Текст книги "Непокорная и обольстительная"

Автор книги: Хизер Грэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 27 страниц)

Они остановились возле небольшого, удивительно чистого и живописного ручья, берега которого были укрыты тенью высоких деревьев.

Криста расстелила на траве одеяло и бросила ему через плечо:

– Садись. Я сейчас принесу немного воды и достану еду.

Джереми немного постоял, а потом послушно присел на одеяло. Криста принесла ему кружку воды, а потом вернулась к лошади и вынула из сумки снедь – кусочки сушеного мяса. Джереми жадно вгрызался в куски мяса, запивая их прохладной водой и исподлобья наблюдая за женой. Криста отошла к дальнему дереву и стояла, погруженная в раздумье. Джереми поморщился от боли и выпрямил спину. Собственно говоря, раны его болели не так сильно, как ноющее от тоски и безысходности сердце. Конечно, она хотела поговорить с ним, но что он мог сказать ей в данный момент? Камероны всегда отличались неуемной гордостью и привыкли расплачиваться с долгами. Но ведь он уже неоднократно говорил ей, что она ничего ему не должна.

– Джереми, – тихо проронила Криста, слегка повернувшись к нему, – я не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня, но я все равно хочу сказать, что ужасно сожалею о случившемся.

– Сейчас это не имеет никакого значения, – сухо отрезал он.

– Нет, имеет! – закричала она так громко, что даже птицы сорвались с верхушек деревьев. – Ну, хорошо, если ты считаешь, что это не имеет никакого значения, то я возвращаюсь домой! Я имею в виду свой дом в Виргинии, а не твой полк. И сделаю это при первом же удобном случае! На этот раз я уже не позволю тебе остановить меня!

Джереми почувствовал, что перед глазами поплыли темные круги, а кровь гулко стучала в жилах, вызывая нестерпимую боль.

– Нет, никуда ты не поедешь.

– Поеду, потому что все, что здесь произошло… – начала было она, но он гневно оборвал ее:

– Черт возьми, Криста, это действительно не имеет никакого значения!

Джереми поморщился от боли и опустил голову. Ему бы сейчас немного поспать, чтобы забыть боль, а вместо этого приходится снова сражаться с собственной женой. Какого черта ей еще надо от него, подумал он, глядя на свои дрожащие руки. Раньше ему казалось, что он полностью раскусил ее и неплохо знает, чего она добивается. Но сейчас команчи, по-видимому, так напугали ее, что, она решила никогда больше не иметь дела с индейцами и их землями. Впрочем, возможно, что она права и ей действительно следует вернуться домой. В таком случае он сам должен позаботиться о том, чтобы как можно скорее вернуть ее в родные места.

– Ну, хорошо! – наконец-то согласился он. – Я все прекрасно понимаю. Команчи испугали тебя до смерти, и если ненависть в твоем сердце так сильна…

– Ненависть! – возмущенно воскликнула Криста, даже не повернувшись к нему.

Она стояла на берегу и смотрела на темную воду, а ее длинные волосы свободно лежали на плечах, что делало ее похожей на самую обыкновенную индианку. Немного подумав, она резко повернула к нему голову и сверкнула налитыми злостью глазами.

– Ты глупец! Самый глупый янки из всех, которых мне доводилось встречать! – В ее глазах заблестели слезы, чего Джереми сейчас никак не мог вынести.

– Криста, я сейчас не в том состоянии, чтобы терпеть оскорбления со стороны южанки.

– Оскорбления! Я хочу уехать вовсе не потому, что ненавижу тебя! Неужели ты никак не можешь понять этого! Я хочу уехать, потому что люблю тебя и не желаю, чтобы ты страдал здесь из-за меня! Я не хочу…

– Что? – оторопело воскликнул Джереми, не смея верить своим ушам.

С трудом преодолев жуткую боль, он встал на ноги и поплелся к ней. Его крик прозвучал так громко, что она испуганно заморгала глазами и даже слегка попятилась к воде.

– Маленький Цветок говорила мне об этом, – неуверенно промямлил Джереми, уставившись на жену. – Она на самом деле сказала, что ты ждала меня и изнывала от любви, но я, разумеется, не поверил ей тогда. Повтори, что ты сказала!

– Я… – Криста осеклась и потупила глаза.

Он сделал еще один шаг к жене, пытаясь удержаться на ногах. Его пальцы вцепились в ее руку и сжали ее так сильно, что он сам удивился, откуда у него столько сил.

– Повтори! – снова потребовал он.

– Тебе не нужно было ехать за мной к индейцам, и тогда все было бы в порядке. Ты весь изранен. Тебе не следовало…

– Не это! – прогремел Джереми, резко тряхнув ее за плечи. – Повтори свои последние слова!

Она уставилась на него широко открытыми глазами и нервно облизала кончиком языка пересохшие от волнения губы.

– Я уже говорила, что, вероятно, испортила тебе карьеру своим дурацким спором с генералом Шерманом…

– К черту Шермана! Я прошу тебя повторить свои последние слова!

– Я…

– Произнеси их еще раз, Криста! Проклятие! Ты действительно сказала, что любишь меня, или мне это почудилось?

– Я… – Она снова запнулась, как будто эти слова застряли у нее в горле. – Я действительно сказала это, – едва слышно прошептала Криста и опустила глаза.

– И это вполне серьезно?

Она еще ниже опустила голову.

– Да, серьезно. – После некоторой паузы она снова посмотрела на него своими огромными глазами, слегка увлажненными от слез. – Но это вовсе не потому, что я хочу использовать тебя в своих целях. Джереми, мне от тебя ничего не нужно, я не хочу стоять на твоем пути и уж тем более огорчать тебя по каждому поводу. Я знаю, что ты никому не желаешь зла, но когда я лежала ночью в вигваме команчей, я часто думала о том, что ты постоянно вспоминаешь свою Дженни и сожалеешь, что я не похожа на нее.

– О Криста! – простонал Джереми, заключая ее в объятия. – Криста, какая ты глупая! Если хочешь знать правду, я действительно любил ее когда-то и ужасно сожалею, что она погибла. Это была замечательная женщина, добрая, нежная, ласковая, но при всем этом я ни за что на свете не променял бы тебя на кого-то другого. Криста, ты мне нужна такая, какая ты есть на самом деле, и когда я ехал сюда, я думал только о тебе и о нашем ребенке. Если ты до сих пор не научилась распознавать сигналы моего сердца, то могу сказать, что ты самая глупая-преглупая южанка из всех, которые попадались мне на жизненном пути.

Криста отодвинулась от него и с нескрываемым сомнением посмотрела ему в глаза.

Джереми улыбнулся и протянул ей руку.

– Ты не только глупая, но еще и жутко упрямая, своенравная и капризная дуреха, – обвинительным тоном произнес он, радуясь в душе, что в ее кристально чистых глазах промелькнули первые признаки приближающегося гнева. Именно такую Кристу он знал раньше и безумно любил. – Я был без ума от тебя с того самого момента, когда стал твоим законным мужем. Криста, ты даже представить не можешь, как я тосковал без тебя. Я так сильно хотел тебя, что даже не обращал внимания на то, что ты, как мне тогда казалось, лежала рядом со мной, а видела перед собой Лейма.

– Я никогда…

– Я никогда не испытывал желания оставить тебя, но дело даже не в этом. Больше всего на свете я хотел, чтобы ты откликнулась на мою любовь.

– Я боялась этого, – откровенно призналась Криста. – Боялась признаться себе, что влюбилась в тебя. Именно поэтому я всегда старалась сдерживать переполнявшие меня чувства. О, Джереми, если бы ты знал, как это было трудно! Я даже представить себе не могла, что когда-либо полюблю янки! – Она грустно улыбнулась и опустила глаза. – Одно дело видеть перед собой брата, который переметнулся к янки и совсем другое – влюбиться в чужого янки… – Ее голос постепенно затих, и она молча уставилась в землю. – Джереми, мне очень жаль, что так все получилось. Мне и в голову не приходило, что арестованные тобой мятежники могут оказаться отпетыми головорезами. Могу ли я надеяться, что ты когда-нибудь простишь меня?

Джереми взял ее за подбородок и посмотрел в глаза:

– Я простил тебя задолго до того, как решил отправиться к команчам. Более того, я проклинал себя за то, что не смог как следует разобраться в твоих чувствах, не смог понять твое состояние. Конечно, мне нужно было поговорить с тобой начистоту и все объяснить. Знаешь, если бы я чаще делился с тобой своими сокровенными мыслями, у тебя просто не было бы оснований не доверять мне. Мне не хотелось, чтобы ты знала, как я боялся за тебя и за ребенка. Я часто проклинал себя за то, что заставил тебя отправиться в такую даль, да еще беременную, но потом я так или иначе приходил к выводу, что все равно не смог бы жить здесь без тебя. Боже мой, какие же мы дураки, что ходили вокруг да около, вместо того чтобы разобраться в наших отношениях раз и навсегда. Порой мне казалось, что я сражаюсь с каким-то призраком, с ужасным прошлым, ненавистным настоящим, с войной и даже с миром!

– Господи, Джереми, – неожиданно пробормотала она, пристально вглядываясь в его глаза, – я не могла понять этого!

Все эти годы я видела перед собой Дэниела, Келли, Джесса и Кирнан и понимала, что это будет трагедией для них всех – любить врага…

– Я никогда не был твоим врагом, Криста!

– Как же не был! Боже мой, неужели ты не понимаешь, что в течение многих лет врагом для меня мог быть любой человек в другой униформе! Я ненавидела ее и страшно боялась облаченных в нее людей! Каждый раз, когда на моем пути встречался кто-нибудь в такой форме, я молила Бога, чтобы это был Джесс. Джереми, ты должен понять, что ваши солдаты пришли на нашу землю с целью грабить, убивать и разрушать все подряд.

– Им нужно было любой ценой добраться до Ричмонда, – попытался объяснить он как можно мягче, чувствуя, что силы окончательно покидают его.

Он был раздавлен ее словами, сокрушен горечью обиды и вместе с тем восхищен. Наблюдая за ней, за ее глазами, все еще мокрыми от слез, он ни минуты не сомневался в том, что она говорит правду. Криста действительно любит его. Он не мог сказать, что на него больше повлияло в этот момент – чудо искренних слов или значительная потеря крови, но он уже не мог больше стоять на ногах и начал медленно опускаться на землю.

– Джереми! – вскрикнула Криста, подхватив его под руки и вместе с ним опускаясь на пожухлую траву. Джереми сидел с закрытыми глазами, прислонившись спиной к дереву. А когда ему стало немного легче, он вдруг увидел, что глаза жены снова увлажнились от слез.

– Камероны не плачут, – тихо произнес он, прикасаясь рукой к ее влажной щеке.

– Джереми, ради всего святого, не умирай! – взмолилась Криста. – Я не выдержу, если ты умрешь из-за меня!

Он снова закрыл глаза и слабо улыбнулся.

– Сейчас я не умру ни за какие коврижки! – последовало обещание.

Криста поймала его руку и нежно поцеловала ее.

– Тебе нужно отдохнуть.

Джереми кивнул, а затем сокрушенно покачал головой:

– Какое это чудо, Криста! Я до сих пор не могу поверить, что ты призналась мне в любви. Сейчас мы с тобой совершенно одни в этой самой прекрасной из всех благословенных Господом Богом земле, а я не могу даже на ногах стоять.

Криста издала приглушенный вздох, а ее пальцы мягко обвились вокруг его руки.

– Очень надеюсь, что ты будешь жить, – прошептала она, усаживаясь рядом с ним под деревом и кладя голову ему на плечо.

– Криста, – грустно произнес Джереми после непродолжительной паузы, – все не так просто, как кажется на первый взгляд. Нас ожидает еще немало трудностей. Ты же знаешь, что многие южане до сих пор люто ненавидят северян, а те, в свою очередь, отвечают им тем же. Да и в самих северных штатах достаточно проблем. Знаешь, иногда мне кажется, что однажды порожденная ненависть будет преследовать нас многие годы, если не многие поколения. Но самое главное, конечно, заключается в том, что…

– Самое главное сейчас заключается в том, что ты победил! – прервала его Криста.

– Верно, только не я победил, а мы победили, – уточнил он, глубокомысленно посмотрев на жену. – Ты сможешь пережить все это? – спросил он вкрадчивым голосом.

Криста улыбнулась, захлопала ресницами и снова опустила голову ему на плечо.

– Да.

– Ты уверена в этом?

– Я могу все пережить, если ты будешь рядом со мной.

– Но я еще долго буду находиться в окружении многочисленных янки.

– Сейчас это уже не так важно, – задумчиво проронила Криста.

– Означает ли это, что ты больше не испытываешь к ним ненависти?

Она резко повернула голову и посмотрела ему в глаза.

– Нет, я еще долго буду ненавидеть некоторых из них, – откровенно призналась Криста. – Но все дело в том, что моя любовь к тебе гораздо сильнее ненависти к ним.

– Никогда еще не встречал такой глубокой и страстной ненависти, – подытожил Джереми.

Ее улыбка стала еще шире.

– Совершенно верно. А теперь представь себе, насколько глубокой и страстной является моя любовь к тебе.

Джереми откинулся назад и погрузил пальцы в ее густые волосы. Над головой тихо шелестела листва, а чуть поодаль так же умиротворенно журчал ручей.

– Криста! – неожиданно пробормотал он.

– Что?

– Из тебя действительно получилась превосходная жена кавалерийского офицера. – Джереми собрал все свои силы, осторожно повернулся и, заключив ее в объятия, нежно поцеловал в губы. – Я восхищаюсь тобой! – едва слышно шепнул он, засыпая от усталости.

Вскоре он уже крепко спал, прислонившись спиной к дереву.

Криста стояла по колено в воде, предварительно сбросив с себя одежду, и с небывалым усердием терла покрытое пылью и потом тело. Она черпала горстью чистый песок со дна ручья, как это обычно делают команчи. Какой-то шум на берегу потревожил ее покой, и она быстро подняла голову. Ей казалось, что они ушли так далеко вглубь индейской территории, что встретить какого-нибудь незнакомца в этих краях будет просто невозможно.

К счастью, на берегу не оказалось посторонних. Это Джереми проснулся и сбросил с себя одежду, чтобы осмотреть раны.

Изрезанный ножом Парящего Орла, покрытый с ног до головы ссадинами, он, тем не менее, был красив и привлекателен.

Нет, не совсем так. Точнее сказать, сейчас он выглядел даже более привлекательным, чем прежде. А все эти раны скоро заживут и останутся только шрамы, что тоже неплохо. Глядя на них, она будет до конца жизни помнить, чем он жертвовал ради нее.

– Тебе не стоит вставать, – ласково пролепетала Криста, но тот уже поднялся на ноги и осторожно вошел в воду. Солнечный свет ярко отражался от гладкой поверхности ручья, чуть искривляя отражения двух обнаженных людей, чем-то похожих на Адама и Еву. Криста подумала в этот момент, что даже если бы сейчас сюда нагрянули команчи, то, скорее всего не посмели бы нарушить столь впечатляющую идиллию.

Перед ее глазами раскинулся Дикий Запад, чем-то напоминающий библейский Эдем.

Нет, не совсем Эдем. Они не ощущали себя столь же совершенными и безупречными, какими были Адам и Ева. Он весь был изранен и изможден, а она уже не могла скрыть свой с каждым днем увеличивающийся живот. Впрочем, может быть, именно это последнее обстоятельство делало их обоих сейчас особенно прекрасными.

Джереми подошел к жене и, взяв ее за руки, нежно и страстно поцеловал в губы.

– Ты же ранен, – томно шепнула она, закрыв от счастья глаза.

– Нет, нет, сейчас я чувствую себя намного лучше. И вообще наплевать на все эти царапины. Пусть даже все мое тело расползется на куски, но я все равно хочу немедленно заняться с тобой любовью. Причем сделать это по-новому.

– По-новому? – игриво переспросила она.

– Да. Ты будешь все время шептать мне на ухо, что безумно любишь меня, а я буду повторять то же самое, но только не шепотом, а громогласным криком.

– Правда? – недоверчиво заморгала Криста, не препятствуя его страстным поцелуям. – Джереми!

– Что?

– Я люблю тебя…

После беспокойной и чрезвычайно переменчивой осени зима показалась какой-то уж слишком вялой и по-домашнему привычной. Пятого октября им удалось подписать договор с отдельными индейскими племенами, включая команчей. Кристе показалось, что Джереми очень доволен этим обстоятельством, но потом выяснилось, что он не очень-то доверяет этому договору.

– Не думаю, что наша сторона действительно полна решимости выполнять все его условия, – откровенно признался он жене.

Однако в Форт-Джекобсоне, где они провели уже несколько месяцев, пока еще никто не потревожил их мирного существования, если не говорить о некоторых чудесных открытиях. Во-первых, резко изменилось отношение к Кристе всех обитателей форта. Когда она вернулась с мужем из индейского плена, ее встречали как самую настоящую героиню, причем возгласы восхищения раздавались даже из уст стервозной миссис Брукс.

Во-вторых, Роберт Черный Коготь, к счастью, выжил и быстро поправлялся благодаря неустанной помощи Кристы и их нового доктора Реми Монфорта. Доктор Монфорт был гражданским лицом, в течение всей войны находился на индейской территории и гордился тем, что никогда и ни при каких обстоятельствах не становился на ту или иную сторону. Криста не знала толком, так это или нет, но этот открытый голубоглазый парень понравился ей с самого начала.

Когда состояние Джереми и Роберта уже не внушало абсолютно никакой опасности, она решила поделиться с ним своими опасениями относительно будущего ребенка.

– Любая новая жизнь, – глубокомысленно изрек тот, – это неповторимое чудо! На самом деле мы все намного крепче, чем иногда кажемся себе. Сейчас вам остается только ждать, не забивая голову ненужными пустяками. Уверен, что все будет просто превосходно.

И он не ошибся. Однажды утром, как раз в день святого Патрика, Криста проснулась с жуткой болью в спине. Поначалу она никому ничего не сказала, так как Джереми был очень занят подготовкой к встрече с военнослужащими форта, расположенного на границе с Канадой, и ей очень не хотелось отвлекать его от срочных дел, тем более что тревога вполне могла оказаться ложной. Но потом обстоятельства вынудили ее обратиться за помощью. Не долго думая Криста отправилась к Селии, где всегда собирались почти все женщины полка, и все рассказала ей. К этому времени боль стала просто невыносимой.

– Криста Макгоули, – с привычной помпезностью обратилась к ней миссис Брукс, – похоже, у тебя начинаются предродовые схватки!

– Не знаю, что и думать, Мэри, – испуганно промямлила Криста, впервые назвав ее по имени.

Многие женщины стали обращаться к ней по имени с того момента, когда Джереми привез в форт молодого священника, а миссис Брукс научилась доброжелательно улыбаться. Впрочем, некоторые считали, что это произошло под непосредственным влиянием команчей.

– Я никогда еще не рожала, – пошутила Криста, хватаясь обеими руками за спину.

Услышав этот разговор, Клара Дженнингз подскочила как ужаленная, демонстрируя готовность оказать любую посильную помощь. Она тоже изменилась за последнее время и даже стала обучать Натаниеля французскому языку, чего от нее никто не ожидал. Вообще говоря, Натаниелю этот язык был нужен как корове седло, но он согласился на эксперимент исключительно в целях улучшения межрасовых отношений в полку.

– Я сейчас же позову доктора! – решительно объявила Клара, направляясь к двери.

– Нет, нет, не надо! – воспротивилась поначалу Криста. – Это отнимет у него слишком много времени.

– Ничего, Криста, успокойся. Откуда ты знаешь…

– У меня же брат доктор, – напомнила она присутствующим и от боли прикусила губу. – В годы войны он был лучшим хирургом во всей союзной армии. – Последние слова потонули в ее же тихом стоне. Боль в спине становилась все сильнее и сильнее, не давая возможности даже рот раскрыть.

– Боже мой! – воскликнула вслед за ней Селия и тоже вскочила с места, но миссис Брукс уже помчалась за доктором Монфортом.

– Так-так, миссис Макгоули, – с удовлетворением протянула она, – значит, ты уже созрела. Давай, подружка, сейчас как-нибудь доберемся до твоего дома и станем дожидаться доктора, лежа в постели. Кстати, когда ты впервые почувствовала приступ боли?

– Сегодня рано утром. Еще шести не было, но пока…

– Все ясно, – со знанием дела заявил доктор Монфорт после быстрого осмотра. – Роды могут начаться в любую минуту. Ты была очень активной все это время, Криста, много двигалась, а это часто стимулирует предродовые процессы.

– Чем я могу помочь вам? – предложила свои услуги Селия.

– Как чем? Прежде всего, нужно вскипятить немного воды! – приказал тот и подмигнул женщинам. – И еще, может быть, кто-то из вас сбегает за полковником? Это было бы весьма кстати.

Впоследствии доктор Монфорт сообщил ей, что роды прошли довольно быстро, с чем Криста не могла не согласиться, так как сама чувствовала это. Она уже знала, что иногда роды длятся часами, до предела истощая как мать, так и ребенка. И вообще она вела себя молодцом, крепко стиснула зубы и закричала только тогда, когда ребенок уже был на подходе, а боль стала просто нестерпимой.

В эту минуту она услышала над собой тихий ласковый голос мужа. Ему велели подождать перед дверью, но он не выдержал и ворвался в комнату, чтобы поддержать жену в трудную минуту.

– Все нормально, Криста, – тихо шептал он, гладя ее по голове. – Еще немного. Тужься как можно сильнее!

Она вцепилась в его руку и делала все, что ей говорили, но с первого раза, естественно, ничего не получилось. А Монфорт тем временем пристально следил за родами и удовлетворенно хмыкал:

– Все хорошо, Криста, вот уже и головка появилась. Еще немного усилий…

Криста поднатужилась, и вскоре послышался радостный голос Джереми:

– Мальчик!

Она закрыла глаза и попыталась осознать случившееся. Она родила ребенка, своего ребенка, ребенка Джереми! Как это прекрасно! А он в это время осыпал ее поцелуями, счастливо улыбался, вызывая у нее ответную улыбку.

Доктор поднял ребенка и показал его матери. Он был красный, сморщенный, с крохотными кулачками, которыми он отчаянно размахивал. Вся комната мгновенно заполнилась его пронзительным криком.

Джереми снова наклонился к жене и поцеловал ее в лоб, пораженный впечатлением от рождения новой жизни.

– Даже по этому крику можно без труда определить, что его мама является истовой южанкой и стойкой мятежницей, – пошутил он.

– Нонсенс, – без обиняков заявил доктор Монфорт. – Он просто слишком мал, чтобы объяснить нам, в какой неприветливый мир он попал, где мало тепла и пищи. – При этом он многозначительно посмотрел на стоявших неподалеку миссис Брукс и Селию. Те мгновенно покинули комнату, оставив молодых родителей наедине со своим счастьем.

С чувством некоторой неловкости Криста расстегнула рубашку и освободила грудь, чтобы тотчас же покормить ребенка. Малыш так крепко вцепился в нее ртом, что она даже вскрикнула от неожиданности:

– Джереми, он такой сильный! Я все боялась, что он будет слабеньким и истощенным. Я думаю, что большинство детей рождается на свет Божий с голубыми глазами, – заметила Криста.

– Ну что ж, время покажет, – самодовольно пробормотал Джереми. – Сейчас ему нужно придумать подходящее имя.

– Джошуа! Джози! – мгновенно отреагировала она, наклоняясь над красным личиком ребенка. – Да, мы назовем его в честь твоего брата!

– Криста, в этом нет никакой необходимости…

– Нет, Джереми, он твой брат и брат Келли, и я знаю, что вы очень любили его. А мои братья вернулись домой целыми и невредимыми.

– Но ведь он янки.

– Ну и что? – Она нежно погладила малыша по головке. – Его отец тоже янки, но это не мешает мне любить его больше всего на свете. Мы назовем его Джошуа в честь твоего брата, а вторым именем будет Джеймс – в честь полдюжины Камеронов.

– Джошуа Джеймс Макгоули, – торжественно произнес Джереми и поцеловал жену в лоб. – Спасибо тебе за сына. Он прекрасен, как, впрочем, и его мать.

Послышался тихий стук в дверь. На пороге появился слегка смущенный доктор Монфорт.

– Господин полковник, вашей жене нужно немного отдохнуть. Надеюсь, вы не станете возражать, если мы унесем отсюда ребенка?

Джереми молча кивнул.

– Знаете, полковник, – гордо заявил доктор, – ваша жена держалась превосходно и храбро вынесла все мучения.

Джереми снова улыбнулся и нежно погладил жену по голове.

– Да, я знаю, что она у меня молодец. Это же представительница рода Камеронов, в конце концов!

Ее рука прикоснулась к его руке, и Джереми вспомнил в этот момент знаменательные слова рядового Дарси: – «Это храбрейшая из всех женщин, которых мне доводилось встречать!» Да, она действительно храбрейшая, но не только. Она еще и прекраснейшая из всех живущих на земле. И только чудом природы можно объяснить тот факт, что в одном теле заключены необыкновенная сила и столь же необыкновенная красота.

Ее пальцы сжались, а глаза застыли на нем. Они были голубыми, удивительно сверкающими и в то же самое время усталыми.

– Я родилась в семье Камеронов, но сейчас считаю себя полноправной представительницей рода Макгоули.

Джереми ответил ей чудной улыбкой безмерно счастливого человека.

Поцеловав ее в губы, он посмотрел на жену и тихо промолвил:

– Миссис Макгоули, моя дорогая мятежница, я безумно люблю тебя! Этот тот самый случай, когда упрямый янки охотно опускает оружие перед южанкой.