Текст книги "Я хочу рассказать вам о..."

Автор книги: Хорхе Букай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Моей дочери Клаудии

посвящается.

Пролог

В Буэнос-Айресе был светлый декабрьский полдень, и я собиралась на встречу с Хорхе. С моим другом Хорхе. Вроде бы обычный совместный обед, как это уже было много раз. Но сегодня все было по-другому, это была прощальная встреча.

Вот уже довольно давно я ездила в командировки в Испанию в качестве координатора тренингов выходного дня. За это время я так влюбилась в Гранаду, что в конце концов приняла решение переехать туда, по крайней мере, пока не пройдет эта любовь. Именно из-за этого мы прощались за разговорами в китайском ресторанчике.

Сначала мы пообедали, поболтали и выпили кофе-потом снова поболтали. Прошлись и съели по мороженому. А потом снова прогулки и разговоры.

Когда настал вечер, мы крепко обнялись и попрощались ненадолго. Я увозила с собой «Письма Клаудии», первую книгу Хорхе. Как будто увозила с собой кусочек его самого. Эта книга до сих пор со мной, потрепанная и много раз перечитанная, на столике в моем кабинете.

В прошлом оставались долгий жизненный путь и много-много часов совместной работы. Но прошло немного времени (два года?), и я, уже открывшая в Гранаде собственную консультацию, написала Хорхе письмо. Мне пришло в голову пригласить его поработать со мной как-нибудь на выходных. Ответ не заставил себя ждать, это было «ДА», огромное и безоговорочное, как сам Хорхе. С тех пор один или два раза в год доктор Хорхе Букай приезжает и дарит мне радость сотрудничества.

Благодаря этому мои пациенты познакомились сначала с ним, а затем и с его книгами. По моей просьбе Хорхе привез однажды в чемодане несколько экземпляров «Сказок для Демиана», которые издаются сейчас в Испании под названием «Déjame que te cuente…». Эти книжки расхватали пациенты и друзья, знавшие, что они у нас есть. Те, кто уже прочел, дали их своим друзьям, а те – своим… Так и возник спрос на эту книгу и вопрос, где ее достать. Поэтому я заговорила с Хорхе о необходимости издать ее в Испании.

Такова предыстория его присутствия в этой стране и той книги, которую вы держите в руках. Все его комментарии и его сказки прекрасны и полезны. Одна из самых моих любимых – это «Крылья даны, чтобы летать». В ней отец говорит: «Чтобы полететь, нужно создать воздушное пространство, где можно их расправить… чтобы полететь, сначала нужно рискнуть».

Хорхе умеет создать достаточное воздушное пространство, умеет рисковать, и, кроме всего прочего, у него чудесные огромные крылья.

Хулия Атанасопуло Гранада

Слон на цепи

– Не могу, – сказал я ему. – Не могу!

– Ты уверен? – спросил меня он.

– Да, больше всего мне бы хотелось сесть напротив нее и рассказать о своих чувствах… Но я знаю, что не смогу.

Толстяк уселся в позе Будды в одно из этих ужасных синих кресел его кабинета. Улыбнулся, посмотрел мне прямо в глаза и, понизив голос, как он это делал всегда, когда хотел, чтобы его внимательно слушали, сказал:

– Хочешь, я расскажу тебе…

И, не дожидаясь моего согласия, Хорхе начал рассказывать:

– Когда я был маленьким, я обожал цирк, и больше всего в цирке мне нравились звери. Особенно меня привлекал слон, как я потом узнал, любимец и других детей тоже. Во время представления это огромное дикое животное демонстрировало всем свои небывалые вес, размеры и силу… Но после окончания своего номера и вплоть до момента следующего выхода на сцену слон всегда сидел на цепи, один конец которой был привязан к его ноге, а другой – к колышку, вбитому в землю.

Это была всего лишь маленькая деревяшка, уходившая в землю на несколько сантиметров. И хотя цепь была толстая и прочная, мне казалось очевидным, что такое сильное животное, способное вырвать с корнем дерево, могло бы легко выдернуть колышек и убежать.

Это до сих пор остается для меня загадкой.

Что же его держит?

Почему он не убегает?

Когда мне было пять или шесть лет, я еще верил в мудрость взрослых. Я задал эти вопросы, не помню, учителю, отцу или дяде. Один из них объяснил мне, что слон не уходит, потому что он ручной.

Тогда я задал совсем уж очевидный вопрос: «Если он ручной, почему его сажают на цепь?»

Помню, я не получил ни одного внятного ответа. Со временем я забыл о слоне и о загадке его цепи и вспоминал об этом только в компании других людей, тоже задававшихся хоть однажды этим вопросом.

Несколько лет назад я обнаружил, что, к моему счастью, кто-то достаточно мудрый отыскал разгадку:

Цирковой слон не убегает, потому что он с детства был привязан к такому же колышку.

Я закрыл глаза и представил себе беззащитного новорожденного слоненка, привязанного к колышку. Я уверен, что тогда слоненок дергал и тянул изо всех сил, чтобы освободиться. Но, несмотря на все старания, он ничего не добился, потому что тогда кол был слишком прочен для него.

Я представлял себе, как он вечером валился с ног, а наутро пытался снова и снова… Пока в один ужасный для него день он не покорился своей судьбе, признав собственное бессилие.

Этот огромный и мощный слон не убегает из цирка, потому что думает, бедняжка, что не может.

В его памяти осталось это ощущение собственного бессилия, испытанное им сразу после рождения.

И хуже всего, что он больше никогда не ставил под сомнение эти воспоминания.

Никогда больше он не пытался применить свою силу.

– Такова жизнь, Демиан. Мы все немного похожи на слона из цирка: в этом мире мы привязаны к сотням колышков, ограничивающих нашу свободу.

Мы живем, полагая, что «не можем» делать множество вещей, просто потому, что однажды, уже давно, когда мы были маленькими, мы пытались их сделать и не смогли.

Тогда мы поступили, как этот слон, мы занесли в свою память следующую установку: «Не мог, не могу и не смогу никогда».

Мы выросли с этой установкой, которую сами себе и дали, и поэтому больше ни разу не пытались выдернуть колышек.

Иногда, слыша звон цепи, мы бросаем взгляд на колышек и думаем:

Не могу и не смогу никогда.

Хорхе сделал долгую паузу. Потом подошел ко мне, сел на пол напротив и продолжил:

– Вот что с тобой происходит, Деми. Над тобой довлеет память о Демиане, которого уже нет, который не смог.

И единственный способ узнать, сможешь ли ты добиться чего-то, – это сделать новую попытку, вложив в нее всю душу…

Всю свою душу!

Общий множитель

В первый раз, когда я пошел на прием к Хорхе, я знал, что он не совсем обычный психотерапевт. Клаудиа, порекомендовавшая мне его, предупредила, что «Толстяк», как она его называла, был «немного специфическим» типом (sic) [1]1
  Так, таким образом ( лат.).


[Закрыть].

Мне уже надоела привычная психотерапия, особенно месяцами изнывать от скуки на кушетке у психоаналитика. Вот почему я позвонил и записался на прием.

Мое первое впечатление превзошло все ожидания. Был жаркий ноябрьский день [2]2
  В Аргентине, где происходят описанные события, весна начинается в сентябре и заканчивается в ноябре. – Здесь и далее примеч. пер.


[Закрыть]. Я пришел на пять минут раньше и ждал у подъезда до наступления назначенного мне времени.

Ровно в половине пятого я позвонил.

Раздался писк домофона, я толкнул дверь, вошел и поднялся на девятый этаж

Подождал в коридоре.

Еще подождал.

Еще немного подождал.

И еще, и еще подождал!

А когда я устал ждать, я позвонил в квартиру.

Дверь мне открыл тип, одетый на первый взгляд как на пикник в джинсах, теннисных туфлях и ярко-оранжевой футболке.

– Привет, – сказал он.

Должен признаться, его улыбка успокоила меня.

– Привет, – ответил я. – Я Демиан.

– Да, я так и понял. А что случилось? Почему ты так долго поднимался? Ты заблудился?

– Нет, я поднялся быстро. Я не хотел звонить, чтобы не беспокоить, вдруг у вас в это время был другой пациент…

– Чтобы не «беспокоить»? – передразнил он меня, озабоченно качая головой… и, словно говоря сам с собой, продолжил: – У тебя, наверное, и в жизни все так же складывается…

Я потерял дар речи.

Это была вторая его фраза в мой адрес, и, несомненно, он говорил что-то очень правильное, но…

Каков сукин сын!

Место, где Хорхе принимал своих пациентов и которое я не осмелился бы назвать кабинетом, было похоже на него: неформальное, неприбранное, теплое, колоритное, удивительное и – к чему скрывать – немного грязное. Мы сели каждый в свое кресло, друг напротив друга, и пока я рассказывал, Хорхе пил мате [3]3
  Мате – тонизирующий напиток, наиболее распространенный в странах Латинской Америки.


[Закрыть]. Да, да, он пил мате во время сеанса!

Мне он тоже предложил.

– Хорошо, – сказал я ему.

– Что «хорошо»?

– Хорошо, мате…

– Не понимаю.

– Я соглашусь выпить мате.

Хорхе отвесил мне низкий шутовской, поклон и сказал:

– Благодарю вас, ваше величество, что вы согласились выпить мате… Почему ты прямо не скажешь, хочешь ты мате или нет, вместо того чтобы делать мне одолжение?

Этот человек сведет меня с ума.

– Да, хочу! – сказал я.

И тогда действительно, Толстяк дал мне мате.

Я решил посидеть у него еще.

Среди множества других вещей, о которых я рассказал ему, я признался, что что-то со мной не так, потому что у меня трудности в общении с людьми.

Хорхе спросил, откуда я взял, что дело во мне.

Я ответил, что дома у меня проблемы с отцом, с матерью, с братом, с моей девушкой… И следовательно, что-то не так со мной. И вот тогда Хорхе впервые рассказал мне «кое-что».

Со временем я пойму, что Толстяк любит всевозможные басни, притчи, сказки, умные фразы и удачные метафоры. По его мнению, единственный способ понять что-либо, не принимая в этом непосредственного участия, – это воссоздать внутреннюю символическую картину событий.

– Басня, сказка или анекдот, – утверждал Хорхе, – в сотни раз лучше запоминаются, чем тысячи теоретических пояснений, психоаналитических интерпретаций или здравых взглядов на вещи.

В тот раз Хорхе сказал, что у меня, может быть, какой-нибудь сбой, но мои выводы опасны, потому что мое самообвинение не подтверждалось никакими фактами. И тогда он рассказал мне одну из своих историй, всегда от первого лица, и никогда не известно, плод ли они его фантазии или часть его жизни:

Мой дедушка любил выпить.

Больше всего ему нравился турецкий анис.

Он пил анис, разбавляя его водой, чтобы снизить градус, но все равно пьянел.

Тогда он перешел на виски, разбавленный водой, и все равно пьянел.

А еще он пил вино, разбавленное водой, но все равно пьянел.

Пока однажды он не решил избавиться от этой пагубной привычки… и бросил пить… воду!

Грудь или молоко

Хорхе рассказывал сказки не на каждом сеансе, но почему-то я хорошо помню почти все, услышанные мной за полтора года его психотерапии. Может быть, его утверждение, что это лучший способ обучения, верно.

Я помню день, когда сказал ему, что чувствую себя очень зависимым. Объяснил, как это меня раздражает и в то же время насколько я не могу обойтись без этих сеансов. У меня складывалось впечатление, что восхищение и любовь, которые я испытывал к Хорхе, заставляют меня ловить его взгляд и делают меня слишком зависимым от терапии.

Ты жаждешь знаний,

жаждешь духовного роста,

жаждешь новизны,

жаждешь полета…

Возможно, сегодня

я – та грудь,

которая дает молоко,

утоляющее твою жажду…

Я в восторге от того, что сегодня

ты ищешь эту грудь.

Но не забывай:

питает не грудь…

а молоко!

Кирпич-бумеранг

В тот день я был очень зол. У меня было плохое настроение, и все меня раздражало. В кабинете у Хорхе я только и делал что жаловался и был настроен совсем не продуктивно. Я ненавидел все, что я делал, и все, что у меня было. Но особенно я был сердит на себя. Как в сказке Папини [4]4
  Папини, Джованни (1881 – 1956) – итальянский писатель.


[Закрыть], которую мне прочитал Хорхе в тот раз, я чувствовал, что мне надоело «быть самим собой».

– Я глупец, – сказал я (или, может, это было про себя). – Полный идиот… Мне кажется, я сам себя ненавижу.

– Тебя ненавидит половина населения этого кабинета. А другая половина сейчас расскажет тебе сказку.

Жил-бып человек, который везде ходил с кирпичом в руке. Он решил, что всякий раз, когда кто-нибудь приведет его в бешенство, он ударит того кирпичом. Этот метод был немного троглодитским, но казался ему эффективным, не так ли?

Как-то он случайно встретился с одним очень высокопоставленным другом, заговорившим с ним грубо. Верный своему решению, человек кинул в него кирпич.

Не помню, попал ли он. Все дело в том, что ему показалось очень неудобным ходить потом за этим кирпичом. Тогда он решил усовершенствовать «Систему Самосохранения Кирпича», как он это назвал. Он привязал к кирпичу метровый кусок тонкой веревки и вышел на улицу. Кирпич уже не улетал слишком далеко, но скоро человек убедился, что это имело свои недостатки: с одной стороны, объект его агрессии должен был находиться на расстоянии меньше метра, а с другой – бросив кирпич, приходилось потом сматывать веревку, которая часто запутывалась или цеплялась за что-нибудь, и это доставляло дополнительные неудобства.

Тогда человек изобрел «Систему Кирпич III». Центром был опять же кирпич, но вместо веревки была пружина. Теперь кирпич можно кидать раз за разом, и он сам будет возвращаться, подумал человек.

Выйдя на улицу и услышав первые оскорбительные слова в свой адрес, он бросил кирпич. Но не попал в цель, потому что под действием пружины кирпич вернулся и ударил его прямо по голове.

Он сделал вторую попытку и снова получил удар кирпичом, потому что плохо рассчитал расстояние.

Причиной третьего удара стал кирпич, брошенный не вовремя.

Четвертый стал особым случаем: уже решив нанести удар очередной жертве, он передумал, попытался защитить ее от своего нападения – и кирпич опять угодил ему в голову.

Выросла огромная шишка…

Так никогда и не узнали, почему он ни в кого не попал кирпичом: то ли причиной были полученные им удары, то ли какие-то метаморфозы его настроения. Только все удары он наносил себе сам.

– Это называется механизмом замещения: его суть – в защите окружающих от нашей собственной агрессивности. В каждом случае наша агрессивная и враждебная энергия не доходит до других, поскольку натыкается на барьер, поставленный нами самими. Этот барьер не поглощает удар, а отражает его. И вся наша злость, плохое настроение, агрессия оборачиваются против нас и проявляются в саморазрушительных способах поведения (нанесение себе травм, обжорство, употребление наркотиков, неоправданный риск), а иногда в скрытых эмоциях или чувствах (депрессия, чувство вины, соматизация [5]5
  Соматизация ( психол.) – развитие соматических (физиологических) нарушений.


[Закрыть]).

Очень возможно, что какое-нибудь идеальное человеческое существо, просвещенное, здравомыслящее и цельное, никогда не сердится. Нам бы не помешало никогда не злиться, тем не менее, когда мы испытываем ярость, гнев или раздражение, единственный способ избавиться от них – это вывести их наружу, трансформировав в деятельность. В противном случае рано или поздно мы придем к единственно возможному результату: станем злиться на самих себя.

Истинная стоимость кольца

Мы говорили о том, что люди нуждаются в признании и высокой оценке окружающих. Хорхе объяснил мне теорию растущих потребностей Маслоу [6]6
  Маслоу, Абрахам (1908 – 1970) – американский психолог, автор теории «мотивации личности»


[Закрыть].Нам нужны уважение и высокая оценка других людей, чтобы выработать соответствующую самооценку. В тот период я жаловался на отсутствие искреннего одобрения моих поступков со стороны родителей, на недостаток внимания со стороны друзей и невозможность добиться признания в профессиональной сфере.

– Есть одна старинная история, – сказал Толстяк, передавая мне мате, чтобы я его приготовил, – об одном юноше, обратившемся за помощью к мудрецу. Ваши проблемы очень схожи.

– Я пришел, учитель, потому что чувствую себя таким никчемным, что у меня просто руки опускаются. Мне говорят, что я ни на что не гожусь, все делаю плохо, что я неуклюжий и недалекий. Как мне стать лучше? Что мне сделать, чтобы меня больше ценили?

Учитель, не глядя на него, сказал:

– Как жаль, что я не смогу помочь тебе. Сначала мне нужно решить свою собственную проблему. Возможно, потом… – И, сделав паузу, добавил: – Если бы ты захотел помочь мне, я бы закрыл эту тему быстрее, а затем, может быть, смог бы оказать помощь тебе.

– С-с удовольствием, учитель, – пробормотал, запинаясь, юноша, снова убедившись, что им пренебрегают, а его просьбы откладывают на потом.

– Хорошо, – сказал учитель. Он снял кольцо с мизинца левой руки и, протянув его юноше, добавил: – Возьми коня, который стоит за дверью, и скачи на рынок. Мне нужно продать это кольцо, чтобы заплатить долг. За него нужно выручить как можно больше, но минимальная цена – одна золотая монета. Поезжай и возвращайся с деньгами как можно скорее.

Юноша взял кольцо и уехал. Как только он попал на рынок, он начал предлагать кольцо торговцам, которые разглядывали его с интересом, пока юноша не говорил, сколько он просит за него.

Услышав о цене в одну золотую монету, одни смеялись, другие поворачивались к нему спиной, и только один старик был настолько любезен, что взял на себя труд объяснить ему, что золотая монета – это слишком ценная вещь, чтобы отдать ее за какое-то кольцо. Желая помочь юноше, кто-то предложил ему серебряную монету и медную посудину, но он строго следовал инструкции не продавать меньше чем за одну золотую монету и не согласился.

После того как юноша предложил купить это кольцо всем, кто встретился ему на рынке, а их было больше сотни, огорченный своей неудачей, он сел на коня и вернулся обратно.

Как бы ему хотелось иметь золотую монету, чтобы отдать ее учителю, освободить его от хлопот и получить наконец его совет и помощь.

Юноша вошел в комнату.

– Учитель, – сказал он, – мне жаль, но невозможно выполнить твою просьбу. Может быть, я бы получил за кольцо две или три серебряные монеты, но не думаю, что мне бы удалось обмануть кого-либо по поводу истинной стоимости этого кольца.

– То, что ты сказал, очень важно, мой юный друг, – ответил учитель, улыбаясь. – Сначала мы должны узнать истинную стоимость кольца. Садись снова на коня и скачи к ювелиру. Кто, как не он, может знать это? Скажи ему, что ты хотел бы продать кольцо, и спроси, сколько он даст за него. Но независимо от названной им цены не продавай его. Привези кольцо обратно.

Юноша снова отправился в путь.

Ювелир рассмотрел кольцо при свете свечи, под лупой, взвесил его и сказал юноше:

– Скажи учителю, что, если он хочет продать его прямо сейчас, я не смогу дать ему за кольцо больше пятидесяти восьми золотых монет.

– Пятьдесят восемь монет? – воскликнул удивленный юноша.

– Да, – ответил ювелир. – Я знаю, что со временем он мог бы получить за него около семидесяти монет, но если продать нужно срочно…

Юноша в сильном волнении полетел к учителю, чтобы рассказать о случившемся.

– Сядь! – сказал учитель, выслушав его. – Ты, как это кольцо, – драгоценность, единственная и неповторимая. И оценить тебя может только настоящий специалист. Почему тебе все время хочется, чтобы любой невежда сразу определил твою истинную ценность?

И после этих слов он снова надел кольцо на мизинец левой руки.

Король с изменчивым настроением

Только начав говорить, я вдруг понял, как у меня все спорилось. Я пребывал в какой-то эйфории. Беседуя с Хорхе, я постепенно осознавал, сколько всего я успел сделать за неделю.

Уже не в первый раз я ощущал себя суперменом-победителем, довольным своей жизнью. Я посвящал Толстяка в свои планы на ближайшие дни и был полон сил и энергии.

Хорхе радостно улыбнулся с заговорщическим видом.

Как всегда, у меня было ощущение, что этому человеку передается мое настроение, каким бы оно ни было. То, что я могу разделить свою радость с Хорхе, было еще одной причиной, чтобы чувствовать себя счастливым. Мне все удавалось, и я продолжал строить планы. И двух жизней не хватило бы, чтобы их осуществить.

– Рассказать тебе сказку? – спросил он.

Признаюсь вам, мне это было нелегко, но я замолчал.

Жил-был могущественный король, властитель далекой страны. Это был хороший король, но была одна проблема – у короля было раздвоение личности.

Иногда он просыпался в эйфории, ликующим и счастливым.

И с самого утра день был просто чудесным. Сады его дворца казались более красивыми. Его слуги по какому-то странному стечению обстоятельств становились более почтительными и работоспособными.

За завтраком он убеждался, что в его королевстве производят самую лучшую муку и собирают урожай самых лучших плодов.

В такие дни король снижал налоги, раздавал целые состояния, оказывал покровительство, издавал законы во имя мира и для повышения благосостояния стариков. В такие дни король выполнял все просьбы своих подчиненных и друзей.

Но были и другие дни.

Это были черные дни. С раннего утра он думал, что лучше бы поспать подольше, но было уже слишком поздно, и заснуть он больше не мог.

Как он ни старался, все равно не понимал, почему у слуг такое плохое настроение, что они даже прислуживают ему плохо. Солнце раздражало его больше, чем дождь. Еда была остывшей, а кофе – просто холодным. Мысль о необходимости вести прием посетителей в кабинете только добавляла ему головной боли.

В такие дни король вспоминал об обязательствах, данных накануне, и боялся, что не сможет их выполнить. Именно в такие дни король повышал налоги, конфисковывал земли, сажал в тюрьму своих противников…

В страхе перед настоящим и будущим, под гнетом ошибок прошлого, в такие дни он издавал антинародные законы и чаще всего говорил «нет».

Осознавая, какие трудности создают ему эти перепады настроения, король созвал всех мудрецов, волшебников и советников своего королевства.

– Господа, – обратился он к ним, – всем вам известно, сколь изменчиво мое настроение. Все уже были мною облагодетельствованы в моменты эйфории и пострадали от моего гнева.

Но больше всего страдаю я сам, потому что каждый день мне приходится отменять то, что я сделал накануне, когда у меня был другой взгляд на вещи.

Мне нужно, господа, чтобы вы все вместе создали средство, будь то лекарство или заклинание, которое не позволило бы мне быть настолько абсурдно оптимистичным, чтобы не замечать опасностей, и настолько смешно пессимистичным, чтобы тиранить и причинять боль тем, кого я люблю.

Мудрецы взялись за дело и в течение нескольких недель пытались решить эту проблему. Однако ни алхимия, ни колдовство, ни травы не смогли дать ответ на поставленный вопрос.

Тогда советники предстали перед королем и признались в своем поражении.

Король проплакал всю ночь.

На следующее утро его аудиенции попросил странный посетитель. Это был таинственный темнокожий человек, одетый в необычную, некогда белую тунику.

– Ваше величество, – сказал человек, поклонившись, – в тех краях, откуда я пришел, все говорят о твоих бедах и невзгодах. Чтобы помочь тебе, я принес лекарство.

И, преклонив голову, протянул королю кожаную шкатулку.

Король, удивленный и обнадеженный, открыл шкатулку и заглянул в нее. Внутри было только посеребренное кольцо.

– Спасибо, – сказал король, воодушевившись. – Это кольцо волшебное?

– Конечно, оно волшебное, – ответил путник, – но недостаточно просто носить его на пальце… Каждое утро, как только ты встанешь, ты должен читать надпись на кольце и вспоминать эти слова каждый раз, когда посмотришь на кольцо, надетое на палец.

Король взял кольцо и прочитал вслух:

– Ты должен знать, что это тоже пройдет.