Текст книги "Суженая для генерала (СИ)"

Автор книги: Хэйли Джейкобс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Суженая для генерала

Пролог

Всего за несколько часов во дворце Шаринварда появились шпионы генерала. Они были обязаны докладывать о каждом шаге главного жреца с острова Космин.

После прибытия Колданна в столицу Шаринварда – Фитару – два с половиной месяца назад он никуда не выходил за пределы дворца. Поскольку ему приходилось пользоваться тростью чтобы сделать шаг, он не любил выходить наружу. Ему не нравились пристальные взгляды незнакомых людей, смотрящих на его ноги. Пусть у него и было прекрасное лицо, но факт оставался фактом, он был калекой.

– Бран, ты все еще не собрал информацию о Мэйрилин Тилер?

Колданн становился все более нетерпеливым. Погода становилась все холоднее, его старая травма ног давала о себе знать. Каждое движение приносило за собой боль.

Прошло много дней с тех пор, как они прибыли в Шаринвард и стоило больших усилий вернуть Мэй обратно в страну, так почему до сих пор он не получил больше информации?

Трость с металлическим набалдашником занеслась над склоненной в почтении головой слуги и опустилась с тихим свистом рассекая воздух. Из раны на лбу Брана потекла, падая на пол, кровь.

– Молодой мастер, это вина этого слуги. Этот слуга был не прав! Мастер, не гневайтесь. Мисс Мэйрилин – единственная дочь адмирала и внучка герцога. Поместье Тилер строго охраняется, генерал…

Бам! Бран не успел договорить. На его лице отразилась маска боли. Правая часть лица распухла и налилась краснотой.

– Господин, этот слуга не лжет! Этот слуга действительно не смог найти информацию о девушке!

Бам! Не дожидаясь, пока подчиненный договорит, Колданн снова замахнулся тростью. В конце концов Брану оставалось только заткнуться. Хоть он и не знал, почему хозяин обращается с ним так жестоко, в его глазах были следы обиды и немого упрека.

Выражение лица Брана заставило Колдана злиться еще сильнее чем прежде.

– Бран, ты очень недоволен? Ты считаешь, что я избил тебя несправедливо?

Голос Колданна был холодным словно сталь, но в том, как он смотрел на слугу не было спокойствия. Такое отчуждение, безразличие и холод заставили Брана испугаться.

Он не хотел, чтобы мастер потерял к нему доверие.

– Этот слуга не чувствует себя недовольным. Этот слуга получил по заслугам!

– Тогда скажи, что ты скрывал от меня.

Спина Брана покрылась холодным потом. Больше он не говорил.

– Если бы я не услышал случайно, что ходят слухи, будто Мэй собирается завтра покинуть город, я бы даже и не знал, что она уехала!

– Как ты смеешь мне лгать! Что еще ты скрываешь? Ты знаешь, я больше всего ненавижу, когда люди мне лгут.

Бран не думал, что его хозяин узнает. Кто ему рассказал? Это была Дейтири? Нет, уже много недель она не покидает корабля… тогда кто?

– Молодой господин…мастер, этот слуга не предавал господина! Вы должны верить в преданность этого слуги!

– Преданность…– прорычал Колданн.

Подумав, что Мэй действительно была рядом и снова собирается его покинуть, трость снова опустилась на тело Брана.

Только когда Колданн устал от ударов, он отбросил трость в сторону. Ноги едва держали его, он рухнул в кресло, обливаясь потом.

– Уходи, Бран. Я больше не хочу тебя видеть.

Предательство один раз, значит, что будет и второй. Ему не нужен был рядом такой вероломный раб!

– Господин! – заскулил Бран, валяясь возле ног мужчины в черном, но не смея коснуться даже края его ботинок.

Слезы смешались со следами кров на лице, оба глаза заплыли синевой, но Бран не чувствовал боли.

– Молодой господин, не отсылайте меня! Я больше никогда этого не сделаю! Умоляю!

Бран был самым близким к Колданну человеком. Он заботился о его повседневных нуждах, таких как одежда и еда.

– Хозяин! Вы можете бить меня и ругать, но не прогоняйте! Если я уйду, кто будет заботиться о молодом господине?

Теперь Бран понимал, что ошибался. Он давно знал об одержимости хозяина некой мисс, из-за чего сам хозяин причинял себе и всем вокруг зло. Он понимал, что никто не сможет заменить место Мэй в сердце этого человека.

Бран не мечтал о большем, он лишь хотел всегда оставаться подле хозяина и служить ему до конца своих дней. Он желал ему только добра и всего лучшего. После того, как Колданн узнал о существовании Мэйрилин, он был сам на себя не похож.

Вместо спокойного и тихого господина вдруг появился одержимый. Он совершил столько плохих поступков, так растерзал собственную душу и оттолкнул от себя всех окружающих его людей, которые искренне любили и заботились о нем.

Даже Дейтири и та покинула его.

Остался только он, Бран. Как он мог бросить своего господина?

Хотя Колданн был очень зол и действительно хотел убить Брана, он не мог. Остров Космин был далеко. Здесь не найти так скоро квалифицированную замену. Так что и жизнь этого слуги представляет какую-то ценность.

– Дай мне трость! – Колданн протянул руку.

В тот момент, когда Бран увидел это, в его глазах появилась радость. Господин разговаривает с ним. Означает ли это что он прощен и ему не нужно уходить?

Обеими руками Бран поднял трость и осторожно преподнес ее хозяину.

Колданн ничего не говорил. Металлической рукоятью трости он приподнял опущенной в пол лицо Брана.

– Какая жалость, твое красивое лицо…

Словно все эти следы побоев не были делом его рук. Но сердце Брана, потревоженное темным взглядом Колданна, смотрящим на него словно охотник на свою добычу, задрожало.

Хоть он и был напуган, он должен был воспользоваться предоставленным шансом. Иначе его прогонят, и его хозяин останется совсем один.

– Поскольку ты так верен мне, сделай одну вещь.

Бран замялся.

– Что, не хочешь? Помни, что ты уже предал меня раз и как предатель не можешь вернуться на остров.

Бран понимал, что его жизнь в руках этого человека. Он запечатал все его отходные пути, и даже на остров, где он родился и вырос, где был его родной дом, теперь не было пути обратно.

Этот мужчина всегда действовал безжалостно. Несмотря на то, что он служил ему в течении семи лет, тщательно заботился о нем и всегда был ему верен, но, когда он оступился, Колданн не проявил милосердия.

Что мог сделать Бран? Почему он был с ним так жесток? Даже частички той любви, даже крупицы, ему бы хватило…

Любя его, он был мелочным и низким словно пыль.

– Я готов сделать все для молодого господина, – Бран вытер слезы со своих щек, размазывая успевшие подсохнуть кровоподтеки.

Он прополз на коленях на два шага вперед. Он мог остаться рядом только если будет полезен. Если он потеряет свою ценность, то ему не будет позволено оставаться рядом. Тогда он потеряет Колданна навсегда.

Предложения хозяина были короткими. Напоследок, он добавил:

– Помни, это твой последний шанс.

Бран колебался лишь мгновение.

– Этот слуга определенно сделает все так, как приказал молодой господин.

– Хорошо, – уголки губ Колданна приподнялись в улыбке.

Его улыбка была такой чистой и невинной, сердце Брана завязло еще глубже.

Глава 1

«Алое пламя»

Один из-за своей любимой жены хотел убить Колданна, другой, из-за любви, граничащей с одержимостью, хотел найти Мэй, но оба не знали, что ни к чему нельзя было подготовиться на сто процентов и в мире всегда существует правило: человек предполагает, а Бог располагает.

Подтверждение тому, что в жизни не все идет так, как нам хочется пришло в один из осенних дней, когда проливные дожди уже закончились и с деревьев опала листа, но снега еще не было, лишь промерзлая по утру после ночных заморозков земля.

В один из таких промозглых дней, император Бадивир – который с удовольствием оставался бы целый день в теплой постели в компании курительной трубки возглавлял заседание совета министров. Он пытался слушать монотонные речи зачитывающих свои отчеты чиновников, но то и дело отворачивался в сторону, чтобы широко зевнуть.

В тот самый момент, когда терпение императора уже закончилось и четыре главных министерства уже отчитались, его величество встретился взглядом со своим верным слугой, чтобы тот – за долгие годы службы уже поднаторевший в чтении настроения господина и успешно предугадывавший его намерения – объявил о завершении собрания.

Но не успел слуг открыть рта, как из-за закрытых величественных дверей дворца раздались крики.

Когда внутрь без всяких препятствий вошел человек, ставший причиной столь дерзкой реакции, все увидели, что это был покрытый пылью солдат. Огненно-красный флаг был у него за пазухой.

– Война! Война началась!

Министры застыли в шоке. Император забыл о своей сонливости, краски медленно сходили с его и без того болезненного лица.

Огненно-красный флаг использовали только в одном случае: сигнал опасности – нападение врага.

По виду измученного солдата можно было сказать, что он мчался в столицу дни и ночи напролет. Его губы потрескались, под глазами залегли глубокие темные круги, лицо пожелтело. Он опустился перед императором, восседающем на золотом троне на колени.

– Объявляйте! Сто пятьдесят тысяч солдат объединенных войск Оанеза, Раттаны и Дарданской империи подошли к границе. Двадцать тысяч солдат пограничной армии Шаринварда не смогли дать отпор. Граница прорвана.

– Что?

Услышав новости, чиновники почувствовали, как капельки пота покатились по их спинам. Когда чутье их соседей стало таким чутким? Император потерял интерес к управлению страной, его наследник – третий принц Валентайн – не представляет из себя что-то стоящее, их армейская система требует реформ, а весной, когда генералы побоялись вести войска без командования Валентайна, стало ясно, что генералы не способны на самостоятельные и решительные действия.

Собравшиеся в зале министры не были дураками. Каждый понимал, что к войне и длительной обороне страна не готова.

Солдат, принесший дурные вести, поднялся с колен и передал отчет о сражении в руки министру военных дел, забыв ненароком, а может специально, отдать честь старшему по званию.

Открыв отчет, министр внимательно его прочитал. Затем передал его в руки наследного принца Валентайна. В это время император нервно шарил по карманам в поисках завалявшейся шкатулки с «Нектаром Богов». С четвертого раза у него удалось прикурить трубку и выпустить облако дыма изо рта, облегченно растянув губы в блаженной улыбке.

Но стоило всем перевести дух, свыкаясь с неутешительными вестями с границы, как в зал ворвался еще один солдат, состояние его было едва ли лучше его коллеги. Из его пустых ножен на спине торчал огненно-красный флаг.

– Сто тысяч солдат прорвали границу с Ассантой! Оборонительный войска пали.

В зале стояла оглушительная тишина, но казалось, что в небе раздался гром и засверкали молнии.

– Что? Ассанта напала на нас?

– Не может быть!

Валентайн принялся за чтение второго отчета, в этот раз с северо-западных границ. Он побледнел, в его глазах можно было увидеть растерянность и нерешительность.

Император начал пускать кольца из дыма, пригубляя тонкий край курительной трубки.

– Объединенная армия Оанеза, Раттаны и Дарданской империи напала на Шаринвард и Ассанту. Судя по всему, основная часть сил нацелилась на нашего соседа, их оборона уже пала.

– Позовите генерала! Генерала Астигара! – закричал кто-то.

Точно! Они позабыли, что сейчас самый настоящий Бог Войны находится в столице.

Многим чиновникам было известно и прибытии Мэйрилин ко двору на аудиенцию к императору, а поскольку у каждого их министров есть свои люди во дворце, это не осталось без внимания, как и нахождение в Шаринварде великого генерала Аррона Астигара, прозванного Непобедимым.

Многие следили за движениями обитателей поместья Тилер и держали ухо в остро, их успокаивал только тот факт, что генерал был связан с их государством династическим браком, что означало нерушимый союз меж двух стран – Ассанты и Шаринварда.

Третий принц Валентайн сжал челюсти. Его лицо приняло пугающее выражение. Несколько чиновников отодвинулись от него подальше и не услышали, как заскрипели его зубы.

Теперь он должен молить о снисхождении и помощи того, кто украл его невесту? Его высочество противился этому всеми фибрами своей души. Такой незначительный факт, как то, что его невестой Мэй перестала быть еще до помолвки и разговоров о браке с генералом, для него не существовал. Память принца была весьма избирательной.

Почему три стороны начали атаку так внезапно? Кто спланировал это? Мог ли кто-то выступать в качестве посредника между этими тремя огнями?

У Дарданской империи есть зуб на Шаринвард и Ассанту, но с последней битвы не прошло и года, откуда же у них такое рвение? Если бы не Оанез и Раттана, разве осмелились бы они нападать?

А Раттана, раздираемая внутренними кризисами? Им точно не до войны, когда одна династия сменяет другую, казна пустеет, наполняя карманы придворных, а налоги растут.

Оанез? У него даже нет границы с Шаринвардом и общих интересов тоже нет, как и обид и спорных территорий. Когда вообще они начинали войну первыми?

Сможет ли Шаринвард выстоять…Валентайн поежился, впиваясь красными глазами в отчет о проигранной битве на границе. Он был бесполезен. Он даже не понимал, что произошло и какую тактику использовал противник.

Сейчас армия Шаринварда состоит из пятиста тысяч человек. И неизвестно, сколько еще сил у Оанеза, Раттаны и Дарданской империи. Валентайн не знал, какой приказ отдать ожидающим от него принятия решений министрам. От отца-императора толку не было. Он уже был погружен в дурман, наверняка даже не осознавая, где сейчас находится.

Присутствовавшие молчали. Никто не хотел брать на себя тяжкое бремя ответственности.

Да, положение наследного принца – это не только статус и авторитет, сила и власть. Правитель познается в бедствии.

Валентайн приказал прибыть во дворец всем находившимся в стране генералам армии Шаринварда. Все они были в шоке, узнав о разгроме пограничных войск. Многие догадывались, что в живых генералов на заставах уже нет. Страх сковывал их сердца. Бежать был некуда.

Прибытие в город солдат с огненно-красными флагами за пазухой не могло не встревожить жителей столицы. Поползли слухи. Активно способствовали этому и купцы, чьи караваны, которые должны были прибыть так и не объявились.

Дворец молчал, паника среди граждан становилась все более ощутимой. Люди запасались провизией и оружием, многие спешно покидали столицу.

В казармах солдаты негодовали от того, что их начальство продолжало молчать. Их храбрые сердца рвались на передовую, подпитываемые праведными огнем мести – у многих из них были друзья и родные среди погибших на границе.

Три дня Валентайн продолжал рвать на себе волосы. Он почти не спал, с его высочества спал весь лоск наследного принца империи. Он смотрел карты, читал отчеты и отчаянно ждал вестей от разведки и своих шпионов.

– Нельзя больше медлить, иначе мы окажемся в кольце, – говорили генералы, но конкретности в их словах не было.

Он боялись за свои нагретые места, купленные или унаследованные генеральские погоны.

Принц стукнул кулаком по столу с картой континента в бессилии.

– Прикажите пригласить во дворец генерала Астигара. Приведите его любой ценой.

Знал ли принц, что, когда просишь кого-то об одолжении, нужно не просто поступиться гордостью, но и показать свою искренность?

Когда в гостиную, в которой присутствовали принц и генералы, вошел Аррон, все пространство словно преобразилось. Будто стало светлее, словно солнце взошло, разогнав угрюмость всех собравшихся.

Валентайн непроизвольно выпрямился, сталкиваясь взглядом с мужчиной, которому он желал смерти. Но сейчас только он мог им помочь. Счеты можно свести и позже, когда Шаринварду не будет грозить опасность уничтожения.

– Всем выйти! – ни за что третий принц не будет унижаться на глазах у посторонних.

Мужчины быстрой цепочкой покинули совещательную комнату, в которую превратилась одна из многочисленных гостиных дворца.

На несколько секунд воцарилась тишина. Мужчины оценивающе оглядывали друг друга, и, если в янтарных глазах Аррона сквозила насмешка, словно он услышал забавную шутку и теперь ждет продолжение анекдота, то в очах третьего принца читалась надменность и молчаливый упрек. Совершенно без всяких на то оснований: вряд ли во всем, что произошло за последние три дня был хоть грамм вины генерала, а уж в том, что принц оказался некомпетентным в вопросах войны и плохо слушал учителя на уроках по военному делу в детстве и подавно.

– Что же вдруг понадобилось его высочеству наследному принцу, что он позвал меня во дворец посреди ночи? Нет, приказал доставить, поскольку на приглашение есть право ответить отказом, – прервал молчание Аррон Астигар, не щадя своего оппонента.

– Хватит паясничать, у меня нет время извиняться за беспокойство в неудобный час, – отрезал Валентайн, который понятия не имел о том, день на дворе или ночь. Он уже успел потерять счет времени.

– Началась война, ваша помощь требуется на передовой.

– И что с того? Я не ваш подданный, не житель Шаринварда и не генерал армии этого государства, – пожал плечами Аррон.

Каждое его слово сочилось сарказмом и неотвратимой истиной.

Неприязнь принца была взаимной.

– Я приказываю вам.

– У вас нет права мне что-либо приказывать, – спокойно ответил Аррон, рассматривая выходящего из себя третьего принца сверху вниз.

Валентайн хотел сплюнуть под ноги гостю. Кто из них тут принц? С какой стати он должен лебезить перед каким-то воякой?

– Следите за своей речью, вы говорите с наследным принцем, как успели заметить!

– А что, наследный принц всемогущ, я должен пасть ниц перед его величием? В таком случае не понимаю, что я здесь делаю, разве может принц нуждаться в моей скромной помощи?

Глядя на усмешку на лице Аррона и его горящие уверенностью и самодовольством глаза, Валентайн хотел взять меч и вонзить его в тело это мужчины. Но сдержался.

Если бы Аррон слышал его мысли, то громко рассмеялся бы над его слепой верой в то, что принц сможет не то, что ранить его, а поднять меч в его направлении.

В глазах Аррона третий принц был не более чем слабаком, ребенком, одевшим отцовский мундир, пришедшийся не по размеру. И эта глупая бравада выглядела, как угодно, но не устрашающе и должного эффекта не возымела.

Валентайн зарылся пятерней в сальные волосы и вздохнул. Кого он обманывает? Его положение можно понять невооруженным взглядом. Пусть принц и не мог прощать ошибки, совершенные другими людьми – о своих проступках он забывал быстро – он был хорош в притворстве. Ну, так он считал. И поступиться на время гордостью, чтобы потом растоптать протянувшего ему руку помощи для него не было чем-то особенным.

– Я был не прав. Прошу у великого генерала прощения. Страна находится в отчаянном положении, у меня не хватает знаний и опыта, отец же…болен и физически не может возглавить армию.

Аррон молчал, не торопясь прерывать этот фарс.

Валентайн принял его безразличие за сигнал продолжить.

– Увы, наши генерала не способны взять на себя такую ответственность. Как вы могли заметить весной, армия Шаринварда нуждается в серьезном реформировании, и я бы занялся этим вопросом в ближайшем времени, но враги не ждут. Ассанта тоже подверглась нападению, и я бы хотел просить генерала объединить с Шаринвардом усилия. В конце концов, мы же с вами не чужие друг другу, между странами заключен нерушимый династический союз, ваша невеста…– здесь принц непроизвольно сглотнул и сдержался, чтобы не заскрипеть зубами, – является поданной Шаринварда, ее семья и близкие проживают на территории вверенной мне отцом земли. Я прошу вас оказать мне услугу.

Аррон сдерживаться не стал.

На лице генерала расплылась язвительная улыбка.

Третий принц за спиной сжал руки в кулаки, концентрируя в них весь свой гнев и желание набить морду собеседнику, и медленно разжал пальцы обратно. Пожалуй, главным его достоинством можно было считать мастерский контроль по управлению гневом и умение копить обиду.

Генералу оставалось только по достоинству оценить двуличие и отсутствие совести принца. Да, такой наследный принц точно приведет страну и готовых жизни отдать за него граждан к процветанию. (Нет).

Не знал Валентайн только, что еще до своего появления во дворце Аррон и Мэйрилин уже все решили. Поездка на остров откладывается. Мэй была крайне недовольна, но генерал не мог уехать, оставив позади себя хаос.

Война пришла не только на территорию Шаринварда, целью была и Ассанта, которая сейчас находилась в еще большем кризисе после смерти императора Лейнарда и неразберихой во власти. Но у них в руках был джокер. Отец Аррона – великий маршал Сараш Астигар.

Да, он давно ушел на пенсию и не вмешивался в государственные дела, отошел от службы и наслаждался спокойной жизнью со своей драгоценной женой и дочерью, оставив безопасность на попечение сыну, но в минуту трудную как он может не прийти на помощь родине?

Даже подумать страшно, что будет, если эти двое монстров – отец и сын – возглавят силы на двух фронтах.

Аррон мог воротить нос и запрашивать несметных богатств в обмен на просьбу Валентайна, ставить свою гордыню превыше всего, но что было этой гордостью? В отличии от Валентайна он мог отбросить самолюбие ради спасения жизней сотен тысяч мирных, ни в чем не виноватых жителей Шаринварда, в дом которых пришла война, а не в угоду удержать лицо и собственное положение.

Мэйрилин все еще дулась на него, когда он уходил, и даже не разрешила поцеловать себя на прощанье – вот что сейчас больше всего волновало генерала. Как же помириться со свой суженой и заручиться ее поддержкой, раздумывал генерал.

Аррон взял в руки бумаги, протянутые принцем, и принялся внимательно их изучать.

Мэй была зла. Действительно зла. Ее мужу день ото дня становилось все хуже и хуже. Но Аррона это будто бы и не волновало. Он продолжал поглаживать ее плоский живот и улыбаться. Даже пытался завести речь о том, чтобы до рождения ребенка они отложили поездку на остров Космин.

В ее мире женщины в положении не сидели запертые дома в окружении слуг, нет: они летали на самолете, водили машины и работали, и уж точно передвигались самостоятельно и их слово имело вес.

Мэй знала, что поездка не навредит малышу. Все эти древние предрассудки о том, что она должна пролежать все девять месяцев в постели, сводили ее с ума и вызывали стойкое несогласие.

Но Аррон уперся, и, словно как нельзя вовремя, началась война.