Текст книги "Капли великой реки"

Автор книги: Ицуки Хироюки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

МЕЧТАЯ СПУСТИТЬСЯ С ВЕРШИНЫ ДОСТОЙНЫМ ОБРАЗОМ

Часто говорят, что японцы не привязаны к определённой религии, в них нет истинной набожности: устраивают свадьбу по христианскому обряду, на Новый год совершают паломничество в синтоистский храм, а умерших хоронят по буддийскому обряду. Однако я с этим не согласен.

Истоки религии, должно быть, лежат в страхе перед природой и в изумлении перед тайнами мироздания. «Как величественны эти горы!», «Какая чудесная сила у этого растения!», «Отчего это времена года сменяют друг друга и каждый сезон дарит свои плоды?» – на чувстве почитания и преклонения зиждется основа религиозной веры. В жизни японца это чувство глубоко укоренено. Это выражается в таких формах, как культ покровителя путников божества Досодзин,[57]57
  Досодзин – божество, покровительствующее тем, кто находится в дороге, отгоняющее от путников злых духов.


[Закрыть] или культ оберегающего детей бога Дзидзо,[58]58
  Дзидзо – буддийское божество, очень популярное в японских народных верованиях, имеет функции покровителя беременных и рожениц, младенцев и детей.


[Закрыть] или фаллический культ, это хорошо проявляется в поклонении солнечному божеству О-Тэнтосама.

Однако в XIX веке образованные люди назвали всё это анимизмом, к которому относились с той же брезгливостью, что и к гусеницам. Они презирали смешение буддийских и синтоистских культов, считая такой подход характерным для людей, находящихся лишь на пути к религиозному развитию. Им, вероятно, казалось, что без строгого единобожия невозможна религия Нового времени. Но так ли это на самом деле? Наоборот, если понимать слово «религия» в его исконном смысле, то по сравнению с народами Западной Европы, имеющими долгую историю научных исследований, склонность к рациональному мышлению и трезвому анализу, как раз японская нация явно выказывает свою религиозность.

В настоящее время происходит стремительное распространение компьютера. Известно, что мир компьютера устроен как двоичная система, постоянно задаётся вопрос: плюс или минус, да или нет? Здесь совершенно нет места избыточным эмоциям. Реакция типа: «Yes, but…» («Да, но…») или неопределённость, когда трудно ответить либо да, либо нет, здесь невозможна в принципе. Иными словами, компьютер – вещь очень сухая. Он совершенно иссушен. И тот мир, к которому мы стремились в течение пятидесяти лет, прошедших после войны, тоже очень сух.

Всё это время «влажное» не жаловали. Взять, например, романсы энка. Ведь в основном в них на печальную мелодию положены слова о расставании, слезах, грусти и тоске, и среди просвещённых интеллектуалов эти песни в первую очередь считаются образчиком «влажного», осуждение их весьма типично. О них произносятся лишь слова порицания: «выжимание слёз», «мелодрама», «сантименты». Считается, что ритм важнее мелодии, а смех важнее слёз. Получается, что смех – это критический подход, это интеллектуальный юмор, а слёзы – это Средневековье, это несовременно. Романсы энка, долг и чувство «гири-ниндзё», «влажное», «феодальное», «несовременное» – всё это стало мыслиться как образы из одного ряда. Но мне видится в этой тенденции какой-то ущербный модернизм.

Изначально человек наделён богатыми эмоциями и ощущениями. Чтобы сильно радоваться, нужно сильно грустить. Если человек не умеет горько плакать, разве сможет он весело смеяться? Мечты – это оборотная сторона разочарований, и только тот, кто столкнулся с глубоким разочарованием, способен удержать в руках настоящую мечту. Свет и тьма противостоят друг другу, но тот, кто видит лишь что-то одно, непременно заходит в тупик.

Вот и современное общество, развивавшееся таким образом, что положительным оказалось всё сухое, «не влажное», натолкнулось сейчас на стену. В эпоху, когда сама Европа, являющаяся родиной и прародительницей всей этой философии, находится в сомнениях и метаниях, быть может, одна лишь Япония ещё только собирается двигаться по пути к обществу современного типа.

За такие слова меня могут поднять на смех: «Ну и шуточки – мы, стало быть, до сих пор не живём в современном обществе! Что ты такое говоришь, неужели у нас до сих пор феодализм?» Но в Японии определённо есть сферы жизни, не подвергшиеся модернизации, и их немало. Модернизируя их, нам предстоит преодолевать и ту стену, на которую наткнулась модернизация в Европе. Правой рукой боремся с модернизацией, левой рукой боремся с тем, что осталось немодернизированным. В том и трудность японской ситуации, что всё приходится делать одновременно. Однако я считаю, что мы должны осознавать, что и современное общество, к которому мы изо всех сил стремимся, на самом деле отягощено серьёзными проблемами. Выглядевший столь современно, город Кобэ оказался уязвимым перед лицом землетрясения, и символично то, что старые, традиционные деревянные дома и модерновая эстакада скоростной дороги рассыпались в один и тот же миг.

ИСХОДНАЯ ТОЧКА – РАКОВОЕ ЗАБОЛЕВАНИЕ: ЧТО ОТСЮДА МОЖНО УВИДЕТЬ?

Есть, к примеру, такая болезнь – рак. До последнего времени считалось, что, поскольку раковая опухоль наносит вред человеческому организму, нужно её подавлять, однако на уровне молекулярной биологии эти воззрения уже устарели. Руководитель онкологических семинаров в Саппоро и величайший авторитет в области раковой патологии Кобаяси Хироси опубликовал в газете статью следующего содержания. Пятьдесят триллионов клеток, из которых состоит человеческий организм, неизбежно стареют. Кроме того, они повреждаются под влиянием ультрафиолета и вредных химических веществ. По мнению Кобаяси, возникновение рака может быть связано с работой по поддержанию жизнедеятельности таких вот состарившихся и повреждённых клеток.

Не только человек, но и все живые существа состоят из клеток. Поддержание жизни состоит в том, что вновь и вновь происходит деление клеток, старые клетки разрушаются и умирают, рождаются новые. Если есть старые и повреждённые клетки, деление которых затруднено, то рядом с ними появляются добровольные помощники, которые из лучших побуждений пытаются поддержать эти клетки. Они самозабвенно стараются защитить ослабевшие клетки, энергично делятся и множатся. В довершение всего процесс становится неостановимым. Процесс нельзя остановить, и он становится неконтролируемым. Состояние, при котором размножение клеток неограниченно и неуправляемо, и есть рак.

Поэтому можно сказать, что механизм возникновения рака имеет в широком смысле две разновидности: поломка педали газа и педали тормоза. В первом случае усиленно проявляется фактор роста клеток, и его становится невозможно взять под контроль – это состояние, когда педаль газа нажата до упора и застряла в этом положении. Второй вариант – поломка в генах, контролирующих рак, и это состояние неисправного тормоза.

В обоих случаях возникновение рака провоцируют свои собственные клетки, намерения у которых самые добрые. Поэтому мне кажется принципиально ошибочным подход, заключающийся в том, чтобы раздавить и уничтожить болезнь, сжечь её дотла радиацией. Рак – это несчастные клетки, которые с горьким плачем несутся сломя голову, вопреки всем правилам движения. Они мчатся и вопят: «Кто-нибудь, остановите!»

Ведь, если в семье есть трудный подросток, не говорить же из-за этого: «В колонию его!» Раковые клетки – такие же члены нашей семьи. Если кто-то из родных с воплями несётся без тормозов, вся семья должна как-то его выручать. Точно так же, если в вашем теле ваши собственные клетки превратились в раковые и творят безобразия, надо постараться каким-то образом вернуть их к порядку. Если думать только о том, как бы их вырезать или сжечь, по-моему, толку не будет. То, что необходимо, – это силы для сдерживания бунта клеток и для контроля над ними, силы для того, чтобы вынудить их сбросить скорость. Я стою за подход к лечению рака, основанный не на подавлении, а на спасении.

В контексте присущих развитию человеческой цивилизации неких «биоритмов» очевидна тенденция нашей эпохи перейти от ускорения к замедлению. В разных сферах ощущается, что необходимо проявить мудрость и притормозить безумную гонку. Наверное, можно считать и японскую «экономику пузыря» безумной гонкой за ускоренным экономическим ростом. То, что называют ускоренным экономическим ростом, было гонкой вверх по склону к вершине горы. Многие нужные вещи были оставлены у подножия, мы бежали босые и в одних трусах, чтобы обогнать всех остальных. Куртка ни к чему – и так жарко, цветы в руках – избавиться, ничего не поделаешь, под мышкой зажат сборник стихов – он тоже мешает, выбросить. А добрались до вершины – там только осенний ветер дует. Посмотрели с горы вниз, в ущелье, и ясно стало, что брошенные по дороге вещи уже далеко, за ними вернуться нельзя. И ещё увидели других людей, которые взбираются вверх с песней, медленно-медленно, держат за руки детей, ведут за собой родню. А что же мы? Нам остаётся лишь спускаться вниз.

Однако путешествие в горы состоит не из одних подъёмов. Пока благополучно не спустился с гор – всё ещё в пути. Более того, на шестьдесят процентов успех восхождения зависит от того, насколько безопасным и красивым был спуск. От слова «спуск» создаётся впечатление, что тут уж сил особых не требуется, однако на самом деле спуск, как ничто другое, связан с нервным напряжением, спускаться с горы следует, проявляя максимальный профессионализм и сноровку.

Если судьбу общества уподобить индивидуальной человеческой судьбе, то, пользуясь терминами китайской философии четырёх времён года (зелёная весна, красное лето, белая осень, чёрная зима), вечно находиться в «зелёной весне» Япония не может, да и разгар «красного лета» для неё, пожалуй, уже миновал. Вот-вот – и нагрянет «белая осень». Это ни в коем случае не только пора угасания энергии. Это время, когда берётся под контроль безудержное и дерзкое стремление бежать вперёд и хочется, как говорится, спокойной обстановки – созидания зрелой цивилизации. Да, Япония миновала вершину. И каждый человек, который вскоре оставит вершину за спиной, тоже должен, по моему мнению, задуматься о том, как сбавить скорость и осуществить спуск под контролем.

ПРИЗЫВ К ТЕРПИМОСТИ, ИЛИ ТОЛЕРАНТНОСТЬ

Сегодня японцы испытывают настоятельную потребность в чём-то таком… Я думаю, всем хочется иметь что-то вроде жизненных убеждений, хочется иметь прочный хребет, который поддерживал бы существование. Стремясь к этому, на ощупь ведут поиски, но, по-моему, до сих пор ничего так и не нашли. И в качестве одного из простейших ответов каждому приходит мысль о себе самом: своя жизнь, своя семья, физическое тело каждого отдельного человека. Ну, это я очень хорошо понимаю.

В особенности когда подумаешь о конкретных людях, понимаешь, откуда нынешний небывалый бум заботы о здоровье: чем заботиться о невидимой глазу душе, уж лучше что-то сделать для своего тела, с которым всё более или менее ясно. Однако мне кажется, что, вообще говоря, здоровье – это не более чем иллюзия. После того как разрушились прежние иллюзии, одну за другой извлекают новые и испытывают на прочность – дурные потуги. Здоровье тоже принадлежит к одной из таких иллюзий.

Буддийская теория полагает, что в человеческом теле изначально гнездится четыреста четыре недуга. Состояние, при котором недуги проявлены, – это болезнь, в буддийских терминах – «неспокойствие».

К примеру, возьмём такое заболевание, как СПИД: даже если человек заражён вирусом иммунодефицита, коль скоро СПИД не проявился, этот человек может продолжать обычную жизнь, хоть и является носителем болезни.

С другой стороны, если хорошенько вдуматься, то ведь любой человек непременно умрёт и все мы с рождения, можно сказать, носим в себе бациллу смерти. Каким бы ни был человек здоровым, не бывает так, чтобы дряхление его не коснулось. Пусть у каждого человека это бывает по-разному, но рано или поздно каждому придётся стареть и умирать. Получается, что человек рождён на свет носителем болезни со стопроцентным летальным исходом. Если так рассуждать, то абсолютное здоровье – вещь невозможная, и когда людей с физическими ограничениями мы называем инвалидами, то возникает вопрос: кто же не инвалид, существуют ли вообще здоровые люди? Ведь человек всегда живёт бок о бок с самыми разными недугами – разве не так?

В последнее время наиболее интересным аспектом иммунологической науки является, вероятно, открытие того, что в иммунной системе живых существ присутствует фактор так называемой «толерантности». Деятельность организма, направленную на то, чтобы принадлежащее самому организму и внешнее по отношению к нему не втягивалось во взаимоуничтожительный конфликт, а как-то сосуществовало, в иммунологии называют «толерантностью». Это новейшая и привлекающая к себе наибольшее внимание область исследований – до такой степени, что 1997 году было присвоено название «Первого года эры международной иммунологии толерантности». Если говорить о концепциях, которые стали символическими для своей эпохи, то в 1960-х годах это были «мир и любовь», а теперь вот будет «толерантность». «Толерантность» значит прощение, приятие всех недостатков, не столько подбадривание, сколько утешение – так я это себе представляю. То есть я хочу сказать, что стараться что-то делать через силу нет необходимости и людям, которые не могут упорно бороться, не надо говорить: «Держись! Старайся!» Впасть в глубокое уныние тоже бывает важно для человека.

Как-то в документальной программе Японской вещательной корпорации NHK рассказывали, как работают зарубежные телестудии, и показали следующий эксперимент. Если существо по имени человек вообразит что-то хорошее и испытает удовольствие, то клетки его активизируются и жизненные силы заиграют с новой силой. И ведь на самом деле удалось заснять, как клетки возбуждаются, повышается их иммунитет и нейронные синапсы активно устанавливают связи в мозгу. Я это очень хорошо понял, но ещё интереснее было, когда в рамках того же эксперимента испытуемых попросили припомнить самые тяжёлые, самые печальные моменты в своей жизни. Некоторые участники эксперимента даже заплакали. Результат был поразителен, поскольку точно так же, как при переживании радостных чувств, все клетки у этих людей проявили активность и иммунные силы повысились.

Обычно ведь все склонны считать, что радость стимулирует жизненную энергию, а горе, наоборот, подавляет, но на самом деле выходит не так. В действительности глубокое горе, поскольку оно воздействует эмоционально, стимулирует жизненные силы точно так же, как и радость, при этом повышается и сопротивляемость организма. Это значит, что, когда мы печалимся, когда нас одолевают горькие мысли, когда мы тоскуем и даже проливаем слёзы, в нашем организме совершается очень нужная для нас работа. Даже в чёрной полосе жизни и в грустном настроении есть своя ценность и какое-то утешение, словно нам говорят: не старайся через силу, не надо.

В даосской и буддийской философии есть учение о «середине», и в нём, наряду с заботой о том, чтобы не было искривлений, избытка или недостатка, очень большое значение придаётся, по-моему, как раз «толерантности».

Даосское учение давно уже привлекло к себе внимание во всём мире. Можно сказать, что в его основе лежит особое восприятие «места». Мир не мыслится как круглое замкнутое пространство, а предстаёт как «путь», дорога. По дороге ходят и воры, и самураи. И князья, и ремесленники, и актёры… Люди самого разного положения могут встретиться на дороге. В таком месте, как оживлённый тракт, различные люди и явления могут сосуществовать.

Некие «А» и «не-А», как до сих пор учила нас западноевропейская формальная логика, не могут иметь место одновременно. Если есть тезис и антитезис, то между ними не может быть ничего, кроме взаимного отрицания. Но существует подход, при котором через категорию «толерантности» могут сосуществовать «А» и «не-А». Речь идёт о том, что и в непоследовательности есть свои преимущества.

Сейчас много говорят о различных проблемах образовательных учреждений, например суициде, коллективных издевательствах, однако я считаю самой главной проблемой унификацию школьного образования. В школе часто говорят: «Расправь плечи, выпрями спину!» Однако один известный врач-остеопат из района Тохоку советует, если что-то болит, принять самое удобное для тела положение. Он говорит: «Согнитесь, если вам так становится легче. Пусть даже спина будет сгорблена, пусть колени будут согнуты – ничего плохого в этом нет». Этот врач считает, что постольку, поскольку искривлённое положение тела приносит облегчение, долго пребывать в этом положении полезно для здоровья. Мне кажется, что логика в этом есть.

Сегодняшнее школьное образование и в психологическом плане принуждает «расправить плечи, выпрямить спину, бодро идти вперёд навстречу трудностям». Те дети, у кого глаза на мокром месте, тихие и задумчивые – порицаются. Детей, вокруг которых встала стена одиночества, называют «не склонными к сотрудничеству» Но обратной стороной отсутствия склонности к сотрудничеству является оригинальность личности, а на деле эти «странные дети» становятся объектами издевательств.

Насчёт проблемы издевательства в школе некоторые говорят, что так осуществляется «естественный отбор» или что дети по природе своей жестоки, однако это неверно. На самом деле это всего лишь отражение взрослого общества. Раз во взрослом обществе принято считать, что достойные люди – только те, кто здоров и жизнерадостен, то не потому ли и дети нападают на всех, кто не такой? Когда-то в Иокогаме участились случаи нападения подростков на бездомных, и это как раз совпало по времени с проведением в городе промышленной выставки, в связи с чем городские власти старались по возможности убрать с глаз бездомных. Не будет натяжкой предположить, что, глядя на такое отношение взрослых, подростки сделали простой вывод: бездомных уничтожать можно, они являются врагами общества.

Наш сегодняшний образ жизни очень стандартизирован, и общество устроено таким образом, что не сумевших приспособиться оно не признаёт. Отражаясь на детях, это порождает такую проблему, как издевательства над сверстниками. С этой точки зрения родители должны в первую очередь развивать в себе такие качества, которые позволят им внутренне принять разнообразные отклонения от стандарта. Я считаю, что это они должны в первую очередь показать детям, как хорошо, когда в мире есть самые разные люди.

Вероятно, для этого важно построить общество, интегрирующее разных людей. К примеру, японское общество имеет тенденцию изолировать инвалидов и стариков, но ведь это своего рода философия апартеида. Это то же самое, что настаивать, чтобы чёрное население жило само по себе, а белое – само по себе. Я думаю, что нам надо расширить рамки приятия и сделать всё, чтобы различные слои общества могли жить вперемешку.

Если родители не считают, что то и это должно быть именно так, а не иначе, если они не зажаты, живут легко и, насколько это возможно, беззаботно, то разве будут раздражительными находящиеся рядом дети? Когда я вспоминаю своё детство, то приходит на память, что тяжелее всего было, когда между родителями возникало какое-то напряжение, когда они ссорились друг с другом. Ведь раздражение – вещь заразная. И вот раздражённые дети приходят в школу, и, само собой разумеется, среди других детей тоже распространяются напряжённые отношения.

Есть дети, способные к учению, но другим оно даётся плохо. Считается, что если их насильно не заставлять учиться, то они совсем отстанут от прочих детей. Однако, как ни странно, это ошибка. Возможно, эти дети проявят неожиданный талант в какой-то иной сфере. Во всяком случае, возможностям человека есть предел. Я считаю, что в какой-то степени примириться с этим тоже необходимо. Ведь японское слово «акирамэру» (примириться и отступить) произошло от «акирака ни кивамэру» (точно оценить). Это означает: «пролив свет на все обстоятельства, рассудительно прийти к выводу, что есть вещи, неподвластные человеку, и с этим ничего нельзя поделать».

Нередко, например, говорят, что, если расшифровка генома человека продвинется дальше, можно будет узнавать, чем заболеет тот или иной индивидуум в определённом возрасте. Иначе говоря, вероятно, можно будет научными методами проанализировать то, что зовётся судьбой, или предначертанием. Со времён Ренессанса люди стали думать, что старанием и работой над собственной личностью можно добиться того, что самые разные вещи станут возможны, однако это не более чем иллюзия. Теперь нам становится ясно, что человек может не всё и что он далеко не всесилен. Но неужели это лишит человечество надежды? Я считаю, что отнюдь нет.

Ведь, когда мы опускаем глаза себе под ноги и видим, как от них протягивается отчётливая чёрная тень, мы обращаем внимание на то, что в спину нам бьёт яркий солнечный свет. В поисках солнечных лучей не обязательно смотреть лишь вверх. Точно так же, расправить плечи и устремить взор далеко вперёд ещё не значит обрести свою мечту. Когда человеку тяжело или грустно, он вешает голову и опускает плечи. Он глубоко вздыхает. И разве не может так случиться, что именно тень поведает о существовании озаряющего нас луча надежды? Я думаю, что, только уповая на это, и можно продолжать жить.