Текст книги "Приключения Неуловимых Мстителей. Роман"

Автор книги: Григорий Кроних

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)

7

Тряская на булыжной мостовой телега подкатила к больничному крыльцу. С помощью санитара Даниил и Летягин перенесли Яшку с подводы в приемный покой и уложили на койку с колесиками. Епанчинцев с рукой, висящей в тряпичной петле, завязанной на шее, зашел в больницу самостоятельно.

Ксанка и Настя вошли следом, оставив с лошадьми Васина. Остальные чекисты отправились прямиком в здание губчека.

По настойчивой просьбе Ларионова Яшу и раненного в плечо чекиста поместили в одну отдельную палату. Роскошь, но в мирное время вполне допустимая. Данька хотел на всякий случай поставить у дверей охрану, но Епанчинцев его отговорил.

– Я же легкораненый, да еще в левое плечо. Вы мне, товарищ командир, наган оставьте, я за товарищем Цыганковым пригляжу.

– И мне оставь, – одними губами прошептал Яшка.

– Тебе – усиленное питание, а как выздоровеешь – пять нарядов на дежурство вне очереди за самовольную отлучку.

– Не выйдет, я – по делу.

– Молчи уж, деловой! – Ксанка поправила цыгану одеяло. – Мы, между прочим, тебя у девушки нашли.

– Ксанка, да я…

– Твое дело поправляться, – рассмеялся Даниил, – и поменьше болтать, понял? Цыганков прикрыл глаза.

– Яшка! Яшка! Ребята! Вы где? – донеслось из коридора. В палату влетел Валерка и кинулся к раненому. – Как же ты так, Яша?

– Нормально, Валерка.

– Будет знать, как друзей на прогулку не брать, – сказал Данька. – Ты где был?

– В городе. Я уже вторые сутки постоянно в ЧК звоню, а вас все нет и нет. Хотел уже идти в губком отряд требовать. Остальные хоть все целы?

– Епанчинцева зацепило, – сказал Ларионов, – но мы не только все, а еще с прибытком.

Только теперь Валера заметил стоящую в углу девушку.

– Настя? Привет… Но откуда?

– Из Медянки, – просто ответила та. – Здравствуй.

– Настя Яшу и спасла, – сказала Ксанка, – подобрала полуживого, у себя дома спрятала.

Валера присел на табурет, чтобы прийти в себя от новостей.

– А что Яшка в Медянке этой делал?

– Илюху Косого ловил да сам в засаду попал. Председателя тамошнего гранатой разорвало, – пояснил Данька, – а цыгану нашему повезло. А мы, как узнали про засаду, следом помчались, но тебя предупредить не смогли.

– Понятно. Ну, а как там ты, Настя, оказалась-то?

– У тетки жила. Помнишь, как заложников освобождали? А среди них тетка моя была?

– Анисья?

– Да, они же из Медянки и были все. Потом хату нашу сожгли красные как бурнашевский штаб, а маму мою шальная пуля нашла. Вот мы с братом Костькой и остались вдвоем. Стали жить у тетки Анисьи.

– А где же Костя? – стал озираться Валерка.

– Пропал Костька, – вздохнула Настя. – То ли сам убежал, то ли украли… Не смогла я за братом уследить.

– Ну, что пригорюнилась? – Данька погладил девушку по волосам. Найдем мы Костю, я же тебе обещал. Ксанка, вон, у нас, по беспризорникам специалист, любого сыщет.

Настя уткнулась Даниилу в плечо и разрыдалась. Данька сделал извиняющийся жест.

– Пока, Яшка, выздоравливай. – Данька чуть отстранился от девушки и достал из кармана наган. – Возьми, Леша.

– Спасибо, командир, – Епанчинцев улыбнулся, почувствовав себя снова полноправным бойцом. – У меня не пошалят!

– Мы пойдем, ребята, на телеге пулемет остался, надо его в оружейную сдать и Настю как-то устроить.

– Может, ко мне в общежитие? – предложила Оксана. – Ты похлопочи.

– Ладно, – Даниил увел девушку. Уставший Яшка прикрыл глаза.

– Больно? – с участием спросила Ксанка.

– Не очень, – Цыганков с усилием вновь разлепил глаза. – Как твои дела?

– Нормально, – пожал плечами Валерка. – Учусь, к нам профессор из Германии приехал, так я с ним немецким начал заниматься… Серьезно тебя, Яшк?

– Множественные осколочные, – за раненого ответила Ксанка.

– Крови много потерял, да еще, кажется, легкое задето…

– Это кто тут вместо меня диагнозы ставит? – в палату вошел уже лысый, но очень энергичный врач. – Здравствуйте, молодые люди, и до свидания.

– Но мы друзья и…

– Из-за вас, друзья мои, будет наказана медсестра, которая пустила сюда, к раненому, такую септическую компанию.

– Нам везде можно, мы из ЧК, – проворчала Ксанка, вставая с постели Цыганкова.

– Вот и славно… А вам особое приглашение нужно, молодой человек? повернулся доктор к Епанчинцеву.

– Я тоже раненый, только легко, – сказал Алексей.

– Тогда перестаньте размахивать этой своей железкой и быстро в кровать!

– Выздоравливай, Яшка, мы завтра зайдем. Валерка и Ксанка быстро покинули палату под напором энергичного врача.

– Какой он вредный, – кивнула девушка на дверь.

– Нормальный, – успокоил Мещеряков, – я таких встречал: ворчат много, но дело свое знают. Тем более, ты сразу диагноз!

– А кто Яшке перевязку делал?

– Настя, насколько я понял, – поддел Валерка. – Ладно, не дуйся, я пошутил. Теперь все хорошо, Яшку на ноги быстро поставят. И Епанчинцев рядом. Хотя я не думаю, что бандиты в больницу сунутся.

– Все-таки страшно, – задумчиво сказала Ксанка. – Не за себя, а вообще. Сколько лет, как гражданская кончилась, а мы все воюем с Бурнашом.

– Ничего, Колчака с Врангелем разбили и до Бурнаша доберемся. Он же потому живуч, что по сравнению с ними мелкий, как блоха, – вот ухватить и трудно!

– Хорошо сказал, – засмеялась девушка. – Мне даже легче стало.

Друзья вышли с больничного двора и зашагали по улице.

_ А ну, стой! – крикнула вдруг Ксанка, так что Валерка вздрогнул и сам остановился. А девушка уже летела по улице за пацаном, одетым в рванье.

– Стой, Кирпич!

Мальчишка бежал неуклюже, но быстро. Валерка включился в погоню. Через квартал пацан понял, что от кавалера чекистки ему не уйти, и свернул во двор. Проход на другую улицу, где легче затеряться, оказался заперт. Кирпич подпрыгнул, вцепился в край забора и уже почти подтянулся, когда Валерка схватил его за ноги.

– Не бейте, дяенька! – завопил мальчишка и попытался сбросить рвань, за которую его держал Мещеряков.

– За руки! За руки его держать надо, – подоспела запыхавшаяся Ксанка и показала как.

– Больно, больно!

– Не канючь, Кирпич.

– Шустрый парнишка, – заметил Валерка, возвращаясь на мостовую.

– Мне б хавчей, вообсе не догнали бы!

– Нам бы тоже харчей не помешало – после такой беготни, – усмехнулся Валерка.

– Почему из детдома сбежал? – спросила Ксанка.

– А чего они девутся?

– Врешь?

– Не-а.

– Разберемся.

Ксанка взяла беспризорника за одну руку, а Валерка – за другую. Мальчишка перестал выворачиваться, почувствовав себя в двойных тисках.

– Ты лучше скажи, кто тебе велел про Илюху Косого мне рассказать? спросила Ксанка.

– Никто.

– Пацан, ты с нами не шути, – сказал Валерка. – Мы ведь можем тебя и в тюрьму отвести. Кирпич пренебрежительно сплюнул.

– Или наоборот, – предложила Ксанка, – освободим, а слух пустим, что ты Косого заложил.

– Йе-бо, никто не велел. Могу забожиться! – мальчишка поочередно заглядывал в лица своих спутников. – Я в салмане одном услысал, от деловых. А Илюха – он не нас, он не вол, а идейный.

– Это Косой – идейный?

– Не нас он, вот я вам и сказал.

– А чего тогда боишься?

– Ему селовека убить – нисего не стоит, – сказал Кирпич. – Луце уж я в детдоме буду сидеть, сем у него на муске.

– Балда ты, парень, – сказал Валерка. – Тебе учиться надо, а не по шалманам таскаться.

– Если узнаю, что ты нас обманул специально или кто велел тебе это сделать, я тебя из-под земли достану, – пообещала Ксанка. – Из-за твоих слов нашего друга ранили, понял?

– Я помось хотел. И вам и своим. Нам этот Косой только месает!

– Ты его куда поведешь? – спросил Валерка.

– На Одесскую, в детдом, – сказала девушка. – Спасибо, что помог догнать.

– Завтра увидимся. Пока, шкет.

– Пока, флаел! – Кирпич лихо сплюнул на мостовую и побрел за Ксанкой.

8

– Разрешите, господин полковник?

– Прошу вас, Петр Сергеевич, – хозяин кабинета встал и протянул вошедшему руку.

Таким образом полковник Кудасов давал понять, что, несмотря на официальные дела, они со штабс-капитаном Овечкиным прежде всего товарищи по оружию. Да и в субординации ли дело? Капитан разведки (полковник так высоко ценил свое ведомство) порой стоит больше, чем генерал от инфантерии. Особенно в нынешней ситуации, когда Овеч-кин по-прежнему сражается с большевиками, а пехотные генералы проедают пенсию, положенную Союзом офицеров за прошлые заслуги.

– Есть новости из России, Леопольд Алексеевич. Хорунжий Славкин получил через румынскую агентуру донесение: «Атаман ликвидировал видного сотрудника ВЧК. Агент Дрозд прибыл на место, вышел на связь. Дрозд начал отработку плана Альфа. Требует оказать ему помощь местными силами. Боцман».

– Отлично, Петр Сергеевич.

– Посмотрим, Леопольд Алексеевич, – осторожно ответил Овечкин.

– Вас что-то смущает?

– Использование непрофессионального агента.

– Ну-ну, не стоит так мрачно смотреть на вещи. Боцман ваш тоже в контрразведке не служил.

– Он хоть где-то служил, Леопольд Алексеевич.

– Подручным у Бурнаша, – хмыкнул полковник.

– Атаман человек осторожный, он своих людей знает. Именно поэтому Бурнаш может с новым агентом не сработаться.

– Петр Сергеевич, Дрозд сам пошел на вербовку.

– У него есть свой интерес.

– Бросьте, штабс-капитан, бросьте! Наши интересы совпадают. И потом, румынская агентура ненадежна, они работают сначала на себя, а во вторую очередь на нас. Не понимают господа румыны, что дело борьбы с красными наше общее дело. Хорошо, что немцы это понимают лучше, а то снова пришлось бы менять квартиры… Ну да ладно. При удачной реализации плана Альфа мы обещали Бурнашу организовать ему и его людям переход российско-румынской границы.

– У него слишком большой отряд, Леопольд Алексеевич, – заметил Овечкин.

– Не беда, даже при удачном проведении операции отряд Бурнаша сильно сократится. А при неудаче… – полковник развел руками. – Ничего не попишешь – война. Кстати, Петр Сергеевич, на крайний случай, подготовьте план эвакуации с территории Советов одного атамана. Бурнаш, с его талантом поднимать казаков на бунт, нам еще пригодится.

– Слушаюсь, господин полковник.

– Англичане наконец выразили желание встретиться лично, так что я скоро отбываю в Лондон.

– Желаю удачных переговоров, Леопольд Алексеевич.

– Спасибо. Вы пока останетесь за меня… Да, вот еще, Петр Сергеевич, всякая положительная информация об успехах наших агентов на территории Украины помогла бы мне успешнее вести переговоры с английской разведкой. Докладывайте немедленно.

– Будет исполнено, господин полковник. Разрешите идти?

– До свидания, штабс-капитан.

9

– А вы хорошо устроились, Генрих, – сказал Валерий, выходя после урока из новой квартиры профессора. – Дом хороший, в центре города, квартира просторная.

– Главное, что здесь на окнах ставни и есть крепкие двери с новым замком, ключ от которого я всегда держу при себе.

– Вам снова угрожали?

– Не знаю.

– То есть, как не знаете? – удивился Мещеряков.

– Подходил на улице какой-то неряшливо одетый господин, говорил что-то, но я не понял, – объяснил герр Эйдорф. – Вел он себя агрессивно, но что хотел – не знаю. Я еще не настолько знаю русский…

– Понятно, – покачал головой Валерий. – То ли рупь просил, то ли сто тысяч.

– Что-что?

– Почему вы мне сразу не сказали?

– Понимаете: закрутился. У меня, Валерий, столько дел сейчас в институте.

– Ваша квартира, кстати, довольно далеко от института, герр Эйдорф. Можно было найти поближе.

– Зато она рядом с вашим губчека.

– Да, через дорогу. Я вижу, вы всерьез обеспокоены?

– Просто я принимаю доступные мне меры предосторожности, – сказал профессор. – Мы, немцы, дотошный народ. Но, как разумный человек, я вполне допускаю, что все это может оказаться детской шалостью… Мне неудобно опять пользоваться нашим знакомством, но вынужден попросить вас еще об одной услуге.

– Все, что в моих силах.

– Мне нужен телефон. Если вдруг ко мне станут ломиться… Вы понимаете?

– Понимаю, но с этим сложно. Я и сам без телефона живу.

– Как у вас говорится по-русски: «На нет и суда нет».

– Герр Эйдорф, вы делаете серьезные успехи!

– Спасибо. Вы тоже сильно продвинулись в немецком, Валерий.

– Уже поздно, профессор, не стоит меня дальше провожать.

– Пожалуй, – Эйдорф остановился посреди темной улицы. – Я так увлекся разговором… До свидания, Валерий.

– Может быть, проводить вас обратно? – предложил Мещеряков, пожимая немцу руку.

– Не стоит, здесь близко, да и ЧК недалеко.

– До свидания, – Валера, насвистывая, пошел в сторону своего институтского общежития. Извозчика в это время не поймаешь, так что выбора транспорта никакого. Скорей бы уж построили трамвайную линию. Хотя институт он скоро заканчивает, из общежития съедет. Работать будет горным инженером и, скорее всего, далее не в городе, а на какой-нибудь из ближайших шахт. Хорошо бы устроиться так, чтобы они с Юлей попали работать в одно место.

– А-а-а! Помогайт! Zu Hilfe!

Крик ворвался в уши и разрушил все мечты. Валерка рефлекторно кинулся на голос, и только потом понял, что это вопит Эйдорф. Подбежав ближе, Мещеряков разглядел, что профессора мутузят человек пять, не меньше. В такие минуты всякий пожалеет, что бросил работать в ЧК. Предупредительный выстрел в воздух разогнал бы эту шпану в одну минуту.

Валерка добежал до места уже не сражения, а просто избиения. Профессор хоть и был крепким мужчиной, но против стольких противников не устоял и десяти секунд.

– Пацаны, впятером на одного не честно! – Мещеряков снял очки и сунул в карман.

– Да пошел ты! – повернулся один из хулиганов.

Валера не стал дожидаться, пока это сделают и остальные, а свалил противника коротким ударом в челюсть. Шпана поняла, что этот невысокий парень лезет в драку всерьез, и дружно напала на заступника. Ближайший попытался пнуть, а второй ударить в лицо. Валерка нырнул под руку, а ногу поймал и дернул на себя и вверх. Взмахнув второй конечностью, хулиган шлепнулся на мостовую. Оставшаяся пара за это время обошла профессора (они били его с другой стороны) и напала на Валерку. Занятия по французской борьбе и впоследствии боксу позволили Мещерякову отбиваться целую минуту. Хулиганы нападали дружно, их тактика была отшлифована участием не в одном десятке драк. Потом Валера пропустил прямой удар в лицо, ослеп на секунду и в следующее мгновение его бы сбили, но чуть живой Эйдорф сумел пнуть в коленную чашечку врага, готового нанести решающий удар. Валерка успел отступить и собраться с силами для следующего раунда.

– Помогайт! – продолжал кричать профессор.

– Ша, он мой! – сказал старший в банде и достал из-за голенища нож. Блеск хищного лезвия не отвлек внимания Мещерякова, он знал, что противнику нужно смотреть в глаза. Главарь бросился вперед, но прицеливающийся взгляд выдал направление удара. Валерка поставил блок, используя нож, как рычаг, вывернул кисть противника и одновременно ударил его в челюсть. Нож звякнул о мостовую, а главарь опрокинулся навзничь. Его подручные взвыли и всей стаей кинулись на чересчур ловкого врага, стараясь захватить его в кольцо.

– Шухел, блатва! – раздался предостерегающий крик.

– Кирпич? – удивился Мещеряков.

– Стой! Стрелять буду! – к месту действия спешили охранники-чекисты, они, наконец, услышали крики профессора.

Хулиганы рассыпались и мгновенно пропали в темноте – тоже, наверное, отработанный до рефлекса прием.

Валера склонился над Эйдорфом.

– Как вы, Генрих? Идти сможете?

– Не знаю.

– Товарищ Мещеряков?! – узнали его бывшие коллеги.

– Я в порядке, – отозвался Валера. – Их шесть человек – шпана, один мальчишка, он шепелявит. Побежали туда.

Чекисты помчались следом и пропали во тьме.

Мещеряков помог профессору подняться.

– Обопритесь на меня, смелее.

Кое-как они доковыляли до дома немца, при свете фонаря Валерка осмотрел раны профессора. Разбитый нос, синяки, ссадина на голове.

– Герр Эйдорф, может быть, доставить вас в больницу?

– Не стоит, – хоть и морщась, сказал профессор, – до утра не умру.

– Почему так мрачно? Все обошлось.

– Сейчас – да.

– Но почему вы полагаете, что эти хулиганы…

– Это не хулиганы. Насколько я заметил, они были совершенно трезвыми. Более того, они по-немецки спросили у меня денег.

– Полагаете, они вас ждали?

– Выходит так, – сказал Эйдорф, – помогите мне…

Мещеряков вновь подставил плечо и они стали подниматься по лестнице.

– Помните записку, Валерий?

– Думаете, это они?

– Что ж тут думать, все очевидно.

У запасливого немца в квартире нашелся йод, Валерка смазал ссадину. Эйдорф смыл кровь и переоделся в чистый костюм.

– Как вы себя чувствуете, Генрих?

– Значительно лучше, – сказал профессор и попробовал улыбнуться. Шутка с рисованным «буржуем» оказалась серьезнее, чем мы думали?

– Получается так, – ответил Валера, – я сейчас зайду к дежурным, попрошу, чтобы они присмотрели за вашим домом, а завтра поговорю с друзьями-чекистами.

– Большое вам спасибо, Валерий. Я так испугался, что до сих пор не поблагодарил вас за спасение. Не будь вас рядом, не знаю, чем бы все это закончилось.

– Я думаю, что шантажисты хотели вас только напугать.

– Знаете, им это удалось, Валерий.

– Я спрошу насчет телефона.

– Еще раз большое спасибо за помощь.

– Заприте за мной дверь, Генрих.

– Можете не сомневаться, – крепко пожимая на прощанье руку спасителя, сказал Эйдорф. – Я близок к тому, чтобы построить за ней настоящую баррикаду. До свидания.

10

Герр Эйдорф поправил сползающую повязку (это ужасно неудобно – самому себе бинтовать голову) и, деликатно постучав, открыл дверь кабинета.

– Стой! Руки!

От неожиданности профессор выполнил команды.

– Да это я не вам, товарищ, – сказала Ксанка и снова обратилась к оборванному мальчишке, который стоял с самым виноватым видом.

– Славка, покажи руки!

Мальчишка протянул девушке карандаш.

– Сядь!.. Что вы хотели?

– Я есть профессор…

– Я больше не буду, тетенька!.. – заревел вдруг Славка в полный голос.

– Подождите, товарищ, садитесь, – пригласила Ксанка, вставая из-за стола. Она выглянула в коридор. – Остапенко, забери мальчишку, я потом с ним договорю.

Эйдорф сел на стул и, пользуясь паузой, осмотрел помещение, даже постучал костяшками по перегородке.

– Слушаю вас, – чекистка вернулась на место. – Вы преподаете в детдоме?

– Нет, нет, найн! Я есть профессор из Германия Генрих Эйдорф. Я приехал учить студентов.

– А-а, Валера рассказывал, – вспомнила Оксана. – Хотите помочь беспризорным детям?

– При чем здесь: помочь детям? Это ЧК?

– Понимаю, – Ксанка выразительно поглядела на марлевую повязку через голову немца. – Это точно были дети?

– Это был бандиты!

– Не горячитесь, товарищ Эйдорф. Дети здесь при том, что я отвечаю в губчека за борьбу с беспризорностью. А вам, профессор, нужно к Якову Цыганкову, он как раз такими делами занимается.

– Где он есть?

– Направо, через дверь, – указала девушка.

– Нихт, не понимайт. Как это: «через дверь»?

– Ну, пойдемте, – снова поднялась с места Ксанка, – я вас провожу.

– Очень, очень благодарю! – обрадовался немец. – Я путать учреждения. Коридоры, кабинеты. Даже в Германия. Очень рассеят… ный?

– Рассеянный, – девушка кивнула, что поняла. – С учеными это бывает.

– Это сухой штукатурка? – профессор постучал в стенку. – Это старый дом, тут перестройка?

– Конечно, здесь был большой зал, а мы сделали отдельные кабинеты, сказала Оксана, распахивая дверь. – Вот сюда, пожалуйста.

– Благо дорю.

– Яша, привет, как ты сегодня?

Цыганков сидел за столом с очень похожей повязкой через голову. Кроме того, у него была подвязана левая рука.

– Лучше, – улыбнулся Яков, – особенно, когда вижу тебя.

– Вот товарищ к тебе, – сразу сменила тему девушка, – это тот немецкий профессор, о котором Валерка рассказывал, помнишь?

– Ага, я в курсе. Вы проходите, садитесь. Вас зовут…

– Эйдорф. Генрих Эйдорф.

– Я – Яков Цыганков, слушаю вас. Ксанка вышла из кабинета и прикрыла дверь.

– На меня напал бандит. Пять бандит.

– Вот как? Сразу пять? Вы не путаете?

– Нет. Я их считал, когда Фалерий бил.

– Валерку тоже побили? – подскочил за столом Цыганков.

– Нет, он мне помогал… Спасение, а?

– Когда это произошло? – Яша сел.

– Фчера.

– Сегодня я Мещерякова пока не видел. Что было дальше?

– Когда Фалерий помогал, прибежал фаш караул, хотел стрелять…

– Постойте, товарищ Эйдорф, наш караул? – не понял Яшка.

– Я жифу тут, – профессор указал в окно на дом, расположенный на другой стороне улицы. – Я профожал мой друг Фалерий. Потом напал бандит.

– Пятеро?

– Фидеть? – профессор показал на свою голову. – Они мне присылайт угроза!

– Они вам уже раньше угрожали?

– Я, я, да.

– Вот гады, – с чувством сказал Цыганков, – я, бывает, жалею, что только бурнашевцев и им подобных можно на месте расстреливать. Если по революционной совести действовать, мы всю эту нечисть в один момент уничтожили бы!

– Не гофорить быстро, пожалуйста, я не понимайт, – попросил Эйдорф.

– Это не важно, товарищ. Вы возьмите бумагу, профессор, и напишите заявление. А мы с вашими обидчиками непременно разберемся.

– По-рюски писать? – театрально ужаснулся герр Эйдорф.

– Можно по-немецки, – пожав плечами, сказал Яшка. – Валерка, если что, официальный перевод сделает.

– Хорошо, гут, – иностранец взял бумагу и принялся писать заявление.

Дожидаясь, пока посетитель закончит, Цыганков смотрел в окно на его дом. Отличный взаимный обзор, лучшей позиции (если с пулеметом, к примеру) не придумать.

– Это окно не есть целый, – между делом заметил профессор.

– Почему? Стекла на месте.

– Не стекла. Здесь попал полофина окна.

– А-а, да, окно разделили перегородкой, – сказал Яша, – когда кабинеты устраивали. А вы – наблюдательный человек.

– Наблюдать? Нет, нихт, я есть строитель, инженер.

– Заявление готово? Адрес свой написали?

– Да.

– Отлично. Мы постараемся вам помочь.

– Спасибо. До сфиданья!

– До свидания.

Эйдорф вышел за двери и повернул налево, к помещению, которое находилось между кабинетами, которые он уже посетил. Генрих постучал и открыл дверь.

– В чем дело, товарищ? – строго спросил начальник в кожанке из-за стола.

– Я хотел…

Человек, сидящий спиной к двери, повернулся на голос и расплылся в улыбке:

– Профессор, какими судьбами? Входите.

– Здрафстфуйте, Фалерий.

– Позвольте вас познакомить, – сказал Мещеряков. – Начальник отдела по борьбе с бандитизмом Даниил Ларионов, а это тот самый профессор Генрих Эйдорф из нашего института, о котором я рассказыьал.

– Очень приятно, – Данька встал и пожал руку. – Что вы хотели?

– Я о… фчера, – он выразительно посмотрел на Валеру. – Мне нужен защита!

– Профессор, я же обещал решить эту проблему, – напомнил тот, – я не забыл.

– Мой Бог, я не говорить, что забыл, я фолноваться, – немец показал пальцем на перевязанную голову. – Я могу ждать ф коридор.

– Да мы, в общем, закончили, – сказал Данька Валерке, – детали операции после обговорим. Так что выкладывайте.

– Да это не твое дело, – сказал Мещеряков. – Шпана какая-то пристает к профессору, сначала записку подбросили с требованием денег, а вчера подкараулили и избили.

– Меня спас Фалерий!

– Чепуха, просто оказался рядом, – махнул рукой Мещеряков. – Может, кое-кого из них Ксанка даже знает.

– Я был у дефушки-беспризорник, она меня отпрафила…

– Не верю, что ты с чепухой связался, – подмигнул Ларионов, – сколько их было?

– Да, не важно…

– Пять! – вскидывая пятерню, громко сказал Эйдорф.

– Ого, это же целая банда, – присвистнул Даниил, – а ты говоришь – не мое дело.

– Да Яшке надо этим заняться, – настаивал Валера. – Я же говорю шпана, гоп-стопники, решили иностранца пощупать. А на шухере у них Ксанкин кадр был по кличке Кирпич, я его уже видел.

– У Якоф Цыганоф я был, – кивнул Эйдорф, – писал заяфление.

Данька с Валеркой переглянулись.

– Шустро, – бросил командир.

– Вот товарищ Эйдорф просит, чтобы мы помогли ему поставить в квартиру телефон, – сказал Валерий. – Чтоб помощь позвать, если что.

– Легко сказать – телефон, – Ларионов откинулся на спинку стула. Мне, честно говоря, проще охрану приставить, чем телефон достать. Вот построим новую станцию через год…

– Не надо через год, надо сейчас, – сказал профессор.

– Ладно, постараемся, – Даниил посерьезнел, – тем более, что и на охрану людей нет. Пока с бандами в области не разберемся.

– Герр Эйдорф, – сказал Мещеряков, – я обязательно переговорю с Цыганковым, сегодня же зайду к вам и расскажу, какие меры мы предпримем, хорошо?

– Хорошо, – сказал немец. – До сфиданья.

– Проводить вас?

– Я сам.

– Счастливо.

Дверь за посетителем закрылась.

– Смотри, какой шустрый немец, – покачал головой Данька, – он уже всех наших обошел, пока мы тут с тобой заседали.

– Да-а, – протянул Валерка, – не ожидал. Наверное, он очень сильно испугался.

– Он же иностранец, у них, поди, на улицах так не бьют? Скажи спасибо, что он еще чемоданы не пакует. Если от нас ценный специалист сбежит, за которого золотом плачено, нам с тобой не поздоровится. Скорее нам, ты-то студент.

– Мне он тоже нужен – языку учиться, – заметил Мещеряков, – а вас взгреют, это точно.

– Ты, чем злорадствовать, лучше иди к Яшке и решайте, что с немцем делать. Дело-то не смешное. Если понадобится, подключим городскую милицию.

– А Бурнаш?

– Тут еще подумать надо, как все осуществить, – почесал затылок Даниил. – После обсудим.