355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Хеди Уилфер » Игра с огнем » Текст книги (страница 6)
Игра с огнем
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 12:09

Текст книги "Игра с огнем"


Автор книги: Хеди Уилфер



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Глава 9

Когда Кэтрин ехала по автостраде в западном направлении от Нью-Йорка, она прокручивала в своей голове слова, которые собиралась сказать Майклу. Несмотря на то, что прошла целая ночь, ее ярость нисколько не уменьшилась.

Как только Майкл посмел указывать ей, что делать?! И чего он хотел добиться этим предложением?! Выражения вечной благодарности с ее стороны? После того, как поставил это унизительное условие? Неужели он действительно думает, что она смогла бы вести себя с ним на ферме так, как вела, если бы в ее жизни был другой мужчина? А если даже и был бы, почему Майкл считает, что она позволит диктовать ей, где и когда ей встречаться с любовником?!

Охваченная негодованием и погруженная в свои мысли, Кэтрин не замечала, как одна за другой пролетают мили автострады, но ее желудок начало сводить от голода, и тут она вспомнила, что ничего не ела со вчерашнего дня. Предыдущим вечером Кэтрин была слишком уставшей и разозленной, чтобы даже смотреть на еду. Сегодняшним утром ее голова была занята обдумыванием того, как лучше повести разговор с Майклом. Кэтрин за завтраком ограничилась только чашкой кофе, и сейчас ее тело требовало пищи.

Кэтрин в раздражении сбросила скорость и стала поглядывать по сторонам в поисках ресторана или кафе, хотя было бы более целесообразным доехать сразу до Блекберна, чем тратить время в пути.

Небольшое, но очень уютное кафе напомнило Кэтрин те заведения в Нью-Йорке, где она встречалась со своими подругами.

Пока Кэтрин ждала свой заказ, она краем уха прислушалась к разговору, который вела компания энергичных и веселых молодых людей за соседним столиком. Присмотревшись к ним повнимательнее, она должна была признать, что эти ребята из провинции практически ничем не отличаются от своих сверстников, живущих в Нью-Йорке. Один из парней даже сказал, что отказался от предложения переехать в Нью-Йорк только потому, что не хотел покидать свою семью и друзей. Неужели Джейн была права, когда вроде бы в шутку сказала всем, что я стремлюсь не к тем целям, которые по-настоящему являются ценными для женщины? – подумала вдруг Кэтрин. Подружки утверждают, что ничто так не возбуждает и не вселяет столько надежд на счастливое будущее, как предложение о замужестве.

– В глубине души каждый хочет, чтобы его любили, – подтвердила Хелен. – Но представителям нашего поколения через многое надо пройти, чтобы признаться себе в этом. Такое впечатление, что мы уже рождаемся циниками. Мы смотрим на своих родителей и говорим себе: «Ну нет, спасибо. Пусть уж лучше я буду одиноким и независимым, чем проживу такую жизнь». Но с течением времени мы меняемся и начинаем замечать, насколько важными являются те ценности, которыми мы пренебрегали раньше. Хотя они тоже нуждаются в некоторой коррекции, – добавила Хелен без всякой иронии. – Любовь, замужество, дети, семья – вот, к чему мы приходим, Кэтрин. Поколение эгоцентристов уже сходит со сцены. Люди начинают осознавать, что человеку просто необходимо заботиться о ком-то другом. И я считаю, это прекрасно.

– Никогда раньше не подозревала, что ты философ и филантроп, – сухо сказала Кэтрин, но слова Хелен невольно запали ей в душу и отложились в памяти.

Сейчас Кэтрин больше не хотелось думать об этом. Она расплатилась за обед и вышла из кафе. Оставшийся путь займет у нее чуть больше часа. Разговор с Майклом тоже не должен отнять много времени, так что она вернется в Нью-Йорк до наступления темноты.

Когда Кэтрин направлялась к автомобильной стоянке, она почувствовала, что довольно резко похолодало, и застегнула пуговицы своего кашемирового пальто.

– Я излазила весь Нью-Йорк, чтобы найти такую модель, – пожаловалась ей одна из подруг, когда увидела это пальто на Кэтрин. – Где тебе удалось раздобыть такую прелесть?

Кэтрин нехотя ответила.

– Блекберн? А где это? – спросила подруга.

Когда Кэтрин проезжала мимо какого-то маленького городка, она заметила, что небо на горизонте затянулось серыми облаками. Местность выглядела пустынной и унылой. Овцы, сбившись в кучу, смотрели на проезжающую машину.

По крайней мере, шерсть тех овец, которых разводит Майкл, может пригодиться зимой. Кэтрин улыбнулась, вспомнив забавные заостренные морды, огромные темные глаза и длинные шеи, покачивающиеся от любопытства из стороны в сторону, когда внимание животных привлекал незнакомый предмет.

Она что, сошла с ума? Так глупо радоваться при воспоминании о каких-то животных!

На этот раз Кэтрин без всяких затруднений нашла дорогу. Ей даже не понадобилось сверяться с картой, чтобы в нужном месте свернуть к имению Нордвинд.

Первое, что она заметила, когда ехала по аллее, это почти голые деревья. От пышной листвы, которой Кэтрин восхищалась в свой прошлый приезд, практически ничего не осталось. Когда она подъехала к особняку, ей сразу же бросился в глаза старый джип Майкла.

У Кэтрин почему-то стали влажными ладони, но это ведь не из-за того, что ее вдруг одолели сомнения по поводу разумности предпринимаемых ею действий? Конечно же нет!

Но если это так, то почему она затратила столько времени на парковку своей машины? Кэтрин сначала развернулась, а затем трижды выравнивала положение автомобиля относительно дорожки.

На прошлой неделе она не устояла перед искушением и купила себе пару невероятно элегантных и модных туфель из тонкой замши на высоких каблуках – очень непрактичная обувь для поздней осени. К этим туфлям Кэтрин купила еще и сумочку. Но эти вещи она приобрела не назло Майклу, вовсе нет. У нее для этого были совсем другие причины. К тому же Кэтрин тогда еще не знала, что им придется встретиться вновь. Или не знала, но... предчувствовала?

Короткое стильное платье, которое было на Кэтрин под кашемировым пальто, выглядело столь же непрактичным: сшитое из очень тонкого шелка, с бледно-желтыми цветами и пчелами на темном фоне. Продавец сказал, что в этом платье Кэтрин «просто душка». В другое время, услышав такой отзыв о вещи, она бы, не задумываясь, отказалась от покупки, но в данном случае снова не устояла.

Прозрачный газовый шарфик песочного цвета придавал платью очень изысканный вид, который больше соответствовал какому-нибудь светскому рауту, чем сельской глубинке. Тем более человек, с которым она собиралась встретиться, ничего не смыслил в женских туалетах и только высмеет ее наряд, но скорее всего не станет даже тратить на это время.

Ну и хорошо, решила Кэтрин, выходя из машины. Ей хотелось, чтобы Майкл дал еще один повод для выяснения отношений. Но не то чтобы она специально из-за этого так оделась. Конечно нет.

Когда Кэтрин направлялась от машины к дому, она вдруг осознала, что в округе царит полная тишина. По-зимнему холодный воздух был неподвижен. На небе нависли свинцовые тучи. Ей на щеку вдруг упала снежинка. Снег в ноябре! Закутавшись поплотнее в пальто, Кэтрин, ускорила шаг. Когда она подошла к парадной двери, та неожиданно распахнулась.

– Майкл! – вскрикнула Кэтрин в замешательстве.

– А кого ты еще ожидала увидеть? – осведомился он насмешливо. – Я ведь живу здесь.

Майкл посторонился, пропуская Кэтрин. Холл оказался более чистым и ухоженным, чем был во время аукциона. Кэтрин оглядела обновленный камин, в котором уютно горел огонь, и начищенный до блеска паркет. Она была рада возникшей паузе, так как ей нужно было время, чтобы настроиться на разговор с Майклом. В принципе, ей никогда не требовалось настраиваться и собираться с мыслями перед разговором с мужчинами. А ведь Майкл обычный мужчина, который...

Будто устав от ожидания, когда же Кэтрин взглянет на него, Майкл переместился в поле ее зрения, распрямив свое мускулистое в шесть футов ростом тело. Словно в насмешку над холодной погодой, на Майкле была только хлопчатобумажная футболка, которая соблазнительно обтягивала его грудь, и потертые джинсы, плотно сидевшие на бедрах.

Кэтрин невольно буравила Майкла глазами, страстно ощупывая своим взглядом каждый дюйм его тела. Как легко она могла представить его торс обнаженным, с мягкими завитками волос возле напряженных мышц живота, который ей так нравилось целовать, вызывая этим неистовый всплеск мужского желания! Потом, когда Майкл начинал стонать от удовольствия, ее язык скользил все ниже, а потом...

Облизнув пересохшие губы, Кэтрин попыталась отвести глаза от Майкла, но, нечаянно перехватив его взгляд, увидела, что Майкл тоже пристально рассматривает ее.

Однако в его глазах Кэтрин заметила не желание, а насмешку. Взгляд Майкла вначале остановился на накрашенных ногтях Кэтрин, затем скользнул по ее груди, ногам и остановился на туфлях.

Оно и к лучшему, подумала Кэтрин, чувствуя с облегчением, как ее начинают наполнять раздражение и неприязнь к этому мужчине. Пусть он скажет хоть слово, позволит себе хоть одно критическое замечание относительно ее внешности, и...

– Ты прекрасно выглядишь.

Эти простые слова, сказанные спокойным тоном, ошеломили Кэтрин. Она стояла с глупым видом, открыв рот. А где же презрительные насмешки, которых она ждала?

Наблюдая за Кэтрин, Майкл мрачно думал, имеет ли она хоть малейшее представление о том, какое воздействие произвел на него этот неожиданный приезд; понимает ли, что он не в состоянии оторвать глаз от этого платья, которое соблазнительно оттеняет буквально каждый изгиб ее тела?

Новое платье Кэтрин, несомненно, купила для своего драгоценного любовника, уверенно решил Майкл, намеренно вызывая в себе ревность и гнев.

– Тебе повезло, что система отопления, как оказалось, работает хорошо. Иначе, боюсь, ты бы продрогла. Удивительно, что ты решила проделать весь этот путь. Наши адвокаты сами подготовили бы все бумаги для подписания контракта.

– Никакого контракта не будет, – резко сказала Кэтрин.

– Не будет? – удивился Майкл.

Его голос так же, как и взгляд, сделался напряженным и вызывающим. Кэтрин увидела, что добилась своего, и от ощущения триумфа у нее по коже пробежали мурашки. Значит, ему не понравились ее слова. Прекрасно! Сейчас он услышит кое-что такое, что понравится ему еще меньше.

– Как ты посмел написать мне такое письмо? Чтобы кто-то диктовал мне, Кэтрин Форестер, что делать и за кого?!

– Не за кого, а с кем, – автоматически поправил ее Майкл.

От негодования у Кэтрин перехватило дыхание, но прежде, чем она смогла что-то сказать, Майкл спокойно произнес:

– Я так понимаю, что мое условие, при котором ты не сможешь спать со своим любовником в Гринфилде, побудило тебя приехать сюда... – Майкл взглянул на туфли Кэтрин и с усмешкой закончил: – Чуть ли не босиком.

– Моя обувь, как и моя сексуальная жизнь, никого не касается! – гневно ответила она.

– Согласен. Но я тоже волен выбирать, кому мне сдать Гринфилд и на каких условиях, – мрачно возразил Майкл. – Неужели для тебя секс с любовником важнее твоего дедушки?

Кэтрин почувствовала, что начинает терять контроль над собой. Этот мужчина вызывал в ней такую эмоциональную бурю, которая лишала ее возможности здраво и логично рассуждать.

– Конечно же нет! Мой дедушка... – горячо начала Кэтрин, но замолчала, так как не могла взять себя в руки. – Это не имеет ничего общего с моими чувствами по отношению к дедушке. – Она словно расстреливала Майкла словами, будто хотела физически уничтожить его. – Это касается моего права жить там, где я хочу, и спать с тем, с кем хочу...

– А мы ведь оба знаем, как здорово у тебя это получается, – намеренно мягко, но с издевкой вставил Майкл, чем вогнал Кэтрин в краску, – очень, очень здорово, – с ударением повторил он.

У Кэтрин непроизвольно сжались кулаки.

– Я готов сдать тебе Гринфилд, но с условием, что там будет жить твой дедушка. Пол Морган рассказал мне его историю, – закончил Майкл.

– Он не имел права обсуждать с тобой мою личную жизнь, – начала Кэтрин, но Майкл опять прервал ее.

– Ты, наоборот, должна благодарить его, – с вызовом сказал он. – Пол, можно сказать, защищал тебя, утверждая, что Гринфилд нужен тебе не для развлечений с любовником, а для более благородных целей.

– Ты что, сказал ему, что у меня есть любовник?! – дрожа от бессильной ярости, спросила Кэтрин.

Ее дед был старомоден. Если бы Джордж Форестер, переехав в Гринфилд, узнал от кого-то, что ее любимая внучка завела любовника, о котором ему ничего не известно, он был бы не просто поражен, но и не на шутку оскорблен тем, что Кэтрин скрывает от него свою личную жизнь. Кэтрин точно знала это.

– Как ты мог?! – яростно набросилась она на Майкла. – Как ты мог лгать про меня?!

– Лгать? – оборвал ее Майкл. Глаза его пылали гневом. – Да я собственными ушами слышал, как ты у меня на ферме ворковала со своим любовником по телефону! «Дорогой»... – пропел он, подражая голосу Кэтрин.

Та, широко раскрыв глаза, уставилась на Майкла.

– С твоего телефона я разговаривала только с дедушкой и с Николь, моей секретаршей. Больше ни с кем. – Голос Кэтрин вначале дрогнул, но потом опять окреп, когда она повторила: – С моим дедушкой... с дорогим, любимым дедушкой.

Майкл молчал. В искренности Кэтрин сомневаться не приходилось. Ее ярость и гнев были неподдельными. Возможно, я не до конца вытравил в себе бизнесмена с его менталитетом, хмуро признался себе Майкл. Он пожал плечами, стараясь скрыть свое смущение и в надежде сохранить лицо в этой неловкой ситуации.

– Значит, я ошибся.

Ошибся! Грудь Кэтрин бурно вздымалась, приводя в соблазнительное движение пчел на платье. Ее глаза блестели – в своем гневе она стала словно на несколько дюймов выше.

– Ты пятнаешь мою репутацию, не даешь мне купить Гринфилд, посылаешь мне самое отвратительное письмо, какое я получала в своей жизни, пытаешься указывать, как мне жить, поправляешь мою речь – и говоришь, что ты просто ошибся!

Майкл, как завороженный, следил безумным взглядом за полетом пчел на груди Кэтрин, но она, к счастью, настолько сильно была охвачена яростью, что не заметила, как Майкл сверлит глазами ее грудь. А ведь он хорошо помнил сладостный аромат этой груди и неуемное желание, возникающее при прикосновении к ней.

Позже Майкл признался себе, что его последующие реплики были, возможно, своего рода словесной приманкой, но тогда...

– А ты ничего не упустила из списка моих преступлений?

Его мягкий тон застал Кэтрин врасплох. Она не могла понять, да и не хотела вникать, почему вид обнаженных мускулистых рук Майкла, скрещенных на груди, вызывает приятную дрожь в ее теле и заставляет сжиматься мышцы живота. Было что-то сексуально-притягательное в руках Майкла. Они были сильными, когда требовалась защита и поддержка, чуткими и нежными, когда он обнимал ее. Эти руки напомнили Кэтрин, как...

Тряхнув головой, она попыталась вникнуть в слова, сказанные Майклом: какое-то преступление, о котором она не упомянула. Но не успела Кэтрин спросить, что он конкретно имеет в виду, как Майкл пояснил:

– Что переспал с тобой.

Переспал с ней? Значит, он так воспринимает то, что случилось между ними на ферме? Как преступление? У Кэтрин сжалось сердце, хотя она обещала себе не реагировать болезненно на воспоминания о тех событиях. Ладно, если Майкл так считает, то она тоже даст ему понять, что их занятия любовью – нет, их секс, вот более подходящее слово – для нее ничего не значили!

Изобразив безразличие, Кэтрин пожала плечами и отвернулась. Лгать Майклу, не глядя в лицо, – это одно; лгать ему же, когда его взгляд словно пронзает ее насквозь, – совсем другое.

– Я уже совершеннолетняя и могу спать, с кем мне нравится.

– С кем нравится?! – вспылил Майкл. Кэтрин, покраснев, бросила с вызовом:

– Никто не говорил, что у нас был плохой секс!

Майкл напрягся, стараясь не двинуться с места. Если он приблизится к Кэтрин хоть на дюйм, то не выдержит, возьмет ее в свои объятия, и тогда...

– В любом случае, я приехала сюда не для того, чтобы разговаривать о сексе, – сказала Кэтрин, чувствуя с раздражением, как покраснела еще сильнее. Она заметила, что глаза Майкла тоже как-то странно блестят.

– Пусть так. Говорить на эту тему – пустая трата времени, – согласился он, стараясь оставаться внешне спокойным, – особенно когда...

Представляет ли Кэтрин, какой привлекательной она сейчас выглядит: этот гнев, смешанный с трогательным смущением, возбуждающая желание интонация речи. Ни одна женщина не заставляла его...

– Я приехала сюда поговорить о твоем письме, – резко сказала Кэтрин. – Как ты осмелился оказывать мне снисхождение, предлагая снять Гринфилд за смехотворно низкую плату! Я не нуждаюсь в твоих подачках. Я вполне могу оплачивать свои расходы и...

– А я это делаю не для тебя, а для твоего деда, – перебил ее Майкл. – Ты-то можешь себе позволить любую арендную плату, но я подозреваю, что у твоего деда дела обстоят иначе. – Майкл поднял руку, не давая себя перебить. – Да, я знаю, что ты будешь платить за него, но если твой дед является типичным представителем своего поколения, а я думаю, что это так, – ведь должна же была его внучка унаследовать от кого-то эту тягу к независимости, – то он захочет платить за себя сам.

Кэтрин знала, что Майкл прав. У нее появилось странное чувство вины за собственную бестактность, которую она чуть не допустила и на которую ей указал Майкл. Как же получилось, что Майкл обнаружил в ее плане существенный недостаток, который ускользнул от нее? Почему Майкл лучше почувствовал характер ее деда?

Она не могла понять, что ей более неприятно: признать за Майклом чуткость по отношению к пожилому человеку, которого он даже не знает, или ощущение вины, вызванное ее собственным непониманием истинных желаний своего деда. Но ведь Джордж Форестер – ее дед, а не Майкла.

– Я могу найти и другой дом, – с вызовом сказала Кэтрин.

Майкл посмотрел на нее так, что у нее сердце запрыгало в груди как резиновый мячик.

– Да, это ты можешь сделать. Но, как я понимаю, основная причина, почему ты хотела купить этот дом, состоит в том, что твой дедушка связывает свое счастливое прошлое именно с ним. Но конечно же в течение долгой совместной жизни с твоей бабушкой он, я думаю, поменял не один дом...

– Гринфилд был первым домом, где они начали жить вместе, – неохотно пробурчала Кэтрин.

Майкл вдруг почувствовал, как нежность к Кэтрин тонкой нитью начинает опутывать его сердце. Ему захотелось схватить ее покрепче и вытряхнуть из нее это глупое упрямство, но одновременно он почувствовал непреодолимое желание обнять ее и утешить – в глазах и в голосе Кэтрин читались боль и тоска.

– Ты ведь была очень близка с бабушкой и дедушкой? – спросил он.

– Да, – коротко ответила Кэтрин. И, к своему ужасу, дрогнувшим голосом призналась: – Они дали мне все: дом, уют, защиту, заботу, любовь, когда как мои собственные родители...

Кэтрин умолкла и затрясла головой. По ее плотно сжатым губам и по выражению лица было понятно, как она сожалеет о том, что начала говорить об этом.

Но Майкл решил не обращать внимания на эмоциональный барьер, который пыталась создать Кэтрин. Эта женщина его интриговала, ставила в тупик, приводила в ярость, возбуждала в нем желание, заставляла его испытывать самые сильные переживания и эмоции. Он должен выяснить, что именно ее гложет, почему у нее такая враждебность по отношению к нему.

– Когда твои родители что? – спросил Майкл.

Кэтрин закрыла глаза. Лучше бы она вообще не затрагивала эту тему. Она ни с кем не обсуждала своих родителей, даже с лучшими подругами, которые и не подозревали о тех потрясениях, страхе и унижениях, что ей пришлось испытать в детстве из-за отсутствия родительской любви.

Она до сих пор словно наяву видела раздраженное лицо матери, когда та, несмотря на жалостливые уговоры дочери, отказывалась прийти на школьный спектакль.

– Нет, дорогая, я не пойду. Мы сегодня с Кевином ужинаем. А ты же знаешь, что мне на детском спектакле будет скучно...

О да, Кэтрин хорошо это помнила. Матери всегда с ней было скучно.

– Ничего! – яростно ответила Кэтрин на вопрос Майкла.

Она отвернулась, чтобы он не видел выражения ее лица, и поэтому не заметила, как Майкл вдруг сделал резкое движение, подошел к ней и стиснул своими руками ее плечи, прежде чем Кэтрин смогла увернуться.

– Они заставляли тебя страдать, – догадался Майкл, – они...

– Нет! – выкрикнула Кэтрин, но почувствовала, что боль и страх, явно слышимые в ее голосе, подтверждают предположение Майкла.

– Кэтрин...

– Я не хочу говорить об этом. Тебе-то какое дело?! Мои родители ничем не отличались от множества других людей своего поколения. Они хотели жить только для себя. Основная их ошибка заключалась в том, что они завели ребенка вроде меня, которая стремилась...

К своему ужасу, Кэтрин обнаружила, что ее глаза наполняются слезами. В неистовом порыве она попыталась вырваться из крепких рук Майкла и разозлилась еще больше, когда во взгляде серо-голубых глаз прочитала сочувствие.

Майкл словно мог слышать, как каждая клеточка тела Кэтрин кричит в негодовании, отвергая его жалость.

– Нет, Кэтрин, – мягко произнес он, – ошибка твоих родителей состояла в том, что они не смогли оценить тот дар, который преподнесла им судьба.

Теплота в голосе Майкла заставила Кэтрин взглянуть ему в глаза, ее тело при этом начало расслабляться, лицо приблизилось к его губам и...

Когда Майкл увидел эти полные страдания глаза, он понял, что пропал. Его взгляд начал ласкать лицо Кэтрин, ее губы...

Кэтрин почувствовала какую-то вибрацию, исходящую от тела Майкла. Почему она ощущает это? Зачем стоит вплотную к нему? Она отчаянным движением вырвалась из сжимающих ее объятий и прокричала:

– С меня достаточно! Я уезжаю, немедленно!

Она развернулась и сделала движение в сторону двери.

– Боюсь, тебе не удастся уехать отсюда, – сухо сказал Майкл.

Не удастся уехать? Он не собирается отпускать ее? Гнев в душе Кэтрин боролся с острым возбуждением и ощущением беспомощности.

– Что ты имеешь в виду? – с напускной уверенностью спросила она.

Что делать, если Майкл наотрез откажется отпускать ее и захочет оставить у себя? На Кэтрин нахлынули бередящие душу воспоминания и мысли.

– Посмотри на улицу, – предложил Майкл и распахнул входную дверь.

Пока они выясняли отношения, уже начало темнеть, но не сумерки заставили Кэтрин в изумлении вытаращить глаза. Досаду, вызванную тем, что Майкл, оказывается, не из-за прихоти пытался удержать ее здесь, вытеснило впечатление от происходящего на улице.

Окрестности надежно укрывало толстое одеяло из снега, который продолжал идти. Машина Кэтрин превратилась в большой сугроб, а о наличии дороги свидетельствовали только два параллельных ряда деревьев, образующих подъездную аллею.

Кэтрин сделала глотательное движение и посмотрела на Майкла.

– Может, все это выглядит хуже, чем есть на самом деле. Когда я доберусь до шоссе...

Майкл отрицательно покачал головой.

– Ничего не выйдет, сегодня утром передавали штормовое предупреждение. Водителям во всей округе советовали никуда не выезжать. Снежные заносы будут на всех дорогах, включая и шоссе. Я бы не рискнул сейчас путешествовать на своем полноприводном джипе, а твоя машина даже не сдвинется с места.

– Передавали штормовое предупреждение? – переспросила Кэтрин, сверкнув глазами. – Что же ты мне об этом сразу не сказал?

Этот же вопрос Майкл задавал себе с момента приезда Кэтрин, но до сих пор не нашел подходящего ответа, который, по крайней мере, соответствовал бы хоть какому-то логическому критерию.

– Да ты же сама не дала мне такой возможности, – сказал Майкл. – Ты с порога начала высказывать свое отношение к...

Кэтрин скептической улыбкой дала Майклу понять, что не верит его словам.

– И что же мне теперь делать?

– Остается только одно. Тебе придется остаться здесь.

– И что это за местность такая?! – раздраженно воскликнула Кэтрин.

Она не могла припомнить год, в который погода менялась бы так внезапно. Ведь, когда она выезжала сюда, по радио ничего не сообщали о приближающемся буране. Неожиданные наводнения, снегопад в ноябре!

– Уже во второй раз мы с тобой оказываемся отрезанными от всего цивилизованного мира. Подобного никогда не могло бы случиться в Нью-Йорке! – запальчиво сказала Кэтрин, обозревая негостеприимный, если не сказать пугающий, арктический ландшафт за входной дверью.

Холодный воздух начал пробирать Кэтрин до костей, и она отступила в глубь холла. Ее лицо и руки уже успели замерзнуть.

– А как же твои овцы? – озабоченно спросила Кэтрин. – Что будет с ними?

Прежде чем ответить, Майкл тщательно запер дверь. Он не хотел, чтобы Кэтрин заметила улыбку на его лице.

127

– С овцами все будет в порядке, – заверил он, стараясь сохранять серьезность. – Они привыкли жить на морозе.

– А ягнята? Они же такие маленькие! – упорствовала Кэтрин, вспомнив, что в прошлый раз видела крохотных детенышей в загоне.

– И с ними тоже все будет в порядке, – повторил Майкл.

Кэтрин с таким видом посмотрела на запертую входную дверь, будто собиралась выбежать во двор и лично убедиться, что животным ничего не угрожает.

Майкл вместе с Ником Филби в это утро отвел все стадо в закрытый загон, где уже было заготовлено сено. Они сделали это сразу же после того, как услышали прогноз погоды. Тот самый прогноз, который Майкл скрыл от Кэтрин.

– В то время, когда здесь жил твой дедушка, в парке водились олени, – сказал Майкл, желая отвлечь Кэтрин. – Я с нетерпением жду встречи с ним. Твой дедушка должен знать многое из истории здешних мест. Два сына главы семьи, которые должны были унаследовать Гринфилд, убиты на войне, и имение перешло к их двоюродному брату. А у того уже было имение, гораздо больше этого, на юге страны.

– Что ты имеешь в виду, когда говоришь о встрече с моим дедушкой? – резко прервала его Кэтрин. – Я уже сказала тебе, что мой дед не будет переезжать сюда.

Пауза длилась почти целую минуту, прежде чем Майкл задал следующий вопрос:

– Что, если бы не я, а кто-нибудь другой предложил тебе снять Гринфилд, ты согласилась бы?

– Я не хочу больше разговаривать на эту тему, – строго ответила Кэтрин и намеренно безразличным тоном добавила: – Не мог бы ты показать мне мою комнату? – Она выжидающе смотрела на Майкла.

– Твою комнату? Ммм... Тут есть одна проблема. Так как в доме пока только одна обставленная спальня...

– Одна спальня? – упавшим голосом переспросила Кэтрин.

– Да, всего одна, – мягко повторил Майкл.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю