Текст книги "Бывальщина пограничника Гривы"
Автор книги: Григорий Кирилюк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)
МЫ ЕЩЕ ВЕРНЕМСЯ!
Июнь в Карпатах пахнет молодим медом, белыми грибами, душистостью трав, терпким дубовым листом, дымком костров лесорубов. Вызванивает пением птицы. Искушает путешествиями в горы – к синему небу, к орлиным гнездам.
Волшебный июнь в Карпатах.
Таким остался он в памяти пограничников – июнь сорок первого года.
Воскресенье Гордей Грива встречал на наблюдательной вышке. По ту сторону границы лежал порубанный орешник, чернела свежевспаханная земля.
Из–под развешенной маскировочной сетки грозно проглядывали жерла орудий.
– Ой, не для учений, товарищ начальник, поставили фашиста свои пушки… – по–граждански доложил об увиденном Гордей Грива.
– Для войны, Грива. Для войны, – озабочено покачал головой начальник заставы. И, сочувствующе посмотрев на уставшего Гордея, приказал: – Идите отдохните, Грива. Я сам приму наряды с границы.
– Слушаюсь.
С границы возвращались мокрые от росы наряды. Пограничники быстро протирали ветошью оружие, пили чай и ложились спать в зеленые палатки. В тени сада спалось приятно и привольно. Ветки яблонь с маленькими обильными плодами тихо шелестели, нашептывали сказочные чудеса. Снилось Гриве, что он протянул руку до серенькой горлицы, что присела на ветке и наклонила ее к входу в палатку. И вдруг откуда–то прозвучал надрывный крик:
– Тревога! Застава, к оружию!
Грива схватил автомат, стоящий рядом с кроватью, на ходу подпоясался ремнем с гранатами и запасными дисками и выскочил из палатки. Слышались взрывы снарядов, треск автоматов. Кто напал? Но раздумывать некогда. Вместе с друзьями Гордей прыгнул в заблаговременно выкопанные окопы, припал к бойницам. Вся застава за считанные минуты ощетинилась дулами винтовок, автоматов, пулеметов. Пограничникам безразлично, что они только в трусах и майках. Были бы под руками патронташи, диски, гранаты.
Лица у бойцов побледнели, стали более суровыми.
– Приготовиться. Ждать моей команды, – слышится напряженный голос начальника заставы.
Из–за кустов появились каски захватчиков. Они ползут. Вот враги уже приблизились к полосатому пограничному столбу с советским гербом. И в это мгновение прозвучала властная команда начальника заставы:
– Зас–та–ва, огонь!
Каменный склон холма вспыхнул огнем. Как будто невидимая рука гиганта выбила из него множество искристых снопов. Пулеметные и автоматные очереди секут низенькие кустики лозняка, косят траву, вспахивают влажный грунт. Широкоплечий вездесущий старшина разносит по окопам цинковые коробки с патронами и обмундирование пограничников.
Враги один за другим втыкаются носами в неприветливую для них советскую землю.
Первую атаку фашистов отбили.
Начальник заставы приказал как можно быстрее одеться, пополнить боеприпасы, усиленно следить за флангами и тылом. Гордей Грива засмотрелся на заставу. Она совсем недалеко выпирала свои белоснежные стены. Гордея охватило неизъяснимое чувство жалости. Он, как и все его боевые друзья, любил и берег заставу, как родную хату, где пахнет свежим хлебом, печеной картошкой, пареным молоком, вымытым полом. И вот эта родня хата стоит изрешеченная вражескими пулями. И уже не слыхать ни запаха свежего хлеба от нее, ни духа печеной картошки… Несет от заставы, со всего рубежа перегаром пороха.
Прибегает Громыко. У него забинтована рука.
– К начальнику, – передал приказ Громыко, а сам припадает к бойнице, – идите, я заменю вас…
– Бегу…
– На рацию, – приказывает начальник заставы Гриве, – передайте открытым текстом: «Стог» первую атаку отбил. Жертв нет. Стоим твердо. Жду приказа.
Грива повторил приказ и согнувшись траншеей побежал к заставе. В радиокаморке он увидел взволнованного молодого радиста. Плотно прикрыв за собой обитые цинковой жестью двери, Грива сел рядом з радистом и начал диктовать:
– Слушайте! Докладывает «Cтог». Первую атаку отбили. Жертв нет. Стоим твердо. Жду приказ… Артобстрел…
Грива не договорил. Вокруг все загромыхало, закачалось, как горы от неслыханного обвала. За окошком с треском упала мачта–антенна. Рация замолчала…
Пограничники в это время вели огонь, отбивая повторную атаку фашистов.
– Целься по каскам!
– Бей, пока у них глаза рогом не полезут!
– Забрасывай гранатами!
Неизъяснимая ярость охватила пограничников. Отяжелевшими руками бросали они гранаты в захватчиков, утюжили их длинными очередями из пулеметов и автоматов. Ромашковый склон холма испепелился, словно по нему прокатилась вулканическая лава.
Когда ветерок развеял дым, бойцы увидели на нем много трупов.
И вторую атаку фашистов удалось отбить.
Застава горела. Но радиокаморка чудом уцелела. Только занесенный смрад чувствовался в ней, как от горевшего березового полена. Грива порывисто открыл двери, пополз к сломанному шесту, на котором скрипела перекошенная антенна. Подхватив шест, он воткнул его в разбитое оконце. Рация сначала зашипела, потом зашикала, затумкала… Радист принимал, а Грива записывал приказ начальника отряда: заставе отойти и соединиться с частями Действующей армии, которая вступила в жестокий бой.
Только приняли приказ, как над выходом из радиокаморки сползла разогретая до красноты жесть. Грива толкнул дверь, но она не открылась.
– Что будем делать, товарищ командир? – спросил радист. – Как мы отсюда выберемся?
А с деревянного потолка уже сыпались угольки.
Взгляд Гордея остановился на ляде, прикрывающей вход в подвал, где хранилось хозяйство старшины.
– Ныряй вниз! Я подам рацию…
В подвале два душника. Но выползти через них нечего было и думать – узкие. К счастью, рядом з простреленными мишенями лежали кайла и железный лом.
– Раздолбаем тыловой душник, – решил Грива.
Добротная кладка каменного фундамента трудно поддавалась.
Но все же отверстие удалось пробить. Радист с приказом в нагрудном кармане грязной гимнастерки пролез в дырку и исчез в дыму. Раненный в ногу, он еле дополз до траншеи. Там его подхватил старшина. Больше он не возвращался в подвал.
Гордей Грива, припадая к западной бойнице–отверстию, вел огонь по фашистам, пытающимся заползти с фланга.
Ночью застава отступила. Гордей Грива из подвала прикрывал ее отступление. Только под утро, когда погас пожар, он вылез через отверстие, попрощался с родной разрушенной заставой и пошел догонять своих.
– Живой! – радостно воскликнул старшина, увидев Гордея возле походной кухни.
– Живой, товарищ старшина, – усмехнулся Грива. И добавил сурово: – Не могу я в первом бою погибнуть… никак не могу. Впереди у нас еще много боев… – Гордей оглянулся. В широкой долине среди зреющих хлебов черным пятном виднелась сожженная застава. – Мы вернемся, мы обязательно вернемся! – сказал он взволнованным голосом.
– С победой вернемся, – уверенно добавил старшина.
1955–1964 гг. Карпаты.
