Текст книги "История Франции и Европы"

Автор книги: Густав Эрве

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц)

В это время Франциею управлял Людовик XIII, или вернее его министр Ришелье (1610–1643). Этому последнему очень не нравилась попытка Габсбургов увеличить свое могущество; случай, по-видимому, благоприятствовал ему отнять у них несколько провинций, воспользовавшись их затруднительным положением.

Людовик XIII заключил, по его совету, союз с протестантскими государями Германии. Ни Людовик XIII, ни Ришелье не дожили до конца военных действий; но после их смерти, начатая ими политика продолжалась: во время несовершеннолетия молодого Людовика XIV кардинал Мазарини продолжал с тем же рвением унижение Габсбургов и возвеличивание французских королей. Цель была достигнута; по Вестфальскому миру (1648) австрийские Габсбурги отказались от своих притязаний на Германию и предоставили всем маленьким немецким государям полную свободу в своих владениях. Кроме того, они уступили молодому Людовику XIV большую половину Эльзаса.

В 1659 г., по Пиренейскому договору, наступила очередь быть ограбленными их союзникам, испанским Габсбургам: они отдали Людовику XIV Артуа и Руссильон. Другой пункт договора гласил, что Людовик XIV женится на дочери испанского короля, что позволяло королю Франции надеяться получить когда-нибудь в будущем все испанское наследство.

Соперничество домов Франции и Австрии в XVII столетии: войны Людовика XIV. – Австрийские равно как и испанские Габсбурги теперь были обессилены; они были более не опасны для французского дома. Людовик XIV выбрал именно этот момент для начала длинного ряда нападений и несправедливых вызовов всем своим соседям.

В 1667 г. он напал на испанского короля под предлогом отнять у него новую провинцию. Он остался победителем и по мирному договору, заключенному в Э-ла-Шапелль, получил часть Фландрии, принадлежащей Франции и в настоящее время.

Голландцы, испуганные тем, что владения могущественного короля Франции пододвигаются к их границам, сделали вид, будто протестуют против этого вторжения: они были атакованы в пределах своей страны, захватить которую Людовик XIV обнаруживал желание. Чтобы спасти родину, голландцы прибегли к отчаянному средству, – они затопили ее; это легко было сделать, потому что Голландия лежит много ниже уровня моря. Плотины, защищающие её от Северного моря, были разрушены и солдаты французского короля вынуждены были отступить перед волнами.

Что касается голландцев, то они спаслись частью на кораблях, частью же в своих городах, которые, подобно островкам, одни возвышались над затопленными полями. Австрийские и испанские Габсбурги и несколько немецких государей пришли на помощь маленькому героическому народу; но благодаря превосходным генералам Конде и Тюренну, Людовик XIV вышел еще раз победителем из этой войны, продолжавшейся шесть лет (1672—78); по Нимегскому договору он получил новую провинцию Франш-Контэ от, одного из союзников, короля Испании.

Вызовы Европе возобновились с новой силой почти тотчас же после этого. Во время полного мира, Людовик XIV приступил к произвольной конфискации некоторых земель и городов на северо-восточной границе королевства: к этому времени относится присоединение Страсбурга (1681), бывшего до тех пор вольным городом Германской империи. Эти захваты вызвали новую коалицию, которая называлась Аугсбургской лигой. Война с Аугсбургской лигой продолжалась восемь лет (1689–1697); Людовик XIV опять остался победителем: Рицвихский мир, которым закончилась война, отдал ему Страсбург.

Три года спустя, испанский король Карл II, шурин Людовика XIV, умер бездетным. Он оставил по духовному завещанию все свои владения герцогу Анжуйскому, одному из внуков Людовика XIV, с условием, чтобы молодой принц отрекся от своих прав на французский престол.

Людовик XIV согласился на это завещание в пользу своего внука, но сохранил за ним свои права на французское королевство; все остальные монархи пришли в ужас от мысли, что, быть может, один государь некогда будет одновременно управлять Францией и громадной Испанской монархией.

Все они были готовы отомстить за насилия и несправедливости французского короля; они быстро согласились образовать против него общую коалицию. И вот, для того, чтобы предоставить внуку своего короля право занимать испанский престол, Франция была еще раз обречена переносить все ужасы продолжительной войны. Но теперь северная и восточная границы ее подвергались неоднократно вторжениям неприятеля.

Царствование Людовика XIV, как и многих завоевателей, кончилось поражением. Утрехтский мир был для французского дома тем, чем были Вестфальский и Пиренейский для Габсбургов – пределом его тщеславию. Внук Людовика XIV остался испанским королем, но испанские Нидерланды, т. е. Бельгия, были у него отняты и вместе с Миланом присоединены к австрийскому эрцгерцогству. Так закончился третий период борьбы против Габсбургов.

Конец соперничества между домами Франции и Австрии. – С этого времени Габсбурги остаются только в Австрии. Несмотря на приобретения по Утрехтскому миру они уже не были опасны французским королям; но привычка брала свое: дипломаты, полководцы, придворные короля Франции смотрели на них, как на естественных соперников Французской монархии. Поэтому войны против них продолжались и в царствование Людовика XV.

В 1741 г. несколько претендентов стали оспаривать Габсбургский престол у эрцгерцогини Марии Терезии: началась война из-за Австрийского наследства. Правительство Людовика XV поспешило вмешаться в борьбу с задней мыслью приобрести при этом кое-какие земли. На этот раз его привлекала Бельгия. Но Мария Терезия одержала верх над соперниками и война кончилась в 1748 г. без всякой выгоды для французского короля: он семь лет сражался попусту.

Так окончилось продолжительное соперничество между французским и австрийским королевскими домами; не трудно заметить, что в XVI, XVII, равно как и в XVIII веке французские короли сражались не ради общественных интересов; только их личная или династическая выгода служила поводом к войне.

Колониальные войны между Францией и Англией. – Одновременно с попытками расширить свои европейские владения, неограниченные короли стремились к завоеваниям за морями, частью в Новом Свете, открытом Колумбом, частью в Вест-Индии, путь к которой был найден Васко де Гама. В царствование Генриха IV исследователь Шамплен овладел, именем свое государя, Нью-Фаундлендом и Канадой. В царствование Людовика XIV Кавелье де ла Салль занял бассейн Миссисипи (Луизиану).

Эти обширные страны были мало населены: несмотря на; туземцев, в них легко было удержаться. Впрочем, колонисты не охотно заселяли эти новые королевские владения, где, как и во Франции, их обременяли налогами.

После неудачной попытки Ришелье в Азии, министр Людовика XIV Кольбер содействовал организации торговой компании; эта компания получила право иметь войска для охраны своих факторий и чиновников для управления ими. В Пондишери находилась главная из этих факторий.

Но рядом с французскими колонистами, в восточной части Северной Америки, поселились колонисты английские; основанные ими тринадцать колоний были своего рода маленькими республиками. Точно также и в Индии, наряду с французской, в Мадрасе образовалась английская торговая компания.

В XVIII веке между французскими и английскими колонистами Америки возникли недоразумения по поводу границ, а в Индии начали соперничать обе торговые компании.

Точно так же, как в Европе, там не пытались придти к мирному соглашению, а стали искать случая разорить друг друга.

В Англии на стороне короля был парламент, составленный из представителей богатых классов английской нации; коммерсанты и судохозяева пользовались в нем большим влиянием. Эти последние смотрели на колонии, как на владения, очень выгодные для эксплуатации. Поэтому английский парламент в течение всего XVIII века упорно поддерживал притязания английских колонистов в Америке и индийских торговых компаний.

Во Франции, в которой коммерсанты и судохозяева не принимали никакого участия в правительстве, последнее вовсе не интересовалось колониальными вопросами, – оно было всецело поглощено европейскими войнами.

Что же случилось? При первом же серьезном столкновении между колонистами преимущество оказалось на стороне англичан. Это столкновение произошло в XVIII веке.

Уже во время Утрехтского мира английское правительство, принимавшее участие в войне за испанское наследство против Людовика XIV, выговорило себе Нью-Фаундленд и часть Канады (1713). В течении XVIII века это правительство воспользовалось войнами Людовика XV против австрийского дома, затем против другого немецкого государя, прусского короля, и отняло у него остальные его колонии. В 1754 г. английские колонисты в Америке напали на французских колонистов. Последние храбро сопротивлялись, под командою энергичного офицера маркиза Монкальма; но английское правительство послало значительное войско на помощь своим колонистам, а Людовик XV не поддержал Монкальма. Англичане завоевали остальную Канаду и почти всю Луизиану.

В Индии произошло то жё самое. Директор французской компании Дюплей предпринял завоевание Индии, рассчитывая выгнать затем из нее англичан. Хотя население Индии доходило до 200 мил., завоевание ее не являлось особенно трудно достижимым, потому что жители имели кроткий характер, были очень плохо вооружены и, кроме того, вся страна разделялась на множество маленьких княжеств, часто враждовавших между собою. Английское правительство потребовало удаления Дюплея и Людовик XV отозвал его (1754). Но в 1756 г., когда Людовик XV начал большую войну в Европе против короля прусского, англичане в свою очередь воспользовались этим для покорения Индии и вытеснили в Вест-Индии французскую компанию. По Парижскому трактату 1761 г. Людовик XV уступил англичанам Вест-Индию, Канаду и часть Луизианы.

Вот каким образом неограниченные короли, поглощенные своими завоевательными войнами в Европе, допустили англичан овладеть господством на морях и громадными колониальными землями.

Последствия войн, которые вели неограниченные короли. – К чему же привели все эти войны?

Королевской фамилии они доставили несколько провинций. С начала XVI века она приобрела три епископства: Мец, Туль и Верден, затем Эльзас, Руссильон, Артуа, Франш-Контэ, Фландрию, Лотарингию, т. е. несколько миллионов подданных более, несколько миллионов плательщиков более, чтобы жить в изобилии и роскоши и уплачивать содержание армиям. Но если принять во внимание, что все эти войны вызвали огромные займы, по которым нужно было платить проценты; что они создали для королей финансовые затруднения, которые мало-помалу привели к революции 1789 года, то придется заключить, что такая воинственная политика была скорее гибельна даже для королевского дома.

Что сказать об огромной массе подданных, которые ничего не получили от этих войн, кроме разорения и увеличения налогов? Будет ли король побежден, или он остается победителем, – народ во всяком случае платит военные издержки. Каждая кампания, в конце концов, сводится для него к новым тягостям. Но особенным бичем является война для пограничных провинций. При начале военных действий, в них сосредоточиваются королевские армии, а мы знаем, как они ведут себя во время походов.

Грубые солдаты, из которых они состоят, не отличают друзей от врагов. Если война принимает дурной оборот для короля, для провинций это равносильно вторжению неприятеля. Разграбленные только что королевскими войсками, они подвергаются насилию неприятельских солдат.

При Людовике XII, Франциске I и Генрихе II северные и северо-восточные провинции, Пикардия и Шампань, несколько раз подвергались вторжениям; в одно только царствование Франциска I на Прованс было произведено два нападения, в 1524 и 1536 годах; последнее было ужасно: чтобы истощить неприятеля голодом, королевская армия превратила, провинцию в пустыню; за исключением Арля и Марселя, города были разрушены, жители спасались в лесах и горах; засыпали колодцы, поджигали мельницы и гумна. Во время одной только Тридцатилетней войны в Пикардии, Лотарингии и Франш-Контэ погибло около половины населения.

Царствование Людовика XIV окончилось всеобщим нашествием: в 1706 г. неприятель вторгся в Прованс; в 1707—в Дофинэ; с 1708 по 1712 Фландрия и Пикардия были открыты для неприятельских банд, из которых одна осмелилась дойти до окрестностей Версаля.

Ужасы войны: пожар и разгром Палатината, произведенный войсками Людовика ХIV (1688)

Не забудем также других несчастных жертв этих войн – население Бельгии, Германии и Италии, так часто разоряемое и насилуемое армиями королей Франции и других государей. Оно подвергалось таким же испытаниям, как и население французских пограничных провинций; оно заслуживает с нашей стороны такого же сожаления.

Наконец, мы не получим полного итога этих войн, если забудем, что они поддерживали, как во Франции, так и в соседних странах, ненависть к иностранцам, культ грубой силы и военной славы и, благодаря всему этому, сделались источником новых войн, даже после падения старого режима.

Армия и флот короля

Армия до Лувуа. – Непрерывные королевские войны требовали сильной армии и флота.

Вот каким образом король набирал свои войска.

Капитаны, покупавшие у него патенты на этот чину обязывались сами составлять свои роты. Капитаны обращались для этого к своим унтер-офицерам, которые назывались сержантами-вербовщиками; последние шли в кабаки больших городов, вступали в разговоры с разными праздношатающимися, которых там встречали: безработными ремесленниками, пьяницами, привлекали, в случае надобности, бродяг и здоровых нищих и восхваляли им прелести военной жизни: «Друзья, суп, жаркое и салат – каждый день; пирог и арбуасское вино – в праздник». Говоря таким образом, они пили и приглашали пить, а, когда их собеседник был уже пьян, то заставляли его подписывать условие.

Прибыв в армию, новобранец находил там грубый хлеб, жалкую кровать на троих, железную дисциплину с телесными наказаниями шпицрутенами, розгами, кнутом и вдобавок никакой надежды на повышение: офицерские чины были предоставлены исключительно дворянству. Таким образом роты вербовались из подонков населения; сержанты распространяли свою деятельность даже за пределами королевства, преимущественно в Швейцарии и Германии, так что значительная часть королевской армии состояла из иностранных наемников. Такой способ набора назывался вербовкой.

До царствования Генриха II, роты вербовались только тогда, когда предвиделась война, и распускались тотчас по окончании враждебных действий; исключение составляли некоторые избранные войска, которые со времен Карла VII назначались для военной охраны короля.

Генрих II соединил несколько таких рот в полки, каждым из которых командовал полковник; эти последние подобно капитанам покупали свою должность. С тех пор появились пехотные полки.

Численность этих полков возросла еще при Ришелье, и армия в военное время состояла более чем из 160000 чел. Но организация такой армии была еще далеко не совершенна: роты, навербованные капитанами, становились их собственностью; король ограничивался тем, что назначал им известную сумму денег на жалованье, пищу, одежду и вооружение их людей. Последствием такой системы было то, что капитаны требовали денег на большее число людей, чем у них было в действительности, одевали их плохо и в самые неподходящие костюмы; вооружение было разнообразное и далеко не лучшего качества. Такую армию с трудом можно было называть регулярною.

Реформы Лувуа. – Военный государственный секретарь Лувуа в царствование Людовика ХIV превратил, наконец, королевскую армию в настоящее регулярное войско. При нем была окончательно установлена форма обмундировки; капитаны и полковники, смотревшие на свои части, как на собственность, были поставлены в тесную зависимость от министра; строгие ротные и полковые смотры повторялись часто; наконец, вся армия была снабжена самым усовершенствованным оружием того времени. Прежняя тяжелая кавалерия, покрытая железными латами, была заменена легкою кавалерией; у пехоты, разделявшейся на мушкетеров и копейщиков, были взяты: у первых – их длинные мушкеты, которые долго заряжать и тяжело носить, у вторых– неудобные пики в шесть метров длины; вместо них все получили кремневые ружья, недавно изобретенные в Италии, к которым были прилажены штыки, так что каждый солдат, вооруженный ими, мог заменять мушкетера и копейщика. Пушки, которые по принуждению перевозили крестьяне и которыми управляли неискусные пехотинцы, с этого времени обслуживались специальным учреждением – королевской артиллерией; главный военный штаб был сформирован заслуженным офицером Вобаном.

Интендантство пополнилось разными частями; магазины и казармы были выстроены в главных военных пунктах; в крепостях учреждены военные госпитали, армию же сопровождали подвижные лазареты – новость, которой не знали до того времени; для старых, немощных солдат в Париже был устроен Дом Инвалидов.

Таково было усовершенствованное, но разорительное снаряжение, которым Лувуа снабдил королевство; нужно прибавить, что король мог собрать под ружье уже не 160000 человек, как во времена Ришелье; при Людовике XIV во время войн, которые, как нам известно, были почти непрерывны в его царствование, королевская армия состояла более, чем из 300000 солдат.

До 1789 г. королевская армия оставалась почти в том же виде, как ее организовал Лувуа.

Милиция (Ополчение). – Но одного регулярного или профессионального войска было мало. После неудачного опыта при Франциске I королям удалось в конце XVII и в XVIII веке организовать род резервной армии, которая называлась милицией (ополчением). Пополнялась милиция по жребию. Естественно, что во времена неравенства и произвола жребий тянули далеко не все. Исключены были: дворянство, духовенство, королевские чиновники, их прислуга и фавориты.

Так как этот налог на кровь был отвратителен, то население Парижа и больших городов не решались принуждать тянуть жребий, опасаясь восстания. Поэтому вся тяжесть падала всецело на крестьян. Милиционеров собирали для того, чтобы обучить их владеть оружием; в случае войны, они должны были защищать свои провинции; но не редко ими пополняли и регулярные войска. Службы в милиции в деревнях так боялись, что можно было видеть довольно часто молодых людей, которые отрубали себе большой палец на руке, чтобы избавиться от службы.

Королевский флот: реформы Кольбера. – Королевский флот состоял из галер и кораблей.

Галеры – длинные плоскодонные суда, которые можно было легко построить в несколько дней и на которых плавали только в мелких. водах; на носу у них была башня, вооруженная пушками. Они могли ходить под парусами, но, главным образом, были судами гребными. Весла их были очень длинны, доходя до двенадцати метров, из которых четыре метра находились внутри судна; каждое весло приводилось в действие четырьмя, пятью, а иногда семью или восемью каторжниками. Надзиратели с кнутами в руках становились на узком мостике, отделявшем правую половину гребцов от левой. Эти суда двигались со скоростью двух миль в в час. Усовершенствования парусных судов в XVII и особенно в XVIII веке сделали галеры излишними и они были упразднены в 1748 г. Корабли имели круглую форму и значительно возвышались над водою; их называли также круглыми иди высокобортными. На них было множество парусов; вооружены они были пушками, от 60 до 120. Круглые корабли, на которых было менее 60 пушек, назывались фрегатами.

Франциск I был первым королем Франции, который имел флот; Генрих IV и Ришелье тоже старались завести сильный военный флот; но в действительности он образовался при Кольбере, морском статс-секретаре Людовика XIV, равно как армия – при Лувуа.

Кольбер значительно увеличил число галер и кораблей, а главное придумал правильный способ набора для флотских экипажей. До него, в момент объявления войны, моряков вербовали беспорядочно: то в прибрежных деревнях, то в портах, то на купеческих судах; этот набор считался насильственным.

Кольбер установил запись в моряки и систему классов. Приморские жители, т. е. живущие рыбной ловлей, или морской торговлей, были занесены в списки и разделены на несколько классов или категорий. Эти зарегистрированные моряки должны были быть в полном распоряжении короля в течении шести месяцев, через каждые три, четыре или пять лет, смотря по классу, к которому они принадлежали.

Такая организация держалась в продолжении всего периода старой монархии и даже отчасти пережила ее, сохранившись до наших дней.

При Кольбере король имел около 300 кораблей всех рангов и несколько больших военных портов: Дюнкирхен, Брест, Рошфор и Тулон. Постройка Шербурга началась только при Людовике XVI.

Как велась война. – Война велась в то время еще более варварским образом, чем ныне.

Вместо того, чтобы нападать друг на друга, как теперь, исключительно при помощи солдат сухопутных и морских, старались как можно больше грабить, с целью разорить мирное и безоружное население; часто избивали самых безобидных граждан. Солдаты, которые во всех армиях того времени были скопищем людей жестоких, развратных и пьяниц, вели себя подобно настоящим разбойничьим шайкам. Они вешали крестьян за ноги в трубах их хижин, или душили их дымом, или, наконец, жгли их ноги, чтобы вынудить признание, где спрятаны деньги, которых часто у них вовсе не было.

Иногда убивали или поджигали для развлечения. В других случаях солдаты заставляли голодать целые деревни и города, через которые проходили, потому что сами были голодны. Интендантства в армиях или вовсе не было, или же оно было очень плохо организовано; им по неволе приходилось жить на счет страны, грабя ее, чтобы не погибнуть самим. Иногда, наконец, целая провинция подвергалась систематическому разграблению по приказанию генералов; это входило я круг военных действий. Так в 1689 г. королевская армия, защищавшая Эльзас и наблюдавшая за Рейном на востоке, могла быть атакована неприятельской армией, шедшей с севера, которой нужно было пройти через германское княжество, называвшееся Палатинатом. Это была богатая страна; неприятельская армия, которой боялись, могла там найти много провианта. По совету Лувуа, Людовик IV отдал приказ превратить Палатинат в пустыню, для того, чтобы неприятель не мог там укрепиться; королевская армия взялась за работу: города, деревни – все было сожжено и дочиста разграблено.

Такое же варварство было и на море. Встречи неприятельских военных флотов имели обычные последствия: потопленные, сожженные или взятые на абордаж корабли после кровавой битвы еще не исчерпывали всех ужасов морских сражений. Чтобы вредить друг другу, воюющие государи организовывали каждый у себя настоящее пиратство против торгового флота противника.

Каждый государь выдавал частным лицам разрешительные свидетельства на каперство.

Заниматься каперством – значило охотиться за всеми купеческими судами, идущими под неприятельским флагом. Эти пираты назывались корсарами. Во Франции главными притонами корсаров были Дюнкирхен и Сен-Мало. В царствование Людовика XIV было два наиболее знаменитых корсара: Жан Барт из Дюнкирхена и Малуин Дюгай-Труин.

Преимущество неограниченной монархии над феодальным режимом. – Несмотря на все свои недостатки, этот режим был все же лучше предшествовавшего. После римской империи это было первое правительство, которое сумело так долго поддерживать некоторый порядок в стране и обеспечить ей длинные периоды внутреннего мира. От многочисленных войн, которые вели неограниченные короли, особенно страдали только пограничные провинции; внутри государства, даже в военное время, можно было жить и работать в безопасности. В предшествовавшие столетия, в эпоху феодализма, ничего подобного не было.

Благодаря тому, что земля была разделена на множество мелких государств, постоянно враждовавших между собою, все местности находились по близости от границы: в этих маленьких государствах не было клочка земли, который не подвергался бы опустошениям неприятеля. Даже в более близкое время, в XIV и XV веках, во время столетней войны, вся Франция была еще раз превращена отрядами сражавшихся сторон в обширное поле резни и грабежей.

После падения римской империи и не считая кратковременного царствования Людовика Святого, миллионы людей стали жить в безопасности и в относительном мире, обеспеченном государством. Явилось королевское правосудие, хотя далеко еще не безупречное, но все же положившее конец насилию феодалов; проведено было много безопасных дорог, благодаря чему, торговля и промышленность сделали большие успехи, не взирая на налоги и пошлины, которые их парализовали; наконец, благодаря внутреннему миру, самые нравы мало-помалу сделались более мягкими.

В общем, правление неограниченных королей, несмотря на все свои недостатки, значительно превосходит управление феодальных сеньоров: в этом и состоит секрет народной любви, которою пользовалась неограниченная монархия в течении трех веков у третьего сословия.