Текст книги "Кровавый рыцарь"

Автор книги: Грегори Киз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 38 страниц)

– Вам не дано выбирать, – проговорил Нейл. – Теперь не дано. И не уверен, что было дано раньше.

– Я знаю, – сказала Энни. – Мама пыталась объяснить мне это. Тогда я ее не поняла. Может, и сейчас не до конца понимаю, но уже подхожу к этому пониманию.

Нейл кивнул.

– Да, – согласился он, – и я вам сочувствую.

ГЛАВА 15
ЗАСАДА

Пробыв в реуне халафолков всего час, Винна уже ничего не соображала.

Эспер еще раньше заметил, что ее дыхание участилось, но внезапно она начала задыхаться, попыталась что-то сказать, но не смогла выдавить ни слова. Она тяжело опустилась на вывернутый из земли камень и сидела, отчаянно дрожа и потирая плечи.

Он ее не винил. Тоннель превратился в гробницу, логово смерти, перед размерами которого тускнели все бойни, когда-либо виденные Эспером. Мертвые тела лежали по обоим берегам кровавой реки, и представить себе, что здесь произошло, было совсем не трудно. Вурм продвигался вперед, а слиндеры бросались на него, вцеплялись в его броню голыми руками и зубами. Те, кого он не раздавил своим могучим телом, стали жертвами его яда.

Конечно же, не все уже умерли; некоторые еще шевелились, и они с Винной попытались было им помочь, но довольно скоро поняли, что уже ничего не могут для них сделать, и теперь просто проходили мимо. Большинство, похоже, уже не видели ничего вокруг, кровь потоками лилась из их ноздрей и ртов. По тому, как они дышали, Эспер понял, что яд каким-то образом повредил их легким и уже слишком поздно, чтобы лекарство сефри помогло им. Впрочем, в любом случае делиться снадобьем было нельзя. Все, что еще осталось во флаконе, на вес золота.

Если они встретят Стивена или Эхока…

– Стивен! – крикнул Эспер в пустоту. – Эхок!

Они могли быть где угодно. Но если они среди трупов, потребуются месяцы, чтобы их найти.

Эспер положил руку на плечо Винне, она дрожала и бормотала:

– Мы… мы не…

Снова и снова.

– Идем, – сказал он ей. – Идем дальше, Винн. Нужно отсюда выбираться.

Она подняла голову и посмотрела на него с таким отчаянием, какого он совершенно не ожидал увидеть в ее глазах.

– Мы не сможем отсюда выбраться, – тихо проговорила она. А потом в ней словно что-то взорвалось. – Мы не сможем отсюда выбраться! – выкрикнула она. – Неужели ты не понимаешь? Мы не сможем выбраться! Мы здесь были. Мы уже здесь были, и все становится только хуже, все, что мы… мы не… – Ее слова превратились в бессвязные причитания.

Эспер держал ее за плечи, понимая, что может лишь ждать, когда это пройдет. Если пройдет.

Тяжело вздохнув, он сел рядом с ней.

– Я бывал в этом реуне, – сказал он, не уверенный в том, что она его слышит. – До города уже недалеко. Мы могли бы… там должно быть чище. Ты сможешь отдохнуть.

Винна ничего не ответила. Она сидела, сжав зубы и плотно зажмурив глаза, и дыхание с шумом вырывалось из груди.

– Ну вот, – проговорил Эспер и взял ее на руки.

Она не сопротивлялась, только спрятала голову в сгибе локтя и расплакалась.

Лесничий на короткое время замешкался, не зная, что делать – вернуться назад или идти вперед, но подумал, что довольно глупо преследовать Фенда и вурма с Винной на руках. Да, он мог спрятать ее в городе сефри, но что, если Фенд и его зверушка устроили там привал? Учитывая его везение, как раз тогда, когда он отправится их искать, Фенд подберется к Винне сзади и снова с ней сбежит.

Поэтому Эспер пошел обратно.

Вурм вошел в реун; он должен его покинуть. Эспер знал лишь о трех выходах – этот, еще один, довольно далеко на севере, и третий, за следующим гребнем.

Неожиданно у него появился план, показавшийся ему разумным.

Лошади были живы и по-прежнему ждали снаружи, когда Эспер вышел из пещеры. Он посадил Винну на спину животного, убедился, что она может держаться в седле, затем взял поводья, и они начали медленно подниматься по склону холма.

Когда они оказались примерно в полулиге от пещеры, ему стало легче дышать, и он вспотел, несмотря на сильный мороз. Он зашагал увереннее. Должно быть, все дело в том, что отравленный след вурма остался позади, решил лесничий сначала.

Однако вскоре он понял, что тут скрывается нечто большее. Их снова окружала жизнь, белки прыгали по веткам деревьев, а у него над головой затрубила стая гусей. Эспер с улыбкой проследил за ними взглядом, но, когда они неожиданно повернули, его пробрало легким холодком.

– Ага, – пробормотал он, направляя Огра вверх по склону туда, куда не захотели лететь гуси. – Именно там, где я предполагал.

Два часа спустя, примерно за час до заката, они достигли вершины гребня. Винна успокоилась, Эспер помог ей спуститься на землю и усадил между корнями большого дерева. Лошадей он скрепя сердце оставил оседланными – они могли понадобиться в любую минуту. Сможет ли лошадь убежать от вурма? Возможно, но ненадолго.

– Винна? – Эспер опустился рядом с ней на колени и укутал еще одним одеялом.

– Извини, – прошептала она.

Голос ее был слабым и больным, но у Эспера камень с души свалился: Белый боялся, что она лишилась рассудка. Лесничий уже видел такое; однажды он спас мальчика, чьих родных убил Черный Варг. Эспер оставил его заботам вдовы в селении Перехожий Двор. Она пыталась выходить беднягу, но мальчик за два года так и не заговорил, а потом утопился в мельничном ручье.

– То, что было там, – жуткое и зловещее зрелище, – сказал Эспер. – И я бы гораздо больше беспокоился, если бы оно тебя не расстроило.

– Я не просто расстроилась, – всхлипнула Винна. – Я стала… обузой для тебя.

– Тише. Послушай, я хочу забраться повыше, чтобы осмотреться. Ты оставайся здесь, следи за Огром. Если что-то случится, он поймет это раньше тебя. Справишься?

– Да, справлюсь, – ответила Винна.

Он поцеловал ее, и она в ответ отчаянно обняла его. Эспер знал, что должен что-нибудь сказать, но не мог найти подходящих слов.

– Я недалеко, – только и сказал он.

Они оказались в той части гряды холмов, где на каменистой почве деревья прочти не росли. В качестве дозорной вышки Эспер выбрал робинию, притулившуюся на самом краю сыпучего каменистого уступа. Забравшись на дерево, лесничий мог увидеть другой вход в реун, точнее, не само отверстие, а чудовищного змея, если он вдруг оттуда появится.

Эспер повернулся в другую сторону, и его глазам предстала более приятная картина: река Эф резво бежала по симпатичной долине, расчерченной прямоугольниками садов и пастбищ. Примерно в лиге отсюда, на возвышении, Эспер разглядел колокольню того самого монастыря, куда направлялся Стивен в день их знакомства. Когда Эспер сам оказался там, он был ранен и несколько не в себе. Если бы не Стивен, он бы умер.

В сгущающихся сумерках, в одеянии из прозрачной дымки, которая струилась сквозь ровные ряды яблоневых деревьев, ждущих лишь поцелуя весны, чтобы вновь покрыться цветами, долина выглядела мирной.

Где сейчас Стивен? Наверное, мертв, ведь он был со слиндерами. И Эхок тоже, скорее всего, погиб…

Эспер понимал, что должен испытывать отчаяние и горе, как в ту минуту, когда Стивен и Эхок попали в лапы к слиндерам. Но сердце больше не болело, на смену боли пришла ярость.

Эспер решил, что это хорошо.

Сквозь тучи просочилась ночь, знакомый мир померк, уступив место царству звуков и запахов. Звуков по зимнему времени было совсем мало: холодящий душу пронзительный крик совы, свист ветра, обдирающего брюхо о костлявые ветви деревьев, шорох маленьких коготков по коре.

А вот запахи казались более вещественными: мокнущие в ледяных прудах листья, аромат гниения, замедленного холодами, травянистый запах коровьего навоза, поднимающийся с пастбищ внизу, и дым – орешник и старые яблони, сжигаемые в долине, и червивый витаэк, когда ветер дует со стороны Средних земель, и что-то чуть ближе – дуб, а еще еле различимый мятный привкус сассафраса, сумаха и черники, составлявших подлесок.

И сосновой лучины.

Эспер прислушался и уловил легкое потрескивание огня, чуть ниже по склону.

Стараясь не дышать, он осторожно слез с дерева. Если там есть монах, прошедший по тому же священному пути, что и Стивен…

В таком случае Эспера уже наверняка обнаружили. Члены ордена святого Мамреса – к которому принадлежит большинство их врагов-церковников – сражались, как безумные львы, но обладали не более острыми чувствами, чем он сам. А вот те, кто прошел по путям и Декмануса, и Мамреса, представляли наибольшую опасность.

Вернувшись к Винне, Эспер обнаружил, что она спит, и снова несколько мгновений не мог принять решения. Он боялся оставить ее без защиты, однако желание узнать, кто развел костер на склоне холма, оказалось сильнее страха. Кроме того, Огр, хоть и устал, по меньшей мере поднимет шум, если подойдет кто-то чужой. Огр присмотрит за Винной.

Эспер начал медленно, ползком, спускаться вниз по склону цепляясь за кусты и невысокие деревья, которые прижимались к камням и скудной земле. Он не спешил, решив, что впереди еще целая ночь. Это было хорошо, поскольку двигаться он мог только на ощупь и полагаясь на свои инстинкты.

Когда он наконец заметил едва различимые оранжевые отблески на стволе дерева внизу, было два или три часа после полуночи. Сам костер лесничий не видел, но догадывался, где он. Эспер слишком сильно взял к востоку, и теперь от цели его отделял почти отвесный склон холма.

Поэтому он снова начал подниматься наверх, забирая чуть западнее. Отблески огня исчезли, но Эспер теперь уже знал правильное направление и незадолго перед рассветом вышел к огню.

К этому времени костер уже почти прогорел, лишь жалкие язычки пламени танцевали на углях. Эспер заметил, что кто-то сидит около него, и еще один человек сидит рядом. Больше ничего разглядеть не удавалось. Стоянка находилась примерно в двенадцати королевских ярдах ниже того места, где замер лесничий, под длинным каменистым уступом.

Удастся ли ему попасть в них? Угол не слишком удачный.

Тучи рассеялись, но луны не было, только далекие, бесполезные звезды. Может быть, когда солнце встанет, удастся найти позицию получше. Эспер решил подождать, надеясь, что Винна не испугается по пробуждении. Вообще-то он никогда не считал ее пугливой, но после сегодняшнего…

Земля под ним задрожала.

Он услышал, как раскололся камень, а в следующее мгновение по склону прокатился камнепад. Не слишком близко, но и не слишком далеко.

Затем последовал грохот и рев дыхания, и до Эспера донесся пока еще едва различимый тошнотворный запах.

Как он и ожидал, вурм прополз через реун и теперь выбирался из него со стороны реки Эф. Значит, он примерно в четверти лиги слева.

Эспер по-прежнему его не видел, хотя прекрасно слышал, как он движется вниз по склону в сторону долины.

– Вот она, – произнес незнакомый мужской голос с забавам северным акцентом.

– Я же тебе говорил, – ответил его спутник.

Этот голос был лесничему отлично знаком. Фенд. Впрочем Эспер так и думал, что встретит его здесь. В конце концов, путешествовать по открытой местности верхом на вурме, наверное приятно, но когда твой скакун вгрызается в камень, вряд ли тебе захочется остаться на нем. Да и небезопасно оказаться среди толпы враждебно настроенных слиндеров. Нет, Фенд, разумеется, не настолько глуп.

Сейчас вурм удалялся от них. Фенд находился прямо внизу.

Начнем по порядку…

Эспер стал нашаривать рукой уступ, ветку, все, что угодно, чтобы получить возможность выстрелить. К своей радости, он обнаружил каменный выступ, которого раньше не заметил. Осторожно – очень осторожно – он лег на него животом, а потом наложил стрелу на тетиву.

– Нам нужно спуститься за ним? – спросил незнакомый голос.

Фенд коротко рассмеялся.

– Не все ревестури сбегут. Некоторые будут сражаться.

– С ваурмом?

– Не забывай, кто они такие. Ревестури знакомы с некоторыми очень древними священными путями и могущественными сакаумами. Да, никто из них, скорее всего, не сможет убить нашу милую крошку, но представь себе, какие сакаумы они используют, пытаясь это сделать.

– О. То есть нам лучше еще немного постоять в сторонке.

– Точно. Если все пойдет хорошо, тварь перебьет ревестури, а если юный Даридж там, принесет его нам. Но если у священников есть в запасе какой-нибудь сюрприз…

При упоминании Стивена Эспер замер.

– А что, если Дариджа убьют?

– Они не больше нашего хотят, чтобы он погиб, – ответил Фенд. – Но если это случится, что ж, так тому и быть.

– Ему это не понравится.

– Не понравится… Это будет очень серьезной неудачей – но не более, чем неудачей.

Эспер жадно ловил каждое подслушанное слово. Почему Фенд охотится на Стивена? Как может чудовище, вроде вурма, «принести» его? В пасти, что ли? И, во имя Грима, кто такие ревестури и кому служит Фенд?

Один из собеседников поворошил угли в костре, и тот разгорелся ярче. Теперь Эспер четко видел Фенда. Лесничий прицелился, стараясь дышать медленно и ровно. Он не сомневался, что попадет. И Фенд наконец будет мертв.

Возможно, его смерть оставит несколько вопросов без ответов, но с этим придется смириться. Да и в любом случае спутник Фенда, похоже, знает, кому они служат. Вторая стрела его ранит, но оставит в живых, чтобы он мог отвечать на вопросы.

Затем Эспер заберет у них противоядие и вылечит себя, Винну и лошадей. Когда вурм вернется, он встретит его стрелой, которую ему дал прайфек. Может быть, Стивен будет с ним.

Он натянул тетиву.

На краю поля зрения полыхнула лиловая вспышка. Фенд тоже ее увидел и выпрямился.

Эспер выстрелил – и тут все вокруг залил белый свет. Лесничий зажмурился, но услышал, как Фенд вскрикнул от боли. Эспер попытался открыть глаза, чтобы посмотреть…

И тут словно гигантский кулак ударил в гору. Желудок Эспера сжался, и лесничий вдруг обнаружил, что скала, на которой он лежал, выскользнула из-под него и он падает.

Он принялся размахивать руками, пытаясь за что-нибудь ухватиться, но ничего подходящего не подвернулось. Он успел сделать целый вздох, прежде чем упал на что-то, но оно подалось под его весом и сломалось, и Эспер продолжил полет, пока не рухнул наконец, жестоко ударившись о камень.

Эспер открыл глаза. Интересно, сколько прошло времени? Во рту стоял привкус пыли, глаза запорошило. В ушах звенело, словно всего в ярде молния ударила в могучее дерево и расколола его. Вокруг струился бледно-серый свет. Лесничий тупо уставился на свою руку.

Неподалеку кто-то отчаянно кричал. Этот вопль и привел Эспера в чувство.

Лесничий поднял голову, но увидел лишь переплетение ветвей. У него все болело, но он не мог сказать, сломано ли у него что-нибудь.

Крики стихли до хриплого дыхания.

– Удачный выстрел, – произнес незнакомый голос. – Кровь течет очень сильно.

– Будь настороже, – сдавленно распорядился Фенд. – Это Эспер. Я точно знаю, и ты никогда не услышишь его приближения, особенно теперь.

Эспер позволил себе ухмыльнуться. Во время падения он потерял свой лук, но кинжал и топорик остались с ним. Морщась, он поднялся на ноги.

Голова закружилась так сильно, что он чуть было не шлепнулся обратно в снег, но переждал дурноту, глубоко дыша. Фенд был прав. Эспер, хоть и с трудом, слышал их голоса, но шум в ушах заглушит более тихие звуки, например острожные шаги.

Итак, где же они? Он сделал шаг в направлении, которое ему показалось верным, и на мгновение ему померещилось, что впереди кто-то есть, но в тусклом свете он ничего не смог разглядеть.

Эспер уже собрался подойти поближе, когда кто-то схватил его сзади и закрыл ему глаза ладонью. Он глухо зарычал и попытался сбросить руку, но потерял равновесие и тяжело упал лицом в землю. Лесничий развернулся и принялся отбиваться ногами, чувствуя, как дрожит под ним земля, и вдруг увидел лицо. Это было знакомое лицо, но принадлежало оно не Фенду.

Эхок.

Юноша прижал палец к губам и показал вперед. Примерно в четырех королевских ярдах между деревьями скользила массивная чешуйчатая стена.

ЧАСТЬ III
Книга Возвращения

Ничто не исчезает, хотя и часто меняется. Бывает, вещи теряются и долгое время их никто не видит, но воды, текущие под миром, однажды принесут их домой.

Из «Гранд Атейз», или «Книги возвращения» Автор неизвестен

Каждый храм лишал меня чего-то: слуха, зрения, речи и, наконец, собственного «я». Но по завершении ко мне вернулось все – и с ним пришло много нового.

Из «Кодекса Тереминнам» Автор неизвестен

ГЛАВА 1
ЛАБИРИНТ

Элис рассчитывала перерубить ему кинжалом позвоночник в основании черепа, но усталые ноги ее подвели, она поскользнулась на мокром камне, и острие кинжала уперлось в его ключицу.

Он закричал и повернулся к ней. У Элис хватило присутствия духа увернуться от его рук, но его сапог ударил ее по голени, от боли девушка вскрикнула, в глазах у нее потемнело, и ее отбросило на стену.

Он не выронил фонарь, и они уставились друг на друга в его кроваво-красном свете.

Ее противник оказался крупным мужчиной – более шести футов роста, – весь в черном, один из Ночных всадников узурпатора. У него было на удивление женственное лицо для такого могучего детины, с мягко скошенным подбородком и пухлыми щеками.

– Сука, – оскалился он, обнажая нож.

Девочка у него за спиной – на вид лет около одиннадцати – испуганно прижалась к стене.

Элис попыталась призвать тень; иногда это получалось совсем легко, как по мысленному щелчку пальцами, в других случаях – с большим трудом, в особенности если кто-то ее уже видел.

Сразу у нее не получилось, а больше времени не оставалось, поэтому она тяжело вздохнула, ее плечи поникли, а рука с кинжалом опустилась.

Он в ответ тоже на мгновение расслабился, и Элис, собрав остатки сил, оттолкнулась от стены, выбросив пустую левую руку ему в лицо. Странное ощущение овладело ею, когда кинжал вошел в его бок, но она не ослабила нажим.

Гвардеец снова закричал, ударил ее кулаком по голове, но она продолжала давить на кинжал, пока скользкая от крови рукоять не вывернулась из ее пальцев. Тогда Элис со стоном шагнула в сторону и наконец почувствовала боль в руке. Тут только она поняла, что и сама ранена, что враг успел ударить ее. Она отступила в тень.

Несмотря на рану, ее противник тоже не остановился. На неверных ногах он двинулся вслед за Элис, и она побежала, нащупывая рукой свой путь в темноте, пока не оказалась у входа в тоннель. Она шагнула в него, слыша лишь собственное свистящее дыхание. Она попыталась оторвать кусок ткани от своих штанов, чтобы перевязать руку, но ничего не получилось, и тогда Элис зажала рану рукой и стала ждать.

Она все еще различала свет за углом; Ночной всадник ждал.

Ей был необходим нож, чтобы отрезать полосу ткани. Скоро она потеряет так много крови, что не сможет сражаться. Значит, медлить нельзя.

Тихонько выругавшись, Элис осторожно двинулась к свету.

Он лежал на каменном полу лицом вниз, и что-то в его позе подсказывало, что враг не пытается ее обмануть. Фонарь выпал из его руки, но не разбился; он лежал на боку, огонек едва тлел. Элис поставила фонарь на землю. Мужчина выронил и свой нож, ее кинжал все еще торчал из его груди.

Стараясь не потерять сознания, Элис подняла нож и аккуратно вонзила в спину врага – как и собиралась сделать с самого начала.

Со стороны лестницы послышался сдавленный вздох. Потом тихий плач.

Девочка. Она совсем о ней забыла.

– Оставайся на месте, – глухо проговорила Элис. – Иначе я тебя прикончу.

Девочка ничего не ответила, продолжая тихонько всхлипывать.

Элис поправила фитилек лампы, отрезала кусок ткани от своих штанов, перетянула рану, чтобы остановить кровь, и присела на пол перевести дыхание. Она прислушалась. Уловил ли кто-нибудь крик Ночного всадника? И если да, смогут ли они определить, откуда он донесся?

Рано или поздно – да. Значит, нужно вернуться в тоннели, о которых мужчины не могут помнить. Там им будет очень трудно ее преследовать.

– Девочка, послушай меня…

Из тюка серых тряпок появилось лицо.

– Я не хочу умирать, – прошептала девочка.

– Сделай так, как я скажу, и ты будешь жить, – пообещала ей Элис.

– Но ты его убила.

– Да, его я убила. Так ты будешь слушать?

Короткая пауза.

– Да.

– Хорошо. У тебя есть еда? Вода? Вино?

– У Рэка, наверное, есть. Раньше я видела у него хлеб. И кажется, вино.

– Тогда принеси их мне. И все, что у него было при себе. Только не пытайся сбежать. Ты слышала, что ножи можно метать?

– Я видела, как один человек кидал ножи на улице. Он попал в яблоко.

– Я умею это делать еще лучше. Если ты попытаешься сбежать, мой нож вонзится тебе в спину. Ты меня поняла?

– Да.

– Как тебя зовут?

– Эллен.

– Эллен, сделай то, о чем я тебя прошу. Возьми его вещи и принеси сюда.

Элис молча наблюдала, как девочка приближается к телу Коснувшись его, она расплакалась.

– Он тебе нравился? – спросила Элис.

– Нет. Он был грубым. Но я никогда не видела мертвых.

«А я никогда раньше не убивала», – подумала Элис.

Да, ее учили убивать, но теперь она почему-то никак не могла поверить в произошедшее.

– Эллен, скажи, всех стражников сопровождают девочки?

– Нет, леди. Только Ночных всадников.

– И зачем вы им? Девочка колебалась.

– Эллен?

– Король говорит, что здесь, внизу, есть секретные проходы и их могут видеть только девушки. Мы должны их находить. А мужчины – нас защищать.

– От меня? – спросила Элис, с трудом растянув губы в улыбке.

В глазах Эллен промелькнул ужас.

– Н-нет, – запинаясь, ответила она. – Король сказал, что из темницы сбежал опасный убийца. Мужчина. Большой мужчина.

Эллен продолжала возиться с мертвецом, отвечая на вопросы Элис. Вскоре рядом образовалась маленькая горка его вещей. Девочка собрала их в руки, но явно опасалась приближаться к Элис, даже больше, чем к трупу. Сообразительная малышка.

– Вот так, хорошая девочка, – сказала Элис.

– Пожалуйста, – прошептала Эллен. – Я никому не скажу.

Элис постаралась ожесточить свое сердце. Пока что у нее оставалось лишь одно преимущество – Роберт считал, что она мертва. Если девочка опишет ее внешность – или, еще того хуже, ее узнает, – Элис потеряет и эту фору. И она сильнее сжала рукоять ножа.

– Просто подойди ко мне, – приказала она.

Сморгнув слезы, девочка преодолела разделявшие их несколько шагов.

– Сделайте это быстро, пожалуйста, – проговорила Эллен так тихо, что Элис с трудом ее расслышала.

Элис заглянула ей в глаза, представила себе, как из них уходит жизнь, и вздохнула. Она сжала плечо девочки и ощутила, как та дрожит.

– Сдержи свое слово, Эллен, – сказала она. – Никому не говори о том, что ты меня видела. Просто скажи, что он отошел по нужде, а потом ты нашла его мертвым. Клянусь всеми святыми, это будет хорошим поступком.

Лицо Эллен озарилось робкой надеждой.

– Ты не станешь бросать в меня нож?

– Нет. Только расскажи мне, как ты проходишь в подземелья.

– Через лестницу башни Арн.

– Ну конечно, – пробормотала Элис. – Она все еще охраняется?

– Там десять стражников, – подтвердила Эллен.

– Может, ты знаешь что-то еще, что может оказаться полезным для меня?

Девочка задумалась.

– Они закрывают подземелья.

Элис устало кивнула. Это она уже знала.

– Ладно, – сказала она, – можешь идти.

Эллен неуверенно отступила назад и побежала. Элис прислушивалась к звукам ее удаляющихся шагов, понимая, что ей следовало бы убить девочку, но она была рада, что не сделала этого.

Затем она занялась вещами Ночного всадника.

Их оказалось немного; в конце концов, он не собирался жить этих коридорах. Ей улыбнулась удача – она обнаружила завернутый в платок кусок хлеба и сыр и даже небольшой мех с вином. Она взяла еду, кожаную перевязь, фонарь и трутницу.

Элис съела немного хлеба и выпила несколько глотков вина. С трудом поднявшись на ноги, она вернулась в сравнительную безопасность древних тоннелей.

Отойдя подальше, она остановилась перевязать рану. Все оказалось не так печально, как Элис опасалась. Нож прошел между костями предплечья и застрял там – потому-то гвардеец не смог ударить ее снова или повернуть клинок в ране.

Да, пожалуй, день выдался удачным. Или ночь. Элис уже давно окончательно потеряла счет времени.

Наверное, прошло больше девяти дней с тех пор, как она оказалась в западне. Впрочем, с тех пор, как она пришла сюда, чтобы освободить Леовигилда Акензала, могло пройти и вдвое больше.

Возможно, это только к лучшему, что он отказался уйти с ней. Когда Элис попыталась выбраться из темницы, оказалось, что тоннели тщательно охраняются. Из чего следовало, что ее присутствие обнаружено, а другого надежного пути на свободу Элис не знала.

Впрочем, лабиринт был настолько разветвленным и запутанным, что наверняка существовал другой выход. Интересно, как они узнали, что она побывала в темнице? Конечно, принц Роберт неглуп. И благодаря своему… состоянию может помнить о тайных ходах. Вероятно, он повсюду поставил стражу или установил какие-то ловушки, выдающие присутствие чужаков. Может, Хесперо или какой-то другой священник ему помог, но это могло быть и что-нибудь совсем простое, вроде рассыпанной по полу муки. Ведь Элис двигалась в темноте и не могла ее заметить.

Последние девять дней узурпатор отыскивал тайные проходы и перекрывал их. Подземелья содрогались от ударов кирок и лопат – королевские инженеры вели работы.

Конечно, им не удалось отыскать еще множество тоннелей, но все они вели вниз. А выходы наверх последовательно перекрывались – во всяком случае, те, через которые можно было попасть в замок. Одна часть темницы вместе с узниками уже оказалась полностью изолирована. Там остались живые люди; иногда Элис слышала, как они молят о еде и воде. Однако крики становились все более слабыми. Кто знает, за что они попали в темницу и заслуживали ли такой судьбы?

Теперь, когда Элис поела, ей стало немного лучше, и она нашла в себе силы двигаться дальше, вглубь. До сих пор она старалась избегать дальней части подземелий, все еще сохраняя надежду, что ей не потребуется туда идти, хотя это было одно из мест, куда Роберт до сих пор не перекрыл доступ. Однако Элис больше не могла потакать своему страху; едва ли ей еще раз удастся раздобыть еду. Расскажет Эллен правду или нет, но Ночной всадник мертв, и Роберт, без сомнения, увеличит численность патрулей.

До сих пор она питалась тем, что приносили узникам, к тому же у нее имелся доступ к чистой воде, но два дня назад путь к источнику был перекрыт стеной. Теперь Элис приходилось довольствоваться грязной, гнилой водой. Девушка знала, что сможет пить ее, смешивая с вином, но вина хватит лишь на несколько дней.

И с каждым днем она будет слабеть.

Вот почему Элис пошла навстречу шепоту.

Нет, этот шепот не был похож на голоса других узников. Сначала она думала, что с ней говорят собственные мысли – первый признак надвигающегося безумия. В словах ей не удавалось уловить смысла, однако они приносили с собой образы и ощущения, которые не принадлежали человеческому разуму.

Но потом она вспомнила, как побывала в подземелье вместе с Мюриель, и поняла, что слышит голос Узника.

Так его называли, чтобы скрыть истинное имя: последний представитель расы демонов, поработившей людей и сефри, – последний скаслой.

По мере того как Элис приближалась к месту заточения Узника, шепот становился громче, образы – ярче, запахи – острее. Элис казалось, что ее пальцы превращаются в когти, а когда она прикоснулась ими к стене, раздался скрежет, словно они были медными или металлическими. Она чуяла вонь гниющих груш и серы, в ярких вспышках видела странные пейзажи с чешуйчатыми деревьями, лишенными листьев, огромным странным солнцем, черными крепостями у моря – такими старыми, что их стены и башни стали похожи на склоны древних гор. Тело Элис становилось то огромным, то крошечным.

«Это я, – повторяла она беззвучно. – Элис Берри. Моего отца звали Уолис Берри, мою мать – Уинфрид Викарс…»

Но детство казалось невозможно далеким. С огромным усилием Элис вспомнила дом, огромный особняк, который так плохо содержался, что в некоторых комнатах пол прогнил насквозь. Но когда она попыталась его себе представить, перед ее глазами возник каменный лабиринт.

Лицо матери превратилось в размытое пятно, окруженное светлыми волосами. Образ отца совсем потускнел, хотя она видела его всего год назад. У ее старшей сестры, Роуни, были голубые глаза, совсем как у нее самой, и шершавые руки, ласково гладившие ее волосы.

Элис исполнилось пять, когда леди в темном платье пришла ее забрать, и прошло целых десять лет, прежде чем она снова увидела родителей. Они привезли ее в Эслен и снова покинули.

Даже тогда они не узнали всей правды: дочь вернули им, чтобы король заметил ее и сделал своей любовницей.

Мать на следующий год умерла, а отец навестил Элис два года спустя, надеясь, что она убедит короля выделить ему деньги на осушение гнилых болот, постепенно поглощающих некогда плодородные земли. Уильям дал ему средства и инженера. С тех пор Элис больше не видела никого из своей семьи.

Сестра Марджери с ее хитрой улыбкой и вьющимися рыжими волосами; сестра Грен, длинноносая и с большими глазами; местра Катмей, темноволосая, худая, как плеть, видевшая всех насквозь, – вот кто стал ее семьей.

«И все они мертвы, – издевался голос. – Все мертвы. Да и твоя смерть уже близка…»

Неожиданно Элис показалось, что она парит, и лишь с некоторым запозданием она поняла, что падает, такими странными были ощущения, навеянные этим голосом.

Она отчаянно раскинула руки и ноги, пытаясь за что-нибудь ухватиться. Как ни странно, ей это удалось, ладони почти сразу же наткнулись на стену. Руки дернуло так, словно какой-то великан решил оторвать их, боль отозвалась в потревоженной ране и с губ Элис сорвался крик. Она продолжала падать, обдирая колени и локти о стены шахты, пока белый свет не расцвел в ее ступнях, пронзил все существо, заставив покинуть собственное тело, устремиться ввысь, туда, где обитал черный ветер.

Обратно Элис вернуло пение, грубые, хриплые выкрики на незнакомом языке. Она лежала щекой на влажном липком полу. Стоило Элис пошевелиться, как голову пронзила боль и скатилась по позвоночнику.

– О-о, – простонала девушка.

Пение прервалось.

– Элис? – спросил голос.

– Кто здесь? – отозвалась она, ощупывая голову.

Та оказалась липкой и с порезом у линии роста волос. Но череп, похоже, цел.

– Это я, Ло Видейча, – сообщил голос.

Темнота была полной, стены искажали звуки, однако Элис решила, что ее собеседник находится не более чем в четырех или пяти королевских ярдах. Она потянулась к поясу, где висел кинжал.

– Похоже на вителлианское имя, – заметила Элис. Надо было заставить его продолжать, иначе она не будет знать, где он.

– О нет, моя дульча, – ответил голос. – Вителлианский – это уксус, лимонный сок, соль. А я изъясняюсь медом, вином, инжиром. Сафнийское, мидульча.

– Сафнийское. – Кинжал был уже в руке Элис, она крепко сжала рукоять и села. – Ты узник?

– Был узником, – ответил Ло Видейча. – А теперь не знаю, Они заложили кирпичами выход. Я сказал им, что они должны меня убить, но они не стали.