Текст книги "США: собственность и власть"

Автор книги: И. Беглов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 34 страниц)

Предполагалось, что активное участие в партийной политике десятков тысяч старших и средних администраторов, проникнутых буржуазной идеологией, нейтрализует влияние профсоюзов в низовых организациях демократической партии. Формально администратор, окончивший курсы, волен выбирать партию по своему вкусу. «Однако, – писал журнал «Бизнес уик», – существует тенденция заполнять бреши в демократической партии, очевидно, по тем соображениям, что она более, чем республиканская партия, нуждается в усилении отражения точки зрения предпринимателей»[517]517
  «Business Week», 30.V 1959.


[Закрыть].

Кампания не дала заметных результатов по той простой причине, что большинство наемных администраторов оказывали ей пассивное сопротивление[518]518
  В некоторых районах кампания дала прямо противоположные результаты по другим причинам. В городе Шенектеди, где «Дженерал электрик» имеет крупные заводы, администраторы последней в 1958 г. развернули энергичную кампанию в пользу кандидата республиканцев в конгресс США. В ответ на это профсоюз электриков развил не менее энергичную кампанию в пользу кандидата демократов. Получилось то, чего всегда боялись лидеры обеих партий: на выборах стоял класс против класса. В результате кандидат демократов победил в этом избирательном округе впервые с 1916 г. («US News and World Report», 28.XI 1958).


[Закрыть]. Их отвращение к партийной политике, стремление стоять вне политики, говорит А. Хэккер, стало органическим. Они предпочитают быть зрителями политической борьбы, «сценически поставленной, укомплектованной и направляемой» представителями других общественных групп[519]519
  A. Hacker. Politics and the Corporation. New York, 1958, p. 9.


[Закрыть].

«Деньги – материнское молоко политики», – говорит калифорнийский профессиональный политик Марвин Анру[520]520
  «Time», 14.XII 1962.


[Закрыть]. В 1964 г. общая сумма расходов на избирательную кампанию кандидатов на все выборные должности в США составила 200 млн. долл. Чтобы собрать такие огромные средства буржуазным партиям и их кандидатам приходится обращаться за помощью к монополистическому капиталу. Но, конечно, деньги на политические цели дают не только богачи. По меньшей мере 10 млн. американских семей (одна из каждых пяти семей) вносят средства в избирательные фонды. Но американская двухпартийная система в финансовом отношении очень сильно напоминает крупное акционерное общество, в котором, как мы уже говорили, десятки тысяч мелких акционеров, владея в совокупности большей частью акций, все же лишены даже подобия власти над предприятием: она принадлежит крупным акционерам. Точно так же крупные жертвователи денег в избирательные фонды ведут себя как хозяева двухпартийной системы. «Откровенно говоря, – писал по этому вопросу журнал «Форчун», – человек, выбросивший десятки тысяч долларов на поддержку политической партии, должен быть крайне скромной личностью, чтобы не почувствовать себя владельцем этой партии»[521]521
  «Fortune», May 1956, р. 117.


[Закрыть]. Дюпоны, Рокфеллеры, Меллоны и Форды излишней скромностью не страдают и, конечно, чувствуют себя хозяевами как поддерживаемых ими партий, так и кандидатов этих партий.

В 1956 г. в избирательные фонды республиканских кандидатов в президенты США и в члены конгресса поступило 20 млн. долл. Свыше 1 млн. долл, из этой суммы внесли члены 11 богатейших семей: Дюпонов, Меллонов, Рокфеллеров, Фордов, Гарриманов, Пью, Олинов, Уитни, Вандербильтов, Филдов и Лимэнов[522]522
  «New York Times», 3.II 1957; «US News and World Report», 15.II 1957.


[Закрыть]. Хотя взносы «избранных» семей составили около 5% общей суммы поступивших в избирательные фонды денег, их голос в делах республиканской партии и в назначениях членов правительства Эйзенхауэра был куда весомее.

Капиталисты не любят выбрасывать деньги на ветер, будь то в деловых операциях или в политике. В обмен на свои «инвестиции» в избирательные фонды кандидатов они ждут определенных политических или деловых, выгод. Как писал Джозеф Олсоп, предприниматели «неизбежно испытывают искушение, когда несколько тысяч долларов, разумно инвестированных в политические взносы, могут принести прибыль в размере миллионов, десятков или даже сотен миллионов долларов. Именно таковы те суммы денег, которые поставлены на карту в зависимости от того или иного правительственного решения вопросов, затрагивающих интересы отдельных предпринимателей»[523]523
  «Chicago Times», 1.XII 1951.


[Закрыть].

Наибольшую отдачу обычно дают деньги, «инвестированные» в избирательные фонды кандидатов в члены конгресса США. Еще в конце XIX в. Джон Рокфеллер и его «Стандард ойл» «покупали» конгрессменов дюжинами. Известно также, что на содержании уолл-стритовского банкира – миллионера Бернарда Баруха всегда находилось около десятка конгрессменов, представлявших южные штаты. В частности, Барух претендовал на то, что те 4 тыс. долл., которые он дал Гарри Трумену на выборах в сенат в 1940 г., сыграли решающую роль на пути миссурийца к президентству[524]524
  М. L. С о i t. Mr. Baruch. Boston, 1957, p. 620—621.


[Закрыть]. Нельзя считать преувеличением и хвастливые слова Клинтона Мэркисона о том, что в Вашингтоне его интересы представляют около десяти конгрессменов. Когда ему однажды сказали, что он поддерживает своими капиталами Джозефа Маккарти ради того влияния, которым сенатор располагает в Вашингтоне, Мэркисон ответил: «Черт подери, я заполучил 10 человек в конгрессе, пользующихся более высокой репутацией, чем Маккарти. Я не нуждаюсь в нем ради влияния... Дело в ином, —добавил он, – когда вы заполучите человека, всегда стоящего в центре внимания... вы приобретаете нечто важное»[525]525
  «New York Post», 7.VII 1953.


[Закрыть].

Разумеется, американские конгрессмены постоянно отвергают всякие обвинения о том, что они голосуют в сенате или в палате представителей, в том или ином случае, в угоду крупным жертвователям средств в их избирательный фонд. Конечно же, они всегда голосуют соответственно своим «убеждениям» и «совести». В марте 1956 г. сенатор Б. Голдуотер публично признал, что он получил от нефтепромышленника Дж. Кека деньги на покрытие расходов, связанных с его избранием в сенат. Голдуотер добавил, что он мог бы назвать еще по меньшей мере пять конгрессменов, демократов и республиканцев, которые также получали деньги от Кека. Тогда же сенатор Ф. Кейс заявил, что Кек предлагал ему 2500 долл, на избирательную кампанию, но что он отклонил это предложение, подозревая «нечистые мотивы» жертвователя денег.

Сенатор Дж. Кларк считал, что зависимость кандидатов от богатых жертвователей денег – «неизбежное зло» и что «нужно привыкнуть уживаться с ним». Сенатор заявил при этом, что в его штате – Пенсильвании – нечего даже думать о выдвижении кандидата на какую-нибудь выборную должность, если только определенное число богачей не согласится поддержать его своими денежными взносами. По мнению Кларка, эта практика – все же шаг вперед по сравнению с прошлым, когда выдвижение кандидата зависело от единоличного решения местного «политического босса». «Нынешний олигархический процесс – говорит Кларк, – должен быть поставлен на службу демократического процесса»[526]526
  То же самое Кларк мог бы сказать и о других штатах. Сенатор от штата Нью-Йорк К. Китинг, добиваясь переизбрания в 1964 г. на новый срок, собрал в свой избирательный фонд 111 тыс. долл. 1/3 этой суммы составили взносы Джона Уитни с родственниками, семьи Асторов и семьи Рокфеллеров.


[Закрыть]. Как этот «олигархический процесс» ставится на службу «демократического процесса», можно видеть на примере Нью-Йорка и Далласа.

С давних времен выдвижение кандидата на пост мэра Нью-Йорка, чрезвычайно важный в американской политике, зависело от волн боссов одиозной политической организации, известной под именем «Та-мани-холл» и примыкающей к партии демократов. В 1965 г. группа нью-йоркских финансовых магнатов (Рокфеллеры и Джон Уитни) выдвинула кандидатом на пост мэра республиканца Джона Линдсея. Избирательная кампания обошлась ему в 2,5 млн. долл. Для покрытия предварительных расходов Линдсей получил личный заем от Нельсона Рокфеллера в размере 100 тыс. долл. [527]527
  «New York Times», 9.IХ 1965; 24.ХI 1965.


[Закрыть] Позднее этот заем погашался за счет взносов, поступивших в избирательный фонд, в том числе крупных взносов от членов семей Рокфеллеров и Уитни. Вскоре после того как Линдсей занял пост мэра Нью-Йорка, он создал неофициальную группу личных советников. В этот «кухонный кабинет», как его назвала газета «Нью-Йорк тайме», вошли: «доверенное лицо Рокфеллеров – адвокат Герберт Браунелл, доверенное лицо Джона Уитни – Вальтер Тэсейр и нью-йоркский банкир Гэбриель Гэйдж. В сообщении «Нью-Йорк тайме» говорилось, что мэр Линдсей будет «прислушиваться» к советам этих людей [528]528
  «New York Times», 17.II 1966.


[Закрыть] . Таким образом, открытое влияние политических боссов из «Тамани-холла» было заменено еле прикрытым влиянием олигархической группы богатейших семей города.

В Далласе «олигархический процесс» был доведен местными капиталистами, можно сказать, до совершенства. В этом крупнейшем городе Техаса единство собственности и власти выступает в предельно обнаженном виде. Как и в любом американском городе, там имеются выборные органы власти: мэр города и муниципальный совет. Но над ними стоит никем не избираемый «Совет граждан», состав которого до недавнего времени хранился в тайне. «Далласский совет граждан, – говорит журнал «Форчун», – является самоопределяющейся олигархией предпринимателей ... принимающей решения, касающиеся политической, культурной, экономической и социальной жизни всего народа» [529]529
  «Fortune», July 1961, p. 146.


[Закрыть] . Со времени его создания в 1936 г. группой богатых капиталистов «Совет граждан» пополняется путем кооптации главных администраторов – владельцев предприятий, расположенных на территории города. Ядро совета составляют представители примерно 40 богатейших семей города (Мэркисонов, Бисли, Корригэнов, Джонсонов, Мидоусов, Бирдов, Бонов, Стеммонсов, Бондов и др.).

«Совет граждан» принимает решения по важнейшим вопросам и передает их для исполнения мэру города и муниципальному совету, которые не могут ослушаться приказов узурпаторов власти по той простой причине, что все кандидаты в члены муниципалитета и в мэры подбираются «Советом граждан». Вся работа «Совета граждан» ведется на внепартийной основе: республиканцы и демократы из числа далласских богачей сливаются в нем в единую олигархическую клику. Мрачное событие 22 ноября 1963 г. привлекло к этой таинственной организации всеобщее внимание: пуля убийцы настигла президента Кеннеди как раз в тот момент, когда он направлялся на банкет, устроенный в его честь «Советом граждан» [530]530
  «New York Times», I9.I 1964; «Fortune», July 1964, p. 39.


[Закрыть] .

Капиталисты штата Арканзас занимают сравнительно скромное место в финансово-промышленной системе США и личные богатства крупнейших из них измеряются всего лишь восьмизначными цифрами. Тем не менее власть денег в этом штате дает себя знать ничуть не меньше, чем в Калифорнии или Техасе. Арканзас дает хороший пример сращивания капиталистических корпораций с местными органами правительственной власти. Так же как и в других южных штатах, в Арканзасе до второй половины 50-х годов царила по сути дела однопартийная система. Республиканцы были крайне слабы, и поэтому демократы всегда замещали своими людьми все выборные должности в пределах штата. Это обстоятельство позволило местному банкиру Уилтону Стефенсу стать доминирующей политической силой Арканзаса. Уилтон Стефенс и его брат Джек контролируют несколько десятков мелких банков, страховую компанию, и довольно крупную корпорацию «Арканзас Луизиана гэз компани», снабжающую жителей штата природным газом.

Умело «инвестируя» деньги в политику, Стефенс прибрал к рукам политическую машину штата и извлекает из этого большие выгоды для своих предприятий [531]531
  Такое же положение существует и в «однопартийном» штате Виргиния, где семья богатых плантаторов Бирдов свыше 40 лет держит в своих руках политическую машину демократической партии.


[Закрыть] . В частности, его инвестиционно-банковская фирма пользуется монопольным правом продажи облигаций муниципальных займов. Стефенс – главный организатор сбора денег в избирательный фонд губернаторов штата и других кандидатов. Еще в 1959 г. журнал «Форчун» писал, что Стефенс действует «подобно хищным фигурам ранней стадии капитализма» и «финансовым пиратам XIX в.». В наше время, – отмечал «Форчун», – большинство предпринимателей научились ограничивать себя (или, во всяком случае, проявлять осмотрительность) в демонстрации своих политических связей. Стефенс действует в лоб и доходит до пределов грубой откровенности. Он регулярно делает взносы в избирательные фонды в таких размерах, которые являются щедрыми по арканзасским масштабам, и, по мнению многих политиков, никто не может сравниться с ним в умении извлечь политические выгоды от взносов других предпринимателей. Он действует в атмосфере, пропитанной политикой. Члены местного законодательного собрания и должностные лица – частые гости в его деловом кабинете в Литтл-Роке... Губернатор Фобус —друг Стефенса. У него на службе находятся бывший начальник полиции штата, бывший губернатор штата Г. Адкинс, бывший сенатор Л. Спинсер, бывший начальник налогового бюро, бывший административный помощник губернатора и нынешний председатель комитета партийной организации демократов Арканзаса» [532]532
  «Fortune», May 1959, р. 147.


[Закрыть] .

Стефенс использовал свое политическое влияние прежде всего для того, чтобы добиться разрешения местных властей повысить тариф на газ, поставляемый его компанией. В 1957 г. местная Комиссия общественной службы, ведающая регулированием тарифов на газ и электричество, разрешила Стефенсу повысить тариф на газ на 4,3 млн. долл, в год. Но Верховный суд штата объявил это решение незаконным. Тогда Стефенс с помощью своих политических друзей протащил через законодательное собрание Арканзаса законопроект, разрешивший повысить тарифы на газ в обход решения Верховного суда. Стефенс в беседе с друзьями говорил, что те судьи, которые будут вмешиваться в дело с тарифами на газ, могут столкнуться с «политическими неприятностями» [533]533
  «Business Week», 12.III 1960.


[Закрыть] . По этому поводу представитель электроэнергетической корпорации «Арканзас пауэр энд лайт», являющийся крупным потребителем газа, «философски» заявил, что Стефенс «не сделал ничего такого, чего не сделали бы представители других компаний, если бы они могли. Кто же захочет получать 6% на свои инвестиции, если он может получить 7, 8 и 9%» [534]534
  «Fortune», May 1959, p. 148.


[Закрыть] .

Журнал «Форчун» назвал Стефенса последним из разновидности баронов-грабителей и заверил американцев в том, что таких, как Стефенс, больше уж никогда не будет. Если это правильно, то какова же у арканзасцев альтернатива власти Стефенса? Альтернативой, как видно, является власть Рокфеллеров.

Еще в начале 50-х годов могущественный клан Рокфеллеров направил в Арканзас одного из своих отпрысков с миссией «колонизовать», «индустриализовать» и «просветить» этот «дикий» штат. Как принято у колонизаторов, Уинтроп Рокфеллер начал с того, что приобрел обширную земельную собственность (около 25 тыс. акров), выстроил на возвышенности дворец в колониальном стиле и основал и возглавил Корпорацию индустриального развития Арканзаса, занятую переводом в штат промышленных предприятий из других, более развитых штатов. Благодаря широким финансовым связям Рокфеллеров проект был успешно выполнен. В Арканзасе возникло несколько десятков новых предприятий. Вместе с ними пришли новые люди, враждебно настроенные к политической диктатуре Стефенса – Фобуса.

Укрепившись экономически в Арканзасе, Рокфеллер приступил к сплачиванию разрозненных и слабых сил местных республиканцев. С помощью его денег были созданы партийные республиканские организации во всех графствах штата. Заняв пост председателя партийной организации республиканцев Арканзаса, Рокфеллер начал готовиться к открытой политической войне против клики Стефенса – Фобуса. Скрытая ирония этого эпизода состоит в том, что освободить арканзасцев от гнета «последнего барона-грабителя» вызвался один из внуков «барона-грабителя» XIX в.

Первая проба сил состоялась в 1962 г. Республиканцы выставили 22 кандидата в законодательное собрание штата. Значительную часть расходов на избирательную кампанию республиканцев Рокфеллер покрыл собственными деньгами[535]535
  «Time», 8.III 1963.


[Закрыть]. Результат был плачевным: все республиканские кандидаты потерпели поражение. На выборах 1964 г. Уинтроп Рокфеллер выдвинул свою кандидатуру в губернаторы штата, но победителем вышел Орвел Фобус. Неудачи не обескуражили ни Рокфеллера, ни его сторонников, которые планируют усилить свое наступление в штате.

Борьба в Арканзасе персонифицирует тот самый конфликт между двумя основными группами класса буржуазии, о котором уже говорилось выше.

Что бы ни говорили о баснословных богатствах капиталистов Техаса и Калифорнии, главным источником «политических денег» продолжают оставаться северо-восточные штаты. Именно там обитает наибольшее число «жирных котов»[536]536
  Так в Америке называют крупных жертвователей денег в избирательные фонды. По данным налогового бюро, в 1956 г. в Нью-Йорке насчитывалось 3095 лиц с годовым доходом свыше 100 тыс. долл. В том же году во всей стране таких лиц насчитывалось 22 тыс. Для того чтобы получить такой доход, надо по меньшей мере располагать капиталом в 2 млн. долл. С учетом того, что курсы акций и цены на землю с 1956 по 1966 г. повысились в 2 раза, можно полагать, что число миллионеров в Нью-Йорке в 1966 г. составляло около 15 тыс. В северо-восточных штатах в целом проживает около половины всех американских миллионеров.


[Закрыть], обхаживать которых приходится кандидатам на выборные должности. Дело не только в том, что крупные капиталисты восточных финансово-промышленных центров сами делают наибольшие взносы, но и в том, что без их содействия вообще трудно организовать сборы средств в общенациональном Масштабе. Поэтому вполне естественно, что финансовые комиссии и пост казначея при национальных комитетах обеих партий обычно отдаются на откуп крупным промышленникам и банкирам Востока, располагающим обширными связями в финансово-промышленных кругах.

Председателем финансовой комиссии Национального комитета республиканской партии с 1955 по 1958 г. был вашингтонский банкир Джон Фолджер. А 1958 г. на этот пост вступил Спенсер Олин, главный акционер химического концерна «Олин Мэтсисон кемикл». Семья Олинов связана с финансовым капиталом не только в Нью-Йорке, но и на Среднем Западе.

В 1965 г. этот пост был отдан Льюшесу Клею, партнеру инвестиционно-банковской фирмы «Лимэн бразерс», директору «Дженерал моторе», «Континентал кэн» и многих других корпораций. В лице Клея, о связях которого в мире государственных деятелей уже говорилось, восточная финансовая аристократия заполучила в Национальном комитете надежного эмиссара, призванного расстраивать «антиуоллстритовские» козни сторонников Голдуотера.

В Национальном комитете демократической партии финансами ведают капиталисты и банкиры меньшего калибра, но зато среди них встречаются фигуры, не уступающие по своей колоритности арканзасскому «барону-грабителю» Стефенсу. Например, в течение длительного времени деньги для партии демократов собирал ирландец Мэтью Макклоски из Филадельфии. Ему довелось собирать средства в избирательные фонды Рузвельта, Трумена, Стивенсона, Кеннеди и Джонсона. За 30 лет он влил в казну демократов 35 млн. долл., и за это время сумел примерно на ту же сумму увеличить свое личное состояние. По мере того как росло его влияние в партии демократов и в правительственных кругах, расцветала и строительно-инженерная фирма «Макклоски энд компани», специализировавшаяся на строительстве зданий для правительства и городского муниципалитета Вашингтона.

Особенно крупные строительные подряды фирма получала в те годы (1955—1962), когда ее владелец занимал пост казначея Национального комитета демократической партии. В 1960 г. он получил подряд стоимостью в 50 млн. долл, на строительство помпезного здания для конгрессменов в Вашингтоне «Рейнбери офис билдинг». Макклоски также построил большинство новых школ в Филадельфии, и его влияние в муниципалитете этого города огромно. За ним «ухаживают» лидеры демократической партии штата Пенсильвания. Один из них сказал: «В наших глазах Макклоски выглядит как ирландский Санта Клаус. Благодаря ему демократическая партия во время избирательных кампаний никогда не испытывает серьезных денежных затруднений»[537]537
  «Wall Street Journal», 18.III 1964.


[Закрыть].

Тайну своего успеха как организатора средств сам Макклоски объясняет следующим образом: при сборе денег, нельзя полагаться только на политические убеждения жертвователя; многое зависит от того внимания, которое ему будет оказано. И Макклоски не жалеет этого внимания, особенно если оно не требует денежных затрат.

В 1960 г. Макклоски собрал в избирательный фонд Джона Кеннеди рекордную сумму– 11 млн. долл. В награду за этот «финансовый подвиг» президент Кеннеди назначил «ирландского Санта Клауса» послом в Ирландию.

Сенатор Кларк, отпрыск «патрицианской» семьи из Филадельфии, взял на себя обязанность дать рекомендацию Макклоски при утверждении его кандидатуры сенатской комиссией по иностранным отношениям.

Трудно сказать, как долго оставался бы Макклоски послом в стране своих предков, если бы скандал не прервал его почетную дипломатическую службу. В начале 1964 г. в здании нового бостонского 13-этажного госпиталя, построенного фирмой «Макклоски» за 12 млн. долл., обнаружились дефекты вследствие недобросовестного выполнения работ и применения недоброкачественных материалов. Фирме был предъявлен через суд иск на 5 млн. долл, с требованием коренной переделки здания. В это же самое время Макклоски оказался замешанным в «похождениях» Роберта Бэйкера, расследовавшихся сенатской комиссией. Выяснилось, что Макклоски дал секретарю демократической фракции в конгрессе Бэйкеру крупную взятку в обмен за услуги последнего в деле получения контракта на постройку стадиона в Вашингтоне стоимостью в 20 млн. долл.

В феврале 1964 г. Мэтью Макклоски покинул пост посла в Ирландии, чтобы, как заявил он, принять участие в организации сбора денег в избирательный фонд своего «старого друга» Линдона Джонсона.

Капитал и государственный механизм. В последние десятилетия в США значительно усилилась тяга крупных капиталистов к выборным должностям[538]538
  В этом влечении к выборным должностям проявляется общая тенденция к большему, чем раньше, участию капиталистов в управлении государством. (Подробнее об этом см, гл. XVII.)


[Закрыть]. Пост губернатора, сенатора или по меньшей мере члена палаты представителей все чаще становится объектом их вожделения. Некоторые капиталисты рассматривают пост губернатора или сенатора как необходимую промежуточную ступень к достижению главной цели – президентского кресла в Белом доме. Это увлечение политикой заметнее среди представителей унаследованного богатства, среди членов «патрицианских» семей. Семьи Рузвельтов, Тафтов, Лоджей, Олдричей, Болтонов, Пеллов, Солтонстолов и Бирдов участвуют в политической жизни уже с давних времен.

Позднее, главным образом после войны, в эту сферу вступили А. Гарриман, Н. Рокфеллер, У. Рокфеллер, братья Кеннеди, Г. Лимэн, У. Скрэнтон, Г. М. Уильямс, Р. Дилуортс, Дж. Кларк, Ог. Рид, Р. Оттинжер, Э. Пибоди, У. Бакли, М. Лэрд, Т. Мортон, Г. Каллауэй, С. Саймингтон, Дж. Фулбрайт и Б. Диллингхэм. Половина названных нами лиц связывает свою политическую деятельность с демократической партией, а другая – с республиканской. Пять политических деятелей (А. Гарриман, Г. М. Уильямс, Р. Дилуортс, Д. Кларк и Э. Пибоди) «порвали» с традициями своих семей и примкнули к партии демократов.

Некоторые семьи американских богачей превратили должности в сенате и в палате представителей в своего рода наследственные мэноры, т. е. имения. Фрэнсис Пэйн Болтон (Огайо) в 1963 г. в возрасте 78 лет все еще занимала депутатское место в палате представителей, которое раньше принадлежало ее мужу Честеру Болтону. Ее дед был сенатором. Ее сын Оливер Болтон – член палаты представителей от другого избирательного окру га штата Огайо. Газетный издатель Клэренс Браун (Огайо) в течение 27 лет занимал пост члена палаты представителей. В 1956 г. он вышел в отставку. На вакантное место был избран от того же избирательного округа его сын Клэренс Браун-младший. Роберт Тафт, сын президента США У. К. Тафта, много лет представлял штат Огайо в сенате и делал неоднократные попытки выдвинуть свою кандидатуру в президенты США. Его сын Роберт Тафт-младший был кандидатом в сенаторы на выборах 1964 г., но потерпел поражение. В 1966 г. он снова фигурировал среди кандидатов в сенат.-Плантатор Гарри Бирд в течение 32 лет был сенатором от штата Виргиния. В ноябре 1965 г. он объявил о том, что выходит в отставку с целью «очистить место для кого-нибудь помоложе». Губернатор штата Виргиния угодливо назначил на вакантное место Гарри Бирда-младшего[539]539
  Джордж Уоллес, исчерпав установленный законом срок пребывания на посту губернатора Алабамы, в феврале 1966 г. объявил, что его преемником на этом посту будет жена. Выдвигая кандидатуру своей жены в губернаторы Алабамы, Уоллес сказал, что «главным советником» ее в делах управления штатом, само собой разумеется, будет он сам. С помощью партийной машины штата ему без труда удалось осуществить свой замысел.


[Закрыть]. Прескотт Буш, партнер банковской фирмы «Браун бразерс, Гарриман», был сенатором с 1952 по 1962 г. Его сын Джордж Буш на выборах 1964 г. пытался получить место в сенате, но потерпел поражение.

Сыновья покойного президента Франклина Рузвельта заседали в палате представителей конгресса почти на всем протяжении послевоенного периода. Франклин Рузвельт-младший, видимо, не отказался от мысли выдвинуть свою кандидатуру на пост губернатора штата Нью-Йорк (тот самый пост, который послужил его отцу мостом для перехода в Белый дом). Роберт Керр-младший из Оклахомы, сын покойного Роберта Керра, слывшего самым богатым человеком сената, пока там не появились братья Кеннеди, не скрывает своего намерения унаследовать место отца в сенате. Орин Лимэн в феврале 1966 г. объявил о своем намерении добиваться выдвижения его кандидатуры в члены палаты представителей. Его дядя Герберт Лимэн в течение пяти лет занимал пост сенатора США и 12 лет —пост губернатора штата Нью-Йорк.

Картина коррупции и власти капитала и денежных мешков в конгрессе будет неполной, если не упомянуть наследников одного из известнейших в американской истории политического демагога Хью Лонга, занимавшего пост губернатора Луизианы и сенатора США. Его сын Рассел Лонг унаследовал место отца в сенате, а брат Эрл Лонг —политическую власть в Луизиане[540]540
  Хью Лонг был убит в 1935 г. Его брат Эрл Лонг в 1936 г. был избран вице-губернатором Луизианы. Но поскольку губернатор штата был посажен в тюрьму за мошенничество, Эрлу Лонгу пришлось выполнять обязанности губернатора. С тех пор с некоторыми перерывами он управлял штатом более 20 лет. Эрл Лонг хорошо освоил приемы и методы социальной демагогии своего брата и сумел завоевать популярность среди негров, белых бедняков и учителей. В мае 1959 г. его жена, племянник, сенатор Рассел Лонг, и другие его родственники, опасаясь «радикализма» и «либеральных идей» Эрла Лонга, силой водворили его в психиатрическую лечебницу. Жена подписала заключение о необходимости посадить Лонга в сумасшедший дом. В конце июля 1959 г. его друзья помогли ему освободиться из психиатрической лечебницы. Лонг сместил начальника полиции, объявил о разводе с «коварной» женой и под восторженные крики толпы вернулся в губернаторский особняк к исполнению обязанностей губернатора.


[Закрыть].

Претенденты на выборные должности из среды крупной буржуазии имеют большие преимущества перед претендентами из числа так называемых профессиональных политиков. Богатый кандидат обычно финансирует значительную часть расходов на избирательную кампанию из собственных средств. Так, член палаты представителей Р. Оттинжер израсходовал на избирательную кампанию 1964 г. 193 тыс. долл, собственных денег, а также членов семей[541]541
  «New York Times», 25.XII 1965.


[Закрыть]. Детройтский промышленник Алвин Бентли в 1960 г. израсходовал на свою безуспешную попытку стать сенатором от штата Мичиган 97 тыс. долл, собственных средств. В тех случаях, когда на роль кандидата от одной партии претендуют несколько политиков, крупные капиталисты, участвующие в соискании выборной должности, соблазняют организаторов избирательной кампании готовностью взять на себя денежные расходы.

В бесстыдно обнаженном виде выглядит власть денег, служащая политическим устремлениям представителей семейных кланов Рокфеллеров и Кеннеди. Поэтому политическая активность Рокфеллеров в республиканской партии и членов семьи Кеннеди в демократической заслуживает более подробного анализа.

Рокфеллеры и борьба за политические посты. Уже в 40-х годах в республиканской партийной организации штата Нью-Йорк доминирующей силой стали Рокфеллеры и связанные с ними родственными связями и финансовой унией – Олдричи.

О степени экономического влияния семьи Рокфеллеров в то время свидетельствует следующий эпизод. С 1943 г. пост губернатора штата Нью-Йорк занимал юмас Дьюи, креатура Рокфеллеров. Покровители Томаса Дьюи считали, что его следует выдвинуть кандидатом в губернаторы на третий срок – на выборах 1950 г. Но капиталист и газетный издатель Фрэнк Ганнет выдвинул своего кандидата в губернаторы, Хэнли, и дал ему 19 тыс. долл, в виде аванса на расходы в связи с избирательной кампанией.

Рокфеллерам пришлось пустить в ход все связи и влияние в финансовых кругах Нью-Йорка, для того чтобы убрать соперника с пути Томаса Дьюи. Политическими делами клана Рокфеллеров в то время заведовал председатель «Чэйз нэшнл бэнк» Уинтроп Олдрич[542]542
  Джон Рокфеллер-младший был женат на сестре У. Олдрича.


[Закрыть]. Посоветовавшись с Джоном Рокфеллером, Олдрич созвал в своем кабинете в «Чэйз нэшнл бэнк» представителей финансово-олигархической группы республиканцев Нью-Йорка для урегулирования конфликта. На совещании было решено, что банкиры обещают Хэнли урегулировать его личные «финансовые затруднения» (в том числе покроют долг Ф. Ганнету) при условии, что Хэнли снимет свою кандидатуру в губернаторы и согласится на выдвижение его кандидатом в сенаторы. Хэнли капитулировал. Позднее Ф. Ганнет предал гласности эту закулисную сделку: в октябре 1950 г. он заявил, что не будет голосовать за Томаса Дьюи в знак протеста против тех методов, которые были использованы для выдвижения его кандидатуры[543]543
  «New York Times», 31.Х 1950.


[Закрыть].

Активность Рокфеллеров в организации республиканской партии штата еще более возросла после того, как один из братьев, Нельсон, пришел к заключению, что сама судьба предначертала ему быть президентом США. Нельсон Рокфеллер при распределении ролей между братьями избрал для себя сферу политики. Он занимал второстепенные должности в правительствах Рузвельта, Трумена и Эйзенхауэра. В декабре 1955 г. Рокфеллер вышел в отставку с чувством «разочарования». Те роли, которые отводились ему в правительстве, не удовлетворили, а лишь распалили его жажду власти[544]544
  Один из сослуживцев Н. Рокфеллера в правительственном аппарате сказал о нем: «Он – один из самых честолюбивых людей, каких я когда-нибудь встречал, и за этой широкой улыбкой скрывается дьявольская безжалостность и бесцеремонность». К этой характеристике известный американский буржуазный журналист Стюарт Олсоп добавил: «Жажда власти и то, что Чарльз Адамс назвал «низшим инстинктом наживы денег», сидят у Рокфеллера в крови по наследству» («New York Times», 28.Х 1954).


[Закрыть]. В беседе с публицистом М. Чайлдсом, Нельсон сказал, что любая должность в правительстве, полученная по назначению от президента США, не дает возможности оказывать влияние на курс правительственной политики в том направлении, в каком хотелось бы. «Для того чтобы пользоваться влиянием и властью в правительстве, – заявил Н. Рокфеллер, – нужно получить должность путем выборов»[545]545
  «Washington Post», 5.1 II 1958.


[Закрыть]. Рокфеллер имел в виду, что только избрание на пост президента дает полноту политической власти. К достижению этой цели была направлена вся его последующая деятельность. В качестве промежуточной ступени к президентству Н. Рокфеллер наметил пост губернатора штата Нью-Йорк.

Подобно всем другим кандидатам на выборные должности, Н. Рокфеллер начал формировать собственную политическую машину, призванную обеспечить выдвижение его кандидатуры в губернаторы, а затем в президенты США. Финансовые ресурсы и связи клана Рокфеллеров позволили ему поставить или завербовать себе на службу сотни политических ландскнехтов из числа профессиональных политиков, журналистов, мастеров рекламного дела, ученых, поэтов, юристов, специалистов по «деланию» сенаторов и конгрессменов. Томас Дьюи и бывший вице-губернатор Ф. Мур[546]546
  Рокфеллеры предусмотрительно приставили Ф. Мура еще в 1953 г. к «тихому пристанищу» – одному из своих благотворительных фондов.


[Закрыть] взяли на себя разработку стратегии и тактики предстоявшей избирательной кампании в пользу Н. Рокфеллера.

Группа экспертов составила серию «рокфеллеровских докладов» по военным вопросам, экономике и просвещению. Публикация докладов должна была свидетельствовать о Нельсоне Рокфеллере как о «зрелом государственном человеке», всецело поглощенном заботами об интересах общества. На эту рекламную затею Рокфеллеры израсходовали 500 тыс. долл, за счет одного из «благотворительных фондов» семьи.

Для выполнения разных поручений были привлечены десятки наемных администраторов рокфеллеровских корпораций. Во главе комитета «Пуэрториканцы – за Рокфеллера» поставили А. Торо, венесуэльца по происхождению, занимавшего административный пост в одной рокфеллеровской торговой фирме в Венесуэле. Комитет «Негры – за Рокфеллера» возглавил негр Джеймс Хадсон, служивший старшим смотрителем в одном из арканзасских имений Уинтропа Рокфеллера. К тому времени, когда армия Рокфеллера была сформирована и готова к выступлению в поход, наемный поэт Корнелиус Джеймс сочинил для нее боевую походную песню. Текст песни, в частности, гласил: «Я буду богат как Рокфеллер, золотая пыль устелет мой путь. Гип, гип yppall Я проголосую за Рокфеллера и буду иметь так же много, как и Рокфеллер»[547]547
  «New York Post», 22.VII 1958.


[Закрыть].

На съезде республиканской организации штата в 1958 г. кандидатура Рокфеллера в губернаторы не встретила организованной оппозиции. Другие претенденты на этот пост из числа республиканцев сняли свои кандидатуры еще до съезда[548]548
  Один из них, профессиональный политик Леонард Холл, вскоре убедился в том, что для него тягаться с Рокфеллером в соискании (благосклонности лидеров местных республиканских организаций – дело безнадежное. С горечью он заявил: «Мы, политики, обязаны улыбаться, пожимать руки и лезть из кожи вон, чтобы показаться очаровательными. Но вот появляется где-нибудь в захолустном местечке штата Нельсон, улыбаясь, он пожимает руку жене какого-нибудь местного лидера, и она вся растает, и пот выступает у нее даже на коленях, как будто бы перед ней стоит принц или кто-нибудь в этом роде» («Saturday Evening Post», 25.Х 1952).


[Закрыть]. Соперником Нельсона на выборах был его «старый Друг» Аверелл Гарриман. Демократ Гарриман занимал пост губернатора с 1955 г. и стремился сохранить его за собой на второй срок. Из этого политического поединка представителей двух богатейших семей капиталистической Америки победителями вышли Рокфеллеры, израсходовавшие на избирательную кампанию около 2 млн. долл, из личных средств[549]549
  «Washington Post», 1.XI 1958.


[Закрыть].

Успех на губернаторских выборах 1958 г. раздул политическую самоуверенность Нельсона. «Богатство Рокфеллеров вовсе не отпугивает избирателей» – такой вывод сделали находившиеся на его службе политические эксперты[550]550
  Политический поединок Гарримана и Рокфеллера привлек внимание американских буржуазных социологов, историков и публицистов к вопросу о «новой роли» богачей в политике. «Если бы американцам, – писал известный обозреватель Дрю Пирсон, – 50 лет назад сказали, что отпрыск Джона Рокфеллера будет баллотироваться в губернаторы Нью-Йорка, они не поверили бы своим ушам... Имя Рокфеллера вызывало тогда проклятия» («Washington Post», 25.XI 1958). «Состязание на выборах Гарримана и Рокфеллера, двух наследников «баронов-грабнтелей», – отмечал журнал «Лайф», – признак изменения роли богачей и признак того, что американцы теперь питают доверие к миллионерам» («Life», 22.IX 1958). Это «доверие» к богачам мотивировалось самими избирателями довольно своеобразно. Социолог С. Любелл провел среди избирателей опрос об их отношении к богатым кандидатам. Большинство ответов сводилось к тому, что богач, получив выборную должность, по крайней мере «не будет испытывать соблазна воровать казенные деньги» («World Telegram and Sun», 21.X 1958). В затруднительном положении оказались профсоюзные организации штата Нью-Йорк, когда перед ними стала дилемма: кого же из двух кандидатов, Гарримана или Рокфеллера, объявить «другом рабочих». Этот вопрос обсуждался и на собрании профсоюза рабочих электропромышленности в городе Шенектедн. Мнения рабочих разошлись. Некоторые участники собрания высказали сомнения в том, может ли вообще миллионер быть «другом рабочих». В конце концов председатель собрания с соломоновой мудростью рассудил: «Что касается кандидатов в губернаторы, то каждый рабочий волен избрать себе миллионера по собственному выбору» («World Telegram and Sun», 21.X 1958).


[Закрыть]. Сразу же после губернаторских выборов Нельсон Рокфеллер стал готовиться к выдвижению своей кандидатуры в президенты США. Положение губернатора штата Нью-Йорк превратило его в одного из главных деятелей республиканской партии, поскольку он сделался законным руководителем самой многочисленной и влиятельной организации этой партии. Не довольствуясь официальным аппаратом республиканской партии штата Нью-Йорк, Рокфеллер продолжал расширять и совершенствовать собственную политическую машину, предназначенную действовать теперь в общенациональных масштабах.