Текст книги "Дикости (ЛП)"

Автор книги: Хлоя Нейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

– Что, во имя Господа? – спросил Этан, его голос был все еще невнятным после сна, волосы больше походили на серфера, чем на в меру пафосного Мастера вампиров.

Грохот прозвучал снова. Кто-то спешил.

Этан двинулся, чтобы подняться с кровати, но я остановила его рукой.

– Оденься. Сначала я посмотрю, кто там. Люк надерет мне задницу, если я позволю надрать твою.

У меня было плохое предчувствие, что это будет одна из тех ночей, о которых я буду действительно, действительно сожалеть, что не могла еще поспать и отложить все на пару часов, будучи взрослой.

Я надела рубашку Этана с прошлой ночи и застегнула ее. Она бы не послужила защитной броней, но за дверью не было врагов, по крайней мере, не в виде ЧДП. Я закалила свою катану кровью и магией, что позволяло мне чувствовать наличие стали и огнестрельного оружия. Я не почувствовала чего-либо снаружи.

Теперь облачившись в строгую и дорогую мужскую одежду – только лучшее для нашего Мастера – я поплелась в гостиную. Катана Этана была около двери; свою я взяла в постель, на всякий случай. Я подняла ее и предостерегающе поглядела в глазок... и обнаружила оборотня на нашем пороге.

– Открывай, Котенок. Я знаю, что ты там.

Я открыла дверь; холодный ветерок послал мурашки по моим босым ногам.

Он стоял в дверях, примерно 1 м. 80 см ростом, мускулистый и с волчьей энергией. Его волосы были рыжевато-коричневого цвета с отливом золота на концах, и они достигали его плеч косматыми волнами. Его глаза были янтарного цвета, и, на данный момент, светились развлечением.

– Котенок, – произнес Габриэль Киин, Апекс Северо-Американской Стаи.

Он внимательно осмотрел меня с ног до головы.

– Надеюсь, я ничего не прервал?

– Сон, – ответила я, скрестив руки на груди. – Мы спали.

Этан встал за мной, с голой грудью, застегивая джинсы.

– Я совершенно уверен, что ты точно знаешь, что прервал.

Гейб широко улыбнулся, обнажая прямые, белые зубы.

– Теперь уже не важно, так как вы оба проснулись. Одевайте свои задницы. У нас есть дела, на которые стоит обратить внимание.

Этан выгнул бровь, его любимое действие.

– Какие дела? Что ты здесь делаешь?

– Я здесь из-за Стаи, так же, как и вы.

Этан хмыкнул.

– Мы здесь, потому что Папа Брек заставил нас заплатить за неразглашение.

Я скользнула взглядом на Этана. Он не упоминал платы Брексам. И эту информацию было бы полезно узнать, прежде чем мы доверим нашу судьбу – прежде чем я доверю его судьбу – в их руки.

– Он заставил вас заплатить, – сказал Гейб, – Но не за неразглашение, как вы думаете. Эти деньги были вступительным взносом.

– Куда? – спросил Этан.

– На Величайшее Шоу на Земле, – ответил Гейб с улыбкой, которую можно было описать только как волчья. – Это первая ночь Луперкалии[10]10
  Луперкалии (лат. Lupercalia от lupus – «волк») – Фестиваль проводился каждый год с 13 по 15 февраля в гроте Lupercal у подножия Палатинского холма, где, по преданию, волчица выкормила Ромула и Рема, основателей Рима. Каждый год луперки, жрецы Луперка из патрицианской молодежи, собирались в этом гроте, где на специальном алтаре приносили в жертву молодых коз и собак, после ритуальной трапезы луперки разрезали шкуры жертвенных козлов, и, вооружившись кусками шкур и раздевшись донага, бегали по городу, стегали всех встречных кусками шкур. Женщины охотно подставляли тела под удары, так как считалось, что удар луперка помогает легче разрешиться от бремени. В Древнем Риме Луперкалии считались заимствованным празднованием древнегреческого бога Пана, который как покровитель стад и охранитель их от волков имел прозвище Луперк. В 496 году Папа Геласий I запретил Луперкалии. Со временем празднование Дня Святого Валентина как дня влюбленных заменило Луперкалии.


[Закрыть].

– Что такое Луперкалии? – спросила я, наперекор себе.

Мне следовало занырнуть обратно, но я сочла название – и появление Гейба у нашей двери – интригующим.

– Наше ежегодное празднество САЦ, – ответил Гейб, – Которое проводится с основания Рима. Три ночи в конце зимы, чтобы призвать расцвести весну, чтобы почтить наших животных, нашу связь с лесом, с землей.

«Это объясняет враждебность Майкла», – мысленно сказал Этан. – «Он не хотел, чтобы мы присутствовали при этом.»

«Возможно, частично. Но я готова поспорить, что Майкл не питал интереса к вампирам перед тем, как мы приехали, и не полюбит нас еще больше, когда празднество закончится.»

– Сегодня, – произнес Гейб, – Вы наши гости. Среди других.

Он отошел в сторону, открывая двух колдунов и оборотня позади себя. Колдуны были моими лучшими друзьями, Мэллори Кармайкл, и Катчер, ее бойфренд. Мэллори запятнала себя дурными поступками, но Гейб взял ее на реабилитацию.

Мэллори и Катчер были тепло одеты, в джинсах и сапогах. Ее были бежевыми и доходили до колен узких джинсов. Ее голубые волосы, более темные на концах, лежали прямо на ее плечах.

Катчер стоял рядом с ней, как обычно, с угрюмым выражением лица. Его голова была обрита, глаза сверкали зеленью, губы пухлые. Он был неравнодушен к язвительным футболкам, но я не могла сказать, надел ли он одну такую под пальто.

Джефф был последним участником трио, сотрудник моего дедушки и любимый хакер-фанатик. Правда, он был единственным хакером, с которым я была знакома лично, но я уверена, что он был бы моим любимчиком в любом случае. Сегодня он сменил свою привычную одежду – хаки и рубашку на пуговицах – на джинсы, сапоги и теплую куртку. Его светло-коричневые волосы были заправлены за уши, и на его лице была привычная дружелюбная улыбка, с примесью застенчивости и дуракаваляния.

– Салливан, – поздоровался Катчер кивком головы, затем ответил на невысказанный вопрос Этана. – Мы на Луперкалии.

– Я буду участвовать, – сказал Джефф, румянец залил его щеки, когда он почтительно пытался не пялиться на мои ноги.

Было здорово увидеть их, но если они были здесь, значит мой дедушка лишился двух защитников.

Они, должно быть, увидели беспокойство в моих глазах.

– Твои мать и отец сегодня ограничили количество посетителей дедушки, – сказал Катчер. – Они хотят, чтобы он отдохнул. Так что, нам там делать нечего.

Джефф покрутил телефон.

– Однако нам удалось тайком установить тревожную кнопку, на всякий случай. Он сможет немедленно с нами связаться, если возникнут какие-либо проблемы.

– Хорошая идея, – сказала я с улыбкой, радуясь, что они подумали об этом.

Разумеется, я стояла все еще полуголая в дверях домика для гостей оборотней, мои волосы, несомненно, были взъерошены после сна и секса. Добавьте математический класс в колледже, который я как-то забыла посетить, и я пересматривала свой повторяющийся ночной кошмар.

– А что ты тут делаешь? – спросила я Мэллори, разглаживая рукой рубашку Этана, чтобы убедиться, что никакие особенные части не стали достоянием общественности.

– Я здесь, чтобы практиковаться, – ответила Мэллори.

Частью реабилитации Мэл было выяснить, как она могла использовать магию продуктивно. Побольше Люка[11]11
  Люк Скайуокер (англ. Luke Skywalker) – один из главных персонажей вселенной «Звёздных войн», мастер-джедай и гранд-мастер Нового Ордена джедаев, сын сенатора с Набу Падме Амидалы Наберриe и рыцаря-джедая Энакина Скайуокера. Старший брат-близнец Леи Органы Соло.


[Закрыть], поменьше Энакина[12]12
  Энакин Скайуокер (англ. Anakin Skywalker, 41 до я. б. – 4 п. я. б.), он же Дарт Вейдер (Darth Vader) – центральный персонаж Вселенной «Звёздных войн», главный герой киноэпопеи «Звёздные войны», на протяжении которой зритель наблюдает его становление в качестве проводника Силы, его переход на Тёмную сторону Силы и его итоговое искупление. После перехода на Тёмную сторону Силы в 19 до я. б. принял имя Дарта Вейдера. В фильмах «Империя наносит ответный удар» и «Возвращение джедая» открывается, что он является отцом Люка Скайуокера и Леи Органы. Единственный персонаж (если не считать R2-D2 и C-3PO), появляющийся во всех шести эпизодах «во плоти».


[Закрыть]. Она добилась успеха во время нашей команды анти-МакКетрика, и, похоже, Стая дала ей второй шанс попытать счастье.

– Она расширяет свое понимание магии, – добавил Габриэль. – Какая она есть, какой не является, какой может быть.

Мэллори мило улыбнулась и подняла две бутылки «Крови для Вас», бутилированной крови, которую большинство вампиров пили для удобства, и пакет из Дирижабля с Пончиками, одного из моих любимых видов пищи в Чикаго. (Справедливости ради, это был длинный и выдающийся список.)

– У меня есть утешительный приз за твое унизительное положение.

Она осмотрела меня с ног до головы.

– Я бы сказала, что пара-тройка пончиков с малиновой начинкой могут исправить это.

Какое-то мгновение я стояла там, с пылающими от смущения щеками, пальцы ног мерзли от холода, мои друзья были уверены, что меня может успокоить всего лишь пакет пончиков с желе.

– Просто дай мне эту хрень, – выпалила я, сгибаясь от их ожидаемого результата и выхватывая завтрак. Но я наградила их всех убийственным взглядом, прежде чем поплестись обратно в спальню.

– И теперь, когда мы удовлетворили твоего телохранителя, – сказал Гейб Этану позади меня, – Мы просто войдем и устроимся поудобнее.

***

Как оказалось, пончики с малиновой начинкой были исключительным способом сгладить унижение.

Я выпила бутылку крови и умяла два пончика, прежде чем вернулся Этан, со свертком красной ткани в руке.

– Я правильно понимаю, что этот ты оставила не для меня?

– Уж лучше бы я так и сделала, – ответила я. – Она купила дюжину.

– Я стою на том, что сказал.

– Ты ничего не получишь с таким поведением. Что это? – спросила я, указывая на ткань.

– Видимо, кто-то из Стаи решил, что им нужны сувениры, – ответил Этан, разворачивая две футболки, красного цвета с тем, что было похоже на ретро-рекламу бара под названием Луперкалии, название старинной прописью над двумя волками, чокающихся пивными кружками за барным столом.

– Они даже футболки сделали, – пробормотала я. – Габриэль одобрил это? Это кажется очень... публично.

Общественность знала о существовании оборотней, но Стаи все еще старались держаться особняком.

– Я думаю это было по плану сначала-сделай-а-потом-извинись, – ответил Этан. – Эти для нас. Подарок от Стаи.

– Легковаты для Февраля.

– Я уверен, что они позволят тебе одеться потеплее, Страж.

Он протянул руку за пакетом с пончиками, но я не сдвинулась с места.

– Ты собирался рассказать мне, что мы должны были заплатить Брексам?

Его глаза сузились.

– Я способен прекрасно управлять финансовыми делами Дома, Страж.

– Я и не говорила, что это не так. Но я также не люблю быть огорошенной.

– Это была деловая сделка.

– Это были деньги за защиту, – настояла я, и судя по блеску в глазах, он это тоже знал.

– И я не хочу делать акцент на этом факте, Страж. Но я бы сказал тебе.

Должно быть, он увидел сомнение в моих глазах, потому что шагнул вперед.

– Я бы сказал тебе, – повторил он. – Когда бы у нас появился шанс обсудить это. Как ты помнишь, – он легонько потянул первую пуговицу одетой на мне рубашки, – Ты очень отвлеклась прошлой ночью.

Этан все еще был без рубашки, и стоял с краю кровати, рельефный живот и тропинка светлых волосков выглядывали из-под верхней пуговицы его джинсов. Меня охватил жар, когда он приблизился для поцелуя, и мои глаза сомкнулись.

Но он обошел меня, схватил пакет и достал пончик.

– Отвлекающий маневр? – спросила я его, пытаясь изобразить подозрительный взгляд.

– В любви и кондитерских изделиях все средства хороши, – заявил он, стирая каплю малинового джема с уголка своего рта. Порыв слизать ее почти посеребрил мои глаза.

Он закатал верхушку пакета и положил его на столик, затем надел футболку Луперкалии. Кубики на его рельефном животе зашевелились, когда он двигался, и я даже не потрудилась притвориться, что не пялюсь.

Когда закончил одеваться, он приподнял на меня бровь.

– О, не обращай на меня внимания. Я просто наслаждаюсь шоу.

Он фыркнул, схватил вторую футболку и шлепнул меня ею.

– Одевайся, а то Катчер, Джефф, Мэллори и Гейб заподозрят здесь что-то большее, нежели переодевание. Снова.

Он положил руки на кровать по обе стороны от моего тела и наклонился.

– И хотя у меня есть на тебя определенные планы, Страж, они не включают в себя похотливые фантазии колдунов и оборотней, которые сейчас находятся за этой дверью.

Он коснулся своими губами моих – нежно и многообещающе, его губы были сладкими, как ягода.

***

Десять минут спустя, я была одета в футболку Луперкалии, и поверх нее в кофту с длинными рукавами, чтобы не замерзнуть. Я надела две пары носков во избежании холода, сапоги и джинсы, и завязала свои длинные, темные волосы в высокий хвост. Я надела кожаную куртку, подарок Этана взамен старой, которая сгорела при пожаре, в котором пострадал мой дедушка, и засунула маленький и гладкий кинжал в сапог. Стая, вероятно, не оценила бы наличие катаны на празднестве оборотней, так что я должна была полагаться на кинжал, если что-то пойдет не так. И поскольку я должна была идти с вампиром-беженцем, двумя колдунами-изгоями и семьей оборотней, которые ненавидели вампиров, я предположила, что «что-то не так» было весьма вероятным.

Я была одета и готова к действию. Но прежде, чем обращу все свое внимание Стае, у меня было незаконченное дело. Вчера я пропустила проверку состояния дедушки, поэтому набрала номер больницы и попросила его палату.

– Это Чак, – ответил он.

Я улыбнулась только от звука его голоса.

– Привет, дедушка.

– Милая! Рад услышать твой голос. Я понимаю, что ты находишься в затруднительном положении.

Меня затопило облегчение. Я и не подозревала, как сильно хотела поговорить с ним – или сколько вины поселилось во мне, когда я была не в состоянии сделать это.

– Это недоразумение. Я уверена, что мэр Ковальчук в конце концов поменяет свое мнение.

А если она этого не сделает, будем надеяться, что Малик сможет убедить губернатора вмешаться.

– Как ты себя чувствуешь?

– Сломанным. Я не так молод, каким был раньше.

– Я не верю в это, – ободряюще сказала я, но мне пришлось отодвинуть в сторону воспоминание о дедушке, погребенном под обломками.

Я убедилась, что мой голос звучал ровно, прежде чем снова заговорила.

– Мне жаль, что не могу быть там.

– Знаешь, я всегда думал, что ты станешь учителем. Ты любишь книги и науку. Всегда любила. А потом твоя жизнь изменилась, и ты стала частью чего-то большего. Это твоя работа, Мерит. Это что-то большее. И это нормально, что ты должна делать это.

– Я люблю тебя, дедушка.

– Я люблю тебя, милая.

На заднем плане послышалось бормотание.

– Пришло время того, что они здесь называют «ужином», – сообщил он через мгновение. – Позвони мне, когда у тебя все будет под контролем. Потому что я знаю, что ты в конечном счете со всем разберешься.

***

Я обнаружила шайку в гостиной, коллективно болтающей.

– Мерит, – произнес Катчер, сидя на диване рядом с Мэллори, обняв ее за плечи.

Их отношения зашли в тупик, когда Мэллори перешла на темную сторону, так что непреднамеренная ласка была приятным событием.

– Приятно видеть тебя снова одетой.

– И теперь, когда она это сделала, – сказал Габриэль, вставая, – Нам пора выдвигаться.

– Куда мы точно идем? – спросил Катчер.

– В края вне пространства и времени, – ответил Джефф, рисуя дуги в воздухе. – Где правила смертных не имеют никакого значения.

Габриэль поднял глаза к потолку, как будто мог там найти немного терпения.

– Мы идем на задний двор Брексов. В лес, прямо здесь в Иллинойсе, где большинство из нас вполне смертны.

– Илли-нойс, – протянул Джефф с шаловливым воодушевлением. – Потому что волки будут выть.

Габриэль покачал головой, но добродушно похлопал Джеффа по спине.

– Попридержи коней, щенок. Мы еще даже не начали.

У меня было ощущение, что в ближайшее время они перестанут держать себя в руках. И так как я играла роль телохранителя, то взяла на себя смелость действовать как он. Если мы будем оставаться в имении Брексов, то будем в безопасности (в какой когда-либо были) от отряда мэра Ковальчук. Но это не обязательно означало, что мы будем в безопасности среди Стаи. Не в том случае, если они разделяют точку зрения Брексов.

– Охрана Брексов распространяется на лес? И на остальных оборотней?

Габриэль улыбнулся мне. Широко.

– Если ты здесь, Котенок, ты в безопасности. Это касается вас обоих. Честно говоря, большинству членов Стаи глубоко наплевать на политику в Чикаго. И даже если это не так, они не предпочтут агрессивное поведение политиков друзьям Стаи.

– И я тебя прикрою, Мер, – сообщил Джефф и подмигнул, заработав мрачный взгляд Этана.

Оборотни и колдуны скрылись в ночи, но Этан остановил меня рукой.

– Кинжал? – тихо спросил он.

– В моем сапоге, – ответила я.

Вампиры, как правило, предпочитали не использовать скрытое оружие, но сейчас были особые обстоятельства.

– Ты не разделяешь уверенности Гейба?

– Гейб знает, что он запланировал. Я нет. Конечно, у нас есть союзники. Он, Джефф, Ник. Член Стаи должен быть, как бы ты сказала, злобно решительным, чтобы совершить предательство под носом у Габриэля.

Мы видели это раньше, и с неприятными последствиями.

– Но явно многие оборотни не фанаты вампиров, и, как и Майкл, они не будут в восторге от нашего присутствия здесь.

– Я бы никогда не сказала «злобно решительный». Но я поняла твою точку зрения.

И я надеялась, что мы ускользнули от Дианы Ковальчук, только не для того, чтобы попасть в новый вид драмы. Но в случае, если так и получилось:

– Ты тоже вооружен?

Этан кивнул.

– Клинок, как у тебя. Подобранный комплект, – добавил он, дергая за кончик моего хвоста. – И мы увидим то, что увидим.

Он скользнул своей рукой в мою, но, когда мы направились к двери, взглянул вниз на мои обутые ноги.

– Цвет меня удивил, Страж. Твоя обувь оказалась соответствующей.

Я закатила глаза.

– Той ночью было очень холодно, так что я надела галоши.

– С одеждой, сшитой на заказ. Очень дорогой одеждой.

– В Чикаго был Февраль. Я приняла практичное решение. И осуществила его.

Только для того, чтобы он отнес меня на руках к порогу моих родителей и изобразил предложение руки и сердца на одном колене. Так что мне удалось избежать падения на шпильках – но чуть не получила сердечный приступ.

– Детишки, – сказала Мэллори, выглядывая из дверного проема. – Я думаю, мы ждем только вас.

– Простите, – извинилась я, выходя наружу, в то время как Этан последовал за мной. – Просто обсуждали тонкости моды.

– Обыкновенные вампиры, – пробормотал Габриэль, и двинулся вперед в темноту.

Глава 3
ОДИНОКАЯ ВОЛЧИЦА

Ночь была холодной, но на редкость спокойной. Не было вообще никакого ветра, который был характерен для Чикаго в Феврале.

С Габриэлем во главе, мерзлая земля хрустела под нашими ногами, мы играли в «следуй за лидером» вокруг дома в сторону заднего двора имения. Он клонился к лесу, который создал темный занавес на границе видимого мира, черное море под одеялом из звезд. Они мерцали над нами, холодные и бесчувственные, и внезапно по моему телу прошла зловещая дрожь.

«Страж?» – мысленно спросил Этан, взяв меня за руку.

Я сжала ее в ответ и отпустила свой страх. Я была не ребенком; я была вампиром. Хищник, среди союзников.

– Здесь темно, – сказала Мэллори с нервным смешком впереди нас, рука об руку с Катчером.

– Могло быть и хуже, – ответил Катчер. – Ты могла бы быть вампиром в бегах.

– Ага, я бы такого не посоветовала, – сказала я. – Хотя это, безусловно, позволяет иметь занимательного партнера в постели.

– Лучше бы я был твоим единственным партнером, Страж.

– Кто бы мог тебя заменить? – спросила я, ухмыляясь, когда Мэллори оглянулась и подмигнула.

На меня нахлынул проблеск ностальгии. Это были товарищеские отношения, по которым я скучала, что-то, что мы начали терять, когда между нами зародилась сверхъестественная драма.

Когда мы спустились по холму к границе леса, нас обдул ветерок, и в нем была магия. Свежая и острая, указывающая на животных.

Мы вышли на тропинку, ведущую в лес, на землю, по которой я ходила много раз прежде. Тропинка, где мы с Ником играли в детстве, была расчищена и расширена, обеспечивая проход для взрослых.

Слева появилось какое-то движение. Ник Брекенридж появился с боковой тропинки перед Мэллори и Катчером, позади него была женщина, их руки были переплетены. Он был темным и высоким, с коротко остриженными волосами и грубыми чертами лица. В аккуратной рубашке, брюках карго и с сильной челюстью, он выглядел полностью как журналист, хотя и более привыкший к зонам военных действий и экзотическим местам, чем к скитанию по лесу имения мультимиллионера.

Женщина не выглядела знакомой. Я знала, что Ник с кем-то встречался – или, по крайней мере, что женщина ответила на его телефон пару ночей назад – но я не знала, была ли это она. У нее была самоуверенная осанка оборотня, но если у нее и была магия, то она это хорошо скрывала.

– Мерит, – поздоровался он.

– Ник.

– Я не думаю, что ты встречалась с Иветтой.

Иветта кивнула.

– Мы с Мерит учились вместе в школе, – сказал Ник.

– Приятно познакомиться, – сказала она, и они исчезли в темноте перед нами.

Мэллори подалась назад и переплела свою руку с моей, вытесняя Этана, как моего партнера по прогулке.

– Я думаю, что ты только что приревновала, – прошептала она.

– Я не ревную. Но я больше, чем «девушка, с которой он учился в школе».

Она фыркнула.

– А что ты хотела, чтобы он сказал? Что ты девушка, по которой он сох, с тех пор как принял полное сожаления решение порвать с тобой в школе? Что было десять лет назад, уточнила бы я.

– Не-ет, – ответила я, растягивая слово, чтобы подчеркнуть, насколько глупым было то, что она подумала. – Но, может, что-то вроде: «Это Мерит, Страж Дома Кадогана, заступник слабых, защитник невинных»?

– Ага. Дай мне знать, когда Мстители нанесут визит. Тем временем, тогда как у него есть очень соблазнительная Иветта, у тебя есть Этан Салливан.

– Я ненавижу, когда ты права.

– Я мудра не по годам.

Тропинка сузилась, и мы попали в тихий, ровный лес, линия деревьев стояла на страже вокруг нас. Лес был окутан зимней тишиной, дикие животные спали, находясь в зимней спячке или сознательно избегая толпу хищников. Лес был густым, и я бы вернулась назад, поскольку, как я думала, где-то справа от меня был лабиринт «живая изгородь». Но было темно, а тропинка была наклонной, и я не была полностью уверена в своем направлении.

Мы шли по тропинке в течении десяти или пятнадцати минут, до тех пор, пока лес не открылся, показывая большую поляну, окруженную пылающими факелами.

Поляна была, как минимум, размером с футбольное поле, а по середине стоял тотем 6 метров высотой, животные, вырезанные на стволе, по крайней мере, 1,5 метра толщиной. Палатки, костры и складные стулья пестрели тут и там. И повсюду толпились оборотни, большинство в официальных черных кожаных куртках Северо-Американского Централа.

Воздух заполнили запахи. Шерсти и мускуса животных, древесного угля, жареного мяса и земли. Здесь была жизнь. Возобновленная и возрожденная, хотя до весны еще оставались недели.

Я догадалась, что именно поэтому Брексы не хотели нас видеть здесь. Конечно, оборотни могли о себе позаботиться, но там на открытом пространстве было много семей, и палатки будет не легко защитить. С другой стороны, они, как и мы, были на территории частной собственности, принадлежащей одной из самых влиятельных семей в Чикаго. Это было очком в их пользу.

Габриэль оставил нас на краю леса и пошел к жене, Тане, которая стояла на поляне с их грудным ребенком на руках. Таня была красивой брюнеткой, женщиной с ласковыми глазами и розовыми щечками, ее нежность контрастировала с рыжевато-коричневой свирепостью Гейба. Гейб по-отцовски положил руку на голову Коннора и поцеловал Таню в губы. Она ему лучезарно улыбнулась, любовь между ними была уютной и очевидной.

Джефф нашел Фэллон, младшую сестру Габриэля. Их отношения были колеблющимися какое-то время, но, учитывая тепло их объятий, я догадалась, что они перешли на более «постоянные» отношения. Фэллон была миниатюрной, с крепким, спортивным телосложением и волнистыми волосами, того же поцелованного солнцем оттенка, что и у Гейба. Она предпочитала черную одежду и сегодня надела сапоги до колен в байкерском стиле, короткую юбку и кожаную куртку САЦ.

Я знала Фэллон не очень хорошо, но знала Джеффа, и было не много тех, кого я уважала так, как его. Если он любил ее – а по его глазам было понятно, что это так – тогда она была хорошим человеком.

– Готовы? – спросил Катчер.

– Сейчас или никогда, – ответил Этан, взяв меня за руку, когда мы вышли вперед на поляну и в бой.

Оборотни болтали на складных стульях, с опаской наблюдая, когда мы проходили мимо. Другие пробегали мимо в спешке с испускающей пар едой и коробками с инвентарем. Кто-то подтолкнул меня под локоть, и я повернулась и обнаружила коренастую женщину с недавно обесцвеченными волосами у себя за спиной, с обернутым фольгой свертком в руках. Он был большим, как новорожденный ребенок и пах мясом и чили.

Она осмотрела меня, покачала головой в разочаровании и сунула мне сверток.

Я чуть не хрюкнула от тяжести. Он был таким же тяжелым, как новорожденный ребенок.

– Привет, Берна, – поздоровалась я.

Берна была оборотнем, членом семьи Киин и барменом в Красной Шапочке, кабаке Стаи в Чикагском районе Украинская Деревня. Она была уверена, что я ем недостаточно и усиленно кормила меня. Поскольку я любила покушать, нам удалось стать в некотором роде друзьями.

Она посмотрела на Этана и с намеком приподняла свои нарисованные карандашом брови.

– Привет, парень, – сказала она со своим сильным восточно-европейским акцентом.

– Берна, – вежливо произнес Этан, глядя на то, что, как я предположила, было буррито размером с ребенка. – А для меня ничего?

Без малейшего смущения, Берна выхватила сверток из моих рук и предложила Этану.

– Это семейный рецепт. Ты съешь. Ты... – она осмотрела его, от светлых волос до обутых ног, – Должен оставаться сильным. Красивым.

«Я думаю, я только что выиграл Берну,» – мысленно сказал он и мрачно кивнул ей. – Спасибо, Берна. Я уверен, что это будет вкусно.

Она фыркнула, словно обиделась на одну лишь вероятность того, что будет не вкусно, но захлопала ресницами, а ее взгляд сильно не отличался от выражения лица.

– Я думаю, мы ничего не получим, – пробормотал Катчер позади нас.

– Так это вампиры?

Оборотень встала рядом с Берной – женщина, которая была выше и худее, с короткой копной платиновых светлых волос. Она была мускулистой и крепкой, ее черты лица лучше описать как привлекательные, нежели симпатичные. И она чуть ли не дрожала от раздраженной магии.

– Сумерки, – констатировала Берна, указывая на меня и Этана. – Ворчун, – сказала она, указывая на Катчера рядом со мной.

Она смотрела на Мэллори в течении нескольких секунд, прежде чем выдвинуть заключение.

– Магия, – наконец сказала она с самой маленькой из улыбок, и было очевидно, что это слово было комплиментом.

Мэллори лучезарно улыбнулась, но подругу Берны это не впечатлило.

– Вы не должны быть здесь, – сказала она, указывая на каждого из нас по очереди и источая магию с каждым движением. Она оставляла укусы, как крошечные насекомые.

– Это не ваше дело, и оно не для вас.

Она вздернула нос кверху, скользя по Берне настороженным взглядом.

– А ты не должна пировать с ними.

– Нас сюда пригласили, – сообщила Мэллори.

Я думаю, она хотела приобнять Берну, вот только Берна уже выставила грудь и практически гудела от гнева.

– Уходи, – сказала она, жестом прогоняя женщину. – Иди куда-нибудь в другое место. Слишком негативная.

Но отставка Берны, казалось, только воодушевила женщину.

– Помяните мое слово, – сказала она, снова тыча пальцем. – Мы все обречены, потому что не пошли домой, когда могли. Мы должны были уехать из Чикаго несколько месяцев назад, и, конечно, не должны быть здесь сейчас. Семье Киин давным-давно следовало бы переехать. Они ведут нас прямо к катастрофе.

Ее глаза вспыхнули самодовольным гневом. Той эмоцией, которая, казалось, необычайно сильно питала оборотней в последнее время.

Она ушла, прежде чем Берна смогла ответить на неуважение, присоединившись к двум другим женщинам, которые наградили нас подозрительными взглядами. Но по сжатым кулакам Берны было понятно, что у нее было что сказать.

– Вижу, вы познакомились с Алиной.

Габриэль присоединился к нам, считая обязательным для себя положить руку на плечо Этана. Алину и ее отряд подруг, похоже, это не впечатлило.

– Она душка, – сухо сказал Этан.

– Где ты ее прятал? – спросила Мэллори.

– Она сама пряталась, – ответил Габриэль. – Они с моим отцом столкнулись лбами, и она переводит свою ненависть на наш род.

Берна, поддерживая, погладила его по руке.

– Ты не пользуешься успехом, но ты на правильном пути.

– Может быть, – ответил Габриэль, – Но я бы предпочел, чтобы было и то и другое.

Он возвышался над Берной и взглянул на нее с высоты своего роста.

– Мы готовы?

Она издала звук, который ясно дал понять, каким смехотворным ей показался этот вопрос. Берна, несомненно, всегда была готова.

Габриэль улыбнулся.

– Мои клыкастые друзья, вы станете свидетелями совершенно особенного развлечения. Сегодня ночью у вас будет возможность услышать наш рев.

Он поднял голову и завыл, да так, что у меня по спине побежали мурашки – и задействовал остальную часть хора. Не все оборотни были волками, и звуки Стаи были так же разнообразны и какофоничны. Завывания, визжания, кошачьи рычания и пронзительные крики, которые, должно быть, принадлежали хищным птицам. Вместе, в то время как оборотни образовали круг вокруг тотема посреди поляны, они повысили свои голоса и воспевали в ночи, настоящий звук магии.

Мои руки покрыли мурашки. Этан скользнул своей рукой в мою в то время как мы разделили зрелище и его звуки. Через некоторое время завывания стихли, теперь вместо мелодии был фоновый ритм.

Габриэль оценивающе посмотрел на Мэллори.

– Ты готова?

Она выдохнула, поджав губы, затем опустила плечи и кивнула, на сей раз уверенно. И хотя волнение все еще колыхалось в воздухе вокруг нее, это был хороший тип волнения. Волнительное ожидание – не смиренный страх, что я ощущала раньше.

Бок о бок, они вышли вперед в круг и встали перед тотемом. Толпу накрыла тишина.

Я взглянула на Катчера. Выражение его лица было бесстрастным, но он не отрывал глаз от Мэл и оборотня возле нее. Если он волновался за нее, то не показывал этого.

С заправленными за уши волосами, Габриэль больше походил на байкера или боксера, чем на Апекса Стаи, вождя своего народа, но не было никаких сомнений в сочетании его плеч и величественном выражении лица, что он занимал позицию вожака их всех.

– Сегодня, – произнес он, уперев руки в бока, – Мы чтим Стаю, матерей, предков. Мы отдаем дань нашему основанию, нашим собратьям, Ромулусу и Ремусу, и нашему будущему. Мы почитаем дикости. Мы проголосовали за то, чтобы оставаться в мире людей и вампиров. Это решение не было единогласным, но это было решение остаться, чтобы объединиться, чтобы связаться вместе с нашими братьями и сестрами и стать сильнее в объединении.

Он посмотрел на Мэллори.

– Среди нас есть те, кто сбился с пути, сильно и значительно. Кто нанес рану миру и сломал себя. Худшие из них теряют себя по собственным же ошибкам. Лучшие из них медленно движутся в обратном направлении, двигаясь постепенно, и стремятся исправить свои ошибки. Это путь храбрецов.

Гейб оглянулся на толпу.

– Эта женщина знакома с магией исключительно колдунов и вампиров. Сегодня мы познакомим ее с другой ее частью. С ее истиной. С тем, что может предложить магия земли.

Габриэль протянул руку. После глубоко вдоха, Мэллори переплела свои пальцы с его. Она закрыла глаза, когда магия начала выливаться и снова проходить через оборотней. Я закрыла глаза и смаковала острый порыв необузданной, абсолютной силы. Это была жизненная сила земли, вызванная хищниками, которые собрались вместе, чтобы почтить их общину.

А затем она преобразовалась.

Мэллори, должно быть, раскрыла какие-то свои магические врата, так как новый поток магии – моложе, более незрелой, ярче – начал смешиваться с магией Стаи. Ее волосы поднялись, как ореол цвета индиго, и ее губы искривились в улыбке радости и удовлетворения. Облегчения.

Вместе, магии кружились и танцевали вокруг нас, невидимые, но ощутимые, как электрический бриз. Это не была оборонительная или наступательная магия. Она не использовалась для сбора информации, для стратегии или дипломатии, или для ведения войны против сверхъестественного врага.

Она просто-напросто существовала.

Она была основополагающей, непоколебимой. Она была всем и ничем, бесконечностью и забвением, от великолепного жара светила до электронов, что рокотали в атоме. Это была жизнь и смерть, и все промежуточное, стремление бороться и расти, плавать и летать. Она была каскадом воды сквозь глыбы, медленно движущимися горными ледниками, ходом времени.