Текст книги "Харрис (СИ)"

Автор книги: Иан Кабра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава 3

«Вот черт» – именно такими были первые слова, написанные в дневнике, который Лендер купил по совету Чена. Он никогда прежде не занимался чем-то подобным, а потому, когда сел и открыл новоприобретенную записную книжку, с слегка пожелтевшими страницами, отдающими животными, из кожи которых была сделана обложка, и взял перо, он просто вошел в ступор.

Спустя примерно час бестолковых раздумий и разглядывания пламени свечи, он решил, что вместо того, чтобы пытаться собрать бегающие в голове мысли в подобие текста, намного легче будет просто записывать все по порядку. Так он и поступил.

Первые несколько страниц, ожидаемо, были выделены под рассказ о находке ребенка, про странный сон и удачный случай с бадьей. После чего, начал новую запись.

***

Второе Ноября по Земному календарю.

Прошло два дня с того случая в переулке. За это время я смастерил кроватку, потратил приличную сумму на земную бутылочку для кормления младенца. Черт ее знает, из какого материала она сделана, но мне проще об этом не думать, главное сейчас, то, что проблема с кормлением была решена.

Вчера я был у знакомой колдуньи-вдовы, которая заглядывала ко мне как-то раз, когда ее муж умер. Тогда-то мы и познакомились. Удивлен был, что она меня еще не забыла, но так было даже проще.

Я спросил у нее про мой сон и может ли это как-то быть связано с ребенком, либо это все, просто одно большое совпадение. Как я и думал, четкого ответа мне дать не смогли. Колдунья уже не молода, да и влезть в мою голову, не могла она даже при желании.

Это не все. Последние дни я чувствую дикую усталость, такую, что желание остается только лишь одно – спать. В надежде избавиться от этого, я попросил ее сделать что-нибудь, искусственно меня приободрить при помощи магии.

Она согласилась, но стоило колдунье коснуться меня, как она сразу же одернула руку, которую покрыл темно-зеленый туман, напоминавший тот, что я видел во сне. Пускай и не черный, но все еще поглощающий свет вокруг.

Колдунья впала в подобие транса, а как только вышла из него, в ее глазах был неописуемый страх и ужас. Уж не знаю, что такое она увидела, но это явно было ей не по душе. Еле стоя на ногах, она выгнала меня из дома настолько быстро, насколько могла.

Весь вчерашний вечер заглядывали постояльцы, спрашивали, почему закрыт бар. Завтра уже нужно открываться, иначе такими темпами я останусь без клиентов, а деньги, к сожалению, не резиновые.

Конец записи. 11:31 после полудня.

***

Закрыв дневник, в котором в первый же день было исписано почти десяток страниц, Лендер спустился вниз, налил бутылочку молока, умылся и вернулся в комнату.

Взяв на руки младенца, который теперь спал в небольшой кроватке, сделанной из досок, которые завалялись у Лендера в кладовой и были на удивление в почти идеальном состоянии, он сел в кресло, около уже разожженного камина.

Пару раз ткнув кочергой бревна, чтобы те получше горели, он взял бутылочку и поднес ее ко рту ребенка, который слабо тянул к нему свои маленькие ручки.

Кормить, менять пеленки, воспитывать. Сможет ли он осилить это все в одиночку, этого он не знал. Однако прекрасно понимал, что раз он взял ребенка тогда в том переулке, то у него уже нет выбора и ему придется заботиться о нем.

Убрав бутылочку ото рта, он посадил ребенка на колени и уставился в пламя камина, которое уже два дня к ряду завораживало его и заставляло его глаза застывать на месте, как только они его видели.

Смотря на пламя, Лендер неожиданно вспомнил, что забыл записать кое-что в дневник. Скорее даже он не заметил этого, потому и не написал. Возможно, это просто было не столь уж важно.

Аккуратно уложив младенца в кроватку и накрыв маленьким пуховым одеялом, которое сшил самостоятельно. Он подошел к столу и черканул одно лишь предложение: «С того момента, как приходил Чен, ребенок больше не плакал».

***

Пятое Сентября по Земному календарю.

Прошло почти три года с прошлой записи. Харрис растет так, как и полагается нормальному ребенку. Никаких отклонений. Год назад он начал ходить, сейчас уже спокойно бегает, а полгода назад сказал первое слово. Тарахтит теперь как девка-сплетница, порой не заставишь замолчать.

Относительно родителей мальчика, я так ничего и не выяснил. После той встречи с колдуньей, я еще несколько раз заглядывал к ней, в попытках разузнать что-то, но безрезультатно. Меня прогоняли прямо с порога, поэтому вскоре я забросил попытки узнать у нее какую-нибудь информацию.

Чен, которого неделю назад выдвинули на повышение, до старшего помощника детектива по магическим делам, тоже ничего не узнал. Мы не имеем ровным счетом никаких зацепок. Ничего. Абсолютно.

Несколько дней назад мальчик проявил интерес к магии, и я купил ему пару книг, по ее основам. Книжки солидные, да и написаны сложно. Я сам, с трудом понимаю, что в них написано. Читаю эти книги Харрису каждый вечер с самого момента покупки. Не так давно он попросил меня научить его читать и писать. Видимо у ребенка тяга к знаниям и я этому рад.

Завсегдатае бара поначалу было удивились тому, что у меня появился ребенок, начали расспрашивать. Сейчас же кажется, привыкли.

В комнату неожиданно вбежал сам Харрис. Волосы были влажные, на поясе шерстяное полотенце, а в руках тяжелая книга в кожаном переплете.

– Пап, почитаешь мне перед сном? – сказал он тонким голосом и протянул Лендеру книгу.

– Хорошо, только сначала надень пижаму, – ответил Лендер и улыбнулся. – А я пока допишу, – он обмакнул перо в чернила и снова уставился в дневник.

– А что ты пишешь? – Харрис положил книгу на кровать и встал на носочки, держась за край стола и пытаясь высмотреть буквы в дневнике, пускай все еще и не до конца понимал их значение, ведь как уже было сказано, читать он начал учиться лишь недавно.

– Нашу историю, сынок, – Фарн потрепал мальчика за волосы и подтолкнул в сторону кресла, на котором уже висела заранее подготовленная пижама белого цвета, настиранная до блеска. – Иди, переодевайся.

Харрис радостно подбежал к креслу и, сорвав полотенце, принялся одеваться.

Мальчик уже называет меня «Папой». Сказать честно, я и сам к нему уже довольно сильно привязался. Не так уж я теперь и сожалею о том, что вошел в тот переулок.

– Пап, ты идешь? – снова послышался голос Харриса, в этот раз со стороны кровати. Уже переодевшийся, он лежал под одеялом и держал в руках ту самую книгу, с которой вбежал в комнату.

– Да, уже иду, – мягко ответил Лендер и, поставив точку, закрыл дневник.

***

Двадцать девятое Июля по Земному календарю.

Больше восьми лет прошло с того момента, как я нашел Харриса. В прошлой записи я упоминал, что он начал увлекаться магией. К счастью, увлечение не прошло даром. Теперь он очень хорошо разбирается в ней, однако не колдует.

На самом деле, в начале, когда он только изучал базовую магию, он не смог использовать ничего, из того, что было написано в книге. Как бы ни пытался, ничего не выходило.

Со временем, Харрис понял, что его сил просто недостаточно, чтобы создать эти заклинания. В тот день он все время ходил сам не свой. Однако на следующее утро, он уже снова был бодрым, как и прежде.

Поняв, что многие заклинания, даже начального уровня ему неподвластны, он начал искать то, что он мог бы колдовать. В тот же день, когда он принял это решение, он попросился мне помогать, за что я, конечно, платил ему небольшую сумму, ведь вместе с сыном я мог обслуживать намного больше клиентов.

Помимо помощи мне, он так же довольно часто бегал помогать к соседям буквально за гроши. Все деньги он тратил на покупку книг о магии, в которых искал новые заклинания.

Шли дни, недели, месяцы, а Харрис все продолжал бегать как ужаленный, помогая всем и каждому, а после тратя заработанные деньги на все новые и новые книги.

Дошло до того, что места в моем шкафу на втором этаже перестало хватать и мне пришлось сколотить еще парочку и установить их в кладовой.

В свои восемь с половиной, Харрис знает намного больше, чем я сам. Не так давно он попросил у меня разрешения взять ему мою фамилию. Скажу без утайки, я порядком удивился, однако разрешение все-таки дал. Теперь моего сына зовут не просто Харрис, а Харрис Фа…

– А-а-ай, – протянул Лендер, смотря на засохшее перо. – Да что ж это такое.

– Что такое, папа? – спросил Харрис, который лежал на кровати неподалеку и проглатывал очередное магическое пособие.

– Да вот, чернила кончились, – Лендер показал сыну кончик пера, на котором не было и капли черной краски, а также пустую чернильницу.

– Дайка мне баночку, – попросил Харрис, убирая в сторону книгу и протягивая руку.

Лендер покорно передал пустую чернильницу и уставился на сына.

– Что ты хочешь сделать? – спросил он.

– Сейчас увидишь, – закрыв глаза, пробормотал Харрис.

Прошло несколько секунд, и баночка медленно наполнилась чернилами.

– Ого, – удивился Лендер. – У тебя получилось. Твое первое заклинание, – на его слегка заросшем бородой лице, появилась улыбка.

– Да, получилось, – радостно сказал Харрис и передал чернильницу отцу, после чего, с улыбкой на лице, вернулся к книге.

Лендер аккуратно поставил до краев наполненную чернилами непроливайку на стол, столь же аккуратно окунул в нее перо и вернулся к дневнику. «Харрис Фарн» – дописал он и поставил жирную точку.

Буквально только что, сын создал свое первое заклинание. Пять, почти шесть, лет изучений не прошли даром. Не знаю, что именно за заклинание это было, я в этом не силен. Но он смог заполнить непроливайку чернилами, чем изрядно мне помог. Думаю, это было что-то вроде магии созидания.

Не столь давно я задумался над всеми этими восемью с половиной годами, прожитыми с Харрисом.

Лендер украдкой глянул на сына.

Проанализировав все это время, я понял одну вещь. Каждый раз, когда Харрис попадал в неприятности, ему невероятно везло, причем с самого детства.

Случай с бадьей: его ведь могло и придавить тогда, если бы она упала вверх дном.

В два года его чуть было не переехало телегой, но благо у нее отвалилось колесо, и она остановилась буквально в полуметре от него.

В пять лет он упал в колодец, но там удачно оказалось много заступов, цепляясь за которые он с легкостью смог выбраться.

Месяц назад он наткнулся на каких-то хулиганов, когда шел из магазина с какой-то книгой, однако мимо проходил Чен, спешащий на работу, который смог помочь ему избавиться от надоедливых мальчишек и проводил до дома.

Таких случаев было еще много. Почти каждый месяц случается какое-то происшествие, из которого Харрис постоянно выходит сухим.

Что это? Везение? Просто череда совпадений? Или же нечто большее? Этого я до сих пор не знаю.

***

Тридцать первое Октября.

Сегодня Харрису исполнится пятнадцать. Парень уже почти взрослый. Того и гляди, меня перерастет. Чена так и вовсе давно оставил позади.

За семь лет, что прошли с последней записи, он изрядно подрос в магии. Книгами весь дом завален, девать уже некуда. Однако заклинаний он не так уж и много все еще может применять. Научился магии созидания, при участии которой помогает мне по дому. Правда, как я понял, он способен создавать лишь небольшие предметы. Также он что-то придумал там с картами, теперь почти все свободное время учится их кидать.

Мое здоровье ухудшается с каждым днем. Помощь сына нужна мне все чаще и чаще, а ведь я не столь уж и стар. Мне только пятьдесят пять, однако чувствую я себя на все девяносто.

Ноги начали подкашиваться. Прежние прогулки по вечерам мне уже почти недоступны, только при поддержке Харриса. Он, конечно, охотно мне помогает, но я все равно предпочитаю его не утруждать подобными мелочами.

Уже как два года Чена повысили до главного детектива магического отдела. Он добился того, к чему стремился. Пускай я и удивился в тот день, когда он сообщил, что его назначают помощником детектива в местном магическом отделнии, он оказался не промах, уверен, если он пойдет дальше, то сможет добиться еще большего.

***

Восьмое Декабря.

Мое здоровье совсем плохо и лишь продолжает ухудшаться с каждым днем.

Харрису уже двадцать. Последний год он суетится вокруг меня целыми днями. Ищет способы вылечить мои ноги, которые совсем уже не ходят. Не могу даже пошевелить ими. Врачи говорят, полная атрофия и вылечить это невозможно даже магией, однако парень все не сдается. Начал перерывать еще больше книг, чем раньше.

За неделю он прочитал всю свою библиотеку, которая уже была больше пяти шкафов, с полностью заполненными полками. Как я понял, там он ничего не нашел. Поэтому потратил все свои сбережения на новые пособия. Купил больше восьми десятков.

Я, конечно, хотел бы вылечить ноги, но не хочу, чтобы мой сын тратил на это его собственные деньги. Я долго пытался отговорить его покупать эти книги. Мы спорили около шести часов, но Харрис так и остался непреклонен.

***

Тринадцатое Февраля.

Впервые запись в этом дневнике появляется всего чуть больше чем через месяц, а не через несколько лет после предыдущей.

Все купленные книги Харрис прочитал за несколько дней, завалив ими всю спальную комнату. Как и ожидалось, ничего нужного он там так и не нашел.

Мое здоровье ухудшается все быстрее. За пару недель, к больным ногам добавился кашель, дикие головные боли и частичная атрофия рук.

Я вызывал врача, но он не смог ничего сказать. Таких болезней наша наука не знала. После этого, отнюдь не утешительного вердикта, Харрис решил создать свое заклинание, которое могло бы мне помочь.

Он целыми днями пытается создать магический круг, который смог бы вылечить меня, однако безуспешно. Возможно, у магических кругов не хватает силы, а может быть, он просто еще не создал то, что и вправду способно меня излечить.

В любом случае мне все это совершенно не нравится. Он изводит себя. Не спит ночами. Еще немного и он постепенно начнет терять собственное себя. Мне совершенно этого не хочется. Но он меня не слушает. Уверяет, что найдет что-то, что мне поможет.

Думаю, мне осталось недолго. Скорее всего, это последняя запись в этом дневнике. Ибо через неделю мои руки тоже могут отказать. Поэтому, пока я еще в состоянии писать, я должен сообщить то, что могу. Во первых…

***

Харрис перевернул страницу, но увидел лишь остатки нескольких листов бумаги, которые кто-то достаточно бережно оторвал.

– Здесь не хватает несколько страниц, – он поднял голову и посмотрел на стоящего напротив Чена.

– Что? – Илен взял дневник и пролистал его. – Странно, – пробормотал он, прищурив свои и без того узкие глаза. – И обрывается как раз на том месте, когда он хотел написать что-то важное.

– Как думаешь, что это могло быть? – спросил Харрис. Чен был давним другом семьи и Харрис думал, что он может что-то знать.

Илен посмотрел на названного племянника из-под бровей, после чего снова уставился в дневник. Хотя создавалось ощущение, что он не столько смотрит в книжку, сколько любуется своими натертыми до блеска ботинками.

– Знать – не знаю, – сказал он, как бы сделав вывод из того, что было написано в дневнике и передавая его обратно Харрису. – Твой отец не больно мне что-то рассказывал. Поэтому ничего не могу сказать. Пускай мы и были друг другу названными братьями, все свое он все равно держал при себе, не открываясь никому. Человек, сам себе на уме, так сказать. Я много раз его упрекал за это, но, он как и ты, в чем-то мог быть совершенно непреклонен.

Харрис снова глянул на блокнот в кожаном переплете, который, пускай и был возрастом около двадцати лет, однако все еще выглядел почти как новый.

Где-то вдалеке прогремел гром. Тучи, которые уже давно заволокли солнце, стали еще больше сгущаться. Откуда-то с севера повеяло дождем. А пожелтевшая трава под ногами начала легонько колыхаться под легкими порывами ветра.

Харрис посмотрел на могилу Лендера. Небольшая земляная насыпь с довольно скромной гранитной плитой, на которой ровными, практически идеальными буквами было написано «Лендер Фарн 1954–2016 по Земному календарю». Вокруг могилы стоял низенький деревянный забор, поставленный скорее для вида, чем для охраны. Вокруг было еще много таких же.

– Нам лучше идти, – тихо сказал Чен, чтобы случайно не напугать ушедшего в себя собеседника и легонько похлопал его по плечу. – Кажется, скоро пойдет дождь.

Тучи и впрямь сгущались все больше. Заволакивая голубые островки, они изменяли цвет неба на черный.

Харрис, на котором слегка болталось коричневое кожаное пальто, купленное им пару лет назад, незадолго до полного отказа ног у отца, убрал дневник во внутренний карман, поправил шляпу, которая была практически идентична той, что носил Лендер, заправил поглубже в брюки рубашку и пошел от могилы, в сторону выхода с кладбища.

С этого момента, он был сам по себе. Он не смог спасти отца, за что невероятно сильно корил себя. Создать заклинание, что могло бы его излечить, больше года было его главной целью, однако цель умерла в ту же ночь, что и отец и теперь покоится в во влажной земле.

Глава 4

Открыв дверь бара, Харрис медленно прошел внутрь и присел за один из столиков. Уперевшись локтями в стол, он сцепил пальцы между собой и, положив на них голову, уставился прямиком на собственные ботинки. Отец всегда делал так, сколько Харрис его помнил.

Его взгляд слегка замутился от скапливающихся в глазах слез. Он долго держался, надеялся, что сможет пережить это время не пролив их ни капли, однако, когда умирает кто-то, кто был с тобой рядом целых двадцать лет, невозможно сохранять самообладание.

Закрыв глаза, он громко шмыгнул носом, после чего встал и осторожно, ощупывая ориентиры, так как глазами почти ничего не видел, подошел к наполненной водой бадье, которая по рассказам отца, первое время служила ему кроваткой, и умыл лицо.

Повторно открыв глаза, он почувствовал, что даже держать веки открытыми, ему тяжело. Все его тело совершенно не хотело двигаться.

«Интересно придет ли кто-то завтра? В любом случае нужно подготовиться, – подумал он».

Похлопав себя по лицу, чтобы собраться с мыслями, Харрис взял тряпку и принялся вытирать столы, готовясь к завтрашнему открытию.

По стеклу что-то легонько ударило. Вдалеке сверкнула молния, а за ней последовал еще один удар о стекло. Потом снова, и снова, и снова. Спустя еще секунду на улице полил дождь. Где-то в небе громыхнул гром. В баре стало еще темнее. Стена дождя закрыла последние лучи света, проходящие через темные дождевые тучи.

Харрис подошел к барной стойке и достал из-под нее медный подсвечник, вставил в него три свечки и поочередно зажег их магией. Схватив подсвечник за ручку, он поставил его на столик посреди зала и продолжил протирать столы, теперь уже, в слегка рассеянном полумраке.

Закончив с ними, он протер стойку и, помыв тряпку, свесил ее с ближайшей полки, чтобы та высохла. Пододвинув поближе бадью, он начал намывать одну за другой кружки и ставить их на полки.

Закончив все, он взял единственный на данный момент источник света и поднялся на второй этаж. Разулся, снял плащ и повесил на крючок шляпу.

Пройдя в комнату, он поставил канделябр со свечами на стол, а сам сел в кресло и начал разжигать камин. Когда пламя разгорелось достаточно сильно чтобы не затухнуть, он откинулся на спинку и достал из выдвижного ящика под креслом книгу.

На обложке красовались различные магические круги, рунные символы и колбы с какими-то жидкостями. По центру обложки большими буквами было написано «Бэк Килис, Введение в магию». Харрис прекрасно знал кто такой этот Бэк Килис. Бывший хранитель, погибший при неопределенных обстоятельствах. Место которого занял нынешний хранитель, его сын – Фимус Килис. Помимо этого он знал и то, что все, что было нарисовано на обложке – чушь полная и не значит совершенно ничего. Магические круги не работают, а руны не прочитать даже при всем желании. По его предположениям все это было нарисовано лишь для привлечения внимания обывателей.

Открыв книгу, Харрис прочитал несколько строк, после чего откинул голову назад и пристально посмотрел в потолок.

Спустя мгновение, Харрису в голову пришла картина того, как умирал у него на руках Лендер. Ослабшие руки, которые почти отказали. Полностью недвижимые ноги, над которыми его отец был не властен. Громкий кашель, после которого Лендер плевался кровью. Каждый раз, когда он начинал кашлять, Харрису казалось, что вот-вот он выкашляет себе легкие. Но к счастью, этого так и не произошло. В ту ночь, когда умер Лендер, Харрис впервые за две недели, после долгого уговора отца, лег спать. Спал он столь крепко, что проснулся лишь к полудню следующего дня и с горечью обнаружил, что отец был мертв. Как он понял, он умер тихо и спокойно, во сне. В тот миг Харриса пронзили чувства. Множество чувств: грусть, из-за потери близкого, злость, направленная на самого себя, потому, что не смог помочь отцу, сожаление, из-за того, что не услышал его последних слов.

Он тряхнул головой, отогнал лишние мысли и вернулся к книге.

«Думаю, стоит просто жить дальше, рано или поздно все образуется» – мысленно произнес он и под успокаивающие потрескивание дров в камине, погрузился в чтение.

***

Вопрос Харриса, который не так давно он задал самому себе, быстро разрешился. На следующий вечер в бар ввалилось множество постояльцев, и заняли все столики, какие только были, пустыми остались лишь стулья перед барной стойкой. Абсолютно каждый заказал самое крепкое, что только было в баре, а после принялись, молча пить. Лендер был крайне добрым человеком. Почти всем, кто пришел в этот вечер, он помог тем или иным образом.

Все эти лица Харрис прекрасно помнил. Вон там за столиком у окна сидела Витель де Морган, портниха из Зейна, живущая по соседству, которой Лендер много лет назад починил машинку для шитья, и с тех самых пор поддерживал с ней хорошие отношения. По соседству сидел Жан Уот, коренастый мужчина, который, около пяти лет назад, буквально завалился в бар в уже пьяном состоянии и начал скулить, как все плохо и как ужасен мир. Оказалось, его бросила жена, и это расставание было для него крайне тяжким. Он пошел выпить в бар, но оттуда его выгнали, за то, что тот подрался с кем-то из посетителей, и Жан пошел в другой, которым оказался бар Фарна. Несколько недель подряд, Лендер выступал в качестве его личного психолога. Молча, слушал все, что тот говорил и старался дать верный совет, пусть и не всегда получалось. Таких людей, как двое вышеперечисленных, набралась целая комната, каждый из них уважал старого бармена до глубины души, а некоторые даже навещали его во время болезни.

На улице все еще шел дождь, поэтому на крючках у входа висело множество плащей с капюшонами. Освещаемые светом свечей, стоящих в медной люстре, висящей под потолком, все в зале сидели, не говоря ни слова, и пили свои заказы. В помещении стояла такая тишина, что можно было подумать, будто все внутри давно умерли, только дождь, а также изредка хрустящие закусками посетители, хоть как-то давали понять, что мир не замер и продолжает жить своей жизнью.

Харрис стоял за стойкой и, крутя в руках карандаш, перечитывал очередную книгу из своей библиотеки. Возможно, он с горечью утраты на душе присоединился бы к трауру, но не пил, как и его отец, а потому, ему казалось, что он будет там лишний.

Спустя пару часов, один из постояльцев, тот, что пришел самым первым, встал и, аккуратно поставив грязную кружку на стойку, открыл дверь. В дверях он разминулся с еще одним посетителем, который практически сшиб его с ног. Постоялец оглянулся, недовольно шмыгнул носом и покинул бар.

Новый клиент, одетый в точно такой же, как и висевшие на крючках, плащ, аккуратно прошел и сел за стойку.

– Дай чего-нибудь выпить, – послышался из под капюшона женский голос, направленный в сторону бармена.

Бармен поднял голову, оторвавшись от чтения. Прямо перед ним сидела молодая девушка, навскидку лет семнадцать-девятнадцать. Из-под коричневого капюшона выглядывали черные волосы. Узкие голубые прищуренные глаза, уставившиеся прямо на Харриса. Тонкие губы, высокие скулы и узкий нос. Лицом она напоминала какую-нибудь принцессу. Однако одежда совершенно не соответствовала лицу. Синие брюки, явно поношенные, одетые на ноги, слегка болтались. На шее был желтовато-коричневый шарф, а на плечах, под мантией, болотного цвета пончо.

– У нас сначала оплата, потом выпивка, – спокойно сказал Харрис, кладя карандаш между страниц книги и закрывая ее.

– Что? Да где это видано, чтобы сначала плата, потом все остальное? – недовольно воскликнула девушка. Пускай и выглядела молодо и красиво, голос ее был весьма высок по тональности.

– Вообще-то, много где. – Все также спокойно ответил Харрис.

– Но… – Заговорила девушка.

– Эй, дамочка, – перебил ее голос из зада. Один из постояльцев, держа в руках кружку, смотрел прямо на девушку. – Так уж тут заведено. Будь добра выполнять, коли пришла. И к тому же, с Харрисом я бы на твоем месте не спорил, – постоялец указал подбородком на бармена.

Девушка с явным недоверием к сказанному посмотрела на бармена, от чего тому стало слегка не по себе. Сам он всегда был довольно худощавым, и ему казалось, что все обращают на это чрезмерное внимание.

– Ладно, – спустя пару секунд разглядываний сказала девушка и выложила на стойку монеты, которые Харрис быстро забрал и, как и всегда, кинул под стойку.

Быстро помыв кружку, которую только что оставил ушедший постоялец, он налил алкоголь из ближайшей бочки и передал девушке. Та осторожно взяла напиток и, только стоило ей начать пить, как тут же, с громким хлопком, распахнулась дверь.

В бар влетел амбал, который быстро схватил девушку и сдернул с нее капюшон. Черные волосы, уложенные под капюшоном, распрямились и оказались крайне длинными и к тому же очень красивыми. Кружка, из которой пила девушка, упала на пол, а все содержимое вылилось.

За амбалом в бар вошел высокий человек, среднего телосложения с полностью лысой головой и довольно мерзким лицом.

– Ну привет, Бель, – проговорил мужчина, посмотрев на девушку. – Давно не виделись, – он махнул рукой, и амбал подтащил девушку поближе к нему.

– Вилл! – воскликнула девушка. – Я же сказала, что отдала тебе деньги!

– Да, отдала, но боюсь, ты забыла, что меня не стоит обманывать, – мужчина приблизился к лицу Бель почти вплотную и погладил ее лицо рукой. – Как жаль будет портить столь красивое личико, – он распрямился и посмотрел на амбала. – Преподай ка ей урок, чтобы впредь неповадно было.

Амбал кивнул и замахнулся, чтобы ударить девушку.

– Эй-эй. А ну ка погодите, – послышался голос со стороны. Харрис стоял, приподняв руки и показывая, что он безоружен. – Давайте не забывать, что это все-таки общественное место и здесь не стоит устраивать потасовки, – он вышел из-за стойки и встал напротив амбала. – К тому же, – он посмотрел на пролитую выпивку. – Вы испортили мой товар. Я бы хотел попросить вас оплатить и покинуть заведение, а дальше можете делать с этой девушкой все, что захотите.

На лице девушке, которая жалобно перевела на бармена взгляд, отразилась просьба о помощи. Однако увидев в глазах Харриса полную непричастность, поняла, что помощи ждать не стоит.

– Тц, – лицо Вилла выразило крайнее недовольство. – Ладно, – он достал из-за пазухи две серебряных монеты и кинул их на стойку. – Пошли отсюда, – он махнул амбалу рукой и направился к выходу из бара.

– Постой, – послышалось у него за спиной.

Вилл обернулся и тут же упал от резкого удара в висок. Упав, он почувствовал сильное жжение на месте удара.

Прямо над ним, засунув руки в карманы, стоял Харрис. Не заправленный край рубашки болтался над одним из карманов, а рукава слегка задрались.

Амбал, как только понял, что происходит, бросил Бель и сразу же кинулся на Харриса. Однако тот вытащил руку из кармана и бросил в него игральную карту. Долетев до цели, она ударилась в живот. Амбал тут же скрутился от боли и тоже упал.

Пока Харрис разбирался со вторым, Вилл встал и попытался зайти со спины, однако у него ничего не вышло, и он поймал второй удар, на этот раз, ровно в челюсть.

Снова упав, он вновь почувствовал дикое жжение в месте удара. Он попытался коснуться предполагаемой раны, но тут же отдернул руку. Там где пришлась атака Харриса, был ожог примерно между второй и первой степенью.

– Пошли вон, – выпалил Харрис. – И чтобы я вас здесь больше не видел.

Вилл с трудом встал. Недобро глянул на бармена. Пнул ногой амбала, после чего помог ему подняться и удалился восвояси.

Харрис повернулся к постояльцам и театрально поклонился, на что те отреагировали аплодисментами, после чего снова вернулись к выпивке.

Харрис подошел к лежащей на полу девушке и подал ей руку.

– Вставай, пол – не место для отдыха.

– Сама знаю, – она аккуратно оперлась о руку, поданную ей руку и, держась за нее, встала. – Большое тебе спасибо.

– Не стоит благодарности, – доставая тряпку, сказал Харрис. – Бар – есть бар. Иногда тут происходят стычки с похмелья. Некоторых особо буйных приходится успокаивать.

– Все равно спасибо. Ты помог, хотя не обязан был этого делать, – она протянула Харрису руку в качестве приветствия. – Бель Демасье.

Харрис посмотрел на руку девушки, которая совершенно не соответствовала ее лицу. Вся в мозолях и ссадинах. Смотря на ее ладонь, ему стало немного ее жаль.

– Харрис Фарн, – сказал он, протягивая длань на встречу и пожимая ее. Кожа на руках Бель оказалась такой же грубой, какой выглядела. – Рад знакомству.

Сказав это, Харрис продолжил вытирать полы. Повисло неловкое молчание, продлившееся не больше нескольких секунд.

– Слушай, а что ты сделал с этими двумя? – спросила Бель, присаживаясь на корточки рядом. – В плане, я видела, как ты бил кулаком и кидал карты, но ты не выглядишь столь уж сильным. Ты использовал магию?

Харрис поднял взгляд на Бель. Ее глаза горели так, будто она нашла то, что искала много лет.

– Да, – он протяжно вздохнул. – Я использовал магию. Но тебе-то, какая разница? – Харрис встал и, выжав тряпку, направился обратно за стойку. – Вот твоя выпивка, – сказал он, ставя вновь заполненную кружку прямо перед Бель, которая уже успела занять свое прежнее место.

– Ой, – она слегка прикрыла рот рукой. – А я вообще-то не пью алкоголь.

Харрис недовольно глянул на девушку, после чего взял кружку и вылил содержимое обратно в бочку.

– Раз не пьешь алкоголь, то зачем зашла в бар? – голос его был довольно раздраженным. – Тем более я не так давно дал тебе алкоголь, и ты вполне себе отхлебнула, так почему говоришь, что не пьешь?

Бель промолчала. Харрис глянул на нее через плечо, после чего сполоснул кружку и налил в нее молока, из рядом стоящей крынки. После чего снова поставил перед девушкой.

– Все, что есть. Пей или уходи, – снова раздраженно сказал он, после чего вернулся к чтению.