Текст книги "Гипнотический роман"

Автор книги: Густав Эмар

Соавторы: Верналь Фонтениль
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

12. Поклонники змеи

Гёте в своем бессмертном Фаусте ведет своих героев на вершину Гарца, в Вальпургиеву ночь, где они присутствуют при шабаше ведьм. Воображение знаменитого поэта никогда не было так богато, как в описании этой фантастической картины. Но как бы не были ярки краски художника, как бы не было полно описание, нарисованная поэтом картина все же уступала тому поразительному зрелищу, которое воочию увидел пораженный Марселен.

Как мы уже сказали, поляна освещалась огромными жаровнями, где горело резиновое дерево, испускавшее массу дыма и света. Ветер своими порывами раздувал пламя, придавая всему окружающему фантастическую окраску.

У подножия утеса возвышался огромный жертвенник, более трех футов длины, грубо сколоченный из дерева и окрашенный в красную краску. На нем стояла большая бамбуковая корзина со священной змеей внутри.

По обеим сторонам жертвенника неподвижно стояли с горделивым видом, одетые во все красное, король и королева Воду. На голове короля была красная повязка, грудь была перепоясана крест на крест широкой голубой лентой, а в правой руке была короткая палка в виде скипетра, покрытая кровью. Королева была одета почти также. Королем оказался Флореаль-Аполлон а царицей Розенда Сумера.

Одни Воду, полуобнаженные, стояли на коленях перед жертвенником, раздирая себе лицо ногтями, другие с удивительной ловкостью перескакивали по деревьям с ветки на ветку третья – кривлялись принимая самые неестественные позы.

Женщины неистово предавались непристойным танцам, держа на головах кружки с водой, из которых, однако, не выливалось ни одной капли.

Дальше колдуны и колдуньи продавали желающим разные талисманы против болезней или давали представления с ядовитыми змеями.

Со всех сторон раздавалось неистовое пение шум, гам, крики

Бедному Марселену показалось, что он попал в самый ад, и несмотря на свое мужество он почувствовал что начинает дрожать Страх против воли овладел им и только с большим трудом он удержался от искушения броситься в бегство.

Вдруг на поляне послышался резкий свист. Мгновенно все стихло и остановилось.

Раздался второй сигнал и Воду, выстроившись в одну линию, легким гимнастическим шагом подражая волнообразным движениям огромной змеи, три раза прошли перед жертвенником. После третьего раза они остановились и под звуки огромного тамбура, в который колотил своей палкой король, хором затянули священный гимн:

– А ля бомбайя бомбе

Лямма самана кляма!

Е ван ванта

Вана доки!

В переводе это означает:

«Клянемся уничтожить белых и все их имущество!

Скорее умрем, чем откажемся от этой цели!»

Король поднял свой жезл снова воцарилась тишина.

Тогда началась церемония, которой пение служило только прелюдией. Все присутствующие начали со страшными криками танцевать священный танец змеи.

По знаку короля, Конго Пеле, стоявший около него с ножом в руке, наклонился и перерезал горло, лежавшей у его ног козы собрал брызнувшую кровь в чашу.

Когда чаша наполнилась дымящейся кровью, то он немного отпив из нее, передал чашу рядом стоящему. Потом она пошла по всем рукам. Каждый отпивал из нее крови, клянясь при этом слепо повиноваться змее и богу Воду,

Когда чаша обошла всех, с жертвенника сняли бамбуковую корзину, о которой мы говорили выше. На нее села королева и сейчас же была охвачена странными конвульсиями. Она дрожала, проклинала и вещала предсказания от имени божества всем присутствующим, которые по очереди с глубоким уважением подходили к ней, обращаясь с различными просьбами. Все получали удовлетворительные ответы.

Чаша, полуприкрытая каким-то грязным тряпьем, служила для сбора приношений, которые откладывались в честь божества. Эти подношения служили для поддержания секты и ее жрецов.

Когда вещание предсказаний кончилось, важнейшие чины секты составили Совет, на котором обсуждались планы мщения, направленные против белых. В данном случае решили уничтожить семейство Колета и Дювошеля, к которым вожди Воду чувствовали, вероятно, неутолимую ненависть. Все эти планы были утверждены царицей от имени божества.

После этого, по знаку короля, присутствующие расположились полукругом около жертвенника.

– Новообращенные! – громко вскричал король. Движимая любопытством толпа ждала, что будет дальше. Из нее вышли двадцатьдва негра, в том числе и Марселен, которого поручители ввели в центр круга.

Юноша до сих пор находился с Франсуа Герье на краю поляны и потому не мог видеть того, что происходило около жертвенника.

Это дало ему возможность собраться с силами и подавить всякий страх, поднимавшийся в его душе. С полным самообладание стоял он теперь, готовый на все,

Испытание началось.

– Чего ты хочешь? – грозно спросил король у ближайшего из новообращенных.

– Я желаю, – смиренно отвечал негр, – поцеловать священную змею и получить от королевы Воду ее приказания и яды.

Это было обычной формой при вступлении в секту.

– Знаешь ли ты, чего просишь?

– Знаю!

– Настолько ли ты мужественен, чтобы перенести испытание, без которого тебя нельзя принять в число детей священной змеи?

– Я думаю…

Не успел негр произнести эти слова, как король Воду бросился на него, подобно тигру, и ударом кинжала нанес страшную рану в правую руку у плеча.

Захваченный врасплох негр невольно вскрикнул от боли, но бесстрастные зрители этой кровавой сцены отреагировали только насмешками.

Король бросил презрительный взгляд на новообращенного.

– Собака! – вскричал он. – Так вот каково твое мужество! Уберите его! – обратился он к присутствующим,

В ту же минуту на негра бросился Конго Пеле и ударом топора раздробил ему череп. Негр упал, как подкошенный.

– Следующий! – хладнокровно произнес король Воду, презрительно отталкивая ногой труп.

Вторым случайно оказался Марселен.

Некоторое время Флореаль-Аполлон рассматривал его с мрачным видом, но юноша с достоинством вынес его взгляд. Тогда король Воду задал ему тот же вопрос, что и предшествующему. Марселен отвечал также.

– Хорошо! – произнес Флореаль-Аполлон. – Протяни руку!

Юноша повиновался.

Тогда Флореаль-Аполлон, схватив горящую головню, приложил ее к руке юноши, в то же время не спуская с него глаз.

Это было ужасное зрелище. Чувствовался запах горящей человеческой кожи, но Марселен только улыбался.

– О! – с удивлением вскричал король Воду. – Да ты не боишься боли!

– Я ничего не боюсь, – отвечал тот по-прежнему с улыбкой. – Смотри!

С этими словами, выхватив из-за пояса нож, Марселен одним ударом обрезал участок обгоревшей кожи. Свидетели этой сцены не могли сдержать крика удивления перед таким презрением к боли.

– Хорошо! – холодно проговорил король Воду, протягивая ему руку.

Марселен подал ему свою обожженную руку и тот крепко сжал ее, чтобы причинить ему сильную боль. Однако, юноша и тут выдержал: ни один мускул не дрогнул на его лице.

Тогда Флореаль-Аполлон сказал:

– Твои испытания окончились. Теперь ты – настоящий сын змеи! Будешь ли ты верен клятве?

– Буду!

– Подойди сюда!

Юноша сделал два шага вперед. Тогда король наклонился, открыл корзину и, вынув змею, обвил ее вокруг тела новопосвященного. Затем приказал:

– Поцелуй священную змею и отдай ее мне обратно! Марселен повиновался и царь положил змею обратно.

– Теперь ты настоящий сын змеи! Иди и проси ядов у королевы!

Юноша приблизился к Сумере, которая с улыбкой смотрела на него. Его мужество начинало ей нравиться.

– Дай сюда руку!

С этими словами она начала исследовать рану юноши, потом взяла какое-то зеленоватое тесто, приготовленное из неизвестных трав, и приложила к ране, прикрепив древесной коркой.

– Завтра ты будешь совершенно здоров! – сказала она.

Действительно, боль прошла как по волшебству. После этот королева передала юноше пакет трав, коротко объяснив их свойства.

– Иди, дитя, произнесла она, – и будь верен «священной змее»

Марселен почтительно поклонился королеве и вернулся на свое место.

За исключением двух, тот час же безжалостно убитых, все остальные новообращенные мужественно выдержали испытания и были приняты в секту.

– Дети змеи! – громко проговорил король. – Наступают праздники обновления года! Радуйтесь! Для священной змеи уже готовы три жертвы!

На это сообщение все присутствующие ответили криками радости, похожими на рычание зверей. Вслед за этим король встал на корзину, со змеей, и затянул гимн, который все хором подхватили.

Вдруг, как бы охваченные безумием, члены секты, схватившись за руки, начали кружиться около корзины. Эта дикая пляска, напоминавшая нечто сверхъестественное, продолжалась всю ночь. Многие танцоры падали от изнеможения, тогда их относили в сторону и заменяли другими…

Марселен, против своей воли, был увлечен этой дикой пляской и также упал без чувств от изнеможения.

13. Встреча

Теперь нам нужно рассказать об этом юноше, который был так самоотверженно предан своему господину.

Марселен родился в Техасе. Он был рабом и сыном раба. Его первым хозяином был француз, человек гуманный и умный, мягко относившийся к своим рабам. Он любил их, заботился о их просвещении и перед смертью, в своем завещании освободил их. Но последнее было утаено жадными наследниками и несчастные рабы были выведены на продажу.

Здесь-то Марселена и его мать увидел Дювошель, которого охватила жалость при виде несчастных рабов, продаваемых подобно скоту. Он поспешил купить их, а затем составил формальный акт их освобождения.

Когда все формальности по этому делу были завершены, Дювошель обернулся к двум рабам, которые боязливо жались в углу зала, не понимая того, что происходит с ними. Несчастная мать с плачем обнимала своего ребенка (Марселен тогда был еще дитя).

– Добрая женщина, – мягко проговорил он, – возьмите эту бумагу. Вы свободны!

– Свободна? – пробормотала она, взглянув на него с изумлением, смешанным с недоверием. – Отчего свободна, господин?

– Как от чего? Вы свободны я говорю. И можете делать что вам угодно и идти куда угодно, слышите – ли?

Бедная женщина молча покачала головой с недоверчивым видом.

– Это невозможно, – сказала она. – Вы сами имеете черную кровь в своих жилах.

– Ну, так что же из этого? – спросил он.

Негритянка опустила голову, не отвечая. Дювошель некоторое время смотрел на нее с выражением крайней жалости.

– Я понимаю вас, несчастная женщина, цветные люди еще более презренны для черной расы, чем белые! Вы это хотели сказать?

Она подняла на него свои заплаканные глаза и чуть слышно ответила: – Да.

– Успокойтесь, – сказал он. – Я происхожу из такой страны, где рабство уничтожено и где негры завоевали сами себе свободу.

– А разве существует такая страна?

– Да, и я туда скоро возвращаюсь, как только закончу здесь свои дела. Знайте, что, купив вас, я имел только одну цель – возвратить свободу вам и вашему ребенку. Возьмите эти двести долларов. Надеюсь, их будет достаточно, чтобы иметь возможность заняться вам каким-нибудь делом.

Негритянка по-прежнему покачала головой и решительно отказалась от кошелька, который протягивал ей Дювошель.

– Нет, господин, – сказала она. – Вы говорите, что в вашей стране нет рабов, но у вас же должны быть слуги!

– Да, у нас есть слуги, – с улыбкой отвечал Дювошель. – Но эти слуги совершенно свободны и могут покинуть свое место, когда захотят.

– Хорошо, – сказала она. – Тогда, господин, возьмите эту бумагу и золото – они нам не нужны. Я и мой ребенок – мы будем вашими слугами.

– Как, вы согласны покинуть свою родину?

– У раба нет родины, господин, – печально ответила она. – Да и нельзя нам здесь быть уверенными, что эта свобода, которую вы нам подарили, не будет похищена у нас снова. Вы еще не знаете белых Техаса! Завершите свое доброе дело, господин, и позвольте нам следовать за вами. Кто знает, может когда-нибудь и мы сможем пригодиться вам?

– Хорошо, – сказал Дювошель. – Вы последуете за мной на Гаити, только помните, что вы сопровождаете меня добровольно и что вы свободны!

– О, господин, теперь мы еще более рабы, чем были ранее, потому что мы теперь рабы из благодарности!

Через несколько дней Дювошель вместе с приобретенными слугами уехал в Сан-Доминго.

Как известно, негры доходят до крайности в своей ненависти и любви. Так было и с новыми слугами Дювошеля. Почувствовав благодарность к своему благородному господину, они не знали, как лучше высказать свою преданность и самоотверженность.

Поэтому, когда произошли те печальные события, о которых мы говорили выше, Марселен решил рискнуть своей жизнью, чтобы отомстить поклонникам змеи за горе, причиненное ими, его господину. Юноша сообщил о своем решении своей матери, которая, нежно обняв его, сказала только: «Иди».

Дювошель, против своей воли, должен был согласиться с решением своего слуги.

Мы уже говорили, каким испытаниям подвергся бедный юноша, как он их выдержал и как, наконец, был принят в секту.

Очнувшись после ночной пляски поклонников змеи, Марселен с любопытством огляделся вокруг.

На поляне, по-видимому, было все спокойно, но юноша инстинктивно почувствовал, что за ним наблюдают чьи-то невидимые глаза. Он не спеша поднялся, потянулся, как человек, только что проснувшийся от глубокого сна и тихо, спокойно направился в сторону Леогана, вместо того, чтобы идти к Черным горам, где ему так хотелось быть и где его должен был ждать Дювошель.

Прошло несколько минут. Юноша беззаботно шагал, напевая вполголоса креольскую песенку.

Вдруг раздался чей-то грубый голос и какой-то человек возник перед ним, словно из-под земли.

– Ты что-то весел сегодня, Марселен? – иронически проговорил он.

Юноша непроизвольно вздрогнул, но, быстро оправившись, спокойно поднял глаза на своего собеседника.

Перед ним стоял в своем белом одеянии, скрестив руки на груди, с мрачным видом, Флореаль-Аполлон: сардоническая улыбка играла на его толстых красных губах.

– Я доволен, папа Воду, – простодушно отвечал юноша, – и прошлой ночью и этим утром!

– А, – заметил Флореаль-Аполлон, устремляя на него пронизывающий взгляд, как бы желая проникнуть в глубину его души. – Ты что находишь, что прошлая ночь была приятна для тебя?

– Да, – сказал он, – и эта ночь предвещает много приятного!

– Что же тебе сделал твой господин, что ты так сильно ненавидишь его?

– Что он мне сделал? Но ты же сказал это сам сейчас, папа Воду!

– Как?!

– Он – мой господин! – вскричал со смехом юноша, бросая сверкающий взгляд на Флореаля-Аполлона.

– Так, – пробормотал Флореаль-Аполлон в полголоса. – Я не ошибся в нем. – Потом, громче, добавил: – Куда же ты идешь сейчас?

– В Леоган, чокнуться с мамашей Нереиной.

– И только?

– Потом я думаю посетить Жюли, мою хорошую знакомую, красивую прачку из Бизотона.

– А ты любишь Жюли?

– Я должен жениться на ней.

– Но это еще не основание, – с иронией заметил Воду, потом добавил: – Послушай, ты мне нравишься. Ты можешь быть мне верным?

– Да, для тех, кого я люблю!

Флореаль-Аполлон бросил на него странный взгляд.

– А меня ты любишь? – резко спросил он.

– Почему же нет? Вы ведь не сделали мне никакого зла.

– Хочешь ли ты служить мне?

– Я не могу покинуть своего господина.

– Успокойся, я не требую этого.

– Если так, я согласен.

– Будешь ли ты мне верен?

– Да.

– Поклянись священной змеей!

– Клянусь!

– Хорошо! Смотри, дитя, ты знаешь, к чему обязывает тебя эта клятва, – проговорил негр зловещим тоном, который заставил задрожать бесстрашного юношу.

– Я сдержу клятву, папа Воду!

– Следуй за мной!

– Идите вперед, папа Воду, а я за вами. Где вы пройдете, пройду и я.

– Хорошо!

Флореаль-Аполлон быстро углубился в лес с уверенностью человека, которому прекрасно известна дорога.

Марселен с решительным видом шагал позади негра, хотя его сердце невольно сжималось от страха. Но отступать ему было уже слишком поздно: к тому же юноша уже обрек свою жизнь в жертву преданности своему господину.

14. Кто сильнее

В течение целого часа шли наши спутники, все более и более углубляясь в эту роскошную тропическую природу, величественное спокойствие которой, казалось, еще никогда не нарушалось шумом шагов человека.

На всем протяжении пути они не обменялись ни одним словом. Тщетно Марселен, дабы показать свое спокойствие духа, принимался напевать в полголоса какую-то песенку: повелительный жест спутника каждый раз останавливал его.

Юноша был хорошим ходоком в лесу, однако он совершенно перестал ориентироваться в направлении, которым они шли, в этой однообразной массе зелени, в переходах по бесчисленным оврагам и мрачным лагунам, осененных гигантскими деревьями. Сквозь чащу леса почти не было видно неба и только редкие солнечные лучи, проникая сквозь густую листву, немного рассеивали царивший здесь таинственный мрак и слабо освещали дорогу. Наконец, Флореаль-Аполлон остановился. Марселен с любопытством оглянулся вокруг. Они находились на обрывистом краю огромной, шириной, по крайней мере, футов пятьдесят расщелины. В глубине ее протекал ручей.

– Гм! – пробормотал юноша. – Интересно знать, как мы переберемся через эту расщелину?

Но его спутник молча наклонился, разрыл кучу сухих листьев и вытащил оттуда длинную, узловатую веревку с железным крюком на конце. Один конец этой веревки он обвязал вокруг толстого ствола бавульника, росшего на самом краю пропасти, а другой бросил в бездну.

– Вот наша дорога! – сказал он обращаясь со зловещей улыбкой к юноше.

– Хорошо! – ответил тот

– Я спущусь вперед, – продолжал Флореаль-Аполлон, – а ты потом, когда я скажу тебе. Держись крепче за веревку, если ты не хочешь упасть с высоты двести футов. Ты надеюсь, не боишься, дитя?

– Ба, – со смехом отвечал юноша, – зачем мне бояться?! Не беспокойтесь за меня! Ведь я сказал, что пройду везде, где вы пройдете!

– Ты храбрый малый.

– Кажется, я уже достаточно это доказал в прошлую ночь.

– Смотри же!

С этими словами негр сел на край пропасти и, схватившись за веревку, стал быстро спускаться в бездну

Оставшись один, юноша осмотрелся по сторонам. В голове его мелькнула мысль о бегстве, но она была сейчас же отброшена.

– Опасность существует позади меня, а не впереди, – проговорил он про себя. – Здесь каждое дерево имеет свои уши, каждый лист – глаза. Лучше не боясь идти вперед!

В этот момент со дна пропасти послышался голос Флореаля-Аполлона.

– Иди!

– С Богом! – решительно проговорил юноша и пробормотав молитву, начал спускаться.

Вскоре он почувствовал, что веревку крепко держат внизу, без сомнения, чтобы облегчить ему спуск. Это значительно ободрило его.

Свет очень слабый еще в начале спуска, быстро уменьшался по мере того, как Марселен спускался вниз. Вскоре его окутал совершенный мрак. Между тем, шум воды был слышен все сильнее. Юноша продолжал спускаться. Прошло минут восемь. По его расчету, он находился не более, чем в двадцати футах от дна пропасти.

– Стой! – вдруг раздался голос Флореаля-Аполлона, которого он не мог видеть в темноте.

Марселен повиновался и вскоре почувствовал, что негр, схватив его за талию, быстро отбросил назад.

– Где же мы находимся? – спросил юноша.

– Ты сейчас увидишь это, подожди, я сейчас зажгу огонь.

С этими словами Флореаль-Аполлон высек из огнива огонь и зажег факел.

Бездна внезапно осветилась и Марселен увидел, что они остановились на выступе, шириной футов в десять, где находилось отверстие большой пещеры, далеко, казалось, углублявшееся в недра земли.

– Черт возьми, – с добродушным смехом проговорил Марселен. – Местечко выбрано недурно! Сюда, что ли, мы и шли?

– Нет не совсем.

С этими словами Флореаль-Аполлон нагнулся к отверстию пещеры и свистнул особенным образом. Сверху пропасти послышался подобный свист и чьи-то невидимые руки подняли веревку.

– Следуй за мной! – сказал Флореаль-Аполлон.

– Куда?

– А вот по этому мосту!

– Черт возьми, дорожка узкая и не совсем удобная. Я бы предпочел другую, папа Воду.

– Что ты говоришь?

– Ничего! Не обращайте на это внимание! У меня привычка говорить сам с собой.

– Слушай же. Мы находимся здесь на высоте в стодвадцать футов, т. е. почти на половине расстояния от дна пропасти. Смотри!

С этими словами негр зажег второй факел и бросил его в пропасть, где он, в своем падении осветил мрачные скалы и бурный ручей, шумевший в самом низу.

– Будь внимателен! – продолжал Флореаль-Аполлон. – Один неосторожный шаг и ты погиб! Понял?

– Да.

– И ты не боишься идти?

– Черт возьми, ведь я уже сказал вам, что ничего не боюсь. Идите вперед, а я за вами!

– Я не ошибся, ты храбрый малый! – проговорил Воду уже дружественным тоном.

С этими словами он начал пробираться на другую сторону пропасти.

– Честное слово, – пробормотал про себя Марселен, – этот дьявол поклялся, кажется, переломать мне кости.

Флореаль-Аполлон некоторое время смотрел на юношу с чувством изумления: смелость юноши внушала ему глубокое уважение.

– Я доволен тобой! – сказал он.

– Ну на этот раз, кажется, тигр укрощен – подумал про себя Марселен.

– Помоги мне сбросить в пропасть этот импровизированный мост, – сказал Воду, взяв в руку один деревянный рычаг и указал Марселену на другой.

– Но ведь мы отрезаем себе отступление, папа Воду! – сказал Марселен.

Воду улыбнулся и сказал:

– Не беспокойся, мы найдем себе и другие дороги. Кроме того, этот мост всегда можно восстановить, когда будет нужно. Оглянись!

– Правда, – машинально отвечал юноша, который только теперь заметил двадцать толстых стволов, лежащих на площадке, каждый из которых мог быть перекинут через пропасть.

– А в пещере, которая находится перед нами, еще столько же, – сказал Флореаль-Аполлон.

Юноша опустил голову, чтобы скрыть насмешливую улыбку мелькнувшую у него на губах, и решительно принялся за дело.

Через пять минут бывший мост со страшным грохотом, похожим на раскаты грома, полетел в пропасть.

– Все дело сделано, – заметил Флореаль-Аполлон. – Теперь пойдем дальше!

Оба направились в пещеру.

Перед ними открылась довольно широкая и глубокая, незаметно поднимавшаяся галерея.

Путь продолжался около получаса. Наконец, они подошли к такому месту, где скала совершенно преграждала им дорогу. Они остановились.

Флореаль-Аполлон затушил свой факел и несколько раз постучал о скалу. Вдруг скала бесшумно сдвинулась и ослепительный свет хлынул в темную галерею. Флореаль-Аполлон, а за ним и Марселен вошли туда, а скала сейчас же заняла прежнее место. Как Марселен не разглядывал, ему не удалось заметить механизма, приводившего в движение эту скалу.

Теперь оба негра находились на обширной площадке, окруженной со всех сторон массивными утесами. В ее середине находился утес в виде сахарной головы, высотой более ста футов.

У подножия его стояла небольшая хижина, перед которой расположилась старая негритянка, занятая чисткой овощей. В нескольких шагах от нее над костром кипел котел. Тут же весело резвились три маленькие девочки семи – десяти лет с беззаботностью, свойственной детям этого возраста. Негритянка с добродушной улыбкой наблюдала за ними.

Это была Розенда Сумера, королева Воду. При виде детей, среди которых Марселен узнал Марию Дювошель, дочь своего господина, юношей овладело страшное волнение. Глубокая жалость охватила его при виде этих невинных созданий.

Между тем, маленькая девочка с криком радости бросилась на шею Марселену, Юноша от радости схватил ее в объятия и крепко прижал к своей груди, но сейчас же, вспомнив, где он находится и что малейшее неблагоразумие может погубить и его и ребенка, отстранил от себя девочку и холодно сказал:

– Иди, крошка, играй!

Девочка с недоумением посмотрела на него, потом печально отошла к своим подругам, обиженная этим холодным тоном.

– Я думал, что ты хочешь задушить ее! – мрачно сказал Флореаль-Аполлон, бросая на юношу подозрительный взгляд.

Он подал знак негритянке, которая принесла из хижины бутылку рома.

– Может быть! – ответил Марселен, хмуря брови.

– Будь спокоен, – заметил Воду зловещим тоном, – я наполовину освобожу тебя от твоего мщения!

– Спасибо! – проговорил юноша с выражением ненависти, обманувшей подозрительность Флореаля.

– Это ты, Марселен? – обратилась к нему старая негритянка.

– А, мамаша! Вы здесь живете? – спросил ее юноша.

– Так нужно, – отвечала она, – впрочем, это все скоро переменится.

При этих словах она с дьявольской усмешкой переглянулась с Флореалем.

– Я голоден! – проговорил последний.

– В одну минуту будет готов завтрак! – ответила она.

– Тогда готовь скорей, а я схожу в свою обсерваторию, – сказал он и сделал знак Марселену следовать за ним.

Позади хижины находилась огромная, высеченная в скале лестница, доходившая до двух третей высоты пика и здесь оканчивавшаяся галереей в шесть футов шириной, которая располагалась кругом утеса. Эту-то галерею король Воду и называл своей обсерваторией.

С галереи во все стороны открывался поразительный вид, так что Марселен не мог удержаться от крика изумления.

– Папа Воду, да, ведь мы находимся на вершине пика Куридас!

– Да, – просто отвечал Флореаль-Аполлон, – пик считается недоступным. Но Воду, еще с первых времен своего появления на острове Сан-Доминго, – что относится к началу рабства, – раскрыли его тайну и основали здесь свое убежище, чего никто из посторонних и не подозревал. Скажи, дитя, можно ли здесь победить нас? – добавил он.

– Нет! – вскричал юноша тоном печального убеждения.

– Что могут сделать белые и презренные метисы против поклонников змеи? – вскричал Воду, бросая вокруг горделивый взгляд. – Скоро настанет час торжества, – добавил он, с угрозой простирая руки к селениям, лежавшим на равнине, между тем как черты его приняли ужасное выражение, – и тогда горе, горе нашим врагам!

С невыразимым страхом смотрел Марселен на этого мрачного человека, казавшегося ему гением зла.

– Пойдем вниз, – спокойно проговорил Флореаль после некоторого молчания, – мамаша Сумера подала нам знак, что завтрак готов. – Смотри, – продолжал он, тяжело положив свою руку на плечо юноши, – приведя тебя сюда, я оказал тебе высшее доверие! Ты знаешь мое могущество: малейшая нескромность с твоей стороны приведет тебя к смерти! От моего мщения нельзя скрыться даже в недрах земли!

Юноша внутренне задрожал, но постарался ничем не выдать своего волнения.

– Я поклялся священной змеей! – твердо проговорил он.

– Хорошо, – заметил Воду, – после завтрака я сообщу тебе свои намерения.

Они спустились по лестнице вниз. У входа хижины теперь была только одна старая негритянка. Тщетно Марселен оглядывался кругом, девочек нигде не было видно: очевидно, во время его отсутствия, негритянка заперла их в хижине.