Текст книги "Ян Жижка"

Автор книги: Григорий Ревзин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Для высшей католической иерархии то была поистине горькая пилюля. Но другого лекарства не было…

В самом начале 1433 года в Базеле появилась большая делегация чешских гуситов. Ее главными представителями были Прокоп Большой и Ян Рокицана.

Победитель двух крестовых походов, гроза католической Европы – Прокоп держался перед собравшейся церковной знатью гордо и независимо. С самого начала Прокоп показал собору, что он прибыл в Базель заключить победоносный мир с разгромленным противником.

Прокоп огласил перед собором «манифест ко всему христианскому миру», в котором обвинил католическое духовенство в продажности, разврате, паразитической жизни.

Это было неслыханно в истории католической церкви – выслушивать с кафедры ее высшего органа, собора, такие речи и не бросить дерзкого еретика на костер, не сметь даже протестовать.

Но перед героем Домажлиц трепетала вся феодальная Европа. Униженно склонила перед ним голову и «вавилонская блудница» – Рим.

Когда Прокоп начал осыпать презрительными словами лихоимство церковников, нападать на церковную десятину, – терпение кардиналов и прелатов, казалось, иссякло. Как повествует немецкий летописец, «одни смеялись, другие скрежетали зубами, еще другие начинали громко роптать. Кардинал Чезарини возвел глаза к небу»,

Когда в другой раз, во время выступления с кафедры одного из таборитов, в зале раздались возгласы: «Еретики!», тотчас вскочил таборит Петр Пене

– Знайте, мы не боимся вас! Пусть даже весь собор обзовет нас еретиками!

Пока длилось это публичное унижение «всемирной» церковной власти, церковники в тайных своих канцеляриях лихорадочно искали средств и путей внести разлад в среду гуситов. Внимание кардиналов остановилось на магистре Яне Рокицане. В хитром, честолюбивом богослове они угадывали предателя.

Никто не мог превзойти Римскую курию в умении использовать в своих целях человеческую подлость.

Рокицана жил в Базеле обособленно. Это позволило Чезарини начать с ним негласные свидания. Залучив тайного себе союзника, кардиналы решили повести дальнейшие переговоры с гуситами в Праге через Рокицану.

В апреле 1433 года в чешскую столицу прибыло из Базеля посольство собора. Вскоре за тем открылся и общегуситский сейм. С кафедры этого сейма Прокоп заявил:

– Войну против нас начали князья и католическая церковь. Мы вынуждены были ответить им войною. Мы будем и дальше с оружием в руках бороться со всеми, кто не примет четырех пражских статей.

А в это время в доме Рокицаны происходили келейные переговоры базельских послов с панами, магистрами, советниками чешских городов: в большой поспешности формировался панско-бюргерский противотаборитский союз. Рокицана, организатор всего этого черного дела, требовал от Базеля для Чехии незначительных вероисповедных вольностей – чаши и некоторого ограничения прав церковников на владение собственностью.

Послы согласились передать эти куцые требования на рассмотрение собора.

Так в конце 1433 года появились на свет пресловутые «Пражские компактаты» – соглашение Базельского собора с бюргерским и панским гуситством.

Табориты не могли, конечно, признать этого соглашения, и после его заключения отношения между бюргерской Прагой и таборитскими братствами сразу прервались. Неизбежна стала война. Пражане стягивали к столице все противотаборитские силы – городов, панов-«подобоев» и панов-католиков.

В Новой Праге по-прежнему сильны были симпатии низов городского населения к таборитскому движению и протест против «Компактатов». Рокицане надо было поэтому прежде всего расправиться со сторонниками таборитов в самой столице.

Эту задачу выполнили отряды бюргеров вместе с панскими отрядами, вызванными к ним на помощь. В начале мая 1434 года они с боем заняли Новый город. Вся столица перешла под власть сторонников соглашения с Римом.

Табориты в это время осаждали Плзень. Весть о предательском ударе, нанесенном Рокицаной их сторонникам в столице, вызвала среди воинов Табора бурю негодования:

– На Прагу!

Прокоп Большой звал Прокупка двинуть из Градца к Праге все свои силы: предстояла решающая битва.

Соединенная армия Табора и Сирот стала лагерем у Липан, под Прагой. Против нее расположились значительно большие силы панов-«подобоев», панов-католиков, бюргеров столицы и многих чешских городов.

Обе армии были почти одинаково вооружены. И та и другая сторона прикрывались большим количеством боевых возов – главным тактическим средством Жижки успели полностью овладеть и враги таборитов. И табориты и их чешские противники на протяжении пятнадцати лет гуситских войн прошли через горнило бесчисленных сражений и имели почти одинаковый военный опыт. Мало того, многие из былых военачальников Табора – выходцев из дворянства – вели теперь войска бюргеров и панов.

Бой начался 30 мая. В разгар сражения гетман Сирот Ян Чапек, командовавший всей таборитской конницей, предательски бежал с поля боя, уведя с собою всех всадников. А пражане сумели выманить таборитов из их возового ограждения раньше времени и сами ворвались в него.

Героически бились воины обоих братств, но с каждым часом их положение становилось все безнадежнее. Уже погиб Прокоп, пал и Прокупек. Две с половиной тысячи таборитов устилали своими телами поле битвы.

А паны и бюргеры, опьяненные выпавшей на их долю победой, зверски рубили пленных, добивали раненых. Тысячу таборитов, попавших в их руки, загнали в сараи и сожгли живьем.

Липаны стали концом Табора. Этим сражением закончилась беспримерная пятнадцатилетняя народная война, зачинателем которой был Ян Жижка.

Велика была мощь военной организации, созданной таборитами, велико и воздействие их примера на крепостной крестьянский мир окружающих стран. И самим восставшим, и лютым их врагам, церковникам и феодалам, должно было казаться, что это делает таборитов неуязвимыми.

Однако наряду с сильными сторонами народного чешского восстания, создавшего прекрасное войско, сумевшего воспитать немало превосходных народных вождей, были и слабые стороны, исподволь расшатывавшие таборитское движение и приведшие его в конце концов к гибели.

Буржуазные историки гуситских войн обычно настаивают на том, что со времени походов таборитов в сопредельные страны строгость внутренних порядков в таборитской армии, заведенная Жиж-кой, якобы ослабела. Их ряды будто бы засорились всякими авантюристами, любителями военной добычи и легкой наживы, и все движение постепенно переродилось, потеряло свою прежнюю дисциплину и идейность.

Но это не подтвержденное фактами «мнение» – клевета на таборитские армии.

Верно другое: в рядах «божьих воинов» с каждым годом становилось все больше выходцев из рыцарского и даже панского сословий.

В начале движения вполне естественным было то, что такие рыцари-бедняки, как Жижка или Николай из Гуси, принесли народу свои военные знания, свой талант организаторов восстания.

Но по мере того, как росло могущество Табора и, с другой стороны, приходил в расстройство и упадок весь феодальный уклад Чехии, много рыцарей и панов примкнуло к таборитам, потому что здесь открывалась наилучшая возможность найти приложение их единственному умению – военному ремеслу.

Эти люди служили в войсках Большого и Мало го Табора на всех ступенях – от простого цепник; до гетмана, в меру своих способностей. Многие служили старательно, честно. Но почти всегда на сходах братства они тянули в сторону всяких соглашений с враждебными Табору силами.

Внутренний кризис возник, когда на политическом горизонте обозначилась смертельная опасность для народного движения, когда настало время положить голову за народное дело. Многие гетманы и командиры, выходцы из дворянства, на эту жертву не пошли и предали Табор…

Словно очистительная гроза, пронеслась над Чехией буря народного восстания. Все, кто выматывал силы крестьянина чиншами, оброками и барщиной, кто, ханжески возводя очи к небу, выгребал из крестьянского кармана последний медяк, узнали на своей шкуре мощь народного протеста.

Восставшие покончили с церковным землевладением, нанесли сокрушительный удар по владениям католических панов и рыцарей, покончили с феодальными поборами и повинностями, очистили чешские земли от ненавистных немецких дворян, патрициев, каноников и монахов.

Антифеодальная направленность, «присущая всем большим крестьянским выступлениям, роднит их между собою. Однако гуситское движение существенно отличается от всех предшествующих восстаний крестьян. Оно стоит ближе к ранним буржуазным революциям, чем к средневековым крестьянским движениям.

В гуситский период восстание крестьян в Чехии против феодального строя соединилось с борьбой против католической церкви, немецкого духовенства, патрициата, вылилось в национальную войну против немецкого дворянства, императора и ненавистных крестоносцев.

Это придало гуситскому движению широкий размах, втянуло в него различные социальные группы, способствовало установлению союза между двумя лагерями: умеренным – рыцарско-бюргерским – и революционным – крестьянско-плебейским. Правда, этот союз часто нарушался, сменяясь борьбой, но он немедленно восстанавливался, как только появлялась опасность извне, со стороны императора и римского папы.

* * *

После катастрофы у Липан власть над страной быстро забрали в свои руки ее старые феодальные хозяева. На чешский престол взобрался, наконец, император Сигизмунд. Он долго не верил своей удаче, но когда убедился в том, что трон под ним прочен, начал мстить всем, кто, по его мнению, повинен был в его пятнадцатилетних злоключениях.

Паны, монахи, католические прелаты в замках и монастырях, новый патрициат Праги и других городов Чехии – все черные силы реакции торжествовали победу.

Архиепископ Рокицана – гусит, который при помощи «Компактатов» весьма ловко разделался с учением Гуса, – изощрялся теперь в изъявлении преданности Сигизмунду.

Большой Табор после липанского погрома и гибели лучших народных вождей попал под власть кучки предателей, честолюбивых гетманов, подкупленных Сигизмундом обещанием военных постов и государственных должностей. Эти гетманы понуждали обескураженную поражением массу таборитов итти за ними и принять соглашение с императором.

На Малом Таборе против натиска феодальной реакции несколько лет кряду боролся старый сподвижник Жижки Амвросий. Он выставлял в поле военные отряды Сирот, бил силы Сигизмунда. Но в 1437 году и он был устранен изменниками народному делу, захватившими власть в Градце.

Однако и после падения Амвросия в чешской земле остался уголок, где с прежней силой и страстью продолжала кипеть народная борьба. Друг Жижки Ян Рогач сумел закрепиться на горе возле Малешова. Это был последний бастион таборитского движения. К Рогачу в Сион – так по-библейски назвал гетман свою новую твердыню – стекались теперь все те, кто жаждал ратного дела, кто предпочитал борьбу и смерть подлой покорности торжествующему врагу.

В городах и селах Чехии очень многие с замиранием сердца и смутной надеждой глядели в то лето 1437 года на героический, неравный бой, который повел Ян Рогач. Уже тринадцать лет прошло после смерти Жижки, а чехам из народа казалось, что ожил боевой дух слепого полководца.

Сигизмунд не жалел ни денег, ни снаряжения, слал к стенам Сиона отряд за отрядом. Его приказ – раздавить Рогача любой ценой.

Осада Сиона нaчалась в мае. Крепость, окруженную земляным валом, глубоким рвом и мощными стенами, трудно было штурмовать. Для императорских наемников это предприятие становилось просто невозможным из-за героической решимости таборитского гарнизона.

Пан Птачек, руководивший осадой, построил передвижные башни, поднявшиеся высоко над стенами крепости. С этих башен обстреливалось все, что находилось внутри крепостного обвода. Но огонь, которым отвечали осажденные, был губителен. Он отбивал у Птачка охоту к возобновлению штурмов.

Четыре месяца длилась осада. Порох, ядра, хлеб – все приходило у осажденных к концу. А Птачек, отчаявшись добиться успеха прямыми атаками, стал рыть подземный ход к крепости.

Закончив это дело, он отвлек внимание таборитов ложными приступами и бросил своих людей через прорытый в земле ход к самым стенам Сиона. По приставленным лестницам они сумели взобраться на эти стены и проникли внутрь крепости.

Измученные голодом табориты дрались с мужеством отчаяния. Горстки людей отбивались от наседавшего вдесятеро более многочисленного врага.

Под звон скрещиваемых мечей в последний раз запели «божьи воины» свою боевую песню – песню Жижки. Силы их таяли быстро. Тела павших мешали драться живым.

Ян Рогач врубился в самую гущу Сигизмундовых наемников.

Он искал теперь смерти…

Замахнувшись мечом, Рогач задел ногою тело товарища, упал. На него сразу навалились сверху.

6 сентября 1437 года Сион был предан огню. Через два дня по улицам Праги вели закованного в цепи Рогача с его пятьюдесятью боевыми товарищами. В Пражском замке плененного гетмана нетерпеливо поджидал сам Сигизмунд, окруженный блестящей свитой чешских феодалов.

Когда полуживых от голода и ран пленников втолкнули в зал, Сигизмунд сразу признал среди них Рогача. На покрытом ранами лице лихорадочно горели глаза, глядевшие куда-то вперед невидящим взором.

– Ян Рогач, – оказал тут Сигизмунд, – преклони колена перед твоим королем!

– Я очень жалею… – воспаленные губы израненного гетмана с трудом произнесли эти слова.

Сигизмунд заулыбался. Недаром велел он привести последнего таборитского вожака сюда, в замок. Сейчас перед собравшимся здесь цветом чешского дворянства прозвучат покаянные слова!

– О чем тут жалеть, Ян Рогач, опустись на колени, – а там посмотрим!..

– Жалею, – хрипел Рогач, собравши последние силы, – жалею, что мне не вышибли глаз… Я не глядел бы сейчас на тебя, богомерзкого!

Сигизмунд побагровел:

– Эй, палачи!

«После чего, – рассказывает летописец, – Рогача и товарищей его отвели в ратушу Старой Праги и подвергли безжалостным пыткам. Пытали, пока из тела не вывалились внутренности».

«А на другой день, 9 сентября, на пражской площади возвели виселицы. Повесили товарищей Рогача. А его самого повесили выше всех, обрядивши, по приказу императора, в парадный дворянский наряд с золотым поясом, накинув на шею золотую цепь, словно бы королевскую награду…»

Так мстил Сигизмунд.

Со смертью Рогача закончилось вооруженное сопротивление чешских народных масс римскому папе, императору Сигизмунду, всей торжествующей феодальной реакции.

* * *

Исторический урок, какой следует извлечь из поражения таборитского движения, заключается в сталинской истине: крестьянство может преуспеть в борьбе против феодального угнетения, только когда его восстание сочетается с революционной борьбой другой созидающей и преобразующей общество силы. Такая сила – рабочий класс.

Но в начале XV века, во времена гуситских войн, класс этот еще не существовал. И только через полтысячелетия чешский пролетариат смог возложить на свои плечи задачу коренного социального переустройства общества, осуществляя при этом и свои пролетарские идеалы и вековые чаяния чешского трудового крестьянства.

Однако, несмотря на свое конечное поражение, движение таборитов оказало положительное влияние на. весь дальнейший ход истории чешского народа. Влияние это глубоко и многообразно.

Католическая церковь испытала во время гуситских войн потрясение, от которого она уже не смогла больше оправиться. Отпадение от Рима целых стран и народов, которое происходило в последующие два-три века, несомненно, берет свое начало в чешской народной революции. В самой Чехии католичество, восторжествовавшее после разгрома таборитов, не смогло уже стать снова неограниченным «хозяином душ и кошельков», каким оно было до 1419 года.

Гуситское движение изменило к лучшему положение чешского крестьянства. Феодальная реакция, последовавшая за поражением Табора, все же не вернула чешских крестьян к прежнему положению полного бесправия. Только через два века, после потери чехами государственной самостоятельности, эти крестьяне снова попали под тяжкий гнет крепостников.

Народное революционное движение начала XV века привело к мощному подъему чешской культуры. Чешский язык, чешская музыка, все виды чешской литературы с того времени развивались быстро и разнообразно. Невиданная борьба народных масс и одержанные в ней победы привели к охватившему всю толщу народа острому национальному самосознанию, к сильному чувству национальной гордости. Это помогло сохранить целость нации и ее культуру в последующие века, когда чешской землей завладели австрийские Габсбурги.

Очень важный результат гуситских войн – сохранившиеся в чешском народе революционные гуситские традиции. На протяжении всего последующего времени борьба чехов с чужеземными угнетателями связывается ими с таборитами и с Жижкой.

В годы гитлеровской оккупации Чехословакии многие партизанские чешские отряды, сражавшиеся с нацистскими ордами, носили имя Яна Жижки, Прокопа Большого. А с радиостанций Москвы раздавались тогда призывы чешских патриотов к их братьям в Чехословакии, подпавшим под тяжкое нацистское ярмо. В этих призывах напоминали борющемуся чешскому народу о славных делах таборитов, о днях Немецкого Брода и Домажлиц.

Добившись с помощью советского народа своего освобождения от фашистской тирании, трудящиеся Чехословакии во главе с рабочим классом, под руководством коммунистической партии успешно строят фундамент социализма. Они часто вспоминают тех, кто пять веков назад боролся за счастье и свободу народных масс.

Как и в те далекие времена, Чехословакии и ныне угрожают враждебные силы. Союз креста и доллара пытается подкопать фундамент новой, народно-демократической Чехословакии. Но как изменилась историческая обстановка! Жижка, в душевном смятении оглядываясь вокруг, тщетно искал^, союзника изнемогающему в неравной борьбе чешскому народу. А теперь чехи и словаки могут уверенно глядеть вперед, в сияющие дали грядущего. Ибо рядом с ними – необоримая сила братского советского народа!

В тесной дружбе с великим Советским Союзом и странами народной демократии трудящиеся Чехословакии, свободные строители социализма, твердым шагом идут вперед. Они бережно хранят героические традиции своего исторического прошлого и свято чтут память Яна Жижки из Троцнова, достославного борца за свободу и счастье народа.

ВАЖНЕЙШИЕ ДАТЫ ЖИЗНИ ЯНА ЖИЖКИ

Годы:

1370 – Год рождения Жижки (предположительно).

1408 – Жижка начинает враждебные действия против Генриха Розенберга.

1409 (27 июля) – Грамота короля Вацлава о прощении Жижки.

1410 (15 июня) – Жижка участвует в Грюнвальдской битве

1415 (6 июля) – Сожжение Гуса.

1419 (30 июля) – Жижка руководит восстанием жителей Новой Праги.

1419 (4 ноября) – Нападение пражан на Малую Сторону.

1419 (конец ноября) – Взятие Жижкой Плзня. Бой у Некмиржа.

1420 (20 февраля) – Жижка сдал Плзень и отступил к Табору.

1420 (25 марта) – Бой у Судомержи.

1420 (28 марта) – Жижка пришел на Табор.

1420 (конец апреля) – Поход Жижки на Писек, Прахатицы, Непбмук, Раби.

1420 (17 мая) – Жижка выступает из Табора на помощь Праге.

1420 (14 июля) – Поражение крестоносцев на Жижковой горе.

1420 (22 августа) – Жижка покинул Прагу.

1420 (12 октября) – Победа Жижки у Великого Бора.

1420 (24 декабря) – Умер Николай из Гуси. Жижка становится первым гетманом Табора.

1421 (16 марта) – Взятие таборитам и Хомутова.

1421 (20 апреля) – Жижка выступил из Табора в восточную часть Чехии.

1421 (7 июня) – Жижка избран на Чаславском сейме справцем.

1421 (начало июля) – Жижка теряет под Раби второй глаз.

1421 (7 августа) – Слепой Жижка выступил из Праги к Мосту.

1421 (октябрь) – Отступление Жижки от Плзня к Жатцу.

1421 (8 декабря) – Жижка ведет соединенное войско таборитов и пражан на крестоносцев.

1422 (10 января) – Разгром крестоносцев у Немецкого Брода.

1422 (30 октября) – Ян Гвезда и Богуслав Швамберг безуспешно пытаются захватить Прагу.

1423 (март) – Жижка покидает Большой Табор.

1423 (20 апреля) – Бой у Горжицы. Жижка разбивает панов Градецкого и Болеславского краев.

1423 (конец июня) – Жижка овладел Градцем.

1423 (4 августа) – Жижка наносит поражение у Градца соединенным войскам пражан и католиков.

1423 (середина октября) – Поход Жижки в Венгрию.

1423 (16 октября) – Святогавельский сейм в Праге.

1424 (6 января) – Жижка разбил панов у Скалицы.

1424 (7 июня) – Разгром пражан и католиков у Малешова.

1424 (начало сентября) – Из лагеря у Либени Жижка готовится атаковать Прагу.

1424 (11 октября) – Смерть Жижки.