Текст книги "Цирк Доктора Дулитла"
Автор книги: Хью Лофтинг
Жанры:
Сказки
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
ГЛАВА 2
ПО РЕКЕ К МОРЮ
Как и думал Доктор, самая сложная часть их полного приключений путешествия осталась позади. Теперь уже можно было не волноваться, что Софи увидят. Когда на берегу появлялся кто-нибудь из людей, тюлениха ныряла под воду, а Доктор притворялся, что ловит рыбу. Вместо удочки он держал в руке ивовый прут с привязанным к нему обрывком веревки, который мог вполне сойти за леску.
Однако друзьям предстоял еще долгий путь. Ведь чтобы добраться до Талботского моста, им пришлось проехать сорок миль на север, а это, как вы понимаете, нисколько не приблизило их к морю.
Местность, по которой протекала река Киппет, была очень красива, но она все время менялась. Иногда это были болотистые, заросшие осокой луга, иногда небольшие перелески, а иногда пологие изумрудные холмы с разбросанными по склонам фермами. Когда друзьям попадалась на берегу ферма, они или дожидались наступления темноты, чтобы продолжить свой путь под покровом ночи, или, если позволяла глубина реки, Софи совсем уходила под воду, а Доктор шел в обход по дороге и встречался с тюленихой за фермой.
Для Софи было, конечно же, намного удобнее плыть по реке, чем идти по суше, но Доктору приходилось совсем нелегко. Он перелезал через сотни изгородей, взбирался на стены, шел через болота. Тюлениха вынуждена была плыть намного медленнее, чем она могла. Она все время останавливалась и дожидалась, пока Доктор ее догонит.
– Послушайте, Доктор! – сказала она на второй день их путешествия по реке, когда Джон Дулитл отдыхал на берегу. – Мне кажется, вам не нужно идти дальше. Мне ведь так легко плыть – теперь я смогу добраться до моря и одна. Как вы думаете?
– Думаю, что нет, – ответил Доктор. Он лежал на спине и разглядывал ветку ивы у себя над головой. – Мы еще не знаем, какие на этой реке есть для тебя препятствия. Прежде чем идти дальше, нам нужно расспросить местных речных птиц. Помнишь, нам посоветовали это утки?
Как раз в этот момент неподалеку от Доктора две хорошенькие выпи опустились на воду, чтобы подкрепиться. Доктор подозвал их поближе и спросил:
– Скажите, пожалуйста, сколько миль отсюда до моря, если идти вдоль реки?
– Если считать все изгибы и повороты, – ответили выпи, – около шестидесяти миль.
– Да, – вздохнул Доктор. – Мы еще не прошли и половины всего пути. А не могли бы вы нам сказать, по какой местности дальше течет река? Тюленихе нужно доплыть до самого моря, но так, чтобы ее не видели люди.
– Еще десять миль она сможет плыть совершенно спокойно. Но потом вам встретится несколько опасных мест. Сначала это будет мельница Хоббса. Это водяная мельница, и река там запружена высокой плотиной. Так что вашей тюленихе придется вылезти из воды перед мельницей, обойти ее и зайти в реку чуть ниже по течению.
– Хорошо, – сказал Доктор. – Я думаю, мы так и сделаем. Чего еще нам нужно опасаться?
– Потом вы увидите город. Он небольшой, но на берегу там стоит завод. Вода из реки течет по трубам на этот завод и приводит в движение какие-то машины. Если тюлениха попадет в эти трубы, то ее непременно затащит в машины.
– Понятно, – сказал Доктор. – Значит, нам нужно будет обойти этот город по суше, когда стемнеет.
– Да, только обходите его справа, с северной стороны. С южной стороны дома рабочих – там вы не пройдете. После этого никаких препятствий не будет до самого моря. Но около моря вы увидите другой город – порт. Там река распадается на множество мелких порогов и водопадов – ваша тюлениха просто не сможет плыть по городу. Поэтому как только вы увидите порт, вылезайте из воды и идите по суше. Море там совсем рядом, но вам придется полазить: Бристольский пролив со всех сторон окружают скалы. Выберите самую безлюдную дорогу и идите на север. Если вы доберетесь до пролива и вас не поймают – считайте, что все ваши беды позади.
– Большое спасибо, – поблагодарил птиц Доктор. – Эти сведения нам очень помогут. А сейчас нам пора отправляться.
Пожелав путешественникам удачи, выпи полетели ловить рыбу, а Доктор с Софи продолжили свой путь вниз по реке.
Когда они наконец добрались до мельницы Хоббса, уже смеркалось. Убедившись, что поблизости никого нет, Доктор позвал Софи. Тюлениха вылезла из воды и заковыляла вдоль берега. С трудом переваливаясь, она преодолела несколько лужаек и, как только мельничный жернов остался позади, снова плюхнулась в реку. Друзья подождали, пока взойдет луна, а потом снова двинулись в путь.
Наконец они увидели и завод, о котором рассказывали выпи. Приказав тюленихе спрятаться под воду, если кто-нибудь будет проходить мимо, Доктор отправился на разведку. Он хотел найти самую удобную для Софи дорогу по суше и купить себе что-нибудь поесть.
Хотя почти все магазины в городе были уже закрыты, в гостинице ему удалось достать несколько сэндвичей и немного фруктов. Только тут Доктор заметил, что у него почти не осталось денег. Ему едва хватило на то, чтобы заплатить за свои покупки. Но так как деньги Доктора совсем не интересовали, он нисколько не расстроился. Потратив последние два пенса на то, чтобы вычистить свои ботинки (от бесконечных хождений по болотам они стали совсем грязными), он отправился искать подходящую дорогу в обход города.
Оказалось, что тюленихе придется идти довольно долго. Но Доктор выбрал для нее очень удобный путь: он проходил через несколько прудов, заболоченные луга и ручей, который впадал в реку Кип пет двумя милями ниже, с другой стороны города. Когда Доктор вернулся к Софи, до рассвета оставалось совсем немного. Друзьям пришлось поторопиться, чтобы успеть обойти город и вновь выйти к реке до восхода солнца.
Проделав этот трудный путь, они решили немного отдохнуть. Доктор расположился на берегу, прислонившись к иве, а Софи улеглась на песчаной отмели, положив голову на корягу. Они попросили речную куропатку, которая жила поблизости, разбудить их в случае опасности и задремали.
Маленькая птичка разбудила Джона Дулитла, когда солнце стояло в небе уже высоко. Потянув его за рукав, она зашептала:
– Доктор, скорее проснитесь: сюда едет фермер. Вас он, может быть, и не заметит, а Софи увидит обязательно. Скажите ей, чтобы она опустила голову под воду: она храпит, как морская сирена. Я попробовала ее растолкать, но у меня ничего не получилось.
Джон Дулитл разбудил тюлениху и заставил ее спрятаться. Когда опасность миновала, они снова отправились в путь.
Целый день и всю следующую ночь Доктор шел, а Софи плыла, не останавливаясь, к морю.
Постепенно ландшафт начал меняться: открытые болотистые равнины, на которых паслись овцы, становились все круче и круче. Наконец вечером следующего дня путешественники увидели вдалеке мерцание портовых огней. Впереди по обоим берегам реки возвышались крутые скалы, за которыми скрывалась долгожданная цель – Бристольский пролив.
Когда друзья прошли еще немного, они обнаружили, что прямо вдоль реки проложены две дороги, ведущие в город. По ним без конца проносились экипажи и дилижансы.
Плыть дальше тюленихе было нельзя. Поэтому она вылезла из воды, и они свернули направо – к скалам. На этот раз они покидали реку уже навсегда.
Доктор снова заставил Софи надеть шляпку, а сам держал наготове плащ. Он мог пригодиться в любой момент: ведь им предстояло пересечь несколько дорог и обойти две или три фермы.
Целую милю друзьям пришлось подниматься по крутому склону на вершину утеса, с которого можно было увидеть море. Стараясь обходить все жилые постройки, они медленно, но упорно продвигались наверх. По пути им попадалось множество каменных оград, через которые Доктор мог бы легко перепрыгнуть, но для Софи они стали настоящим бедствием. И Джону Дулитлу каждый раз приходилось брать тюлениху на руки и переносить ее через ограду.
Хотя Софи не жаловалась, Доктор видел, что этот подъем слишком тяжел для нее, и когда они наконец добрались до вершины утеса и на них дохнуло свежим морским ветром, тюлениха была так измучена, что не могла дальше ступить и шагу.
От того места, где они стояли, до обрыва, с которого Софи могла бы прыгнуть в море, оставалась всего какая-то сотня ярдов. Но вдруг из дома, стоявшего неподалеку, до Джона Дулитла донеслись голоса и пение людей. Едва он успел накинуть на тюлениху плащ, как дверь дома открылась и оттуда вышли двое мужчин. Испугавшись, что их могут поймать, когда конец их долгого путешествия уже так близок, Доктор схватил Софи на руки и, шатаясь под ее тяжестью, понес к обрыву.
– Ой! – воскликнула тюлениха, когда они прошли несколько ярдов. – Посмотрите – море! Как красиво оно переливается в лунном свете? Море, море – наконец-то я вижу море!
– Да, это конец твоим бедам, – тяжело дыша, проговорил Доктор. – Когда доберешься до Аляски, передавай привет всем тюленям из своего стада.
Наконец он дошел до обрыва. Заглянув вниз на пенящиеся водовороты соленой морской волны, Джон Дулитл собрал все свое оставшееся дыхание и сказал:
– До свиданья, Софи! До свиданья и – счастливо!
После этого он наклонился над водой и, сделав последнее невероятное усилие, сбросил Софи в Бристольский пролив.
Изгибаясь и кувыркаясь в воздухе, тюлениха полетела вниз. Ее плащ и шляпка, сорванные порывом ветра, медленно парили рядом с ней. Когда она плюхнулась в море, Доктор увидел, как вспенилась вода, и до его ушей донесся слабый всплеск.
– Слава Богу! – проговорил он, вытирая платком пот со лба. – Все же мы сделали это. Теперь я смогу сказать Мэтью, что Софи добралась до моря, а я не попал в тюрьму.
И в этот момент холодная дрожь пробежала у него по спине. Доктор почувствовал, как чья-то тяжелая рука опустилась ему на плечо.
ГЛАВА 3
МИРОВОЙ СУДЬЯ СЭР УИЛЬЯМ ПИБОДИ
Джон Дулитл медленно обернулся и увидел, что его держит за воротник какой-то здоровенный мужчина в форме, которая очень напоминала морскую.
– Кто вы? – спросил Доктор.
– Береговая охрана, – ответил здоровяк.
– Что вам от меня нужно? Отпустите, пожалуйста, мой сюртук!
– Еще чего! Вы арестованы.
– Арестован? За что?
– За убийство.
Пока Доктор приходил в себя, из дома неподалеку выбежали еще двое мужчин и женщина.
– Ну как, ты поймал его, Том? – спросил один из них, подбежав к моряку.
– Ага. Прямо на месте преступления.
– Что это было?
– Женщина, – ответил здоровяк. – Я схватил его сразу же после того, как он сбросил ее с обрыва. Вот что, Джим: ты беги на станцию и попробуй достать лодки – может, вы еще успеете ее спасти. Правда, я в этом очень сомневаюсь. А я отведу этого субчика в тюрьму. Если вы что-нибудь найдете, дайте мне знать.
– Наверняка это была его жена! – воскликнула женщина, разглядывая Доктора с благоговейным ужасом.
– Это ж надо – убить собственную жену! Да ты просто Синяя Борода! А может, он турок, Том? Из этого, как его, Константи… тьфу, я всегда забываю, как это называется! Ты знаешь, они всегда бросают своих жен в Босфор, когда хотят от них отделаться.
– Да какой он турок, говорит он по-английски, – возразил Том.
– Тогда тем более, ему еще больше должно быть стыдно, если его никто не учил с детства таким зверским обычаям. Бедняжка! – Женщина посмотрела вниз и содрогнулась от ужаса. – Интересно, найдут ее или нет? Кажется, я вижу: там, внизу, что-то плавает. Ах, бедняжка! Хотя, кто знает, – может быть, это конец всем ее страданиям? Наверное, ей лучше было умереть, чем жить с таким извергом!
– Это была не моя жена, – мрачно сказал Доктор.
– Тогда кто же? – удивился моряк. – Я точно видел, что вы несли на руках какую-то женщину.
Секунду подумав, Джон Дулитл решил ничего не отвечать. Возможно, в зале суда он в конце концов и признается, что сбросил в море Софи, дрессированную тюлениху, но пока, сообразил он, – лучше хранить молчание.
– Так кто же это был? – снова спросил моряк.
Но Доктор и на этот раз ничего не ответил.
– Да говорю тебе, это точно была его жена, – опять вмешалась женщина. – Посмотри, у него глаза так и бегают! Держу пари, что он упрятал где-нибудь еще пять или шесть своих жен и все они ждут своей участи, бедняжки!
– Вообще-то он не обязан нам отвечать, – сказал моряк. – Мой долг предупредить вас, – торжественно продолжил он, повернувшись к Доктору, – что все, что вы скажете, может быть использовано против вас. А сейчас пойдемте со мной вниз, в полицию.
К счастью для Доктора, еще было очень рано, и когда они спускались с утеса и проходили по улицам города, им не встретилось ни души. Женщина же их провожать не стала.
Но только они подошли к полицейскому участку, к ним подбежал Джим. В руках он держал мокрый плащ и шляпку.
– Мы нашли эту одежду, Том, – сказал он. – Она плавала прямо у подножия утеса. Но тела нигде нет. Я оставил в лодке Джери Балкли, а сам помчался к тебе, показать вот это. Как ты думаешь, тебе это понадобится?
– Конечно. Это послужит вещественным доказательством. А ты лучше беги обратно и продолжай поиски. Я к вам присоединюсь, как только упрячу его под замок.
И он повел бедного Доктора в полицию. Записав его имя и все остальные необходимые сведения в толстую книгу, полицейские отвели Джона Дулитла в маленькую камеру с каменными стенами. Там он обнаружил хлеб с водой и жесткий матрас вместо постели. Теперь ничто не мешало ему предаться своим размышлениям.
Когда дверь за надзирателями закрылась, Доктор огляделся вокруг и заметил, что прямо на уровне его локтя расположено маленькое зарешеченное окошко, через которое пробивается серый свет утренней зари.
– Ой-ой-ой, – вздохнул он, оглядывая голые каменные стены. – Опять тюрьма! Слишком рано я себя поздравлял. Интересно, был ли Мэтью в этой тюрьме?
Тут луч солнца упал на противоположную стену, и Доктор увидел, что на ней выцарапаны какие-то знаки и буквы. Он подошел поближе и начал их рассматривать. И конечно же, среди разнообразных инициалов он скоро нашел две самые корявые и плохо процарапанные буквы М.
– Да, – сказал он. – Мэтью побывал и здесь. Кажется, он даже этим гордится. Все-таки жизнь – странная штука!
С этими словами Доктор разломил пополам приготовленную для него буханку хлеба и начал жадно есть. Надо сказать, что он был ужасно голоден.
– Какой чудесный хлеб, – пробормотал он, положив в рот последнюю крошку. – Совсем свежий. Надо спросить у тюремщика, где он его достает. Да и постель не так уж плоха, – добавил он, ущипнув матрас. – Вздремну-ка я немного. Я уже и не помню, когда я в последний раз как следует высыпался.
И Доктор снял свой сюртук, положил его в изголовье вместо подушки и лег.
Когда же в десять часов утра в камеру вошел старший полицейский в сопровождении высокого седого господина, они увидели, что узник громко храпит, вытянувшись на лежанке.
– Гм, – тихо пробормотал седой господин, разглядывая Джона Дулитла. – У него не такой уж страшный вид, у этого убийцы, а?
– Да что вы! – воскликнул старший полицейский. – Это только говорит о том, сэр Уильям, что делает с людьми преступная жизнь. Представляете, он может спать, как невинный младенец, после того как сбросил с обрыва свою бедную жену!
– Хорошо, оставьте нас одних, – попросил седой господин. – Возвращайтесь через пятнадцать минут. И кстати, вам совсем не обязательно кому-нибудь рассказывать, что я здесь.
– Слушаюсь, сэр Уильям, – сказал полицейский и вышел, заперев за собой дверь.
После этого седой господин подошел к лежанке и постоял над ней несколько минут, разглядывая мирно похрапывающего Джона Дулитла.
Потом он осторожно тронул его за плечо и позвал:
– Дулитл, эй, Джон, проснись!
Доктор медленно открыл глаза и приподнялся на локте.
– Где я? – сонно спросил он, – Ах да, конечно, в тюрьме.
Тут он уставился на стоящего перед ним человека, и его круглое лицо расплылось в улыбке.
– Боже праведный! – воскликнул он. – Это же сэр Уильям Пибоди! Ну и ну, Уильям, как ты здесь оказался?
– У меня больше оснований спросить, как ты здесь оказался, – рассмеялся седой господин.
– Боже! – забормотал Доктор. – Мы с тобой не виделись, должно быть, уже пятнадцать лет! Последний раз это было… Постой, постой: тогда мы еще здорово поспорили из-за охоты на лис. Кстати, ты бросил это занятие?
– Нет, – ответил сэр Уильям. – Правда, теперь я охочусь только два раза в неделю. Дела в суде забирают почти все мое свободное время. Ты знаешь, что пять лет назад меня избрали мировым судьей?
– Нет, этому нужно положить конец! – с жаром воскликнул Доктор. – Это несправедливо по отношению к лисам: одна лиса против дюжины собак! Кроме того, с какой стати за ними вообще нужно охотиться? У лисы тоже есть свои права: такие же, как у тебя и у меня. Это же просто абсурд: множество взрослых людей гоняются на лошадях за одним маленьким бедным зверьком!
Старый господин сел на матрас рядом с Доктором, откинул голову назад и расхохотался:
– Все тот же неисправимый старый Дулитл! Вы когда-нибудь видели что-нибудь подобное: сидит в тюрьме по подозрению в убийстве и первое, что он делает, когда я прихожу к нему, – открывает дискуссию об охоте на лис! С тех пор как я тебя помню маленьким мальчиком, разглядывающим в лупу всяких жучков и паучков, ты совершенно не изменился. Слушай меня внимательно: я пришел сюда не для того, чтобы поспорить с тобой о правах лис. Я же тебе сказал – я мировой судья, и тебя должны будут через час привести ко мне на допрос. Но сначала я хочу услышать твою версию того, что произошло. Я случайно увидел твое имя в полицейской книге – и узнал, что ты обвиняешься в убийстве собственной жены. Поскольку я тебя неплохо знаю, я еще могу допустить, что ты убил какую-то бедную женщину, которая настолько спятила, что вышла за тебя замуж. Но во что я никак не могу поверить, так это в то, что у тебя вообще когда-нибудь была жена. Так что же ты все-таки натворил? Мне сказали, что моряк береговой охраны видел, как ты сбрасывал с обрыва в море какую-то женщину?
– Это была не женщина, – опустив глаза, сказал Доктор.
– Тогда кто же?
Тут Джон Дулитл начал внимательно разглядывать свои ботинки и ерзать на месте, как нашкодивший школьник, которого застали на месте преступления.
– Это была тюлениха, – сказал он наконец. – Дрессированная тюлениха, переодетая женщиной. Ее хозяева с ней плохо обращались, и она захотела убежать из цирка обратно на Аляску, в свое стадо. А я ей помогал. Ты не представляешь, как это было чертовски трудно – переправить ее сюда из Эшби по суше. Чтобы ее вид не вызвал ни у кого подозрений, я переодел ее в женщину. Сначала за нами гнались люди из цирка. А потом, когда мы наконец добрались сюда и я сбрасывал ее в море, это увидел один моряк из береговой охраны. Он и арестовал меня. Что это ты так смеешься?
Сэр Уильям Пибоди, который на протяжении всего рассказа Доктора пытался сдержать улыбку, наконец не выдержал и расхохотался. От смеха он даже схватился за живот.
– Когда они сообщили мне, что это твоя жена, – сказал он, вытирая слезы, – я сразу почувствовал, что здесь пахнет чем-то другим. И действительно: от тебя ужасно воняет рыбой!
– Тюлени и должны пахнуть рыбой, – сердито ответил Доктор. – А мне пришлось нести ее на руках почти полдороги.
– Ты никогда не повзрослеешь, Джон, – покачал головой сэр Уильям. – А теперь скажи мне: тебя кто-нибудь видел с похищенной барышней? Хоть я и могу снять с тебя обвинение в убийстве, но выгородить тебя в деле о краже тюленихи будет не так-то просто. Как ты думаешь, ваши преследователи знают, что вы здесь?
– Что ты, конечно, нет. Мы отвязались от них еще в Эшби. Потом в Шотлейке, когда мы ехали в дилижансе, нас приняли за дорожных грабителей. Ну и переполох же мы там подняли! После этого нас никто ни в чем не подозревал, до тех пор, пока… пока…
– Пока ты не сбросил свою возлюбленную даму с обрыва, – вставил сэр Уильям. – Кто-нибудь видел, как тебя сюда привели?
– Нет. Когда мы шли в тюрьму, на улицах не было ни души. Кроме трех матросов береговой охраны и одной женщины (она, наверное, жена одного из них), никто в городе не знает, что меня арестовали.
– Прекрасно, – обрадовался сэр Уильям. – Тогда, я думаю, мы легко все уладим. Тебе придется подождать здесь, пока я отдам соответствующие распоряжения. А потом уезжай отсюда как можно быстрее.
– А как же береговая охрана? Они, наверное, все еще ищут тело.
– Нет, они уже перестали этим заниматься. Им удалось найти только плащ и шляпку «жертвы». Мы скажем, что ты просто выбрасывал в море старую одежду, ведь отчасти так оно и было, правда? А когда я им объясню, в чем дело, все разговоры о тебе прекратятся, а даже если и не прекратятся, они вряд ли дойдут до твоих циркачей. Но послушай, Дулитл. Я хочу попросить тебя об одном одолжении: не мог бы ты больше не приводить сюда своих зверей и не бросать их с наших обрывов? А? Если это войдет у тебя в привычку, мне будет уже трудно объясняться с полицией. К тому же, твои проделки наносят непоправимый вред цирковому делу. А сейчас подожди здесь, пока я все не улажу официально, а потом поскорее уезжай из наших краев, понятно?
– Хорошо, – ответил Доктор. – Спасибо тебе. Но послушай, я все же хочу поговорить с тобой об охоте на лис. Представь себя в лисьей…
– Нет, нет, нет, – сказал сэр Уильям, поднимаясь. – Сейчас я отказываюсь продолжать этот спор, Джон. Слышишь, сюда уже идет старший полицейский. И вообще в нашей стране чересчур много лис. Надо же как-нибудь контролировать их численность.
– У тебя здесь очень милая тюрьма, Уил, – сказал Доктор, когда старший полицейский открыл дверь, чтобы войти. – Спасибо, что зашел ко мне.
После того, как сэр Уильям со старшим полицейским ушли, Доктор решил немного размяться и начал ходить по своей камере. Меряя ее шагами вдоль и поперек, он раздумывал о том, как поживают без него его питомцы, сможет ли он создать такой цирк, какой они хотят, и о многих других вещах. Через полчаса к нему в камеру вошел полицейский сержант. Он был необычайно вежлив и любезен.
– Старший полицейский приносит вам свои извинения, Доктор, – сказал он. – Мы допустили непростительную ошибку, задержав вас. Но это не наша вина. Во всем виноваты моряки береговой охраны, которые вас арестовали. Очень глупо с их стороны, очень. Обвинение с вас снято, сэр, и вы можете идти, куда пожелаете.
– Спасибо, – сказал Доктор. – Знаете, у вас здесь очень мило. Я бы даже сказал, что это одна из лучших тюрем, в которых мне доводилось бывать. Передайте старшему полицейскому, что ему совершенно незачем извиняться. Я здесь так великолепно выспался! Да и вентиляция у вас отличная. Я мог бы даже писать здесь свои книги – это превосходное место для занятий: никто не мешает, и помещение хорошо проветривается. Но, к сожалению, меня ждут дела, поэтому я должен идти. До свиданья, господин сержант, счастливо.
– И вам тоже счастливо, – ответил сержант. – Выход – в конце коридора.
Доктор вышел из полицейского участка, но тут же остановился.
– Боже, – пробормотал он. – У меня же совсем нет денег! Как я доеду обратно до Эшби? Мне нечем будет заплатить за дилижанс. Может быть, сэр Уильям одолжит мне гинею?
И он повернулся и пошел обратно в полицию. Но в кабинете старшего полицейского ему сказали, что мировой судья уехал на охоту и вернется не раньше завтрашнего утра.
Доктор собрался было уходить, но снова что-то вспомнил.
«Я мог бы взять с собой оставшиеся полбуханки, – подумал он. – Все-таки она принадлежит мне как арестанту. Думаю, она мне пригодится – ведь до Эшби придется добираться без пенни в кармане».
И Доктор поспешил обратно в свою камеру. Там уже наводил порядок один из полицейских.
– Извините, – вежливо сказал Джон Дулитл. – Подметайте, пожалуйста, я вам не помешаю. Я тут кое-что забыл. Ах, вот она – моя буханка! Спасибо. У вас здесь превосходный хлеб.
И узнав у полицейского имя булочника, который поставляет хлеб в тюрьму, Доктор отправился на свободу. Под мышкой он держал свои законные полбуханки.