Текст книги "Кровавый рыцарь"

Автор книги: Грегори Киз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 38 страниц)

ГЛАВА 8
СМЕНА ДЕКОРАЦИЙ

Леоф проснулся, услышав, что кто-то едва слышно скребется в его дверь.

Он не пошевелился, лишь слегка приоткрыл глаза, пытаясь прогнать из головы дремотный туман.

Его тюремщики никогда так долго не возились с замком. Они вставляли ключ, поворачивали его, и дверь открывалась. Он хорошо выучил скрип ключа в замке. Нет, сейчас звук был выше, словно в скважину вставили не ключ, а нечто более тонкое.

Прежде чем Леоф успел предположить, что это может означать, скрежет прекратился, дверь распахнулась, и в свете тусклой лампы он увидел тень, переступающую порог.

Леоф не видел причин и дальше притворяться спящим, так что спустил ноги с кровати.

– Вы пришли, чтобы меня убить? – тихо спросил он тень.

Это и в самом деле была тень или, по крайней мере, нечто почти неразличимое. Силуэт почти сливался с темнотой. Больше всего это было похоже на смутное пятно на самом краю поля зрения – вот только оно маячило прямо перед ним.

Леоф продолжил смотреть, и на глазах у него призрак начал обретать некую определенность. Вскоре из мрака проявились очертания человеческой фигуры в свободных черных штанах и куртке. Руки в перчатках поднялись и сбросили капюшон.

Леоф уже познал на собственном опыте, что реальность есть совокупность более или менее согласующихся между собой самообманов. Его прошлую реальность разрушили пытками, лишениями и потерями, и у него не было времени снова ввести себя в заблуждение.

Поэтому он не удивился бы, если бы его глазам предстала загадочная маска королевы фей, сочувствующее лицо святого Анемлена или клыкастая морда людоеда, явившегося, чтобы его сожрать. Сейчас для него не существовало ничего невозможного.

И потому, когда Леоф увидел лицо молодой женщины с небесно-голубыми глазами, это оказалось для него неожиданным, но не удивительным.

Она была хрупкой, невысокой – ниже Леофа на целую голову, с каштановыми волосами, зачесанными назад, и мягкой линией подбородка. Он решил, что ей еще нет и двадцати. А еще девушка показалась ему знакомой, он был уверен, что встречал ее при дворе.

– Я пришла не затем, чтобы вас убить, – ответила она. – Я пришла освободить вас именем королевы Мюриель.

– Освободить меня, – медленно повторил он, и вдруг лицо незнакомки отдалилось, словно теперь он смотрел на нее с расстояния в двадцать королевских ярдов, рядом с королевой Мюриель – там он ее и встречал, на представлении своей пьесы.

– Как вам удалось это? Стать невидимкой?

– Меня благословили святые, – ответила она. – Это монастырская тайна. Больше я ничего не могу вам сказать. А теперь просто следуйте за мной…

– Подождите, – проговорил Леоф. – Как вы сюда попали?

– С огромными трудностями и немалым риском для жизни, – отрезала она. – Прошу вас, хватит вопросов.

– Но кто вы такая?

– Меня зовут Элис Берри. Я доверенное лицо королевы. Меня прислала она. Вы понимаете? А теперь, пожалуйста…

– Леди Берри, я Леовигилд Акензал. Что с королевой?

Элис заморгала в явном недоумении.

– С ней все хорошо, – ответила она. – Пока.

– А почему она послала вас меня освободить?

– Объяснение выйдет долгим, а у нас нет времени. Поэтому прошу вас…

– Умоляю, моя госпожа.

Она вздохнула.

– Хорошо. Если коротко, королева находится в заключении в башне Волчья Шкура. Она узнала о вашем задержании и об огромной любви к вам жителей нашего города и Новых земель. Она полагает, если вы будете на свободе, это улучшит ее положение.

– Каким образом?

– Она надеется, что узурпатора удастся свергнуть.

– Правда? И все благодаря мне… Как странно. И как же вы сюда пробрались?

– Существуют проходы, потайные, которые моя… – Она осеклась, затем начала заново: – О которых я знаю. Вам придется мне довериться. И еще: если мы немедленно не стронемся с места, живыми мы отсюда не выберемся.

Леоф кивнул и закрыл глаза. Он подумал о голубом небе и теплом ветре с юга, каплях дождя на лице.

– Я не могу уйти, – вздохнув, сказал он.

– Что?

– Здесь держат в плену не только меня: есть еще Мери Грэмми и Ареана Вистберн. Если я убегу, они пострадают, а я не могу этого допустить. Освободите их, докажите мне, что они свободны, и тогда я уйду с вами.

– Я не знаю, где держат младшую Грэмми. Юная Вистберн, боюсь, находится вне пределов моей досягаемости. Иначе я бы, вне всякого сомнения, ее освободила.

– В таком случае я не могу пойти с вами, – сказал Леоф.

– Послушайте меня, каваор Акензал, – быстро проговорила Элис. – Вы должны понимать свою значимость. Есть люди, которые готовы умереть – и убивать, – чтобы вы получили свободу. То, что вы сделали в Бруге, не забыто, но ваша музыка в Роще Свечей выпустила на свободу могучий дух, который не ослабевает. Напротив, он лишь продолжает набирать силу. Песни из вашей пьесы поют по всей стране. Народ готов сразиться со злодеем узурпатором, но люди боятся, что вы пострадаете от его рук. Если вы будете на свободе, их ничто не остановит. – Она понизила голос. – Говорят, в королевство вернулась законная наследница, принцесса Энни, дочь Уильяма и Мюриель, они посадят ее на трон, но сражаться будут за вас. Вы самый важный человек в нашем королевстве, каваор.

Леоф рассмеялся, когда она замолчала. Не смог сдержаться, потому что ее слова показались ему ужасно забавными.

– Я не пойду с вами, – сказал он. – До тех пор, пока Мери и Ареана не будут в безопасности.

– Нет, только не это! – взмолилась Элис. – Вы можете себе представить, через что мне пришлось пройти, чтобы до вас добраться? Это было почти невозможно – чудо, позволяющее причислить меня к лику святых. А теперь вы отказываетесь уходить? Не поступайте так со мной. Не подводите свою королеву.

– Если вы смогли сотворить одно чудо, значит, справитесь и с другим. Освободите Мери и Ареану. И тогда я с радостью пойду с вами – когда вы предоставите мне доказательства, что им больше ничто не угрожает.

– В конце концов, подумайте о своей музыке, – настаивала Элис. – Я же сказала вам, что ваши песни стали знамениты. А знаете ли вы, что их исполнение считается колдовством? В Вистберне попытались воспроизвести всю вашу постановку целиком. Люди прайфека подожгли сцену. Но представление все равно бы провалилось, потому что изысканные гармонии вашего произведения ускользают даже от самых талантливых музыкантов. На свободе вы снова могли бы ее написать, исправить их исполнение.

– И приговорить новых несчастных к судьбе, которая выпала мне? – спросил он, подняв изуродованные руки.

– Как странно… – пробормотала Элис, кажется, лишь сейчас заметив приспособления на его кистях. – Но, послушайте, это их выбор.

Неожиданно Леофу показалось, будто он ищет шаткое равновесие. Эта женщина… а почему женщина? По меньшей мере ее история звучит крайне неправдоподобно.

Скорее всего, Роберт придумал для него очередную проверку. Пока он не совершил ничего, чтобы ухудшить положение; узурпатор понимал, что Леоф не станет для него ничего делать, если Мери и Ареане будет угрожать опасность.

И даже если Элис говорит правду, он все равно не пойдет с ней.

Но тут возникала другая трудность. То, что он скажет, может оказаться полезным для узурпатора, дать ему новые сведения, нечто для него крайне ценное.

Однако, пожалуй, рискнуть все-таки стоило.

– В Роще Свечей, – сказал он, нарушив затянувшееся молчание.

– Что в Роще Свечей?

– Под сценой, в дальнем правом углу, есть небольшое углубление над опорой. Я знал, что они сожгут все записи и будут искать копии в моих покоях. Один экземпляр я спрятал в Роще Свечей; люди Роберта, возможно, не нашли его.

Элис нахмурилась.

– Я поищу рукопись, если мне удастся выбраться. Но я бы предпочла вывести вас отсюда.

– Вам известны мои условия, – напомнил он.

Элис колебалась.

– Для меня было большой честью познакомиться с вами, – сказала она наконец. – Надеюсь, мы еще увидимся.

– Буду рад, – ответил Леоф.

Элис вздохнула и закрыла глаза, а затем накинула на голову капюшон. Ему показалось, что она что-то пробормотала, а в следующее мгновение она снова превратилась в тень.

Дверь открылась и закрылась. Он услышал неловкую возню с замком, а потом наступила тишина.

В конце концов он вновь уснул.

Когда назавтра его дверь с грохотом распахнулась, это произошло уже обычным образом. Леоф не мог знать точного времени но он уже проснулся достаточно давно, и в его мире, не видевшем солнца, наступил полдень. В комнату вошли двое в черных плащах поверх черных же блестящих доспехов. У обоих на бедре висели палаши. Они не были похожи на стражников, которых Леоф видел до сих пор, и он решил, что они состоят в личной гвардии Роберта.

– Не шевелись, – приказал один из них.

Леоф ничего не сказал, когда гвардеец достал кусок черной ткани и завязал ему глаза, плотно затянув узел. Затем его поставили на ноги. Леоф похолодел, когда гвардейцы повели его по коридору. Он попытался сосредоточиться на расстоянии и направлении, как это сделала Мери, отсчитал двенадцать ступеней вверх, затем двадцать три шага по коридору и двадцать восемь по проходу столь узкому, что его плечи задевали стены. А затем ему показалось, будто они внезапно шагнули в небо: Леоф почувствовал вокруг себя открытое пространство, и лица коснулись токи свежего воздуха. Шаги перестали отдаваться эхом, и он догадался, что они вышли наружу.

Затем его повели к экипажу, затолкали внутрь, и композитора охватило отчаяние. Ему страшно хотелось спросить, куда его везут, но он сдерживался, потому что никто бы все равно ему не ответил. Иначе для чего бы ему завязали глаза?

Экипаж ехал сначала по брусчатке, потом по гравию. Неожиданно Леоф подумал, что его могли захватить союзники женщины, ночью приходившей его «спасти». Подделать форму гвардейцев Роберта совсем не трудно. Сердце композитора упало, когда он представил себе, что произойдет, когда Роберт узнает о его исчезновении.

Наверное, когда они выехали, было темно, но сейчас Леоф заметил, что сквозь повязку пробивается свет. А еще стало холоднее и в воздухе появился привкус соли.

После почти бесконечной поездки экипаж остановился. Леоф замерз, и все тело у него затекло. Ему казалось, будто в его колени, локти и позвоночник вгоняют железные гвозди. Руки отчаянно болели.

Они попытались его нести, но он начал сопротивляться, и ему позволили идти. Леоф принялся считать шаги – по гравию, камню, дереву, снова камню и, наконец, ступеням. Он отшатнулся, когда в лицо ему неожиданно ударила волна жаркого воздуха и с глаз сняли повязку.

Он заморгал в клубах дыма, поднимавшегося от невероятно огромного очага. На вертеле весело шкворчал олений бок, наполняя воздух запахом подгорающего мяса.

Комната была круглой, может быть, пятнадцать королевских ярдов в диаметре, стены украшали гобелены – их сюжетов Леоф пока не мог различить, но они переливались в свете огня золотистыми, коричневыми, ржавыми и травянисто-зелеными отблесками. Пол покрывал огромный ковер.

Две девушки только что сняли с очага толстый деревянный брус. К нему был подвешен железный котел, из которого они вылили горячую воду в ванну, утопленную в пол.

Неподалеку от нее в удобном кресле расположился узурпатор Роберт, облаченный в роскошный черно-золотой халат.

– А вот и мой композитор, – проговорил Роберт. – Твоя ванна готова.

Леоф огляделся по сторонам. Кроме Роберта и служанок в комнате находились мужчины, которые его сюда доставили, еще два солдата в такой же форме, сефри, сидевший на табурете и перебиравший струны большого сафнийского теорбо, чопорный юноша в красном одеянии и черной шапочке и, наконец, лекарь, занимавшийся руками Леофа в подземелье.

– Нет, спасибо, ваше величество, – с трудом выдавил из себя Леоф.

– Я настаиваю, – сообщил Роберт. – И не только ради твоего удовольствия. У всех здесь есть носы.

Его слова были встречены дружным смехом, но всеобщее веселье не помогло Леофу расслабиться; в конце концов, здесь собрались друзья Роберта, которых, вполне возможно, еще больше развлекло бы расчленение младенца.

Он вздохнул, и солдаты начали снимать с него одежду. У Леофа пылали уши, потому что служанки были уже вполне взрослыми девушками, и он полагал совершенно неподобающим, что им придется на него смотреть. Однако они не обращали на него ни малейшего внимания, словно он был не более чем предметом обстановки. И тем не менее он чувствовал себя выставленным на всеобщее обозрение, что было очень неуютно.

Впрочем, в воде ему стало немного лучше. Она оказалась такой горячей, что почти обжигала, но, погрузившись в нее, Леоф почувствовал себя уже не совсем голым, а жар начал приятно прогревать кости, прогоняя въевшиеся в них боль и холод.

– Ну вот, – проговорил узурпатор. – Разве так не лучше?

Леофу пришлось неохотно признать его правоту. А еще лучше стало, когда одна из служанок принесла ему чашку меда с пряностями, другая же отрезала большой сочный кусок мяса и начала его кормить.

– Ну а теперь, когда ты устроился, – начал Роберт, – я хотел бы представить тебе хозяина дома, лорда Респелла. Он великодушно согласился охранять твой покой, пока ты работаешь над сочинением, которое я тебе заказал, оказывать тебе любую помощь и заботиться о твоем удобстве.

– Это крайне любезно, – проговорил Леоф, – но я думал, что мне предстоит работать в моей прежней комнате.

– В той сырой дыре? Нет, она оказалась неудобной во многих отношениях. – При этих словах лицо Роберта посуровело. – Кстати, у тебя вчера не было гостей? – спросил он.

«А, ясно, – подумал Леоф, – значит, это была хитрость, а я получил награду за то, что не угодил в ловушку».

– Нет, ваше величество, – ответил Леоф, только чтобы проверить реакцию Роберта.

Тот удивил его, нахмурившись и положив руки на подлокотники кресла.

– Подземелье не так надежно, как полагали мои предшественники, – сообщил он. – Вчера в них проник непрошеный гость. Его схватили допросили и казнили, но куда смог войти один, смогут и другие. Видишь ли, в замке Эслен имеются потайные ходы, и многие из них ведут – что, я полагаю, вполне естественно – в подземелье. Я начал их заделывать.

– Неужели это правда, сир? – удивленно спросил лорд Респелл. – Потайные ходы, ведущие в замок?

– Да, Респелл, – нетерпеливо отмахнулся от него Роберт. – Я уже говорил тебе о них.

– Разве?

– Да. Сочинитель, ты меня еще слушаешь?

Леоф потряс головой. Неужели он задремал? Ему отчетливо мерещилось, будто он что-то пропустил.

– Я… забыл, что вы сказали, – проговорил Леоф.

– Конечно забыл. И, думаю, снова забудешь, как и Респелл.

– Что я забыл, сир? – спросил Респелл. Роберт вздохнул и провел рукой по лбу.

– Потайные ходы в подземельях. Их слишком много, найти все и перекрыть очень трудно. Впрочем, подробности вам ни к чему. Итак, каваор Леоф, я считаю, что здесь вам будет удобнее и к тому же вы будете защищены от нежелательных… вторжений. Так ведь, лорд Респелл?

Молодой человек справился с изумлением и кивнул.

– Многие пытались проникнуть в эту крепость, – с гордостью сообщил он. – Ни один не добился успеха. Здесь вы будете в полной безопасности.

– А мои друзья? – спросил Леоф.

– Предполагалось, что это будет сюрпризом, – ответил Роберт и подал знак одной из служанок.

Та вышла из зала и тут же вернулась с Мери Грэмми и Ареаной Вистберн.

Увидев их, Леоф несказанно обрадовался и тут же пришел в ужас. Ареане, семнадцатилетней красавице, не следовало видеть его в таком положении.

И в таком состоянии – Леоф вспомнил о своих руках и жуткого вида лубках и поглубже опустил их в воду.

– Леоф! – вскрикнула Ареана, бросилась к нему и упала на колени около ванны. – Мери сказала, что видела тебя, но…

– С вами все в порядке, Ареана? – напряженным голосом осил он. – Они вам не повредили?

Ареана посмотрела на Роберта, и на ее лицо словно набежали тучи.

– Меня держали в крайне неприятных условиях, – ответила она, – но не причинили существенного вреда. – В ее глазах появилось возмущенное выражение. – Мери сказала, что ваши руки…

– Ареана, мне крайне неловко, – в отчаянии прошептал Леоф. Меня не предупредили, что вы будете здесь.

– Это потому, что он голый, – вмешалась Мери, явно желая помочь ему. – Мама говорит, мужчины это плохо переносят, потому что быть голыми им непривычно. А еще она говорит, что без одежды они глупеют.

– Ах да, конечно, – проговорила Ареана и снова глянула на Роберта. – Не обращайте внимания, – повернувшись к Леофу, попросила она. – Он нарочно ставит нас в неловкое положение. Думает, это сделает нас слабыми и ничтожными.

– Я сразу заподозрил, что язык у вас как бритва, едва услышал, как вы поете, – сказал Роберт. – Каваор Леовигилд, я восхищен твоим выбором исполнителей.

Голос узурпатора звучал еще более странно, чем обычно. Леоф обратил на эту странность внимание, еще когда впервые услышал его. Как если бы Роберту приходилось прилагать усилия, чтобы произносить звуки, естественные для человеческой речи, однако в его голосе все равно проскальзывали какие-то холодные интонации, которых Леоф прежде никогда не встречал. Иногда ему казалось, что он слышит в его речи целые лишние предложения, звучащие одновременно с произнесенными вслух, словно бы контрапунктом.

Сейчас ему показалось, что Роберт угрожает отрезать Ареане язык.

– Благодарю вас, ваше величество, – сказал он, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал доброжелательно. – Я уверен, что вам понравится партия, которую я напишу для Ареаны в моем новом произведении.

– Да, твое новое… как мы его назовем? Это ведь будет не уличное представление, не так ли? И не простая театральная пьеса. Нам нужно название. Ты уже придумал?

– Пока нет, ваше величество.

– Тогда подумай об этом. И я тоже подумаю. Возможно, моим вкладом в твое произведение станет его название.

– О чем он говорит, Леоф? – спросила Ареана.

– Разве я еще не сказал? – ответил Роберт. – Каваор Леоф согласился написать для нас новую музыкальную пьесу. Меня так захватила предыдущая, что я просто умираю от желания услышать еще одну. – Он перевел взгляд на Леофа. – Скажи-ка, ты уже подобрал сюжет?

– Думаю, да, ваше величество.

– Вы, должно быть, шутите, – сказала Ареана и отступила на шаг. – Это будет предательством всего, что вы сделали. Всего, что мы сделали.

– Все собравшиеся совершенно серьезны, – сказал Роберт. – Ну, мы тебя слушаем, друг мой.

Заставив себя не обращать внимания на огорчение Ареаны, Леоф прочистил горло.

– Вам знакома история Маэрски? – спросил он.

Роберт на миг задумался.

– Пожалуй, нет.

«Нет, – прозвучало контрапунктом, – и тебе лучше не стоит пытаться выставить меня невежественным».

– Я тоже ее не знал, пока не просмотрел книги, которые вы мне дали, – быстро уточнил Леоф. – Как я понял, это произошло в Новых землях, давным-давно – на самом деле тогда их еще так не называли, тогда только строились первые каналы и осушались поэлы.

– О! – воскликнул Роберт. – Тема, близкая сердцам лендвердов, как я мог усомниться. Не так ли, Ареана?

– Это очень известная история, но только в наших краях, – холодно согласилась Ареана. – Меня не удивляет, что вы о ней не слышали.

Роберт равнодушно пожал плечами.

– Как и твой друг Леоф. Он только что это сказал.

– Но он не вырос в самом сердце Новых земель, – возразила Ареана, – в отличие от вас, ваше величество.

– Да, – немного раздраженно проговорил Роберт, – и я сделал все, что мог, для твоих сородичей. Например, парочку детишек, чтобы немного разбавить вашу густую кровь. А теперь, пожалуйста, юная леди, расскажите нам эту историю.

Ареана взглянула на Леофа, и он ей кивнул. Кожа его начала морщиться от воды, но он не собирался просить разрешения вылезти из ванны, пока в комнате находились девушки.

– Это случилось во время строительства Большого Северного канала, – начала Ареана. – Строители не знали, что, изменив течение реки, уничтожили целое королевство под названием Сетиод.

– Сетиод? Королевство водяного народа? Замечательно!

– В живых осталась только Маэрска, дочь короля, внучка святого Лира. Она поклялась отомстить и приняла человеческий облик, чтобы выполнить клятву. Когда канал был построен, она отправилась к большому шлюзу, намереваясь затопить только что осушенные земли. Но на берегу она встретила Бранделя Этельсона. Маэрска заговорила с ним, сделав вид, что ее интересует, как удалось остановить воду и как ее можно освободить. Она была умна, и он ничего не заподозрил. Хуже того, он в нее влюбился. Маэрска решила выведать у него еще больше, ведь тогда она сможет нанести больше вреда. Она притворилась, будто тоже его полюбила, и вскоре они поженились. Маэрска спрятала свою морскую кожу в сундуке под стропилами крыши в их доме и поставила мужу условие: каждый год в день святого Лира она будет купаться в полном одиночестве и он не должен за ней подглядывать. На протяжении многих месяцев она вынашивала планы мести, но месяцы становились годами, у них родился мальчик, а потом девочка, и Маэрска постепенно полюбила своего мужа и Новые земли, а ее жажда мести начала тускнеть.

– Ну надо же, – прокомментировал Роберт.

– Однако друзья ее мужа постоянно спрашивали его, куда его жена уходит в день святого Лира, – продолжала Ареана. – И в конце концов им удалось заронить в его душу подозрение что у нее есть любовник и что дети вовсе не его. Шли годы, Бранделя начали мучить сомнения, и вот однажды в день святого Лира он последовал за своей женой. Она отправилась на берег, сбросила одежду, скользнула в рыбью кожу, и он увидел, кто она такая на самом деле, и она об этом узнала.

«Ты нарушил свою клятву, – сказала Маэрска, – и теперь мне придется вернуться в воду. Если я снова выйду на воздух, я умру, потому что такое превращение может произойти только один раз».

Охваченный отчаянием, он умолял ее не покидать его, но она уплыла, оставив его с детьми и в слезах.

Прошло много лет, он искал ее во всех реках и каналах, о которых знал. Раз или два ему казалось, что он слышит ее пение. Он постарел, его дети выросли и завели свои семьи.

А потом с севера пришла армия Скелландера, они сжигали все на своем пути и уже подходили к Новым землям. Люди собрались на дамбах и приготовились спустить воду и затопить страну, потому что только так они могли защититься от захватчиков. Но замковый камень не поддавался, его слишком надежно укрепили. А армия врага приближалась.

И вот тогда-то старик снова увидел свою жену, такую же прекрасную, как в тот день, когда они встретились впервые. Она встала из воды, положила руку на камень, тот раскололся надвое, и вода смыла армию захватчиков. Но Маэрске пришлось сбросить свою кожу, чтобы выйти на берег, и проклятье предков пало на нее. Она умерла на руках старика. А вскоре и он последовал за ней.

Ареана посмотрела на Роберта.

– Их дети были среди первых лендвердов. Многие из нас считают, что происходят из рода Маэрски.

Роберт с сомнением почесал в голове.

– Довольно запутанная история, – сказал он. – Может, ты, как в прошлый раз, собираешься спрятать в ней какой-нибудь нелестный намек на меня.

– Я не стану, – пообещал Леоф. – Я просто снова намерен использовать легенду, которую любят лендверды. Именно король Эслена дал детям Маэрски земли. Он был младшим сыном короля и в молодости работал вместе с остальными на строительстве каналов. Под его образом мы будем подразумевать вас монарх, который всем сердцем любит Новые земли и его стражей.

– А кто же в этой истории злодей?

– Скелландеров, пришедших в Новые земли, привела дочь старого короля, сестра наследника Тиодрика, злая колдунья, отравившая отца и убившая всех своих братьев, кроме самого младшего, которого, как мы увидим, спасла от утопления сама Маэрска.

– И ты можешь сделать так, что эта сестра будет рыжеволосой, – задумчиво проговорил Роберт. – Очень хорошо, мне нравится. Я уже говорил, что ты достаточно умен, чтобы найти способ меня предать, даже если я сам выберу тебе историю. Поэтому тебе следует знать вот что: если ты меня еще больше опозоришь, терять мне будет уже нечего и я перережу горло этим юным леди собственноручно и в твоем присутствии. И пожалуй, буду с тобой еще более откровенен. Даже если твоя работа будет выполнена с соблюдением всех моих условий, но не сумеет вернуть мне расположение лендвердов, твоих подружек ждет то же самое. – Он похлопал Леофа по спине. – Наслаждайся жизнью. Не сомневаюсь, что тебе будет здесь очень удобно.