Текст книги "Гипнотический роман"

Автор книги: Густав Эмар

Соавторы: Верналь Фонтениль
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

15. Волк и лисица

Завтрак был очень скромный и состоял всего из куска жареной козлятины и нескольких бананов, запитых бутылкой водки. Розенда Сумера только прислуживала неграм, а потом скрылась в хижину, без сомнения, для того, чтобы позавтракать там с детьми.

Когда аппетит Марселена, сильно разыгравшийся от продолжительной прогулки и особенно от ночной пляски, был, наконец, удовлетворен, Флореаль-Аполлон, все время исподлобья наблюдавший за ним и сам почти ничего не евший, предложил распить бутылку рома.

– Теперь, – проговорил Воду, наливая полный стакан этого крепкого напитка, – не худо и выпить!

– Ничего не может быть приятнее, – весело отвечал юноша. – Я умираю от жажды!

– За твое здоровье, брат! – сказал Воду, чокаясь с ним стаканом.

– И за ваше, папа Воду! – отвечал Марселен, залпом опрокидывая стакан и щелкая языком от удовольствия.

– Как ты находишь это?

– Превосходно! Если не ошибаюсь, это превосходный ямайский ром!

– Да, и притом такой, какой дважды сделал путешествие вокруг света!

– О, да этот ром путешествовал больше, чем я!

– Правда? Но разве ты путешествовал?

– Я? О, нет! – с добродушным видом отвечал юноша.

– А я думал, что ты родился на твердой земле, – заметил. Флореаль-Аполлон, наливая ему второй стакан.

– Прежде всего позвольте узнать, что вы называете твердой землей?

– Черт возьми! Ну, Америка, Техас, вообще все, что нельзя назвать островом!

Марселен насмешливо улыбнулся.

– Постойте, приятель, вы не договорили. Куда же девать Африку? Разве это не твердая земля тоже?

– Черт возьми, правда! Но ведь ты не африканец!

Юноша молча прыснул от смеха и протянул свой стакан, который Флореаль-Аполлон поспешил наполнить до самых краев.

– За ваше здоровье, приятель! Гм, славная вещь ром! Дьявол побери всякого, кто будет утверждать обратное!

С этими словами он опустошил и этот стакан. Крепкий напиток начал уже оказывать на него действие: язык стал заплетаться, глаза засверкали, как раскаленные угли.

– Не хочешь ли еще? – спросил его Флореаль-Аполлон, который сам пил очень мало и все время наблюдал за тем действием, которое ром оказывал на юношу.

– Отчего же?! – весело отвечал Марселен.

Стакан был снова наполнен и выпит. Флореаль-Аполлон отбросил пустую бутылку в сторону и открыл другую.

– Итак, ты из Африки?

Юноша не отвечал. Прошло несколько минут молчания, во время которых негры внимательно следили друг за другом.

– Умеешь ли ты читать? – спросил, наконец, Марселен насмешливым тоном.

– Черт возьми, надеюсь!

– Тогда прочтите вот это! – и, отвернув правый рукав рубашки, юноша показал свою руку, на которой было вытатуировано какое-то изображение.

Заметив его, Флореаль-Аполлон вздрогнул от удивления и, с живостью схватив руку юноши, с глубоким вниманием стал вглядываться в нее.

– Возможно ли! – вскричал он, наконец, в крайнем изумлении.

– Ну, – важно проговорил юноша, – поняли вы теперь, что это означает?

– Да, да, это знак Пурра.

– Вы угадали!

– Я все разобрал! – ответил Воду. – Ты не только сын Ардра, но ты имеешь отличительный знак главных оби – Пурра. И такой молодой! – прибавил он, задумчиво опуская на грудь свою голову.

Марселен опустил рукав рубашки и с важностью взглянул на своего собеседника.

– Что за важность, возраст, – заметил он коротко и презрительно. – Разве ты не знаешь, король Воду, что Пурра самые могущественные среди детей жгучей Африки и что оби, вожди поклонников змеи, с самого рождения посвящаются божеству и наследуют это звание по прямой линии?

– Ты прав. Я совершенно забыл об этом. Взгляни, – с живостью добавил он, протягивая свою левую руку, на которой был изображен такой же знак. – Я тоже, оби!

– Я это знал, – ответил Марселен, – иначе я не открылся бы тебе.

– Да, мы теперь братья! Но скажи, пожалуйста, зачем тебе вместо того, чтобы сразу открыться, было подвергаться испытанию?

– Да потому что в глазах других я не хотел открываться.

Флореаль-Аполлон молча склонил голову.

– Пить! – сказал юноша, протягивая стакан.

Воду поспешил наполнить его ромом.

– Что, ты все еще подозреваешь меня в измене?

– Прости брат, я не знал тебя! Твое положение у наших врагов возбуждало у меня подозрение в твоей искренности!

– У всякого своя слабость, – поучительно ответил Марселен. – Однако, ты должен знать, что там, где не применима сила, пускается в ход хитрость.

– Я был не прав, сознаюсь в этом, но всякий на моем месте поступил бы также. Однако, ты не можешь отрицать, что я представил тебе доказательство высшего доверия, приведя тебя сюда.

– Может быть, папа Воду! Но кто знает, для чего вы привели меня сюда, и что случилось бы со мною, если бы я не открылся вам!

– Ты, вероятно, не вышел бы отсюда живым.

– Благодарю за откровенность, ну, а теперь?

– Теперь у меня нет секретов от тебя: ты будешь знать все!

– Ты что-то хотел узнать от меня?

– Да, вот за этим я и привел тебя сюда! Впрочем, зачем мне больше таиться от тебя? Скажу прямо, моим намерением было привести тебя сюда и заставить говорить.

– Напоивши меня пьяным, – сказал юноша. – И когда я рассказал тебе?..

– Убить тебя, брат, если бы я увидел на твоем лице след какого-нибудь колебания!

– Послушай, – заметил Марселен, поставив на землю пустой стакан. – Я хочу кое-что сообщить тебе. Ты слишком быстро действуешь и потому твое мщение бывает не совсем полное: из двух твоих жертв только одна умерла.

– Которая? – с живостью спросил Воду

– Марта Колет, супруга Дювошеля

Улыбка удовольствия появилась на губах Флореаля-Аполлона, взгляд засверкал, но вскоре лицо его опять приняло свое обычное угрюмое выражение.

– Яд, данный тобой Люсьену Дорнесу, действовал не так быстро, как ты предполагал.

– Он что-нибудь говорил?

– Нет, – холодно сказал Марселен. – Когда он упал в озеро и был вытащен Колетом, я первый оказал ему помощь…

– И?..

– Он не пришел в сознание, так как под предлогом оказать ему помощь, я натер ему ноздри ядом liche de pola.

– Ты сделал это, брат?

– Да!

– Благодарю, ты спас нас. Дорнес знал наши секреты.

– Я чувствовал это, но теперь все ваши секреты остались с ним. Ты теперь один знаешь их!

– Пока, брат, я один! Но я хочу разделить эти секреты с тобой! – вскричал король Воду с взрывом внезапной откровенности, которую трудно было предполагать в нем.

– Как тебе угодно, – небрежно отвечал юноша. – Я не спрашиваю у тебя ни о чем. Я только исполняю свой долг по отношению к священной змее, а остальное меня не касается.

– Брат, мы с тобой – единственные оби на Гаити! Мне одному тяжело хранить этот секрет, я хочу разделить его с тобой, так нужно!

– Выслушай, я еще не закончил.

– Говори!

– Дювошель, мой господин, поклялся отомстить тебе!

Флореаль-Аполлон презрительно улыбнулся.

– Я не боюсь его! – сказал он.

– Но он склонил на свою сторону президента Жефрара.

– У президента, как бы он ни был могущественен, будет скоро столько собственных проблем, – отвечал вождь Воду с мрачным смехом, – что ему некогда будет и подумать о делах своих друзей.

– Я не понимаю тебя.

– Скоро поймешь!

– Солдаты расставлены по всем деревням и окружают Артибанитский лес!

– Сколько бы их ни было, брат, знай, что мы всегда невредимо проскользнем через них! Когда Воду свистнет, власть цветных людей исчезнет! Воду все может. Я уже вчера знал то, что ты мне говоришь!

– И ты принял предосторожности?

– Все дети змеи ждут только сигнала. Когда настанет час, то по сигналу, данному с пика Куридас, Воду поднимутся массами, хлынут со всех сторон острова и сделают с цветными людьми то, что никогда не делали их отцы с белыми европейцами. Тогда, – прибавил он, – Гаити будет действительно свободной страной и будет всецело принадлежать неграм.

Кровь в жилах Марселена застыла.

– Мечты прекрасны, – сказал он. – К несчастью успех…

– Обеспечен! – с живостью перебил его Воду. – Понимаешь ли брат, наши сторонники окружат самого президента. На нашей стороне не только высшие офицеры, но и гражданские чиновники.

– Тайна, известная стольким, уже не тайна!

– Ты был бы прав, если бы это было так, как ты предполагаешь. Но все эти сторонники представляют из себя только руки, которые действуют, а не головы, которые рассуждают. Они не знают настоящей цели заговора и все воображают, что действуют в пользу императора Сулука.

– А ведь правда! Сулук показал себя преданным сыном священной змеи!

– Сулук! – с презрением вскричал Флореаль-Аполлон. – Что такое он представляет из себя? Это просто животное, человек без воли и разума! Он будет служить нам только ширмой!

– Однако, и у Сулука много друзей, брат,

– Было много, когда он был в силе, а теперь он остался один. И то, чего не осмеливался он сделать для Воду, на этот раз последний сам сделает. Разве он не король?

При этом откровенном признании Марселен взглянул на негра с поддельным изумлением, обманувшим Флореаля-Апоплона.

– Понимаю, – проговорил юноша, – священная змея сама будет царствовать.

Воду широко улыбнулся.

– Повторяю, – продолжал Марселен, – это прекрасная мечта, но пробуждение может быть ужасным. Вспомни, что и в самых тонко продуманных проектах остается мало места для удачи.

– Случая?

– Да, случая, этого спутника судьбы, который разрушает иногда самые хитро сплетенные планы. Человеческое предвидение, какое бы оно ни было далекое, все-таки имеет свои пределы, а измена является под самыми различными формами. Часто бывает, что самый преданный друг изменяет скорее всего. Вспомни брат, что говорят христиане: Христос был предан одним из своих близких учеников!

Воду нахмурил брови.

– Успокойся, брат, я не имею собратьев, которые могли бы изменить мне, – сказал он, – и я один владею своей тайной!

– Если это так, я от души поздравляю тебя! Но поверь мне, брат, крепче храни тайну в своем сердце! – сказал Марселен. – Что касается меня, то я больше ничего не хочу знать!

– Однако…

– Нет, – решительно проговорил юноша. – Я только простой солдат «священной змеи» и не хочу быть никем иным. Но, когда настанет время действовать, ты всегда найдешь меня около себя. А до тех пор я ничего не буду слушать! Впрочем, еще одно слово…

– Какое?

– Постарайся, чтобы час освобождения сынов священной змеи наступил скорее. У Жефрара опытные ищейки.

– Какое сегодня число? – спросил Флореаль-Аполлон.

– К чему этот вопрос?

– Отвечай!

– Хорошо, двадцатое декабря.

– Так радуйся, брат, на Рождество у Воду будет великий праздник! Я обещаю тебе!

– И поэтому поводу ночью будут принесены жертвы?

– Да! Таков обычай, разве ты не знаешь этого?

– Конечно, знаю.

– Так зачем спрашиваешь меня?

– Затем, что я хочу воспользоваться правом оби и занять место первого жреца. Разве я тебе не говорил, что также жажду мщения?

– Твое мщение там! – сказал Флореаль-Аполлон указывая на хижину. – Я удовлетворю твою просьбу, но только при двух условиях!

– Каких?

– Ты передашь письмо полковнику Бразье!

– Это первому адъютанту президента?

– Да, я не знаю, кому другому доверить его!

– Гм-м-м! Я боюсь, что ты взваливаешь на меня тяжелое поручение.

– Это письмо не компрометирует тебя.

Марселен продолжал колебаться.

– Ты отказываешься? Ты, оби!

– Ну, хорошо, – сказал Марселен, – но ты обещаешь мне, что я не подвергнусь никакой опасности?

– Никакой! Клянусь тебе!

– Хорошо. Второе условие.

– Ты передашь Анжеле Колет, что я хочу сегодня вечером видеть ее.

– Ну, насчет этого будь спокоен – она не придет!

– Ошибаешься, брат, придет! Ты проводишь ее!

– Но, послушай, она никогда не доверится тебе!

– Ей не будет угрожать никакая опасность, клянусь тебе в этом священной змеей! Но повторяю, мне нужно ее видеть! Когда она переговорит со мной, она может свободно возвращаться домой.

– Хорошо, только я не отвечаю за успех этого дела.

– Это тебя не касается.

– Что я должен передать ей?

– Ты передашь… – Воду задумался. – Нет, лучше я напишу ей письмо! Подожди меня.

– Вот так-то лучше, – проговорил юноша. – По крайней мере, с меня слагается всякая ответственность.

Но Воду, ничего не ответив, уже скрылся в хижине. Через четверть часа он вышел, держа в руке письмо.

– Прекрасно! – сказал юноша. – Но сдержишь ли ты свое слово?

– Клянусь тебе в этом!

– Тогда, папа Воду, еще один стакан рому – и до свиданья!

– Не хватит ли, ведь ты и так пьян.

– Знаю, но стаканом больше, стаканом меньше – какая беда! Ром уж очень хорош у тебя! Да ты не бойся, брат, поручение твое будет исполнено.

Флореаль-Аполлон, пожав плечами, молча налил стакан.

– Ох, уж эти черные! – с презрением пробормотал он, глядя на юношу, – при помощи рома и тафии с ними можно делать все, что угодно.

– Баста, – сказал Марселен, – теперь в путь!

– Следуй за мной!

Воду прошел позади хижины и надавил на утес. Огромная скала повернулась на своих невидимых петлях и открыла проход.

– Гм, – сказал юноша. – А спуск не очень-то удобен, – добавил он, глядя себе под ноги на скалы, возвышавшиеся внизу.

Он споткнулся и инстинктивно оперся о гранитную скалу. Флореаль-Аполлон некоторое время внимательно разглядывал его.

– Ты слишком пьян, – сказал он, – ты переломаешь себе все кости. Садись лучше ко мне на спину.

– Ты думаешь?

– Делай, что тебе говорят. Ведь ты едва держишься на ногах.

Марселен безмолвно забрался на спину Воду.

Действительно, спуск был очень труден. Даже Флореаль-Аполлон, несмотря на свою геркулесову силу и знание местности, несколько раз спотыкался. Больших усилий стоило ему удержаться со своей ношей на ногах и не слететь в пропасть. Наконец, они благополучно достигли равнины.

– Пришли, – сказал Флореаль-Аполлон.

Марселен не отвечал, он преспокойно заснул на спине негра. Флореаль-Аполлон положил его около дерева, юноша пробормотал несколько бессвязных слов, но не проснулся.

– Эти дети даже пить не умеют, – проговорил Флореаль-Аполлон, пренебрежительно глядя на спящего у его ног юношу. – Впрочем, тем лучше. Через два часа он все забудет, что с ним было и дорогу в убежище тоже.

С этими словами Воду поднялся наверх, и оттуда еще раз взглянул вниз. Юноша крепко спал.

– Крепкого сна! – крикнул со смехом Флореаль-Аполлон и задвинул за собой подвижную скалу,

Но едва он исчез из виду, как Марселен с живостью вскочил на ноги.

– Эти дети даже пить не умеют! – с усмешкой передразнил он Воду – Будь спокоен, демон, теперь я знаю где твое убежище!

Опьянение с него как рукой сняло и твердой, уверенной походкой трезвого человека он направился в лес по дороге к Леогану.

16. Талисман

Было уже около полудня. Жгучие лучи тропического солнца распространяли невыносимую жару. Но Марселен не обращал на это никакого внимания. Он, по-прежнему продолжал свой путь по лесу с удивительной уверенностью, ориентируясь в целой сети скрещивающихся по всем направлениям тропинок в чаще.

Юноша чувствовал себя в приподнятом настроении от того, что ему удалось узнать и сделать. Он был доволен тем, что у него получилось не только попасть на собрание поклонников змеи, но и заручиться доверием короля Воду, бывшего самым хитрым и подозрительным из всех негров в Сан-Доминго.

Совершенно незаметно для Флореаля-Аполлона, Марселену удалось выведать все планы и намерения вождя Воду, который и не подозревал этого.

Своим успехом он был обязан, нужно сказать, не столько своей хитрости и умению притворяться пьяным, сколько тому таинственному изображению, которое было начертано на его левой руке.

Но здесь мы должны объяснить читателю, почему Марселен, чувствовавший в душе одно отвращение к секте Воду и никогда в действительности не принадлежавший ей, получил знак, ставивший его в число оби или высших вождей секты.

Это произошло случайно. Марселен до последнего времени не понимал значения носимого им изображения и показал его Флореалю-Аполлону по какой-то интуиции.

Он получил этот знак по случаю, еще когда ему было всего четыре или пять лет. И он и мать его тогда принадлежали одному господину, у наследников которого их и купил Дювошель, чтобы дать им свободу.

Это было в Гальвестоне, городе провинции Техас.

Однажды мать Марселена, открыв утром дверь своей хижины, заметила на пороге какого-то старого негра, лежавшего без чувств, вероятно, от потери крови, сочившейся из его ран на груди и голове.

Движимая чувством сострадания, негритянка перетащила раненого в свою хижину, перевязала ему раны и уложила на своей постели, а потом рассказала об этом своему господину.

Последний, как мы уже упоминали, был человеком добрым и гуманным: он не только одобрил ее поступок, но и призвал врача, чтобы осмотреть больного.

Однако, прежде всего нужно было узнать, кто этот человек. Был ли это раб или свободный негр, так как в последнем случае закон требовал представить его живого или мертвого своему господину. Состояние его здоровья было слишком тяжелым.

Поэтому, прошло несколько дней, он, благодаря уходу доброй негритянки и стараниям хорошего врача, оправился настолько, что мог отвечать.

Оказалось, что этот человек был свободным, но узнать что-либо о его прошлом или о том, что с ним произошло, не удалось. Он наотрез отказался отвечать.

Выздоровев совершенно, старый негр имел длинный разговор наедине с хозяином Марселена, после которого он объявил, что покидает и этот город и эту страну.

Действительно, на следующий день он уехал на американском корабле в Либерию, Черную республику, основанную, как мы говорили выше, несколькими негрофилами Соединенных Штатов на западном берегу Африки. Перед отъездом он зашел к матери Марселена. – Добрая женщина, – сказал он, – вы спасли мне жизнь. Благодаря вам и вашему господину я смогу спокойно провести остаток моих дней, но я беден и не могу вознаградить вас за ваши благодеяния. Между тем, я желал бы сделать вам в благодарность один подарок.

Потом, подозрительно оглянувшись кругом, добавил:

– Слыхали ли вы о секте Воду?

– Воду? Да, слышала.

– Это секта демонов, которые, владея страшными ядами, пользуются ими, чтобы безжалостно истреблять всех своих врагов. Никто не может скрыться от их мщения и вот, из благодарности к вам, я навсегда хочу избавить не вас а вашего сына от их злостных козней.

– Что же вы хотите сделать с ним?

Старик засучил рукава своей рубашки и показал странный рисунок, вытатуированный на его левой руке.

– Видите, – сказал он, – если я сделаю вашему сыну такой же рисунок, он будет неуязвим для Воду Это талисман, и как бы Воду не ненавидели вашего сына, один вид этого рисунка заставит их отказаться от своего мщения.

– Но разве вы сами принадлежите этой секте?

– Не обо мне теперь речь!

– Но как же вы не смогли спастись от своих врагов, когда носите сами вот эти знаки?

– А кто вам сказал, что я ранен Воду?

– Никто, дядя, – поспешно ответила она. – Но мне кажется, что раз этот талисман так могуществен, то он должен был оградить вас от ненависти врагов, какие бы они не были.

– Вы сами не знаете, что болтаете, – сказал старик. – Говорите скорее, принимаете мое предложение или нет? Время не терпит!

– Я не знаю… – смущенно пробормотала она.

В это время Марселен, игравших около хижины, вошел в комнату и, увидя странный рисунок на руке у негра, сказал:

– Дядя, нарисуй и мне такой рисунок!

Старик взглянул на мать.

– Это перст божий, может быть! – пробормотала она. – Делайте, как знаете!

Старик немедленно принялся за операцию, которая длилась около двух часов и была довольно болезненна, но мальчик с твердостью перенес ее, не испустив при этом ни одного крика боли.

Кончив татуировку, старик перевязал руку ребенка и поцеловал его в лоб, а затем сказал:

– Ты будешь настоящим мужчиной!

Марселен с гордостью улыбнулся и как ни в чем ни бывало, принялся за прерванные игры.

– Через три дня, – сказал старик, – можно будет снять повязку. Изображение останется навсегда. Теперь запомните одно: когда мальчик подрастет, не забудьте как можно чаще повторять слово «оби», которое ему нужно будет произнести, когда ему придется показать свой рисунок вождям Воду. Запомните, «оби»!

– Буду помнить дядя!

Тогда еще раз, поблагодарив за спасение жизни, старик вышел и отправился на корабль. С тех пор его больше не видели.

Прошло много лет Марселен из ребенка превратился в юношу Таинственное слово, беспрестанно повторяемое ему его матерью, врезалось, наконец, в память огненными буквами.

Из предыдущих глав мы уже знаем, какую службу сослужило оно бесстрашному юноше.

17. Грот

Оставив пока молодого негра, возвратимся к его господину, переселившемуся в грот Черных Гор.

Здесь царило большое беспокойство. Было уже шесть часов вечера, а Марселен, уехавший при закате солнца, все еще не возвращался.

В это время в гроте собрались все действующие лица нашего рассказа. На плантации осталась только одна Анжела, уже почти оправившаяся от своих ран, под защитой гостя – француза, нескольких вооруженных слуг и целого отряда солдат, присланных из Порт-о-Пренса, которые разбили свой лагерь на расстоянии двух выстрелов от плантации.

Колет и его будущий зять хотели возвратиться на плантацию тотчас после заката солнца. Долгое отсутствие Марселена не на шутку начинало тревожить их. Еще более был встревожен Дювошель, которому пришлось в это утро наблюдать одно странное явление.

Дело было так.

Утром, около одиннадцати часов, он, по обыкновению, осматривал горизонт при помощи подзорной трубы.

И вдруг, наведя трубу на подножие пика Куридас, он заметил группу из двух человек, из которых один тащил другого на спине.

В одном, несмотря на большое расстояние, он узнал Флореаля-Аполлона, а во втором – Марселена. Что касается Марселена, то Дювошель видел, как он, полежав некоторое время на земле, быстро вскочил и затем устремился в лес.

С тех пор плантатор тщетно обозревал в свою подзорную трубу все окрестности пика, дорогу из Леогана дорогу из Порт-о-Пренса – его нигде не было видно.

– Нет, я, видимо, ошибся, – пробормотал он разочарованным тоном. – Это не мог быть Марселен. Бедный юноша, наверное погиб от рук этих чудовищ!

– Гм, однако, он, кажется, очень скрытный и ловкий, – сказал Колет:

– Да, вы правы. Но Флореаль-Аполлон еще хитрее. Если только благодаря своему инстинкту хищного зверя, этому чудовищу удалось разгадать его планы, то Марселен погиб.

– А вы уверены в этом человеке? – спросил его Бираг

– О, я уверен в нем, как в самом себе! – горячо воскликнул Дювошель. – Это редкое исключение среди черных, скорее мой друг, нежели слуга!

– Спасибо, господин! – вдруг раздался веселый голос позади собеседников.

Все быстро обернулись, У входа в грот спокойно стоял улыбающийся Марселен.

– Ты! – вскричал Дювошель, кидаясь к нему навстречу. – Как ты запоздал!

– Нельзя было раньше придти, господин.

– Но что значит эта рана?

– Пустяки, – отвечал тот, – это след от испытаний, которым я подвергался в эту ночь.

– Но ты не страдаешь, надеюсь?

– Нисколько, раны уже зарубцевались.

– Я думаю, ты устал и голоден. Откуда ты? – продолжал расспрашивать Дювошель.

– Из Порт-о-Пренса.

– Как же я тебя не заметил?

– Настоящие бегуны по лесам имеют свои тропинки, – ответил юноша, – которые вы не увидите в свою трубу. Я не устал, так как отдыхал по дороге. Этой ночью мне придется опять идти. Если позволят господа, я их провожу до плантации.

– Но ты, вероятно, умираешь от голода!

– Да, по правде сказать, у меня во рту не было ничего с тех пор, как я завтракал с Флореалем-Аполлоном.

– Ты с ним завтракал?

– Не только завтракал, но и вошел в дружбу! Отныне мы – братья! Мне удалось проникнуть в самое потаенное убежище Воду и надеюсь вскоре провести туда вас, господа.

– Объяснись, пожалуйста! – вскричал Дювошель с живейшим интересом.

– Еще не время, господин! – тихо отвечал юноша. – Если я вам сейчас все расскажу, то вы своими советами стесните мою свободу действий. Я головой вам ручаюсь за успех этого дела.

– Однако, друг, – мягко вставил Жозеф Колет – мне кажется, что в таком серьезном деле, где заинтересованы все мы, наши советы не могут быть бесполезны!

Бираг не говорил ничего, а только молча внимательно разглядывал молодого человека.

– Предоставьте этому юноше действовать по своему усмотрению, – вдруг сказал он. – Я вижу, он не обманет.

– Благодарю вас, господин Бираг, – радостно отвечал юноша. – Вы переменили обо мне свое мнение и я постараюсь оправдать ваше доверие.

– Действуй как знаешь, – проговорил Дювошель.

– Терпение, мой господин. Я прошу у вас отсрочки всего на несколько дней, а сейчас довольствуйтесь приятной новостью, которую я вам принес!

– Дочь моя! – вскричал плантатор.

– Успокойтесь, мой господин, она жива и здорова. Ручаюсь вам, что ей не угрожает ни малейшая опасность. Я сам видел и даже обнимал ее и вот вам доказательство.

С этими словами юноша вынул из кармана небольшое перламутровое кольцо и подал своему господину. Тот порывисто прижал к устам украшение своей дочери и залился слезами.

– Дитя мое, дитя мое! – рыдая приговаривал он.

– Мужайтесь, мой господин! Я возвращу вам вашу дочь. Я обещаю вам это!

Дювошель поднял на него глаза, полные слез.

– Одна, ведь, она осталась у меня, – бормотал он плачущим голосом и, закрыв лицо руками, разразился новыми рыданиями.

Между тем, солнце быстро опускалось за горизонт. В тропических странах не бывает сумерек и ночь сразу наступает вслед за днем.

Черные тени покрыли пещеру. Плантатор уже открыл было рот чтобы отдать слуге приказание засветить факелы, как вдруг Марселен, будучи, казалось, в беспокойстве, сделал энергичный жест молчания.

Все стояли как вкопанные. Юноша, подавшись всем телом вперед, с вытянутой шеей, полуоткрыв рот и пронизывая взглядом пространство перед пещерой, прислушивался к какому-то неуловимому шуму. В пещере воцарилось мертвое молчание.

Трое собеседников негра, устремив тревожные взгляды на юношу, лихорадочно ухватились за оружие и, казалось, превратились в неподвижные статуи

Вдруг послышался легкий шум и мимо входа в пещеру с грохотом пролетел в пропасть камень, очевидно, сорвавшийся сверху скалы.

Ироническая улыбка мелькнула на лице Марселена. Подав присутствующим новый знак молчания и зажав в зубах свой нож, он лег на землю и выскользнул, подобно змее, из пещеры и скрылся в наступившем мраке.

Прошло несколько минут томительного молчания. Трое мужчин, несмотря на свою храбрость, чувствовали мучительное беспокойство. Они слышали шум борьбы где-то недалеко от них, затем опять наступила тишина.

Вдруг ужасный крик предсмертной агонии нарушил тишину. Какая-то тень стремительно проскочила мимо входа в пещеру, послышался звук удара тела о скалу – и что-то грузное полетело в пропасть. В необычайном волнении все вскочили на ноги.

– Стойте! – хладнокровно сказал Марселен, появившись, спокойный и улыбающийся, у входа в пещеру. – Все кончено. Я уже давно заметил подозрительные следы и не ошибся – шпион открыл наше убежище. Но теперь он мертв.

– Но он мог быть не один! – вскричал плантатор.

– Я уверен, что он был не один. А на будущее, во избежание подобных случаев, я советовал бы вам принять некоторые меры предосторожности и не расставлять часовых около пещеры: они вам здесь не только бесполезны, но и могут помочь вашим врагам открыть ваше убежище.

Советы юноши были немедленно приняты, и Дювошель распорядился отозвать часовых: кроме того, отверстие в пещеру было плотно закрыто бамбуковой решеткой и завешено конской попоной, Из предосторожности же решили зажигать факелы в самом отдаленном конце пещеры.

Устроив все это, наши друзья сели за стол, на котором лежало холодное мясо и сухие плоды. Этот обед, или скорее ужин, так как было уже около семи с половиной часов вечера, продолжался всего минут двадцать. По окончании его Марселен поднялся со своего места.

– Вы уходите, господа? – спросил он у плантатора и господина де Бирага.

– Разве ты уже думаешь идти? – спросил его Дювошель.

– Да, у меня этой ночью много дел и время дорого. А вы, господин, остаетесь здесь?

– Конечно!

– Но мне кажется, раз я знаю, где убежище бандитов, это уже бесполезно!

– Кто знает, не выкинут ли они что-нибудь в эту ночь?

– Правда, возможно и это. Тогда лучше наблюдать за ними. Только, когда вы, господин, будете наблюдать за равниной, направляйте свою трубу на пик Куридас и следите вообще за тем, что будет происходить здесь. Опасность, если она будет, должна придти с этой стороны!

– А разве убежище Воду находится здесь?

– По близости, господин, – коротко ответил юноша и, обратившись к Колету и Бирагу, добавил: – К вашим услугам, господа!

– Мы готовы, – ответили те, пожали руку Дювошеля и вышли из грота в сопровождении Марселена.

Через несколько минут, по указаниям Марселена, нашедшего более короткую дорогу в горы, они вышли на равнину и достигли хижины, расположенной по дороге в Леоган, хозяин которой был предан Жозефу Колету. Здесь их ожидали слуги с оседланными лошадьми. Они вскочили в седла и направились на плантацию, отдав приказание слугам идти пешком, но держать оружие наготове.