Текст книги "США: собственность и власть"
Автор книги: И. Беглов
Жанр:
Публицистика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц)
На самом деле никакой идеологической подоплеки в отрицательной реакции верхушки американского монополистического капитала, отвергнувшей кандидатуру Нельсона, конечно, не было. Смешно говорить об «идеологических» разногласиях между Рокфеллером, с одной стороны, и Морганами, Меллонами и Дюпонами, с другой. В 1964 г. те же магнаты промышленности и финансов приняли в свои объятия кандидата партии демократов – «либерала» Линдона Джонсона, только бы избавиться от навязчивого «либерала» Нельсона Рокфеллера. Тем не менее ныне версия о столкновении «либерала» Н. Рокфеллера с «консервативными» бизнесменами прочно вошла в оборот американской политической литературы.
Заявление Н. Рокфеллера о его решении не выставлять своей кандидатуры в президенты никто всерьез не принимал. Все его шаги в последующие месяцы свидетельствовали о том, что он продолжает претендовать на президентский пост. Сделав заявление, Нельсон ожидал, что лидеры республиканской партии одумаются и пришлют к нему своих эмиссаров с приглашением: «Приходите и владейте нами». Действительно они пришли и предложили Нельсону выдвинуть свою кандидатуру в вице-президенты. Предложение вызвало ярость у всех Рокфеллеров: они сочли его оскорбительным, унизительным и наглым для вельможной, властной семьи, привыкшей, по словам Т. Уайта, рассматривать Америку как свою вотчину[613]613
Th. Н. White. Op. cit., р. 182.
[Закрыть]. Нельсон не только отверг это предложение, но и дал понять, что он не будет участвовать в работе съезда республиканской партии[614]614
«New York Times», 16.V 1960.
[Закрыть].
Накануне съезда Рокфеллер сделал новые отчаянные усилия привлечь актив республиканской партии на свою сторону. Он опубликовал серию устрашающих заявлений, обвинявших руководство республиканской партии в легкомысленном подходе к решению вопросов управления государством в такой момент, когда «страна находится в чрезвычайной опасности»[615]615
«New York Times», 9.VI 1960.
[Закрыть]. В заявлениях довольно откровенно прокламировалось, что только он, Нельсон Рокфеллер, знает, как вывести Америку на правильный и безопасный путь. «Сейчас настало такое время, – говорилось в одном из его заявлений, – когда требуются новые люди, новые идеи и новые действия»[616]616
Ibidem.
[Закрыть]. В это же самое время его политическая машина организовала беспрецедентную по размерам кампанию посылки писем и телеграмм делегатам съезда с требованием голосовать за Нельсона Рокфеллера. Однако психологический нажим на делегатов результатов не дал.
После съезда республиканской партии Нельсон Рокфеллер не раз давал понять, что его участие в избирательной кампании в пользу республиканского списка, возглавлявшегося Никсоном, – чистая формальность.
Семья Кеннеди и демократы. В демократической партии главным претендентом на роль кандидата в президенты был Джон Кеннеди. Кроме него на эту же роль претендовали с небольшими шансами на успех Губерт Хэмфри из Миннесоты, Линдон Джонсон из Техаса, Стюарт Саймингтон из Миссури и Эдлай Стивенсон из Иллинойса. Сила политической машины и денег клана Кеннеди дала себя почувствовать во время первичных выборов кандидатов весной 1960 г. Губерт Хэмфри был соперником Джона Кеннеди на первичных выборах в штатах Висконсин 5 апреля 1960 г. и в Западной Виргинии 10 мая того же года. В этом политическом поединке между сыновьями провинциального аптекаря и нью-йоркского банкира силы были крайне неравными.
Участие в первичных выборах обычно сопряжено с большими расходами. Не имея собственных денег, Хэмфри нуждался в финансовой поддержке состоятельных покровителей. Охотников давать деньги бесперспективному кандидату было очень мало. Один из них, издатель Уильям Бентон, дал Хэмфри 5 тыс. долл. Кое-какую финансовую помощь оказывали Хэмфри нью-йоркские сторонники Стивенсона, которые считали выгодным поддерживать деньгами кампанию Хэмфри по тем соображениям, что каждый голос, отнятый миннесотским сенатором у Джона Кеннеди на первичных выборах, усиливал позиции их кандидата Стивенсона.
Потерпев поражение в родном штате Висконсин, Хэмфри все же решил помериться силами со своим богатым соперником и на первичных выборах в Западной Виргинии. Кампания в Западной Виргинии 1960 г. дает одну из лучших иллюстраций к показу той власти, которую имеют в сфере американской политики деньги.
Вот как повествует об этом грустном эпизоде в политической карьере Хэмфри Т. Уайт:
«Уже будучи по уши в долгу за свои расходы на Висконсинскую кампанию ... Хэмфри истощил все доступные ему источники денег для новой кампании в Западной Виргинии... А вездесущий клан Кеннеди принял меры к тому, чтобы закрыть для него и те источники денег, откуда он еще мог их получить ... Коннектикутский губернатор А. Рибикоф, действуя по инструкциям Кеннеди, предостерег всех сторонников Стивенсона, что если они будут продолжать финансирование безнадежной кампании Хэмфри, то о назначении Стивенсона на пост государственного секретаря (в случае победы Кеннеди. – И. Б.) даже речи не будет.
Там, где это требовалось, агенты Кеннеди действовали еще грубее. Политический босс штата Коннектикут Джон Бэйли информировал издателя Уильяма Бентона, что если он будет давать деньги Губерту Хэмфри, то никогда не получит какой-нибудь выборной должности – заявление, равносильное политическому отлучению Бентона. ...Хэмфри мог израсходовать в Западной Виргинии всего лишь 25 тыс. долл. – ничтожная цифра по стандартам американской политики.
В последнюю неделю кампании Хэмфри нуждался в деньгах на рекламу, он нуждался в работниках на избирательных участках и больше всего он нуждался в деньгах на телевизионные сеансы для непосредственного общения с избирателями всего штата ... Утром накануне выборов помощник доложил Губерту о том, что телевизионная станция угрожает расторгнуть контракт на предоставление ему сеанса вечером того же дня, если деньги не будут внесены авансом ... Хэмфри, потерявший душевное равновесие, закричал: «Заплати им! Заплати им!». Затем, поняв, что у его удрученного помощника не осталось и гроша в кармане, сказал: «Ну хорошо, я сам заплачу». Он вынул личную чековую книжку и стал выписывать чек на 750 долл. Миссис Хэмфри наблюдала с печалью в глазах за тем, как ее муж подписывал чек. Можно было догадываться, что эти деньги приберегались на неотложные нужды семьи и, может быть, предназначались для предстоящей вскоре свадьбы их дочери»[617]617
Th Н. W h i t e. Op. cit., p. 109—110.
[Закрыть].
В эти же самые дни Джозеф Кеннеди выписывал на оплату избирательных расходов сына в сотни раз более крупные чеки, чем его соперник, не боясь подвергнуть каким-нибудь лишениям остальных членов клана. Семью Кеннеди обвиняли в том, что она купила первичные выборы в Западной Виргинии. Производились расследования и назывались разные суммы израсходованных ими денег. Известно, что только за одни телевизионные передачи Джон Кеннеди уплатил 34 тыс. долл.
В организации кампании играли роль не только деньги, но и обширные связи клана. Многочисленные родственники и сторонники из разряда богатых рантье по зову Джозефа Кеннеди прибыли в Западную Виргинию и укомплектовали избирательные «штабы» и армию «добровольцев». Джон Кеннеди имел в Западной Виргинии восемь «штабов», командовавших армией в 9 тыс. «добровольцев», а Хэмфри еле-еле укомплектовал один «штаб» и горстку «добровольцев».
Потерпев поражение в Западной Виргинии, Хэмфри объявил вечером 10 мая о том, что он совсем «выходит из игры» в 1960 г.
Более опасного соперника Джон Кеннеди имел в лице сенатора Линдона Джонсона. В течение своей долгой политической карьеры Джонсон приобрел прочные связи в местных организациях демократической партии[618]618
О связях Линдона Джонсона с финансистами Техаса подробнее см. гл. XVII.
[Закрыть]. Его главный покровитель, техасский магнат Джон Браун, постарался сплотить большинство техасских капиталистов и обеспечить ему их поддержку. Браун и его богатые друзья щедро финансировали предсъездовскую кампанию «любимого сына Техаса», не раз жертвовавшего своей политической репутацией ради защиты в конгрессе их откровенно эгоистических монополистических нефтяных интересов. Ко времени открытия съезда Джонсон мог положиться на голоса примерно 400 делегатов, представлявших в большинстве своем южные штаты.
Джон Кеннеди имел гораздо больше, около 700 делегатов, но полной уверенности в том, что он получит большинство голосов в первом же туре голосования, у него не было. Исторический опыт общенациональных съездов американских буржуазных партий показывает, что при повторных голосованиях созданные до съезда блоки делегатов начинают распадаться, образуется тупик, выходом из которого иногда может быть избрание какого-нибудь второстепенного претендента на роль кандидата. На возможность появления такого тупика на съезде демократической партии в Лос-Анджелесе как раз и возлагали все свои надежды сторонники Эдлая Стивенсона.
Эдлай Стивенсон официально в 1960 г. своей кандидатуры не выставлял. Как кандидат демократической партии он дважды (на выборах 1952 и 1956 гг.) терпел поражение, имея в качестве противника такую популярную тогда в США фигуру, как Эйзенхауэр. Добиваться выдвижения своей кандидатуры в третий раз он считал нетактичным. Но его многочисленные сторонники, преимущественно из числа интеллигенции и студентов, образующие либеральное крыло партии демократов, развернули энергичную кампанию по организации массового движения снизу. Это было действительно стихийное движение. Единственной организованной силой в этом движении была группа «Американцы за демократические действия».
По всей стране создавались комитеты «Граждане за Стивенсона» и собирались подписи в его пользу. Оказывался нажим на местные партийные организации с тем, чтобы они выдвигали на съезд сторонников Стивенсона. Примерно за месяц до съезда среди его сторонников был брошен клич: всеми способами добираться до Лос-Анджелеса для участия в демонстрациях в пользу своего кандидата. Участники движения верили, что, оказав мощный психологический нажим на делегатов съезда, они внесут разброд в лагерь «наемников» Джона Кеннеди и помогут перетянуть чашу политических весов на сторону Стивенсона[619]619
Автор настоящей книги присутствовал на этом съезде в качестве корреспондента ТАСС. Случилось так, что места на пресс-галерее рядом с ним оказались занятыми двумя студентками факультета журналистики из Бостона, фанатическими сторонницами Стивенсона. Они ухитрились достать корреспондентские удостоверения от небольших провинциальных газет и прибыли в Лос-Анджелес на своей машине. В течение трех дней автор и студентки дискутировали проблемы американской политики и, конечно, больше всего шансы на выдвижение кандидатом Стивенсона. Так же как и все другие «стивенсонницы», студентки были уверены в том, что съезд не может отвергнуть кандидатуру Стивенсона. Показывая на делегатов в партере, автор спросил их: «Неужели вы верите, что на поведение этих людей могут оказать какое-нибудь влияние даже самые страстные демонстрации и манифестации? Посмотрите на их лица, разве им могут быть доступны какие-нибудь сентиментальные чувства»? Девушки возражали: «Даже и эти животные не посмеют пойти против воли народа».
Демонстрации, организованные сторонниками Стивенсона, действительно производили сильное впечатление даже на постороннего наблюдателя. В течение трех дней скандируя одну и ту же фразу: «Мы хотим Стивенсона!», многочисленные шеренги демонстрантов с утра до вечера маршировали у входов в спортивный зал, в котором проходили пленарные заседания съезда. С помощью какой-то хитрости они сумели заполнить значительную часть мест для публики и организовали беспрецедентную по своей силе демонстрацию в пользу Стивенсона в самом зале. Был заметен контраст между подлинным, сердечным характером демонстраций стивенсонианцев и «синтетическими» манифестациями наемных (2 долл, в час) «демонстрантов» Джона Кеннеди. Но демонстрации, какими бы бурными они ни были, проблем не решают.
Услышав результат голосования, студентки заплакали. Прощаясь, автор спросил их, что же они теперь будут делать? Одна из девушек ответила: «Не остается ничего другого, как работать в пользу Кеннеди. К тому же, если Кеннеди изберут в президенты, то он назначит на пост государственного секретаря нашего Стивенсона». Джон Кеннеди не оправдал и этих скромных надежд. Сделавшись президентом, он назначил на пост государственного секретаря слугу рокфеллеровской династии Дина Раска. И вновь невольно возникает аналогия с кампанией 1968 г.– с демократическим съездом 1968 г. в Чикаго – и судьбой претендента от либералов Юджина Маккарти, оказавшегося бессильным перед лицом кандидата власть имущих Хэмфри, несмотря на весь энтузиазм молодых сторонников сенатора Ю. Маккарти.
[Закрыть].
Едва ли Эдлай Стивенсон оправдывал это горячее обожание со стороны представителей американской либеральной интеллигенции. Только в джунглях американской политики можно было сотворить кумир из этого беспомощного политика. Ведь выбор для либеральной интеллигенции, примыкающей к партии демократов, был крайне ограничен. Кандидатура Линдона Джонсона, ставленника техасских магнатов, была для нее абсолютно неприемлема. Неприемлем был и представитель клана Кеннеди, прокладывавший себе путь к власти с помощью денег н не стеснявшийся вступать в сделки с реакционными и коррумпированными элементами местных организаций демократической партии. У интеллигенции вызывала отвращение атмосфера интриг, подкупа и политической коррупции, окружавшая деятельность «ирландской мафии». Наконец, либералы не могли забыть и простить Джону Кеннеди тот факт, что, будучи сенатором, он публично не осудил и не отмежевался от пресловутого Джозефа Маккарти даже в тот момент, когда большинство сената вынесло ему порицание. Итак, оставался Эдлай Стивенсон. Либералы верили, что он мог бы дать Америке «просвещенное» и «честное» правительство.
Но разумеется, не демонстрации, а деньги, связи и закулисные сделки решают исход борьбы на съездах американских буржуазных партий. В течение семи дней сторонники Джона Кеннеди, возглавляемые Джозефом Кеннеди, энергично трудились за кулисами, обрабатывая «неприсоединившиеся» делегации и делегатов. Весь клан Кеннеди, кроме малолетних детей, прибыл в Лос-Анджелес помогать Джону в последней фазе борьбы за голоса делегатов. В эти критические дни неоценимую услугу оказал сыну его отец. «На всю эту неделю, – пишет Т. Уайт, – Джозеф Кеннеди уединился в вилле на Биверли Хиллс, скрываясь – как он делал в течение всего этого года – от глаз публики. Но он с усердием работал в своем скрытом убежище, используя свой хорошо слаженный аппарат. Именно он замыслил и осуществил перебежку делегатов нью-йоркской делегации; это он вырвал часть делегации штата Нью-Джерси из-под власти губернатора Мейнера (склонявшегося на сторону Стивенсона. – И. Б.). Это благодаря его влиянию удалось перетянуть Ричарда Дэйли в лагерь Кеннеди»[620]620
Th. Н. White. Op, cit., р. 129.
[Закрыть].
В результате этих усилий Джозефа Кеннеди удалось в ходе съезда завербовать на сторону Джона дополнительно около 200 делегатов. При первом же голосовании 13 июля Джон Кеннеди получил абсолютное большинство в 806 голосов; Линдон Джонсон получил 409 голосов, а Стивенсон – 30.
При отборе кандидата в вице-президенты Джон Кеннеди отдал предпочтение Линдону Джонсону, потому что он пользовался популярностью в южных штатах и мог обеспечить на выборах голоса избирателей-южан. Посредником между Л. Джонсоном и Джоном Кеннеди при заключении этой сделки служил Филипп Грэхэм, издатель газеты «Вашингтон пост» и член богатой семьи Мэйеров. Он был знаком с Линдоном Джонсоном и близок Джону Кеннеди. После этой сделки все магнаты Техаса, ранее поддерживавшие Л. Джонсона, автоматически переходили в лагерь Кеннеди. Среди них был и Гарольдсон Хант, представитель ультрареакционного крыла техасской буржуазии.
Высказывания Ханта о кандидатах в президенты 1960 г. раскрывают мотивы поведения техасских магнатов. В апреле 1960 г. Хант, заявив, что он будет поддерживать кандидатуру человека, который в молодости был связан с «Новым курсом» Рузвельта, сказал: «Если мы хотим спастись от коммунизма, нам нужен решительный человек, способный сделать это. А Джонсон может быть решительным человеком. И это видно из того, как он ведет за собой демократов и республиканцев в сенате. Он ведет их так, как если бы у них в носах были продеты кольца для веревок»[621]621
«Chicago Sun and Times», 3.IV 1960.
[Закрыть]. В то время Л. Джонсон действительно вел решительную борьбу в сенате против законопроекта сенатора Дугласа о сокращении 27%-ной скидки с налога на доходы от нефти. В конечном счете Джонсон повел за собой 56 сенаторов, и они провалили законопроект Дугласа.
Вот эта борьба Джонсона и импонировала больше всего нефтепромышленнику Ханту, всегда ставящему на первое место практические соображения прибыли. Хант одобрил сделку на съезде в Лос-Анджелесе, заявив, что он полностью поддерживает список кандидатов демократической партии. На вопрос о том, как же он может поддерживать Джона Кеннеди, когда в платформе демократов говорится о необходимости пересмотра закона о скидках с налога на нефть, Хант ответил, что это его не тревожит. «Я не ожидаю, – сказал он, – что Кеннеди сократит эту налоговую скидку. Кеннеди предлагает лишь пересмотр закона об этих скидках. Этот пересмотр будет сделан независимо от того, кто станет президентом. Практически президент ничего не может сделать в отношении налоговой скидки с дохода на нефть. Все, что он может сделать, это наложить вето на законопроект, включающий пункт о налоговых скидках»[622]622
«New York Times», 4.XI 1960.
[Закрыть]. Хант добавил, что решение этого вопроса зависит исключительно от конгресса, где «благополучие» Техаса хорошо защищают спикер палаты представителей С. Рэйбэрн и сенатор Л. Джонсон.
Таким образом, после съезда в лагере Кеннеди оказалась мощная группа финансово-промышленного капитала, в состав которой, в частности, входили: А. Гарриман, Г. Лимэн, Ч. Энгельхард, У. Бентон, С. Итон, А. Гринфильд, Дж. Ф. Коннэлли, К. Розенблум, А. Биддл Дьюк, П. Места, Р. Рейнольдс, Р. Хэйнс, А. Буш, Р. Керр, Р. Сирагуза, Э. Поли, Р. О. Андерсон, Л. Гарвей, Дж. Браун, Г. Хант, К. Мэркисон и Ф. Грэхэм. Мы перечислили здесь имена капиталистов, семьи которых владеют состоянием свыше 50 млн. долл.
Главный режиссер предсъездовской кампании, Джозеф Кеннеди, считал, что его миссия была выполнена в тот момент, когда съезд проголосовал за выдвижение его сына кандидатом в президенты. Джозеф осмотрительно избегал появляться на глазах публики в зале съезда и выехал из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк тотчас же, как стали известны результаты голосования. Джозеф Кеннеди был полезен сыну лишь до тех пор, пока задача сводилась к грубой работе по вербовке политических боссов и делегатов. Вслед за этим наступает более «деликатная» фаза избирательной кампании, в которой главную роль играет степень притягательности «образа» кандидата в глазах миллионов избирателей. В этой фазе кампании всякая ассоциация «образа» Джона Кеннеди с одиозной фигурой отца могла принести ущерб. Джозеф Кеннеди хорошо знал, что ничего, кроме чувства неприязни в кругах интеллигенции, он не вызывает и что страстные протесты Элеоноры Рузвельт против выдвижения Джона Кеннеди в кандидаты были связаны, в частности, с ее глубокой антипатией к Джозефу Кеннеди. Поэтому он решил уехать в Европу на все время избирательной кампании и сгинуть с глаз публики. «Я не хочу вмешиваться в избирательную кампанию, – сказал он корреспонденту журнала «Ньюс уик», – потому что я чувствую, что это только бы повредило Джону... Лучший способ помочь Джону – держаться в стороне от избирательной кампании... Именно поэтому я не могу делать какие-либо заявления до выборов. Но после выборов, уверяю Вас, я скажу кое-что весьма значительное. Может быть я предстану перед американцами в моем былом блеске»[623]623
«Newsweek», 28.XI 1960.
[Закрыть].
Незадолго до выборов Джозеф Кеннеди вернулся в США, но продолжал тщательно скрываться от публики в своем поместье. Лишь после того, как были подсчитаны голоса и стало известно, что Джон Кеннеди одержал победу (хотя бы и самым ничтожным большинством голосов в истории США), Джозеф Кеннеди утром 9 ноября, принял участие в публичной церемонии фотографирования нового президента США и его семьи.
Глава XVI Деньги и политика в избирательных кампаниях 1964 и 1968 гг. [624]624
Смерть автора прервала его работу над этой главой, которая хронологически кончается анализом политической обстановки в США к осени 1968 г. и выдвижением республиканской партией в качестве кандидата в президенты США Р. Никсона.
[Закрыть]
Роль «старых» и «новых» монополий в выдвижении Б. Голдуотера. Расстановка сил внутри американской буржуазии при выдвижении кандидатов на пост президента в 1964 г. обозначилась более четко, чем в предыдущих избирательных кампаниях. Более определенно были очерчены и позиции, занятые различными группами американского монополистического капитала в отношении основных вопросов внутренней и внешней политики. В некоторых статьях, опубликованных в советской печати в связи с избирательной кампанией 1964 г., проскальзывали поспешные выводы и оценки, касающиеся характера конфликта внутри класса американских капиталистов. В обращение были пущены стереотипные фразы о борьбе «новых» монополий против «старых» монополий[625]625
Ю. П. Францев. Америка на перепутье. «Правда», 12.VIII 1964 г.
[Закрыть].
Согласно одной из таких концепций выдвижение кандидатуры сенатора Б. Голдуотера означало ни больше ни меньше, как бунт сравнительно новых группировок монополистического капитала, нажившихся за последние годы на военных заказах, против «старых» монополий. Конечно, эта формула может подкупить своей простотой, но беда в том, что она априорна и поэтому не раскрывает существа явления, а в данном случае просто противоречит фактам. Следовательно, подобное поспешное «открытие» может лишь серьезно затруднить подлинное понимание действительной расстановки политических сил внутри монополистического капитала США, а в конечном счете и тех процессов, которые происходят в нем и находят свое концентрированное выражение по внутренней и внешней политике американского империализма.
На наш взгляд, схематизм и погрешность приведенной формулы о борьбе между «новыми» и «старыми» монополиями заключается в том, что сторонников Гол-дуотера из числа американской буржуазии она преподносит как представителей «новой», «восходящей экономической силы» американского буржуазного общества, тогда как в действительности большинство их представляют «вчерашний день» финансово-промышленной системы американского капитализма. Формула о борьбе «старых» и «новых» монополий игнорирует существование тех самых капиталистов-аутсайдеров, о которых уже говорилось.
Вопрос о социальной опоре голдуотеризма невозможно втиснуть в узкую социологическую схему хотя бы уже потому, что во время избирательной кампании 1964 г. Голдуотер возглавлял не монолитную фракцию республиканской партии, а политический блок довольно разношерстных как в классовом, так и в идеологическом отношениях групп.
Политический лагерь Голдуотера возник не на чистом месте. В него вошли остатки «армий», участвовавших в предыдущих политических битвах, добавились некоторые новые социальные группы. Основную силу в лагере Голдуотера в 1964 г. составляли остатки «армии» сенатора Тафта. В связи с обострением негритянского вопроса на сторону Голдуотера стали довольно широкие круги мелкой и средней буржуазии южных штатов.
В этом нестройном лагере странным образом сочетались антиуоллстритовские настроения с антипрофсоюзными и антинегритянскими устремлениями.
Хотя Голдуотер дал на некоторое время свое имя этому разношерстному блоку, роль сенатора в его создании была не столь велика. И даже тот факт, что возглавил этот блок именно он, а не кто-нибудь другой, содержал элемент случайности. Нельсон Рокфеллер и Джон Кеннеди, пожелав стать президентами США, создавали собственные политические машины, опираясь на огромные состояния своих семей. Политическая машина, послужившая делу выдвижения кандидатуры Голдуотера, создавалась иначе.
Начало ее формированию положила группа сравнительно молодых деятелей республиканской партии, действовавших независимо от Голдуотера. Участники «инициативной группы» (как они стали называть себя позднее) поставили перед собой задачу сплотить в единую организацию все реакционные элементы республиканской партии с целью выдвинуть на выборах 1964 г. «консервативного» кандидата в президенты, «независимого от восточной клики». В группу инициаторов входили: Ф. Уайт – совладелец нью-йоркской фирмы политической рекламы, Уильям Миддендорф – партнер второразрядной уоллстритовской брокерской фирмы «Миддендорф, Колгэйт», бостонский адвокат Роджер Мур – выходец из «патрицианской» семьи, Джон Эшбрук из штата Огайо – владелец небольшой провинциальной газеты (член палаты представителей с 1963 г.), Льюс Уильямс из штата Вашингтон – сын владельца фирмы по производству световых вывесок, Питер О’Доннелл – техасский миллионер, председатель республиканской организации штата Техас. «Идеологом» этой группы был Уильям Бакли – владелец журнала «Нэшнл ревю», отпрыск очень богатой коннектикутской семьи, контролирующей нефтяную компанию «Кансо петролеум».
Группа начала сколачивать свою политическую машину тотчас после окончания президентских выборов 1960 г. Участники инициативной группы, как они сами признавали позднее, копировали методы и технику, применявшиеся при создании политической машины Джона Кеннеди в 1952—1960 гг. Упор делался на вербовку местных профессиональных политиков не только в штатах, но и в графствах. Соблюдался элемент фракционной секретности. В октябре 1961 г. группа созвала секретное совещание завербованных единомышленников[626]626
«Newsweek», 27.VII 1964.
[Закрыть]. В это время она еще не остановилась окончательно на какой-нибудь кандидатуре. Имя Голдуотера фигурировало лишь как одного из возможных претендентов. Среди других вероятных кандидатов называли также реакционного сенатора Джона Тауэра из Техаса.
В декабре 1962 г. в Чикаго состоялось второе тайное совещание, в котором участвовали 60 «активистов», представляющих местные организации республиканцев[627]627
Ibidem.
[Закрыть]. Было решено, что наиболее подходящим кандидатом фракции «консерваторов» может стать Барри Голдуотер, получивший в результате 12-летнего пребывания в сенате известность как «подлинный консерватор» и сохранивший в то же время некоторую долю «респектабельности». Весной 1963 г. лидеры фракции начали открытую кампанию в пользу выдвижения Голдуотера кандидатом в президенты США[628]628
Журнал Уильяма Бакли «Нэшнл ревю» выступил в пользу выдвижения кандидатуры Голдуотера в апреле 1963 г.
[Закрыть]. По всей стране создавались «комитеты по выдвижению Голдуотера». К осени 1963 г. они действовали в 40 штатах.
Национальный «комитет по выдвижению Голдуотера» возглавлял техасец Питер О’Доннелл. В пользу выдвижения кандидатуры Голдуотера выступали сенаторы Э. Дирксен (Иллинойс), К. Кэртис (Небраска), К. Мундт (Северная Дакота), Б. Хикенлупер (Айова) и конгрессмен И. Лэрд (Висконсин). В конце 1963 г. подавляющее большинство лидеров местных республиканских организаций в штатах и графствах склонялись в пользу Голдуотера, хотя бы уже потому, что они не видели на республиканском политическом горизонте другой «сильной» кандидатуры. Опрос, проведенный в октябре 1963 г,, показал, что из 1404 лидеров организаций штатов и графств, приславших ответ, Голдуотера поддержали 1194 человека[629]629
«New York Times», 3.XI 1963.
[Закрыть].
Для него самого такое развитие событий было в какой-то мере неожиданным. Ранее Голдуотер никогда не лелеял мысли о президентстве. Его честолюбивые устремления простирались не дальше сената. Он долго не решался принять приглашение, «бросить свою шляпу в круг» президентских претендентов. Его обуревали сомнения, и он говорил друзьям: «Я даже не уверен в том, хватит ли у меня ума быть президентом. Кроме того, я ношу еврейское имя, и я не знаю, готова ли страна принять мою кандидатуру»[630]630
«Time», 24.VII 1964.
[Закрыть]. Но какой американский буржуа устоит перед соблазном сделаться обитателем Белого дома? Тем более что к услугам сенатора предоставлялась вполне готовая политическая машина для борьбы за выдвижение его кандидатуры на съезд партии. В январе 1964 г. Голдуотер официально объявил себя претендентом в президенты США – кандидатом от республиканской партии.
Разумеется, вербовка профессиональных политиков на сторону Голдуотера не увенчалась бы столь значительным успехом, если бы усилия инициативной группы не встретили с самого начала поддержки со стороны некоторых групп крупного капитала. Среди них заметно выделялись текстильные магнаты Юга: Р. Милликен, П. Хэйнс и Г. Каллауэй.
Роджер Милликен был одним из самых богатых и самых активных «творцов» президентской кандидатуры Голдуотера. Вполне вероятно, что именно он из-за кулис вдохновлял, направлял и финансировал операции инициативной группы. Еще в 1959 г. четко обозначилась его линия на превращение республиканской организации штата Южная Каролина в оплот американской реакции. Как председатель финансовой комиссии этой организации, он играл главную роль на съезде республиканцев 1964 г. по вербовке и сплочению делегатов на стороне Голдуотера[631]631
«New York Times», 30.VII 1964.
Чарльз Дэниельс, владелец крупной строительно-инженерной фирмы и большой друг Роджера Милликена, помогал вербовать предпринимателей, банкиров и политиков на сторону Голдуотера. Так же как и Роджер Милликен, Дэниельс всеми средствами боролся против проникновения профсоюзов в южные штаты («Business Week», 11.1 1964).
[Закрыть]. Семья Милликенов владеет всеми акциями текстильной корпорации «Диринг, Милликен» и контрольным пакетом акций торговой фирмы «Меркен-тайл сторз». Общий капитал семьи превышает 400 млн. долл.
К числу капиталистов-аутсайдеров эту семью отнести нельзя хотя бы уже потому, что их семейная корпорация «Диринг, Мелликен» занимает ведущее место в текстильной промышленности США (второе место по размерам производства). По своему происхождению и положению в финансово-промышленной системе США семья Милликенов относится к восточной финансовой аристократии. Р. Милликен занимает пост директора одного из крупнейших уоллстритовских банков, «Фэрст нэшнл сити бэнк», а его брат, М. Милликен – пост директора банка «Ирвинг траст».
Особая позиция Р. Милликена в отношении кандидатов в президенты 1964 г., отличавшаяся от позиции большинства финансовых магнатов Востока, была обусловлена его откровенно реакционными убеждениями и его непримиримой, извечной войной против американских профсоюзов. Большая часть текстильных фабрик семьи Милликенов находится в штатах Южная Каролина, Северная Каролина и Джорджия, где эксплуатируется дешевый труд не организованных в профсоюзы рабочих. Все попытки профсоюзов организовать рабочих Юга наталкиваются на сопротивление текстильных магнатов, опирающихся на поддержку местных властей и законов. Р. Милликен снискал скандальную известность главного врага американских профсоюзов. Его корпорация оказалась замешанной в одно из самых громких и длительных судебных разбирательств конфликта с профсоюзами[632]632
В 1956 г. профсоюзу текстильщиков после длительной борьбы удалось создать профсоюзную организацию на одной из фабрик «Ди-ринг, Милликен» в Дарлингтоне (Южная Каролина). В ответ на это Р. Милликен тотчас объявил о закрытии фабрики под предлогом устарелости ее оборудования. Федеральный правительственный орган, Совет по вопросам труда, в 1962 г. вынес заключение о том, что владельцы закрыли фабрику, руководствуясь желанием нанести удар профсоюзу, и потребовал возобновить работу фабрики в Дарлингтоне или же нанять ее бывших рабочих на другие фабрики компании «Диринг, Милликен». Р. Милликен отказался выполнить это постановление. С тех пор конфликт разбирается в различных судебных инстанциях и постепенно тонет в болоте американского судопроизводства под давлением миллионов семьи Милликен и «Фэрст нэшнл сити бэнк».
[Закрыть].
Вполне естественно, что Р. Милликен искал такого человека в качестве «президентского материала», который был бы готов отстаивать принцип «невмешательства федерального правительства в права штатов» и дать им возможность самим решать вопросы отношений между трудом и капиталом.
Этими же мотивами, надо полагать, определялось и поведение членов семей Хэйнсов (штат Северная Каролина) и Каллауэев (штат Джорджия). Хэйнсы владеют крупнейшим в США трикотажным предприятием «Хэйнс корпорейшн»[633]633
Семья Хэйнсов впервые продала публике часть акций этой корпорации в марте 1966 г.
[Закрыть] и несколькими текстильными фабриками. Общее состояние семьи – примерно 200 млн. долл. В течение последних десятилетий ее члены доминируют п совете директоров крупнейшего банка Юга – «Ваковия бэнк». Один из отпрысков этого клана, Джон Хэйнс, занимает пост директора нью-йоркского банка «Бэнкерс траст» и видное положение в финансовых кругах Уолл-стрит. Активную роль в выдвижении кандидатуры Голдуотера играл Питер Хэйнс[634]634
«New York Times», 23.IX 1964.
[Закрыть], хотя в 1960 г. он поддерживал кандидатуру Джона Кеннеди.
Текстильный магнат Говард Каллауэй постарался поставить на сторону Голдуотера организацию республиканской партии штата Джорджия[635]635
«New York Times», 30.VII 1964.
[Закрыть].
В штате Огайо Голдуотер получил поддержку от кливлендского банкира-миллионера Джорджа Хэмфри. Пожалуй, ни один другой американский буржуа не оказал столь большой услуги аризонскому сенатору, как Хэмфри. Свои обширные связи среди промышленного, банковского и торгового капитала он использовал для привлечения крупного капитала на сторону Голдуотера и сбора денег в его избирательный фонд. Благодаря близкой дружбе Хэмфри с бывшим президентом Эйзенхауэром ему удалось отговорить последнего от выступления на стороне Скрэнтона. По-видимому, Барри Голдуотер привлек на свою сторону кливлендского банкира Хэмфри обещаниями в случае прихода в Белый дом придерживаться старомодной фискальной политики с ее принципом «сбалансированного» бюджета.
Будучи министром финансов в правительстве Эйзенхауэра, Хэмфри прославился почти маниакальной приверженностью политике «сбалансированного» бюджета. Известно, что военные расходы правительства США в период правления Эйзенхауэра (1953—1960 гг.) оставались более или менее стабильными. В вопросах внешней политики Хэмфри всегда занимал трезвую и умеренную позицию.
Джордж Хэмфри, его сын Джилберт и родственная им семья Айэрленд в 1964 г. были главными акционерами холдинговой компании «М. А. Ханна», контролировавшей группу металлургических, сталелитейных и угледобывающих корпораций с общей суммой активов в 3 млрд. долл. Компания «М. А. Ханна» возникла в конце XIX в., и едва ли кто-нибудь всерьез решится причислить ее к разряду «новых» монополий[636]636
В конце 1965 г. компания «М. А. Ханна» была ликвидирована и финансовая «империя» семьи Хэмфри – Айэрленд приняла новую организационную форму.
[Закрыть].
Для тех, кто знаком с политической историей штата Пенсильвания, не было никакой неожиданности в том, что в лагере голдуотерцев видную роль играл один из представителей филадельфийской семьи Пью, контролирующей крупную нефтяную компанию «Сан ойл». Семья Пью отличалась реакционностью взглядов, экстремизмом и всегда выступала на крайне правом фланге республиканской партии. Джон Пью, возглавлявший организацию голдуотеровцев в Пенсильвании, хвастался тем, что ему удалось завербовать на сторону Голдуотера 13 делегатов, избранных представлять этот штат на Национальном съезде республиканцев[637]637
«New York Times», 2.VII 1964.
[Закрыть]. Из крупных фигур, олицетворяющих собой финансовый капитал Уолл-стрит, лишь один Джеремия Миллбэнк, представитель старой и очень богатой «патрицианской» семьи Нью-Йорка, открыто поддерживал лагерь Голдуотера. Он взял на себя роль казначея в комитете по сбору денег в избирательный фонд претендента. В лагере голдуотерцев значился и один из молодых членов многочисленного клана Дюпонов – Ламонт Дюпон Коуплэнд-младший, сын президента «Е. И. Дюпон компани». Позиция владельца двух газет Южной Калифорнии Л. Коуплэнда-младшего по всем признакам отнюдь не отражала отношения всего клана. Другие Дюпоны в 1964 г. избегали ассоциировать свое имя с тем или другим кандидатом в президенты.
