Текст книги "Соблазненная инопланетным воином (ЛП)"

Автор книги: Хоуп Харт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Я закатываю глаза.

– Я же сказала, что согласна с твоим планом избавиться от Варика, прежде чем мы куда-нибудь отправимся.

Я невинно распахиваю глаза. После того, как Варик больше не будет представлять угрозы, все соглашения отменяются.

Он изучает мое лицо, и, наконец, его рот изгибается в медленной усмешке.

– Ох, и Лекси, – говорит он, и мои соски твердеют от его низкого голоса и порочных обещаний в его глазах. – С тобой мне никогда не бывает скучно.

Я поднимаю бровь, и он смеется, наклоняясь ближе, чтобы прикусить мою шею. Я со вздохом закрываю глаза.

Мне с ним тоже никогда не бывает скучно.

Дексар поднимается на ноги, все еще крепко сжимая меня в объятиях. Его глаза темнеют, и я чувствую, словно уже голая, когда он направляется в свою спальню, все время глядя мне в лицо.

Он кладет меня на кровать, и я вздрагиваю от его взгляда. Он двигается со сдержанной силой, стягивая рубашку, и мой взгляд жадно скользит по его груди.

Боже, какой он сексуальный.

Он тянется к своим штанам, и я не теряю времени. Я расстегиваю платье, догоняя его, когда он забирается на кровать, уже обнаженный. Он тянется ко мне, и через мгновение мое платье куда-то исчезает.

Он замирает, и я смотрю вниз. Его глаза расширяются, когда он зачарованно проводит пальцами по моей татуировке.

Я совершенно голая, но именно это заставляет меня краснеть. Он проводит губами по чернилам и поднимает голову, в его глазах замешательство, потому что они не размазываются.

– Это татуировка.

Он повторяет это слово, и внезапно смертельно красивый инопланетный король становится… милым.

Я ухмыляюсь.

– Это атом. Я типа ботан, заучка-зубрилка.

Он снова обращает свое внимание на татуировку.

– Как же я ее не заметил?

Я снова краснею, вспоминая, как я сидела у него на лице в прошлый раз, когда мы оказались в этой постели.

– Ты был… э-э… немного занят другими вещами.

Мой атом сделан так, чтобы выглядеть как компас, и он изгибается вверх по бедру, напоминая мне, в который раз, о моем стремлении достигать своей цели.

Затем Дексар целует мое бедро и чувствительную кожу живота. Он двигается вверх по моему телу, его руки скользят подо мной, и я оказываюсь словно в клетке, в плену его тела. Мое дыхание учащается, и он опускает на мою грудь взгляд, внезапно ставший хищным.

Похоть сносит меня, как наркотик, и я мгновенно закрываю глаза, когда он осыпает поцелуями верхнюю часть моей груди, а затем, наконец, он наклоняется и целует меня, его горячие губы крадут мое дыхание.

Его язык вжимается в мой рот, овладевая, соблазняя и побуждая поцеловать его в ответ.

Я стону, вкладывая всю свою страсть в наш поцелуй.

Он усмехается мне в губы, и я чувствую острую необходимость поменяться ролями. Я скольжу рукой вниз, находя твердую длину его члена, и все его тело напрягается, когда я провожу рукой вверх и вниз по его члену.

Он отстраняется, глядя на меня сверху вниз. Затем он наклоняется, посасывая мои соски, поочередно касаясь их зубами. Удовольствие охватывает меня, и я дрожу, постанываю, когда мои мышцы превращаются в воду, и я откидываю голову назад.

Он скользит рукой вниз, по моим чувствительным складочкам, туда, где я хочу ощутить его больше всего. Он движется своими скользкими пальцами обратно вверх, поглаживая мой клитор, и я трусь об эти умелые, проворные пальцы, уже пребывая на грани оргазма.

– Сейчас, – выдыхаю я. – Почти, еще чуть-чуть.

Он смеется, но он звучит натянуто, его голос хриплый, когда он приподнимается, прежде чем, наконец, войти в меня. Он отстраняется и толкается снова, и я выгибаю спину, извиваясь под ним, притягиваю его голову ближе, проводя зубами по его шее.

Он ругается, и я ухмыляюсь, а затем хватаю его за спину, подгоняя его, и он ускоряется, все быстрее и быстрее входя в меня.

Моя киска сжимается, и я задыхаюсь, когда ощущение блаженства накрывает меня. Я кричу, пока мой оргазм продолжается и продолжается, и Дексар толкается еще раз, его тело содрогается, когда он изливается внутри меня.

Я прикрываю глаза, когда Дексар перекатывается, притягивая меня к себе, пока я не растягиваюсь у него на груди.

Я сижу на верхней ступеньке лестницы, спрятавшись в тени. Я здесь уже полгода, но делаю все неправильно. Что бы это ни было.

– У тебя была только одна задача. Дай мне гребаного ребенка. Ты не только в этом облажалась, но и решила, что лучшее решение – это вырастить чужую дворняжку?

Я вздрагиваю, предательство пронзает меня, как нож. Мне нравится Брайан. Он никогда не заставляет меня называть его папой. Однажды он взял меня с собой на рыбалку и с безграничным терпением учил ловить на удочку мелкую рыбешку.

Но он такой же, как и все остальные.

– У нее была одна цель. Сделать нас семьей. Малышка почти не разговаривает!

– Ты тоже хотел ее, Брайан, – голос Джулии дрожит, но я знаю, что будет дальше.

Я крадусь обратно наверх и начинаю собирать вещи.

Я резко просыпаюсь и хмурюсь. Мне казалось, что я не настолько устала, чтобы заснуть, и я стряхиваю с себя воспоминания, которые налипли на меня, как паутина. Разговор с Дексаром о моем детстве открыл ящик Пандоры. И теперь мне нужно его закрыть.

Я скатываюсь с его груди, игнорируя его руку, когда он тянется ко мне.

– Уверена, у тебя есть дела, – бормочу я, натягивая платье.

Дексар наблюдает за мной своими темными глазами.

– Ты в порядке?

– В порядке. Увидимся позже.

ДЕКСАР

Алексис отстраняется. Даже слепой мужчина мог бы увидеть, что она полна решимости не испытывать ко мне никаких чувств. Ее пустая улыбка, когда мы закончили кувыркаться, и то, что она проводила меньше времени в моих комнатах, ясно дает понять, что она не собирается быть моей каталь.

Я пытаюсь быть терпеливым.

Лекси бросили, когда ей было всего несколько часов от роду. Это означает, что она, скорее всего, опасается, что ей снова причинят боль. Мои руки сжимаются в кулаки при мысли о том, кто мог отказаться от такого драгоценного подарка.

Так как же мне убедить ее, что я не причиню ей боль?

Возможно, тебе стоит начать с честности.

Я потираю затылок, сердито глядя на выход, через который только что прошла Алексис. Если я расскажу ей о пророчестве, она меня бросит. Может быть, не сегодня, может быть, даже не завтра, но она никогда не поверит, что мои чувства к ней настоящие.

Я вздыхаю. Хотя я пытался держать Алексис поблизости, я не хочу, чтобы она чувствовала, словно я душу ее. Она привыкла быть независимой, моя Лекси. Сейчас за ней наблюдают, куда бы она ни пошла, воины, готовые в любой момент броситься в бой и защитить ее от любого возможного вреда.

Она позволяет это. Пока.

Я провожу день, слушая прошения в Большой комнате. Но я заметно отвлекаюсь и мгновенно настораживаюсь, когда в комнату входит воин, подходит к Бриксу и что-то шепчет ему на ухо.

Взгляд Брикса перескакивает на меня, и я вскакиваю на ноги, шагая к нему, в комнате становится тихо.

– Что случилось?

Он оглядывается вокруг и жестом указывает на вход. Я пробегаю взглядом по тем, кто все еще ждет, чтобы рассказать мне о своих проблемах.

– У меня чрезвычайная ситуация. Продолжим завтра.

Раздаются ропот, но я не обращаю на него внимания, выходя из кради вместе с Бриксом.

– Что случилось? Что-то с Алексис?

– С ней все в порядке. Но… она с твоей матерью.

Я закрываю глаза и чертыхаюсь. Проблема не в моей матери. Меня беспокоит женщина, которая проводит так много времени с моей матерью.

Я словно выхожу на тропу войны, проходя через лагерь. Кради моей матери большой, с небольшим садом снаружи, с видом на реку. Она отказывается переезжать в мой кради, настаивая на том, что провела много оборотов в окружении племени и теперь предпочитает уединение.

Как бы сильно меня не тревожила угроза безопасности, я понимаю ее потребность в собственном пространстве.

Когда я приближаюсь, три женщины сидят в саду, погруженные в беседу. Мама сидит рядом с Алексис, которая сейчас бледна и смотрит на Ини, как на змею.

Ини – мудрец нашего племени, и я никогда не предполагал, что эти двое встретятся. По крайней мере, до тех пор, пока я не объясню Алексис, почему она здесь.

Я на мгновение закрываю глаза, борясь с яростью, а затем двигаюсь к ним. Алексис заметно напрягается, ее взгляд тут же находит мое лицо, и ее шок и смятение сменяются гневом.

– Ты! – выплевывает она, и мама на мгновение вздрагивает, потрясенно глядя на Алексис. Шок сменяется весельем, когда Алексис поднимается на ноги, сжимая руки в кулаки и глядя на меня снизу-вверх.

– Я предлагаю перенести это в более уединенное место, – начинаю я, и Алексис издает сдавленный смешок.

– Зачем беспокоиться, если все в этом племени точно знают, зачем я здесь? – ее голос становится жестче. – Знаешь, я задавалась вопросом, почему люди все время называют меня каталь. Я решила, что это вежливый термин для обозначения подружки катая или что-то в этом роде.

– Алексис…

– Но нет. Они называют меня так из-за какого-то дурацкого пророчества.

Ини откашливается, но в ее глазах плещется веселье, а не обида.

Мать бросает на меня укоризненный взгляд. Я практически слышу, как она спрашивает меня, почему я не рассказал Алексис о пророчестве.

– Один год, – шипит Алексис. – Ты сказал, что я могу вернуться домой через один оборот!

Я отмахиваюсь и делаю шаг вперед, понизив голос.

– Да, – вкрадчиво отвечаю я, ярость стучит барабаном в моей голове. – Один оборот. Так что посмотри мне в глаза и скажи, что не бросишь меня при первой же возможности.

– Дексар…

– Отрицай. Отрицай это, моя маленькая лгунья.

У Алексис отвисает челюсть, и мама качает головой, на мгновение закрыв глаза. Ини выглядит еще более удивленной, ее морщинистый рот дрожит, когда она сдерживает улыбку.

– Ты только что назвал меня лгуньей? – Алексис изумленно смотрит на меня.

Я бросаю на нее взгляд.

– А как по-твоему я должен был поступить?

– Хм, может быть, когда я спросила тебя, о чем, черт возьми, говорила Нара, когда утверждала, что она избранная, ты мог бы мне сказать? Или каждый раз, когда я выражала недоумение по поводу того, почему, черт возьми, случайная человеческая женщина стала мишенью твоих врагов, ты мог сказать: «О, Алексис, они думают, что сама судьба привела тебя сюда», – огрызается она.

– И что тогда?

– И тогда, может быть, я бы дважды подумала, прежде чем переспать с тобой, высокомерный болван!

Мама бросает на меня удивленный взгляд, и Алексис, проследив за моим взглядом, краснеет.

– У тебя здесь есть предназначение, дитя, – говорит Ини, и Алексис вздрагивает, ее лицо теряет цвет. Я хмуро смотрю на нее, не в силах понять затравленный взгляд ее глаз.

Я тянусь вперед и хватаю ее за руку, бросая мрачный взгляд, когда затаскиваю Алексис в кради.

– Ты дважды подумала, – бормочу я. – Ты отталкивала меня при каждой возможности, даже когда становилось ясно, что мы подходим друг другу.

Она издает горький смешок.

– Подходим друг другу? Почему? Потому что у меня «свет глаз и белизна волос»? На самом деле ты не хочешь меня, Дексар. Ты никогда не хотел меня. С того момента, как ты увидел меня, ты увидел способ защитить свое племя. Кого-то, у кого есть предназначение.

Что-то в этом слове глубоко ранило Алексис, и я стараюсь быть терпеливым.

– Это неправда. С того самого момента, как я увидел тебя, я хотел, чтобы ты была моей.

Она закатывает глаза, и я тянусь к ней, но она пятится, чуть не спотыкаясь о стул.

– Не прикасайся ко мне.

– Хватит! – рычу я. – Скажи мне, что бы произошло, если бы я рассказал тебе о пророчестве при нашей первой встрече?

– Я бы никогда не согласилась остаться здесь.

– И пожертвовать шансом найти свою подругу? Я так не думаю. Ты бы осталась, но попыталась бы сбежать при любой возможности. И ты никогда бы не поверила, что я действительно хочу тебя, и не только из-за пророчества.

– Потому что это не так! Я не верю в пророчества, но ты и все твои люди, очевидно, верите. Боже, я чувствую себя идиоткой, слоняющейся вокруг и думая, что люди просто были добры ко мне, когда на самом деле они ожидают, что я останусь здесь с тобой, чтобы у тебя была сотня оборотов мира и процветания!

Она вскидывает руки, отворачиваясь, и я пытаюсь подавить нарастающую панику. Алексис смотрит на меня, как на незнакомца. Как будто она даже не знает меня.

– Ты отталкиваешь меня, потому что боишься, – говорю я. – Потому что в детстве тебя постоянно бросали и обижали. Это та жизнь, к которой ты хочешь вернуться?

– Ты ничего обо мне не знаешь, – тихо говорит она.

– Я знаю, что у тебя есть шанс на счастье здесь, со мной. Я буду твоим, я буду с тобой до конца твоих дней, Алексис.

Она тут же качает головой, ее плечи поникли, словно защищая ее от моих слов.

– Ты хочешь меня только потому, что Ини рассказала тебе это пророчество, когда ты был ребенком, – говорит она. – Если бы ты никогда не слышал его, то отпустил бы меня, когда я прибыла сюда. Признай это.

Я долго молчу, и она кивает.

Я вздыхаю.

– Посмотри на меня. Посмотри на меня, – говорю я, и она наконец поворачивается. – Я сразу же пришел в восторг, когда увидел тебя. Думал ли я о пророчестве? Да. Не стану отрицать этого. Но мне понадобилось всего несколько мгновений, чтобы я захотел тебя. Я не знаю, что мне нужно сделать, чтобы ты поверила в это.

Она снова качает головой, и я борюсь со своим разочарованием.

Гнев делает мои слова жесткими.

– Мы ходим по кругу. Со временем ты поймешь, что для меня ты единственная, – она фыркает, и я скриплю зубами, ярость захлестывает меня от ее мгновенного отрицания. – Если ты попытаешься покинуть эту планету, я уничтожу оба корабля, – рычу я, и она отворачивает от меня лицо, сжимая руки в кулаки.

– Ты безжалостный ублюдок. Ты поступил бы так с остальными женщинами?

– С ними так поступаешь ты. Ты можешь мне не верить, но мы созданы друг для друга. Даже без пророчества. Я буду ждать столько, сколько потребуется, пока ты не примешь это.

Она холодно смеется.

– Тебе придется ждать, пока ад замерзнет, – говорит она. Ее глаза наполняются слезами, и я делаю шаг к ней, моя грудь сжимается от ее очевидной боли.

А потом она разворачивается и выходит из кради.

Глава 12

АЛЕКСИС

От предательства у меня дрожат руки, пока я брожу по лагерю. Мне некуда идти – некуда, кроме как обратно в покои Дексара.

Я не обращаю внимания на взгляды, устремленные на меня, бока бездумно брожу. Я знала, что Дексару нельзя доверять. После нашего разговора в постели стало ясно, что каждое решение он принимает с учетом интересов своего племени.

– Алексис? Ты в порядке? – Бэт с сочувствием берет меня за руку, и я понимаю, что мои щеки мокрые. Я поднимаю руку и смахиваю слезы, но еще больше слез льется из моих глаз. Я совершенно не в порядке.

– Нет, – фыркаю я.

– Пойдем со мной.

Я опускаю голову в попытке скрыть свое опустошение от любопытных глаз, когда мы возвращаемся к кради Бэт. Солнце пригревает мою кожу, свежий ветерок освежает, и мне вдруг хочется, чтобы не было ничего, кроме жестокой бури, чтобы она бушевала и отражала мое внутреннее состояние.

Ни Джавира, ни Зарикса в кради нет, и Бэт указывает мне на огромную подушку, протягивая маленький кусочек ткани, чтобы вытереть лицо.

Я сжимаю его в руке и всхлипываю.

Глаза Бэт наполняются слезами, и я невольно издаю слабый смешок.

– Прости, – бормочет она. – Я ужасна, когда другие люди страдают. Не хочешь рассказать мне что случилось?

Я делаю глубокий вдох и выпаливаю всю эту ужасную историю. Мои глаза щиплет, когда я заканчиваю, но я больше не плачу. Теперь я перешла в режим холодной ярости.

Бэт обнимает меня.

– Я видела, как он смотрел на тебя, Алексис. Ты действительно веришь, что он хочет, чтобы ты была с ним только из-за какого-то странного пророчества?

Я пожимаю плечами.

– Я не знаю, что и думать. И я не знаю, почему меня вдруг это волнует. Я должна сидеть здесь до тех пор, пока мы не найдем Айви и Чарли и не уберемся к чертовой матери с этой планеты. Так почему же я вдруг чувствую такое опустошение?

Бэт смотрит на меня так, будто я веду себя очень тупо, и я хмуро смотрю на нее.

– Очевидно, у тебя глубокие чувства к Дексару, – говорит она, – иначе ты не чувствовала бы такую обиду.

Я тут же качаю головой, и она поднимает брови.

– Ты бы предпочла, чтобы я оставила тебя наедине с твоим отрицанием правды?

Я прищуриваюсь, глядя на нее.

– Мне кажется, что он манипулировал мной, – говорю я, решив проигнорировать ее предыдущие слова.

– Что бы изменилось, если бы ты знала о пророчестве?

Я смотрю на темно-зеленую подушку под задницей. Ее цвет напоминает мне глаза Дексара, и я хмурюсь.

– Я бы уж точно не переспала с ним.

Бэт фыркает.

– В самом деле? Ты бы спала рядом с этим прекрасным мужчиной каждую ночь и не переспала бы с ним?

– Заткнись, – бормочу я, мои щеки пылают.

– Хочешь знать, что я думаю?

– Даже не знаю. Ты такая злючка, – говорю я, и она смеется.

– Ты ведь тоже ему лгала, верно? Ты не собиралась оставаться здесь целый год. – Она поднимает руки, а я, прищурившись, смотрю на нее. – Просто говорю, как есть.

– Дексар тоже так сказал, – говорю я. – Но это не одно и то же.

– Неужели? Почему?

– Потому что он пробудил во мне чувства! То, что, как мне казалось, он тоже должен испытывать! Но эти чувства даже не настоящие.

Она наклоняет голову.

– Откуда ты знаешь, что они не настоящие? Это он так сказал?

Я вздыхаю.

– Нет, он сказал совсем другое. Но я потеряла бдительность, Бэт. И он сделал мне больно.

– Так что теперь ты должна решить, насколько это важно для тебя. Если бы тебе была гарантирована долгая, счастливая жизнь здесь, с Дексаром, ты бы согласилась?

– Я не знаю.

– Тогда скажи мне вот что. Как ты думаешь, почему он не рассказал тебе о пророчестве?

– Он сказал, что это потому, что я думаю, что он хочет, чтобы я была здесь только по этой причине.

– И это правда?

– Да.

– Так можно ли винить его во лжи? Если парень действительно испытывает к тебе чувства – а это видно любому не вооруженным глазом, – значит, он солгал тебе, потому что не хотел причинить тебе боль. И потому что знал, что ты ему не поверишь. Он был прав?

Я ковыряю нить, вытрепавшуюся из подушки. Честно говоря, я отталкивала Дексара с того самого момента, как мы переспали, и поняла, что сама того не желая, была очарована. Я бы ухватилась за любую причину, чтобы заменить мое растущее влечение гневом.

– Ничего подобного, – упрямо говорю я, но жар в моих словах куда-то пропал, и теперь я просто чувствую себя подавленной и измученной. – Я слышу, что ты говоришь, – вздыхаю я. – Я тоже ему врала. Так что мы оба – парочка лжецов, уличенных в обмане.

– Ты можешь расценивать и с такой точки зрения. А можно и с той стороны, что вы оба пытаетесь защитить себя. И люди делают это только тогда, когда боятся быть уязвимыми.

– Когда ты успела стать такой мудрой?

Бэт смеется, вытягивая ноги на полу перед нами.

– Где-то между тем, как попасть в эту ловушку и согласиться вернуться в этот лагерь с Зариксом, я осознала, насколько коротка жизнь. Мы пережили нечто невероятное, Алексис. Тот факт, что мы все выжили в этой катастрофе, не что иное, как чудо, и найти браксийцев? Это же просто невероятная удача.

– Или судьба, – мрачно бормочу я, думая о дурацком пророчестве.

Бэт снова смеется, ее смех, словно музыкальный перезвон.

– Или судьба. Как бы то ни было, у нас есть выбор: будем ли мы жить в настоящем? Или мы надеемся на будущее, которое нам не гарантировано?

– Поэтому ты решила остаться?

Она отрицательно качает головой.

– Я решила остаться, потому что мысль о том, чтобы быть вдали от Зарикса, была невыносима. На твоем месте я бы представила себе жизнь, в которой ты никогда больше не увидишь Дексара. Если тебя устраивает такая жизнь, то у тебя нет никаких проблем. Стряхни с себя это пророческое дерьмо и жди своего часа, пока не сможешь убраться отсюда к чертям собачьим.

Я пытаюсь игнорировать отрицание, которое мгновенно пронзает меня.

– Как думаешь, я слишком остро отреагировала?

Бэт бросает на меня сочувственный взгляд.

– Думаю, что ты отреагировала, основываясь на своем жизненном опыте. Думаешь, Дексар обвинит тебя в том, что ты расстроилась? Он ожидал этого, поэтому и не сказал тебе. Это был глупый ход? Конечно. Но парень привык все время держать все под контролем. Он, вероятно, барахтается так же, как и ты.

Я вздыхаю. Теперь, когда я немного абстрагировалась, я понимаю это. Я вызверилась на Дексара, доказывая, что он был прав, не сказав мне. Хотела бы я, чтобы он сказал мне раньше? Конечно. Но могу ли я винить его? Нет.

– Быть взрослым иногда отстойно, – бормочу я.

– Это точно. Что ты собираешься делать?

– Я дам ему несколько часов, чтобы он остыл, а потом пойду поговорю с ним, – вздыхаю я. – Отвлеки меня. Расскажи мне, как ты?

Бэт усмехается.

– Ну, у меня есть моя прекрасная новая танцевальная студия. Думаю, что должна поблагодарить тебя за… эй!

Мы обе резко оборачиваемся, когда кто-то появляется в палатке, и у меня отвисает челюсть.

– Тавис? – Что случилось?

Он игнорирует меня, и волосы у меня на затылке встают дыбом, когда я замечаю меч в его руке. Его глаза холодны, когда он смотрит на Бэт, которая уже откидывается назад на подушки, потянувшись за ножом.

– Не двигайся, – говорит он, делая шаг вперед и приставляя свой меч к моему горлу. Я все еще не двигаюсь, сидя на земле и пытаясь осмыслить это новое развитие событий.

Оказывается, Тавис вовсе не тот краснеющий и робкий мальчишка, каким он притворялся.

Бэт замирает, глядя на меня широко раскрытыми глазами.

– Ты собираешься убить меня? – спрашиваю я со странным спокойствием.

– Нет. Но если твоя подруга не перестанет искать оружие, она умрет следующей.

Я задыхаюсь от этих слов.

– Кого ты убил?

«Пожалуйста, Боже, скажи мне, что это не Дексар», – но нет, я видела, как Дексар тренируется. Вряд ли Тавис сумел бы его одолеть.

Если только он не напал на него, когда тот меньше всего этого ожидал. Но кто-нибудь уже нашел бы его тело. Дексар почти всегда окружен людьми.

Тавис игнорирует меня, бросая кусок материи в Бэт.

– Засунь это себе в рот и обвяжи вокруг головы.

Руки Бэт дрожат, когда она завязывает кляп, и я оглядываюсь вокруг, отчаянно пытаясь придумать что-нибудь, что могло бы вытащить нас из этой ситуации. Однако Тавис настороже, и лезвие его меча так близко к моей шее, что я едва осмеливаюсь дышать.

Тавис бросает мне на колени кусок веревки.

– Свяжи ей руки.

Я медленно двигаюсь вперед. Бэт умна, и она держит свои запястья раздвинутыми, пока я связываю ее так свободно, как только осмеливаюсь, пытаясь сделать так, чтобы это выглядело хорошо. Надеюсь, она сможет выбраться отсюда и получить помощь, как только мы уйдем.

Но все напрасно, потому что, как только я заканчиваю, Тавис делает шаг вперед и наотмашь бьет Бэт по голове, и та падает на землю без сознания.

– Что ты делаешь? Ты мог убить ее!

Тавис улыбается мне, и ясно, что ему на это наплевать.

– Ты пойдешь со мной в загон мишуа, как будто мы просто прогуливаемся, и Дексар приставил к тебе еще одного охранника. Ты никому ничего не скажешь, или я позабочусь о том, чтобы Ровакс пришел сюда и перерезал горло этой женщине. Поняла?

Ровакс тоже в этом замешан?

– Понятно, – выдавливаю я. Если Тавис не собирается меня убивать, то, скорее всего, у него на уме что-то похуже. Что бы это ни было, мне это вряд ли понравится.

– Вставай.

Я медленно встаю на колени, и Тавис убирает меч. Я напрягаюсь, и он предупреждающе качает головой, глядя на Бэт.

– Не заставляй меня убивать ее.

– Ты подонок. Дексар заставит тебя заплатить за это.

– Дексар подумает, что ты сбежала.

Я смотрю на него, и он снова улыбается. Как ему удалось так легко обмануть меня? Читать людей – моя сверхспособность. Однако он прав – после нашей сегодняшней ссоры Дексар наверняка решит, что я сбежала.

«Неважно. Я нужна ему из-за его глупого пророчества. Он наверняка выследит меня».

Да, я все еще не успокоилась.

Я скрежещу зубами, когда иду к загону мишуа. Я не знаю, как Тавис собирается вытащить меня отсюда. Как только меня увидят на мишуа, кто-нибудь немедленно сообщит об этом Дексару.

– Жди здесь, – говорит Тавис.

Я жду, наблюдая, как Тавис входит в загон мишуа. Внезапно он становится застенчивым, робким молодым воином, который просит другого воина о помощи, выбирая одного мишуа из стада.

Я переминаюсь с ноги на ногу, отчаянно желая убежать. В чем проблема? Я не знаю, блефует Тавис или нет. Если кто-то сейчас наблюдает за мной и увидит, как я убегаю, Бэт может погибнуть.

Если, конечно, она еще не умерла.

«Нет, Алексис, она в отключке, вот и все. Зарикс найдет ее».

Я напрягаюсь, наблюдая, как Тавис седлает мишуа. Затем он оставляет ее привязанной и ждет, потратив несколько минут, чтобы пошутить с другим воином, прежде чем вернуться ко мне.

– Видишь эту повозку? – он показывает на нее, и от страха у меня трясутся руки. – Ты будешь ждать моего сигнала, а потом заберешься в нее и накроешься одеялом.

– Ах ты, сукин сын!

Он улыбается мне, и я борюсь с желанием двинуть ему коленом по яйцам и рвануть, что есть сил. Он явно собирается притвориться, будто его послали торговать с одним из других племен.

К тому времени, как Дексар узнает, что случилось, мы будем уже далеко.

– Не делай глупостей, – бормочет он, поднимая руку, когда мимо проходит Брикс. Брикс качает головой, и я надеюсь, что он собирается сказать Дексару, что я околачивалась возле мишуа.

Мы ждем еще несколько минут, и я буквально вибрирую от желания позвать на помощь. К сожалению, все заняты своей жизнью, почти не обращая на меня внимания. Никто никогда не заподозрит Тависа в чем-то подобном.

– Иди, – говорит он мне и вдруг перестает улыбаться. Вот оно. Он чувствует себя таким же напряженным, как и я, если не больше, потому что, если кто-нибудь поймает его, когда он попытается вытащить меня отсюда, он покойник.

Я колеблюсь, а он не сводит глаз с мишуа, как будто мы обсуждаем зверя.

– Иди сейчас же, или я позабочусь о том, чтобы твоя подруга умерла в страшных муках.

Я иду.

ДЕКСАР

Алексис нигде нет.

Я нисколько не удивился, когда она не вернулась к ужину, но она знает, что лучше не избегать моего кради, когда настанет пора спать.

Я провел несколько минут с матерью, заверяя ее, что уговорю Алексис принять мою сторону. Моей матери наплевать на пророчество. О, она хочет, чтобы племя было в безопасности, но больше всего ее заботит мое счастье.

– Я вижу, как вы смотрите друг на друга, – сказала она, пока я смотрел, как Алексис уходит. – Только истинная любовь может вызвать такую боль.

Я нахмурился. Я все еще пытаюсь примириться со своими чувствами к Алексис, а у нее не осталось никаких теплых чувств ко мне.

Когда я сказал об этом матери, она рассмеялась.

– Если бы Алексис не любила тебя, она бы так не расстроилась. Тебе никогда не приходилось работать в женской компании, мой дорогой. Мне приятно видеть, что ты нашел свою идеальную пару.

– Катай?

Я поворачиваюсь, отмахиваясь от слов матери.

– Да?

– В последний раз, когда я ее видел, она была возле загона мишуа с Тависом, – говорит Брикс, и я скриплю зубами. Алексис, очевидно, решила, что ни одна из наших предыдущих договоренностей больше не имеет значения. Однако ее действия сбивают меня с толку. Свирепая женщина не из тех, кто отступает с поля боя. Нам обоим нужно было время, чтобы прийти в себя от резких слов, которыми мы обменялись, но я ожидал, что она встретится со мной в моей комнате, чтобы мы могли продолжить наш разговор.

Решение не возвращаться в мой кради ниже ее достоинства.

– Я хочу, чтобы лагерь обыскали, – выдавливаю я, выходя из себя. Брикс кивает, и мы оба оборачиваемся на высокий голос.

– Катай, – запыхавшись, говорит Яри, подходя к нам. – Ты нужен в кради целителей.

Алексис.

Я бегу к кради, но не Алексис я нахожу исцеленной. Это Бэт. Лицо Зарикса жесткое, как каменная маска, и он прижимает к себе Бэт, как будто боится, что она исчезнет.

– Что случилось? – рычу я.

Его голос дрожит от ярости, когда целитель перевязывает глубокий порез на виске Бэт.

– Тавис случился. Он схватил Алексис и связал Бэт, ударив ее так сильно по голове, что чуть не проломил ей череп.

Бэт морщится и протягивает руку, поглаживая его по щеке.

– Ш-ш-ш, малыш, я в порядке, правда.

Зарикс не кажется убежденным, но он замолкает, целуя ее в макушку.

Я хмурюсь.

– Тавис?

Яри откашливается, и я поворачиваюсь к ней.

– Молодой воин, который охранял покои каталь, катай.

– Тот, что еще не отрастил бороду? – спрашиваю я, снова потрясенный такой нелепостью.

– Да, катай.

Он всех нас одурачил. И он забрал Алексис. Я думал, что она дуется, отказываясь возвращаться в мой кради, когда на самом деле ее забрали против ее воли. Должно быть, она в ужасе.

– Когда они ушли?

– Я заметил их еще перед ужином, – говорит Брикс с суровым лицом.

– Я не виню тебя. Этот молодой воин обманул нас всех, – успокаиваю я его, и он кивает, но чувство вины не покидает его глаз.

– Доставь мне того советника, – говорю я. – Тот, что выступил против Оркана.

– Андон.

– Да. Скажи ему, чтобы он выложил все, что у него есть о возможном местонахождении племени Варика. Мы выдвигаемся сегодня вечером.

Глава 13

АЛЕКСИС

Под одеялом жарко и душно, но Тавис ясно дал понять, что если я скину его с себя, то пожалею об этом.

Вскоре после того, как мы покинули лагерь, я воспользовалась шансом и вылезла из повозки, прежде чем убежать от него. Тавис поймал меня, ударил по лицу и связал руки и ноги.

Я заставлю его заплатить за это.

Мы путешествуем по крайней мере пару часов, потому что я мысленно переживала каждый момент моей ссоры с Дексаром несколько раз. Я так же попеременно сочиняла ему свои извинения и неоднократно требовала извинений от него.

Слова Бэт проносятся у меня в голове. Если бы у меня не было сильных чувств к Дексару, я бы не чувствовала себя преданной, узнав о пророчестве. Я хочу, чтобы он хотел меня такой, просто потому, что я есть. И все же, когда он настоял на этом, я ему не поверила.

У Дексара нет причин врать мне. На самом деле, если бы он хотел оставить меня в своем племени, он мог бы приставить ко мне двух массивных охранников и следить за мной каждое мгновение дня и ночи. Ничто в пророчестве не указывает на то, что я должна быть счастлива. Его слова циклически проносятся у меня в голове, разочарование ясно читается на его лице.

– Ты можешь мне не верить, но мы созданы друг для друга. Даже без пророчества. Я буду ждать столько, сколько потребуется, пока ты примешь это.

В чем проблема? Мы оба внутренне поврежденные. Это пророчество довлело над ним с детства, к тому же ему внушали, что он отвечает за безопасность своего племени.

И я рано поняла, что людям нельзя доверять.

Когда Ини говорила о моем предназначении, я мгновенно вспомнила голос Брайана, когда он сказал Джули, что я не выполнила свое предназначение.