Текст книги "Герои вчерашних дней (ЛП)"
Автор книги: Хизер Лонг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
Рори. Ум женщины был неизвестной переменной, но, как и у Майкла, представлял собой торнадо эмоций и ощущений, не оформляемых в мысли.
Почувствовав себя вуайеристом, Саймон отозвал ментальное вмешательство. Он итак отключил мониторы системы безопасности сразу же, как одежда Рори и Майкла начала падать на пол. Более чем за сорок лет сотрудничества Саймон ни разу не видел, чтобы самоконтроль капитана разрушился так, как сейчас. У мужчины в голове в буквальном смысле осталось только одно слово: «Рори».
Саймон мысленно отстранился от пары. Свирепость их спаривания поднималась по спирали, огнем разгораясь в их умах, и через отверстия, оставляемые случайным прикосновением телепата, прорывались пьянящие картины. Он бы не осмелился быть затянутым в этот вихрь жажды. Одного вышедшего из-под контроля бумера хватит на всех них.
***
Майклу казалось, что страсть перестала затуманивать его видение лишь несколько часов спустя, но, судя по температуре воды, прошло всего несколько минут. Он развернулся, утягивая обмякшее тело Рори за собой под горячие брызги. От того, как она цеплялась за него, по его венам пронеслось чистое мужское удовлетворение. Когда Майкл поставил Рори на пол, она едва смогла устоять на ослабевших ногах, поэтому он придержал ее в вертикальном положении. Стройная фигура идеально соответствовала его росту и твердости. Член дернулся в согласии.
Майкл оживал. Десятилетиями он даже не смотрел на женщин, а с этой не мог думать ни о чем другом. Взяв в руку мыло, Майкл четкими движениями провел бруском по ее телу, намыливая кожу. Иссиня-черные синяки, темневшие вокруг предплечий и коленей, омрачали совершенство плоти, но кода он развернул Рори, чтобы нежно омыть изгибы ягодиц, из его горла вырвалось рычание.
– Ушиблась при падении с крыши, – ее голос звучал хрипло, низко, и она растягивала гласные, словно была пьяна, – когда перекатилась и зацепила водосток.
В месте столкновения с твердой поверхностью тело покрывали черные и красные полосы. Кожа была повреждена только на изгибе бедра, и Майкл, осторожно прижав Рори к стене, с полной концентрацией обработал ушиб. Он смотрел на нее, пока она не положила руки на кафель, а затем омыл ее ноги сверху вниз, очищая все царапины.
У него в висках застучала тихая ярость. Майкл знал, что синяки на запястьях Рори – его рук дело. Но остальные она получила сама во время своей безумной авантюры на крыше. Сморщенная розовая кожа на бедре напоминала о ядовитом дротике, почти отнявшем у Рори жизнь, и к ярости прибавился страх. Страх за Рори. Ярость на самого себя.
Майкл припал губами к следу и провел по нему языком, принося извинения. Подняв взгляд вверх по ее гладкому мокрому телу, он обнаружил, что она наблюдает за ним. Фиолетово-синие глаза были затуманены страстью, но в их глубинах таились вопросы.
Вопросы, на которые Майкл должен будет ответить. Опустив веки, он проигнорировал насущные проблемы и раздвинул Рори ноги. Аромат ее возбуждения заполнил легкие, и Майкл припал ртом к его источнику, пробуя на вкус розовую блестящую плоть. Выронив мыло из рук, он зафиксировал Рори бедра. Когда Майкл с нажимом провел языком по затвердевшему пульсирующему комку нервов, до его ушей донесся судорожный вдох. Стремительное приближение ее оргазма привлекло к себе внимание члена.
Майкл дразнил Рори между ног жесткими скользящими движениями, твердо вознамерившись опьянеть от ее аромата. Горячие струи били его по голове и спине, и он, закинув одну ее ногу себе на плечо, освободил пальцы, чтобы войти в нее, уговаривая кончить снова. Вкус победы еще никогда не был таким сладким.
***
Рекс смотрел в синее небо над головой. Цвет его пьянил. Рекс родился во времени, когда городские пейзажи заслоняли собой небо, и солнечный свет видели немногие – те, кто мог себе позволить жить на вершине мира, или же люди настолько бедные, что едва скопили денег на домик в сельской местности. И только тираничные правители имели все.
Рекс решил стать бумером. Вызвался участвовать в экспериментах, уйти в подполье и оставить жену с дочерью. Он хотел лучшего мира для них обеих. Мира, в котором женщин не похищают прямо на улицах по прихоти сильных. В котором их не используют, не мучают и не выбрасывают, словно мусор, когда закончат с ними. Рекс хотел, чтобы Мэгги узнала, каково это – жить в идиллическом пригородном домике, где их дети смогут играть на заднем дворе вдали от военной тирании и рабства.
Он хотел мира, где надежда не будет товаром на продажу.
В городе на противоположном берегу залива горели огни, а горожане суетились, отправляясь на работу, в школы и живя свободной жизнью, какую в мире Рекса знали лишь единицы. Рекс хотел, чтобы такая жизнь была и у Мэгги.
– Рекс, не уходи, – ее едва слышимая мольба звучала у него в голове все укоризненнее с каждым годом миссии. – Пожалуйста. Просто останься с нами. Измени мир, но здесь и сейчас.
Однако это было невозможно. Богатые диктаторы стали слишком сильны, слишком влиятельны, и все держали под своим жестким контролем. Легенда о городских супергероях превратилась в бредни пьяниц, изредка рассказываемые в самые темные часы, и в сказки, нашептываемые невинным малышам, чтобы пояснить, какой адской бездной стал их мир.
Нет.
Рекс хотел лучшего для Мэгги и их ребенка.
Вот только и подумать не мог, что покинув ее, никогда не сможет вернуться. Лишь непоколебимая надежда на то, что удастся предотвратить кошмарное будущее и изменить его, помогала Рексу держаться. Его Мэгги никогда об этом не узнает. Никогда не узнает нежность, которую пробудила в нем, и внутреннюю потребность защитить от разрушенного жадностью жестокого мира. Мира, который не родился и не родится никогда, если бумеры справятся с задачей.
Сейчас.
В настоящем времени.
Достав из кармана зубочистку, Рекс зажал ее между зубами. Острый наконечник впился в десну, наполняя рот металлическим вкусом крови. Рексу приходилось крепко держаться за свою мечту.
Потому что он больше ничего не мог дать своей Мэгги.
***
После четвертого – или пятого? – умопомрачительного оргазма ее ум снова начал работать. Майкл купал Рори с мылом и наслаждением, остановившись только раз, чтобы ополоснуть их обоих, прежде чем опять ворваться в ее истекающее тело, наполняя его безрассудным желанием, какого она никогда прежде не испытывала. У нее в сознании вспыхивали краткие проблески ясности, молившие обратить внимание на происходящее, однако она отворачивалась от них, куда больше интересуясь исследованием твердой мускулистой груди, бедер, ног и поглаживанием каждой интимной области.
Майкл вынес Рори из душа и, не дав передохнуть, обтер каждое чувствительное место на ее теле жестким полотенцем. Когда она задрожала от нужды, он повалил ее на кровать и, протиснув бедра ей между ног, утопал в ней снова и снова, пока не вытеснил из головы все мысли, оставив лишь примитивную потребность в нем.
В Майкле.
Рори была так воспалена и чувствительна, что восхитительно ощущала каждый его выдох. Устроив голову у нее на груди, Майкл лениво водил пальцами по ее боку. Полутвердый член лежал у бедра Рори, предупреждая и обещая, что вот-вот опять будет в ней.
Она затрепетала, и у нее по спине прокатилась волна дрожи.
– Скоро, – шепотом пообещал Майкл, в равной мере успокаивая и провоцируя.
Рори погладила его по плечу, где кожу запятнала паутина тонких шрамов. Он был на ощупь таким грубым, таким жестким и таким напряженным. Даже отдыхая и прижимаясь к Рори, Майкл все равно окружал ее, словно неприступная крепость. Может, она и была пленницей, но в безопасности. Никому и ничему не удалось бы пройти через него.
Еще ни разу в жизни Рори не чувствовала себя такой защищенной.
– Майкл? – она покрутила его имя на языке. Ей понравилось, как оно звучит. Понравилось его произносить.
– Мм? – этому мужчине следовало научиться больше разговаривать. Странно, но Рори обнаружила, что ей нравятся его односложные ответы и хмыканье. Однако ей нужно было с ним поговорить.
– Кто ты?
Майкл провел большим пальцем вверх и вниз по ее боку, прослеживая изгиб бедра, потом обрисовал грудь, и снова вниз.
– Пока нет.
Рори подняла голову и посмотрела на него. Бледные глаза отражали спокойствие, твердое и непоколебимое. Сердце в ее груди сделало странный маленький кувырок. Майкл смотрел на нее, будто она была единственным человеком во всем мире. Вся ее стойкость – или то, что от нее осталось – исчезла. Беспокойство за друзей, чувство долга и желание смотрящего на нее мужчины выворачивали наизнанку. Рори была выше этой ослепленной похотью женщины, она должна была вычислить месторасположение остальных героев, а для этого ей требовалось получить ответы.
Однако также Рори было ненавистно давить на Майкла.
Ненавистно требовать от него больше, чем он уже ей дал.
Он провел мозолистой рукой по ее груди и поддразнил напрягшийся сосок. Своими действиями Майкл подкинул дров в тлеющий у нее в животе огонь, жар которого прорвал плотину и хлынул во все тело.
Подняв голову с груди Рори и не отводя взгляда от ее лица, Майкл перекатывал сосок между пальцами, даря ей наслаждение. Она приподняла бедра в безмолвной мольбе, и он улыбнулся.
При виде его улыбки у Рори чуть не остановилось сердце. Именно улыбка подогрела ее глубокое отчаяние и отрезала последние нити, на которых держался самоконтроль. Приподнявшись, Майкл накрыл ее своим телом и, почувствовав членом вход, опустился на нее. Стоило ему уткнуться в чувствительную плоть, как Рори больше не думала и рванулась бедрами вверх ему навстречу.
***
Гаррет достал зажигалку и сунул конец сигары в сине-желтое пламя. Долгая затяжка наполнила легкие отрезвляющим пряным табачным запахом. Погасив зажигалку, Гаррет выдохнул облачко дыма. Над водой садилось солнце. Он внимательно наблюдал за тихой территорией. Ничего не намекало на то, что побег маленькой сучки выдал месторасположение штаба.
Плечи выступали против подъема сигары к губам, но Гаррет их проигнорировал. Ранение было сквозным во всех отношениях. А бедро и того хуже. Острие ножа разрезало мышцу, и теперь телу приходилось заживлять больше, чем просто отверстие. У Гаррета заныла челюсть при воспоминании о врезавшемся в нее кулаке Майкла, но боль была ложной – лишь мысль об ушибе, зажившем быстрее дырок в теле.
Бумеров одарили ускоренной регенерацией – эффект инъекций, сделанных им за день до того, как их швырнули на скалы времени и выбросили на его берег в середине 1960-х годов, почти за сто пятьдесят лет до рождения любого из пятерых. Препарат просто сжигал каждый прожитый год, блокируя изменения в организме. Без инъекций, чем ближе бумеры оказывались бы к своему собственному времени, тем старее становились бы их тела.
Даже спустя сорок лет, размышления о квантовой физике вызывали у Гаррета головную боль – наука, о которой Саймон мог рассказывать часами. Хоть телепат порой и раздражал, но был полезным. Он понимал теорию, стоящую позади их безумного приключения во времени. Саймон понимал, как физика влияет на тела, почему инъекции были необходимы, и даже рассуждал о том, по какой причине замолчали чипы.
В отличие от Рекса, Гаррету было нечего терять. Первое десятилетие своей жизни он провел вместе с матерью в колонии строгого режима. Она была на шестом месяце беременности, когда химические способности ее тела отступили, чтобы защитить потомство. Похитители не теряли времени даром, и кинули его мать в тюрьму.
А Гаррет стал ключом к ее клетке. Он вырос в боксе из стекла и стали, откуда мог видеть мать, но ни разу не смог к ней прикоснуться. Он вообще ни к кому никогда не прикасался. Тюремщики не были уверены, передался ли дар к ядам по наследству. Угроза его казни помогала держать мать под контролем.
Она была казнена по судебному приказу за день до десятого дня рождения Гаррета. Гаррет знал, что придет его час и просто выжидал.
Он убил всех тюремщиков до последнего, выпуская в их тела каждый свой токсин, плавя их изнутри и уничтожая.
Некоторых Гаррет казнил милостиво и быстро. А вот других нет. Он разрушал их внутренние органы, словно домино, до тех пор, пока они не захлебнулись в собственной жиже.
Последний метод Гаррет припас для убийц его мамы. Он прятался в канализации большого города, ел из мусорных баков и держался вне поля зрения разыскивающих его солдат. Гаррет был никем, просто жертвой того, какой стала жизнь его героической матери после появления Ганса Гейгера.
Гейгер.
Это имя прожигало в мыслях Гаррета дыру. Гейгер уничтожил единственного человека, когда-либо любившего Гаррета. Того, к кому ему ни разу не разрешили прикоснуться. Не позволили обнять. Утешить. Гаррет был один во всем мире, пока его не нашли остальные бумеры.
Дрейк накормил его.
Рекс научил читать.
Майкл научил драться.
Саймон научил мыслить.
Гаррет последовал за ними сквозь мясорубку времени с одной лишь целью.
Убить Гейгера.
Уничтожить бессмертного, разрушившего его мир.
Девчонка была ключом к Гейгеру.
Сигара горела кроваво-алым огоньком во тьме, укутавшей залив, на противоположном конце которого вспыхивали яркие огни города.
Девчонка была ключом.
***
Рори потерлась голенью о длинную ногу Майкла, покрытую мягкими волосками. По всему ее телу пробегали остаточные импульсы, а каждое движение приносило небольшую боль. Майкл воспользовался Рори, но также и отдавал. Каждым толчком он доставлял ей удовольствие, буквально купал ее в нем, а затем вытянул на воздух, только чтобы подарить еще больше чувственного наслаждения.
Майкл начал ее поглаживать. Рори поверить не могла, что он хочет продолжить, но пришло время остановиться. Время задать вопросы, получить ответы и вернуться в реальный мир.
Мир, нуждающийся в ней.
Майкл вобрал в рот ее сосок, и она впилась ногтями в его плечи. Огонь не был похож ни на что, испытанное ею прежде. У нее в животе зародилась дрожь. Как правило, секс был приятным, но никогда не лишал способности мыслить и не заставлял Рори растекаться несознательной лужицей эмоций. И уж конечно, не вызывал болезненную жажду большего. То, что произошло между ней и Майклом, было гораздо больше, чем секс.
Но в какой момент это случилось?
Разве Майкл не нацеливал на нее пистолет?
Разве не держал ее в плену?
Сердце и душа Рори, обласканные и переполненные, отвергали логические доводы разума. Однако она понимала, что нельзя и дальше уклоняться. Только не ради секса. Не ради удовольствия. Слишком многое произошло. И как бы Рори ни хотела продолжения, Майкл нуждался в ответах. Сама она нуждалась в ответах.
– Нет, – слетевшее с ее губ слово поразило их обоих. Вскинув голову, Майкл посмотрел на нее сверху вниз прищуренными глазами. – Сейчас, – отлично. Теперь она переняла его односложную манеру речи.
– Поговорим позже, – два слова.
Прогресс.
Рори провела ногтями по его груди и, сделав глубокий вдох, положила ладонь туда, где чувствовалось биение сердца. Было неестественно сложно сосредоточиться и, потребовав необходимые обоим ответы, мужественно встретить реальностью без очередного оргазма.
– Нет. Сейчас.
Протест мог дорого ей обойтись, но она доверяла нежности, проглядывающей через страсть Майкла. Верила, что он выслушает. Что поможет удовлетворить нужды ее разума точно так же, как до этого исполнял все желания, даже те, о существовании которых она не подозревала.
Майкл вздохнул, укрывая Рори своим мужским телом, словно одеялом.
– Как хочешь.
«И почему я не чувствую себя победительницей?».
Глава 8
Она думала, что Майкл отстранится и разорвет контакт, однако вопреки ожиданиям он лишь прижался крепче, чтобы уткнуться лицом ей в шею, целуя и прихватывая зубами.
– Майкл, – Рори толкнула его в плечо, но он не шелохнулся.
– Да?
– Нет.
Ответом на ее слова стал теплый выдох, сопровождаемый смешком.
– Ты повторяешься.
– Нам нужно поговорить.
– Разговоры переоценивают, – Майкл прикусил мочку ее уха.
Закрыв глаза, Рори насладилась легким прикосновением его зубов к нежной плоти. Кто же знал, что уши – настолько эрогенная зона?
– Майкл, – попробовала Рори еще раз. – Я серьезно.
– Я тоже, – он не остановился и провел языком по ушной раковине, щекоча выдохами и посылая по коже мурашки. – Разговор приведет к спору.
– Необязательно, – Рори впилась ногтями в его плечо и сжала.
Майкл поднял голову с рычанием настолько сварливым, что она не могла не рассмеяться.
– Ты же отказалась отвечать на мои вопросы.
– Я отказалась исполнять твои приказы, – выгнув брови, возразила Рори. Ей понравился проказливый огонек в его бледных глазах. – Ты не задавал мне вопросов.
Он замер, обдумывая ее слова.
– Но не факт, что ты бы на них ответила.
– Не факт. Но в следующий раз ты мог бы попытаться спрашивать, а не лаять приказы.
– Я не лаю, – обиженно насупился Майкл.
Рори фыркнула, но вскоре не утерпела и рассмеялась. Абсурд ситуации пробудил ее чувство юмора. Разве этим утром она не провоцировала своего преследователя действовать открыто? Разве во время похода за покупками не заходила во все провокационные магазины, лишь бы привлечь его внимание? Неужели с тех пор не прошло и дня?
Рори окинула взглядом комнату.
– Где окна?
– Их нет. Окна дают шанс снайперам.
– Сурово.
– Факт.
Вспомнив, как Майкл стрелял в нее с крыши, она признала его правоту. Но без окон было сложно сказать, какое сейчас время суток. Рори схватили утром, сбежала она днем, однако последние несколько часов они с Майклом были несколько заняты. У нее заурчало в животе. Приподнявшись, Майкл откатился и положил ладонь на ее буйствующий живот.
– Проголодалась?
Прежде она не задумывалась о еде, но он не ошибся, поесть не помешало бы.
– Честно говоря, да.
Майкл сел и, встав с кровати, прошел через всю комнату, совершенно не стесняясь своей наготы. Рори перевернулась на бок и почувствовала по всей длине тела восхитительную боль. Завтра заболит сильнее, но в данный момент она упивалась ощущениями. Дойдя до противоположной стены, Майкл открыл шкаф, чтобы достать батончики и бутылки с водой. Он принес их и разложил на постели, словно подношение.
Рори не очень-то любила мюсли, но живот их одобрил, поэтому она взяла батончик и открыла его. То, как Майкл следил за каждым ее движением, в равной мере возбуждало и нервировало.
– Какого черта ты так на меня смотришь? – она откусила смесь овса и меда. На языке они ощущались наждачной бумагой, но на вкус – амброзией.
Майкл открыл бутылку и протянул ее Рори, предлагая запить еду.
– Как я на тебя смотрю?
Она продолжила грызть батончик. Сахар в меде помог бы быстрее восстановить силы. Но сам Майкл не ел, продолжая наблюдать за ней…
…выжидать.
– Будто хочешь проглотить меня или разрезать на части, чтобы посмотреть, какие внутри механизмы, – однако в его взгляде крылось большее. В глазах Майкла также пылал огонь и нежность наряду с желанием чего-то еще, чего-то, что Рори не могла распознать, да и вряд ли хотела.
– Я не знаю, – медленно покачал головой Майкл, по-видимому, не меньше нее озадаченный своим ответом. – Ты забралась мне под кожу, внутрь меня, и я, кажется, не могу тобой насытиться.
Едва сдержавшись, чтобы не ахнуть от его заявления, Рори отщипнула кусочек мюсли. Майкл не был одинок в своем изумлении. Все в нем кричало, что ей нужно убраться отсюда к чертям собачьим, сбежать, найти подкрепление и задраить люки. Майкл являл собой мощь, с которой нельзя не считаться. Он стрелял в Рори, взял ее в плен и, даже не замедлившись для расчета расстояния, спрыгнул за ней с крыши. Он просто соскочил с края и приземлился в паре шагов от нее. И победил ее, приложив незначительные усилия.
Майкл был опасен.
– Еще? – он протянул второй батончик.
Но также Майкл был милым. Даже страдая от жажды, он каждый раз доводил Рори до оргазма и только потом получал свое собственное удовольствие. Он заботился о ней, купал ее, гладил, а теперь кормил.
– Кто ты? – спросила она, не в силах ждать дольше.
– Меня зовут Майкл Хантер.
«Хантер6. Ему подходит».
– Рори Грейстоун.
Майкл долго смотрел на протянутую руку, и Рори начала опасаться, что он ее проигнорирует. Ведь прежде они были соперниками. Теперь им представился шанс оставить позади неприятные моменты вроде того, когда Майкл стрелял в нее, и начать все сначала. В итоге он взял руку Рори в свою большую ладонь и ответил на рукопожатие.
– Приятно познакомиться, – Майкл снова улыбнулся, и у нее екнуло сердце. Улыбка освещала его суровое лицо и смягчала черты. И в эту секунду Рори поняла, что пойдет на все, лишь бы заставить его улыбнуться снова.
«На что угодно».
– Думаю да, было приятно.
Дерзость сработала, и улыбка Майкла стала шире, осветив еще и глаза.
– Очень.
Кровать прогнулась, когда Майкл устроился с краю и убрал оставшиеся батончики на прикроватную тумбочку. Рори почувствовала себя уставшей – ее охватила удовлетворенность столь же странная, как и взорвавшаяся ранее неистовая страсть.
– Я ничего не понимаю, – призналась она, чувствуя потребность поделиться с Майклом. – Меня к тебе тянет. Я совершенно тебя не знаю и не могу… – «Не могу что? Прекратить думать своими гормонами? Сосредоточиться на миссии? Нам нужны ответы». Но эти ответы могут стереть жестокую первобытную жажду. Рори гадала, осмелится ли она положить всему этому конец.
– Не можешь…?
– Похоже, я не могу остановиться, – унизительно и одновременно возбуждающе. Внезапно все ее тело затосковало по Майклу, сердце потянулось к нему, и даже мысли, казалось, смирились с ситуацией. Но почему именно он? Почему именно сейчас? Почему так быстро? Вопреки всем вероятностям.
– Мне плевать, – прямой бескомпромиссный ответ почему-то принес Рори странное успокоение. – Я хочу тебя. Ты хочешь меня. Мне все нравится.
– Ты серьезно?
– Да, – Майкл растянулся рядом с ней, своей горячей рукой согревая ее бедро. Тусклое освещение комнаты совершенно не скрывало его несомненного возбуждения.
– Майкл, почему ты пытался застрелить меня? – если бы Рори не хитрила, если бы не выжидала, то была бы уже мертва, и они не вели бы ни этот разговор, ни какой-либо другой.
Вздохнув, Майкл потупил взор, выглядя при этом, как пристыженный школьник.
– Критическая ошибка в суждениях. Этого не повторится. Просто скажи нам, где Ганс Гейгер, и мы все решим.
– Я не могу….
Он впился пальцами в ее бедро и отпустил, только когда она поморщилась. Выражение его лица ожесточилось.
– Но ты должна.
– Ты не понимаешь, – Рори коснулась его лица, с грустью заметив, что на смену улыбке пришла угрюмость. – Я не знаю Ганса Гейгера.
Майкл нахмурился. Он поймал взгляд Рори глазами, в которых отражался вопрос наряду с замешательством.
– Ты должна его знать.
– Майкл, я тебе не вру. Я не знаю Ганса Гейгера.
Майкл отвернулся, и мышцы его спины напряглись. Приподнявшись, Рори дотронулась пальцами до его лопатки и провела вниз по позвоночнику. Скорее всего, касание было не лучшей идеей, но омрачившая лицо Майкла тьма проникала Рори в самое сердце.
– Клянусь тебе, – убеждала она. – Я не знаю его, поэтому и отказалась отвечать раньше, когда ты велел. Я просто не могу рассказать о том, чего не знаю.
Проведя ладонью по лицу, Майкл одним резким движением встал с кровати. Он кипел от расстройства, ощутимо бурлящего близко к поверхности. Но Майкл не выплескивал его на Рори. Вместо этого он начал мерить шагами комнату, рыская подобно запертому в клетке зверю. Рори понимала его чувства.
Когда Майкл запер ее ранее, она чувствовала то же самое.
– Через три недели на рассмотрение конгресса будет вынесен законопроект о регистрации всех людей с паранормальными способностями. Конгрессмены назовут его законом о регистрации, оправдываясь социальным пакетом и бесплатной медицинской помощью для тех, кто работает на благо общества.
Рори села и, подтянув колени к груди, принялась наблюдать за метаниями Майкла. Его слова были такими же четкими и размеренными, как и шаги. Он говорил спокойно, но в его голосе кипело нечто темное.
– Законопроект будет оспорен и передан на обсуждение комитету по реструктуризации, но обрушение здания в Нью-Йорке, крушение поезда в Мэриленде и ядерный взрыв в Финиксе вернут его на стол.
– Почему? – страх сжал сердце Рори своими холодными пальцами. Описанная Майклом картина была столь же яркой, сколь и ирреальной. Законопроекты не были на слуху, но конгрессу уже предлагали принять меры. Однако все предложения раз за разом удавалось оспорить.
«С чего бы теперь было иначе? Крушения? Разве их никогда не случалось?».
– Потому что на этот раз будут вовлечены герои. Герои, сражавшиеся на улицах, и семь миллионов человек. Четыре миллиона погибнут. Еще десять миллионов умрут на западе от раковых опухолей вследствие токсического и химического воздействия. На востоке умрет еще больше. Законопроект восстановят, а произошедшие инциденты выставят ярким примером того, что случается, если герои вершат самосуд.
Герои.
Такие, как она.
Как Темный ангел.
Как Спираль.
Разум Рори взбунтовался. Ей начало казаться, что ее сейчас стошнит.
Замедлив шаги, Майкл посмотрел на нее.
– Сенатор Роберт Кенсингтон использует все свое влияние, чтобы перетянуть на свою сторону каждого независимого члена конгресса. Республиканцы и демократы прогнутся после того, как опросы покажут рост гражданской поддержки радикального независимого движения. В течение пяти лет каждый герой зарегистрируется, подпишет контракт и начнет отчитываться правительственному атташе. А тех, кто откажется, выследят и бросят за решетку или ликвидируют, – затравленный взгляд его глаз держал Рори в плену. – Человек, стоящий позади сенатора Кенсингтона, подергает за все ниточки, в результате чего через пятьдесят лет движение распространится за пределы США и включит в себя Европейский союз, Балтийский конгломерат и Азиатские картели. Одна за другой страны подпишут хартию и прекратят свое существование. Хартию, которая объявит паралюдей вне закона, вынудит их регистрироваться и подчиняться тем, кто стоит у власти. Через сто пятьдесят лет герои перестанут существовать. Останется лишь горстка линчевателей, борющихся на шанс выжить, защитить своих детей, и скрывающихся от посланных за ними батальонов смерти. Миром будет править группа людей, во главе которой встанет только один. Бессмертный. Его собственные параспособности позволят ему в полной мере воспользоваться преимуществами проделанных действий.
Майкл нарисовал ужасную картину будущего, лишенного надежды. Рори не представляла, откуда он знает, но видела истину в выражении его лица. Майкл не просто верил в то, что так и будет. Нет, он говорил так, словно описанное им будущее уже наступило. И будто мир, за который так упорно боролись герои, обернулся против них.
В том числе против нее.
Как и против Шторма с Разрывом – двух оставшихся членов команды «Инфинити».
И, возможно, уже обернулся против Спирали и Темного ангела.
– Один человек проложил этот путь, Рори. И его зовут Ганс Гейгер. Он – бессмертный. И если мы не уничтожим его прежде, чем законопроект выставят на рассмотрение, если мы не предотвратим события… ужас, из которого мы вернулись, настигнет и вас.
– Майкл, я не знаю Ганса Гейгера.
– Милая, ты знаешь, – Майкл вернулся к кровати и, опершись на нее одним коленом, обхватил ладонями запрокинутую голову Рори. – История говорит нам, что у Ганса Гейгера был только один ребенок. Девочка. Ты, Аврора. Ты должна знать Ганса Гейгера, потому что Ганс Гейгер – твой отец.
«Мой отец?».
Предположение Майкла было не только безумным, но и нереальным. Отец Рори был мертв. Однако прежде чем она смогла ответить, стены вокруг задрожали, будто по ним ударили гигантским кулаком. Батончики подпрыгнули на прикроватной тумбочке, а с потолка посыпалась штукатурка. Завывания ветра были слышны даже в закрытой комнате, и Рори вскочила на ноги.
Шторм и Разрыв нашли ее.
Глава 9
Стоило Рори вскочить с кровати, как Майкл встал у нее на пути и закрыл ее своим телом. В ванной разбилось окно. Ураган стегал стены здания, надламывая их в слабых местах и разбивая стекла. Одна кирпичная стена содрогнулась, и штукатурка на ней покрылась паутиной трещин. Майкл схватил Рори за плечи и дернул к себе.
– Майкл, отпусти меня, – на этот раз пришла ее очередь отдавать приказы.
Люди Майкла были опасны, однако Шторма с Разрывом вела боль утраты, и Рори знала, что напарники не остановятся, пока не вернут ее. Ей изначально стоило рассказать им о своем плане стать приманкой. Теперь же они спалят здесь всё дотла.
Или погибнут.
– Нет, – Майкл потянул ее за собой. – Я не знаю, что снаружи. Тебе безопаснее здесь, – он рывком открыл дверь маленькой коморки и запихнул Рори внутрь.
– Не смей!
Однако Майкл закрыл дверь с непримиримым выражением лица. Рори заколотила кулаками по стальной поверхности. В коморке было тихо, и звуки урагана доносились словно издалека. Всмотревшись в темноту, Рори нащупала выключатель и зажгла свет.
Свисающая с потолка одинокая лампочка разогнала мрак. В коморке хранилось оружие.
Черт, буквально проклятый оружейный склад.
Автоматы, пистолеты и даже ракетная установка. Возможно, Майкл был все-таки не в своем уме, раз умудрился запереть Рори в комнате, полной оружия. Скорее всего, он просто хотел ее защитить, но она тут же облюбовала ракетную установку и, присев на корточки, изучила ее. Актуальность ракеты была более чем очевидна. Рори перевела взгляд с установки на стальную дверь, а затем осмотрела полки в поисках снарядов.
На вешалке у дальней стены лежала стопка одежды и сумка, из которой выглядывал очень знакомый белый рукав. Меньше чем за шестьдесят секунд Рори натянула на себя костюм, обладавший свойством поглощать удары, однако отверстие в области раны на бедре напомнило, что и полимер можно разрезать. Он снижал кинетическую энергию и распределял ее. К счастью, Рори также нашла свои сапоги.
И наушник.
«Да!».
Одевшись, она три раза ударила кулаком по двери. Но та не открылась. Более того, из-за цельнометаллической пластины не доносилось ни звука. Здание снова содрогнулось. Рори не могла – и не собиралась – позволять Шторму и Разрыву столкнуться лбами с людьми Майкла. Она была не готова потерять даже одного из них. Не с таким количеством вопросов. Снова поколотив в дверь, Рори дала Майклу еще один шанс, но когда стены опять задрожали, схватила ракетную установку и вставила снаряд.
– Извини, Майкл. Но никто не поставит Рори в угол, – ее смешок был заглушен свистом и шипением ракеты.
Поморгав, чтобы дать привыкнуть ослепленным светом глазам, Рори вздрогнула при виде того, во что превратилась дверь. Металл был разорван, искорежен и загибался по краям, словно в каком-то мультфильме.
Отбросив оружие, Рори пробралась через отверстие, но осторожно, чтобы не коснуться раскаленного металла. Комната была пуста. За стенами склада творился хаос. Выскочив из спальни Майкла, Рори ухватилась за стену, чтобы поймать равновесие. Основной шум исходил справа.
