Текст книги "Гипнотический роман"

Автор книги: Густав Эмар

Соавторы: Верналь Фонтениль
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

18. Мена

Мы возвратимся теперь несколько назад, чтобы объяснить читателю, что делал Марселен, расставшись с Флореалем-Аполлоном, до свидания с Дювошелем в гроте Черных Гор. Мы оставили его идущим через Артибанитский лес.

Довольный, что счастливо вырвался из рук короля Воду, он быстро шел по лесу, обдумывая, как бы лучше всего исполнить данное ему поручение. Вдруг, недалеко от Леоганской дороги, кто-то окликнул его на креольском наречии. – Куда ты бежишь, мой милый? Юноша вздрогнул от радости, узнав голос своей матери. Действительно, это была она. Зная гораздо лучше сына о тех опасностях, которые грозили ему, старая негритянка не могла удержаться от беспокойства и решила, не говоря никому, идти в Артибанитский лес в надежде встретить там сына.

После первых поцелуев и объятий, которыми обменялись любившие друг друга мать и сын, он посадил старую негритянку возле дерева и стал подробно рассказывать ей о своих делах.

Внимательно выслушав сына и дав ему подкрепиться несколькими глотками водки, которую она принесла с собой, она спросила:

– Что же ты теперь думаешь делать?

– А, право, я и сам не знаю, – нерешительно проговорил юноша, – сама видишь, какое щекотливое положение.

– Положим, – сказала негритянка, – но, все же, не отчаивайся. Знаешь пословицу – «если змея не хочет быть раздавленной, она не должна выползать на дорогу»?

Добрая женщина имела привычку приплетать к разговору, кстати или не очень, поговорки и пословицы.

Откровенно говоря, Марселен ничего не понял из этой пословицы, но не решался сказать это матери, боясь огорчить ее. Последняя улыбнулась.

– Дорогой мой, – сказала она, – знаешь, «собака на четырех ногах, а все-таки не может разом идти по четырем дорогам». Я этим хочу сказать, что нужно быть не только храбрым человеком, но и ловким. Мне хочется дать тебе один полезный совет.

– Говори, мама.

– Постарайся как-нибудь незаметно дойти до Порт-о-Пренса и там повидай президента Республики!

– Генерала Жефрара! – вскричал юноша с удивлением, смешанным со страхом, который почти все негры питают к представителям высшей власти.

– Его самого. Президент очень добр и желает добра своей родине. Он доступен для всех. Явившись к нему, сообщи без утайки все, что сообщил мне.

– Я не смею, мама!

– Ты должен сметь! Иначе, если он узнает о заговоре от кого-нибудь другого – это случится рано или поздно – тебе несдобровать, так как и тебя заподозрят в этом.

– Правда, мама. Хорошо, я пойду к президенту! – сказал Марселен. – Но как же мне быть с письмом полковнику Бразье?

– Очень просто – отдай его президенту.

– А если Флореаль-Аполлон спросит об ответе?

– Не беспокойся, сынок, Бог надоумит тебя. Он ведь никогда не оставляет честных людей,

– Хорошо, а как быть с поручением Флореаля к барышне?

– Я уже говорила тебе, что ты должен рассказать все президенту, а он сам тебя научит, что делать дальше. Со своей стороны, я беру на себя предупредить об этом нашего господина.

– А ты разве знаешь, где он находится?

– У него нет от меня секретов!

– Правда, глупо было и спрашивать!

– Теперь все?

– Все!

– Так иди же скорее в Порт-о-Пренс, а я подожду тебя на дороге к Черным Горам.

– Прощай, мама, – печально проговорил Марселен,

В своем видении света юноша представлял опасность, ожидающую его в Порт-о-Пренсе, несравненно большей, нежели та, в которой он находился, вступив в общество Воду.

Он нежно обнял мать, как бы не надеясь больше ее увидеть, и бегом отправился к Порт-о-Пренсу. Он уже считал себя погибшим и решил принести в жертву свою жизнь.

Старая негритянка долго следила взглядом за своим сыном. Потом, когда он скрылся из виду, медленно пошла по Леоганской дороге.

Когда она, в свою очередь, удалилась на достаточное расстояние, ветви густого мастикового кустарника, росшего в нескольких шагах от того места, где беседовали мать с сыном, тихонько раздвинулись, и оттуда осторожно показалась голова, затем плечи, и, наконец, выпрыгнул весь человек.

Это был старый Конго Пеле, шпион Воду. Бросив вокруг себя осторожный взгляд, он пробормотал:

– О чем это они так долго разговаривали здесь? Я сильно подозреваю, что эта старая хрычовка наускивала своего сына… Уж не изменил ли он нам?

В это время чья-то тяжелая и крепкая рука опустилась на плечо шпиона. Он быстро обернулся Перед ним стоял Флореаль-Аполлон.

– Ты что тут делал? – спросил он.

– Я подстерегал, – сухо отвечал тот.

– Кого же?

– Марселен и мать о чем-то беседовали здесь!

– О чем же?

– Я не мог разобрать: они разговаривали шепотом.

– Дурак!

– Я разобрал только одно слово: Порт-о-Пренс, а его мать ответила ему: – «хорошо».

– И это все?

– Все!

Флореаль-Аполлон рассмеялся.

– Дурак!

– Почему же?

– Да потому, что я приказал идти Марселену в Порт-о-Пренс, да вообще, Марселен не может быть изменником. Он носит на руке священный знак наших вождей Пурра.

Конго Пеле поднял голову.

– Ты сомневаешься? – спросил его король Воду.

– Нет, но и ты выслушай меня, король! Твое доверие к этому человеку погубит и тебя и всех нас. Я это предчувствую. Еще одно: позволь мне следить за ним.

– С какой целью?

– Я прошу тебя!

– Хорошо, только это напрасно.

– Увидим!

Конго Пеле устремился по следам юноши, а Флореаль-Аполлон направился в лес.

Как ни короток был разговор, но он все же дал возможность Марселену опередить Конго и последний едва ли мог догнать его до прибытия в Порт-о-Пренс.

19. У президента Гаитской республики

Человек, одетый в полную генеральскую форму, сидел перед массивным бюро из дерева акажу, обложенный книгами и бумагами, и что-то писал. Возле него, на стуле, находилась парадная шляпа, украшенная плюмажем, вместе с белыми перчатками.

Сама комната была убрана богато, но несколько беспорядочно. Это был кабинет президента гаитской республики. А человек, сидевший за бюро и был президентом. Это был генерал Жефрар

Ему было сорок пять – шестьдесят лет. Я говорю так, потому что многие из гаитян не знают свои года. По описаниям людей, близко знающих его, он принадлежал к чистокровным африканцам, но крупные губы, орлиный нос и живость взгляда заставляли подозревать его в родстве с сынами Исмаила и Исаака.

С интеллектуальной стороны это был вполне образованный, умный человек, искренне желавший добра своей родине.

Склонившись над бюро наморщив брови президент быстро писал, вполголоса прочитывая написанное и тщательно делая исправления Иногда он останавливался, поднимал голову и минуты на две откладывал перо с задумчивым видом. Наконец, работа была окончена: Со вздохом облегчения он собрал свои бумаги и, еще раз внимательно прочитав их, запер в бюро.

Пробило три часа. Президент позвонил.

Дверь открылась и на пороге в почтительной позе вырос слуга

– Кто сегодня дежурные адъютанты? – спросил его президент.

– Полковник Бразье, Пти-Жуайе и Доден, ваше превосходительство.

– Позовите полковника Бразье!

– Виноват, ваше превосходительство. Полковник Бразье еще в полдень уехал из дворца и до сих пор не возвращался.

Президент нетерпеливо пожал плечами.

– Тогда позовите полковника Пти-Жуайе!

Слуга молча поклонился и исчез. Через минуту явился полковник.

– Возьмите, полковник, эти декреты, – сказал президент, – и немедленно отправьте а типографию, чтобы их сегодня же можно было расклеить по городу. Необходимо, чтобы жители как можно скорее узнали об их содержании.

– Слушаюсь, генерал! Полковник взял бумаги и вышел,

Через несколько минут дверь кабинета снова открылась.

– Что вам нужно, Пьерре?

– Ваше превосходительство, – отвечал черный слуга, – в приемной вас дожидается какой-то бедняга негр, который говорит, что ему нужно вас видеть.

Пьерре, несмотря на свою принадлежность к черной расе, считал себя выше обыкновенных негров и потому относился к ним покровительственно.

– Знаете ли вы его?

– Немного знаю, ваше превосходительство. Это – Марселен, доверенный слуга господина Дювошеля. Кажется, это честный малый и преданный своему господину.

– А вы не знаете, что ему нужно от меня?

– Он желает переговорить с вами с глазу на глаз.

– Хорошо, пусть он войдет.

Президент одел шляпу, взял перчатки и, опустившись в кресло, стал небрежно играть темляком своей шляпы.

Вошел Марселен.

Юноша, которого мы видели раньше таким храбрым и решительным, теперь дрожал, как лист. Не смея поднять глаза, согнувшись в смиренной позе, он медленно подошел к президенту, бормоча:

– Ваше превосходительство… ваша милость…

– Называй меня просто господином, мальчик, – добродушно проговорил генерал. – Мне сказали, что ты находишься на службе у господина Дювошеля? Это он послал тебя ко мне?

– Нет, ваше превосходительство… то бишь, господин, но не он!

– Тогда кто?

– Моя мать!

– Как твоя мать?

– Да, то есть нет, ваше превосходительство… виноват ваше превосходительство… – и он робко протянул руку, в которой было письмо.

– Что это такое?

– С вашего позволения, ваше превосходительство, письмо.

– Ко мне?

– Да, ваше превосходительство… то есть, нет, ваше превосходительство, полковнику Бразье!

– Тогда ему и нужно отдать.

– Но моя мать посоветовала отдать его вашему превосходительству.

Президент внимательно посмотрел на него, но этот осмотр был видимо благоприятен для юноши, потому что Жефрар мягко продолжал:

– От кого же ты получил это письмо?

– С вашего позволения ваше превосходительство, мне дал его Флореаль-Аполлон, король Воду

– Как?

– Да, ваше превосходительство…

Президент прошелся по кабинету с задумчивым видом, потом подошел к юноше

– Сядь здесь, мальчик, – сказал он – Ты, вероятно, устал? У тебя был длинный путь?

– Да, ваше превосходительство я пришел от пика Куридас!

Генерал открыл дверь кабинета, вполголоса переговорил о чем-то с офицером, бывшим в соседней комнате и вручил ему письмо, потом вернулся к Марселену, все еще стоявшему посередине комнаты.

– Теперь, мой мальчик, – сказал он, – расскажи мне, как ты получил это письмо от Флореаля-Аполлона.

– Боюсь, что это будет очень долго, ваше превосходительство.

– Ничего, у нас есть время.

Марселен, которому добрый тон генерала вернул обычное хладнокровие, рассказал без утайки о всех своих похождениях, кончая своим разговором с матерью,

– Теперь, когда я исполнил свой долг, я чувствую, что у меня с груди свалилась огромная тяжесть.

– Ты – храбрый мальчик, – сказал президент, – я награжу тебя.

– Я не заслужил награды, ваше превосходительство, так как я исполнял только свой долг.

В это время дверь отворилась и вошел полковник Доден.

– Ну? – спросил у него президент.

– Извольте, ваше превосходительство.

С этими словами полковник подал президенту письмо и листок бумаги, который президент быстро пробежал глазами и спрятал под мундир.

– Я доволен вами, полковник! Но только ни слова о том, что вы узнали из письма. Вы отвечаете головой, ваша карьера и ваша жизнь зависит от вашего молчания. Поняли?

Полковник молча поклонился и вышел.

Президент вернулся к Марселену, который совершенно оправившись от смущения, с любопытством разглядывал убранство комнаты.

– Слушай! Ты кажется смышленый мальчик? Запомни же, что никто, даже твой господин и твоя мать не должны знать, что ты был и говорил со мной. Слышишь?

– Слышу, ваше превосходительство, а вы спасете маленькую Марию? – спросил он.

– Я постараюсь сделать все, чтобы спасти ее. Кстати, возьми это письмо, оно мне больше не нужно.

Марселен взял письмо и повернулся, чтобы уйти.

– Постой! Ты говорил, что Флореаль-Аполлон просил у тебя свидания с твоей молодой госпожой?

– Не с ней, он ведь убил ее, а с ее сестрой. Но теперь я ничего не скажу ей!

– Напротив, ты не только передашь ей просьбу, но и пойдешь с ней на эго свидание.

Марселен взглянул на президента с удивлением.

– А если он убьет ее. Флореаль-Аполлон – настоящий зверь!

– Ей не будет угрожать никакая опасность, – отвечал президент. – Только бы это свидание состоялось в назначенное время, иначе я не отвечаю ни за что!

– В таком случае, я постараюсь убедить ее!

– Мало того, если будет нужно, ты можешь сказать ей, что я, генерал Жефрар, желаю этого свидания!

– Хорошо, ваше превосходительство!

– Теперь иди.

– А что же мне делать с этим письмом?

– Отдай его полковнику Бразье, которому оно адресовано!

– А, понимаю!

– А если ты получишь от полковника ответ…

– Я должен показать его вам, ваше превосходительство! – со смехом прервал его Марселен.

– Да, до свидания!

Марселен поклонился президенту и вышел из кабинета. Слуга проводил его до парадной двери и по дороге все пытался разузнать о цели его визита к генералу. Но юноша благоразумно уклонился от разговора с ним.

Едва он только отошел на несколько шагов от дома президента, как столкнулся лицом к лицу с людьми, которые, казалось, поджидали его за углом. Один из них был в офицерской форме, а другой – Конго Пеле.

Юноша без всякого смущения остановился перед ними и с улыбкой спросил:

– Это ты, Конго? Что ты тут делаешь?

– Прогуливаюсь, а ты?

– Я здесь по делу. Кстати, не можешь ли ты оказать мне услугу, ты ведь знаешь город?

– Говори.

– Вот уже целый час я кручусь по городу, не зная, как отыскать офицера, к которому я имею письмо.

– Что же ты делал в доме президента?

– Я ходил туда узнать об адресе одного офицера, но там сказали, что он вышел куда-то в полдень и с тех пор еще не вернулся.

При этих словах офицер спросил:

– Так не ищешь ли ты полковника Бразье?

– Точно так, господин. Если вы будете так добры, что скажете мне, где его найти, я буду вам очень благодарен.

– Я и есть полковник Бразье! – с важностью проговорил офицер.

– Уверены ли вы в этом? – спросил его Марселен.

Полковник рассмеялся.

– Совершенно уверен. И что же ты хочешь передать мне?

– Письмо.

– Так давай его сюда!

Юноша молчал.

– Ты отказываешься? – нетерпеливо вскричал полковник.

– Нет, господин, совсем не то. Я только боюсь ошибиться, вот и все, впрочем, – наивно добавил негр. – Если письмо вам, вы должны знать от кого оно.

– Без сомнения.

– От кого же?

– От Флореаля-Аполлона.

– Верно!

С этими словами юноша вытянул письмо из кармана и протянул его офицеру.

– Вот оно, – сказал он. – Вы знаете, я ведь жду ответа.

– Как ответа?

– Флореаль-Аполлон настоятельно просил у вас ответа.

– Какая неосторожность! – пробормотал офицер, распечатывая письмо и пробегая его глазами.

Но вдруг лицо его прояснилось и, ударив юношу по плечу, он вскричал:

– Прекрасно, подожди немного, я сейчас дам ответ! Это из наших, – сказал он, обращаясь к Конго Пеле, – на него можно положиться.

– Что за дьявол, – пробормотал негр, бросая угрюмый взгляд на Марселена, – все питают к нему доверие, а мне он кажется подозрительным. Кто же ошибается? Посмотрим…

– Подожди там, мальчик, выпей пока водки, – проговорил полковник, указывая на харчевню, находившуюся в нескольких шагах от того места, где они находились. – Ты скоро получишь ответ!

С этими словами он покинул двух негров и быстро направился к дворцу.

– Хочется выпить водки, – сказал Марселен, – да жалко, денег нет.

– У меня есть, – сказал Конго Пеле, – пойдем.

Между тем, полковник Доден, скрывшись за портьерой одного из окон дворца, незаметно наблюдал за этой сценой. Марселен пошел в харчевню вместе со старым негром, обдумывая способ, посредством которого он мог бы сообщить президенту о содержании ответного письма полковника Бразье.

Его сильно стесняло присутствие Пеле. Он инстинктивно чувствовал, что старый негр относится к нему с подозрением и не упустит его из виду. Стало быть, нужно пуститься на какую-нибудь хитрость. Но Конго Пеле и сам не глуп!

Тщетно ломая голову над этим вопросом, юноша последовал за старым негром в харчевню, которая представляла из себя жалкую ахуну, дымную и грязную, где собралось около сорока пьяниц. Все они хохотали, орали песни и спорили.

Новоприбывшие скоро смешались с этой толпой. Минут двадцать они пили водку полными стаканами, как вдруг на пороге появился полковник Бразье и сделал знак Марселену подойти. Последний не заставил повторять приглашение.

– Вот мой ответ, – сказал он, протягивая ему письмо. – Спрячь его хорошенько и смотри не давай его никому, иначе ты погиб!

Юноша с притворным страхом принял конверт.

– Господин, – жалобно сказал он, – вы не захотите причинить зло бедному негру.

– Ну, хорошо, я только предупредил тебя.

– Не бойтесь, полковник, – вмешался в разговор Конго Пеле, – я отвечаю вам, письмо придет по своему назначению.

– О, если Конго желает быть со мной, – сказал Марселен, – я могу быть спокоен!

– Мы пойдем вместе! – заметил старый негр с сардонической улыбкой.

– Тем лучше, – проговорил офицер, – а теперь вот вам деньги. Пейте, веселитесь, только не напивайтесь до пьяна.

С этими словами полковник дал неграм несколько мелких монет и удалился, еще раз напомнив об осторожности.

Оба негра вернулись на свои места.

Естественно, что тафия не замедлила оказать на них свое действие, и вскоре их пьяные крики смешались с криками остальных пьяниц.

Когда негры, разгорячены винными парами, первой их мыслью является танцевать бамбулу, второй – петь.

Несмотря на все свои подозрения, Конго Пеле, питавший подобно всем своим соотечественникам, большую слабость к водке, не мог удержаться от искушения и вскоре оказался пьяным. Марселен же напротив, стараясь, якобы, подражать своему товарищу, пил очень умеренно и сохранял все свое хладнокровие.

Распивая водку и крича песни, он заметил, что один из посетителей харчевни смотрит на него как-то странно, делая ему незаметные знаки. Приглядевшись, юноша узнал в нем Пьерре, того доверенного слугу, который ввел его к президенту.

– Ну, теперь давай танцевать, – сказал Марселен, обращаясь к старому негру.

– Дело! – заметил Пеле пьяным голосом.

– Эй, не одолжит ли мне кто-нибудь своей шляпы? – крикнул Марселен.

– Я! Я! Я! – разом ответило несколько голосов. Юноша, как бы случайно, взял шляпу, протянутую ему слугой президента, повертел ее в руках и вернул назад.

– Нет, эта слишком хороша для меня, – сказал он, подмигивая.

Затем взял другую.

Пьерре с досадой, заставившей всех негров прыснуть от смеха, надел свою шляпу и вскоре скрылся в толпе посетителей харчевни.

– Ну, что же танцы? – спросил Пеле.

– Танцуй лучше ты, брат, а я спою, – ответил Марселен.

– Идет!

Марселен сел на скамью и звучным голосом запел одну веселую, креольскую песню, между тем, как Конго Пеле, к которому присоединились еще несколько любителей танцев, пытался выделывать какие-то замысловатые движения, но ослабевшие ноги его плохо слушались.

Во время пения Марселен вдруг почувствовал, что кто-то слегка дотронулся до его плеча. Он повернул голову. Сзади его стоял Пьерре.

Незаметно подмигнув ему, слуга быстро вложил ему в руку бумагу, которую юноша поспешил тотчас же спрятать за пояс, и удалился.

Марселен был доволен тем, что он дал возможность президенту прочесть письмо полковника Бразье и получил его назад, не возбудив подозрения своего попутчика.

Между тем, танец продолжался. Толпа танцоров продолжала увеличиваться. Конго Пеле, совершенно запыхавшийся, вынужден был остановиться.

Марселен, сидя на скамье, безучастно смотрел на танцы, держа во рту огромную сигару и прихлебывая маленькими глотками водку.

Конго Пеле приблизился к нему и, ударив его по плечу, вскричал:

– Что ты, спишь, что – ли? Юноша вздрогнул.

– Нет, я пью.

– Приятно пить, но нельзя забывать и о деле.

– Верно, чего же ты хочешь?

– Я думаю, что нам пора отправляться в путь!

– Пойдем, – просто отвечал Марселен.

Они покинули харчевню и вскоре вышли в открытое поле.

– Послушай, – проговорил через некоторое время юноша, – ты мне не доверяешь?

– Я!? – вскричал негр.

– Да, я заметил это. И теперь хочу доказать, что ты не прав: вот письмо полковника, отдай его сам Флореалю-Аполлону.

Конго Пеле с недоумением взглянул на него.

– Ты смеешься надо мной!

– Нет, Конго, я говорю тебе правду.

– Ты согласен отказаться отнести это письмо по адресу?

– Да, вот оно, можешь взять его.

– Но зачем же?

– Затем, что я больше не желаю сносить твои подозрения! Бери письмо и отправляйся своей дорогой, а я пойду своей! Ты получишь от Флореаля-Аполлона справки на мой счет: он хорошо знает меня. Увидишь, что он ответит тебе!

С этими словами, с видом оскорбленной невинности, юноша бросил письмо к ногам Конго Пеле и быстро удалился.

Старый негр долго смотрел ему вслед, затем наклонился поднять письмо и задумчиво пробормотал:

– Тут что-то неладно.

Конго, несмотря на свою хитрость, не подозревал, что был обманут юношей. А в это время последний во всю прыть летел к Черным Горам, довольный в душе, что так искусно выпутался из своего затруднительного положения.

Действительно, трудно было поступить лучше его.