнул.

– Есть все же нечто хорошее, что я подарил этому мальчику своим отсутствием, и я отказываюсь у него это отнимать. Именно так и случилось бы, если бы я сказал то, что он хочет услышать. Так просто проще. Проще для него. Я больше не могу ранить Джаксена. Просто не могу.

Но вся эта ситуация ранила его самого. Это убивало его.

– Папа…

Он поднял руки, словно говоря, что мы закончили. Отец вышел из комнаты, и мама пошла следом. Я ничего не поняла и теперь сомневалась во всем, что я знала о папе, о маме и этой семье. Мы никогда не поступали так, мы не ранили людей, и уж точно не специально.

Мой взгляд взметнулся, и я направилась в другую сторону. Я шла к своей машине, потому что не собиралась уподобляться приемному отцу. Я собиралась поехать за Джаксеном.

Потому что ему это было необходимо.

Глава 24
Джакс

Дурь успокоила мои нервы, но гнев никуда не делся.

Я даже не мог, блин, вести машину.

В итоге я свернул с шоссе на пляж, опасаясь того, что разобьюсь, на хрен, и окончу свои дни в какой-нибудь канаве. Я не мог соображать трезво, и слава богам, что во мне при этом не было ни капли алкоголя. Я несся так быстро, что даже если бы сбросил скорость на 40 миль/ч[17]17
  Примерно 64,3 км/ч.


[Закрыть], то не заметил бы разницы.

Единственное, что у меня было, – это сигарета, поэтому я затянулся, задержал дыхание и с ревом выпускал дым в воздух, пока не успокоился настолько, чтобы закурить по-настоящему. Не знаю точно, как я представлял себе сегодняшний разговор со своим донором спермы, но все закончилось ровно так, как я и предполагал. Он не хотел говорить, только нес какую-то чушь. Я задал ему один вопрос, всего один гребаный вопрос.

И он не смог ответить даже на него.

Я хотел знать, почему он сделал то, что сделал, и почему после этого он покинул нашу семью, как гребаный трус. Я хотел знать, почему он разлучил нас, почему поступил как чертов эгоист, и не единожды, а два раза. Он изменил моей маме, что было само по себе днище, а потом сбежал, как трус. Я хотел знать, стоило ли это того.

Я хотел знать почему.

Он все мямлил и даже пытался извиниться за свои ошибки. Он пытался извиниться передо мной, словно его извинения – это какой-то чудо-пластырь, от которого все пройдет само собой. Он хотел скормить мне свои гребаные извинения вместо того, чтобы сказать правду. Что он был дерьмовым человеком, который бросил своего сына. Что ему было плевать. Иронично, что именно это он и доказал, не объяснившись. Он продемонстрировал мне это во всей красе. Он не хотел быть в нашей семье.

Он не хотел быть со мной.

Его трусость просто вывела меня из себя, я почувствовал стыд за то, что во мне течет кровь этого человека. После этого я высказал ему все, что думаю, не жалея эпитетов. Я пришел на этот идиотский праздник только потому, что хотел поговорить с ним.

Я хотел попробовать.

Отличная была идея, ничего не скажешь. Кулаком я ударил машину, заработав синяк. Я стряхнул эти мысли и снова затянулся, выпуская дым в воздух. Волны разбивались передо мной, фары моей тачки освещали пляж, расстояние от косяка до машины – весь свет, который у меня был, все, что мне было нужно. Я не хотел шума.

Темнота внутри была более привычной.

Клио: Где ты? Пожалуйста, ответь.

Шестое или седьмое сообщение от Рапунцель собственной персоной, Прекрасной принцессы, которая делала вид, будто ей тоже есть до меня дело. Может, так оно и было, а может и нет. Честно говоря, мне было наплевать – она больше не моя проблема. Я получил от нее, что хотел, а отец получил, что хотел, от меня. Я приехал сюда, чтобы стать частью его больной идеальной семьи.

Как же хреново, что он вечно выигрывает.

Я понял это, когда пришло еще одно ее сообщение о том, как она беспокоилась обо мне и хотела меня увидеть. Мое сердце сжалось сильнее, чем мне хотелось, и, взревев, я швырнул телефон на песок. Я хотел разбить свою чертову голову.

Я просто хотел, чтобы боль прекратилась.

Так много боли, всегда чертова боль, и это было слишком знакомо, слишком обычно. Я научился справляться с ней, находясь далеко от отца и его фальшивых извинений, но теперь, приехав сюда, появившись в его жизни…

Познакомившись с ней.

Это была полная херня. Все это была полная херня. Мне стоило послушать парней. Мне не следовало сюда приезжать. Теперь я это понимал, потому что, как только мой телефон снова зазвонил, я вытащил его из песка. Еще сообщения от Клио, еще больше чертовых сообщений.

Клио: Пожалуйста. Пожалуйста.

Я: Свернул на пляж на 150.

Это был один из тех моментов, когда я был счастлив, что не занимался селфхармом, потому что будь у меня складной нож, не знаю, что я мог бы сделать.

Взревев снова, я стукнул кулаком по воздуху, взмахнув сигаретой. Я вытащил ее и ждал. Ждал сам не знаю чего, но, заслышав вдалеке шум разбитого универсала, я точно понял.

Что со мной не так?

Я сказал ей, что меня она не получит. У Клио и так было все, так почему же я отдавал ей еще и себя? Я не знал, но в тот момент, когда ее машина подъехала к моей, а воздух наполнился запахом вишни, я больше не ассоциировал его с развратом.

Это был ее запах, запах Клио, с ее волосами до задницы и шортах Даши Путешественницы, отчего она выглядела как гребаная влажная мечта. Шорты плотно облегали ее тонкую талию и плоский живот, подчеркивая их поясом. На ней были коричневые ботинки и майка, она переоделась перед выходом из дома. Вернее, сняла свитер. Шорты и ботинки на ней были те же.

Какого хрена я это заметил?

Волосы девушки колыхались на ветру, она прислонилась своим аппетитным телом к капоту моей машины, и вся была так близко, что можно было потрогать. На ней не было макияжа, как и всегда, и я рассмотрел ее достаточно, прежде чем отвести взгляд.

Клио дрожала на ветру.

– Привет.

Привет.

Всегда такая невинная, неловкая, и я ненавидел тот факт, что это заводило меня как последнего ублюдка.

Молча я скрестил руки на груди, и она оттолкнулась от моей машины, чтобы встать передо мной. Так было лучше, больше никаких ее чертовых бедер, обжигающих меня через шорты.

– Джаксен, мне… – Вечно этот «Джаксен», вечно эти формальности и официоз. Такова уж она была, просто не могла не быть собой. – Мне так жаль. Прости.

Еще больше извинений. Сплошные извинения, теперь еще и от нее, словно они хоть что-то значили. Клио извинялась за то, что забрала у меня все? За то, что заменила отцу меня? Единственное хорошее, что сделал для меня он, – полностью исчез из моей жизни. Я не попал под его влияние, и меня вырастили две потрясающие женщины. Похоже, в чем-то отец все же оказался мне полезен.

Я начал было извергать из своего рта какую-то херню, намереваясь сообщить ей то же самое, что я уже говорил своему отцу – как мне наплевать, как я счастлив, что они есть друг у друга и что ей следует свалить к чертовой бабушке и оставить меня в покое.

– Я не знаю, почему продолжаю делать это.

Но затем Клио произнесла это, заставляя меня поднять взгляд. В ее глазах стояли слезы, девушка не могла даже посмотреть на меня. Она вся дрожала, обнимая себя за плечи.

– Я все разрушаю. Я разрушаю семьи.

Меня передернуло. Я не понимал, что она говорит. Я понятия не имел, о чем она.

А затем я понял.

Я вспомнил, как в тот день Рик кое-что мне сказал. Сказал, что Клио винит себя за смерть своего брата.

Девушка облизала губы.

– Знаешь, я отпустила его руку, – продолжила она, кивая. – Моего брата Нейтана. Я отпустила его, и он утонул.

Утонул.

Она покачала головой, и слезы брызнули на песок.

– Я сказала ему, что ненавижу его, потому что он хотел играть, а я не хотела. Кто вообще так поступает?

Ребенок.

Я стоял молча, глядя на нее. Сейчас Клио выглядела так, словно ее тошнило, но девушка не отворачивалась.

– После этого мой отец ушел, – сказала она. – Он оставил нашу семью из-за меня, и теперь он занят тем, что спускает свою жизнь на выпивку и азартные игры. Он нас даже не вспоминает, не вспоминает нашу семью, – Клио сглотнула. – Я разрушила брак своих родителей. Я потеряла брата, а теперь я сломала и твою жизнь тоже.

Я мог бы сказать то же самое. Что она сломала мою жизнь, по сути, заменив меня. Что она была той, кого выбрал мой отец, вместо того чтобы остаться со мной.

Но в моей голове это звучало такой же ложью, как и то, в чем убедила себя эта девушка. Что она была виновата в гибели своего брата, сама будучи на тот момент ребенком. Это все звучало как полный бред.

Это все звучало очень печально.

– Прости меня, Джаксен, мне так жаль, – сказала, дрожа, Клио и опустила руки. – Я понимаю, почему ты ненавидишь меня. Я бы тоже тебя ненавидела.

Она бы тоже меня ненавидела.

Ей стоило бы ненавидеть меня сейчас, ненавидеть за то, что я выпускал на нее свой гнев, когда моя проблема была с одним конкретным человеком. Все это была не ее вина.

Я лишь хотел, чтобы так было.

Я опустил голову, мое зрение помутилось – я не мог рассмотреть песок, даже если бы захотел. Я заблудился в отдельных песчинках и ракушках, пытаясь вытеснить ими всю херню из своей башки. Вздохнув, Клио начала уходить, и я понял, что это все. Ей ничего от меня не надо. Она просто хотела рассказать мне свою правду, какой бы чертовски неправильной она ни была. Она хотела предложить мне мир, но ничего не хотела от меня взамен. Она думала, что спасает меня.

– Почему ты просто не можешь дать мне себя ненавидеть?

После моих слов девушка остановилась и замерла, когда я притянул ее к себе.

Я массировал ее бедра, заставляя ее дрожать, пока она таяла у меня на коленях. Мои предыдущие слова, вырвавшиеся из меня, повисли в воздухе, когда я обнял ее за талию и коснулся лбом ее груди. Она пахла как рай, мой гребаный ад.

– Почему, Клио?

Мои пальцы впились в ее чертовски идеальные бедра. Подняв взгляд, я посмотрел на нее затуманенным взором. У нее самой стояли слезы в глазах.

– Потому что я… – начала девушка, и слезы упали ей на грудь. – Ты не ненавидишь меня?

– Почему ты ненавидишь себя? – задал я более правильный вопрос. – Ты же не можешь всерьез думать… Твой младший брат. Ты же понимаешь, что это не твоя вина, правда?

Я видел в глубине ее глаз, что Клио верит в эту ложь. Она позволила себе поверить в нее, утонуть в ней.

Плечи девушки дрожали, когда она пыталась отвести взгляд, но ей не удалось это сделать. Клио смотрела на меня.

Я заставил ее смотреть, когда обрушил свои губы на ее, ныряя в ее горечь. Это было лучше, чем тонуть в своей. Я оплакивал свою собственную ненависть к ней, такую сильную до этого.

– Я очень хочу тебя ненавидеть, – признался я уже не в первый раз. – Но я не могу. Это было бы ложью.

Это была единственная моя правда. Эта девушка была мне небезразлична.

И думаю, более чем.

Я не мог признать ничего из этого, однако всему свое время. На данный момент этого было достаточно. Я нуждался в ней.

– Я хочу тебя, – прошептала Клио, кусая мою губу, чем заставила мой член напрячься. – Боже, Джаксен. Пожалуйста.

Ей не нужно было просить дважды, и я закрыл глаза, когда потянул ее за бедра и зажал между своих ног. Я расстегнул ее пояс, затем вытащил его и бросил на песок. После этого я сорвал с себя рубашку и встал перед ней.

Руки девушки обвились вокруг моей шеи, когда я нес ее на капот своей машины. Я собирался трахнуть ее. Трахнуть ее прямо здесь.

Потому что я тоже хотел ее.

Я хотел ее так сильно, что это разрывало меня изнутри. Я не должен был хотеть эту девушку, это было худшее из возможного, потому что я действительно думал, что таким образом давал своему отцу победить. Он победил, потому что я не мог причинить ему боль тем, что трахал его приемную дочь. Я понял, что в тот момент мои потребности затмили его.

– Девочка-скаут… – Я втянул ее губу в свой рот, заставляя ее вскрикнуть. Обхватив Клио за талию, я стянул с себя шорты, затем расстегнул ее. Я вытащил ее ногу, затем снова усадил девушку на себя, ее колени оказались на моем капоте. Согнув палец, и я отвел в сторону ее трусики и начал пристраиваться. Понимая, что я делаю, Клио держалась, позволяя мне найти ее влагалище. Не с первого раза, но я вошел, заставив нас обоих вскрикнуть.

Черт возьми.

Я раскачивался в такт с ней, слыша, как с хлопком бьются наши бедра, пока девушка скакала на мне и целовала. Я придерживал ее одной рукой, а другой держался за машину. Я не отпускал девушку, входя в нее снова и снова.

– Джакс, о боже, – Клио запрокинула голову, ее идеальные сиськи подпрыгивали под майкой. Желая попробовать их, я приподнял майку, затем вынул ее грудь из одной из чашечек. Я немедленно втянул сосок, заставляя девушку стонать и дрожать. Ее ногти впились мне в спину, и я взревел, сжимая ее грудь.

Это продолжалось недолго.

Я поменял позу, усадив ее на капот. Лежа вот так передо мной, Клио выглядела потрясающе, а на моей гребаной машине – просто богиней.

Я с силой вошел в нее, схватив ее ногу и подняв так высоко, как мог. Я входил глубоко, двигаясь туда-сюда. С такой, как Клио, можно было снимать порнофильмы, она выглядела как чертова королева на моей машине.

– Джаксен, я сейчас кончу, – от моих движений ее задница скользила вверх и вниз, я и сам уже был близок. Клио выдохнула и сжала мой член своим влагалищем, и я излился, кончая так сильно, словно никогда в гребаной жизни не прикасался к женщине.

Я полностью излился в нее. Мой член был покрыт спермой и ее липким жаром, когда я вышел. Я не выпустил девушку из рук, целуя ее. Не отпускал ее.

Я словно не мог этого сделать.