Текст книги "Жена лучшего друга"

Автор книги: Хельга Нортон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Только через час они получили свой багаж, арендовали машину и вышли из здания аэропорта. Стояла тяжелая влажная жара, хотелось побыстрее сбросить, вмиг ставшую несвежей, дорожную одежду и надеть что-нибудь легкое. Хотелось поскорее куда-нибудь добраться.

Шон погрузил в багажник вещи и со вздохом удовлетворения открыл дверцу машины.

– Ну, теперь прямо к воде.

Дейзи устало улыбнулась.

– Эй, не забудь, – весело сказал Шон, – мы на пути к каникулам!

Нехитрая шутка вернула Дейзи утраченное равновесие. По-видимому, решила она, дружеские основы отношений восстановлены.

Шон уверенно вывел машину из толчеи улиц на широкое окружное шоссе, поблескивающее от недавнего дождя. Дейзи, откинувшись на спинку сиденья, наслаждалась быстрой ездой. Пусть это и станет началом каникул, решила она, а все, что было до этого, – прочь, прочь, прочь…

В таком настроении она и увидела большой красивый дом, сложенный из какого-то светлого камня. Шон свернул на широкую подъездную дорожку, и только тут Дейзи подумала о его родителях. Точнее, об их с Шоном разнице в происхождении.

Она была дочерью полицейского и до замужества жила с отцом в небольшой двухкомнатной квартирке. Даже самый оптимистично настроенный наблюдатель не назвал бы их семью богатой. И все же они были по-своему богаты – теплом и любовью.

Шон, наоборот, родился в состоятельной семье. Когда дети стали подрастать, его родители перебрались из Денвера на восток, в Ноксвилл, где отец Шона открыл риелторскую фирму. А потом, когда сыновья уже учились в колледже, мистер Доусон удалился от дел и решил еще раз, уже окончательно, поменять место жительства, остановив свой выбор на Тампе, прямо на берегу Мексиканского залива. Шон родился, что называется, с серебряной ложкой во рту, никогда ни в чем не нуждался и все же, по мнению Дейзи, был самым непритязательным человеком на свете. Иногда она даже забывала о разнице в их происхождении. Вернее, он никогда не давал ей повода вспоминать об этом.

Шон и его брат, не жалея сил, создавали собственную компанию. Деньги были для них само собой разумеющейся вещью, а не предметом постоянного беспокойства. Успех – вот что виделось им основной целью предпринимательской деятельности.

– Расслабься, – сказал Шон, помогая Дейзи выйти из машины. – Мои родители знают, что ты приедешь, и обещали вести себя прилично.

С этими словами он исчез за открытой крышкой багажника и стал выгружать вещи.

Нахмурившись, Дейзи последовала за ним.

– Шон, а что ты сказал им… ну, о том, почему я поехала с тобой?

– Сказал, что ты мечтаешь отдохнуть некоторое время от Ноксвилла.

– Да, но…

Однако высказать свое недоумение она не успела. Парадная дверь распахнулась, золотоволосая девушка стремительно сбежала по ступеням и бросилась к ним. И прежде чем Шон успел поздороваться, она влетела в его объятия.

– Не верю своим глазам! Шон, это и в самом деле ты?!

– Здорово, сестричка! Знала бы ты, как я рад тебя видеть! – Шон, посмеиваясь, сжал девушку в медвежьих объятиях.

– Почему ты не позвонил? – требовательно спросила Эшли, едва носки ее туфель коснулись земли.

Высокая, очень стройная и красивая, она воистину была женским вариантом Шона. Семейное сходство всех Доусонов поражало с первого взгляда.

– Я бы встретила тебя в аэропорту.

Шон намотал на палец прядь белокурых волос сестры.

– Не хотелось тебя беспокоить, девочка. И, кроме того, пока я здесь, мне потребуется машина. Я не знал, есть ли у вас лишняя. – Он поймал любопытный взгляд Дейзи. – Дейзи, не знаю, встречалась ли ты когда-нибудь с моей сестрой. Эшли, это Дейзи, сестра Рональда.

– Сестра Рональда? – Эшли вскинула бровь, затем с мстительным блеском в глазах простерла руку с вытянутым указательным пальцем и строго проговорила: – Обещаю не использовать это против тебя.

Дейзи молчала, не зная, что сказать.

– Не обращай на нее внимания, Дейзи, – с улыбкой посоветовал Шон. – Это она вспомнила Рона. В младших классах она носила хвост, и Рон не мог пройти мимо, чтобы не дернуть ее за волосы. Да еще называл ее детеночком.

– Ну, в таком случае я тебе сочувствую. Он и меня называл этим отвратительным словом. – Дейзи рассмеялась и энергично пожала протянутую руку.

– Эшли, Шон, как вы себя ведете? Перестаньте болтать и ведите гостью в дом, – властно распорядилась моложавая женщина, открывая входную дверь.

– Да, мама! – с досадой откликнулись брат и сестра в один голос.

Шон с грохотом захлопнул багажник, так, что Дейзи вздрогнула. Неизвестно почему, но она вдруг почувствовала себя неловко. И только когда Шон успокаивающим жестом положил ей на плечо руку, она двинулась вперед.

Миссис Доусон в отличие от своих детей оказалась невысокой и полной. Яркие молодые глаза, синие, как у дочери, выразительно контрастировали с синевой чуть подцвеченных седых коротко подстриженных волос.

Какая красивая энергичная женщина, подумала Дейзи. Да, детям есть что позаимствовать у такой мамы.

Нежно обняв сына и оставив на его щеке яркий след помады, миссис Доусон переключила свое внимание на Дейзи и, казалось, весьма ей обрадовалась.

– Очень приятно познакомиться, – пропела она, подхватила Дейзи под руку и повела по широкой деревянной лестнице наверх. – Вы, наверное, не ужинали?

– Хм… нет, – несколько смущенно отозвалась Дейзи, стараясь не слишком откровенно разглядывать роскошную обстановку дома. – Но я не голодна.

Изнутри стены были выкрашены в белый цвет, высокие окна открывали великолепный вид на океанскую ширь. В обстановке искусно сочетались старина и современность. Здесь любой человек чувствовал себя комфортно – каждый мог найти что-то близкое своему возрасту и вкусу.

– Тогда сделаем так: перекусите чуть позже, а пока я покажу вам ваши комнаты. Думаю, вы с Шоном захотите освежиться с дороги.

– Спасибо, это было бы чудесно, – поблагодарила Дейзи, оглядываясь на Шона, который шел следом за ними и оживленно разговаривал с сестрой.

– Надеюсь, вам у нас понравится, – продолжала миссис Доусон. – Как я обрадовалась, когда Шон позвонил и сказал, что вы приедете.

– Спасибо, – повторила Дейзи, гадая, что именно сказал о ней Шон.

Со дня рождения Реджи они ни разу не говорили о тех ролях, которые предстоит играть каждому из них на предстоящем торжестве. Насколько Дейзи поняла, ей придется изображать даму сердца Шона.

Миссис Доусон открыла одну из выходящих в длинный коридор дверей и бросила через плечо:

– Это твоя комната, Шон. – Она шагнула к следующей двери. – А это ваша, Дейзи.

В комнате, выкрашенной в бледно-желтый цвет, стояла удобная современная мебель. Кровать была застелена вышитым кремовым покрывалом, за раздвинутыми шторами виднелась веранда, с которой открывался потрясающий вид на залив.

Дверь отворилась, и вошел Шон, нагруженный чемоданом и сумками. Он вопросительно взглянул на Дейзи.

– Куда поставить твои вещи?

Дейзи застыла: Шон появился не из коридора, что могло означать только одно: миссис Доусон отвела им смежные комнаты!

– Я… э-э-э… о-о-о… – залепетала Дейзи, чувствуя, как запылало лицо.

Стоявшая в дверях Эшли, не скрывая улыбки, любовалась этой сценой. Миссис Доусон сияла от удовольствия.

– Ну вот, устраивайтесь. Когда будете готовы, спускайтесь вниз. Я приготовлю вам что-нибудь перекусить. – Она подхватила дочь под руку и увлекла прочь из комнаты. – Пошли, пошли, дорогая. Дадим этой парочке возможность остаться вдвоем.

Они ушли. Дейзи продолжала молча смотреть на Шона. Подчеркнуто спокойно он опустил ее вещи на пол и заспешил к двери, из которой появился.

– Шон! – сдавленно окликнула его Дейзи.

Он остановился, медленно, будто нехотя, повернулся и взглянул на нее.

– Что ты сказал своей матери? – потребовала она объяснений. – Обо мне, о нас?

– Что мы друзья, – пожал плечами Шон.

– Шон, она думает, что мы больше чем друзья! – Дейзи чувствовала, что с каждым словом ее голос звучит все громче. Ну и пусть. Пусть все слышат, ей все равно. – Твоя мать отвела нам смежные комнаты!

Он слушал ее с покорностью истинно виноватого.

– Послушай, вероятно, у моей матери сложилось ложное впечатление, поэтому…

– Ложное впечатление?! Она считает, что смежные спальни для нас явление привычное! – Дейзи сорвалась на крик.

– Успокойся, – раздражающе спокойно, попросил Шон. – Я помню предложение Энни – ну, чтобы тебе притвориться моей подружкой, – но верь мне, Дейзи, я… я не стану использовать тебя подобным образом. Я сказал матери, что мы просто друзья. Все остальное – результат ее буйного воображения.

Дейзи скрестила руки на груди и бросила на Шона уничтожающий взгляд.

– По-моему, тебя это не очень удивило. Почему-то мне кажется, что ты предвидел подобную реакцию своей матери.

Он молчал.

Дейзи ждала ответа, нетерпеливо притопывая ногой. Шон ослабил воротничок рубашки.

– Я не знал, что именно может прийти в голову моей матери, но вполне допускаю, что она сделала это намеренно. Хотела показать, будто не верит, что мы… – Шон запнулся, – просто друзья.

– А ты не нашел нужным разъяснить ситуацию, – констатировала Дейзи.

Шон вздохнул.

– Дейзи, я устал. Одно могу сказать: если моя мать вбила что-то себе в голову, ее не переубедишь.

Она недоуменно посмотрела на него.

– Значит, пусть твоя мать продолжает думать, что мы… что у нас… близкие отношения?

– Это всего несколько дней.

– Шон!

– Сразу после свадьбы мы уедем. И какая тебе разница, что будет думать моя мать?

Дейзи решительно тряхнула головой.

– А вот и ошибаешься. Совершенно с тобой не согласна. Твоя мать прелесть. Мне неприятно обманывать ее.

– Нельзя считать, что ты кого-то обманываешь, если сразу не сказал правды, – наставительно изрек Шон.

Она бросила на него быстрый взгляд, отметив мальчишески невинное выражение лица.

– Скажи мне честно, Шон, это недоразумение ничуть тебя не обеспокоило, верно? Оно тебе даже на руку. Раз твоя мать думает, будто ты… связан со мной, она оставит тебя в покое, так?

– Пожалуй… – не глядя на нее, признал Шон, переминаясь с ноги на ногу.

– Значит, несмотря на все твои протесты, в действительности ты будешь меня использовать.

– Никогда! – Теперь Шон смотрел ей прямо в глаза. – Слышишь, Дейзи? Я никогда не сделаю ничего, что может тебе навредить. Ты это знаешь.

Она не ответила.

Ее молчание больно задело Шона. Дейзи видела это по неожиданному всплеску чувств, отразившемуся в его глазах. После минутного колебания он решительно шагнул к двери.

– Я поговорю с матерью, прямо сейчас. В доме много комнат. Я уверен, она найдет для тебя что-нибудь более изолированное.

– Шон! – остановила его Дейзи и глубоко вздохнула, прогоняя остатки гнева. – Не стоит. Все в порядке. Эта комната вполне подойдет.

Он нахмурился.

– Ты уверена?

– Абсолютно.

– А как же насчет моей матери? Ну, о всяких ее предположениях?

Дейзи пожала плечами.

– Я думаю, рано или поздно она доберется до истины. Достаточно взглянуть на нас, чтобы понять: между нами нет ничего, кроме дружбы. Ты со мной согласен?

– Вполне, – после секундного колебания отозвался Шон.

Дейзи, отбросив наконец все сомнения, наклонилась к чемодану.

– Я хотела бы переодеться, – ледяным тоном бросила она.

Шон, кажется, собирался что-то сказать, однако промолчал и, неторопливо подойдя к двери, закрыл ее за собой.

Первым побуждением Дейзи было запереть на замок дверь, которая отделяла их друг от друга. Но она тут же обуздала свой порыв, положившись на инстинкт, говоривший ей, что Шону можно доверять.

Другой вопрос – может ли она доверять себе…

Четверть часа спустя Шон осторожно постучал в дверь Дейзи. Ответа не последовало.

Его охватила паника. Шону припомнился обиженный взгляд Дейзи, разочарованное выражение ее лица, когда он попытался объяснить, какими мотивами руководствовалась его мать.

Он снова постучал, на этот раз громче.

Ответа не было.

И тогда Шон решительно открыл дверь. В комнате стояла тишина, если не считать шума прибоя, доносившегося снаружи. Легкий порывистый ветерок раздувал шторы на застекленной двери – мать называла ее французским окном, – выводящей на веранду.

Шон направился к веранде. Дейзи, опираясь на перила, вглядывалась в подступающую темноту, наполненную мерным шумом прибоя. У Шона вырвался вздох облегчения. Слава богу, не уехала!

Дейзи переоделась, теперь на ней были бледно-зеленая блузка и длинная развевающаяся юбка с золотисто-зелеными экзотическими цветами. В ее распущенных волосах – длинных, почти до пояса, – играл ветерок. Дейзи выглядела как никогда умиротворенной и, как всегда, красивой.

Чуть помешкав, Шон медленно направился к ней. Звук его шагов по выложенному кафелем полу заставил Дейзи обернуться. Увидев Шона, она улыбнулась.

Его сердце лихорадочно застучало.

Впервые за все время он ей солгал. Солгал, когда подтвердил ее слова: «кто бы на них ни взглянул, сразу увидит – они просто друзья». Нет, не просто друзья – что-то между ними произошло. Какая-то перемена.

Извечное плотское влечение мужчины и женщины.

– Как же здесь покойно… – тихо сказала Дейзи.

Шон заставил себя улыбнуться, встал к ней лицом и прислонился к перилам.

– Ну что, уже не жалеешь, что приехала?

– Уже не жалею. – Дейзи отвела от него взгляд, посмотрела на шумящую внизу синеву и глубоко вздохнула. – Впервые со смерти Мэтта я принадлежу сама себе.

Острое чувство вины пронзило сердце Шона, когда он услышал имя друга. Какое он имеет право, пренебрегая памятью Мэтта, вожделеть его жены?

– Работа и забота об Реджи занимают все мое время. Я почти забыла, кто я. Может быть, в этот уик-энд я вновь обрету себя, – задумчиво проронила Дейзи.

– Я бы очень хотел помочь тебе в этом, – отозвался Шон. – Помочь тебе снова обрести себя.

Дейзи повернулась к нему. Их взгляды встретились и долго не расставались.

Интересно, подумал Шон, поняла ли она, что я имею в виду нечто большее, чем обретение себя? Я говорил о пробуждении в некоем… романтическом смысле, о пробуждении чувств, подавленных заботами и трудами, заполнявшими ее жизнь в последние годы.

Игривый ветерок бросил ему в лицо прядь волос Дейзи – чуть влажных, пахнущих камелией. Может быть, сон начинает сбываться? Обнять бы ее сейчас, зарыться лицом в этот благоуханный водопад и стоять так долго-долго, наслаждаясь одним лишь ощущением ее близости… Но Дейзи быстрым движением подхватила игривую прядь, скрутила волосы и перебросила через плечо.

Однако что это? Шон готов был поклясться, что увидел в ее прекрасных изумрудно-зеленых глазах отражение своих чувств. Видно, игра лунного света или темный морок навязчивых желаний заставил меня увидеть невозможное, решил Шон. А может, Дейзи тронуло мое предложение?

Она глубоко вздохнула, помолчала, а затем с обычной вежливой улыбкой сказала:

– Спасибо, Шон, но с этим я должна справиться сама.

Он ошибся. Дейзи не нужно то, что он мог бы ей предложить – свою любовь. Для нее он навсегда останется другом ее мужа, ее другом, не более.

Стараясь не выдать своего разочарования, Шон как можно непринужденнее воскликнул:

– Не знаю, как ты, а я умираю с голоду! Ну что, попробуем атаковать холодильник моей матери?

Дейзи мелодично рассмеялась – в ночи будто зазвенели серебряные колокольчики.

– И как можно скорее!

Положив Дейзи руку на плечо, Шон вслед за ней вошел в комнату. Ненадежный баланс их дружеских отношений был, можно сказать, восстановлен. Интимность момента ушла, рассеялась, будто ее и не было.

Вот только сердце Шона никак не хотело войти в свой нормальный ритм, да в мысли вплеталась тоска, с которой он никак не мог справиться.

5

– Дейзи, проснись!

В дверь, отделяющую ее спальню от комнаты Шона, стучали.

– Отстань, Шон… – простонала она, натягивая на голову простыню.

– Ну давай же вставай, дорогая. Солнце сияет, вода сверкает, песок золотится, а ты валяешься в постели. Тратишь драгоценное время.

Дейзи стянула с головы простыню ровно настолько, чтобы увидеть стрелки будильника.

Одиннадцать. Не может быть! Она поморгала и снова взглянула на часы. Ну и ну. Даже не припомнить, когда в последний раз она столько спала.

Неторопливо потянувшись, она отбросила в сторону простыню и, полежав еще немного, заставила себя сесть на кровати. Затем сунула ноги в тапочки, прошлепала через всю комнату и, зевая, открыла дверь.

Шон стоял, опираясь на дверной косяк, и улыбался. Он молча оглядел ее, облаченную в свободную, размера на два больше, футболку, задержался взглядом на спутанных волосах и мельком отметил пушистые розовые тапочки.

Легкая усмешка тронула его губы.

– Тебе кто-нибудь говорил, что по утрам ты чертовски выглядишь?

Дейзи нахмурилась. Мог бы и промолчать. Жаль, что она не может ответить ему тем же. В свободной футболке и шортах Шон смотрелся очень даже здорово. Она скользнула взглядом по его длинным мускулистым ногам, плоскому животу и широким плечам, и у нее вырвался вздох одобрения. Годы тренировок сделали свое дело: фигура Шона стала безупречной. У Дейзи чуть было не появилось желание заняться спортом.

Она отвела со лба спутавшиеся волосы и спросила:

– Ты меня только для того разбудил, чтобы узнать это?

– Ошибаешься. Вовсе не для того. Хотел предложить тебе немного размять ноги. – При этом он взглянул на упомянутую часть ее тела.

Дейзи инстинктивно одернула футболку, которая, как ей казалось всего минуту назад, вполне надежно закрывает бедра. Но сейчас под изучающим взглядом карих глаз Шона футболка словно уменьшилась в размерах и стала прозрачной.

Предложение размяться, пробившись наконец в затуманенное сном сознание, вызвало активный протест ее тела. Шон невозможен, его страсть к спорту настоящее безумие.

– Ты же знаешь, Шон, я не бегаю. Мне ни за что за тобой не угнаться.

Его улыбка стала еще шире.

– А кто тебе предлагает бегать? У меня другой план: давай устроим на взморье небольшой пикничок, а потом погуляем. Если захочешь, можем и понырять в заливе.

Дейзи закусила губу – такому искушению трудно противостоять.

– А как же твоя семья? Разве мы не должны проводить время вместе со всеми?

– Я уже провел со своей семьей три часа, дожидаясь, пока ты проснешься, – проворчал Шон. – К тому же впереди у нас целый вечер в обществе Доусонов.

– Но твоя мать… Что она подумает?

– Моя мать как раз и предложила этот пикник на берегу. Пока мы разговариваем, она собирает корзину.

Больше Дейзи не протестовала.

– Ладно, я согласна. Буду готова через пять минут.

Закрыв дверь, Дейзи сорвала с себя футболку и устремилась к шкафу, куда сложила прошлым вечером свою одежду. Из верхнего ящика она извлекла купальник, который купила накануне отъезда. Эластичный цельный белый купальник несколько смущал ее: слишком глубоко вырезан снизу и слишком открыт сверху. Как всегда торопилась домой и не успела толком рассмотреть, не то что примерить. Ну да ладно, сойдет, решила Дейзи.

Она натянула на себя купальник и, чтобы спрятать слишком высоко открытые ноги, надела сверху шорты. Потом почистила зубы, быстро провела щеткой по волосам, собрала волосы в пучок, нанесла легкий макияж и через пять минут, как по звонку, стояла на веранде, поджидая Шона.

Он появился почти сразу, держа в руке корзину для пикника.

– Не верю своим глазам! Чтобы женщина собралась вовремя и небо не упало на землю…

Дейзи вздернула носик.

– Считаю это оскорблением всего женского пола, Шон Доусон. Возможно, мне даже придется отказаться от вашего заманчивого предложения…

– Очень-очень печально, очень. Такой ланч!.. – Он склонился над корзиной и приподнял крышку. – Ну-ка посмотрим… Сыр, несколько сортов, между прочим. Копченые сосиски, потрясающие крекеры, фрукты и… о, сырный пирог на десерт.

– Ну разве можно так искушать бедную женщину? – простонала Дейзи. – Нечестно, нехорошо, непорядочно…

– А вот и ошибаешься! Всего лишь тактика торговых переговоров, усвоенная благодаря бизнесу, – пояснил Шон. – Найди слабость у клиента и, используя ее, сделай ему предложение, от которого он не сможет отказаться. – Он шутливо коснулся кончика ее носа. – А тебе, моя дорогая, пришлось бы отказаться от еды.

– Ты просто невыносим! – Дейзи рассмеялась, почувствовав необыкновенную легкость: его доброжелательное подтрунивание и яркий свет дневного солнца растопили напряжение вчерашнего вечера.

Вслед за Шоном она спустилась по широким ступеням веранды и оказалась на берегу. Ноги тонули в мягком белом песке. Дейзи сбросила сандалии и зарыла ступни в его прохладную глубину.

– Реджи был бы в восторге. Никакого двора – одна огромная песочница.

Шон усмехнулся.

– В следующий раз захватим и его.

В следующий раз? Приехать сюда еще раз?

Дейзи промолчала – не стоит придавать значение случайно вырвавшимся словам. Почему Шон должен снова привозить ее сюда? У него нет на то никаких реальных причин.

– И куда теперь? – спросила она, оглядывая необозримый песчаный простор.

Они были одни. Лишь чайки суматошно носились над их головами да волны с глухим шелестом лизали берег.

– Куда угодно. Это частный пляж.

– Частный пляж? – Дейзи в задумчивости подняла бровь. – Знаешь, с каждой минутой эти каникулы становятся все больше похожими на мои мечты. Не хватает только большой бутылки минеральной воды.

Он досадливо щелкнул пальцами.

– Ну как я мог забыть! Одну минуту, сейчас поправим дело.

Шон шагнул к лестнице, но Дейзи остановила его, положив руку ему на плечо. У него была теплая кожа, обласканная солнцем, и эта теплота тут же перетекла в ее пальцы. Шон вопросительно смотрел на нее. Дейзи облизнула губы.

– Я пошутила. И, пожалуйста, перестань меня баловать. Ко времени возвращения в Ноксвилл ты меня окончательно испортишь.

– Это невозможно, – возразил он с такой искренностью, что у Дейзи перехватило дыхание. – После двух последних лет ты заслуживаешь, чтобы тебя немного побаловали. Жаль, что у меня всего три дня, даже меньше, чтобы испортить тебя.

Дейзи не хватило сил отвести взгляд. Секунды казались вечностью, и, несмотря на все предостерегающие сигналы, рвущиеся из глубин ее разума, она продолжала стоять и смотреть на Шона.

Шон Доусон – великолепный образчик мужчины. Множество женщин, подпавших под обаяние его чар, тому свидетельство. И если она не проявит осторожности, то не успеет и глазом моргнуть, как пополнит ряды жертв обаяния Шона. От этой мысли у Дейзи засосало под ложечкой. Она торопливо отвела взгляд и указала на первую попавшуюся на глаза песчаную отмель.

– Может быть, пойдем туда? Похоже, неплохое местечко.

Шон молча кивнул.

Заботливая миссис Доусон предусмотрительно уложила в корзину плед, на котором они весьма удобно расположились и, расстелив бумажную скатерть, принялись пировать.

Слизнув с пальца последнюю крошку, Дейзи ощутила приятное чувство насыщения и покой. Она оперлась на локоть и лениво следила за тем, как добывают свой завтрак крикливые чайки.

– Интересно, как там Реджи без меня?

– С ним наверняка все в порядке. Иначе бы Энни уже позвонила.

– И все же я без него скучаю. Сегодня он впервые открыл утром глаза и не увидел меня.

– Все будет хорошо. Энни ответственный человек. Она проследит, чтобы с Реджи ничего не случилось.

– Знаю… Но все равно не могу не беспокоиться.

Шон убрал остатки пиршества в корзину и притворно нахмурился.

– «Лень добра не делает» любила повторять моя мать, когда мы были детьми. Теперь-то я понимаю, как она была права. Тебя необходимо срочно загрузить работой. Иначе… ты начнешь рыдать, как в самолете.

– Разве я рыдала?! – возмутилась Дейзи. – Я просто боялась, что…

– Если тебя это успокоит, – перебил ее Шон, – возьми и позвони Реджи. Попозже, когда мы вернемся. А сейчас… почему бы нам не попытаться немного отдохнуть?

– Ладно, человек с каменным сердцем, – проворчала она. – Пусть будет по-твоему.

– Ну что, готова к прогулке? – спросил Шон, проигнорировав ее выпад.

Дейзи встала. Он озабоченно оглядел ее с головы до ног.

– Прежде всего тебе следовало бы намазаться солнцезащитным кремом. А то ты уже порозовела.

Под его изучающим взглядом она порозовела еще больше.

– Я не подумала об этом и ничего с собой не взяла…

– Нет проблем. Моя мать женщина предусмотрительная.

Когда Дейзи брала у Шона тюбик с кремом, ее пальцы скользнули по его руке, и от этого невинного прикосновения у нее снова сбилось дыхание.

Стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд Шона, Дейзи принялась покрывать кожу защитным снадобьем. Дело двигалось споро, пока не дошла очередь до спины. Дейзи машинально взглянула на него.

– Требуется помощь? – немедленно отреагировал он.

Выражение его лица было таким невинным и простодушным, что у нее язык не повернулся сказать «нет». Она протянула ему тюбик. И все же, когда Шон коснулся ее, Дейзи чуть не подпрыгнула. Его руки мягко скользили по ее спине, от плеч до самого выреза купальника и даже немного ниже. Каждый дюйм ее тела ощутил нежное прикосновение сильных пальцев. Дейзи, будто окаменев, сидела на пледе и боялась пошевелиться.

Уж эта его помощь! Но, если честно, до чего же приятно вновь почувствовать мужские руки на своем теле! Приятно, невыносимо волнующе и… страшно.

– Ну, кажется, все.

Шон говорил отрывисто и дышал так, будто пробежал не менее десяти миль. Потом он быстро встал и, избегая взгляда Дейзи, принялся возиться с крышкой корзины.

Дейзи последовала его примеру: как ни в чем не бывало поднялась, стряхнула с пледа песок, сложила и протянула Шону. Тот, молча и все так же не поднимая на нее глаз, взял плед.

Ну нет, подумала Дейзи, так не пойдет. Нельзя же провести вместе целый день, не глядя друг на друга.

– Шон, что-нибудь не так?

– Не так? – глухо переспросил он, старательно запихивая плед в корзину. – Что может быть не так?

– Не знаю. Тебе виднее. Это ведь ты не смотришь на меня.

Медленно, со свистом втянув в себя воздух, Шон поднял на нее глаза. В его взгляде появилось что-то новое, отметила Дейзи. Видимо, он знает, как подействовало на меня его прикосновение.

Вот мы и достигли поворотного момента в своих отношениях. Подошли к тому, чего я боялась. Что упорно отвергала. В течение двух лет я вела уединенную жизнь, игнорируя собственные желания и потребности. И теперь мне мучительно хочется плюнуть на последствия и позволить себе получить от Шона то, чего, если честно, мне очень недоставало все эти годы.

А что потом?

Верность не входит в число добродетелей Шона. Он меняет женщин, как носовые платки. Я не настолько глупа, чтобы считать себя той женщиной, которая способна наставить его на путь истинный. Значит, через какое-то время я могу его потерять. Как потеряли другие женщины. А потому… Нет и нет. Мои гормоны, возможно, и готовы рискнуть, но только не сердце… Сердце к этому не готово.

Кроме моего либидо существует множество других вещей, куда более важных, напомнила себе Дейзи. Прежде всего Реджи. Шон – существенная часть его жизни, и я не сделаю ничего, что могло бы подвергнуть опасности отношения этих двух мужчин – маленького и большого. Хотя, возможно, к этому примешивается и некоторая доля эгоизма: я привыкла к постоянному присутствию Шона в своей жизни. После смерти Мэтта он стал для меня неким символом уверенности в завтрашнем дне, отдушиной, несокрушимой скалой.

Он стал одним из моих лучших друзей.

И все это я могу потерять.

Разве стоит оплачивать такой ценой буйство гормонов?

– Знаешь, Шон, что я думаю?

Он молчал.

– Я думаю, ты слишком переусердствовал, поглощая содержимое этой корзины. И потому просто осоловел от еды. Стал сварливым и раздражительным. Какая уж тут прогулка…

Шон, прищурившись, посмотрел на нее.

– В самом деле?

– Угу. Я видела, как ты налегал на пирог с сыром. – Дейзи изо всех сил старалась выдержать шутливый тон. – А теперь просто боишься, что не сможешь меня догнать.

– Догнать тебя?.. – Шон притворился возмущенным, но Дейзи видела, что он сдерживает улыбку. – За всю свою жизнь не слышал ничего смешнее.

Дейзи облегченно вздохнула. Они провели четкую линию между дружбой и сексом и этой линии не перешли. Дейзи твердо решила следить, чтобы за время этих каникул их дружеские отношения не переросли ни в какие иные.

– Неужели?.. – Дейзи отступила на шаг, вызывающе взглянула на Шона. – Докажи! – И не оглядываясь, понеслась по песку, уверенная, что он бросится за ней.

Мелкие ракушки, впиваясь в ступни, замедляли бег. Шон настиг ее через несколько ярдов.

– Ну, так кто переусердствовал с десертом?! Кто осоловел от еды?! – Он схватил Дейзи за талию, приподнял и устремился к воде. – Сейчас мы узнаем, кто стал раздражительным и сварливым!

– Поставь меня на землю! – потребовала Дейзи, болтая ногами и смеясь.

Зловеще улыбаясь, он вошел в воду. Волны пенились вокруг его лодыжек, потом вода дошла ему до колен, затем – до пояса. И тут Дейзи запаниковала. Вцепившись в Шона, как в спасательный круг, она жалобно залепетала:

– Ты ведь не станешь бросать меня в воду, правда?

– В чем дело, Дейзи? – поддразнил он. – Разве тебе не хочется рискнуть и показать, на что ты способна?

– Нет, нет и нет!.. Ты же знаешь, я плохо плаваю.

– А вот посмотрим.

– Ты за это дорого заплатишь!

Но ее угроза не произвела на него никакого впечатления. Шон продолжал хищно улыбаться.

– Пощады не будет, дорогая. За такое зрелище не жалко и заплатить.

– Я всегда знала, что у тебя избыток денег и недостаток нравственности.

– А я знаю, что бывает с женщинами, которые не умеют вовремя закрыть рот. – И с этими словами он разжал руки.

Дейзи полетела в воду. Прилив потянул ее вниз, увлекая все глубже и глубже. От неожиданности у нее перехватило дыхание. Кашляя и отплевываясь, Дейзи беспорядочно молотила по воде руками и ногами, пытаясь удержаться на плаву.

Сильные руки ухватили ее за пояс шорт и извлекли на поверхность. Она услышала, как Шон со смехом спросил:

– Ну что? Теперь признаешь, что была кругом не права?

– Ни за что в жизни… негодяй… – с трудом выговорила Дейзи, беспорядочно размахивая руками и тщетно пытаясь ударить его.

Ее снова опустили в воду, и тогда захлебываясь она закричала:

– Ладно – ладно, согласна! Ты не такой аморальный тип, как я думала!

– То-то же, – проворчал он и поставил ее на ноги. Для верности, чтобы Дейзи не снесло, Шон придерживал ее за талию.

– Ты очень плохо поступил, Шон.

– А кто начал?

Она почувствовала непритворное раздражение.

– Да, но ты играл нечестно…

– В любви все средства хороши, – его голос прервался, – как и в войне, – быстро закончил Шон.

Позднее, припоминая эту пикировку, Дейзи удивлялась, почему знакомое присловье оказало на нее отрезвляющее действие. Словно рядом прозвучал выстрел, вырвав ее из плена сладостных грёз. Она сразу осознала, что руки Шона лежат на ее талии. Конечно, Дейзи понимала, что он просто страхует ее, но все равно чувствовала себя весьма неуютно, да и голова кружилась.

Дейзи сняла руки Шона со своей талии.

– Вода еще плохо прогрелась, – сказала она, чтобы хоть что-то сказать, и направилась к берегу.