Текст книги "Соблазненная инопланетным воином (ЛП)"

Автор книги: Хоуп Харт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Они пригласили меня в свою семью не потому, что им нужна была я. Они хотели, чтобы я заполнила пространство. Любой ребенок мог бы это сделать, а когда я не справилась, они отправили меня обратно, немного более надломленную и гораздо менее доверчивую.

Дексара учили, что то, чего он хочет, на самом деле не имеет значения. Мне могло бы быть девяносто лет, а он все равно должен был бы спариться со мной. Независимо от того, что он чувствовал по этому поводу.

А потом, к своему удивлению, он захотел меня. Я вспоминаю ошеломленное удовольствие в его глазах в ту ночь, когда я объезжала его, и мои щеки пылают под колючим одеялом. Постепенно мы проводили все больше и больше времени вместе, понимая, что, хотя мы бодаемся, мы также спорим, смеемся и заключаем пари.

Каково это должно было быть для него – испытывать ко мне чувства, но знать, что если я узнаю о пророчестве, то больше не буду ему доверять?

Он был прав. Я отталкивала его. Потому что в глубине души я никогда не верила, что кто-то вроде него действительно может хотеть кого-то вроде меня – отвергнутую, чьи собственные родители не любили ее достаточно, чтобы оставить. Ребенка, которого передавали по кругу – столь же нежеланного, как изношенный кардиган из секонд-хенда.

– Я хочу тебя, – тихо сказал Дексар. И на мгновение я поверила ему. Затем я перебила его, сменив тему на что-то более несерьезное.

Я подавленно выдыхаю. А теперь меня похищает парень, который одурачил меня, заставив думать, что он так же уверен в себе, как подменный учитель в свой первый рабочий день.

Потрясающе.

Если я выберусь из этой передряги живой, я расскажу Дексару о своих чувствах.

В конце концов, я должно быть задремала, потому что просыпаюсь от голосов над головой.

– У меня доставка для Варика, – говорит Тавис, и его голос звучит так самодовольно, что мне хочется сжать руками его горло.

Другой воин отвечает, но его голос слишком тих, чтобы я могла его расслышать. Затем мы снова двигаемся, и голоса окружают повозку, когда мы, наконец, останавливаемся.

Кто-то срывает с меня одеяло, и у меня есть мгновение, чтобы моргнуть, глядя на усеянное звездами небо, прежде чем меня вытащили из повозки.

Я приземляюсь на задницу, и вокруг меня раздаются смешки. Они мгновенно замолкают, когда приближается еще один воин. Он ниже Дексара и Зарикса, но все равно сложен как кирпичный сортир, с выпирающими мышцами и без шеи. Его глаза сурово изучают меня, и я вздрагиваю, когда он одобрительно кивает.

– Полагаю, ты Варик, – бормочу я. Я указываю на свои ноги, которые все еще связаны. – Не возражаешь?

Он смотрит на одного из воинов, и парень перерезает веревку на моих ногах, в то время как я подавляю желание ударить его в лицо. Затем он хватает меня за веревку на запястьях и поднимает на ноги.

– Ой, – вскрикиваю я, когда веревка впивается мне в кожу. Но я продолжаю смотреть на Варика, который выглядит холодно удивленным.

– Чего ты хочешь? – спрашиваю я, и он наклоняет голову.

– Полагаю, ты слышала о пророчестве?

Я хмуро смотрю на него.

– Да, меня недавно ознакомили с ним.

– Некоторые говорят, что тебе суждено стать каталь племени Дексара. Однако, если вы изучишь формулировку пророчества, то увидишь, что в нем вообще ничего об этом не говорится. Племя Дексара не единственное племя, которое использует слово катай. Это просто еще один термин для обозначения короля племени. Это означает, что любой король племени может спариться с тобой и будет вознагражден сотней лет мира и процветания.

О боже.

– И ты думаешь, я просто соглашусь на это?

Его глаза пусты, когда он пожимает плечами.

– Твое согласие не требуется.

Варик поворачивается к Тавису.

– Кто-нибудь знает, что это ты похитил ее?

– Нет, катай. Мне доверяли.

Я скриплю зубами. Черт возьми, он чертовски прав.

– Ты сделал, как я просил?

– Да, катай. Ровакс мертв.

Я замираю. Тавис сказал мне, что Ровакс на его стороне и готов убить Бэт в любой момент. Зачем ему убивать его?

Варик кивает. Затем его рука превращается в размытое пятно, когда он выхватывает длинный нож и перерезает Тавису горло.

Я кричу, отступая назад, когда его кровь хлещет, и Тавис падает на землю, задыхаясь. Через несколько мгновений все кончено, и я чувствую, как кровь отливает от моего лица, когда я смотрю на Варика, который поднимает бровь.

– За что? – мой голос хрипит, и я вытираю лицо, сглатывая желчь, когда моя рука становится красной от крови Тависа.

– Он слишком долго жил в племени Дексара. Я больше не могу доверять его преданности.

– Он похитил меня. Он никогда больше не смог бы показаться там.

Варик смеется.

– Он предал тебя, и ты все равно не убила бы его?

– Нет.

– Ну, как с моей парой, с тобой будут хорошо обращаться. Я буду счастлив потакать тебе в некоторых вещах, если ты будешь себя хорошо вести. Ты чувствуешь необходимость сохранить жизнь предателям? Это будет сделано.

В его глазах появляется блеск, который говорит мне, что эти предатели предпочли бы умереть.

Я игнорирую его болтовню о паре. Нет смысла потакать его безумию.

– А Ровакс?

– Ровакс вырос в племени Лафы. Ему было предложено предоставить нам информацию о Дексаре, но он предпочел этого не делать.

Я ошеломленно смотрю на него. Этот парень – настоящий психопат. Я оглядываюсь на других воинов, окруживших меня, и ни один из них, кажется, не удивлен таким поворотом событий.

– Дексар заставит тебя заплатить за это, – говорю я.

Варик смеется и делает знак одному из воинов, который хватает меня за руку и тащит прочь.

Я не сопротивляюсь, позволяя ему тащить меня через их лагерь. Он намного меньше лагеря Дексара, и я вытягиваю шею, осматривая окрестности. Как и любой другой лагерь браксийцев, который я видела, этот лагерь расположен рядом с рекой. Пока темно, но я слышу, как вода бежит по камням.

В худшем случае я могу воспользоваться методом Бэт, прыгнуть в реку и надеяться на лучшее.

Я вздрагиваю от этой мысли. Никто из моих приемных родителей не позаботился о том, чтобы научить меня плавать. Я научилась основам плавания в подростковом возрасте, но я определенно не самый сильный пловец.

– Итак, – шепчу я воину, пока он тянет меня к кради у реки. – Не хочешь помочь мне выбраться отсюда? Дексар вознаградит тебя за это.

Он фыркает, вталкивая меня в кради.

– Высокий, темноволосый и молчаливый, да? Все, что я хочу сказать, это то, что это плохо кончится для вас всех, ребята. Если вы хочешь гарантий, что останешься в живых, я предлагаю тебе отпустить меня.

– Хочешь, чтобы я заткнул тебе рот?

Я тут же качаю головой и делаю вид, что поджимаю губы, хотя он явно не понимает намека. В кради нет никакой мебели, зато глубоко в земле зарыт длинный металлический столб.

– Садись, – рявкает он.

Я сажусь.

Он вытаскивает еще веревку, и я вздыхаю. На этот раз я прижимаю локти к ребрам, вытягивая руки – картина покорности. Он выходит из кради, оставляя меня привязанной к длинному металлическому столбу, и я смотрю на него, двигая запястьями.

Ага. Более чем достаточно свободна обвязка, чтобы освободиться. Но я не собираюсь рисковать сбежать отсюда в темноте, пока эти воины празднуют со своим лидером-социопатом. С моей удачей я, скорее всего, споткнусь и сломаю лодыжку или упаду в реку.

Лучше всего подождать, пока эти ребята уснут и начнет всходить солнце. А потом я уберу отсюда свою задницу.

Я понятия не имею, как вернуться в лагерь Дексара, но все, что мне нужно сделать, это убраться подальше от этих придурков. Он найдет меня.

Я знаю, что он это сделает.

ДЕКСАР

– Есть два возможных местоположения племени Варика, – говорит Андон, указывая на большую карту, разложенную на столе. – Здесь и здесь.

– Почему ты так в этом уверен?

– Это наиболее защищенные места, близко к проточной воде и достаточно удаленные от территории, занимаемой либо Ракизом, либо тобой, катай.

Я борюсь со своим нетерпением. Алексис нет уже несколько часов. Я должен сделать правильный выбор.

– Если бы я был Вариком, то выбрал бы это место. – Брикс указывает на место, наиболее удаленное от нашего племени. – Оно в стороне, но достаточно близко к Сейнекскому лесу, чтобы он мог подобрать тех, кто бежал от нападения Лафы.

Андон кивает.

– Согласен. Однако нельзя его недооценивать. Он может знать, что мы определим, что это его наиболее вероятное местоположение. И в этом случае он выберет место, которое будет ближе к нашему племени, но дальше к западу – вряд ли его обнаружат охотники Ракиза.

Я долго созерцаю карту, наконец сдаюсь и расхаживаю по комнате, обдумывая ее. Лицо Алексис продолжает вставать перед моими глазами, ее выражение лица преследует меня, когда она умоляет меня найти ее.

Я фыркаю. Алексис, скорее всего, потребует, чтобы я «поторопился и пришлепнул некоторых ублюдков». Я знаю свою Лекси, и она отнесется к этому спокойно. Мой самый большой страх – это ее умный и острый на язык рот. Могу поспорить на свой любимый нож, что она высмеивает Варика, скорее всего, провоцируя его и подначивая, ища какие-либо слабые места, которые может использовать.

Варик безжалостен. Он может причинить ей вред. Возможно, даже нанести ей непоправимый вред.

При этой мысли у меня сжимается желудок, и я заставляю себя сосредоточиться.

– Разделим наших воинов на две группы. – Я указываю на второе место. – Я отправлюсь сюда с Бриксом и пятью сотнями наших самых опытных бойцов. Отправьте еще пятьсот в самое отдаленное место, на всякий случай.

Андон кивает.

– Да, катай. – Он уходит, чтобы передать мои приказы, а я поворачиваюсь к Бриксу.

– Как там Ровакс?

– Он все еще жив, катай. Он потерял много крови.

– Скажи мне, когда он придет в сознание. Я хочу поговорить с ним.

АЛЕКСИС

Я задремала. Когда я открываю глаза, Варик стоит в кради и смотрит на меня, как на подопытного жука.

– Что? – огрызаюсь я, и он снова наклоняет голову, как будто не совсем знает, что со мной делать. Я фыркаю. Он думает, что спаривание со мной гарантирует процветание этому маленькому племени разбойников?

Когда я закончу с ним, он будет умолять Дексара забрать меня.

– Похоже, ты меня не боишься, – наконец говорит он. – Почему? Ты настолько храбрая или просто глупая?

Я облизываю пересохшие губы, отчаянно нуждаясь в воде.

– Ты не можешь убить меня, если хочешь, чтобы я исполнила твое дурацкое пророчество.

– Возможно, я не смогу убить тебя, но тебе не обязательно быть в полном здравии, когда я возьму тебя в качестве своей пары.

Я улыбаюсь ему.

– Знаешь, что интересного в людях? – Он молчит, а я обнажаю зубы и широко улыбаюсь. – Мы гораздо, гораздо более хрупкие, чем браксийцы. На самом деле, это чудо, что я вообще до сих пор жива после столь долгого отсутствия воды. Если ты не будешь осторожен, я могу умереть просто назло тебе.

Он рычит, но я вижу, как его глаза расширяются, когда он поворачивается, выходя из кради. Несколько мгновений спустя, он вручает мне чашку с водой. Я выпиваю ее залпом, прежде чем вернуть ему.

– Итак, – говорю я. – Раз уж ты планируешь стать моим шпили-вили, как насчет того, чтобы рассказать мне, зачем ты это делаешь?

Варик приподнимает бровь, но в конце концов пожимает плечами.

– Некоторые браксийцы рождаются, имея все, о чем только могут мечтать, в то время как другие рождаются, чтобы заполучить это.

– Полагаю, ты точно относишься ко второй категории.

Он игнорирует меня.

– Возьмем, к примеру, Дексара. Наши отцы были друзьями. Ты знала?

Я качаю головой, подавляя желание сообщить ему, что абсолютно никто не говорит о нем или его отце.

– Отец Дексара был катаем. Самый уважаемый король племени. Мой отец был всего лишь его подчиненным.

– Я думала, они друзья?

– Молчать! – его голос внезапно становится резким, странный блеск проникает в его глаза, и я закрываю рот.

– В конце концов, – говорит он, – мой отец понял, что никогда не познает истинной силы, пока он член племени Дексара. Он ушел, чтобы присоединиться к племени Лафы, продвигаясь по служебной лестнице, пока снова не стал вторым после катая.

Я вздыхаю. Не нужно быть психологом, чтобы понять, к чему это приведет.

Варик сейчас почти неузнаваем, лицо темно-красное, руки сжаты в кулаки. Он совсем не похож на того хладнокровного, рассудительного человека, который хладнокровно убил Тависа всего несколько часов назад. Он делает шаг вперед, и у меня чешутся руки схватить украшенный драгоценными камнями нож, прикрепленный к его поясу.

– Полагаю, ты не был в восторге от этого, – предполагаю я, но он игнорирует меня.

– И мой отец, и Лафа погибли, сражаясь с племенем Текара. Я увидел свой шанс и воспользовался им. Большинство браксийцев никогда бы добровольно не объединились с вуальди. Как только Лафа умер, я узнал, как он умер. – Он улыбается, и я вздрагиваю.

– Он пытался убить моих подруг.

Варик кивает.

– Твои человеческие подруги. «Те, что со звезд», – цитирует он, и я скриплю зубами.

– Я знал о пророчестве. Любой, кто общался с отцом Дексара дольше нескольких минут, слышал об этом, – усмехается Варик. – Он был так горд, полагая, что его сын спарится с той, кто гарантирует мир и процветание.

Он кивает на мои светлые волосы, и в десятый раз за последние несколько дней я жалею, что не покрасила их в темный цвет, когда была на Земле.

– Мне понадобилось всего несколько дней, чтобы узнать о тебе и вашей сделке с Дексаром, – говорит он.

– И что теперь? Думаешь, что спаришься со мной и каким-то образом обеспечишь процветание своей жалкой шайке неудачников?

Безумный блеск покидает его глаза, и он выглядит уже не как бредовый сумасшедший, а скорее, как социопат, которого я встретила прошлой ночью.

Социопат – это куда страшнее.

– Не имеет значения, истинно ли пророчество, – говорит он. – Важно, что в него верят браксийцы. Я уже собрал больше воинов, чем мог себе представить, и все они готовы к новому мировому порядку. Почему те из нас, кто способны править, должны оставаться в стороне только потому, что другие рождены в королевской семье?

Я, прищурившись, смотрю на него.

– Отец Дексара создал свое племя из ничего. С чего ты взял, что смог бы добиться большего? В чем твое преимущество, как лучшего правителя?

– Я знаю, что лучше для нашего народа. И это не объединение с вуальди и не поклонение племени Дексара просто потому, что оно больше и богаче. Я убью Дексара, и его племя станет моим.

Я игнорирую панику, которая сжимает мою грудь, и закатываю глаза.

– Значит, ты разделишь свою власть поровну между каждым из членов твоего племени?

Он тут же качает головой, и я смеюсь.

– Это не сработает, – начинает он, и я фыркаю.

– Нельзя положить вишенку на кучу дерьма и назвать это мороженым. – Он хмурится, и я уточняю: – Речь идет не о создании демократии или свержении безжалостного диктатора. Речь идет о том, что ты пробиваешь себе дорогу к власти, доступным для тебя способом – идя по трупам.

– Думай, что хочешь. Твое будущее в любом случае останется неизменным, – его голос звучит отстраненно, как будто он читает по сценарию, и он отворачивается, очевидно, ему наскучил наш разговор.

– Я распоряжусь, чтобы тебе принесли еду, – говорит он, выходя.

Глава 14

АЛЕКСИС

Мне дали немного хлеба и сыра, а потом появился воин, который меня связал. Моя лазейка улизнуть исчезла. Неужели они вообще не спят?

Когда я выхожу на свежий воздух, солнце встает, касаясь земли розовыми лучами. Эта часть реки шире, чем я себе представляла, вода несется так быстро, что кажется размытым пятном.

Хорошо, что я не прыгнула.

Вдалеке вырисовываются горы, впечатляюще скалистые, без снега. Интересно, насколько близко мы к территории дракона?

– Иди, – приказывает воин, и я закатываю глаза, но двигаюсь быстрее. Он отводит меня всего на несколько кради дальше того, в котором меня держали, и я таращу глаза на женщин, которые все втиснуты в маленькое пространство. Здесь всего несколько стульев и крошечная ванна, и большинство женщин сидят на полу, уставившись на меня.

– Я буду снаружи, – говорит мне воин, явно предупреждая. Никаких шуток. Он перерезает веревку вокруг моих запястий, и я вздрагиваю, потирая ладонями отметины на коже. Потом я остаюсь наедине с десятью или двенадцатью женщинами.

Одна из них делает шаг вперед.

– Мы приготовили для тебя ванну, каталь, – говорит она, и я вздрагиваю при этом слове. И внезапно меня охватывает тоска по родному племени Дексара, что я готова расплакаться. Я не хочу ничего, кроме как спорить с ним за обедом, смотреть, как он слушает жалобщиков в Большой комнате, или свернуться калачиком рядом с ним на его огромной кровати.

– Не называйте меня так.

– Как пожелаешь, каталь.

Я снова закатываю глаза.

– Народ, вы поможете мне выбраться отсюда или как? Вы ведь знаете, что Дексар, вероятно, уже на пути сюда, верно? И черт возьми, он будет в бешенстве.

Я замечаю, что одна из женщин в углу бледнеет, но женщина передо мной прищуривается. Лицо у нее изможденное, но глаза темные и суровые, напоминающие мне орлиные. Она похожа на того, кто видел всякое дерьмо и больше не желает его видеть.

– Никто тебе не поможет, – мягко говорит Орлиные Глаза, хотя тон ее тверд. – Люди здесь видели слишком много страданий, чтобы отказаться от того, чем судьба так щедро одарила.

Я пристально смотрю на нее.

– Скоро вы увидите ещё больше страданий. Ты ведь это знаешь, да? – я вдруг отчаянно хочу, чтобы она увидела в этом смысл. – Я видела, как тренируются воины Дексара, и они пронесутся через этот лагерь, как торнадо, пока не найдут меня. Это не закончится благополучно для Варика.

Заговорила другая женщина. Она беременна и сидит в одном из немногих стульев.

– Мы сражались битву за битвой, всегда проигрывая. Наши воины немногочисленны, и наш катай обещал нам, что если мы поверим в него, то сможем жить мирной жизнью.

– Вы хотите мирной жизни? Присоединяйтесь к племени Дексара.

– Дексар – чудовище, – шипит другая женщина, и я оборачиваюсь, пораженная ядом в ее тоне. У нее длинные, великолепные черные волосы, хотя они спутаны и сальные. – Его племя уже большое и процветающее, но ему этого мало. Он забрал тебя и хочет спариться с тобой.

– Я люблю Дексара, – выпаливаю я, и в комнате воцаряется тишина. Это правда, я понимаю. На планете, где ему было бы так легко стать безжалостным диктатором, с такой огромной властью в руках, он каким-то образом оставался хорошим.

Я прочищаю горло, оглядывая комнату и женщин.

– Если бы все, чего он хотел, – это процветание своего племени, он мог бы сделать именно то, что Варик делает сейчас – заставить меня спариться с ним, как только мы встретились. Вместо этого он защищал меня, давая мне безопасность и позволяя мне узнать его. Варик – вот кто монстр.

Я выпаливаю последнюю фразу, и Орлиные Глаза подходит ближе.

– Ты будешь уважать нашего катая, – говорит она.

– Я уважаю тех, кто это заслужил. Ваш катай – не более чем обиженный мужчина, который не может справиться с тем, чтобы быть номером два, лишенный смелости и яиц, что быть номером один.

Орлиные Глаза смотрят на меня, ее рука дрожит, и я напрягаюсь, прекрасно понимая, что она собирается ударить меня. Я не собираюсь драться с женщиной, которая выглядит на шестьдесят или семьдесят лет.

Эти люди похожи на сектантов. Варик промыл им мозги, заставив поверить, что пророчество – это все, что им нужно для процветания. Таким образом, ему не нужно делать какую-либо работу, чтобы на самом деле создать это процветание, например, не злить парня, который практически управляет этой частью Агрона.

Женщина с черными волосами делает шаг вперед, отталкивая Орлиные Глаза.

– Ты будешь мыться, – говорит мне черноволосая женщина, и я открываю рот, чтобы сказать ей, чтобы она пошла к черту, но она продолжает: – Нас гораздо больше, а ты одна. Если нам придется раздеть тебя и искупать, мы это сделаем.

Когда меня забрали, на мне было тонкое голубое платье, и оно залито кровью Тэвиса. Держу пари, мое лицо тоже все еще в крови, и мне вдруг отчаянно хочется быть чистой. Я пожимаю плечами. Ну ладно.

Вода немного прохладнее, чем теплая, и я дрожу, когда подношу ладони к лицу, ополаскивая его. Женщины в основном игнорируют меня, но они охают и бормочут между собой, когда я мельком открываю им свою татуировку, когда тянусь за полотенцем.

Одна из женщин жестом приглашает меня сесть на деревянный стул, а другая начинает расчесывать мои влажные волосы. Судя по ощущениям, она заплетает их в замысловатый узор и фиксирует на макушке.

Мой желудок скручивает от нервов. Что, если Дексар не успеет вовремя?

Я прерывисто выдыхаю. Он успеет. А если нет, я сама отсюда выберусь. Я чуть не фыркнула. Никто не может обвинить меня в том, что я не оптимистка.

Женщины наносят на мое лицо какой-то вид браксийского макияжа, но я не обращаю на это внимания. Они тихо болтают, а я придумываю и отбрасываю планы побега, как ребенок, пытающийся сложить оригами. У меня будет только одна попытка.

Наконец женщины приносят другое платье, и я закатываю глаза. Теперь ясно, что Варик хочет сделать акцент цветом – яркий, чистый белый. Но я могу гарантировать, что мой небольшой бюст, будет непристойно выставлен напоказ. Я скрежещу зубами.

Люди здесь живут в нищете и пахнут не слишком свежо – я заметила, что одна или две женщины с тоской смотрят на мою ванну. И все эти женщины, включая ту, что беременна, выглядят так, будто они пропустили больше, чем несколько приемов пищи.

Но Варик потратил деньги на красивый наряд, чтобы мы могли играть в переодевания, а он мог притвориться настоящим королем. От ярости у меня дрожат руки, когда я тянусь за платьем и без возражений натягиваю его. Я хочу спросить этих женщин, сколько еды можно купить за такой тонкий материал, но какой в этом смысл?

Да, Дексар живет в роскоши, но он следит за тем, чтобы никто в его племени ни в чем не нуждался. Его воинам приказано следить за всеми – от самых успешных владельцев бизнеса до самых старых вдов. Он никогда не позволит своему племени быть голодным и неопрятным.

Я так глубоко задумалась, что не сразу поняла, что Орлиные Глаза жестом велит мне покинуть кради. Другие женщины начинают выходить, и женщина с черными волосами оглядывается на мою грязную ванну с такой тоской, что мне хочется убить Варика только за это.

Могла бы я убить Варика?

Я никогда раньше не отнимал жизнь. Бэт рассказала мне, что они с Невадой сражались против воинов этого племени и вуальди, когда защищали племя Текара. Она сказала, что убила больше людей, чем могла себе представить, и ее глаза потускнели при этом признании. Но когда я спросил ее, сожалеет ли она об этом, она покачала головой.

– Убийство оставляет на тебе след, – сказала она. – Который, я думаю, ты носишь с собой до конца жизни. Но иногда, некоторые люди должны умереть, чтобы невинные остались в живых. Я работаю над тем, чтобы смириться с этим.

Она сменила тему, но я думала о ее словах той ночью, когда готовилась ко сну. Это жестокая планета. Я видела здесь такое, чего и представить себе не могла. Всего за несколько недель пребывания здесь на меня дважды покушались, и это не считая вуальди, которые собирались нас съесть.

Если мне удастся избавиться от Варика, смогу ли я потом жить с этим?

Беременная женщина издает тихий звук, и я смотрю на нее. Она хромает, и мой взгляд падает на ее босую ногу, ступающую по неровной земле. Женщины позволили мне снова надеть туфли, но все они босиком, и я не думаю, что это потому, что им ненавистна закрытая обувь.

Варик притворяется, что он лидер, король племени, которому эти люди могут доверять. Между тем, у них явно не хватает самого необходимого, такого как обувь, одежда и еда.

Я спотыкаюсь, поднося руку к голове, как будто чувствую головокружение. Одна из женщин хватает меня за локоть, и я вытаскиваю шпильку из волос, пряча ее в кулаке.

Она ощущается непомерно тяжелой в моей руке, с замысловатым узором, вырезанным в металле на одном конце. Она двухсторонняя, и ощущение прохладного металла в моей ладони успокаивает, хотя это вряд ли поможет.

Женщины ведут меня на небольшой холм к травянистой поляне. Солнце уже взошло, и мне припекает в затылок. В любой другой ситуации эта обстановка была бы на удивление умиротворенной – журчание реки здесь было тише, прерываемое птичьими криками и шелестом листьев на легком ветру.

Справа горит огромный костер, отбрасывающий тепло. Пламя поднимается высоко, и воин добавляет больше дров, пока я наблюдаю.

К сожалению, Варик ждет меня – в очередной раз проявляя невозмутимость. Интересно, что подумали бы его соплеменники, если бы увидели, как он багровеет и разглагольствует о Дексаре, а изо рта у него брызжет слюна, когда он ныл о том, что он второй.

– Каталь, – говорит он, улыбаясь мне, и я закатываю глаза. Члены его племени окружают нас, и только на этой поляне должно быть двести человек. Я не сомневаюсь, что у Варика имеются еще воины за пределами лагеря.

– Я никогда не буду твоей каталь, – отчетливо произношу я, и мой голос перекрывает шокированные вздохи. – Оглянись вокруг. Посмотри на людей, которым ты должен помогать. Ты не катай. Ты – бл*ть, позорище.

Его лицо медленно багровеет, глаза горят, когда он смотрит на меня.

– Я так и думал, что ты так думаешь. – Он улыбается. – На самом деле это довольно забавно. Дексар так отчаянно хотел найти тебя, что покинул лагерь, прихватив с собой многих самых опытных воинов. Оставив самых молодых и неопытных воинов в качестве часовых.

Варик поворачивает голову, и я следую за его взглядом. Троих воинов выводят вперёд, всех в синяках и крови.

– Каталь. – Один из них почтительно кивает, и я поворачиваюсь, встречаясь взглядом с Вариком.

– Твое отвращение к смерти Тависа доказало, что у тебя мягкое сердце, – говорит он. – Я просто порежу этих воинов на куски, пока ты не будешь вести себя прилично.

Он кивает, и один из его воинов делает глубокий надрез на бицепсе самого молодого воина. Он скрипит зубами, и я кричу.

– Остановись!

– Следующее, что я сделаю, это отрежу ему руку, – Варик улыбается, его тон сочится самодовольным удовлетворением. Он указывает на землю перед собой, и я медленно иду вперед.

Мои руки не связаны, но мысль о том, чтобы сбежать с этой поляны, смехотворна. Я поворачиваю голову, и кровоточащие глаза воина впиваются в мои, когда он молча качает головой, призывая меня не делать этого.

Варик держит в руках две золотые ленты, и у меня внезапно защемило сердце. Я, конечно, видела такие раньше. Они предназначены для супружеских пар. Как только возлюбленный нежно повязывает их на запястья женщины, они никогда не снимаются.

До этого момента я не понимала, как сильно надеюсь однажды увидеть Дексара, держащего эти ленты в руках, ухмылку на его лице, когда он подмигнет мне.

Я закусываю губу до боли. Этот засранец может думать, что сможет заставить меня спариться с ним, но я срежу эти дурацкие ленты при первой же возможности.

Воин, который вел меня от кради к кради, выходит вперед, почтительно склонив голову перед Вариком.

– Мы собрались, чтобы стать свидетелями спаривания нашего катая с его предначертанной каталь. Благодаря этому спариванию наше племя будет благословлено богами на сто лет мира и процветания.

Воин улыбается, когда племя ликует, а я хмурюсь. Когда дело доходит до этого гребаного пророчества, у меня возникают претензии к Ини, и ей будет за что ответить.

Я думала, будет легко притвориться, что это ничего не значит. Что я срежу эти ленты и аннулирую это спаривание, как пьяную свадьбу в Вегасе.

И тут заговорил Варик.

Даже его далекий, роботизированный голос не может полностью стереть смысл из его слов.

– Я сделал эти ленты, чтобы олицетворить нашу связь. Сильную, верную и никогда не рушимую, – нараспев произносит он. – Ты примешь их?

Я колеблюсь. Варик – нет. Он бросает взгляд туда, где стоят воины Дексара, и на этот раз один из них вскрикивает. Я оборачиваюсь и вскрикиваю, когда один из воинов Варика вонзает нож в живот молодого воина.

– Ты гребаный мудак, – выдыхаю я, когда воин падает на колени, нож все еще сверкает серебром в его животе.

Варик смеется, и в его голосе звучит неподдельное веселье.

– Ты, кажется, думала, что я лгал, когда говорил о последствиях твоих действий.

Я пробегаю взглядом по толпе, задерживаясь на женщинах, некоторые из которых выглядят бледными.

– Это тот самый катай, за которым вы следуете? – шиплю я. – Тот, кого, по-вашему, вознаградит судьба? – я холодно смеюсь, и несколько женщин опускают глаза.

Варик вздыхает, хватает меня за плечо и разворачивает к себе.

– Довольно драматизма. Покончи с этим прямо сейчас, или я перережу им всем глотки.

Я бросаю взгляд на воинов. Двум другим заткнули рот, когда я отвлеклась, но их глаза горят яростью. Воин на земле стонет, его лицо посерело.

Вот оно. Как только Варик дотянется до моих запястий, мне будет невозможно спрятать шпильку, все еще зажатую в потной руке. Длинные рукава платья в настоящее время скрывают ее, но я не сомневаюсь, что этот ублюдок устроит еще одну кровавую истерию, когда узнает об этом.

– Варик, – произносит знакомый сардонический голос, и я резко поворачиваюсь, всхлип вырывается из моего горла. Дексар сидит на своей мишуа в принадлежащей ему по праву короне, сверкающей, как огонь на солнце. Его одежда безупречна, выражение лица насмешливое, но в глазах – обещание мести.

– Прошло много времени. – Дексар улыбается, и я расширяю глаза, когда понимаю, сколько его воинов сумели окружить нас. Судя по их забрызганной кровью одежде, они сняли охрану Варика – быстро, эффективно и тихо.

Это Дексар в его лучших проявлениях. Никто, глядя на него, не усомнится, что он действительно король. Он обводит взглядом пыльную, неопрятную толпу, его поднятая бровь говорит именно то, что он думает о них, не произнося ни слова.

Грубая рука сжимает мое плечо, и я знаю, что Варик собирается использовать меня как щит. Я поворачиваюсь назад, когда он обнажает зубы, наклоняясь, чтобы что-то прошипеть мне.

Я набрасываюсь на него, моя рука тянется к нему. Шпилька вонзается ему в лицо, удивляя больше, чем раня, и он отскакивает назад, его руки автоматически отпускают меня.

Я поворачиваюсь, лихорадочно осматривая поляну. Воины Дексара атакуют, и мечи лязгают, когда воины Варика бросаются в бой.

Женщины кричат, и я бегу по траве, прежде чем Варик может схватить меня снова. Я приближаюсь к костру и поднимаю одну из длинных палок, собранных рядом с ним, прежде чем сунуть палку в огонь, пока она не загорится.

Я держу ее перед собой. Это единственное оружие, которое у меня есть. Затылок покалывает от осознания, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть Дексара, движущегося ко мне через поляну. Женщины кричат и бегут с поляны, воины сражаются, но на одно долгое мгновение остальная часть мира исчезает, когда Дексар оказывается рядом со мной.