Текст книги "Харрис (СИ)"

Автор книги: Иан Кабра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Глава 2

Нити, красные нити, вот что было вокруг. Лендер снова стоял посреди той самой комнаты, в которой он нашел младенца, только теперь она была наполнена тоненькими нитями, на вроде тех, что используют швеи, а может и тоньше. Однако, не смотря на их толщину, он прекрасно их видел.

Натянутые от одного конца комнаты до другого, они шли в разных направлениях, переплетаясь и создавая причудливые узоры. Все они, дергались в такт какой-то неслышимой мелодии, которая играла внутри их самих.

Дергаясь, каждая из нитей издавала еле слышимый звон, напоминающий маленькие бубенцы, которые вешают на шею домашнему скоту, чтобы по звону слышать, где тот находится. Только вот, звон создаваемый нитями, был намного, намного тише. В привычной для него обстановке, Лендер ни за что не услышал бы подобного. Этот, с позволения сказать, шум, был бы заглушен звуками улицы и шумных клиентов.

Осмотревшись, Фарн понял, от чего дергались нити. Из стен комнаты торчали черные конечности, которые, казалось, поглощают свет одним своим существованием.

Конечности имели длинные продолговатые палочки, согнутые в нескольких местах, внешне напоминающие пальцы рук. Этими палочками конечности аккуратно одновременно дергали нити.

Неожиданно, так же как и в прошлый раз, лунный свет осветил всю комнату, и ребенок, который тоже снова был в комнате, вновь заплакал.

Лендер хотел было попытаться успокоить младенца, и потому побежал в его сторону, но стоило ему приблизиться, как черные конечности обвили его руки, ноги и шею, будто змеи, желающие его удушить. Их хватка была такой крепкой, что он не мог даже пошевелиться, а единственной частью тела, которой ему позволили управлять, были глаза.

Ими он и наблюдал то, как конечности, бросив все свои дела, принялись утешать ребенка. Одна качала его на руках, другая вытащила откуда-то соску и дала ее младенцу. Остальные же, старательно пытались не подпускать Фарна ближе.

Только теперь он почувствовал, что там, где его касаются конечности, у него дико болят суставы. Посмотрев вниз, он понял, что прямо сейчас, все его тело – туман. Темно-зеленый, непроглядный.

Всегда, когда Лендер представлял, что попадет в столь странную ситуацию, он думал, что просто выпрыгнет из штанов от страха. Сейчас же, не имея даже собственных частей тела, кроме глаз и макушки, он был спокоен, спокоен так, будто сидит в собственном кресле после тяжелого рабочего дня.

Ребенок быстро замолчал. Уложив его обратно в кроватку, конечности отпустили Лендера и медленно поползли по полу, собираясь в одной точке. Нити исчезли.

Накладываясь друг на друга, они формировали фигуру, внешне напоминающую человеческую. Такую же темно-зеленую, как и туман, из которого сейчас состояло тело Фарна.

Несколько долгих секунд фигура то расплывалась, то снова собиралась в единое целое. Наконец, перед Лендером предстал человек. Во всяком случае, формы у него были вполне человеческие. Судя по широким плечам, это был мужчина.

– Здравствуй, – из тумана послышался грубый мужской голос. Лендер не ошибся.

На фигуре проявились два маленьких бледно-голубых, будто потускневших от времени, глаза, которые слегка блестели, освещаемые лунным светом. Заложив руки за спину, фигура медленно пошла по комнате, оглядывая стены и рассматривая окружение, хотя, помимо стен, рассматривать, в общем, было нечего.

– Лендер, верно? – спросила фигура, посмотрев на Фарна, на что тот, стараясь не выдавать удивления, одобрительно кивнул, во всяком случае, ему показалось, что он кивнул. Никогда прежде он такого не видел. Туман. Говорящий туман, чтоб его!

– На самом деле я знал кто ты, – фигура подошла к Лендеру и уставилась ему прямо в глаза. – Просто хотел убедиться. В конце концов, годы уже не те.

Взглянув в те самые потускневшие хрусталики, Фарн увидел печаль. Великую печаль, которая не давала покоя существу, что сейчас стояло перед ним.

– Никогда не было детей? – фигура оторвала взгляд от глаз Лендера и снова зашагала по комнате. – Не ошибся ли я? Как думаешь? – существо посмотрела на Фарна, как ему показалось из-под бровей, хотя самих бровей у существа и не было. – Ах, да. Ты ведь не можешь говорить. Ну, ничего. Будем надеяться, что я сделал верный выбор. В любом случае, у меня уже нет ни сил, ни времени. Да и я думаю, что еще немного и его не останется ни у кого.

Фигура резко повернулась к Лендеру и направилась к нему быстрым шагом. Подойдя, она положила на его плечо тяжелую черную, как и все остальное тело, руку и снова посмотрела прямо на него, как будто пытаясь высмотреть в нем душу.

– Надеюсь на тебя, – прохрипел тихий голос.

Тут же Фарн заметил, что картинка в его глазах начинает тускнеть. Все вокруг становилось все менее четким и ярким. Его глаза активно заволакивал черный туман, из которого состояло его тело.

Последнее, что он увидел, был ярко-зеленый свет, исходивший от фигуры напротив и почти его ослепляющий.

Снова открыв глаза, Лендер оказался в собственном кресле, напротив затухающего камина.

– Приснится же такое, – вздохнув, сказал он и откинул голову назад.

Протерев глаза, он с трудом поднялся на ноги, которые оказались тяжелее обычного, и подошел к окну, раздвинув шторы. За окном туда-сюда бегали люди и украшали главную площадь города. В качестве украшений выступали различные белые ткани, резные тыквы, а также свечи и маленькие магические камушки, светившиеся оранжевым светом. Посередине площади, вокруг фонтана, стояли большие длинные столы, на которых работницы приближенных таверн расставляли различные яства.

Фарн посмотрел на наручные часы. Время уже шло к вечеру. Неужели он проспал так долго? Он повернулся, и направился было к двери, как вспомнил одну важную вещь.

Лендер глянул на кровать и к его большому сожалению, то, что произошло вчера вечером, было не галлюцинацией. На его кровати лежал младенец.

– Вот же, – сквозь зубы процедил Фарн и, подойдя к кровати, взял ребенка на руки и вышел из комнаты.

«Нужно мне было вчера лезть в этот проклятый переулок. Сидел бы сейчас себе спокойно да обслуживал клиентов, – после этих мыслей он остановился на лестнице, по которой все это время спускался и протяжно вздохнул, после чего посмотрел на мирно спящего ребенка у него на руках. – Может, отдать его в приют? – Он потряс головой, чтобы отогнать эти мысли и снова направился вниз. – Я взял этого ребенка, значит, ответственен за него, и нечего перекладывать мои проблемы на других».

Стоило ему выйти в главный зал, как он тут же почувствовал чей-то пристальный взгляд. Лендер огляделся, прямо за барной стойкой сидел Чен, вытаращив на него глаза от удивления.

– Что ты тут делаешь? – спросил Лендер, спокойно проходя в главный зал.

– Воспользовался ключами, которые ты мне когда-то дал. Ты весь день бар не открывал, вот и подумал что, что-то случилось, – ответил Чен, почесывая рукой затылок.

– Давно сидишь? – Фарн положил в пустую бадью сложенное шерстяное одеяло, которое достал откуда-то из-под стойки и уложил в неё ребёнка.

– Да нет, вообще-то я только пришёл, – сказал Чен, не отводя глаз от младенца, лежащего в бадье. – А это еще что?

Лендер достал несколько медных монет из кармана брюк и передал их Чену.

– Расскажу тебе все потом. А сейчас сходи за молоком и овощами.

Не понимая, что происходит, Илен снова почесал затылок и вышел из бара, направившись в сторону ближайшего рынка.

Вернулся он уже с крынкой молока в руках, а также, неведомо откуда взявшейся корзиной, заполненной овощами.

Фарн стоял около бадьи и держал на руках ребенка, который громко плакал. Лендер медленно качал младенца из стороны в сторону, пытаясь его успокоить, но тот никак не поддавался.

Чен поставил корзину на один из столов и быстрым шагом направился в сторону друга.

– Продукты на столе, – сказал он вполголоса, – иди, приготовь что-нибудь, думаю, ребенок просто голодный. Я пока попробую его успокоить.

– С трудом понимаю, что я должен приготовить. – Ответил Лендер, передавая ребенка Чену как можно аккуратнее. На его лице читалась легкая растерянность.

– Не знаю, – еще тише проговорил Илен, так как младенец начал постепенно успокаиваться. Видимо, кричать ему уже надоело, – но что-нибудь придумай.

Фарн почесал затылок. Он никогда не готовил еду, которая подошла бы почти грудному ребенку, да и в принципе с трудом представлял, что ему может подойти. Взяв корзинку с продуктами и крынку с молоком, он вышел в кухню, где, уставившись на свежие продукты, продолжил раздумья над блюдом. Через пару минут послышался стук ножа о разделочную доску и еле слышимое скворчание масла на сковородке.

Чен аккуратно качал ребёнка туда-сюда и тот постепенно начинал успокаиваться. В скором времени крики окончательно прекратились, однако сменились невыносимым запахом. Илен положил ребёнка обратно в бадью и направился на кухню.

– Где у тебя тут какие-нибудь ненужные простыни? – спросил он у Лендера, который усердно измельчал овощи, а заодно помешивал молоко, которое кипятил на плите.

– На заднем дворе висит парочка, постирал недавно, а они, вот, негодные оказались. Можешь взять их, они все равно уже старые.

Чен кивнул и направился на задний двор. Там, как и говорил Лендер, висели два больших белых полотна ткани, спокойно развиваясь на ветру. Взяв одну простынь, он вернулся в главный зал и с громким треском оторвал от нее часть.

Положив младенца на спину, он размотал старые пелёнки, в которые был замотан ребёнок, осторожно убрал их в сторону и начал обвивать вокруг маленькой талии и ножек чистую ткань. Закончив дело, он осторожно закрепил все булавкой, которая все это время была прицеплена к его куртке. Накрыв ребенка одеяло, Илен отошел на полшага назад. Младенец спал, слегка приоткрыв рот.

Довольный работой, Чен отправился на кухню, заодно прихватив бутылку выпивки, очень уж ему хотелось получить объяснение происходящему, однако он чувствовал, что то, что ему предстоит услышать, лучше слушать не на трезвую голову. В принципе, по его мнению, любая история шла не на лучшую голову, да и не только история.

– Рассказывай, что у тебя тут произошло, – с нескрываемым интересом и легкой нетерпимостью сказал он, откупоривая бутылку спиртного.

– Полагаю, выпивку ты оплатишь? – не отрываясь от готовки, спросил Лендер.

– Э-эх, – протянул Чен. – Только это тебя и волнует, бутылки выпивки для старого друга жалко. Но, коль тебе так будет спокойней, так и быть, оплачу.

Фарн через плечо глянул на Чена и, не отрываясь от готовки, приступил к рассказу.

***

– Да-а, – пробормотал Илен, уже почти наполовину опустошивший бутылку и потому порядком опьяневший. – Ни дать, ни взять – магия.

– Спасибо, что разъяснил, – недовольно сказал Лендер. – Я то и не догадывался, – он аккуратно перелил часть молока из кастрюли в баночку и плотно заткнул крышкой из пробкового дерева с маленькой сквозной дырочкой, которую проделал заранее.

– Что планируешь делать? – спросил Чен, снова пригубив спиртное.

– Пока оставлю его у себя и попробую найти его родителей, – он помешал что-то в кастрюле и добавил каких-то специй, после чего попробовал на вкус и еще раз помешал. – Еще этот сон, – Лендер сел за стол, неподалеку от Илена. – думаю, нужно будет как-то поговорить с тем, кто разбирается во всей этой магии.

– Ну, – Чен икнул, слегка прикрывая рот рукой. – Думаю, ты поступишь верно, если пойдешь этим путем. Но что ты будешь делать, если не найдешь его родителей или хоть каких-то родственников?

Лендер молчал.

– Понятно, сам не знаешь, – эти слова прозвучали столь не внятно, что показалось будто язык Илена пытается сделать сальто, вместо того, чтобы нормально передвигаться. – Ожидаемо, – он снова пригубил напиток в бутылке.

– Думаю, я бы хотел оставить его у себя. Без поиска родителей и прочего. – Сказал Лендер, пораздумав с минуту. – Просто оставить. Думаю, я бы хотел иметь детей. Передать свои знания кому-то… Эта прерогатива всегда казалась мне привлекательной.

Чен молча посмотрел на друга, потом сделал еще глоток. Бутылка опустела.

– Ну, ты уж не обижайся, Лендер, – заговорил он, – но ты всегда был себе на уме. Я столько лет тебя знаю, а все равно черт его пойми, что у тебя в башке. – Его щеки слегка порозовели от болтающегося в желудке алкоголя. – Делай так, как знаешь нужным. Я помогу, только попроси. – Чен посмотрел на пустую бутылку. – Надо же, уже все выпил, – пробубнил он себе под нос.

Фарн хотел что-то ответить, но не успел. Неожиданно из главного зала донеслись крики. Младенец проснулся и плакал. Чен подпрыгнул на стуле, словно ужаленный, а Лендер мигом направился в главный зал, но не успел он покинуть кухни, как послышался гулкий грохот.

Вбежав в столовую, старый бармен увидел бадью, стоящую на полу, и лежащего в ней ребенка, который теперь лежал, смеялся и тянул улыбку от уха до уха, смотря на новоприбывшего.

Фарн, постояв несколько секунд в легком ступоре, быстро опустился на колени около ребенка и взял его на руки, осторожно поглаживая по голове и проверяя маленькое тело на наличие ушибов.

– Это ты бадью неровно поставил? – Спросил он у Чена, который, опираясь одной рукой о стену, вошел следом за ним.

– Нет. Клянусь тебе, не трогал бадью, только пеленки поменял! – Громко воскликнул Чен, поднимая руки вверх, из-за чего часть содержимого бутылки чуть не пролилась на пол.

– Ты уверен? – взгляд Лендера выражал недоверие.

– Да. Уверен. – Несмотря на свое состояние, без запинки ответил Илен и поставил пустую бутылку на стойку. – В чем, в чем, а в своей памяти я точно не сомневаюсь. Даже если в хлам напьюсь, все до единого события помню… Что, порой, не больно-то и хорошо… – Судя по всему, Чен вспомнил одну из тех стыдливых вещей, которую он совершил по пьяни, а было их, признавался он самому себе, отнюдь не мало.

Лендер встал на ноги, крепко прижимая младенца, который каким-то неведомым методом, уже успел снова уснуть, к груди.

– Ладно, верю, – пробормотал он. – Подними бадью, пожалуйста, – Фарн подбородком указал на деревянный таз с одеялами.

Недолго думая, Чен послушался и поднял бадью, поставив ее обратно на стойку.

– Повезло нам, что она упала именно так, а не дном кверху, – сказал Лендер, кладя младенца в импровизированную кроватку.

– И то верно. – Будучи уверенным, в том, что он не был катализатором события, но все равно чувствуя легкую вину, согласился Илен.

Лендер глубоко вздохнул и присел за один из столов, приглашая Чена сесть рядом.

– Не думаешь, что стоит дать ему имя? – спросил Илен, после пары секунд молчания, язык его, слегка заплетался, но слова все еще выходили четкими.

Фарн глянул в маленькое окошко на двери. День шел все дальше, все ближе и ближе приближаясь к своему концу. На улице зажигались фонари, а людей на площади становилось все больше.

– Что за праздник собираются отмечать? – спросил он, не отрывая взгляда от окошка.

– Что? – растерялся Чен, а потом тоже глянул в окно. – А, ты про это. Сегодня тридцатое октября по земному календарю. Они празднуют праздник, называемый на Земле «Хеллоуин». Как я знаю, – Илен икнул и прикрыл рот рукой. – Прости. О чем это я, ах да. Насколько я знаю, это что-то вроде того праздника в Делерфорне. Как же он там… Ах, точно, День Мертвых! Такое простое название и забыть, – Чен легонько стукнул себя по лбу.

– Так вот оно что, – проговорил Лендер так, будто и вовсе не был заинтересован в ответе. – А зачем эти тыквы? Выгребают из них все содержимое, вырезают глаза. По моему, простая трата продуктов.

– Без понятия. Думаю, это просто красивая декорация, вот и всего.

Следующие несколько минут, а по ощущениям несколько часов, между друзьями висела тишина.

– Слушай, я когда-нибудь рассказывал тебе про Харриса? – спросил Фарн, разрывая тишину.

– Кого? – на лице Чена четко отразилось непонимание, выражаемое поднятыми кверху бровями.

– Значит, все-таки не рассказывал, – наконец оторвав взгляд, пробубнил Лендер. – А мне казалось, что наоборот.

– Я уже говорил, что ты себе на уме. – В этот раз уже с еле уловимым осуждением сказал Чен.

Фарн посмотрел на собеседника, и в его глазах отразилась легкая скорбь.

– Харрис – это мой младший брат, – тихо сказал он, снова уставившись в маленькое окошко.

Чен удивился больше, чем когда увидел друга с маленьким ребенком на руках. Переведя взгляд на Лендера, он поднял брови и пристально, не моргая, уставился на него.

– Младший брат? – тихо переспросил он. Илен никогда раньше не слышал ничего о семье Лендера, да и сам он особо не спрашивал. А тут, на тебе. Зашла речь о каком-то младшем брате.

– Да, он самый, – спокойно ответил Лендер.

В комнате вновь повисла тишина. Фарн продолжил глядеть в дверное окошко, через которое теперь проходил и рассеивался по полу яркий свет, исходящий от спешащего за горизонт солнца. Пыль, не так давно поднятая падением бадьи, теперь летала по всему залу и была похожа на капли дождя, которые забыли о существовании гравитации и теперь медленно перемещались так, как им хотелось.

– Так, что произошло? – спросил Чен, понимая, что ждать добровольного рассказа не следует. Он прекрасно знал, что Лендер никогда не рассказывал то, что его не спрашивают, и не делал то, что его не просили делать. Поэтому думать, что он решит поведать ему эту историю самостоятельно, было пустой тратой времени. Неожиданно протрезвев, он понимал это не хуже чем обычно.

– Он умер, – Голос Фарна слегка дрогнул. – Умер много лет назад. – Его глаза еле заметно намокли, но он быстро опомнился и глубоко вдохнул, чтобы успокоиться. – Наша мать, была очень слабым человеком. После первых родов у нее начались большие проблемы со здоровьем. Однако отец хотел еще одного ребенка. Тем не менее, когда он сказал об этом матери, она наотрез отказалась. Она прекрасно понимала, что вторые роды она не переживет да и все врачи говорили то же самое, однако отец не слушал, он был уверен, что мать абсолютна способна родить второго ребенка. Поэтому, однажды он принудил ее к половому акту и зачал моего младшего, – Лендер снова сделал паузу, вдохнул, после чего медленно выдохнул и, слегка сгорбившись, оперся локтями о колени. – Конечно, мать не пережила подобного и скончалась сразу после родов, оставив после себя лишь еще одного младенца, которого назвали Харрис. Мне тогда было уже восемь, я видел все эти мучения матери, длившиеся много лет и, конечно, запомнил тот ужасный день, когда ее не стало.

После ее смерти, отец впал в депрессию. До этого момента он совершенно не верил в то, что мать и вправду может умереть. Он думал, что все вокруг просто врут ему, таким уж он был человеком, – Фарн сплел пальцы между собой и начал активно их перебирать. – Никому не верил, соглашался лишь с одной истиной – своей. Впав в депрессию, он начал пить. Напиваться до той стадии, когда уже ничего не помнил на следующий день.

Прибывал он в таком состоянии почти круглосуточно, а когда трезвел, был жутко злым и периодами отрывался на нас с братом. Однажды, он был трезвым несколько дней подряд, брату тогда уже было восемь, мы с ним подумали, что он наконец-то взялся за голову. Однако в тот же вечер отец вернулся домой пьяным и злым, гораздо больше, чем обычно. Не помню, что именно его так взбесило, но он ударил брата наотмашь, от чего тот свалился и при падении ударился головой о край стола. Конечно, восьмилетний мальчик не мог остаться цел после такого и умер на месте с пробитой головой.

На улице кто-то громко прокричал, и весело заиграла музыка. Лендер замолчал и посмотрел в сторону входной двери. С улицы доносилось все больше радостных выкриков, смешивающихся с мелодичным звучанием скрипки и других инструментов.

– Не обращай внимания, – проговорил Чен, доставая из кармана трубку и закуривая ее. – Пошумят и перестанут, – исходящий из трубки и его рта дым, сразу же наполнил весь зал мягким запахом табака, который, судя по всему, дополнительно смешали с мятой.

Фарн перевел взгляд на собеседника, после чего продолжил рассказ.

– Да рассказывать-то уже особо и нечего. Поняв, что убил собственного сына, отец не вынес позора и бросился с обрыва в ту же ночь, – Лендер распрямил спину и покрутил шеей, которая слегка затекла. – Вот так я, за одни сутки и лишился последних родственников.

– Да-а, – протянул Илен. – Не позавидуешь тебе, дружище. Но вот только, одного никак не пойму.

– Чего же? – спросил Фарн, параллельно вставая со стула и направляясь в сторону ребенка, который проснулся и теперь слегка двигал ручками, издавая нечленораздельные звуки.

– Ты рассказывал мне это все потому, что я твой друг и тебе захотелось кому-то выговориться? Или с какой-то другой целью?

Лендер взял ребенка одной рукой, а другой поднес ему ко рту импровизированную детскую бутылочку.

– Имя, – мягко проговорил он.

– Что?

– Ты спрашивал, не стоит ли дать этому ребенку имя. Вот я и подумал, что, почему бы не назвать его Харрис.

Чен глянул на друга осуждающим взглядом.

– Думаешь, стоит ему давать имя покойного? – с недоверием спросил он.

– С каких это пор, ты у нас суеверный? – Лендер вяло улыбнулся и убрал бутылочку ото рта младенца.

– Да не в суеверии дело, – Илен выдохнул дым и почесал затылок. – Ты же вроде как хотел найти его родителей, верно?

Фарн положил ребенка обратно в бадью и уставился на Чена.

– Я понял, к чему ты клонишь, – он снова сел напротив и посмотрел на бадью, скрывающую маленькое тело. – Думаешь, что я привяжусь к нему, да?

– Типа того, – Чен вновь пропустил дым через легкие и выпустил на волю небольшое белое колечко, которое быстро растворилось в воздухе.

– Можешь не волноваться, как только я найду его родителей, я сразу же верну его им. – Лендер сделал паузу. – Если, конечно, найду.

Илен посмотрел на Лендера и, слегка прищурившись, встал из-за стола, зажав трубку между губ, и параллельно разминая затекшие мышцы рук и ног.

– Я это уже говорил, но повторюсь еще раз. Я всегда готов тебе помочь, – сказал он, направляясь в сторону двери, за которой все еще громко шумел оркестр. – Со следующей недели я работаю в местном отделении магии. Меня берут туда в качестве помощника детектива по магическим делам, как раз твой случай.

– Не знал, что ты разбираешься в магии, – Лендер посмотрел на Чена, выгнув брови.

– Не особо. Потому и назначают пока лишь помощником, но все равно. Может что-то и смогу узнать, – он махнул рукой на прощание и открыл дверь. Уже переступив порог, он снова заглянул в зал. – Чуть не забыл. Советую тебе начать вести дневник. Полезная штука. Ну ладно, бывай.

Дверь захлопнулась. Первые пару секунд из-за нее, сквозь громкий шум оркестра, доносились отчетливые шаги удаляющегося от бара Чена.

Фарн снова остался наедине с младенцем. Младенцем, у которого теперь было имя – Харрис.