Текст книги "Суженая для генерала (СИ)"

Автор книги: Хэйли Джейкобс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Как Мэй? Как она себя чувствует? – остановил женщину Аррон и спросил.

Его голос хрипел от долгого молчания и напряжения.

Было ли дело в ужасающей ауре, окружающей генерала, но женщина сжалась и лишь спустя какое-то время собралась с силами и тихо ответила.

– Она еще молодая и это первая беременность, так что роды длятся дольше, это тяжело…

Резкий грохот.

Это генерал ударил кулаком по одной из балок, на которых держалась крыша крыльца. Она треснула и согнулась пополам.

Повитуха вздрогнула и зажмурилась, ожидая, что следующий удар придется по ней. Ее руки и ноги потеряли все силы, и таз, который она держала со звоном упал на землю, расплескав по траве все содержимое.

Когда Аррон увидел кроваво-красную воду, его выражение лица стало еще хуже. Женщина упала на колени и сложила руки в молитвенном жесте. Ее губы двигались, но не был слышно ни звука.

– Хватит! Следи за своим поведением! – воскликнул мастер Гароа.

Он помог повитухе подняться.

– Ступай обратно, тебя наверняка уже ждут.

– Спасибо, старейшина.

Женщина скрылась за дверью.

– Не нервничай так. Этим ты своей жене не поможешь. Расслабься. Ничего с ней не случится, – успокоил старик генерала.

На самом деле старейшина тоже волновался. Мэйрилин была худенькой и казалось слабой. Если ребенок слишком большой, ей придется нелегко.

– Мне тревожно.

Аррон почувствовал холод по всему телу, его ладони были мокрыми от пота. Красные разводы на земле раздражали его глаза и сердце. Никогда он не был таким беспомощным. Хотя он испытывал боль от терзающей его болезни ранее, но даже тогда, когда ему казалось, что он на пороге смерти, он не боялся так, как сейчас.

Он не мог представить, как себя чувствовала Мэй потеряв столько крови.

В спальне Мэйрилин услышала шум, доносящийся снаружи и скоро узнала, что произошло. Аррон злился. Она попросила Эйвис, чтобы та привела ее мужа внутрь.

– Но так нельзя. Супругу нельзя присутствовать во время рождения ребенка, – одна из повитух пыталась отговорить ее.

Мэй была в курсе, что в нынешней эре роды считались «грязным» делом и последним человеком, который мог присутствовать при данном процессе был отец ребенка. Это делалось для того, чтобы сохранить между супругами нежные романтические чувства и уберечь мозг мужчины от того, что ему видеть не положено.

Не каждый после подобного зрелища смог бы относиться к своей женщине как прежде.

– Я не могу больше…– Мэй прикусила губу. Когда-то алые губы стали одного цвета с бледной кожей.

А признаков того, что ребенок вот-вот покажется так и не было. Прошла ночь, и уже подходило к концу утро. Повитухи тоже были без сил. Они боялись. Все они боялись, что окажутся ответственными за человеческую жизнь.

Даналь тоже тяжело вздохнул и кивнул Эйвис.

Может быть, генерал сможет придать жене немного сил.

Эйвис выскочила наружу.

– Аррон, Мэй хочет тебя видеть.

– Что? – сердце генерала повисло на тоненькой ниточке. Из тона девушки можно было сделать вывод, что Мэйрилин желает его видеть, чтобы сказать свои «последние слова» перед смертью.

Не дожидаясь пока Эйвис закончит, он ворвался в здание.

– Это…– начал было старейшина Гароа, но потом махнул рукой.

Можно, нельзя – пусть уже делают, что хотят. Если это поможет сохранить жизни матери и ребенку, то все остальное не важно.

– Мэй-Мэй, я здесь.

– Сначала помой руки! – предупредил Даналь.

Аррон быстро помыл руки и умыл лицо в горячей воде и подошел к жене. Увидев ее, его сердце затопила острая боль.

– Тебе действительно придется отдирать его от меня.

– Что? – не понял генерал.

Мэйрилин усмехнулась.

– Этот малыш такой упрямый. Это точно мальчик. И тебе придется его от меня силком отдирать, когда он станет постарше, как ты и боялся. Так сильно он любит свою мамочку.

В такое время Мэйрилин еще могла шутить.

Лицо генерала немного расслабилось.

Он нежно поцеловал ее в влажный от пота лоб и взял за руку, пытаясь передать жене всю свою силу.

– Это неважно. Мальчик или девочка, вы двое – моя семья. Моей любви хватит и на него, ничего не поделать, это ведь ты его родила.Родишь. Упрямством он в тебя пошел.

– Хехе, я знала, что ты так скажешь…

Больше Мэй крики не сдерживала.

Только когда боль достигает пика и становится невыносимой человек кричит. Ориан вздрогнул. Оказалось, что рождение ребенка – это чрезвычайно болезненный для женщины процесс. Он уставился на кровавые разводы на земле. Его будущей жене тоже предстоит нечто подобное?

Выражение лица Дейтири, стоящей рядом едва ли было лучше. Внезапно ее ладони коснулось что-то теплое. Эрих взял ее за руку.

– Жена, давай не будем заводить детей. Я не хочу, чтобы ты так страдала.

Дейтири покрылась мурашками. И через это проходят все женщины? Девушка решила, что точно не выйдет замуж. Лучше уж всю жизнь провести в одиночестве.

То ли из-за глубоких размышлений, то ли из-за рассеянности, но отнять ладонь из руки Эриха она позабыла.

– Мэй, уже показывается головка. Потерпи! – крикнул Даналь.

Присутствие Аррона сделало давление на повитух еще более заметным. К счастью, сам генерал не обращал на них никакого внимания, целиком сосредоточившись на лице своей жены и том, чтобы сжимать ее руку.

Эйвис стола в стороне и молилась про себя. С приходом Арра ей особо заняться было нечем.

Мэй в очередной раз громко вскрикнула. Теперь боль достигла той точки, когда стала почти невыносимой. Он нее было никуда не спрятаться и не скрыться. Отчаянно было жаль, что в этом мире нет современных обезболивающих.

Она кричала так, как будто хотела избавится от этого невыносимого чувства с помощью крика.

– Арр, болит! – по щекам Мэйрилин текли слезы.

Кроме того, чтобы протирать ее лицо, Аррон больше не мог сделать ничего. Генерал мог только смотреть на то, как заходится в агонии его жена.

– Я здесь! Мэй, давай больше не будем заводить других детей! Только этого одного нам хватит!

В данную секунду Аррон Астигар ненавидел своего же ребенка. Как он посмел причинить своей матери столько боли?

Его слова донеслись и до ушей остальных, все хотели рассмеяться, но не могли этого сделать.

– Нет…нет, лучше компенсируй мне деньгами…

– Хорошо! Все твое, хорошо? Все, чем я владею, и я сам, без остатка – все твое!

В такой момент эти двое все еще умудрялись шептать друг другу любовные нежности. Что уж говорить об Эйвис, даже взрослые, умудренные годами повитуху порозовели от смущения.

Внутри дома Мэй давно позабыла о времени. Меж те снаружи люди смотрели как входит в зенит солнце.

– Что происходит? Почему ребенок до сих пор не родился? – старейшина, прежде сохранявший спокойствие, начинал беспокоиться.

Старик начал перебирать пальцами рук и прикрыл глаза, посылая небесам молитвы о здоровье и благополучии матери и дитя.

Эрих посмотрел на Гароа, скопировал его позу и принялся молиться.

Его поведение слегка развеяло напряжение. Уж очень забавным был ребенок, пытающийся подражать взрослым.

Как только терпение ожидающих снаружи подошло к концу, из дома раздался плачь.

– Родился? Малыш родился? – с ошалевшим взглядом переспрашивал Ориан.

– Ребенок родился! Это хорошо, это замечательно! – улыбнулся старейшина.

Внутри повитухи обтерли младенца, завернули его в чистую ткань и протянули его в руки генерала.

– Поздравляем, это мальчик. Маленький наследник рода.

Аррон не взял ребенка. Вместо этого он помог Мэйрилин переодеться, умыть лицо и выпить воды.

Видя это, повитуха, державшая малыша, почувствовал себя неуютно. Может быть, этому мужчине не нравится пол ребенка?

– Дайте мне! – Эйвис протянула руки и взяла малыша.

– Вау, какой красивый. Весь в папочку!

Слова Эйвис не привели Аррона в чувство. Он даже не обернулся. В его серце, в его глазах была только Мэй. Она так страдала рожая этого негодника. Этот малявка посмел так долго терзать Мэй-Мэй и даже вызвал на себя его отцовский гнев.

С помощью мужа Мэйрилин освежилась и переоделась. Повитухи помогли сменить постель, теперь девушка лежала на чистых простынях.

– Эйвис, дай мне сына.

Хоть Мэй и была бледной, но она была в хорошем расположении духа.

Эйвис осторожно положила новорожденного рядом с Мэй.

Однако, даже сейчас Аррон отказывался смотреть на собственного сына. Эйвис знала, что из-за Мэйрилин у него была «обида» на ребенка. Она тихо хихикнула.

– Что же делать? Ребенок, которого наша Мэй так долго вынашивала под сердцем и прикладывала все усилия, чтобы произвести его на свет, кое-кому не нравится и этот кое-кто даже видеть его не желает! Мэй, если бы ты знала раньше, тебе не стоило бы выходить за кое-кого замуж, а тем более привносить в его жизнь такое счастье. Тогда не пришлось бы и мириться с хмурым настроением этого человека сейчас!

Слова, произнесенные Эйвис, имели свой эффект. Кислое лицо генерала расслабилось, и он даже склонил голову, чтобы мельком взглянуть на ребенка.

Стоило ему увидеть такие же сиреневые, как и у Мэйрилин глаза сына, как сердце его сдалось без боя.

– Смотри, его глаза такие же, как и у меня и у Эриха. А еще как у бабушки Дарин! – Мэйрилин взяла руку мужа и позволила кончикам его пальцев коснуться щеки малыша.

Это ощущение нежности сокрушило сердце непобедимого генерала еще больше.

– Но разве он не похож больше на тебя, чем на меня?

– Ммм, – невнятно промычал генерал.

Уголки его губ поползли вверх. Он коснулся указательным пальцем кулачка ребенка.

– Оув, – малыш издал невнятный звук. Так же, как изучал его Аррон, так и он изучал своего отца. Его рот непроизвольно открывался и закрывался.

Глядя на своего сына, Аррон почувствовал раскаяние.

Раскаяние за то, что ненавидел его. Он ведь был таким крохотным, лежал рядом с Мэйрилин и ни о чем не имел понятия. Его маленькие пальчики обхватили палец генерала. Тепло от этого прикосновения коснулось сердца Арра.

«Это мой ребенок, мой сын…»

Аррон погладил малыша по жиденьким темным волосикам на голове.

Внезапно малыш начал плакать. Неожиданные слезы испугали мужчину.

– Почему…почему он плачет?

Под этим подразумевалось, что он ни при чем!

Глупое лицо мужа показалось Мэйрилин забавным.

– Ребенок голодный, поэтому и плачет, – подсказала повитуха.

Мэйрилин осторожно переложила ребенка себе на грудь.

Видя сына на руках у жены, непобедимый генерал Аррон Астигар понял, что означает истинное счастье.

После того, как ребенок поел, его укутали еще в несколько слоев, Арр взял малыша на руки и вышел к ожидающим на улице.

– Быстрее, быстрее дайте этому старику взглянуть, – подался вперед старейшина Гароа.

Его руки дрожали от волнения.

Сам старейшина был уже трехкратным дедом, но волнения от созерцания новорожденного малыша было тем, чувством, привыкнуть к которому невозможно.

Когда он увидел лицо ребенка, он рассмеялся.

– За исключением глаз он полностью твоя копия. Ну, разве что губы немного похожи на губы Мэйрилин. Маленький мужчина!

Группа людей окружила Аррона и рассматривала малыша со всех сторон. Единственным, кто не мог разглядеть младенца был Эрих.

Генерал заметил неудобство мальчика и присел, чтобы и он смог хорошенько рассмотреть малыша, появления которого тоже очень ждал.

Линар Астигар – такое имя дал ребенку отец. Аррон хотел, чтобы имя его сына содержало в себе частички его и Мэй имен.

Скоро новости о том, что Мэйрилин родила сына распространились по всему острову.

Рождении ребёнка это всегда благостное событие, но на Космине был лишь один человек, чья радость была особенной.

Старейшина Тунор наконец дождался того, чего жаждал долгие годы. Это дитя станет ключом к его бессмертию.

– Мэйрилин родила? Это мальчик? Она, наверное, до смерти счастлива! – на ее губах расплылась раздраженная, и в то же время, бросающая вызов, улыбка.

Накато сидела скрестив ноги в побитом временем кресле. Глаза сверкали опасностью, шрамы на лице говорили о том, что приблизиться к ней можно было только на свой страх и риск.

– Конечно же, они оба счастливы, – старик сел напротив кочевницы. – Мы тоже должны быть рады, ведь ждали этого события очень долго. Теперь можно приступать к нашему плану.

– Можете вы прекратить упоминать этого ребенка. Я ненавижу его. Перестаньте о нем говорить, – сжал зубы третий принц, стоявший в тени у окна.

– Смирись. У нее теперь есть ребенок. Сын. Наверняка похож на отца. Может, ты сдашься? – усмехнулась Накато.

– Никогда!

Валентайн бросился на девушку, выхватив из-за пояса кинжал. Но противника он выбрал не уступающего ему в силах. Едва она стала брать верх, завладев оружием принца и приложив холод лезвия к его шее, как старик прервал их.

– Прекращайте! Каждый из нас получит то, что желает. Давайте договоримся сразу, что не будем мешать друг другу, а действовать сообща.

Накато и Валентайн нехотя затихли и отошли друг от друга. Однако у каждого вы мыслях были мысли о собственной выгоде.

Ни Мэйрили, ни Аррон не сдадутся, пока будет жив ребенок и каждый из них.

Чтобы заполучить одного, нужно будет избавиться от двоих. Принц считал, что для того, чтобы завладеть Мэй, ему нужно избавиться от генерала и их сына. Накато разделяла подобное мышление.

Старейшина Тунор кивнул, одобряя то, что эти двое согласились с его словами.

Валентайн и Накато отвернулись друг от друга, скрывая свои глаза, отражающие совсем иные мысли.

Тунор незаметно поднял уголки губ. У него тоже были свои личные мотивы. Ему был нужен только ребенок.

Глава 21

«Испытание»

Проспавшая весь день Мэйрилин только что проснулась.

Открыв глаза, она увидела Аррона, лежащего на боку и нежно наблюдающего за спящим Линаром, который был рядом с ней.

Увидев, что жена проснулась, генерал стал еще счастливее.

Сон девушки был неспокойным. Она часто вздрагивала и, хмурясь, что-то бормотала во сне. Это заставляло его беспокоиться о том, мучают ли еще ее боли после родов. Но спала Мэй крепко, и Арр не хотел ее будить.

– Мэй, ты проснулась? Голодна? Тебе больно? Хочешь чего-нибудь?

– Да, хочу суп.

– Хорошо. Не двигайся, я принесу.

Вс тело Мэйрилин болело. Стоило немного пошевелиться, и она вся покрывалась потом.

Аррон с любовью и осторожностью вытер пот со лба девушки и оправился в кухню.

Почти двое суток Мэй ничего не ела. Она была страшно голодна. Но тяжелой пищи не хотелось.

Эйвис знала свою подругу лучше ее самой и суп со свежей, выросшей на натуральном корме, курицы был уже на печи.

Аррон сперва попробовал и затем кивнул. Температура была идеальной: не слишком горячей, но и не прохладной. То, что надо.

– Медленно, осторожней.

Генерал помог супруге сесть и принялся не спеша кормить девушку с ложечки. Мэй такое отношение ничуть не смущало, ее лицо от горячего бульона порозовело, а губы приняли естественный алый оттенок и увлажнились.

Немного приглушив голод, Мэйрилин подняла глаза на мужа. В приглушенном свете свечей он выглядел чарующе. Она забыла открыть рот и ложка в руке генерала опустилась. Мэй не сводила взгляда с губ Аррона.

Красивое лицо генерала наклонилось вперед. Только тогда Мэйрилин отвела взгляд в сторону и взяла ложку из рук мужчины:

– Очень вкусно.

Первоначально он хотел поцеловать Мэй, но не ожидал, что она этого избежит. Генерал посмотрел на рот жены. Из-за того, что она жевала мясо, ее щеки были похожи на щеки хомяка, а губы выпячены вперед. Это выглядело особенно мило.

– Жизнь прекрасна!

Мэй с наслаждением откинулась на подушки. Ее живот был полон, и боль притупилась. Она сразу почувствовала себя в разы лучше.

Что еще нужно ей было для счастья?

Вкусно поесть, иметь достаточно денег, чтобы потратить, жить вместе со своим любимым, иметь детей и стареть вместе… вот оно благословение!

– Мэй, раз ты сыта, то удовлетвори и мой голод, – прошептал тихим тембром генерал, отчего по телу Мэйрилин пробежали мурашки.

Но стоило ему только отставить посуду в сторону и потянуться вперед, как раздался детский плач.

Линар, который еще мгновение назад тихо спал, сейчас заливался слезами.

– Ай, что такое, малыш?

Все внимание жены переключилось на надрывающегося младенца, полностью игнорирую собственного мужа.

Мэйрилин развернула пеленки.

– Он только что описался!

Ткань под ребенком была мокрой.

Мэй встала и засуетилась, чтобы найти свежие пеленки и вытереть сына.

Всего мгновение назад, Аррон хотел сорвать поцелуй с губ супруги, а теперь она в его сторону даже не смотрела.

Не помочился раньше, не помочился позже…а именно в тот момент.

Генерал, который был вынужден сдаться, не мог не посмотреть в лицо сына. В глазах Линара ему почудился победный блеск.

Аррон решил, что ему показалось и, зажмурившись, снова распахнул глаза, но Линар уже смотрел в другую сторону.

Когда пришло время ложиться спать, генерал собирался лечь на кровать рядом с Мэй. Однако едва он коснулся постели, как Линар снова впал в истерику.

– Наверное, ему слишком тесно… – предположила Мэйрилин беспомощно и отправила Аррона спать на кушетке.

Глядя на кровать, на которой могли поместиться три взрослых человека, генерал не мог скрыть обиженного взгляда. Никогда он не думал, что его статус в сердце жены после рождения сына так резко понизится.

– Мэй-Мэй, я хочу спать рядом с тобой. Если ты захочешь ночью пить или тебе приснится кошмар, я буду рядом.

Мэйрилин видела много выражений на лице генерала. Она видела его грустным, веселым, равнодушным и тревожащимся…но впервые Аррон выглядел настолько жалостливым. Как бездомный щенок.

Он так смотрел, будто она нанесла ему серьезную обиду.

Сердце Мэйрилин просто не выдерживало.

– Ладно, спи здесь! Только не раздави ребенка!

Мэй отодвинулась, чтобы освободить мужу достаточно места.

Но кто мог знать, что не успей генерал положить голову на подушку, как Линар снова заплакал.

– Давай посмотрим, – приговаривая, Мэй развернула пеленки.

В этот раз малыш покакал.

Снова хлопоты, снова дела.

Только поздней ночью Мэй смогла немного расслабиться.

Увидев усталый вид супруги, Аррон пришел в негодование.

Пока Мэйрилин отошла, генерал наклонился над ребенком:

– Паршивец, будешь снова мучить свою мать, увидишь!

К удивлению мужчины, подобная угроза ничуть не напугала ребенка. Вместо этого он несколько раз рассмеялся. Пара больших и круглых сиреневых глаз смотрела на Аррона без страха.

Генерал был недоволен, но Линар радостно улыбнулся.

– Кажется, вы двое хорошо друг с другом ладите!

Мэйрилин была очень усталой. Она боялась, что Арр может случайно раздавить Линара во сне, поэтому легла посередине, обнимая сына, и позволила мужу занять место позади себя.

– Спокойно ночи, малыш. Спокойно ночи, муженек.

Стоило Мэй опустить голову на подушку и прикрыть глаза, как она тут же уснула.

Аррон отодвинул волосы жены назад и наклонился, чтобы поцеловать ее в плечо, но столкнулся взглядом с Линаром.

Ребенок смотрел на него многообещающе. Его глаза словно говорили: «Только попробуй, и я закричу», что крайне раздражало генерала.

Если бы не страх разбудить обессиленную Мэй, то генерал бы без зазрения совести перенес бы тельце Линара в детскую колыбельку, которую для него же и смастерил до его рождения.

Поскольку Аррон не спал уже не одни сутки, ему было слишком лень, чтобы продолжать ревновать к собственному сыну, он обнял Мэй и уснул.

Снова проснулся генерал, когда почувствовал странный запах. Он открыл глаза и обнаружил, что пеленки, который до этого были аккуратно обмотаны вокруг Линара теперь размотались, а ладонь Арра находилась рядом с ногой малыша.

При этом от нее доносилось влажное и теплое ощущение.

Этот….

Он помочился!

– Я знаю, что ты сделал это нарочно! – тихо произнес непобедимый доселе генерал в лицо сыну, после того, как осторожно, чтобы не разбудить жену встал с постели и взял мальчика на руки.

Он отнес его в сторону.

Вытерев влагу с руки, Аррон переодел сына. Хотя делал генерал это впервые и движения его сковывала неловкость, ему все же удалось с этим справиться.

После того, как закончил, Арр понял, что Линар не плакал. Он вообще не издавал никаких звуков и лишь наблюдал за его действиями.

Малыш зевнул и сжал пальцы в кулачок.

Сначала Аррон хотел «наказать» негодника и отправить его спать в колыбельку, но, увидев этот беззащитный вид сына, смягчился и в конце концов положил Линара обратно, рядом с Мэй.

Сам генерал снова занял свое прежнее место, обнял жену и прикрыл глаза. Теперь он не спал глубоко, боясь, что Линар снова описается, заплачет и разбудит Мэйрилин.

Как и ожидалось, решение генерала было мудрым. За остаток ночи малыш помочился четыре раза и Аррону пришлось четыре раза вставать и менять пеленки.

Когда наступило утро, пришла Эйвис и только тогда Арр вздохнул с облегчением.

Кто бы мог подумать, что над ним, непобедимым генералом, ведущим на битву тысячи солдат, будет издеваться собственный сын?

Всю ночь он просто менял подгузники…

***

В мгновение ока пролетели три недели.

Жизнь для Мэйрилин в это период не пестрела разнообразием. Каждый день был похож на предыдущий, она кормила Линара грудью, меняла ему пеленки, смотрела как он спит и так по кругу.

Генерал понимал, что она мама в первый раз и поэтому не терял бдительности. Он все время был рядом и не пускал посторонних. Лишь Эриху да обитателям дома было позволено видеть ребенка.

Мэйрилин надоело сидеть взаперти, время от времени она выходила вместе с Линаром из дома посидеть на террасе и подышать свежим воздухом.

Солнышко припекало, щебетали птички, лето уже вступило в свои права, дни стояли жаркие и погожие. Но это не отменяло беспокойства девушки, и она продолжала одевать малыша в более теплые вещи.

Вдруг сквозняк или начнется ливень, дети ведь такие маленькие и такие слабые, если он заболеет? Она не могла себе представить, как тогда будет себя чувствовать, наверное, чувство вины будет огромным.

Мэйрилин сидела в деревянном кресле, держала Линара на руках, и наблюдала, как Эйвис развешивает на веревках выстиранное белье. Кроме них больше в доме на данный момент никого не было. Это был редкий момент, когда Аррона не было поблизости.

Накато затаившись, сидела в засаде. О ее присутствии не знал никто.

– Мэй, не хочешь чаю? – спросила Эйвис, когда закончила и удалилась в дом.

Мать и ребенок остались одни.

Времени удачнее ждать было.

Накато спрыгнула на землю и оказалась в паре метров от Мэйрилин.

– Что? Не ожидала увидеть меня здесь?

Мэй прижала к себе спящего Линара сильнее.

– Что ты тут делаешь? – холодно спросила она.

Кочевница усмехнулась.

– Ну прямо-таки идиллия. Мать, отец и их малыш на прекрасном острове…Пока весь остальной мир находится в смятении и пламени войны… Однако вам двоим на это наплевать. Чудесный малыш, кстати. У него твои глаза.

Эти двое и правда на острове.

Теперь все сомнения отпали.

Накато и Валентайн сбежали с континента и прибыли на Космин. Эти две неугомонные крысы, все никак не желающие сдаваться.

Накато тем временем продолжала:

– Однако вам двоим на это наплевать. Чудесный малыш, кстати. У него твои глаза…

Она резко выбросила руку и в сторону Мэй полетел белый порошок.

Когда туман рассеялся, Линар был уже в руках кочевницы.

– Не приближайся, иначе он отправится на тот свет вместе со мной! Ты слышала? Не подходи!

Рука Накато лежала на шее малыша.

Эйвис выбежала из дома и увидела эту сцену. Ее охватил гнев.

– Кто ты такая? Отпусти Линара!

– Кто я такая?! – Накато усмехнулась. – Давай спросим у великого генерала!

Аррон вернулся от старейшины Гароа и остолбенел. Его глаза полыхали яростью.

– Накато! – прорычал он.

– Сколько лет, сколько зим, а генерал все еще помнит мое имя, я польщена. Сильно удивлен?

– Отпусти моего ребенка!

Мэйрилин бросила в сторону Эйвис многозначительный взгляд.

– Не думай, что я ничего не вижу. Не планируй ничего, иначе я его убью!

Линар на руках кочевницы обеспокоенно завертелся. Он проснулся и теперь удивленно хлопал глазками в сторону мамы, не понимая, почему находится так далеко от нее. Но малыш не плакал.

– Накато, отдай мне ребенка, и я тебя не трону! – пообещал Аррон. Внутри он паниковал, но внешне продолжал оставаться спокойным.

Эта женщина не была настолько тупой, как раньше думала Мэй. Ей удалось застать их врасплох. Для Мэйрилин не было никого важнее ее мужа и Линара.

Видя, как рука кочевницы сжимается на шее ее сына и как его маленькое нежное личико краснеет из-за проблемы с дыханием, она хотела голыми руками убить ее.

– Отпустишь меня? Ты будешь столь добр? Я не настолько глупа, чтобы верить в это!

Она была в безопасности до тех пор, пока жизнь ребенка в ее руках. Стоит ей отпустить его, и они без промедлений убьют ее.

В данный момент Накато сожалела, что пришла одна. Ей хотелось краем глаза взглянуть на счастливую жену генерала, не догадывающуюся о том, что скоро это счастье будет разрушено.

Она проиграла. Генерал выбрал Мэйрилин. Все из-за ее красивого лица. Накато считала, что единственная причина этого крылась в том, что у нее не было миленького личика.

Накато запаниковала, будучи окруженной с трех сторон. Нет, она еще не готова была умирать. Она еще не стала женой Аррона! Злодейка не знала, сможет ли сегодня уйти отсюда целой. Она абсолютно не может себе позволить быть пойманной!

– Убирайтесь, или я его придушу!

Она сжала руку сильнее. К ее удивлению, ребенок не плакал. Он не рыдал и до этого, и продолжал оставаться спокойным сейчас. Только лицо его становилось краснее.

Этому ребенку действительно всего месяц от роду?

Он вел себя ненормально, Накато не могла не перевести свой взгляд на Линара, в поисках ответа.

Кочевница увидела разумный взгляд сиреневых глаз и черты лица генерала. Мальчик был почти копией ее возлюбленного. Но даже этот факт не отменяет того, что она желала ему смерти.

Время поджимало.

– Отпусти моего ребенка!

В руках Мэйрилин появились две серебряные нити.

Вид Линара и его покрасневшее личико вызывали у девушки агонию. То, что он не плакал, заставляло ее еще больше испытывать чувство вины. Она лишь хотела без промедлений избавиться от Накато.

– Не смей приближаться!

– Отпусти ребенка, и я сохраню тебе жизнь! – нити заблестели в руках Мэйрилин. – Иначе я заставлю тебя пожалеть обо всем, что ты натворила.

– Я не…

Не договорив, Накато вдруг почувствовала странный запах. Левая рука, которой она держала Линара стала мокрой. Это было похоже на теплую воду, капельки которой стекали по ее пальцам и падали на землю.

Когда она увидела и поняла, что ее рука была в моче ребенка, Накато вскрикнула и отшвырнула мальчика в сторону.

– А-а-а! – больше всего в жизни она ненавидела такие грязные и неприятные вещи.

К тому же, жидкость на руках высохла очень быстро, оставляя после себя неприятный запах, который едва не заставил кочевницу согнуться в приступе рвоты.

– Линар! – генерал бросился вперед и поймал сына.

В это же время серебряные нити Мэйрилин обвились вокруг рук Накато, которыми она держала и душила ребенка.

– А-а-а! – был слышен только ее крик.

На местах сгибов кисте появились глубокие следы. Левая ладонь, которой кочевница сжимала шею Линара, повисла безжизненно. Сухожилие было перерезано.

С рук Накато на стебельки зеленой травы капали капли крови.

– Осторожно! – крикнул кто-то.

Весь сад заволокло густым белым туманом, а когда он рассеялся, Накато исчезла. Лишь следы крови на земле напоминали о ее присутствии.

Мэйрилин бросилась к мужу и ребенку на его руках. Она проинспектировала состояние ребенка с головы до пят. Только увидев, что он был в целости и сохранности, она почувствовала облегчение.

Аррон коснулся холодных и мокрых пеленок и ринулся с сыном на руках в дом. Мэй согрела воду, помыла Линара и затем нанесла на его шею лекарство.

Захват Накато был сильным, а кожа младенца очень нежной, так что сейчас шея малыша была покрыта синими и фиолетовыми синяками. Лишь одного взгляда на это Мэйрилин хватило, чтобы слезы полились из ее глаз.

После того, как она переодела ребенка, она наконец, вытерла лицо.

Линар смотрел на мать своими большими глазами.

Краснота уже исчезла, тон его личика пришел в норму. Казалось, он понимал почему его мать так расстроена, и своим агуканьем пытался ее успокоить. Это лишь больше заставляло Мэй чувствовать себя виноватой.

Она не сумела защитить свое дитя.

О произошедшем быстро доложили старейшинам острова. Поднялась суматоха.

– Это все пришлые! Это они привели за собой беду! Изгнать их!

– Кто знает, чьи дети станут следующей жертвой! Пусть убираются с острова, я изначально был против того, чтобы они оставались.

– Но море неспокойно, как мы можем позволить им выйти из бухты, это верная смерть! До середины осени кораблям запрещено покидать пристань!

– Тогда давайте просто избавимся от них! Как мы можем отпустить тех, кто знает тайны острова? Они и так уже привели за собой хвост, а что будет, когда они вернутся на континент? Приведут за собой армию! Флотилию! Этот мужчина – известный генерал, а его жена– дочь адмирала, думаете, они не смогут себе позволить направить на Космин сотни, тысячи солдат?

Обсуждение на совете выдалось жарким.

Было много противоречивых мнений, но большинство сошлось в одном – генералу и его друзьям не место на острове. Решение, что с ними делать дальше – изгнать или избавиться, чтобы они не привели за собой беду – принято не было.

Главный старейшина Гароа сидел нахмурившись. Ему высказываться не полагалось до тех пор, пока остальные не придут к какому-то конкретному взгляду.

Турон, второй по старшинству, продолжал хранить молчание. В отличии от главного мастера, он имел право высказываться наравне с остальными, но предпочел молчание. Это не могло не пройти мимо внимания остальных.

– Брат Турон, почему ты молчишь?

Старик улыбнулся:

– Острову грозит опасность – это факт. Однако мы не можем отпустить этих людей. Но и оставлять их тоже опасно.

– Что же ты предлагаешь?

– Пусть судьба сама решает. Они должны пройти испытание.

– Но подобное не практиковалось уже многие годы. Эта традиция давно осталась лишь на страницах истории острова!

– Если у тебя или у кого-то другого есть иное решение – то говорите. Но я не думаю, что мы придем к чему-то лучшему.

Испытание действительно было выходом.

Во-первых, им не придется марать руки. Если пришлые встретят свою смерть, то так тому и быть.

Во-вторых, если им все же удастся пройти его, то никто и слова не скажет более об их нахождении на Космине и, когда они того пожелают, то могут вернуться обратно на большую землю.

В этом отношении правила острова соблюдались строго. Ибо те, кому удалось пройти и выжить, были благословлены богами и не могли больше причинить острову опасность.

Первый этап испытания представлял собой прохождение лабиринта пещер под горным склоном. С одной стороны можно было зайти и с другой выйти. Однако удавалось это далеко не каждому.

Ходили различные слухи о том, что в этих пещерах живут страшные твари и призраки неупокоенных душ, погибших в этом подземном лабиринте.