Текст книги "Жена лучшего друга"

Автор книги: Хельга Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

7

Дейзи уже часа два сидела, подобрав под себя ноги, и пыталась всесторонне обдумать сложившуюся ситуацию. Ссора с Шоном испортила весь уик-энд. Оставаться здесь – значит мешать свадебному торжеству: как ни притворяйся, окружающие заметят, что между мной и Шоном пробежала черная кошка, что у нас плохое настроение, и это отразится на общей атмосфере. Хотя… можно постараться и воздвигнуть барьер между собой и Шоном, этакую стену холодных или хотя бы ровных отношений. Можно-то можно… Но почему у меня такое ощущение, что я должна бежать?

Не обманывай себя, оборвала Дейзи цепочку своих размышлений. Ты прекрасно знаешь почему. Потому что не надеешься на себя! Однако, если я уеду, разве наши отношения не рухнут окончательно?

Дейзи рассмеялась – отрывисто и горько.

Какие отношения?

После сегодняшнего вечера она искренне сомневалась, останутся ли они с Шоном друзьями.

Его гнев был совершенно несправедлив, обвинения – абсолютно беспочвенны. У нее есть все основания уехать отсюда и забыть о нем. Это будет самое правильное. И все же ее сердце сжимала боль. Как он не понимает: уж кто-кто, а она не станет заигрывать с женатым человеком?!

Сама мысль об этом вызвала у Дейзи отвращение, всколыхнув много горьких воспоминаний, которые она старалась не вытаскивать на свет божий.

Но все-таки странно: Шон вел себя совершенно необычно – рвал и метал, словно… словно ревнивый поклонник.

Неужели Шон ревнует? Дейзи нахмурилась. Нет, это невозможно.

Она нахмурилась еще сильнее. А если все-таки возможно?

С того момента как самолет поднялся в воздух, их отношения изменились. Что-то между ними произошло. Они будто шли по лезвию ножа и старались найти новую манеру поведения. А может быть, ей все это кажется?

Дейзи что было сил ругала себя. Ей бы отдыхать, веселиться, наслаждаться жизнью, а она громоздит и громоздит перед собой все новые и новые вопросы. Впрочем, этому есть объяснение.

Почти два года она не оставалась наедине с мужчиной, не считая своего брата. И, наверное, просто забыла, как себя вести. А если… если не у нее одной изменились чувства?

Дейзи легла в постель и натянула на голову покрывало, стараясь избавиться от назойливых мыслей. Но мысли не уходили. Единственным человеком, к которому она всегда могла обратиться, требовались ей совет или помощь, был Шон. И сегодня она его потеряла, потеряла своего лучшего друга.

В дверь тихо постучали.

Дейзи застыла, напряженно размышляя, ответить или притвориться спящей. Скорее всего это Шон. А что, если похотливый жених Эшли? Впрочем, неважно, кто именно, она предпочла бы не видеть ни того ни другого.

– Дейзи… – прошептал за дверью низкий мужской голос.

Напряжение отпустило ее – это был Шон. Но секундное облегчение сменил гнев.

– Я знаю, ты не спишь, – продолжал он. – Я видел в твоем окне свет.

– Уходи, Шон. Я устала и не хочу с тобой разговаривать.

Тишина длилась целую вечность.

Несколько разочарованная – быстро же он сдался! – Дейзи решила, что Шон ушел, но неожиданно дверь отворилась и он неуверенно шагнул в темноту.

Ну и самообладание у этого типа!

Шон сел на кровать. Словно перепуганная девственница, Дейзи громким шепотом потребовала:

– Уходи! Уходи из моей спальни!.. Немедленно!

Она резко выпростала руку, указывая на дверь, и покрывало соскользнуло, обнажив едва прикрытую кружевами грудь. Это не прошло мимо внимания Шона – его глаза застыли на белом шелковом неглиже.

Одарив его сердитым взглядом, Дейзи укуталась покрывалом чуть ли не с головой.

– Правда, Шон, уходи. Я думаю, для одного вечера мы наговорили достаточно…

– Ты права, – поддакнул он, удивив ее своим смирением. – Мы сказали слишком много, в этом-то все и дело.

Шон умолк, запустив пальцы в свои густые белокурые волосы. Вид у него был растерянный, взъерошенный и… опасный.

По телу Дейзи пробежала дрожь.

Очевидно, заметив реакцию Дейзи и истолковав ее по-своему, Шон встал, остановился между кроватью и дверью на веранду и снова взлохматил волосы. Дейзи никогда не видела его таким расстроенным, неуверенным в себе.

– Я пришел извиниться, – сказал он, пристально вглядываясь в ее лицо и делая шаг к кровати.

Слава богу, дверь на веранду открыта. Если бы Шон явился с определенными намерениями, то закрыл бы ее. Дейзи почувствовала разочарование, за что тут же укорила себя.

– Я наговорил тебе невесть что. Не понимаю, что на меня нашло. – Шон горестно покачал головой.

Зато она знала.

Они оказались в романтическом раю, одни, впервые без Рона и Реджи в качестве сопровождающих. Красивая раковина под названием «дружеские отношения» дала трещину, и теперь они не знали, как себя вести.

У Дейзи перехватило дыхание, когда Шон присел на край кровати. Сидя на расстоянии вытянутой руки и не сводя с нее глаз, Шон заговорил:

– Мы давно знаем друг друга. Ты один из моих лучших друзей, и я не хочу терять тебя.

– Я тоже не хочу тебя терять, Шон.

Он заметно расслабился. На его лице появилась неуверенная улыбка.

– Значит, по-прежнему друзья?

Дейзи молча кивнула. Шон облегченно вздохнул.

– Слава богу!

И, прежде чем она успела понять, что происходит, обнял ее. Это были нежные, но невинные объятия.

Однако ответная реакция была далеко не столь невинной. У Дейзи перехватило дыхание, пульс участился, кровь быстрее потекла по жилам. Объятие Шона ввергло ее гормоны в настоящий ад.

Он отстранился, но не отпустил ее.

Дейзи смотрела на него широко открытыми глазами. В какое-то мгновение она испугалась: а вдруг он поцелует ее? А если не поцелует?

Но Шон поцеловал. Точно так же он сотни раз целовал Реджи на прощание.

Должно быть, Шон что-то заметил, потому что его взгляд замер на лице Дейзи. Он недоуменно поднял бровь.

– Что-нибудь не так?

– Нет-нет, все в порядке.

– Ты уверена?

– Конечно. – Дейзи заставила себя улыбнуться. – Я не держу на тебя зла.

Что-что, а прощать и забывать она научилась. В этом отношении Мэтт помог ей приобрести большой опыт.

– Сегодня на удивление длинный день, – заметил Шон, однако с места не двинулся. Похоже, у него вертелось на языке что-то еще. После некоторого колебания Шон решился: – Насчет ужина… Ты не хочешь поговорить? Ну… о том, что произошло у вас с Рупертом?

Прекрасная возможность рассказать ему об этом мерзавце, будущем зяте. Но что-то остановило Дейзи.

Недоверие. Недоверие к Шону.

Если он считает, что она способна флиртовать с его собственным братом, да к тому же женатым, поверит ли, что она не давала никакого повода жениху его сестры? И, кроме того, если честно, Дейзи не представляла, как поведет себя Шон, узнав правду. И это тоже ее останавливало.

Обжегшись на молоке, дуют на воду…

За годы, прожитые с Мэттом, все иллюзии Дейзи рассеялись, и она не знала, сможет ли когда-нибудь до конца доверять мужчине.

Дейзи медленно покачала головой.

– Не хотелось бы обсуждать это сейчас…

Шон вздохнул.

– Хорошо, тогда в другой раз.

– Возможно.

Он встал, вытянулся во весь свой шестифутовый рост и улыбнулся. Улыбка получилась невеселой.

– Ну… тогда… спокойной ночи, Дейзи.

– Спокойной ночи, Шон.

Эхо закрываемой двери еще долго стояло в ее ушах.

Дейзи лежала в темноте, смотрела на дверь, за которой он скрылся, и ей казалось: Шон не просто закрыл дверь – он закрыл дверь в их будущее…

Проснувшись на следующее утро, Дейзи почувствовала, что после вчерашнего плавания у нее ноют все мышцы, а в голове от недосыпания пульсирует боль. Беспокойная ночь лишила ее всякой жизненной энергии. И еще этот сон. О Мэтте.

Дейзи долго винила себя в смерти мужа. В тот вечер они сильно повздорили. После нескольких месяцев уловок, лжи, всевозможных уверток Мэтт наконец признался: у него была любовная связь на стороне, но теперь он хочет начать новую жизнь и просит Дейзи обо всем забыть. Оскорбленная до глубины души, Дейзи вскипела и, ни капельки не солгав, заявила: ей нужно хорошенько подумать, прежде чем ответить, потому что скорее всего их брак уже не имеет смысла. Ей никогда не забыть, как Мэтт на нее посмотрел…

А затем он уехал – злой и расстроенный.

И не вернулся.

На следующий день, ранним утром, на пороге их дома появился Рональд и сказал, что Мэтт мертв. Друзья из дорожной полиции, которые хорошо знали их семью, решили: будет лучше, если Дейзи услышит печальную весть от своего брата.

И с тех пор в ней поселилось непреходящее чувство вины, хотя уже на следующий день ей сообщили: ответственность за аварию лежит не на Мэтте – пьяный водитель грузовика не смог справиться с управлением и вылетел на встречную полосу. Но если бы я простила его в тот вечер, изводила себя Дейзи, Мэтт никуда не поехал бы.

С тех пор он часто виделся ей во сне. Одинокие ночи снова и снова возвращали ее к последней ссоре, определившей, как она считала, судьбу мужа, и каждый раз Дейзи заново перебирала в памяти их разговор, горько сожалея о каждом своем слове.

Но сегодня ночью Мэтт приснился ей другим. Таким, каким был прежде. Очаровательным парнем, которому она вверила себя еще до того, как он стал ее мужем. Казалось, Мэтт наконец-то упокоился с миром.

Дейзи сбросила покрывало. Солнце только вставало. Но ей необходимо было выйти из комнаты и вытряхнуть из головы все ночные мысли. И кое о чем подумать.

Дейзи быстро натянула на себя футболку, шорты, надела кроссовки. Схватив легкую кофточку, она выскочила на веранду и сбежала по ступеням.

Воздух, пропитанный соленой влагой, омыл ее кожу. Она вздрогнула, ощутив дуновение прохладного бриза. Постояв немного, Дейзи глубоко вздохнула, набросила на плечи джинсовую курточку и зашагала по берегу, а затем устремилась вперед – сначала быстрым шагом, потом рысцой. Она бежала, не оглядываясь назад, не позволяя себе задуматься, от кого и от чего убегает, сосредоточившись на бесконечной полосе пляжа перед собой и запретив себе думать обо всем остальном.

Дейзи остановилась, только когда легкие отказались ей служить, а сердце забилось у самого горла – ни вздохнуть, ни выдохнуть. Ноги не держали ее. Дейзи упала на песок и уставилась на пенистые волны.

Окружающий мир медленно проникал в ее сознание. Где-то поблизости женский голос прокричал: «До свидания!» Хлопнула дверца машины, послышался рев двигателя. По пляжу рука об руку медленно шла пожилая пара. Чайки с истошными криками ныряли в утренний прилив, извлекая оттуда свой завтрак.

Ее окружал мир, полный жизни. И только она была одинокой, никому не нужной, словно вообще не существующей в этом солнечном утре. Дом Доусонов находился всего в миле отсюда, может чуть больше, но Дейзи казалось, что она пребывает на другом конце света, где нет ни одной знакомой приметы, ни одного знакомого лица.

Как-то так случилось, что она потеряла свой путь. Заблудилась. Куда бы она ни шла, направление оказывалось ложным. Раньше – с Мэттом, теперь – с Шоном. Обхватив руками колени и опустив на них голову – ее любимая поза, – Дейзи погрузилась в темную глубь раздумий. Она понимала: ни люди, ни обстоятельства тут ни при чем – это ее сердце не знает, какой выбрать путь.

В сегодняшнем сне Мэтт, казалось, одобрял ее, говорил, что пришло время забыть прошлое и подумать о будущем. Разочарование, которое вызвал в ней невинный поцелуй Шона, совершенно определенно сказало Дейзи: ты нуждаешься в большем, в куда большем, чем одинокое существование. Но почему-то, когда она думала об этом большем, у нее начинало сосать под ложечкой.

Последние два года внесли в ее жизнь много перемен. Она пережила потерю мужа, которого, несмотря на все трудности брака, по-настоящему любила. Она выстояла перед лицом финансового хаоса – оказалось, все дело было в менеджменте. Она воспитывала сына и гордилась тем, что Реджи на глазах превращался в чудесного маленького мужчину.

Но чего Дейзи не могла изменить, что было ей неподвластно, так это длинные, одинокие ночи.

Одиночество сжимало ее сердце, саднило, как незаживающая рана, заставляло лежать без сна, дожидаясь первых утренних лучей. И только когда вставало солнце, когда она погружалась в дневную кипучку дел, которые не позволяли ей сосредоточиться на своих внутренних проблемах, она чувствовала, что спасена.

И вот теперь даже яркие, солнечные лучи, обычное ее спасение, отказывали ей в помощи. Они не могли заменить то, чего ей так не хватало. В этот момент Дейзи с полной ясностью поняла: ей нужен спутник жизни, близкая душа… Ей нужно кого-то любить…

Ветер растрепал волосы и бросил их ей в лицо. Она подняла руки, чтобы привести их в порядок, и в солнечных лучах темным золотом сверкнуло обручальное кольцо. Дейзи задумчиво уставилась на этот символ связи настоящего с прошлым, и сердце ее забилось так, будто собиралось выскочить из груди.

После смерти Мэтта она не решилась снять кольцо. Оно служило постоянным напоминанием о неопределенности, незавершенности дел и отношений, которыми закончилось ее замужество. Временами Дейзи казалось: снять кольцо, все равно, что избавиться от памяти.

И вот сейчас, сидя на еще не прогретом песке, подставляя себя магическим солнечным лучам, Дейзи впервые подумала: а может, это кольцо всего лишь повод убежать от жизни, спрятаться от нее, не искать общения из страха ошибиться еще раз, еще раз причинить себе боль?

Дейзи представила выразительное лицо Шона. Прошлой ночью она хотела от него большего, чем дружеский поцелуй. Ей хотелось ощутить сладкий жар его губ. Хотелось почувствовать теплоту его тела. Хотелось… Шона.

Дейзи встала, выбрасывая неспокойные мысли из головы. Затем, боясь передумать, торопливо стянула с пальца обручальное кольцо. И сразу почувствовала в себе какую-то физическую перемену – словно изменился ее вес, словно она лишилась руки или сердца.

Уже не сомневаясь в правильности своих действий, Дейзи сунула золотой ободок в кармашек шорт. Она понимала – это первая ступенька на пути, который ведет к окончательному прощанию с Мэттом, первый шаг к началу новой жизни.

Посмотрим, какое место в этой новой жизни займет Шон, подумала Дейзи. Судя по его братскому клевку в лоб прошлой ночью, вопрос об интимных отношениях пока не стоит. Что ж, на нет и суда нет. Нужно радоваться тому, что мы уладили свои разногласия и сохранили дружеские отношения.

Но радости она не чувствовала. Она ощущала беспокойство.

Дейзи медленно зашагала к дому, к Шону. Сняв кроссовки, она с удовольствием брела по прохладному влажному песку. Соленый ветерок и мягкие лучи солнца ласкали кожу. Утро было просто сказочным, и Дейзи почти забыла свои печали, но судьба опять приготовила ей сюрприз.

Рик, этот кошмарный жених Эшли, стоял на тропе, ведущей к дому.

– Доброе утро, Дейзи.

Голос у него был липкий, точь-в-точь как его натертая маслом для загара кожа. Босые ноги и элегантные темные очки являли удивительное несоответствие с джинсами и распахнутой на груди рубашкой. Взъерошенный, небритый, он, казалось, только что поспешно бежал из чьей-то постели.

– Немного рановато для свиданий, мистер Мейсон. Вам не кажется? – спросила Дейзи, опуская светские любезности.

Сверкнули великолепные зубы.

– Вечер затянулся допоздна, и миссис Доусон настояла, чтобы я остался на ночь. В комнате для гостей, разумеется. – В голосе Рика звучало неприкрытое раздражение. Очевидно, он рассчитывал провести ночь со своей невестой. – Это всего через пару дверей от тебя. Я слышал, как ты выходила утром. Вот и поджидаю тебя тут.

Мысль о том, что этот приставучий тип был совсем рядом, повергла Дейзи в ужас, и она, не раздумывая, выпалила:

– Я как чувствовала, поэтому заперла дверь на ключ.

Ничуть не смутившись, Рик наблюдал за ней с веселым блеском в глазах.

– Я не нравлюсь тебе, – констатировал он.

– После вчерашнего?! – удивилась Дейзи. – Конечно нет.

– Я мог бы это изменить… – с властной настойчивостью он придвинулся ближе, – если бы ты дала мне шанс.

Дейзи ощутила, как в предчувствии грядущих неприятностей сердце задрожало испуганным зайчишкой, но твердо сказала:

– Мистер Мейсон, могу дать вам только один шанс – сделайте шаг в сторону и позвольте мне пройти. Мой отец был полицейским, и я умею защищать себя от наглых приставал.

Рик с насмешливой ухмылкой поднял руки, но с места не тронулся.

– Не надо угроз, детка. Хочешь пройти – пожалуйста. Тебе же хуже.

С отвращением глядя на него, Дейзи покачала головой.

– Предполагается, что завтра у вас свадьба. Может быть, стоит подумать о брачных обязательствах?

Рик усмехнулся.

– В этом вопросе я всегда был сторонником широких взглядов.

– А что думает об этом Эшли?

Улыбка стала менее лучезарной.

– Эшли предпочитает видеть только светлые стороны жизни.

Дейзи недоверчиво уставилась на Рика. Неужели не осталось на свете ни одного мужчины, который принимал бы всерьез хоть какие-нибудь обязательства? Неужели те, кто верит в любовь, честь и достоинство, относятся к вымирающему племени?

– Иначе говоря, чего не знаешь, того не существует, так? – уточнила Дейзи. – А вдруг кто-нибудь раскроет Эшли глаза и она увидит все в истинном свете?

Рик пожал плечами.

– Это будет их слово против моего.

– Ты действительно такой подонок?

– Брось, детка, – вкрадчиво прожурчал Рик, подходя еще ближе. – Тебе нужно научиться расслабляться, больше наслаждаться жизнью.

Дейзи бдительно следила за его приближением и просчитывала варианты: бежать или защищаться. Вчера вечером она была вооружена парой трехдюймовых каблуков. Сегодня – босая и под рукой никакого оружия. Кроссовки не в счет. А в противнике как-никак больше шести футов, и он в хорошей форме. Если дойдет до рукопашной, она может проиграть.

Таким образом, остается второй вариант – бегство.

И, не раздумывая больше, Дейзи сделала шаг в сторону, обошла Рика и устремилась к дому. Она не оглядывалась и не знала, гонится ли он за ней. Глядя прямо перед собой, Дейзи влетела на широкую веранду, опоясывающую дом, рванула дверную ручку и почувствовала себя в безопасности.

Шон вышел из-под душа и швырнул полотенце в корзину для грязного белья. Ледяная вода так и не охладила его возбуждение. Он нахмурился, чувствуя себя не в своей тарелке. Уж эти его фантазии! Но кому какое дело до его фантазий? Даже в ранние часы пробуждения он мог бы служить образцом благопристойности, но в своих грёзах он волен быть любым: разнузданным, испорченным, неприличным… Хотя, если честно, подобные грёзы сильно изнуряли его.

В его ночных мечтаниях главная роль отводилась, конечно, Дейзи.

Этой ночью, увидев ее в большой уютной кровати, он ощутил острый приступ желания.

Держать ее в объятиях и умудриться не перейти грань дозволенного было настоящей пыткой. Возможно, он и попытался бы воплотить свои фантазии в жизнь, но заметил растерянность и чуть ли не ужас в глазах Дейзи. Ему потребовалось включить все свои сдерживающие центры, чтобы не поддаться чувственному порыву и не обнять ее со всей силой своей пылкой бушующей страсти.

Шон застонал и выбросил непристойные мысли из головы. Схватив первое подвернувшееся под руку полотенце, он обернул его вокруг бедер и вошел в спальню. Его навыки и привычки воспитанного человека подвергались в эти дни серьезным испытаниям. Он не представлял, как долго еще сможет противостоять искушению.

Шон рассеянно потянулся к ящику, где лежало белье. И тут дверь резко отворилась, вбежала Дейзи и с громким стуком захлопнула ее за собой. Затем повернулась и, будто защищаясь от чьего-то вторжения, привалилась к двери спиной. Увидев Шона, она окаменела. С пылающим лицом, с длинными растрепанными волосами, задыхающаяся и взволнованная, она была чудо как хороша – живое воплощение его эротических грёз.

Биение собственного сердца оглушило Шона. Кровь бросилась в голову. Он тяжело сглотнул и призвал свое, трудно управляемое, непредсказуемое, тело к порядку.

– Шон?.. – удивилась Дейзи.

Упершись рукой в шкаф – поза, как он решил, достаточно небрежная, – Шон насмешливо вопросил:

– А ты надеялась увидеть тут кого-нибудь еще?

– Да… то есть… нет. – Дейзи покраснела, ее взгляд скользнул по его фигуре и убежал в сторону. – Я думала… это моя комната.

– Бывает, – неопределенно отозвался Шон, ожидая ее следующего шага.

При его теперешнем настрое ей следовало бы побыстрее уйти. Однако, как показалось Шону, Дейзи не торопилась. Закусив губу, она раздвинула шторы и бросила беспокойный взгляд на веранду.

– Что ты думаешь о своем будущем зяте? – спросила она, отрываясь от окна.

Вопрос застал его врасплох.

– О Рике? Нормальный парень, по-моему. Хотя не совсем то, что я хотел бы для сестры.

Дейзи мельком взглянула на него.

– Правда? Почему ты так говоришь?

Похоже, Дейзи затевает длительную беседу, с досадой подумал Шон. Теперь я знаю, что такое адские муки. Передо мной стоит самая соблазнительная женщина на свете, к которой меня отчаянно влечет, а я не могу не то, что протянуть к ней руки – не смею коснуться ее взглядом: непослушное тело решительно отказывается мне подчиняться.

Стараясь не выдать своего смущения, Шон пожал плечами.

– Эшли всегда была энергичной. Она умна, сообразительна, ей не откажешь в решительности. Можно сказать, детенок превратился в мисс Активность. – Шон усмехнулся. – Рику придется попотеть, чтобы угнаться за ней.

– Да-да… – рассеянно отозвалась Дейзи и глубоко вздохнула, отчего тонкая футболка соблазнительно поднялась на ее груди.

Жар опалил его кожу. Во рту пересохло. Шон облизнул губы, старательно отводя взгляд от самых заманчивых частей ее тела. Но у него это плохо получалось.

Дейзи еще раз выглянула в окно и спросила:

– Ну а каковы наши планы на сегодня?

– Поручения, и только поручения, – ответил Шон и поморщился, услышав, как неестественно звучит его голос. – Ма приготовила для нас с тобой длиннющий список дел. Знаешь, сколько их бывает накануне свадьбы?

– Догадываюсь.

Дейзи принялась делиться впечатлениями об утренней прогулке и уходить, судя по всему, не собиралась. Шон слушал ее не более пяти секунд, а потом, не в силах удержаться от соблазна, стал изучать длинные стройные ноги, волнующий изгиб бедер, мягкий абрис грудей. Удивительная штука жизнь. И несправедливая. Он полночи ворочался, изгоняя образ Дейзи, и вроде бы в этом преуспел. А вот теперь прямо с утра она появилась перед ним, и чувственный жар вновь наполнил его тело. И не просто наполнил: еще немного – и он вырвется наружу.

Для мужчины, чью наготу прикрывает лишь обернутое вокруг бедер полотенце, скрывать свои нежные чувства к женщине задача не из легких. И с каждой секундой положение Шона становилось все более затруднительным.

Мертвая тишина повисла в комнате.

Шон почувствовал, что Дейзи наблюдает за ним, и его взгляд мгновенно вернулся к ее лицу.

– Что-то не так? – спросил он, стараясь, чтобы голос его не выдал.

– Шон, ты меня не слушаешь? – укоризненно спросила она.

Его терпение лопнуло.

– Поверь мне, когда я оденусь, внимания у меня прибавится.

У Дейзи широко открылись глаза, она взглянула на Шона повнимательнее и увидела… все. Густо покраснев, она заторопилась к двери в свою комнату, спотыкаясь на толстом паласе.

– Я… хм… понимаешь… поговорим попозже…

Шон вздохнул.

– Пока, Дейзи.

И она ушла, так же как вошла, – в облаке тревожащей женственности и физически осязаемой сексуальности. Хлопнула дверь, и женщина его мечты исчезла.

Шон рухнул на кровать и предал проклятью судьбу, звезды и все прочие земные и небесные силы. Черт побери, ругал он себя, вот уж действительно дурак – выпустил мышку из мышеловки! В переносном смысле, конечно, хотя и не только в переносном.

Теперь Шон не сомневался: Дейзи определенно знает о его чувствах хотя бы потому, что некоторые физиологические особенности, мягко говоря, скрыть невозможно.

Но, странное дело, неожиданно для себя Шон почувствовал облегчение. Столько лет он притворялся другом и даже представить не мог, какое облегчение, что все обнаружилось, что больше не надо скрывать правду. Конечно, лучше, если бы он сказал о своих чувствах словами. Но некоторые вещи обрисовывают картину намного точнее и убедительнее. Так что неважно, как Дейзи узнала о его чувствах. Главное – она о них знает.

Другой вопрос – что ему теперь делать? Может, пойти и объясниться? Или притвориться, что ничего не случилось и положиться на судьбу – как будет, так и будет?

Одно Шону было ясно: он внес свою лепту в изменение их отношений, следующий шаг – за Дейзи.