Текст книги "Непокорная и обольстительная"
Автор книги: Хизер Грэм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)
Глава 15
– Криста, вставай! Слышишь меня? Криста, хватит спать!
Она медленно пробуждалась от глубокого сна, в котором было так приятно и уютно. С трудом вернулись мысли о том, что прошлой ночью она уступила мужу практическим во всем и зашла намного дальше, чем это предписывалось ее супружескими обязанностями.
Разумеется, она неоднократно повторяла ему, что причиной всему является это чертово вино, но сама-то она прекрасно понимала, что дело не только в нем. Именно поэтому ей хотелось сейчас, как можно глубже зарыться в одеяло и не показываться ему на глаза до тех пор, пока не пройдет это мерзкое ощущение поражения.
Криста слегка потянулась и покачала головой, пытаясь побольше натянуть край одеяла.
– О нет, пожалуйста, оставь меня в покое! – взмолилась она, не открывая глаз.
– Криста! – продолжал настаивать Джереми по-прежнему нежным и деликатным голосом, хотя в нем уже чувствовались привычные командные нотки.
– Вставай! – повторил он приказ, но на сей раз уже более сердито.
Не дожидаясь ответа, он схватил ее за плечи и перевернул на спину, чтобы видеть ее глаза. Сам он встал совсем недавно, но уже успел облачиться в свою форму, в которой он выглядел удивительно стройным и неотразимо красивым.
Даже сейчас его прикосновения приводят ее в трепет и вызывают во всем теле странную дрожь, унять которую просто нет сил. Криста еще сильнее потянула на себя край одеяла и уставилась на мужа строгим взглядом, в котором, казалось, не осталось ровным счетом ничего от прошлой ночи.
– Джереми…
– Криста, ты должна немедленно встать и одеться! – последовало очередное предупреждение.
– Ты сам говорил, что жена должна находиться в постели! – парировала она, крепко удерживая одеяло обеими руками.
На его губах промелькнула кривая улыбка.
– Не могу сказать, что ты не нравишься мне в постели, – шепнул он, наклоняясь к ней.
И тут же Джереми резко привстал, уперся обеими руками так, что она оказалась как бы плененной и как-то странно посмотрел на жену.
– Криста, я не намерен оставить все это без последствий, – тихо, но в то же время твердо заявил он. – Все, что мне сейчас требуется, находится внутри тебя, моя дорогая. И я не позволю тебе больше упорствовать в своем отрицании вполне очевидных фактов. За все время нашего знакомства я никогда не пытался обрушить на тебя свой гнев, который, кстати сказать, считаю вполне справедливым, но не уверен, что смогу бесконечно сдерживать себя.
Криста ощутила, как в ее душе нарастает необъяснимая тревога. Ей очень не хотелось показывать ему свои эмоции, но в то же время она понимала, что не должна быть откровенно враждебной к нему. В последнее время у нее все чаще и чаще появлялось предчувствие, что он всеми силами старается разрушить ту неприступную стену недоверия и вражды, которая возникла между ними с момента первой встречи.
– Не смей говорить со мной в таком тоне! – неистово воскликнула она, внимательно наблюдая за выражением его глаз. Они стали угрожающе темнеть, грозя выплеснуть на нее накопившийся гнев, но это уже не могло остановить ее. Ты забываешь, что я тебе не какой-нибудь рядовой солдат, которому можно отдавать приказы! И вообще не надо изображать из себя великого вояку. Ты и полковником стал, прежде всего, потому, что так называемые мятежники истребили слишком много ваших офицеров. Пришлось вашим начальникам рыскать среди простых солдат в поисках пополнения!
Брови Джереми грозно поползли вверх, а губы сжались в кривой ухмылке. Она так и не поняла, какие именно чувства стали одолевать его в этот момент – гнев или самодовольство. Конечно, не стоило говорить ему об этом, но сейчас уже поздно. Ей было жаль не только погибших в этой кошмарной войне южан, но и тех многочисленных янки, которые сложили головы на полях сражений. Она сожалела в этот момент, что снова оказалась в состоянии войны с мужем.
– Я действительно стал полковником по той простой причине, что многие мои соотечественники полегли на войне, – согласился он без какого бы то ни было проявления злобы. – Но и ты стала моей женой прежде всего потому, что многие южане не вернулись домой. Все это очень печально, любовь моя, но это реальность, с которой мы сейчас не можем не считаться.
– Я же сказала тебе, что во всем виновато вино…
– В таком случае, может быть, нам стоит почаще пить?
Криста почувствовала, что ее начинает разбирать злость.
Почему он может так легко и безнаказанно оскорблять ее?
– Можешь пить сколько тебе угодно! – взбеленилась она. – Тем более что для этого есть масса поводов – мертвые янки, мертвые мятежники.
Она громко вскрикнула, когда он крепко схватил ее за руки, потянул к себе и прижал к груди. Все произошло так неожиданно, что она не успела опомниться и оказать ему сопротивление.
– Знаете что, миссис Макгоули, в следующий раз я позабочусь о том, чтобы вы все время помнили, что спите не с трупом, а с живым человеком!
– Отпусти меня! – потребовала она через некоторое время и попыталась вырваться, но не тут-то было. – Если ты посмеешь…
– Криста, ты же прекрасно знаешь, что я все равно буду делать то, что покажется мне уместным и своевременным. Правда, могу тебя подбодрить: ты не настолько соблазнительна, чтобы я вовсе потерял голову и перестал соображать. Так что можешь спать спокойно, моя дорогая. А я попробую найти для своих утех кого-нибудь другого, кто меньше похож на окоченевший труп. А сейчас быстро вставай и одевайся. Впрочем, можешь нежиться в постели, но имей в виду, что в любую минуту сюда может войти мой сержант из полкового штаба. Не сомневаюсь, что он получит огромное удовольствие, увидев тебя обнаженной на этой постели. Пикник для офицеров и их жен назначен на одиннадцать часов. Надеюсь, ты успеешь к этому времени привести себя в порядок и вообще продемонстрируешь всем нам образец великосветского воспитания.
После небольшой паузы она сердито сощурила глаза и посмотрела на мужа:
– А генерал там будет?
И в тот же момент его пальцы сжались еще сильнее.
– А разве это имеет какое-либо значение?
– Имеет, причем первостепенное.
– Война закончилась! – почти выкрикнул Джереми и так гневно посмотрел на нее, что она вжалась в подушку, поражаясь неистовой страсти, которая промелькнула в этот момент в его потемневших глазах.
Интересно, это своеобразное проявление ярости или все же страстное желание овладеть ею сию же минуту? Неужели он не понимает, что для нее дело не столько в войне, сколько в ее страшном нежелании сидеть за одним обеденным столом с ненавистным генералом Шерманом!
Не дождавшись от жены ответа, Джереми медленно направился к выходу, но вдруг остановился и сказал, не поворачиваясь к ней:
– Шермана там не будет. В данный момент он инспектирует другие полки вдоль линии продвижения. – Немного подумав, Джереми все же повернулся и подошел к кровати. – Криста, я не прошу тебя любить генерала Шермана или кого бы то ни было. Я даже не прошу тебя простить нас за все ужасные последствия недавней войны. Моя единственная просьба заключается в том, чтобы ты проявила максимум деликатности по отношению к нашим гостям и не допускала откровенной бестактности.
Криста демонстративно отвернулась и постаралась собрать воедино остатки своей былой гордости.
– Я уже сделала все возможное, чтобы продемонстрировать свое почтение…
– Попытайся еще раз. Приложи чуточку больше усилий, и у тебя все получится. Это мое последнее предупреждение.
– Неужели? Как это мило с твоей стороны. А что, если я все же не сделаю этого?
Криста откинулась на подушки и закрыла глаза, чтобы не расплакаться. Он так ничего и не понял. Она не испытывала никакой ненависти к женам кавалерийских офицеров и всегда старалась облегчить им их незавидную участь. И вообще она очень доброжелательно относится к другим людям, но жестокая жизнь преподала ей за последние годы много тяжелых уроков. А эта малышка Селия Престон воспитывалась с няней в своем родном доме в штате Мэн и вряд ли даже подозревала, что вся страна объята пламенем братоубийственной войны! Ирландская нянечка возилась с ней все эти годы, поэтому совершенно неудивительно, что Селия приехала в эти дикие края не подготовленной к лишениям и трудностям.
Нет, все дело, конечно, в этом мерзком генерале Шермане. Да и как можно ожидать, что такой человек понравится кому-либо из жителей южных штатов? Она со стоном перевернулась на другой бок и уставилась в смятую простыню. Вдруг ей показалось, что вся постель неистребимо пропахла телом ее мужа. Какое-то странное наваждение. Этот запах был сильным, стойким, мужским и в то же время приятным. Он снова напомнил ей о безумной ночи, которую нынче они провели вместе.
Да, он, безусловно, хотел, чтобы она познала все прелести изощренной любовной игры, неисчерпаемое богатство любовных ощущений, и делал для этого все возможное.
Криста прикусила губу и задумалась, сообразив, что не очень красиво с ее стороны оценивать подобные качества мужчины и восхищаться ими.
И уж тем более любить его.
Из ее груди неожиданно вырвался вздох сожаления, а за ним последовала легкая дрожь во всем теле.
Криста резво вскочила с кровати, прикрывшись одеялом, и огляделась вокруг. К счастью, Джереми принес в палатку таз прохладной и чистой воды, а на столе лежало свежее полотенце. Он всегда был аккуратен в подобных делах и не забывал даже о мелочах.
Она быстро умылась, насухо вытерлась и подыскала себе подходящее платье.
Джереми всегда было не очень приятно думать об этом, но в последнее время все чаще и чаще стали посещать его мысли о причинах столь упорного сопротивления Кристы. Вот и сейчас он быстро закончил все свои утренние дела и отпустил сержанта Уильяма Холли, а после этого выслушал донесение Дженнингза о местонахождении индейцев и торопливо заспешил в ту часть лагеря, где находилась его палатка. Что, если Криста все же ослушалась его приказа и все еще валяется в постели в палатке? Увидев, что жена возится неподалеку с посудой для пикника и оживленно болтает с Бертой и Натаниелем, он облегченно вздохнул и подошел к ним.
Криста вскинула голову. Ее волосы, не собранные, как обычно, в пучок на макушке, а свободно падающие на плечи, обрамляли белое лицо, подчеркивая его утонченные аристократические черты. Джереми в который раз подумал, что никогда еще не встречал более прекрасной женщины. Пусть между ними слишком часто бывают разногласия, пусть она выдерживает характер и постоянно противится его попыткам наладить нормальные отношения, пусть донимает его упреками по поводу недавней войны, все равно она лучше всех на свете, и он с нетерпением будет дожидаться очередной ночи.
Джереми опустил голову и слегка отвернулся, чтобы она, не дай Бог, не увидела улыбку на его губах. Было что-то странное и даже болезненное в том, что он почти все время хотел близости с женой. Конечно, дело здесь не только в нем самом, но и в ней. Он подумал, что не следует, вероятно, так заострять на этом внимание, так как можно легко потерять голову и вообще забыть все, чему научился за долгие годы.
Ничего, скоро наступит новая ночь.
Вскоре стали прибывать офицеры со своими женами. Первым предстал Джеймс Престон с юной и весьма нарядной Селией, которая, казалось, в буквальном смысле повисла у него на руке. Вслед за ними показались, майор Теннисон с женой Лили, а после них повалила толпа женатых и холостых капитанов и лейтенантов. Когда почти все уже были в сборе, появилась мощная фигура Пола Дженнингза в сопровождении дражайшей супруги Клары.
Джереми уже давно пришел к выводу, что Пол неплохой парень, прекрасно знающий свое дело, и даже сам генерал Шерман весьма лестно отзывался о нем, но его супруга, к сожалению, не вызывала симпатии у сослуживцев ее мужа. Ему стоило немалых усилий объяснить ей, что никаких шикарных квартир у нее не будет, но она наотрез отказывалась понимать его и продолжала талдычить о необходимости нормальных условий жизни. Короче говоря, она всех доводила до белого каления и заставляла солдат рыскать по лагерю, собирая для нее все запасные одеяла.
Вот и сейчас, когда все нормальные люди весело болтали, разбившись на небольшие группы, наслаждаясь пикником, Клара поймала бедную Берту и обрушивала на нее новый поток жалоб и нареканий.
Джереми извинился перед молодым капитаном, который увлеченно рассказывал ему какую-то смешную историю, и отошел к небольшому дубу, из-за которого можно было без особого труда наблюдать за Кристой, которая всецело была поглощена последними приготовлениями. Она суетилась у стола, как и положено хозяйке торжества, то и дело весело улыбалась и отдавала распоряжения остальным женщинам. Покончив с делами, она подошла к Джеймсу, Селии и Эмори Кларку, и последний шепнул ей что-то веселое, после чего послышался звонкий смех Кристы.
Джереми почувствовал, что где-то внутри зарождается чувство беспокойства, которое все время нарастает, постепенно превращаясь в панический страх. Почему это она так быстро сменила настроение и расточает улыбки этому Эмори? Что-то здесь не то. Эмори такой же упрямый и бескомпромиссный янки, как и все остальные. Может быть, это Селия развеселила ее? Они давно уже стали хорошими подругами, но все же этого явно недостаточно, чтобы Криста перестала испытывать неприязнь к гостям.
– О, как это ужасно! – громко возмущалась Клара Дженнингз. – Боюсь, что мне станет плохо от этого жуткого мяса! Как это вообще можно есть? Нет, мне нужно срочно приготовить для себя что-нибудь более съедобное!
Услышав ее возмущенные возгласы, Берта обогнула длинный стол и поспешила к ней:
– Миссис Дженнингз, чем я могу вам помочь?
– Принеси немного хлеба, – жеманно проворчала Клара.
– Натаниель, – позвала Берта, нервно оглядываясь вокруг, – принеси, пожалуйста, миссис Дженнингз немного хлеба!
Тот убирал пустые тарелки. Услышав просьбу Берты, он бросил все свои дела и подбежал к столику, где лежали буханки хлеба. Ловким движением он отрезал несколько тонких ломтиков и положил их на чистую тарелку.
В этот момент произошло самое ужасное. Клара Дженнингз впервые увидела, что им прислуживает чернокожий солдат, и это вызвало у нее чувство гадливости.
Скорчив презрительную гримасу, она повернулась к Берте:
– Послушай, дорогая, неужели ты думаешь, что я смогу есть хлеб, к которому он прикасался?
Последние слова она сопроводила такой ужасной миной, что все вдруг затихли и уставились на нее.
Клара почувствовала возникшую неловкость и тотчас же решила исправить допущенную оплошность.
– Я хотела сказать, что он негр! – пояснила она, как будто защищаясь от немых укоров. – А я не люблю, когда негры прикасаются к хлебу!
Джереми видел в этот момент лицо Натаниеля, знакомое ему с давних пор. Он всегда безгранично доверял этому человеку и ценил его преданность. На его лице отразилось невыразимое чувство боли и отчаяния.
– Прошу прощения! – твердо произнесла Криста, вставая из-за стола. В следующую секунду она уже была рядом с Натаниелем и по-дружески пожала его руку. – Натаниель, будь любезен, сходи в мою палатку и принеси шаль. Что-то здесь стало прохладно.
Полные боли, но все же сохранившие отблеск гордости глаза Натаниеля повернулись к ней и выжидающе уставились.
– Пожалуйста, я тебя очень прошу, – повторила свою просьбу Криста.
– Да, миссис Макгоули, будет сделано.
Скрестив на груди руки, Криста подошла к виновнице конфликта, дерзко вскинула подбородок и вперилась в рыхлое лицо Клары:
– Мне всегда казалось странным и даже забавным видеть, как некоторые северяне, столь страстно боровшиеся за освобождение негров-рабов, с таким презрением относятся к людям, которых они освободили. Миссис Дженнингз, хочу сообщить вам, что Натаниель был рожден свободным человеком и получил образование, о котором многие белые люди даже и мечтать не могут. Не знаю, имеет ли это какое-либо значение для вас лично, но я выросла в семье, где издавна было немало рабов.
Чернокожие слуги кормили меня в детстве, купали, ухаживали за мной и помогали в трудную минуту. Они не оставили меня даже в те смутные времена, когда весь мир, казалось, перевернулся вверх тормашками. Мне здорово повезло, так как с раннего детства я видела рядом с собой людей добросердечных, отзывчивых и великодушных, чего, к сожалению, не скажешь о ваших соотечественниках. Кроме того, я с детства поняла, что цвет их кожи вовсе уж не так плох и что он никак не передается другим, когда к ним прикасаешься. Вполне допускаю, что воспитывалась в особой среде, где чернокожие люди были рабами, но должна заявить вам со всей откровенностью, что мы всегда считали их людьми, в отличие от вас.
Джереми нервно заерзал возле дуба и подумал, что Криста еще никогда не казалась ему столь величественной и благородной, как в эту минуту. Он пристально смотрел на нее, и в какой-то момент их взгляды пересеклись. В ее глазах была какая-то безысходная усталость, как будто она ожидала, что он снова начнет орать на нее из-за неприличного отношения к его гостям. Ее нижняя губа слегка дрожала, выдавая волнение, но в глазах сверкали ярость и желание во что бы то ни стало проучить гостью-гордячку.
– Это возмутительно! – недовольно проворчала Клара, когда Криста скрылась за деревьями. Затем она отыскала глазами Джереми и направилась к нему. – Господин полковник, я требую, чтобы вы немедленно урезонили свою жену.
Джереми отвесил ей нарочито вежливый поклон:
– Я хочу догнать ее и сказать, что никогда не слышал более трогательной и восхитительной речи, – продолжил Джереми, решив, что все равно настроение уже безвозвратно испорчено. – Видите ли, мадам, Натаниель является не только ее другом, но и моим тоже. Он родился и вырос на Севере, и именно поэтому я хочу заверить его в том, что большинство благовоспитанных северян никоим образом не разделяют высказанное только что вами мнение. Кроме того, я хочу еще раз напомнить вам, что мы искренне рады, что в недавней войне мы одержали победу и добились освобождения его соплеменников.
С этими словами он еще раз поклонился ей и пошел к палаткам, не обращая внимания на нарочито громкий возглас Клары Дженнингз.
– Боже мой, Пол, я этого не потерплю! – запричитала она, но, к счастью, не получила абсолютно никакой поддержки.
– Заткнись, Клара, – цыкнул на нее муж и пошел прочь.
Джереми пошел вниз по тропинке, которая вела к реке, будучи уверенным в том, что Натаниель уединился там на своем любимом бревне. Он всегда приходил на это место, когда чувствовал усталость или когда его терзали грустные мысли. Приблизившись к реке, он остановился за деревьями, увидев, что на берегу сидит не только Натаниель, но и Криста, которая что-то оживленно объясняла ему.
Джереми видел, как Криста опустила голову, а затем быстро подняла глаза на собеседника.
– Натаниель, – тяжело вздохнула она, – я не знаю, как теперь относиться к окружающему меня миру. Большинство тех парней, которые ушли на войну и не вернулись, не имели абсолютно никаких рабов. А те, которые имели, по большей части относились к ним благожелательно. – Она умолкла, подбирая нужные слова. – Разумеется, были среди них и отъявленные мерзавцы, которые жестоко обращались с рабами, пороли их плетью, выжимали на плантациях все соки, и я никак не могу… не могу оправдать рабство.
Подбородок Натаниеля задрожал от волнения.
– Это очень хорошая мысль, миссис Макгоули, но, к сожалению, нам придется убеждать их в этом еще не одну сотню лет. Полагаю, мадам, не стоит терзать себя из-за гнусного поведения тех, кто до сих пор предпочитает называть нас грязными ниггерами.
Глава 16
Джереми не мог вернуться к чаю на поляну, где проходил пикник. Их гостям придется как-нибудь обойтись без него и Кристы. Вместо этого он решил проверить посты и удвоить их. У него не было никаких сомнений в том, что Роберт Черный Коготь, которого он послал в разведку, вряд ли вернется с хорошими новостями. Этот дым, который они видели недавно неподалеку от основного маршрута, не предвещал им ничего хорошего.
Если майор Дженнингз не ошибся в своем предположении насчет разъярившегося Бегущего Бизона, решившего отомстить за погибших соплеменников, то их ожидают трудные времена.
Вообще говоря, Джереми никогда не испытывал благодушия и не давал никаких гарантий, что они не нападут на них во время столь длительного перехода. Они оказались на земле команчей. Разумеется, он был уверен в своих войсках и их способности отразить любое нападение неприятеля, но все же ему не хотелось получить от индейцев такой сюрприз.
Он даже вздрогнул при этой мысли. А как же Криста?
Джереми остановился под деревом, расправил плечи и выпрямил спину. Боже праведный, что же он сделал с ней, да и с собой тоже? Зачем потащил ее с собой в такую глушь, оторвал от дома, от родной и милой Виргинии? И вообще, как его угораздило по уши влюбиться в строптивую и непокорную южанку?
– Господин полковник!
Джереми быстро взглянул на дорогу и увидел скачущего на лошади Роберта. Ответив на привычное приветствие подчиненного, Джереми пристально посмотрел на него:
– Ну что, Роберт? Ты выяснил что-нибудь насчет того дыма, который видел Дженнингз?
Тот угрюмо кивнул и спрыгнул с лошади на землю.
– Это было нападение команчей на какой-то одинокий фургон.
– А команчей ты видел поблизости? Роберт покачал головой:
– Нет. Я думаю, что они очень быстро расправились с людьми, подожгли фургон и скрылись. Нет сомнений, что это был акт мести за деревню, которую уничтожил капитан Миллер.
– Черт бы его побрал, этого мерзавца, – в сердцах сплюнул Джереми.
– Да, сэр, вы совершенно правы. Этот подонок уничтожил не только деревню, но и нормальные отношения с индейцами. Теперь стоит ожидать долгой и кровопролитной войны с Бегущим Бизоном. Самое любопытное во всей этой истории, господин полковник, что этот полукровка команчи относится к вам с большим доверием. Мне кажется, он не сомневается в том, что вы действительно хотите оставить его и все племена команчей в покое. Но если такие ублюдки, как Миллер, будут продолжать убивать стариков, женщин и детей, то наступит момент, когда он не сможет удержать соплеменников.
– Будь он проклят, этот Миллер! – хмуро произнес Джереми.
Роберт промолчал. Да и что он мог сказать по этому поводу?
– Ну ладно, – решительно добавил Джереми. – Нам следует проявлять максимальную осторожность. Никаких охотничьих отрядов за пределами расположения полка! Я сам поговорю с солдатами и офицерами на этот счет. Благодарю тебя, Роберт, – сказал он после некоторого раздумья, а потом повернулся и быстро направился к лагерю. Там он приказал штабному сержанту Холли привести ему лошадь, а потом зашел в роту «Б» и отдал приказ немедленно подготовиться к рейду на индейскую территорию.
Натаниель ушел по своим служебным делам, оставив Кристу в одиночестве на берегу реки. Она сидела на своем любимом бревне и с грустью глядела на воду, когда за спиной послышалось ржание лошадей и топот копыт. Судя по доносившемуся шуму, из лагеря выезжала, по меньшей мере, целая рота. Она вскочила на ноги и быстро пошла к дороге, успокаивая себя тем, что Джереми не должен оставить лагерь без предупреждения.
Конечно, было бы неплохо, если бы он уехал на какое-то время и тем самым лишил ее необходимости объясняться по поводу недавнего конфликта с Кларой, но на самом деле она не хотела, чтобы он покидал лагерь именно сейчас. Ведь если что-то случилось, то ее муж непременно полезет в самую гущу событий и без колебаний подвергнет жизнь риску. У него сильно развито чувство долга.
Все эти раздумья, тем не менее, заставили ее ускорить шаг. По крайней мере, она выяснит, что там стряслось. Не успела она выйти на открытую дорогу, как вдруг почувствовала, что за ней кто-то следит. Быстро оглянувшись, она облегченно вздохнула. Это, был Роберт Черный Коготь. Он был одет в походные кавалерийские брюки, белую рубашку и кожаную курточку с бахромой и несколькими карманами. Его длинные черные как смоль волосы были аккуратно заплетены в две косички, свободно спадавшие на широкие плечи. Но больше всего ее поражало лицо этого человека. Его нельзя было назвать красивым, но в нем было что-то величественное и суровое, как у могучих скал на берегу моря. Он понятия не имел, сколько ему лет, но всем казалось, что он стар, как этот окружающий их мир. Криста знала, что Джереми полностью доверял ему, и тот всегда был в курсе всех дел своего командира.
– Роберт, мой муж…
– Он вернется до рассвета, мадам, – опередил ее индеец, преграждая путь.
Криста пристально посмотрела на него, а потом попыталась обойти стороной.
– Миссис Макгоули, – остановил он ее, – он уже уехал.
Криста тупо уставилась на него и растерянно замигала глазами.
– Роберт, что случилось? Почему такая спешка?
– Ничего такого, мадам, из-за чего стоило бы расстраиваться.
– Он поехал договариваться с индейцами? – с замиранием сердца поинтересовалась она.
Роберт угрюмо покачал головой:
– Мадам, могу сказать лишь то, что он вернется в лагерь до рассвета. Не волнуйтесь. Вы в полной безопасности, как, впрочем, и он сам.
Кристе вдруг пришло в голову, что Джереми мог бы и попрощаться, если, конечно, захотел бы этого. Он должен был сам ей объяснить ситуацию и хоть немного успокоить.
Ну что ж, все, как говорится, к лучшему. Когда он вернется, она притворится, что крепко спит, и таким образом избежит необходимости оправдываться за свое поведение. Если повезет, то ей не придется объясняться с ним до того момента, когда он немного остынет. Она не вынесет, если с ним что-то случится. Это открытие настолько поразило ее, что она потеряла дар речи. Как она могла допустить такое малодушие? Неужели она действительно любит его?
– Спасибо, Роберт, – наконец выговорила Криста и повернула назад к лагерю.
Ей не хотелось возвращаться на пикник, где ее, вероятно, уже никто не ждал. Берта позаботится о ее фарфоровой посуде и столовом серебре, а больше ее ничего ровным счетом не волновало. Фарфор и серебро она притащила с собой, и это единственное напоминание о ее прежней жизни в родном доме.
Криста обошла лагерь стороной и вскоре оказалась перед своей палаткой, которая резко выделялась своими размерами на фоне остальных. Откинув край полога, она вошла внутрь, быстро закрыла глаза, а потом так же быстро открыла их. Ее охватило странное чувство дома, хотя ее родной дом находился так далеко. Все вещи в этом жилище создают ложное представление о проживающей здесь супружеской паре. Неизбежно возникало ощущение, что супруги проводят здесь тихие семейные вечера, не обязательно шумные, но вполне согласованные и взаимно доверительные.
И действительно, в их палатке было нечто очень домашнее и уютное, учитывая тот неоспоримый факт, что находятся они сейчас в совершенно диких местах, лишенных какого бы то ни было внешнего комфорта и умиротворения. Неподалеку от кровати стоял ее огромный раскрытый сундук с многочисленными юбками и бельем, а рядом находился сундук поменьше, на котором лежала небрежно брошенная кавалерийская куртка Джереми. Криста медленно обвела взглядом внутреннее пространство палатки. Как все это странно – зеркало у входа, графин с водой, медный таз в углу, бутылка бренди на столе, а рядом с ней бутылка вина. Криста долго смотрела на вино и вспоминала тот чудесный взрыв страсти, который оно вызвало у нее некоторое время назад. От этих воспоминаний у нее защемило в душе, а по всему телу пробежала легкая дрожь. Интересно, какие чувства он будет испытывать по отношению к ней, когда вернется из рейда? После той памятной встречи с генералом Шерманом он был просто взбешен и не находил себе места! Неужели они на сей раз вернется злым и раздраженным? И сможет ли его злость превратиться в такую страсть, как это было в последний раз?
Криста прошлась по палатке, испытывая искреннее сожаление, что он так неожиданно покинул ее. Если бы он не уехал, то сейчас они могли бы немедленно приступить к выяснению взаимоотношений, что неизбежно переросло бы в нечто большее.
Снаружи донесся чей-то встревоженный голос. Она подняла край брезента у входа и увидела перед собой Селию Престон – нежную, маленькую, хрупкую и такую хорошенькую в своем серебристо-сером платьице. А за ней грозно возвышалась высокая фигура Роберта. Криста махнула ему рукой, и тот сдержанно кивнул ей в ответ.
Селия мгновенно проскользнула в палатку, быстро оглядела все вокруг, а потом медленно опустилась на корточки рядом с ее кроватью.
– Сколько у вас здесь места! – восторженно воскликнула она. – Конечно, у нас тоже отнюдь не самая маленькая палатка, но по сравнению с вашей… – Она неожиданно рассмеялась и широко раскрыла свои огромные бархатные глаза. – Это самое элегантное место во всей этой дикой пустыне! – Ее улыбка мгновенно растаяла. – Криста, я так нервничаю! – откровенно поделилась она. – Мой Джимми тоже поехал вместе с твоим мужем и ротой «Б». Ты не знаешь, случайно, что там у них случилось?
Криста сокрушенно покачала головой:
– Увы, моя дорогая. Джереми не счел нужным поделиться со мной своими планами. Но ты не волнуйся, Селия, все будет в порядке. Ты же знаешь, что наши мужчины всегда очень осторожны.
Селия немного подумала, а потом кивнула:
– Надеюсь, ты простишь меня за столь неожиданное вторжение. Я так нервничаю… – Ее голос стал постепенно затихать, а на губах снова появилась грустная улыбка. – О, Криста, чуть не забыла! Ты сегодня так здорово отшила эту отвратительную мегеру! Это было просто восхитительно! Она до сих пор пыхтит от возмущения, как старый паровоз, и не находит себе места! Причем нашла себе благодарную собеседницу в лице этой мерзкой миссис Брукс! Представляешь, что они там о тебе говорят? Криста, можно я выпью немного вина? Составишь мне компанию?
– Разумеется, – спохватилась Криста.
– Интересно, как тебе удается справляться с таким ужасным ожиданием? – полюбопытствовала Селия.
– Ну, откровенно говоря, сейчас это случается не так уж и часто, – призналась Криста, чувствуя, что та пристально наблюдает за ней.
– Ты такая сильная, Криста, – откровенно призналась Селия. – Я даже удивляюсь, какая ты сильная и уравновешенная. Тебе удается практически все, за что ты берешься. Джимми мне все уши прожужжал, какая ты замечательная и волевая.
– Думаю, что мне тоже не помешает выпить немного вина, – неожиданно сдалась Криста, ощущая на себе тяжесть какой-то неосознанной вины. На самом деле, как ей казалось, никакого восхищения она не заслуживала. Просто она всегда старалась вести себя так, чтобы муж не видел ее слабости или малодушия, вот и все.
– Я очень хотела бы быть похожей на тебя, – разоткровенничалась Селия.
– Джимми и так восхищается тобой, – слабо утешила ее Криста.
