Текст книги "Кристина (СИ)"
Автор книги: Грушенька Светлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)
Эпилог
Прогулявшись по центру города, Лука даже как-то проникся духом Рождества, хотя нисколько не был склонен к сентиментальности, да и праздники скорее не любил. Просто рождественская ярмарка перед Ратушей, украшенный к праздничному богослужению собор святого Стефана, уличные музыканты, наигрывающие святочные гимны, новогодние огни, пестрые витрины, даже очень кстати вдруг начавший срываться с темного небосклона снег, – все говорило о приближении праздника, поэтому, когда он добрался до площади Албертины и нашел кафе «Моцарт» с выстроившимися вдоль окон нарядными елками, он невольно улыбнулся самому себе, прочувствовав наконец давно забытое детское ожидание чуда. «Почему бы и нет? Ведь он ничего не забыл…». Впрочем, не было в его детстве никаких особенных новогодних чудес… Отец часто уезжал в командировки. Мать звонила, конечно, но откуда он толком не знал.
Усевшись за ближайший столик у входа и оглядывая краем глаза чопорный и нарядный интерьер (хрустальные люстры, огромные зеркала, венские стулья, деревянные перегородки, бордовые диваны и гардины), Лука вдруг вспомнил тот номер в особняке и сидящую верхом на его коленях обнаженную девушку. Она плавно покачивалась и гибко выгибала тонкий женственный стан, ласкаясь о его влажное от пота тело словно кроткая льстивая кошечка, благодарная своему хозяину за заботу. Их истерзанные поцелуями губы тянуло друг к другу, как магнитом, ее волосы щекотали ему плечи и щеки, ее руки обвивали его шею, его ладони скользили по ее телу. Они оба были утомлены, но все еще не могли оторваться друг от друга и остановиться. Когда ее бедра в очередной раз напряглись и стремительно задвигались от накатывающих на нее волн оргазма, она вдруг уткнулась ему лицом в плечо и начала сотрясаться от рыданий. Лука сжимал ее в руках, не зная, что ему предпринять. Его член все еще столбом стоял внутри ее пышущего жаром тела, и вся она была трепетной, беспомощной и нестерпимо возбуждающей. Когда с ним еще такое было, чтобы девушка плакала в его объятьях от нежности?
Тут же на память ему пришел и следующий день сборов и отъездов. Тогда она избегала его, точно так же, как и брата, а при прощании в холле особняка на ней уже были сплошные темные очки, и губки были упрямо поджаты то ли от гнева, то ли от едва сдерживаемых слез.
Входная дверь в кафе в очередной раз открылась, официант в белоснежной рубашке, черных классических брюках, а также при жилете и бабочке, с кем-то переговорил у входа. В следующий момент появилась она. Сначала Луке в глаза бросились только волосы – пшеничные, струящиеся пышными локонами до самой груди и пушистые черные меховые наушники. Затем он окинул взглядом ее черную короткую плотно сидящую по фигуре куртку в стиле милитари с двумя рядами серебристых пуговиц и жестким воротником-стойкой, серые джинсы в обтяжку, черные полуботинки с пряжками на дичайшей шпильке, и остановил взгляд на перчатках без пальцев и большой черной кожаной сумке с металлическими нашивками. «Неожиданно», – ухмыльнулся он, цинично прищуривая глаза и улавливая ее быстро ускользнувший смущенный взгляд. Поблагодарив официанта сияющей обаятельной улыбкой, она приблизилась к Луке с чрезмерно независимой миной на прелестном личике.
– Я смотрю, ты тут отрываешься по полной, судя по твоему виду, – небрежно-иронично заметил он.
– В смысле? – еще больше напряглась она, на секунду сведя брови, нервно расстегиваясь и вновь слишком поспешно отводя глаза.
– Я запомнил тебя скромницей, – ответил он, вставая и принимая у нее куртку. Он успел вблизи рассмотреть ее лицо – черные стрелки на верхних веках, слегка затемненных дымчатыми тенями по бокам, розовые румяна прохладного оттенка – совсем как ее чувственно пухлые, но четко очерченные губки. Она села напротив него и, не изучая меню, тут же заказала себе что-то по-немецки у поспешно приблизившегося официанта.
– Привет, – хитро ухмыляясь, вымолвил Лука, ловя ее взгляд.
– Привет, – моргая и убирая под стол беспокойные руки, ответила она.
– Ну… рассказывай… Как тебе жизнь на воле?
– Даже не знаю… с чего начать… – смутилась она, хотя по-прежнему старалась сохранить хладнокровие. – Лучше ты расскажи, как дела у вас…
– Да вот тоже теряюсь, что тебе может быть интересным…
Они оба умолкли, вдруг встретившись взглядами и изучая друг друга с откровенным любопытством. На Луке были темно-серые джинсы и черный облегающий свитер с кожаными вставками вдоль рукавов и ремешками на уровне талии по бокам. Как всегда безупречно уложенные черные волосы отливали благородным обсидиановым блеском. Он сидел, свободно откинувшись на спинку сидения и закинув на нее одну руку, а другую вытянув поперек стола. Кристина знала, что не следовало ей смотреть ему в глаза, но они невыносимо ее притягивали – ничего не изменилось, она совсем не была способна ему противостоять, как бы она ни уверяла себя в обратном. Она совсем потеряла счет времени. Возможно, прошла не одна минута, наполненная для нее волнением, страхами, глубоко задавленной болью вперемешку с унижением и постыдно расцветающим возбуждением, когда Лука наконец заговорил, вдоволь насладившись ее замешательством и прежней уязвимостью.
– Так как же тебе живется на новом месте? Ты так и не ответила.
– Да прекрасно, – очнулась она, снова с собой совладав. – Уже привыкла, хотя по началу долго втягивалась и всего боялась. Очень хотелось вернуться.
– По тебе теперь не скажешь, что ты из пугливых…
– Наверное, уже нет… – снова смутилась она, но тут же перешла на светский деловой тон. – А ты, кстати, по каким делам в Вене? Не отвечай, если не хочешь. Не хочу показаться навязчивой…
– Я просто… решил устроить себе отпуск и прилетел, чтобы увидеть тебя, – Лука неотрывно следил за ней настороженным хищным взглядом.
– Шутишь? – Кристина заставила себя беспечно усмехнуться, надеясь, что не выглядела жалкой и растерянной.
– Не шучу, – Лука, словно уловив ее слабинку, выбил ее из колеи ледяной улыбкой, от которой у нее сердце всегда пропускало пару ударов, а потом вдруг давало о себе знать в самых неожиданных местах.
– Кстати, это тебе… – он поставил на стол бумажный подарочный пакет и снова откинулся на спинку дивана, в размышлении прижав к губам два пальца.
– Что это?
– Сувенир… елочное украшение… Снова не примешь?
– Да нет… Почему бы и нет… Спасибо…
Кристина неловко поправила мешающий золотистый локон, и Лука заметил, что ее ушко за ним пылает, а она взяла в руки пакет и собралась положить его на диван рядом с собой.
– Даже не посмотришь? – улыбнулся Лука краем губ, сжигая ее пытливым взглядом. Кристина потерялась, совершенно не зная, как лучше себя повести, но все же открыла пакет и достала из него темно-синюю картонную коробку с изящным золотым силуэтом елочного шарика на крышке. Она чувствовала, что волнение выдает ее с головой, но сбежать от него было бы так глупо… Она раскрыла коробочку и, увидев ее содержимое, вопросительно подняла на него глаза.
– Очень красивая, – пролепетала она, облизав губы. Взгляд снова невольно притянула тоненькая балерина из прозрачного стекла в белой пачке. Она стояла в позиции «арабеск», балансируя на одной вытянутой в струну ножке и отведя вторую стройную ножку назад. Ее стан туго облегал открытый корсет, изящные руки в воздушных рукавах «фонарик» тянулись одна вверх, другая – к летящей ноге. Прелестная белая головка с курчавым хвостиком чуть повыше затылка была доверчиво откинута.
– Она напомнила мне тебя в тот день…
Кристина судорожно вздохнула и закрыла коробочку.
– Очень красивая… Спасибо… А как там твой бизнес? – поспешно сменила тему она.
– Процветает, но про это довольно скучно вести беседы. Лучше расскажи, как там твоя учеба?
– Ну, тяжеловато, если честно… У меня все как в том анекдоте: «Как вам нравится Австрия? Австрия очень нравится, но только слишком много австрийцев», – Кристина натянуто усмехнулась, а Лука только приподнял уголок губ в своей фирменной дьявольской улыбке, которая почти никогда всерьез не касалась того, о чем шла речь в текущий момент.
– Кое-что по программе читаю на русском… На немецком просто не успевала бы… Но в общем и целом терпимо…
– А друзья?
– Есть друзья… Мне, конечно, грех жаловаться…
– Снимаешь квартиру?
– Нет. Живу в студенческом общежитии. Так веселее.
Шаг за шагом, минута за минутой, Луке удалось немного ее расшевелить, и теперь перед ним была почти та самая Кристина, которую он знал. Конечно, немного повзрослевшая, но все такая же взволнованно восторженная и чувственно искренняя. Она даже улыбалась его шуткам – сдержанно, но все же ужасно мило. И еще в ее движениях стала больше проявляться женственная светская элегантность и едва уловимое аристократическое позерство. Ему это даже нравилось.
– Я тут купил билеты в Венскую Оперу. На 23е число… – нарушил он только что воцарившееся после веселой болтовни молчание. – «Волшебная флейта». Как тебе такая идея?
– Боюсь, я не смогу, Лука… У меня в этот вечер дела, встреча…
– И ее нельзя отменить?
– Нет…
– Понятно. Но сегодня ведь ты весь вечер будешь в моем распоряжении?
– Извини… нет… я… у меня… есть парень… я сегодня с ним встречаюсь в семь в метро Штефансплатц.
– В семь? – Лука разочарованно взглянул на часы, – Так это через 40 минут…
– Да, – испуганно выдавила из себя она.
– Ладно. Допивай свой кофе. Провожу тебя…
– Не надо… Тут далековато…
– Да перестань уже… До сих пор так сильно меня боишься?
– Да, боюсь, – заставив себя пересилить волнение, уверенно ответила она.
– Не стоит бояться меня… Собственные желания всегда опаснее и убедительнее, чем чужие…
Девушка опустила глаза и уже не смела отрывать взгляд от своей чашки кофе до конца вечера.
– Кстати, у Матвея девушка появилась… – вдруг вспомнил Лука недавнюю новость. – Он вообще стал серьезнее.
– Я в курсе. Мы переписываемся…
– Вы с ним..? – удивился Лука.
– Ну, да… Неужели это так странно, что брат не докладывает тебе абсолютно обо всем?
– Вообще-то я поражен не этим… Что ж… Рад за вашу дружбу. Но пора собираться…
Кристина вышла на улицу, под снег, сунув руки в карманы и тут же леденея то ли от пробравшего по спине морозца, то ли от ощущения неотвратимости свершающейся реальности. Она развернулась было посмотреть, идет ли за ней слегка отставший Лука, и тут же столкнулась с ним нос к носу. Он обхватил ее одной рукой за шею, зажав ее в локтевом сгибе, и немного сдвигая девушку в сторону от прохода. Достав другой рукой кожаную перчатку из кармана дубленки, он натянул ее на поднятую руку. Кристина понятия не имела, почему стоит зажатая таким неудобным и унизительным образом и даже не пытается сопротивляться.
– Я так понимаю, твой парень не слишком ревнив, раз ты позволяешь обнимать себя другому? – как всегда не то иронично, не то серьезно пропел Лука низким полушепотом, кое-как надевая другую перчатку, – или он просто плохо целуется и ты меня хочешь попросить напомнить, как это делается?
Кристина, наконец, опомнилась и хотела от него ускользнуть, но он уже освободил вторую руку и обхватил ею талию девушки.
– Прекрати сейчас же, Лука! Я тебе не разрешала ничего подобного!
Ему понравилось, как сбилось при этих словах ее дыхание.
– Чтобы целовать тебя, мне никогда не нужно было чьего-либо разрешения…
Его губы впились в ее сочные губки и раздразнили, свели с ума, обезоружили. «К черту все! Бессонные ночи, истерики, изматывающие мысли о нем в бесконечном ожидании звонка, унизительные откровения у психотерапевта, антидепрессанты и снотворное! Мне все равно! Все это не имеет значения в этот миг, когда он рядом!» – думала Кристина, ловя его язык нетерпеливо и страстно. Ее и вправду никто никогда так не целовал, и такая страсть пугала ее, потому что совершенно не была подвластна хотя бы какому-нибудь контролю, потому что была непредсказуема, потому что ранила, когда ей вздумается…
– Маленькая лгунья, – злорадно и жарко прошептал оторвавшись наконец от ее губ Лука. – Подготовила себе пути к отступлению и бегству? Что ж – это твой выбор. Я не собираюсь тебя уговаривать и убеждать, потому что он скорее всего верный. Я не очень-то тебе подхожу, потому что склонен причинять женщинам боль не только физическую, но и душевную, а тебя мне совсем не хотелось бы приучать к боли…
– Ты мог бы измениться… – пролепетала она, изо всех сил стараясь не заплакать и унять дрожь в подбородке.
– Только не с тобой, – усмехнулся он и отстранил ее, крепко сжал за руку и потянул к Кертнерштрассе, в сторону метро. Кристина брела за ним на ватных ногах по оживленной жизнерадостно украшенной улице, пестреющей праздничными витринами и блистающей мокрыми от снега плитками тротуара, ничего не понимая и толком не осознавая, что чувствует. Они шли молча всю дорогу. Сквозь пелену своей прострации Кристина только замечала, как ошарашенно на них смотрят прохожие. Экстравагантная красивая парочка – а в этой консервативной столице всегда так встречают не вписывающихся в серую толпу людей.
Доведя ее до площади Святого Стефана, Лука вдруг остановился.
– Ну все, ты свободна, лапочка, – безэмоционально бросил он.
– Лука… я…
– Иди уже давай… Я не тот, кто тебе нужен. Можешь больше не страдать. Мне не нужна такая трусиха, – презрительно усмехнулся он, глядя в ее сверкающие голубые глаза, которые вдруг сузились от гнева. Она стиснула зубы и резко развернулась, зашагав через площадь в сторону метро, а он стоял и следил, как ее фигура удаляется в ночь, в толпу, и снежинки помогают зачеркнуть ее силуэт и спрятать его в неизвестности, потопить в прошлом и стереть его подлинность из его фантазий. Не бывает в жизни никаких чудес… По крайней мере для него.
Конец
