Текст книги "Приключения Неуловимых Мстителей. Роман"

Автор книги: Григорий Кроних

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)

20

– Halt!

Капрал высокомерно бросил начальнику караула:

– В чем дело, ефрейтор? Давно на гауптвахте не сидели? Чистейшее произношение, Славкину, с его акцентом, такое и не снилось. Неужели он ошибся? Но это лицо, очки в тонкой металлической оправе… Он вспоминал его ежедневно последние пятнадцать лет.

– Господин капрал, прошу вас предъявить документы! – как можно тверже сказал хорунжий.

– Освободите дорогу, ефрейтор. Или вы собираетесь арестовать меня вместе со взводом? – Валера с улыбкой повернулся к партизанам, но их лица были каменно-напряженны, подыграть было некому.

Славкин тоже скользнул взглядом по отряду и вдруг заметил… девчонку! Ефрейтор отпрыгнул назад, передергивая затвор.

– Получай, Мещеряков! – Он выстрелил почти в упор, но в последний момент что-то мелькнуло перед стволом.

Валера услышал выстрел, но почувствовал не удар пули, а внезапную тяжесть. На него всем телом навалился как-то оказавшийся перед ним Яша. Валерка инстинктивно подхватил его под руки.

– Это партизаны! – завопил во всю мочь Славкин. Винтовку вдруг заклинило и он бросился ничком на платформу.

Длинная очередь, выпущенная Даниилом, перерезала двух патрульных.

– Яшенька! – Ксанка кинулась к мужу, повисшему на руках друга.

– Зачем ты, зачем, – бормотал Валера, расстегивая шинель, под которой стремительно расползалось кровавое пятно. Оксана распахнула шинель, разорвала гимнастерку и прижала к ране платок.

– Сюда! – от паровозного депо махал рукой Матвеич. А со стороны вокзала на выстрелы бежала добрая сотня фрицев. Славкин, лежавший до сих пор неподвижно, быстро скатился с платформы на рельсы.

– Стой, гад! – Валера заметил его и поднял автомат.

– Отходим! – приказал Ларионов партизанам, которые были готовы занять оборону.

Раненного Цыганкова бойцы подхватили на руки и понесли к депо. Даниил и Валера прикрывали отход, поливая врага очередями из автоматов. Подле них, стреляя, залегли Петька, Натка и Юрка.

Ворота депо распахнулись и из них показалась мотодрезина с прицепленной впереди платформой с низкими бортами. Рядом с машинистом в кабине сидел Матвеич. Партизаны быстро погрузились и, спрятавшись за бортами, поддержали огнем Мстителей. Даня с Валерой и ребята добежали до дрезины и десяток сильных рук втянуло их наверх.

– Чтоб больше этого не было, – сказал детям Даниил, чуть отдышавшись за железным бортом платформы. – Без шуток: уши оборву!

– Мы же вам помогали, батя! – обиделся Петька.

Юра отодвинулся подальше, делая вид, что не слышал грозного предупреждения.

– Матвеич, давай самый полный! – крикнул командир.

Валера подполз к раненому.

– Как ты, Яша?

– Держусь… – всегда смуглая кожа цыгана посерела, словно от дорожной пыли. – Ты-то цел?

– Цел. Потерпи, пожалуйста.

Яков слабо сжал его руку, говорить ему было тяжело. Натка перебралась к Оксане и старалась помочь с перевязкой.

Под огнем партизан фашисты залегли, дрезина стремительно набирала ход, приближаясь к горловине станции. Гитлеровцы уже не могли успеть за партизанами. Славкин, видя, что враги уходят, вылез из-под платформы.

– Я узнал, я! Господин офицер! Я обнаружил партизан. На паровозе их надо ловить!

Какой-то случайный капитан пытался навести порядок, солдаты палили в воздух и бегали по путям. У вокзала под парами стоял эшелон, капитан направился к нему.

– Отцепляй!

– Не имеете права! – крикнул начальник поезда, но под наведенным пистолетным дулом сразу успокоился. Гитлеровцы отцепили от состава паровоз, в тендер вошло человек тридцать, таким образом силы уравновесились. Капитан поднялся в кабину, Славкин схватил у раззявившегося солдата автомат и повис на подножке набирающего ход паровоза. Наконец он встретился с Мстителями лицом к лицу, стрелял в Мещерякова, который вырядился в немецкую форму и опять чуть не провел хорунжего. Но теперь ни один Мститель не уйдет от возмездия, они ответят за все преступления.

Дрезина партизан уже проходила горловину, колеса стучали на стыках последнего станционного стрелочного перевода.

– Вот бы тут, а? – спросил Юра Петьку.

– Да, неплохо, – деловито огляделся тот.

– А ну, не высовываться! – прикрикнул Валера.

Даниил пробрался в кабину к Матвеичу.

– Спасибо, товарищи, вовремя мы выскочили.

– Рано радуешься, командир, – проворчал машинист. – На железной дороге – не в лесу, не затеряешься.

– Да нам отъехать чуток…

– Да ты туда глянь, – мотнул назад головой старый шахтер. – Они паровоз отцепили, а под хорошим паром он нас за четверть часа достанет.

– А мы можем скорость увеличить?

– Попробуем, – махнул рукой машинист, чтоб не спрашивали глупости.

Теперь и паровоз, миновав станционные пути, вышел на прямую дорогу. Гитлеровцы уже не палили просто так, а ждали приказа, когда, приблизившись, они смогут в упор расстрелять партизан.

Даниил вернулся на платформу.

– Догонят? – тихонько спросил Валерий.

Командир чуть заметно кивнул. Дане не хотелось, чтобы началась паника, да и хлопцы не сводили с него глаз.

– Пора? – опять шепотом спросил Юрка.

– Сейчас будет поворот с подъемом, скорость упадет, – в ответ прошептал приятель. – Как я сигану, ты двигай за мной.

Ребята опять укрылись за бортом, выжидая удобного момента. К ним приблизилась Натка.

– Вы чего задумали?

– Ничего.

– Я же вижу!

– Не лезь.

– А я бате скажу!

– Нашла время ябедничать, – пожурил Петька и вдруг крикнул:

– Давай!

Мальчишки вскочили на ноги, почти одновременно оттолкнулись от борта и прыгнули под откос. Командирское: «Стой!» прогремело, когда они кубарем катились по насыпи вниз.

– Вот черти!

Две маленькие фигурки вместе с кучей снега докатились до низу насыпи, поднялись на ноги и вдруг с упорством муравьев полезли обратно наверх.

– Неделя нарядов, две… Натка, чего они придумали? – спросил Даниил.

Дочь пожала плечами, а мальчишеские фигурки скрылись за поворотом.

– Тормозим? – предложил Валера.

– Вернуться и надрать уши мы уже не успеем, – с большим сожалением ответил Даня.

А Петя с Юрой взобрались на насыпь, первый оседлал рельс и стал в обе стороны выгребать из-под него мелкую щебенку, а второй достал из кармана динамитную шашку, капсюль, шнур и деловито принялся снаряжать мину.

– Фитиль покороче оставь, – напомнил Петька, прислушиваясь к грохоту близкого паровоза.

– Знаю.

Мальчишки сунули мину под шпалу и Петя сразу поднес огонь.

– Атас! – Юра увидел, как из-за поворота показался паровоз со свастикой на носу.

Второй раз за десять минут ребята покатились вниз, перемешивая снег и щебень. Фашисты заметили подростков и начали стрелять. Не обращая внимания на пули, те побежали к лесу. Снежные фонтанчики иногда вспыхивали совсем рядом. Темные шинели на белом снегу были отличной мишенью, тем более, что поезд стремительно приближался. Славкин извел весь магазин, молясь про себя, чтобы среди этих зайцев оказался Валерка.

Вдруг Юра охнул и, взмахнув по-птичьи руками, свалился в снег. Хорунжий не успел порадоваться меткому выстрелу, потому что чудовищная сила тряхнула паровоз, а затем разорвавшийся котел взметнул его в воздух. Уже в полете гром, сродни небесному, разорвал барабанные перепонки, и все исчезло навсегда в огненном вихре.

Недалекий взрыв стряхнул с деревьев снег, за поворотом взметнулся столб пламени и осветил всю округу, как молния. Не сговариваясь, Валера и Даня шагнули за борт платформы, туда – где остались их сыновья.

Петя заметил падение друга и сразу повернул к нему, но взрывная волна и его сшибла с ног. Хлопец подполз и потряс Юру за плечо.

– Юрка! Юрка, ты что? Тебя ранило?

– Зацепило, – мальчик со стоном перевернулся на спину. – Нога, кажется… Что там?

– Кончено, горят фашисты, – успокоил друга Петька, бросив взгляд на дорогу. – А нас скоро найдут.

– Я знаю, – улыбнулся сквозь боль Юра, – только тебе придется наряды вне очереди за двоих отработать…

1999 г.

КОНКУРС КРАСОТЫ

1

Двигатели заревели, самолет задрожал и взял, наконец, разбег. С опозданием на пятнадцать минут, как отметили косыми взглядами на часы окружающие бизнесмены. Одинаковая реакция – это и есть единство нации? ухмыльнулся про себя Корф. Затем ему стало не до смеха. Оказалось, что его старым костям очень неудобно в аэрофлотовском кресле. Фридрих повертелся, устраиваясь на длинный четырехчасовой перелет до Москвы. В свои неполные 77 лет Корф сохранил достаточно бодрости, чтобы заниматься бизнесом, но обычно путешествовал по делам в пределах Европы. И вот, впервые после Второй мировой войны, он едет в Россию в компании немецких коммерсантов.

Когда-то, в 41-м, ему повезло выскочить из юзовской авантюры живым. Случай, удача вознаградили его за упорство, с каким Корф добирался до клада, завещанного отцом. Зато пришлось пожертвовать именем: гестаповец Альберт Вернер, участвовавший в захвате Юзовского гестапо, перестал существовать. А лейтенант Корф – фантом, придуманный для того, чтобы заманить партизан в ловушку, обрел вдруг плоть и кровь. Немалая часть денег ушла на то, чтобы устроиться в тылу с чистым послужным списком. Служил Корф честно, потому что за воровство расстреливали, а взятки давал из своего кармана. Война затянулась, и капитан Корф закончил ее в американской зоне оккупации уже не богатым, но еще вполне обеспеченным человеком. Основав собственное дело, Фридрих женился, чтобы было кому передать бизнес и семейную историю. Сын Алекс, названный в честь деда, стал ученым-химиком и делами отца интересовался мало. Взлет закончился, и стюардессы стали развозить напитки. Корф взял коньяк «чтобы не поддерживать конкурентов», ведь с начала 70-х основную часть его бизнеса составляло производство водки «Корф». Последнее время дела шли не очень, а невероятная популярность в Европе водки «Горбачев» (названной, кстати, в честь какого-то царского генерала) грозила еще большими потерями. Это и послужило одной из причин, почему Фридрих отправился в Москву. Но, кроме нового рынка, ему было любопытно увидеть единственную на континенте крупную столицу, куда не дошла гитлеровская армия. Где-то там же затерялись и следы Мстителей, хотя одно время Корф часто встречал в русских газетах фамилии ответственных работников Даниила Ларионова и Валерия Мещерякова. Теперь они, конечно, умерли, а с ними ушла память, ушли и все их враги, и все друзья…

2

Поспать Ксанка любила, но сегодня специально пришла в школу пораньше. Они договорились с Андреем, чтобы он помог ей по алгебре. Каждый раз она давала себе слово, что сама разберется, но и почти каждый раз ей приходилось просить помощи у друга. Ксанка никогда не видела Андрюшку над раскрытым учебником, разве что когда объяснял что-то ей, но он всегда прекрасно разбирался в уравнениях или теоремах про углы. Сама Ксанка точные науки не любила, но, чтобы попасть на конкурс, полагалось иметь хорошие оценки. Девчонка находила повод гордиться хотя бы тем, что не скатилась до простого списывания домашнего задания. Родителям она этого не говорила, так как те были инженерами, и хорошая учеба для них была делом естественным. Один старый дед Даня (если точно, то Ксанке он – прадед) принимал ее сторону, заявляя, что в его время, чтобы быть «правильным человеком», образования не требовалось. Аргумент слабый, поскольку старик успел повоевать в гражданскую, но Ксанкины родители старались деду не перечить, с одной стороны, уважая авторитет патриарха, с другой, опасаясь все еще горячего нрава. «Это Валеркина порода из вас прет», – ворчал Даниил Иванович, имея в виду, что бабушка Наташа была замужем за дедом Юрой Мещеряковым. До сих пор Ларионов-старший помнил, что его друг Валерка когда-то бросил службу в ЧК ради того, чтобы выучиться на горного инженера. Кстати, это дед Даня приучил всех звать ее Ксанкой, хотя, в отличие от прабабки Оксаны – его сестры, девушку звали Ксения.

Андрей не подвел и уже ждал ее, сидя на подоконнике в коридоре на третьем этаже. Его лицо, обычно чуть флегматичное, расплылось в улыбке, которую умела вызвать только она.

– Привет, – сказал Андрей, – хорошо что не опоздала, я все успею тебе объяснить.

Вот так: ни тебе «хорошо выглядишь», ни «рад тебя видеть»… Ксанка вздохнула и приготовилась слушать очередную лекцию, произносимую усталым тоном знатока. Стараясь сосредоточиться, она не замечала, что ее друг чаще смотрит на нее, чем в учебник, который он успел выучить наизусть.

– … Поняла? Особенно важно, где говорится о…

– Все, все, все. Спасибо, Андрюша, мне пора.

– Но ты поняла?

– Ага, – Ксанка подхватила рюкзачок и побежала к своему классу. С Андреем они учились в параллельных, а дружили уже года два. Зато раньше, в детстве, они друг друга недолюбливали.

На втором этаже Ксанка заскочила в туалет, достала из кармашка пузырек с таблетками и проглотила две штуки, запив из-под крана. Инна ее уверяла, что таблетки эти помогли ей похудеть на три килограмма, а стоят не так уж дорого. Скоро конкурс, и Ксанка, хоть и не слишком беспокоилась, решила, что еще одно средство не повредит. Тем более, что долго пить эти таблетки она не собиралась, купила всего один пузырек из Инкиных запасов. Вот Инка, та совсем на этих таблетках зациклилась – по десятку в день ест.

Вдруг Ксанка сообразила, что слышит из кабинки тяжелый рвотный звук. Она осторожно приоткрыла дверь и увидела свою подругу, склонившуюся над унитазом.

– Ларисочка, тебе плохо? Что с тобой? Ты отравилась?

– Уже хорошо, – подруга разогнулась, вытирая губы. – Просто я решила, что завтрак был слишком обильным.

– Ты же ешь только диетическое!

– Все равно, – сказала Лариса, – согласись, проиграть конкурс из-за лишнего бутерброда глупо. А потом еще укорять себя за то, что ты не сделала для победы все, что нужно.

– Ладно, пошли в класс, – поторопила подругу Ксанка, и ее голос тут же заглушил пронзительный звонок.

Лариска прополоскала рот, и подруги побежали в кабинет математики.

– А вот и наши красавицы: Мещерякова и Кравченко! – воскликнула учительница, жестом удерживая девчонок в дверях. – Все прихорашиваетесь? Только о конкурсе красоты думаете? А вы не думаете о том, что схлопочете «двойку» по алгебре или геометрии и ни на какой конкурс уже не попадете?

– Извините, Тамара Михайловна, – попросила Лариса.

– Мы думаем, Тамара Михайловна, – заверила Ксанка, потупив глаза, чтобы меньше был заметен легкий след туши.

– Значит, думаете? – ехидно переспросила учительница, – тогда прошу к доске… Кравченко.

Лариса осталась, а Ксения совершенно спокойно заняла свое место за партой. Спокойно, потому что нельзя показать особенной радости, тогда следующий вопрос достанется ей. А спокойствие Ксанки было продиктовано тем, что она лишь пару раз позволила Тамаре Михайловне заподозрить, что плохо разбирается в ее предметах. Именно благодаря этому она избегала частых вызовов к доске. И сейчас выбор пал на Ларису потому, что учительница считает ее более слабой. Ксанка одна знает, что это неверно, их способности в этой области приблизительно одинаковы, но, в конце концов, они опоздали из-за Лариски, которая совершенно не вовремя вызывала у себя рвоту.

Подружка отвечала довольно бойко, она не меньше Ксанкиного старалась в последнее время получать только хорошие оценки. Даже сильнее старалась, так как теперь они больше общались в школе, чем вне ее, несмотря на то, что жили в одном доме и даже одном подъезде. Лариса, а особенно ее мама, все чаще говорят Ксении, что она занята уроками, ей некогда развлекаться. Ксанку это не слишком обижало, у нее и без Лариски друзей много.

А кроме них был еще троюродный брат Степан Ларионов, ее ровесник, который жил в соседнем дворе и учился в другой школе, но чуть не каждый день приходил в гости. «Вот это моя порода», – говорил дед Даня и трепал белобрысую голову подростка. Он любил рассказывать мальчишке о подвигах Мстителей и его деда Петра, а Степан любил слушать эти истории, уже изрядно надоевшие всем остальным домашним. За это Даниил Иванович показывал хлопцу именной маузер, подаренный еще Буденным, и, как подозревала Ксанкина мама Ирина, возил Степку за город пострелять из редкого оружия.

Дверь решительно распахнулась и на пороге возник директор. За ним гуськом вошли двое милиционеров и один человек в штатском. Загремев стульями, школьники встали, самые хулиганистые из них недоуменно переглянулись. Не из-за потасовки же на вчерашней дискотеке такой сыр-бор?

– Извините за вторжение, Тамара Михайловна, а ты, Лариса, садись… Вы тоже… – махнул рукой директор. Класс сел. – Дело в том, что в нашей школе случилось большое несчастье, сегодня утром погибла ученица параллельного с вами класса Инна Сурикова.

По классу метнулся испуганный гул.

– Вот товарищи из милиции, они будут по очереди вас вызывать и расспрашивать. Прошу вас оказать помощь следствию и рассказать все, что знаете. После этого вы свободны, на сегодня уроки отменяются. У меня все, Тамара Михайловна.

– Владимир Васильевич, а как это случилось? Ее убили, да?

– Товарищи из милиции вам все объяснят. – Директор вышел, и слово взял штатский.

– Здравствуйте, меня зовут Карпов Николай Николаевич, я расследую убийство вашей соученицы Суриковой.

Класс ахнул.

– А как…

– Никаких подробностей о происшедшем я, в целях тайны следствия, разглашать не могу. Единственное, что скажу, преступление было совершено, когда Инна шла утром в школу. Прошу вас пока не разговаривать на эту тему, мы будем вызывать вас в соседний класс по очереди. Постарайтесь пока припомнить все, что вы знаете о Суриковой. Пожалуйста, трое человек с первых парт, пойдемте с нами.

– Тихо! – погасила возникший сразу после ухода милиционеров гомон Тамара Михайловна. – Помолчите оставшиеся от урока полчаса.

– Но Тамара Михайловна! О другом-то можно?

– Нельзя! Хотя бы перед ликом смерти имейте совесть! – твердо сказала учительница, подтверждая и без того прочную репутацию стопроцентной дуры.

Ксанка сидела в шоке, словно попала под прозрачный, но непроницаемый колпак. Инна! Такая жизнерадостная всегда, такая веселая. Никак не верилось, что ее нет, что умерла… Еще вчера они болтали, обсуждая предстоящий конкурс красоты, Инна должна была участвовать там вместе с Ксанкой и Ларисой. Она еще дала ей эти таблетки, хоть у Ксении и не было с собой нужной суммы…

На стол перед Ксанкой упала записка. «Какой ужас, правда?» – прочла девушка и оглянулась, узнав почерк. В Ларисиных глазах стояли слезы, сквозь которые читался неподдельный испуг. Ксения чуть кивнула и отвернулась. Перебрасываться записочками, словно из-за того, что кто-то с кем-то в кино не пошел, ей не хотелось. Случилось действительно страшное, непонятное и темное дело. Инночку, стоящую перед глазами живой и улыбчивой, было отчаянно жалко. Лариса за спиной начала тихонько всхлипывать, у Ксении от этого тоже защипало глаза.

Очередь продвигалась неожиданно быстро, и минут через двадцать к милиционерам вызвали Ксанку. Она попала на допрос к Николаю Николаевичу.

– Как вас зовут?

– Ксения Мещерякова.

Сыщик записал ее фамилию в простой блокнот.

– Вы хорошо знали погибшую?

– Да, как и все. Знакомы с первого класса.

– Вы были подругами?

– Да, но не очень близкими.

– Когда вы в последний раз разговаривали с Инной?

– Вчера.

– Заметили ли вы, Ксения, – глянул в блокнот Николай Николаевич, вчера что-нибудь необычное?

– Нет.

– Инна не волновалась, не высказывала никаких опасений? К ней никто не приставал?

– Нет.

– О чем вы говорили?

– О конкурсе красоты.

– Это самая популярная тема последнего времени, как я понял?

– Да, мы обе должны были в нем участвовать.

– Значит, вы были конкурентками? Ксения пожала плечами.

– Я как-то не задумывалась. Всего участниц будет около двадцати, от нашей школы – двое. Моя лучшая подруга Лариса Кравченко и я. Инна считалась как бы запасной, будет ли она принимать в конкурсе участие должно было решиться перед самым его началом.

– Знаете ли вы еще что-то, что может представлять для следствия интерес?

– Нет, ничего особенного я не знаю.

– Спасибо вам, Ксения, до свидания. Но если что-нибудь вспомните…

– Обязательно сообщу. До свидания.

3

Ксанка не помнила, как дошла до дома, не отвечая на вопросы деда, она прошмыгнула в свою комнату и упала на диван. В одиночестве слезы нашли выход и девушка разрыдалась.

Поглядев через полуприкрытую дверь на худенькую спину, вздрагивающую от приступов плача, дед Даниил решил, что дело плохо, и вызвал на помощь любимого правнука. Сам он никогда не умел утешать, да и в молодости его народ был покрепче. Наверняка все эти трагедии из-за какой-нибудь ерунды. Хоть бы и так, а плачущую девчонку все равно жалко.

Степан примчался через десять минут, еще минуту пытался отдышаться, ловя ртом воздух, а потом, осторожно постучавшись, вошел в комнату.

– Ксанка!.. Ксаночка… Что случилось? – брат положил руку на плечо. Что-нибудь с конкурсом?.. Так ты наплюй.

– Инну… убили! – прорыдала девушка.

– Кого? – растерялся Степан. – Убили?

– Да!..

– Не плачь, пожалуйста. Дать тебе водички? Ксанка отрицательно помотала головой.

– Спасибо, мне уже лучше… Ты откуда взялся?

– Дед Даня позвонил… Расскажи все по порядку. Убили твою подругу?

– Инну Сурикову – девочку из параллельного класса. Мы с ней знакомы с детства, дружить особенно не дружили, но часто разговаривали. Она очень хорошая была… Я сегодня пошла в школу пораньше, дела были, потом начался урок алгебры. Прошло минут пятнадцать, вдруг входит к нам директор, с ним трое из милиции. Директор говорит: уроки на сегодня отменены, потому что сегодня по дороге в школу погибла Инна Сурикова.

– Может, это просто несчастный случай? Погибла – не значит убита. Может, под машину попала?

– Да какие там машины, она у нас во дворе живет, мы в школу с третьего класса сами ходим, она же рядом. Да не в этом дело. Потом нас по одному вызывали в другой кабинет и там допрашивали: не боялась ли чего Инна? какое настроение было? не преследовал ли кто ее?.. Понимаешь?

– Значит, убийство получается, – кивнул Степан.

У Ксанки снова навернулись слезы.

– Мне кажется, – поспешно сказал парень, – я ее не видел.

– Видел как-то на моем дне рождения, – Ксения приподнялась и села. Одной рукой она пригладила растрепавшиеся волосы, а другой взяла с письменного стола альбом.

– Вот фотография с новогоднего вечера. Это Инна. А здесь мы вместе на чьем-то дне рождения. – Девушка стала перелистывать страницы назад, все дальше погружаясь в прошлое. Там не было никаких смертей, на фотографиях все были счастливы и веселы. Слезы просохли.

А Степану хотелось еще раз посмотреть на последние фотографии, но он боялся, что Ксанка снова примется плакать. Он женских слез не любил (да и кто любит?) и утешать не умел, хоть дед его и вызвал.

– А Инна на тебя похожа, – осторожно сказал Степа, опуская глагол «была».

– Очень, – кивнула Ксения, – нас в детстве даже путали, если мы в одной компании были. Теперь, конечно, нет, но тип лица, волосы. Даже фигуры, потому что Инна в последнее время здорово похудела. – Девушка снова погрустнела, но не расплакалась, хоть и пришлось для этого прикусить губу.

Дверной звонок прервал невеселые мысли, но, когда в комнату вошел Андрей, настроение к лучшему не изменилось.

– Привет, – протянул ему руку Степан. – Ты из школы?

– Ага, нас дольше допрашивали, – Андрей покосился на Ксанку.

– Ничего, – сказала девушка, – я уже немного успокоилась.

– Говорят, что на Инну напали прямо на выходе из двора, в этой длинной темной арке между домами.

– Знаю, – сказал Степа. – А еще что?

– Вроде бы ее ножом ударили, но болтают разное. Свидетелей-то нет.

– Откуда ты знаешь?

– Если бы были, милиция так долго общие вопросы не задавала. Их в школе шесть человек сидит. А ведь и по другим местам тоже должны сыщики бегать.

– Логично, – согласился Степан.

– Интересно узнать, в чем причина? Что за мотив у преступника?

– Интересно? – возмутилась Ксения. – Тебе интересно?!

– Не шуми, – успокаивающе сказал брат. – Андрей не точно выразился. Нам важно знать мотив. Вдруг это маньяк?

– Что ты имеешь в виду?

– Если это случайное убийство или грабеж, то убийца на пушечный выстрел к вашей школе больше не подойдет, но вдруг дело в другом? Мы беспокоимся.

– Як Инне очень хорошо относился, если я не плачу, то ты не думай, что мне легко об этом говорить, – сказал в оправдание Андрей. – Но если версия маньяка не исключается, то возможен рецидив.

– Вы серьезно, мальчики?

– Лучше перестраховаться, – солидно сказал Степан. – Мы действительно беспокоимся. С этого момента мы постараемся не выпускать тебя из поля зрения ни на минуту. Вне дома, конечно. Но и здесь ты должна принимать меры повышенной безопасности. Входная дверь, к сожалению, у вас не бронированная.

– Погоди, – сказала Ксанка, – что ты говорил про слежку?

– Не про слежку, а про охрану. Инна, между прочим, была на тебя сильно похожа, а маньяки, бывает, клюют на определенный тип. Так что теперь в школу и из школы тебя будет провожать Андрей.

– Но это же смешно…

– Ничего страшного, вся школа и так знает, что он твой поклонник.

Андрюшка чуть покраснел, но напористому приятелю возражать не стал.

– После уроков я могу ходить с тобой на репетиции по конкурсу красоты или куда-то еще. Хотя пока, мне кажется, лучше гулять поменьше. Если мы с Андреем будем заняты этим делом, то с тобой может побыть Витя. Он парень надежный, к тому же спортсмен.

– Стоп, – сказала Ксанка. – Каким это делом вы собираетесь заниматься? Что за шпионские игры?

– Что за намеки? Я ничего такого не говорил. И, если хочешь знать, игра в сыщиков-разбойников мне надоела еще в шестом классе.

– Как играли, так и надоела, – Ксения пристально посмотрела на одного и другого парня. Андрюшка потупился.

– Как это? – не понял Степа.

– Понарошку. А всерьез, я думаю, поиграть очень хочется.

– Найти убийцу и отомстить за Инну нам тоже хочется, – сказал Андрей. – А тебе – нет?

– И мне хочется, – подумав, призналась Ксения. – Только, боюсь, у нас ничего не выйдет.

– Не бойся, выйдет, когда за дело берутся Ларионовы!

– Вам, Ларионовым, – отозвалась Ксанка, – лишь бы шашкой махать!

– Предупреждаю, – напомнил Степка, – мы родственники!

– У нас есть небольшая фора перед милицией, – сказал Андрей, заминая спор, – мы хорошо знаем Инну и ее окружение и, с другой стороны, ребята скорее нам расскажут какие-то факты, чем сыщикам.

– Верно, – подтвердил Ларионов-младший. – К тому же у милиции много дел, а у нас одно и масса времени.

– Это у тебя, а мне к конкурсу готовиться надо, – сказала девушка.

– Основную работу мы возьмем на себя, – благородно пообещал брат. Итак, сколько есть версий? Грабеж, маньяк, случайное, не мотивированное убийство. Последняя версия практически бесперспективна.

– Заказное убийство, – предложил Андрей.

– Почему бы нет? Принимается. Что еще?

– Любовь и ревность, – сказала Ксения.

– Хорошо, – согласился Степка, стараясь не показать своего высокомерного отношения к подобным идеям, почерпнутым из женских романов. Пока достаточно. По всем этим версиям нужно определиться с кругом подозреваемых и искать улики. Не помешало бы узнать, какие следы оставил преступник и как он убил Инну. Часто такие преступления раскрываются по горячим следам, когда еще…

– Степка, прекрати, пожалуйста, – не сдержалась Ксения. – Давай сегодня больше об этом не говорить!

– Но мы договорились…

– Извини, – перебил приятеля Андрей, – мы лучше между собой переговорим, ладно?

Ксанка махнула рукой, зная, что если Степа разошелся, то его и из пушки не остановишь.

– А ты не думай о грустном, – попросил девушку кавалер, – посмотри телевизор, например. Там сейчас как раз КВН показывают.

Ксения послушно оставила мальчишек шептаться в своей комнате, а сама включила в гостиной телевизор. Там действительно показывали КВН. Она с этой передачей познакомилась заочно, и ах, как давно это было.