Текст книги "Кристина (СИ)"
Автор книги: Грушенька Светлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
Девушка молчала, вдруг придя в полное смятение от его близости, ощущая, как одна его рука поползла вокруг ее талии, а затем вверх, к груди. Его пальцы проскользнули в разрез между двумя кнопочками ее платья. Одна из них расстегнулась.
– Матвей, прошу, не надо, – взволновалась и дернулась она. – Я правда просто хотела согреться… Я не…
– Я знаю, кошечка моя, что ты искренне полагала, что я буду греть тебя как истинный джентльмен, но, как это ни прискорбно, я им не являюсь.
Кристина попробовала освободиться, но теперь было уже поздно, потому что его теплая рука проникла под ее платье и безжалостно стянула вниз тонкие эластичные кружавчики ее номинального бюстгальтера. Ее ледяная кожа была сейчас такой чувствительной, что ее волной окатил трепет и возбуждение, и вместо того, чтобы вырываться, она невольно изогнула шейку, подставляя ее под его жадные поцелуи.
Ее груди были полные и упругие, а сосочки маленькие и очень твердые от холода. По всей ее коже бегали мелкие пупырышки, и Матвей с наслаждением помогал ветру заставлять свою жертву тихонько дрожать от трепета. Ласкать ее было восхитительно, потому что она казалась совершенно непредсказуемой из-за своей неопытности, она искренне сражалась с собой, то отталкивая его, то вдруг вновь позволяя ему все новые и новые вольности. Это даже его самого заставляло волноваться, словно неопытного мальчишку. Он прижался вздыбленным членом к ее упругой попке и запустил вторую руку между двумя кнопочками на уровне ее живота. Она схватила его за запястье, но ее хватка была настолько слабой, что он даже не заметил ее.
– Какое легкомысленное платьице для первого свидания, – прошептал он ей в ушко, когда еще одна кнопочка расстегнулась под его напором, и погладил под платьем ее кружевные трусики. Девушка выгнулась – то ли предпринимая очередную попытку вырваться, то ли извиваясь от охватившей ее страсти и инстинктивно ластясь к каменному члену. Его пальцы нырнули под тонкое кружево и пробежались по мягким скудным волосикам на лобке. Дальше все было гладенько и мокро. Матвей самодовольно заулыбался, исследуя ее прелести.
– Все это время думала о моих ласках, да? Так нравится? Или, может быть, чуть побыстрее?
Его пальцы сладостно медленно двигались у нее в трусиках, скользя по обильной влаге, покрывающей нежнейшие лепестки и бутончик, отчего девушка просто оцепенела, вся сосредоточившись на дурманящем экстазе. Кристина почувствовала себя совершенно беспомощной и бесстыдной, потому что больше противостоять ему она не могла.
– Может, мне остановиться? – словно прочитав ее мысли об унизительной капитуляции, съязвил он. Кристина только пробормотала что-то непонятное. Тогда он стал гладить ее клитор немножко быстрее, а между пальцами другой руки зажал ее твердый сосочек и стал слегка его потягивать и крутить. Для этой неискушенной девочки даже эти нехитрые действия уже были волшебством. Молодой человек улыбнулся, с наслаждением втянув в себя аромат ее волос, кожи, феромонов…
– Пожалуйста, Матвей, пожалуйста… – забормотала она сквозь учащенное дыхание. – Не надо… Нас может кто-нибудь увидеть…
– Только это тебя волнует? – Матвей огляделся по сторонам. Капитан сидел в своей рубке, скрытой за конструкцией нижней палубы. Хорошо, что он управлял судном один – ему некогда было отвлекаться. Берег перед ними маячил довольно-таки далеко, хотя через какое-то время они могли подойти к узкому каналу или низкому мосту, где могли встретиться прохожие. – Я могу сделать так, что ты кончишь быстро. Только с одним условием… – Его пальцы продолжали двигаться у нее в трусиках. – Когда мы доберемся до отеля вечером, я тебя до смерти затрахаю, а ты сделаешь все, о чем я тебя попрошу.
Девушка тихонько застонала в его объятьях не в состоянии отвечать, когда он слегка раздвинул губки у нее между ног, чтобы ласкать клитор было удобнее, и усилил нажим. Кристина безвольно откинула голову назад, ему на плечо, и закрыла глаза. Он еще раз обвел взглядом окрестности и прильнул к ее шейке, ласково щекоча ее губами и языком – ее нежные запахи и молочный вкус ее кожи уже выводили его из терпения. Не прошло и двух минут, как эта совращенная им куколка начала очень мило постанывать и плавно покачиваться в такт его движениям. Забыв про всякий стыд, она повернула к нему прелестное пылающее личико, чтобы выпросить у него поцелуй. Почему-то все эти маленькие святоши страстно любят лизаться… Тогда Матвей резко развернул ее к себе и жадно прижался к ее вдруг ставшему требовательным ротику. Теперь он задрал ее платье сзади и, уже не церемонясь особо, приспустил ее трусики и снова залез рукой ей между ног. Еще немного подразнив ее мокрый припухший бутончик, он потихоньку стал вводить средний палец в ее сочную щелку. Девушка обхватила его за шею руками, и оба они закачались в объятьях друг друга. Когда он поймал темп ее движений, лаская одновременно ее киску внутри и снаружи, она начала задыхаться и уткнулась ему лицом в плечо, тяжело дыша и крепко прижимаясь к нему всем телом. Его пальцам стало совсем горячо, мокро и тесно от ее возбуждения, и даже шею свело от ее хватки. Видимо, в этой принцессе все-таки пряталась маленькая похотливая хищница, которую она изо всех сил подавляла. Наконец хищница тихонько застонала, выгибая спинку, совсем уже не по-детски впившись в его губы, и ослабила объятья. Он слегка отстранился, чтобы взглянуть ей в лицо, но все еще не выпускал ее из рук. Девушка стояла, вся пылая, не смея посмотреть ему в глаза. Видимо, разум постепенно возвращался в согрешившее тело.
– Тебе дорого придется за это заплатить, – нахально усмехнувшись, Матвей нежно поцеловал ее в лоб, а затем вытер мокрые пальцы о ее холодную попку. Кристина вся пылала от стыда, но уже не вырывалась из его рук, словно окончательно признала свое поражение. Впрочем, теперь он так завелся, что по-любому заставит эту прелесть доставить ему ответное удовольствие. Матвей еще раз обвел оценивающим взглядом теплоход и решил, что для ее первого раза подобное место все-таки не подходит.
– Знаешь, я с тобой что-то слишком добрый, – прошептал он Кристине на ушко, намеренно задевая его носом и губами, но она ненадолго высвободилась из его объятий, повернулась к нему спиной и принялась поспешно натягивать трусики и застегиваться. Сейчас бы выебать ее прямо здесь… стоя, у всех на виду… и все к черту… С каких это пор он стал таким рыцарем в сияющих доспехах? Матвей снова обнял ее сзади, невольно вжимаясь до боли напряженным членом в ее мягкие ягодицы и глубоко вдыхая аромат ее волос. Кристина все еще тяжело дышала, и, ухватившись за бортик, смотрела куда-то вдаль, словно и не подозревала о бушующих в нем желаниях.
– Тебя совсем не беспокоит, как на все это посмотрят родители? – вдруг взволнованно выдала она. Ее голос срывался, в теле вновь чувствовалась нервная дрожь.
– Ты собиралась делиться с папой подробностями своей интимной жизни? – расслабленно усмехнулся он.
– Нет, но… он ведь может догадаться… – Похоже, папин гнев волновал ее не на шутку. Матвея это разве что подзадоривало. Надо же было чисто случайно встретить такое невинное создание, которое еще всерьез опасалось родительского недовольства…
– Если ты не будешь краснеть и трусить в нашем с Лукой присутствии, а также язвить без причины, никто ни о чем не догадается, – с полной уверенностью и знанием дела разъяснил он.
При одном упоминании имени Луки сердце Кристины, казалось, пропустило пару ударов, но она поспешно овладела собой.
– Ты плохо знаешь моего отца, – судорожно вздохнув, напряженно продолжила она. – Он видит людей насквозь.
– Это навряд ли, – Матвей поцеловал ее в шейку, крепче прижимая к себе и поглаживая соблазнительное девичье тело, пойманное им в ловушку. – В природе редко встречаются подобные экземпляры. А вот суровые заботливые папочки – типаж весьма распространенный. Они скорее склонны к слепоте, чем к проницательности, если дочка ведет себя мудро и осторожно. Так что просто будь умницей, такой, как всегда, и все будет в порядке.
Слушая эти циничные речи, Кристина все больше ощущала себя ужасной дочерью, предательницей, падшей… Ведь сколько раз папа говорил ей о таких вещах, о таких мужчинах… но пути назад уже не было. Руки Матвея, ласково поглаживающие ее тело, и даже его горячее дыхание снова творили с ней что-то невообразимое. Он нравился ей, этот дерзкий горячий мальчишка, уже старше и намного опытнее нее, но все равно еще такой взбалмошный и безалаберный.
– А этот ваш… дворецкий… он ничего никому не скажет? – все же решила убедиться она, сама невольно ласкаясь к Матвею и закусывая нижнюю губку, чтобы вернуть ощущение реальности происходящего.
– Ему плевать на все. Он уже столько повидал у нас за свою карьеру… К тому же Лука хорошо ему платит, чтобы он не трепался. Не преувеличу, если скажу, что старик его как сына любит… Ну типа Альфред и Брюс Уэйн… Неразлучны навсегда…
Кристина не смогла сдержать смешка. Суровый Лука и этот его чопорный дворецкий и правда немного походили на героев известного комикса. Обаятельный и веселый Матвей все же сумел вновь ее рассмешить и расслабить, внушить некую уверенность в том, что все будет хорошо… и еще, что все можно и простительно… Однако, когда смешинка прошла, Кристина горько усмехнулась, пытаясь себе представить, какие такие секреты Луки может скрывать этот дворецкий… У старшего брата на лице было написано, что он опасен. Его взгляд вызывал оторопь, его всегда идеально контролируемый тон – трепет, его холодная улыбка – мороз по коже. Каждое его движение казалось выверенным, отточенным, красивым и сексуальным… Да… Лука волновал, потому что был настолько уверен в себе, что, казалось, мог любую пальцем поманить – и она безропотно будет его. Матвей, тем временем, вновь добрался до ее разгоряченных губ и поцеловал. Сладко, чувственно, порочно, волшебно… Внутри нарастала паника и комок противоречий. Быть не может, чтобы ее отец не догадался о том, что из себя представляют оба этих типа и что между всеми ними произошло…
– Папа просто меня убьет… – словно не слыша увещеваний Матвея, затравленно пролепетала Кристина. Судя по голосу, она готова была заплакать. Видимо, что-то типа нервного срыва – черт поймет этих девчонок. Матвей слегка напрягся.
– Слушай, я не из тех парней, которые умеют утешать девушек, капризничающих после того, как им доставили удовольствие. Не веди ты себя как ребенок. Плевать на папу! Ты совершеннолетняя.
– Мне не плевать! – вскинулась она. – Я не хочу, чтобы он перестал меня уважать. Все это неправильно! И я не хотела, чтобы все произошло именно так! – она уже явно чуть ли не глотала слезы.
– Еще как хотела, – самодовольно заявил он и поцеловал ее в шейку. – Ты сама себе противоречишь… К тому же, что такого ужасного и непоправимого произошло за последние два дня? Это просто… секс… притяжение… В этом нет ничего предосудительного.
Она напряженно молчала. Не могла же она признаться ему в том, что презирала себя за свои слабости, ведь не так себя должна вести приличная девушка…
– Пойдем-ка внутрь – погреемся, – растормошил ее Матвей. – Ты и правда вся дрожишь от холода. Если ты думаешь, что здесь, у всех на виду, ты в большей безопасности, то ты очень ошибаешься.
Может, Кристина и нашла бы, что возразить, однако, Матвей уверенно развернул ее за плечи и, полуобняв, потянул к крытой нижней палубе. Когда она села на диван, целомудренно сжав идеальной округлости колени и стройные ножки, он открыл шампанское и разлил по бокалам, а затем сел на диван не рядом с ней, а напротив, через стол. Ее близость слишком выбивала из колеи.
– За наше первое свидание, малышка, – низким полушепотом выговорил он, приподнимая бокал. Она молча приподняла свой ему навстречу и пригубила. – Не надо до такой степени меня бояться, Кристина, – продолжил молодой человек. – Я люблю доставлять девушкам удовольствие, а не причинять страдания, так что лучше расслабься и подумай о своих желаниях. Ты им не доверяешь, поэтому так напряжена. Разве мы плохо провели сегодня время?
Ее ресницы-бабочки не поднимались с тех пор, как она пригубила искристый напиток, а щеки ярко пылали. Выдохнув, девушка покачала головой.
– Нет… – поспешила оправдаться она, – на самом деле день прошел чудесно. Спасибо за прогулку… Я правда тебе благодарна. Ты настоящий знаток своего города и вообще с тобой весело и легко… Мне даже показалось, что ты совсем не такой, каким кажешься на первый взгляд, и ко мне относишься серьезно, но… – она судорожно вздохнула.
– Каким же я кажусь на первый взгляд и что за «но»? – Матвей заставил себя криво улыбнуться и приподнял одну бровь. Он уже давно был на взводе, а эта ее милая наивность только раздразнивала его демонов. Как же уже хотелось выпустить их всех на свободу и напустить их на эту лапочку… С трудом подавляя волнительный спазм в горле, Матвей нетерпеливо покусал губы.
– Ты слишком торопишь события… – выговорила она лаконично через силу.
– Я могу развлекать тебя разговорами сколько угодно, но кроме этого в отношениях всегда присутствует и другой важный элемент. Это неизбежно, особенно после того, что между нами уже произошло. Надеюсь, ты понимаешь, что сводишь меня с ума?
Кристина склонила голову, словно что-то выискивая в бокале с шампанским, и смущенно поправила волосы.
– Пожалуйста… Давай просто поговорим… Я не могу… не хочу больше ничего такого… – умоляюще произнесла она слабым голосом.
– Иди ко мне… – проигнорировал Матвей ее лепет, в конец растревоженный этими провокационными спорами. В его голосе появилась настойчивость.
– Нет, я ведь сказала… – замотала головой она, стараясь быть категоричной.
– Иди сюда, пока я не рассердился… – все это уже и вправду начало его раздражать. Что за детские кривлянья? – Обещаю, что больно тебе не сделаю.
Она отставила бокал на стол, отвернулась и закусила губки, сцепив на груди руки в защитном жесте. Повисла напряженная пауза.
– Значит, не хочешь по-хорошему…
Матвей раздраженно потер рукой губы и подбородок. «Возможно, Лука был прав, и она действительно слишком уж… правильная». С другой стороны, лично его это вполне устраивало. Чарующая невинность, которую не терпелось развратить… Он живо представил себе ее трепетно вздернутую верхнюю розовую губку на головке своего члена и нервно сглотнул. Наблюдать в потолочном зеркале за тем, как эта красотуля будет ласкать ротиком его член, в данный момент стало одержимостью, пределом мечтаний. Желание отчетливо пульсировало и кипело в крови, во всем теле… Парень встал, снял пиджак, бросив его на диван, обошел стол и остановился прямо перед девушкой. Теплоход плавно покачивало на полном ходу. Кристина подняла на Матвея взгляд, в котором даже читался вызов, но тут же опустила глаза, видимо, поняв, что не на того напала. Была бы на ее месте другая, она бы уже отсасывала ему, стоя на коленях на верхней палубе и томно постанывая. Матвей слегка склонился над ней и приподнял ее личико за подбородок, заставляя посмотреть ему в лицо. Ногой он сильно надавил на ее колени, и они разошлись в стороны после некоторого сопротивления. Девушка вздрогнула и подалась назад, ошарашенная и растерянная. Ее руки уперлись ему в бедра.
– Послушай, Кристина… – с мягкой угрозой в голосе заговорил он, – давай-ка для начала поиграем в одну… увлекательную игру. Тебе понравится. Я уверен.
– Я не хочу… – слабо пролепетала она, но он вновь вздернул ее подбородок, погладив пальцем сочные губки.
– Я буду очень осторожен и нежен. Обещаю. Никаких резких движений. Только и ты должна быть послушна… Понимаешь?
Девушка, часто и тяжело дыша, вся напряглась, отпрянув еще больше и вонзив красивые ноготки в кожаную обивку дивана. Ощетинилась, как ежик, будто только что не ластилась к нему похотливой кошечкой. Тем не менее, не было похоже, что она станет яростно сопротивляться… Она была слишком мягкой, слишком неоперившейся, слишком порочно чувственной, чтобы дать настоящий отпор. Это тебе не девка из бара, которая, если не захочет дать, то глаза выцарапает… Матвей слабо улыбнулся, несколько обезоруженный ее реакцией, и отпустил ее подбородок. Он уперся коленями в край сиденья, одной ногой по-прежнему разводя в стороны ее подрагивающие ножки.
– Расстегни мне джинсы. Ладно?.. – предложил он более мягко. – Я ведь сделал тебе приятно, правда? Мне тоже нужна разрядка…
Кристина совсем растерялась и замотала головой, вжавшись в спинку сидения и глядя на него огромными глазами испуганного зайчонка. Он уже собирался надавить, схватить ее за волосы, расстегнуть ширинку и загнать ей болезненно пульсирующий член в рот, но что-то его остановило. Подавив дикий порыв, Матвей тяжело приземлился на диван рядом с ней и откинул голову на спинку. – Ты меня реально сведешь с ума, папина дочка… – проговорил он, проводя ладонью по лицу и пытаясь умерить свой пыл. – Иди сюда… – Он лениво протянул руку, приманивая ее к себе.
– Извини, я… – начала она.
– Может, хватит уже? – примирительно вымолвил он и сам обнял ее за плечи. – Не сделаю я тебе ничего. Убедила. – Ткнувшись носом ей в волосы, он без труда справился с сопротивлением ее рук и нашел губами ее губы, мягко проходясь ладонью по ее щечке, шейке, груди с торчащими под тканью сосочками и, наконец, по ножке в короткой юбке. На этом рука остановилась, хотя искушение бесцеремонно сдвинуть ткань вверх, развести красивые ножки и посадить ее верхом себе на колени казалось почти неконтролируемым. В паху болело от желания, в голове стучало, даже руки предательски подрагивали. Но все же разум возобладал. Он даже сам не мог объяснить себе свою реакцию. Успокаивая упирающуюся Кристину целомудренными объятьями и сдержанными поцелуями, молодой человек взял с сидения белый мягкий плед и укутал им замерзшую и испуганную девчонку. Потом вновь откинулся на спинку сиденья, прижимая девушку к груди. – Прости… Это… сложно контролировать. Не привык я к капризным недотрогам…
Кристина затихла рядом с ним, наконец-то немного расслабляясь и согреваясь, но все еще боясь пошевелиться.
– Ты… когда-нибудь был влюблен? – спросила она очень серьезным тоном через какое-то время.
– Кажется, прямо сейчас, – усмехнулся он.
– Я имею в виду по-настоящему…
– По-настоящему, это когда как Ромео и Джульетта или Бонни и Клайд? До смерти? – так же насмешливо уточнил он.
– По-настоящему, это когда хочется серьезных отношений, совместных планов на будущее и заботиться о ком-то…
– А-а-а… – задумчиво протянул он и погладил девушку по спине. – Ну, у меня есть интересные планы на тебя на ближайшее время. Кстати, когда сердце из груди вырывается и член колом стоит – считается?
– Ты невыносим… – хмыкнула она недовольно, но градус напряжения между ними вновь спал.
– Хочешь поставлю снаружи складные стулья? Здесь все-таки ничего не видно.
– Хочу! – радостно оживилась Кристина совсем по-детски, и это не могло не умилять. Матвей покачал головой и встал. Спустя пару минут они сидели на открытой палубе, закутавшись в пледы и прижимаясь друг к другу.
Матвей сам не понимал охвативших его смешанных чувств. Ему одновременно хотелось немедленно сделать с ней все то, что он привык делать с женщинами – без тормозов, без ограничений, без сожалений, полностью отдаваясь своим животным инстинктам и грязной похоти. Но в то же время ему хотелось просто любоваться, обнять ее и прижать к себе – нежно, страстно, чувственно. Вновь изголодавшись по ней, молодой человек склонился к ее шейке, стал покрывать поцелуями ее щеки, ушки, нашел горячие губы и ласкал их своими до тех пор, пока она не стала отвечать на его поцелуй жадно и страстно. Он требовательно притянул ее к себе, стал скользить губами и языком по ее нежной шейке, впиваясь в ее гладкую кожу зубами и оставляя на ней немилосердные следы. Рука нащупала под слоями пледа и одежды нежную девичью грудь, поигрывая маленьким нежным соском.
– Матвей… остановись, – прошептала она, задыхаясь от нового дикого напора его страсти. – Матвей, пожалуйста… Мне так больно…
Уже в который раз за сегодняшний вечер он с трудом заставил себя отпустить ее, тяжело дыша, отстранился и сморозил какую-то очередную шуточку, чтобы отвлечься самому и отвлечь ее. Когда стемнело, они долго сидели молча в объятьях друг друга и всматривались в огни на набережных. Матвей вдыхал аромат ее волос, наслаждался ее теплом и чувствовал, как на губах расцветает порочная улыбка предвкушения. Все же сегодня ночью она будет его… Просто нужно выдержать до конца эту игру, продержаться еще несколько часов в амплуа настоящего рыцаря.
После всего произошедшего Кристина как-то заметно притихла, и когда они сидели в ресторане за ужином, Матвей заметил, что мысли ее витают где-то далеко. Она часто упускала нить разговора, реже смотрела ему в глаза и практически ничего не ела. Впрочем, он все списывал на ее страх перед предстоящей ночью и не без удовольствия смаковал эту садистскую мысль. Он снова старался держаться так, словно ничего не произошло, хотя держать себя в руках с каждой минутой становилось сложнее. Интересно, понимала ли эта дурочка, чего ему стоило не трахнуть ее прямо там, на теплоходе?
Только в конце ужина Кристина наконец-то набралась смелости завести разговор на интересующую ее тему:
– Матвей, ты… мне очень нравишься… но я не смогу вот так сразу… – пролепетала она, вспыхнув.
– Что именно, моя хорошая? – мягко улыбнулся одними лишь глазами он, гадая, решится ли она озвучить сию непристойную мысль.
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Пойти вместе в гостиницу, конечно, – мучительно выдавила из себя Кристина, глядя в чашку с чаем.
Матвей протянул руку и подцепил кончики ее холодных пальчиков, нежно перебирая их в своей теплой руке.
– И что тебя в этом смущает? – постарался прикинуться непонимающим он.
– Если честно, то, как все это началось…
– Да? – один уголок его губ тут же иронично дернулся вверх. – По-моему, начало было очень волнующим… Жаль только, что я не пришел пораньше, чтобы ты была только моей.
– Вообще-то не было похоже, что ты хотел все это остановить…
– Ты же помнишь, что мы приняли тебя за… – он не стал договаривать.
Кристина покачала головой, вытянула свои пальцы из его ладони и обняла себя руками.
– Вы… постоянно такими вещами занимаетесь? – Похоже, ее слегка трясло от этого разговора. Матвей немного потянул с ответом, а потом произнес:
– Если честно, Кристина… секс втроем – это волшебно… особенно если партнеры понимающие и опытные… Только представь, что можно сделать с чувственной красивой девочкой вдвоем… губами, руками, ну и прочими частями тела… – Он вновь сделал паузу, наблюдая за ее реакцией: задышала чаще, запылала еще ярче, нервно поправила волосы, облизала губы и заерзала на месте. Он готов был поспорить, что она вся горит и течет, просто все еще сопротивляется внутренним установкам.
– По-моему, это элементарная распущенность… – задыхаясь от прилива эмоций и ощущений, с жаром прошептала она, чтобы никто их не услышал. – Ни о каком взаимном уважении и чувствах тут и речи быть не может. Похоже, у твоего брата все же более адекватные взгляды на отношения.
– У Луки? – искренне удивился Матвей, даже на миг опешив. – Если честно, от него тебя спас разве что случай… Считай, что повезло… Причем крупно.
– Разве? А мне показалось, что именно он остановил все это безумие… Тебя ведь это ничуть не смутило!
– Открою тебе маленький секрет… У всех мужчин только секс на уме и всякие извращения. Поэтому, если мужчина пользуется вниманием у женщин, тормозить и ограничивать себя он едва ли станет… И Лука тут не исключение. Так что если тебе вдруг кажется, что он не такой, значит, он только умело притворяется. Ради каких-то своих целей…
– Не стоит всех ровнять по себе! – вскипела она с новой силой. – Мне твое мнение в этом вопросе совершенно безразлично. Я просто хочу заранее тебя предупредить, чтобы ты не рассчитывал ни на что сегодня! Я не готова к такому сейчас и все! И не знаю, когда буду готова, – она вновь выдала все это сдержанным полушепотом, чтобы не привлекать к себе внимания окружающих и, кажется, чувствовала себя на высоте. Матвея это изрядно позабавило, хотя и задевать тоже начало.
– Серьезно? Что же ты не остановила меня на теплоходе? – беспощадно загнал ее в тупик он. – Или к тому, что мальчики лазают к тебе руками в трусики, ты относишься более лояльно?
Когда Матвей произносил эти слова, к ним как раз подошел официант, который, безусловно, слышал эти слова, потому что покраснел. Девушка вся просто кипела от обиды и стыда, и когда официант спросил ее, все ли ей понравилось, она уловила в его вопросе некую двусмысленность, и голос ее дрожал, когда она произносила «да». Стоило ему уйти, она холодно бросила:
– Не может быть, чтобы и Лука был таким, как ты! – эта мысль почему-то не давала ей покоя весь вечер. Она знала, что нельзя произносить ее вслух, потому что она могла выдать некоторые чувства, которыми она ни с кем не хотела бы делиться и которые еще полностью не постигла сама, но слова вылетели сами собой в момент особого негодования.
Выражение лица Матвея вдруг сменилось на серьезное, если не сказать суровое. Он потер лоб, отпил воды из бокала и кулаком прикрыл губы, изучая Кристину внимательным взглядом.
– Тебе нравится Лука? – напрямик спросил он, наблюдая, как приоткрылись в удивлении ее чувственные губы и запорхали крылышками длинные ресницы.
– Вовсе нет! – с пылом возразила она. – Просто мне показалось, что у него есть принципы.
Матвей мрачно усмехнулся. Это ж надо было так попасть! Впервые в жизни его так сильно взволновала девушка, а она интересуется его братом. Обычно они не составляли друг другу конкуренции, потому что им обоим было откровенно плевать на то, кого из них предпочтет очередная подруга на одну-две ночи.
– Лука… Он… вообще-то… Я сам его плохо знаю. Но он, кажется, был по-истине добр только ко мне. Со всеми остальными он всегда обходился довольно-таки круто. Особенно если брать женщин… Так что… – В мыслях Матвея невольно всплыли обрывочные воспоминания о прошедшей ночи, когда они вдвоем жестко имели ту шлюху, и ему стало слегка не по себе. Он и сам не знал почему.
Кристина нахмурилась, не поднимая взгляда.
– Если не хочешь, не рассказывай. Я не пытаюсь влезть в ваши отношения… – отчеканила она.
– Ну уж нет… Раз зашла речь… – снова погрузившись в воспоминания, немного желчно возразил Матвей. – Знаешь, меня ведь мамаша сплавила в интернат для трудных подростков, когда мне было десять. Она слишком была занята собой, чтобы заниматься проблемным мальчишкой. А проблем у меня было до хрена… – он закусил губу, подняв на Кристину взгляд исподлобья.
Девушка сидела, почти не дыша, и, казалось, ловила каждое его слово.
– В общем… оказалось, что я не так крут, как мне казалось раньше, хотя за два года, что я там провел, кое-как утвердиться среди местной шпаны мне удалось. Тем не менее, как-то перед летними каникулами меня там серьезно избили. И… знаешь, кто ко мне пришел тогда? Не папа, не мама, а Лука собственной персоной. Ему как раз недавно исполнилось восемнадцать и до него постепенно начало доходить, что к чему… Отец работал, как проклятый. Обеспечивал мать всем, чем она желала. А Лука рано стал помогать отцу в бизнесе. Про меня словно все забыли на время, потому что мать убедила отца, что я безнадежен и что мне в интернате будет только лучше, потому что там знают, как работать с такими, как я. Оказалось, что Лука всего лишь пришел меня навестить, но, увидев мое состояние, обо всем рассказал родителям. Тогда меня забрали домой. С тех пор Лука всегда был рядом, и он единственный знает обо всем, что я пережил за эти два года.
Матвей вздохнул. Зачем он ей об этом рассказывает?
– Так вот я к чему это все… Я люблю своего брата, поэтому не могу и не должен рассказывать тебе о нем нелицеприятные вещи, но… Лучше держись от него подальше, раз он тебя так зацепил. Я бы тебе то же самое посоветовал и в отношении себя самого, но поверь – у нас с тобой больше шансов, чем у тебя с ним.
Кристина нервно сглотнула, побледнев.
– Я ему не нравлюсь?
– Какая непосредственная прямолинейность… особенно после всего, что было сегодня… – с невеселой улыбочкой медленно вымолвил Матвей, в досаде искривив губы и откидывая назад соскользнувшую на висок и щеку пшеничную прядь волос. – Но тебе не избежать сегодняшней ночи. Ни при каких обстоятельствах.
– Ты всегда так ведешь себя с девушками?
– Как «так»?
– Так, будто мое мнение ничего не значит!
– Правда? Мне даже до сих пор не пришлось тебя связывать, хотя, поверь, я могу…
– Матвей… – пробормотала она и осеклась, не зная, какие еще подобрать слова.
– Ты закончила? – он указал взглядом на ее нетронутую чашку чая. Девушка кивнула, но тут же вскинула на него глаза.
– Я никуда отсюда не уйду!
– Только давай не будем устраивать сцены в общественном месте. Тот факт, что ты боишься, не противоречит тому факту, что ты меня хочешь. Мы еще пройдемся пешком до гостиницы. Тут недалеко. Подышишь свежим воздухом, успокоишься.
Матвей расплатился и, пока ждал сдачи, с возрастающим раздражением и страстью смотрел на молчаливую Кристину. Конечно, она никуда от него не денется. Эти детские капризы очень хорошо были ему знакомы. Избалованная богатенькая неженка. Когда он подошел к ее стулу и взял со спинки пиджак, чтобы подать ей, она, как он и предполагал, встала и послушно оделась. Он крепко взял ее за руку и вывел в прохладную ветреную ночь. Из-за ветра глаза Кристины сверкали влагой, густые светлые локоны рвались к черному небу, словно хотели взлететь. Она постоянно облизывала пересохшие губы, отчего они алели на ее бледном лице лепестками экзотического цветка. Когда она замерзла, то сжала руку в кулак, и Матвей обхватил его своей горячей ладонью.
До отеля оставался всего один поворот, когда она вдруг остановилась в полупустом переулке.
– Все… Не нужно меня дальше провожать.
– Кристина… – с упреком и одновременно со страстью прошептал он и резко притиснул ее к стене какого-то дома. Его бесстыдные губы быстро поймали ее ротик и трепетно всосались, язык стал играть с ее пугливым язычком, одна рука сжала грудь, вторая попку под коротенькой юбочкой. Девочка задрожала и уперлась ладонями ему в грудь, но все же вновь поддалась этой развратной игре, вспомнила все те сладкие и волнующие ощущения, что он ей дарил… Принуждать ее не хотелось, он предпочел бы, чтобы она сама сходила по нему с ума, но он вынужден был признать, что придется надавить и подтолкнуть ее как минимум.
– Я правда еще не готова… И я боюсь… – уже без жалобы в голосе пробормотала она, распаренная его поцелуями и ласками. Просто решила доверить ему свои чувства, и это было так мило…
