Текст книги "Цветок на камне"

Автор книги: Хелен Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

1

Самолет, вырулив на исходную позицию, медленно начал свой разбег по взлетной дорожке, с каждой секундой набирая скорость. Навстречу во все убыстряющемся темпе неслись служебные строения аэропорта, машины-заправщики и самолеты, ожидающие своей очереди на взлет или отдыхающие после рейса.

Эллис, не отрываясь, смотрела в иллюминатор, боясь пропустить что-то важное и интересное. Она первый раз в жизни летела на самолете, ей было и страшно, и любопытно одновременно. И все-таки Эллис не заметила тот момент, когда тяжелая машина плавно оторвалась от бетонной дорожки и начала взмывать в высоту. Она вскрикнула от неожиданности, увидев, как самолеты, машины, дома и люди вдруг стали резко «падать» вниз.

Было очень странное ощущение, что она в этом просторном и комфортабельном «доме с крыльями» летит где-то под облаками, а далеко внизу, на привычной и родной земле происходят удивительные превращения. Все стало таким крохотным, что впору рассматривать в микроскоп. Вот ровные прямоугольники разных цветов и оттенков – это поля и луга. Вот темные «кляксы» лесов, а вот, извиваясь синей змейкой, бежит по равнине какая-то речка. А вот серо-стальной стрелой прорезало пространство шоссе, и по нему двумя бесконечными вереницами тянутся крохотные машинки, словно муравьи, ползущие в муравейник и из муравейника.

Эллис жадно впитывала в себя все, что видела за иллюминатором, но самолет, поднявшись еще выше, вошел в плотную облачность и на земле больше ничего не было видно. Она немного огорчилась, но делать было нечего – с погодой не поспоришь. В Англии уже началась осень с обычными для этого времени года дождями, туманами и промозглыми ветрами. А в Греции, куда Эллис летела со своим приятелем Фредом, все еще по-летнему жарко, и солнце светит, и море теплое... Как хорошо, что им удалось вместе выбраться в отпуск!

Фред мирно спал в соседнем кресле, свесив голову на плечо. Для него воздушный способ передвижения не был в новинку, и он решил отдохнуть пару часов, тем более что часть ночи накануне отлета провел в сборах, а утром решил пораньше выехать, чтобы успеть до «пробок» проскочить в аэропорт.

Эллис откинулась на спинку кресла, прикрыла глаза и попыталась задремать, но возбуждение было так велико, что ей не удалось расслабиться. Непрошеные мысли одна за другой полезли в голову...

Она представила себя маленькой девочкой, которая любила лежать на нежной шелковистой травке среди упоительно пахнущих цветов, подложив под голову сцепленные ладони, и смотреть, не отрываясь, в бездонное небо, и мечтать, мечтать о чем-то не очень конкретном, но непременно красивом, разноцветном и душистом.

Вообще-то Эллис не любила вспоминать свое детство. Это была тяжелая и безрадостная пора ее жизни. Семья Эллис жила в собственном доме в небольшом городке на юге Англии и имела средний достаток, ничем не отличаясь от многих других семей, живших по соседству. Отца она помнила очень смутно. Его работа была связана с частыми поездками в страны Юго-Восточной Азии, откуда он каждый раз привозил дочке новую игрушку. Вечерами после ужина отец часто рассказывал о том, как живут люди в других странах, какие у них обычаи, во что они одеваются и что едят. Эллис с интересом слушала его, воспринимая все эти истории как чудесные сказки.

Во время последней поездки отец подхватил какую-то неизлечимую болезнь и после возвращения домой вскоре умер. Эллис тогда было около семи лет. Отсутствие основного кормильца сразу же сказалось на семейном бюджете. Не помог и режим экономии, жить становилось все труднее.

Оставив девочку с бабушкой, мать отправилась искать работу в Лондон. Спустя некоторое время она встретилась там с неким американцем, частенько наведывавшимся в английскую столицу по делам небольшой заокеанской торговой фирмы. У них начался бурный роман, а примерно через год, победив в тяжелой борьбе собственную совесть и чувство долга, мать уехала со своим другом в Америку.

Вначале от нее приходили длинные письма, в которых она обещала взять Эллис к себе, как только устроится. Потом письма стали короче и приходили все реже, и наконец их заменили три поздравительные телеграммы в год – к Рождеству, Пасхе и дню рождения дочери.

Первые два-три года мать исправно присылала небольшую сумму денег, но бабушка не тратила их, а клала на счет внучки в банк. Потом все прекратилось – и переводы, и телеграммы. Мать пропала, как в воду канула. Эллис даже не знала точно, жива она или нет, но ей легче было думать, что мать умерла.

Сначала Эллис плакала и все спрашивала у бабушки, когда же приедет мама. Но время шло, и слезы сменились затаенной обидой. Девочка все больше замыкалась в себе. В школе у нее не появилось близких подруг: она завидовала другим детям, у которых были родители, братья и сестры, собаки и кошки, велосипеды и коньки, каникулы у моря, в общем – нормальное, беззаботное детство.

У Эллис ничего такого не было. Даже на очень скромную жизнь не хватало средств, и бабушка была вынуждена сдавать комнаты и готовить еду для постояльцев. Внучка помогала ей, чем могла, и потому с детских лет умела все, что должна уметь делать любая хозяйка. Но одно дело стало для нее любимым.

В маленьком палисаднике перед домом росли самые разные цветы. Ухаживать за ними бабушка не успевала и поручила это внучке. Поливать, рыхлить, пропалывать, удобрять цветы для Эллис было приятной и необременительной обязанностью, переросшей постепенно в глубокое и сильное увлечение. Она вообще очень любила природу и, когда выдавалась свободная минута, а подчас и вместо выполнения уроков, шла в библиотеку и брала очередной том Брэма, справочники по комнатным цветам и садовым растениям. А книги Даррелла она зачитывала чуть ли не до дыр. Девочка живо представляла себе те места, по которым путешествовал автор, и грустно вздыхала, потому что не надеялась увидеть своими глазами этот волшебный мир.

За все школьные годы она лишь несколько раз уезжала из дому – на экскурсию в Лондон вместе с классом и когда летом ее приглашали одноклассницы провести недельку-другую в поместье их родителей. Эллис каждый раз пыталась отказаться, но бабушка настаивала на этих поездках. Ей хотелось, чтобы внучка немного отдохнула и сменила обстановку. Во время таких коротких, но незабываемых каникул Эллис научилась играть в разные игры, кататься на велосипеде и плавать, вернее – немного держаться на воде. Зато потом ей приходилось возвращаться из атмосферы благополучия в свой дом, полный трудностей и проблем.

Когда Эллис окончила школу, бабушка сняла с банковского счета деньги – не Бог весть какая сумма, но ее хватило, чтобы превратившаяся в девушку внучка могла поехать учиться и получить профессию. Эллис воплотила свою мечту и стала ландшафтным дизайнером. Ей удалось найти хорошее место работы в новой дизайнерской фирме, которая расширяла свою деятельность и открыла три офиса в разных районах Лондона. В одном из этих офисов на окраине города Эллис и начала свою трудовую жизнь.

Перед тем, как приступить к работе, она решила съездить на несколько дней домой, повидаться с бабушкой и с бывшими одноклассниками, не уехавшими из родных мест. Но в городе детства ее ждал пустой закрытый дом. Соседка сказала ей, что бабушке накануне стало плохо с сердцем и ее отвезли в больницу. Эллис со всех ног бросилась туда, однако врачу нечем было ее утешить – бабушка скончалась.

Похоронив единственного близкого и любимого человека, Эллис со всей неотвратимостью поняла, что осталась одна на всем белом свете – близких родственников у нее не было, а о дальних она ничего не знала. Позже она продала бабушкин дом, заплатила налоги и долги и навсегда покинула место, где прошло ее безрадостное детство. Она твердо знала, что ей не на кого рассчитывать и все теперь зависит только от нее самой.

На часть вырученных от продажи дома денег Эллис сняла крохотную недорогую квартирку вблизи от места работы, чтобы не нужно было пользоваться транспортом. Но вскоре она поняла, что без собственной машины ей не обойтись. Ее дизайнерские проекты нравились клиентам фирмы, и число заказов росло. Но заказчики жили, как правило, за городом, в сельской местности, и добираться туда без своего транспорта было очень неудобно.

Эллис подыскала подержанную, видавшую виды дешевую машину. Это был старенький «форд», немало побегавший по дорогам своей родины, а потом, в переделанном виде, послуживший еще нескольким хозяевам в Англии. Цвет машины определялся с большим трудом. Пожалуй, его можно было назвать буро-коричневым.

Итак, машина у Эллис уже была и стояла на улице возле ее дома. Новой владелице этого транспортного чуда не терпелось скорее опробовать его в деле, но сначала нужно было научиться его водить. И она направилась в автошколу.

Там Эллис встретил менеджер. Не успела она сказать о цели своего прихода, как вдруг очутилась в крепких объятиях молодого человека.

– Эллис! Ты ли это?! Как здесь оказалась? Какая ты стала красивая!

Этот восклицательно-вопросительный поток обрушился на нее так неожиданно, что она не сразу сообразила, кто стоит перед ней.

– Не может быть! Фред! – обрадовалась Эллис, когда узнала в невысоком, коренастом, спортивного вида молодом человеке своего бывшего одноклассника.

Даже строгий костюм не мог скрыть стальные мускулы Фреда. Эллис помнила, что еще в школьные годы он увлекался спортом – боксом, футболом, регби. А сейчас, как поведал ей Фред, он играл за одну не совсем безызвестную бейсбольную команду первой лиги. Правда, далекая от спорта Эллис тут же забыла ее название.

Фред взялся помочь Эллис в постижении премудростей вождения автомобиля. Обучение проходило, в основном в вечерние часы, после работы, когда поток машин на улицах становился меньше. После занятий он нередко провожал ее до дома. И как-то само собой получилось, что они вскоре сблизились.

Эллис было хорошо и спокойно рядом с этим простым, открытым, сильным парнем. У них не было никаких обязательств друг перед другом, и они могли бы расстаться в любой момент без особых сожалений и переживаний. Никому из них не пришло бы в голову назвать существующие между ними отношения любовью.

Из-за тренировок и соревнований, в которых участвовал Фред, встречались они не так уж часто. Время от времени у них был неизнурительный, «нормированный» или «физиологический», как они называли, секс. Иногда по вечерам они ходили в кино или кафе, а то и просто гуляли. Вот и все развлечения. Но пока обоих это устраивало.

Они встречались уже около года, но провести вместе хотя бы даже уикенд почти никогда не получалось, потому что то Фред был занят своим спортом, то Эллис приходилось иногда ездить на объекты в выходные дни.

Как хорошо, что сейчас нам удалось взять отпуск в одно и то же время и мы сможем вместе отдохнуть в этой сказочной стране, Греции! – подумала Эллис и, открыв глаза, посмотрела налево. Фред, поменяв позу и переложив голову на другое плечо, продолжал мирно спать.

Она повернулась к иллюминатору, и – о чудо! – перед ней открылась впечатляющая картина: самолет, покинувший зону облачности, освещался ярким солнцем, а под крылом, избороздив коричневыми морщинами грешную землю, тянулись высокие горные хребты. Эллис не могла оторвать восхищенного взгляда от этой панорамы, прекрасней которой, казалось, ничего не может быть.

Но вот самолет сделал вираж и пошел на снижение, а далеко внизу заблестела, заискрилась на солнце, переливаясь всевозможными оттенками синего, зеленого, голубого и серебристого, бесконечная водная гладь.

– Море! – зачарованно выдохнула Эллис.

В это время самолет развернулся и стал заходить на посадку. Эллис увидела сверкающий белизной город, стремительно вырастающий ей навстречу. Он лежал, как жемчужина в раковине, окаймленный горами и морем.

И вот уже крылатая машина замедляет свой бег на посадочной полосе афинского аэродрома и специальный автобус везет пассажиров в здание аэропорта.

После прохождения таможенного и пограничного контроля они взяли такси и прошли испытание афинскими автомобильными «пробками». Но даже они в конце концов рассасываются, и вот уже такси вырвалось из города. Еще час езды по шоссе, а дальше – на пароме до одного из многочисленных островов греческого архипелага. И наконец последние несколько километров на такси до отеля под названием «Морская черепаха», расположенного на берегу прелестной маленькой бухточки.

Эллис не могла поверить, что еще только сегодня утром она рассталась с осенним Лондоном, а вечером полной грудью вдыхает ароматы Эгейского моря.

2

Прохладный ветерок коснулся щеки Эллис, и она проснулась. Часы показывали семь, но она почувствовала, что хорошо выспалась. Физическая усталость и эмоциональные нагрузки вчерашнего дня сделали свое дело, и вечером она провалилась в сон, как только голова коснулась подушки. И Фред не стал ее тревожить – видно, и сам недоспал в самолете.

Эллис встала, накинула легкий халатик и вышла на балкон. Их номер находился на втором этаже. Обычный трехзвездочный номер с душем, телевизором, кондиционером. На балконе – стол и два кресла.

В одной стороне представшей перед взором панорамы восходящее солнце окрашивало теплым желтым цветом невысокие горы, начинавшиеся, казалось, сразу за отелем. В другой части открывшейся картины сквозь ажурную листву акаций просвечивала побеспокоенная легкой рябью синяя гладь моря. На территории отеля было два бассейна с морской водой – открытый и застекленный. Эллис наблюдала, как открытый бассейн, который находился прямо под их балконом, наполнялся свежей водой, и ей захотелось искупаться перед завтраком.

Она надела эластичный купальник бирюзового цвета, который очень шел к ее глазам необычного зеленоватого оттенка и темно-каштановым волосам, отливавшим на солнце медью. Взглянула на себя в зеркало, отражавшее ее в полный рост. Оттуда на нее смотрела молодая особа чуть выше среднего роста, с безупречной фигурой, стройными ногами, изящной талией, небольшой упругой грудью, рельефно обтянутой тканью купальника.

Эллис не знала, может ли она считаться красивой, но не сомневалась, что обладает вполне привлекательной внешностью. Ей никто не говорил, как она выглядит, да и некому было говорить – для Фреда она была школьной подругой, и он не расточал ей комплименты.

Но иногда Эллис ловила на себе оценивающие взгляды мужчин. В таких случаях, не привыкшая к вниманию представителей противоположного пола, она обычно смущалась, краснела и старалась скорее исчезнуть из поля их зрения. Но сейчас она как бы впервые посмотрела на себя со стороны и то, что увидела, ей понравилось.

Эллис разбудила Фреда и предложила пойти вместе в бассейн. Но Фред решил до завтрака позаниматься гимнастикой, и она пошла одна. Плавая в такой же бирюзовой, как ее купальник, воде, чуть прохладной, еще не разогретой солнцем, Эллис наблюдала за Фредом, делавшим на балконе зарядку. Его мускулистое тело красиво выделялось на фоне белых стен и в обрамлении цветущей герани, росшей в ящиках вдоль балкона. Она помахала ему рукой, а он ответил ей кивком головы.

Выйдя из бассейна, Эллис не сразу направилась в дом, а обошла вокруг отеля. Территория, прилегавшая к гостинице, оказалась не очень большой. Перед фасадом был разбит цветник. В это время года в нем цвели розы, бархатцы и желтая космея. Справа и слева от входа в здание росли два огромных дерева – ореховое и фиговое. Эллис вспомнила описание фиговой рощи у Даррелла и слегка пожалела, что она сейчас не на Корфу – острове, в который была заочно влюблена. Но и здесь было так интересно!

За домом располагался фруктовый сад – груши, яблони, гранаты, лимоны, апельсины, все с плодами разной степени зрелости. Раньше Эллис многие из этих фруктов видела только в магазинах. За территорией отеля начиналась большая оливковая плантация, тянувшаяся до предгорий. Ветки олив склонялись под тяжестью урожая.

Вернувшись в номер, Эллис приняла душ, переоделась в легкое безрукавное хлопчатобумажное платье нежного кремового цвета и такого же цвета матерчатые в дырочку летние туфли без каблуков. Фред тоже экипировался, надев джинсы, кроссовки и майку с эмблемой своего спортивного клуба. И они отправились на завтрак.

Завтрак в ресторане отеля поразил Эллис изобилием продуктов и блюд. Это был греческий вариант буфета, включавший в себя не только привычные для европейцев компоненты утренней трапезы, но и разнообразные предложения местной кухни. Все хотелось попробовать, но Эллис и Фред вовремя сообразили, что если они осуществят это желание, то не смогут сдвинуться с места, и потому ограничились обычным легким завтраком.

После утренней трапезы, взяв полотенца, шлепанцы, солнцезащитные очки и крем, а также бутылки с минеральной водой и соками, они отправились на море. Эллис с нетерпением ждала встречи с морем и сама не замечала, как все убыстряла шаг. Небольшой пляж отеля находился в центральной части бухточки. Берег был не песчаным, а галечным. На камнях то там, то тут сохли под жарким солнцем выброшенные волной водоросли.

Эллис подбежала к кромке воды. На море стоял полный штиль. Она опустила руку в теплую воду, и вода эта была неправдоподобно чистой и прозрачной. Эллис поболтала рукой возле самого дна, но и после этого вода осталась незамутненной. Она вынула руку из воды и облизнула палец – он был не просто соленым, а даже пересоленным.

– Здравствуй, море! – еле слышно прошептала Эллис:

Фред хотел расположиться на лежаках в тени, под навесом, но Эллис не нравилось скопление отдыхающих на небольшом пространстве пляжа и она предложила пройтись по берегу, чтобы выбрать более уединенное место. Фреду идея понравилась, и, надев на головы шляпы, а на ноги шлепанцы, они отправились по гальке туда, где кончалась бухточка и резко сворачивала влево за мыс береговая линия, невидимая из бухты. Этот выступ суши Эллис сразу же окрестила «Мысом доброй надежды».

За поворотом взгляду открылось синее море с белыми силуэтами пароходов вдали. Прибрежная полоса стала совсем узкой, она отделяла от моря невысокий скалистый берег, застроенный виллами состоятельных горожан. Они проводили здесь выходные и отпуск, если только не уезжали куда-нибудь севернее, чтобы отдохнуть от жары.

Эллис выбрала удобное место под естественным навесом скалистого берега. Сложив туда свои вещи, молодые люди взялись за руки и с радостными криками бросились в море. Они плескались и брызгались, как дети, ныряли и плавали. Соленая морская вода сама удерживала Эллис на поверхности, и она, потеряв страх, начала чувствовать себя чуть ли не заправской пловчихой.

Неужели все это не сон? – думала Эллис некоторое время спустя, лежа на горячей гальке. Немного позагорав, она снова пошла к воде, но на сей раз не для того, чтобы плавать. Ее влек профессиональный интерес. На мелководье росли потрясающей красоты водоросли, они были похожи на пышные сказочные цветы, возникшие прямо из камней, и она с интересом изучала их.

А в это время другие глаза с не меньшим интересом изучали Эллис, внимательно следя за каждым ее движением. Через несколько минут по лесенке, ведущей от одной из вилл, к морю спустился мужчина, держа за руку маленькую девочку. Эллис мельком взглянула в их сторону, подумав, что это, наверное, греческая семья из того красивого белого дома, что стоит под раскидистыми платанами. Мужчина и девочка расположились ярдах в пятидесяти от Эллис и Фреда.

Эллис вышла из моря, села у кромки воды и стала перебирать мокрые камешки и ракушки, откладывая в сторону самые красивые. Ее занятие прервал Фред, сказав, что южное солнце – коварное, так что на первый раз хватит загорать и купаться. Он-то успел немного подкоптиться во время тренировок, а у Эллис кожа совсем белая. Она попыталась возражать, ссылаясь на то, что намазалась специальным кремом, но Фред был неумолим. Он сказал, что кроме солнца еще и вода здесь представляет опасность – в ней слишком большая концентрация соли, поэтому после купания надо обязательно смыть ее простой водой. Эллис сдалась.

Они вернулись в отель, приняли душ и, разморенные, легли отдохнуть, включив посильнее кондиционер. Есть в такую жару совсем не хотелось, а вот вода и соки убывали с космической скоростью.

К вечеру, когда дневная жара немного спала, молодые люди решили прогуляться по окрестностям. Но им это не удалось. Ни тротуаров, ни каких-либо других пешеходных дорожек на острове не было и в помине. Была одна очень извилистая асфальтированная дорога, по которой на большой скорости ездили машины, причем по «неправильной», с точки зрения англичан, правой стороне. Идти пешком по этой дороге было неудобно и небезопасно.

Эллис и Фред вернулись в отель и, переодевшись, отправились в ресторан. Ужин поразил их еще больше, чем завтрак. Греческие повара постарались на славу. Не избалованная деликатесами, привыкшая к самой незамысловатой пище Эллис растерялась, не зная, что выбрать. Меню просто распухло от названий национальных блюд. Она пыталась сосчитать, сколько их видов приготовлено из одних только кабачков, но довольно быстро сбилась и оставила эту затею. Фред заказал овощные салаты, запеченные в сыре и сметане молодые кабачки, тушеную телятину с картофелем фри и клубничное мороженое на десерт. Официант помог ему выбрать подходящие местные вина, и молодые люди приступили к трапезе.

После ужина все гости отеля были приглашены на концерт народной музыки, песни и танца. Отдыхающих разместили на лужайке около открытого бассейна, а из столов находящегося рядом бара сделали импровизированную сцену. И в вечерней тишине полились чарующие звуки сиртаки.

Под впечатлением от увиденного и услышанного Эллис и Фред еще долго потом сидели на балконе, вдыхая пряные ароматы южной ночи, слушая стрекот цикад и зачарованно глядя в черное небо, сплошь усыпанное яркими, крупными звездами, которые, казалось, висят так низко, что вот-вот заденут за верхушки гор.

Тихая, теплая ночь располагала к нежности и ласке, бурные страсти не вписывались в этот умиротворенный покой. Эллис, по натуре более тонкая, чем Фред, уловила настрой этой волшебной ночи, и потому ей хотелось чего-то романтичного. Но Фред овладел ею, как обычно, без ласковых слов и нежных прикосновений, не грубо, но как-то без души. Она в первый раз за все время их общения осталась совершенно не удовлетворенной и недовольной. Правда, к утру все забылось...

3

Утро было такое же ясное и солнечное, как и предыдущее. Эллис собиралась идти в бассейн, когда в номере зазвонил телефон. Фред подошел к аппарату, ответил, некоторое время слушал молча, потом поблагодарил и повесил трубку. На его лице отразилось беспокойство.

– В чем дело? – с тревогой спросила Эллис.

– Сообщили, что на мое имя пришла срочная телеграмма. Не представляю, что могло случиться? Сейчас я спущусь в рецепцию.

Через несколько минут Фред вернулся, неся в руке сложенный листок. Его лицо выражало такую гамму чувств, что трудно было определить, какое из них преобладает – досада, огорчение, возмущение, злость?

Выяснилось, что главный тренер команды вызывает Фреда на ответственные соревнования, график проведения которых неожиданно изменился, а запасной игрок, как назло, сломал ногу. Другого выхода не оставалось – нужно было срочно вылетать на родину, тем более что билет на ближайший рейс был уже предусмотрительно заказан.

Эллис так расстроилась, что чуть не плакала. Она сидела, опустив руки, и не могла заставить себя встать и помочь Фреду собирать вещи. Первым ее порывом было уехать вместе с ним, но Фред категорически воспротивился этому. Он приводил разные аргументы, чтобы уговорить ее остаться: первый раз выбралась на юг, к морю, да еще за границу, да и билетов на самолет может не оказаться, ведь туристический сезон в разгаре, а он сыграет важный матч и может вернуться к ней.

– Когда? – с легким упреком в голосе поинтересовалась Эллис. – Сначала тренировки, потом игра. Я знаю, что одной игрой дело не ограничится, а когда ты освободишься, я уже в любом случае буду дома. Там и встретимся. – Она тяжело вздохнула и добавила: – Правда, я совершенно не представляю, что буду тут делать одна...

После завтрака, проводив Фреда до такси, Эллис побрела в одиночестве на пляж. Ей уже ничего не хотелось. Встречаясь при разных обстоятельствах с другими постояльцами отеля, она успела понять, что англичан или англоговорящих отдыхающих кроме них не было. Были немцы, французы, несколько японцев, греки из Афин, но вряд ли кто-нибудь хорошо владел английским, чтобы можно было свободно общаться. К тому же отдыхали в основном семьями. Обслуживающий персонал понимал английский на бытовом уровне, но и только. Свой долгожданный отпуск Эллис предстояло провести в одиночестве и скуке. Какое невезение!

Настроение было испорчено, и единственное, что могло его немного исправить, это ласковая морская вода, способная успокоить и утешить. Эллис шла по берегу, погруженная в свои невеселые мысли, пока не достигла того места, где вчера так хорошо начинался их совместный с Фредом отдых. Она расстелила полотенце и села, обхватив колени руками. Чуть заметный ветерок рябил воду, и слабые волны, набегая на берег, как ласковая собака, лизали ступни.

Примерно через полчаса на прежнем месте опять появился мужчина с девочкой. Он повернул голову вправо и несколько секунд смотрел туда, где среди серо-коричневых камней выделялся бирюзовый купальник, облегавший прелестную стройную фигурку. Мужчина оставил ребенка с игрушками на берегу, а сам с разбега бросился в воду и поплыл красивым кролем. Эллис полюбовалась слаженными движениями пловца и снова отвернулась, машинально перебирая камешки.

Он был уже довольно далеко от берега, когда она услышала душераздирающий крик девочки. Не раздумывая ни секунды, Эллис бросилась на помощь ребенку. Камни впивались в ноги, но она не обращала на это внимания.

Девочка продолжала истошно кричать. Подбежав к ней, Эллис обняла ее и крепко прижала к себе. Девочка вся дрожала.

– Что случилось? Почему ты плачешь? Тебе больно? – взволнованно спрашивала Эллис, одновременно осматривая малышку и не находя никаких внешних причин ее слез.

Девочка уткнулась головкой в светлых кудряшках в грудь Эллис, из больших голубых глаз, опушенных густыми, загнутыми вверх ресницами, катились крупные слезы.

– Не плачь, успокойся, все хорошо! – уговаривала ее Эллис и вдруг сообразила, что та может не понимать английских слов.

Однако девочка, всхлипывая и глотая слезы, неожиданно проговорила по-английски:

– Я очень боюсь!

– Кого?

Детская ручка, дрожа, указала направление. Эллис посмотрела туда. Около огромного валуна на границе суши и моря лежала огромная морская черепаха. Она была мертвой, и ее неподвижность действительно выглядела пугающей.

– Не бойся, это всего лишь черепаха, хотя и большая. Она очень старая, много лет проплавала в море, а потом умерла и волны вынесли ее на этот берег.

– Умерла... – печальным эхом отозвалась девочка. – Как моя мама.

Эллис внимательно посмотрела на нее, но ни о чем спрашивать не стала. Она не знала, как нужно разговаривать с маленькими детьми, ведь у нее не было ни младших братьев и сестер, ни собственных детей. Взглянув еще раз на черепаху, Эллис подумала, что если бы она сама встретила такую громадину в море, то, наверное, испугалась бы не меньше, чем этот ребенок.

Девочка никак не могла успокоиться, все еще дрожала и прижималась к Эллис.

– Как тебя зовут?

– Кэти. А тебя?

– Эллис.

Когда она спешила на выручку к маленькой Кэти, отец девочки тоже услышал отчаянный крик ребенка. Но что он мог сделать? До берега было далеко. Его сердце похолодело от тревоги. Он резко повернул в обратную сторону и так быстро, как только мог, поплыл к берегу. Изредка поднимая над водой голову, чтобы вдохнуть воздух, он видел, как девушка в бирюзовом купальнике мчалась по берегу к его дочке, как присела рядом с ней на корточки и что-то говорила ей.

Он порывисто выбежал из воды, поднимая ногами столбы брызг, и бросился к дочке.

– Кэти, что случилось? С тобой все в порядке? Как ты меня напугала!

– Папочка! Я сама очень испугалась! Смотри! – И она показала на мертвую черепаху. – Я не хочу, чтобы она тут оставалась, а то я сюда больше не приду, – заговорила Кэти капризным тоном, зная по опыту своей небольшой еще жизни, что отец ей ни в чем не откажет.

– Не волнуйся, дорогая, завтра ее здесь не будет, – оправдал надежды дочери любящий отец.

Эллис, отойдя чуть в сторону, стала невольной свидетельницей этой семейной сценки. Пока отец общался с ребенком, она успела заметить, что он – высокий мужчина с широкими плечами, узкими бедрами, хорошо развитыми ногами и торсом. Такое сложение обычно отличает спортсменов-пловцов. Загар на лице оттенял умные серые глаза с темными, почти черными зрачками; над глазами разлетались в стороны немного удивленно приподнятые брови. Чуть удлиненный овал лица, прямой нос и красиво очерченные губы, в углах которых притаилась грусть. С его мокрых русых волос капала вода. Он выглядел очень мужественно, и это впечатление не ослаблялось даже некоторым налетом только что испытанного им сильного волнения. На вид ему было лет тридцать или немного больше, и Эллис призналась про себя, что такого красивого мужчину она еще не встречала.

Сидя на корточках рядом с дочкой, он выпрямился и, хватая ртом воздух, ибо его дыхание еще не восстановилось, обратился к Эллис:

– Я очень признателен вам за то, что вы пришли на помощь моей дочери, мисс...

– Грейс. Эллис Грейс.

– Очень приятно. Юджин Глэдстоун. Как хорошо, что вы оказались рядом.

– Ну, не совсем. – Эллис вспомнила, как преодолевала спринтерскую дистанцию.

– Да, я видел, как вы бежали.

Она в смущении опустила глаза.

Юджин воспользовался этим и окинул ее быстрым взглядом, с головы до ног.

– Вы чем-то поранились, – произнес он озабоченно, увидев кровь на ее правой ступне.

– Ничего страшного, – отмахнулась Эллис. – Когда бежала, напоролась на какой-то острый камень. Пройдет.

– Нет-нет, – забеспокоился Юджин. – Вы можете засорить ранку. Нужно непременно ее промыть, продезинфицировать и наложить повязку.

– Сейчас морской водой промою.

Она сделала шаг к воде, но он остановил ее.

– А потом пойдете по грязным камням. Нет, это не годится. Давайте зайдем в дом – это совсем рядом, там я постараюсь помочь вам.

– Пустяки, не стоит беспокоиться, – отнекивалась Эллис.

– Пожалуйста, не отказывайтесь, – настаивал Юджин. – Я ваш должник. – Он слегка улыбнулся, но, тут же погасив улыбку, продолжил серьезно: – Мне очень хочется сделать для вас что-то приятное. – И смутился, сообразив, что сказал не то. – Ну, хотя бы что-то полезное...