Текст книги "Кровавый рыцарь"

Автор книги: Грегори Киз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 38 страниц)

ГЛАВА 9
ВУРМ

Эспер наложил стрелу на тетиву лука. Пальцы не слушались, словно покрылись березовой корой.

Фенд убил его первую любовь, Фенд едва не убил Винну…

И этот Фенд восседал теперь верхом на чудовищном вурме.

Эспер прикинул расстояние, глядя вдоль стрелы. Она казалась огромной, и он видел ее всю, до самых мельчайших деталей: оперение из перьев ястреба, укрепленных вощеной красной ниткой, почти незаметное искривление древка, которое нужно учесть при выстреле, тусклый блеск слегка тронутого ржавчиной наконечника, запах масла от колчана…

Воздух тек вокруг, а сухие листья, точно сигнальные флаги армии, указывали путь к телу, крови и костям Фенда.

Однако Эспер никак не мог настроиться на выстрел. С такого расстояния и под таким углом он не мог быть уверен, что попадет. Ладно, положим, ему удастся правильно прицелиться. Но ведь есть еще вурм, невероятный и жуткий. Никакая стрела и даже сколь угодно много стрел не смогут прикончить это чудовище.

Впрочем, это не совсем верно. У лесничего еще осталась черная стрела, которую ему дал прайфек Хесперо, та, которой Эспер убил уттина. Если она может прикончить Тернового короля, значит, справится и с вурмом.

С другой стороны Эспер ничего не знал про вурмов.

Винна отчаянно дрожала, но не издавала ни звука. Вурм и Фенд перестали вглядываться вверх, и чудовище снова двинулось вперед. Эспер немного расслабился и постарался скрыться из их поля зрения, прижимая к себе Винну, пока не стихли даже звуки продвижения твари.

– О святые! – выдохнула Винна.

– Угу, – согласился с ней Эспер.

– А я только подумала, что уже видела все кошмары из детских сказок… – Она содрогнулась.

– Как ты? – спросил он, заметив, что у нее выступила испарина.

– Как будто ранена стрелой альва. Меня немного знобит, – сказала она и посмотрела на него. – Должно быть, это яд, вроде того, что у греффина.

В первый раз Эспер обнаружил греффина по следу из мертвых и умирающих растений и животных. Однако греффины лишь чуть крупнее лошадей. А это чудовище…

– Проклятье, – пробормотал он.

– Что?

Эспер положил руку на ствол дерева, жалея, что у железного дуба нет пульса, как у человека. Впрочем, лесничему это и не понадобилось – он и так все понял. Почувствовал.

– Он убил это дерево, – прошептал он. – Все эти деревья.

– А нас?

– Не думаю. Его прикосновение, туман, который он выдыхает… все осело внизу. Корни мертвы.

«Вот так просто. Тираны прожили три тысячи лет…»

– А что это было? – спросила Винна.

Эспер небрежно махнул рукой.

– Разве важно, как мы его назовем? Но я думаю, что это вурм.

– А может быть, дракон?

– Насколько я помню, у дракона должны быть крылья.

– У греффинов тоже.

– Да, правда. Да не важно, как оно называется. Важно, что оно такое и что делает. И Фенд…

– Фенд?

Ах да, он же прикрыл ей глаза.

– Да, Фенд ехал верхом на чудовище.

Винна слегка нахмурилась, словно Эспер предложил ей разгадать загадку.

– Фенд едет верхом на вурме, – выговорила она наконец. – Это так… так…

Она зябко обхватила себя руками за плечи, не в силах подобрать подходящее слово.

– А откуда Фенд взял вурма? – спросила она.

Эспер задумался. Вопрос показался ему совершенно безумным.

Большую часть своих сорока двух лет он жил и дышал в Королевском лесу, знал самые мрачные и укромные его места, от Заячьих гор до неприступных скал и топей на восточном побережье. Он разбирался в повадках и приметах всех живых существ, что обитали в этом бескрайнем лесу, и никогда – если не считать нескольких последних месяцев – не видел ничего похожего на следы греффина, уттина или вурма.

Откуда Фенд взял вурма? Откуда взялся сам вурм? Может, спал в какой-нибудь глубокой пещере или дожидался своего часа в глубинах моря?

Мрак его знает.

Похоже, Фенд тоже знал. Он нашел греффина, а теперь еще и тварь куда страшнее. Зачем? Побуждения Фенда всегда были просты, выгода и месть были среди них главными. Возможно, ему платит церковь?

– Я не знаю, – в конце концов признался Эспер и заглянул за край платформы.

Туман, который стелился за вурмом, похоже, рассеялся.

– Будем спускаться? – спросила Винна.

– Думаю, лучше подождать. И спустимся вон там, подалльше от его следа и от яда.

– А что потом?

– Мне кажется, он преследует слиндеров, а слиндеры захватили Стивена. Так что, видимо, теперь нам придется идти за вурмом.

Наконец Эспер решил, что выждал достаточно, и уже собрался спускаться, когда услышал приглушенные голоса. Он приложил к губам палец, но Винна и сама их услышала и только кивнула ему.

Вскоре показались шестеро всадников. Они ехали прямо по борозде, оставленной на земле вурмом. Трое из них были узкоплечими и стройными, в характерных широкополых шляпах, какие носят сефри, чтобы защититься от лучей солнца. Остальные – выше и крупнее, с непокрытыми головами, видимо, люди. Лошади были мелковаты, судя по всему, северных пород.

«Интересно, а что сталось с нашими лошадьми?» – подумал Эспер. Если их коснулось дыхание вурма, все они погибли, но у лошадей, а особенно у Огра, кажется, было поразительное чутье на такие вещи.

Всадники внизу помирать явно не собирались. И Фенд тоже, а ведь он сидел на твари верхом. Может быть, вурм не так ядовит, как греффин? В конце концов, уттин ведь не отравлял все вокруг. С другой стороны, на монахов на холме нобагма не действовала зараза греффина, а колдунья-сефри, называвшая себя матушкой Гастией, однажды дала Эсперу противоядие.

Эспер тихонько постучал по ветке и одними губами сказал девушке: «Жди здесь». Винне было явно не по себе, но она кивнула.

Лесничий начал осторожно пробираться по широкой ветке. Она была такой толстой, что не шелохнулась под его весом, хотя другая бы затряслась, словно хвост гигантской белки, и выдала его. Спустившись ниже, Эспер пополз дальше, пока не оказался за спинами у всадников, но при этом достаточно высоко, чтобы чувствовать себя в относительной безопасности. К тому времени они замолчали, и это поставило Эспера перед выбором.

Он надеялся, что они ляпнут что-нибудь вроде: «Не забывайте, парни, мы работаем на Фенда», но, похоже, на это рассчитывать не приходилось. Насколько он мог судить, три причины могли отправить этих людей по следам вурма, преследующего, в свою очередь, слиндеров. Первая: они из одной с Фендом компании и идут за ним – с теми же злыми намерениями, только медленнее. Вторая: они – его враги, и у них та же цель, что и у Эспера, – убить Фенда. Третья: это путники, которых толкает вперед по следу дурацкое любопытство.

Если след чудовища действительно ядовит, последнюю возможность можно отбросить. Случайные путешественники вряд ли имеют при себе лекарство от яда вурма и уже должны были от него пострадать.

Значит, они либо с Фендом, либо против него.

Однако у Эспера не осталось времени на раздумья, а колебания – это худшее занятие, которому может предаваться охотник. Чужаков было слишком много, чтобы пытаться любезно расспросить их.

Он прицелился было в шею всадника, едущего последним. Если ему удастся уложить одного или двоих, прежде чем остальные поймут, что происходит, это неплохо увеличит его шансы на спасение.

Но…

Вздохнув, Эспер немного сдвинул прицел и выстрелил в правую руку всадника. Как и ожидалось, тот завопил и упал с лошади, дико размахивая руками. Почти все его спутники удивленно на него смотрели, пытаясь понять, что случилось, все, кроме одного, – теперь Эспер уже мог разглядеть, что это сефри, – который спрыгнул с лошади и натянул тетиву своего лука, внимательно оглядывая деревья.

Эспер прострелил ему плечо.

Сефри не вскрикнул, только втянул в себя воздух так резко, что даже Эспер услышал его, а взгляд раненого мгновенно нашарил стрелка.

– Лесничий! – заорал он. – Вы, болваны, там, на дереве лесничий! Фенд ведь говорил о нем!

«Вот оно, – подумал Эспер. – Я надеялся об этом узнать, прежде чем они меня обнаружат, но…»

Он заметил, что еще один противник изготовил лук к стрельбе. Эспер выстрелил в лучника, но тот метнулся в сторону, и стрела лишь отсекла ему часть уха. Лучник тут же довольно метко спустил тетиву в ответ и непременно попал бы, если бы лесничий не спрыгнул на следующую ветку.

Эспер приземлился на полусогнутые ноги, поморщился от боли в коленях (а ведь еще пять лет назад ему бы такой прыжок ничего не стоил!) и выпустил третью стрелу в лучника, который прижимал руку к раненому уху. Тот уже открыл рот, чтобы закричать, но наконечник вошел ему в горло, весьма убедительно заставив умолкнуть.

Эспер наложил новую стрелу и аккуратно прицелился в другого сефри, тоже собравшегося натянуть тетиву. Лесничий попал ему в бедро, и сефри повалился на землю, точно мешок с мукой.

И тут стрела с красным оперением ударила в нагрудник из дубленой кожи чуть выше последнего ребра, так что у Эспера вышибло весь воздух из легких. Перед глазами у него поплыли черные круги, и он вдруг понял, что больше не стоит на ветке. Его левая нога коснулась земли первой, но тело было слишком отклонено назад, чтобы он мог сохранить равновесие или смягчить приземление, упав на колени и руки. В последний момент ему все-таки удалось извернуться и принять удар о землю плечом. Это стоило ему новой вспышки боли и нового снопа искр из глаз, на этот раз – ослепительно белого.

Взревев, Эспер откатился в сторону и только тогда понял, что выронил лук. Вскакивая на ноги и доставая топор, он уже видел, что в него целится третий сефри. Лесничий метнул в него топорик и шарахнулся влево.

Он промахнулся всего на волос, да и то только потому, что сефри отшатнулся и тоже не смог удачно выстрелить. Эспер зарычал и бросился на врага выхватывая кинжал. Десять ярдов расстояния между ними вполне позволяли сефри прицелиться снова и выстрелить в упор, но тот, очевидно, этого не знал. Лучник в растерянности оцепенел, выбирая между стрельбой, выхватыванием меча или бегством.

В итоге он остановился на мече, но к этому времени Эспер уже успел одолеть эти десять ярдов; свободной рукой лесничий сгреб сефри за плечо и повернул, чтобы вонзить нож в левую почку. Первый удар наткнулся на кольчугу, тогда Белый дернул нож вверх и вспорол врагу сонную артерию. В лицо фонтаном брызнула кровь, Эспер зажмурился. Тело убитого еще не коснулось земли, а лесничий уже бежал дальше.

Он знал, что остался еще один враг. Лесничему вдруг стало не по себе, потому что он понял, что не знает, где искать последнего уцелевшего. Первые двое, которых он подстрелил, тоже могли доставить немало хлопот, но он сомневался, что кто-нибудь из них сможет поднять лук.

Четвертый враг объявил о своем присутствии громким сопением; Эспер резко обернулся и увидел, что чужак мчится к нему, размахивая палашом. У лесничего подогнулись колени, а легкие словно забились крапивой. Чувство было знакомым, таким же, как в тот раз, когда на него впервые посмотрел греффин.

«А вот и ответ на второй вопрос, – подумал он. – Все-таки яд».

Умелый мечник способен легко прикончить противника, вооруженного только кинжалом. К счастью, этот оказался совсем не умелым. Он поднял меч, чтобы нанести удар сверху; Эспер притворился, словно собирается отчаянно броситься вперед – что было бы совершенно безнадежно с такого расстояния. Враг попался на его уловку и с силой рубанул мечом.

Однако Эспер отступил за пределы его досягаемости, а когда меч стал опускаться у него перед носом с такой скоростью, что развернуть его было уже невозможно, лесничий все же прыгнул, левой перехватил руку с мечом, а правой вонзил кинжал в пах врага, чуть ниже края доспехов. Враг подавился криком и отступил на шаг назад, отчаянно размахивая руками, чтобы не упасть, и смертельно побледнев.

За спиной лесничий услышал сдавленный звук и, беспокойно обернувшись, обнаружил, что на него изумленно смотрит первый стрелявший в него сефри. В руках тот держал короткий меч, но прямо на глазах Эспера клинок медленно выскользнул из пальцев сефри, а сам лучник рухнул на колени.

Примерно в десяти ярдах позади него Винна медленно опустила свой лук. Она побледнела, вот только от яда или от страха?

Отлично, мрак их раздери…

Он уже чувствовал, как его лихорадит, и настолько ослаб, что едва удерживал в руках кинжал.

Однако он заставил себя обойти поле боя, чтобы убедиться, что враги мертвы – все, кроме одного, первого, которого он подстрелил первым. Тот полз по земле, придерживая руку и жалобно скуля. Увидев Эспера, он попытался ползти быстрее. По его щекам текли слезы, теперь усилившиеся до потока.

– Пожалуйста, – задыхаясь, пробормотал он, – прошу вас.

– Винна, – позвал Эспер. – Обыщи тела, может, попадется что-нибудь необычное. Помнишь, что мне дала матушка Гастия? Что-нибудь вроде этого.

Он поставил сапог на шею врага.

– Доброе утро, – проговорил лесничий, стараясь, чтобы голос звучал спокойнее, чем он себя чувствовал.

– Я не хочу умирать, – заскулил пленник.

– Ясное дело, – согласился Эспер. – И я не хочу. Больше того, я не хочу, чтобы умерла моя девушка. Но мы все умрем, потому что ступили на след проклятой твари, которую откуда-то вытащил Фенд. Сегодня я послал всех твоих друзей на завтрак к Гриму, и они зовут тебя с другого берега реки. Я могу переправить тебя туда быстро и легко – стоит мне только вонзить тебе нож в шею.

Он опустился на колени и нажал пальцами там, где позвоночник соединяется с черепом. Раненый завопил, и от него отчетливо потянуло нечистотами.

– Чувствуешь? – спросил Эспер. – Там углубление. Нож войдет легко, как в масло. Но я могу этого и не делать. Твоя рука не слишком серьезно ранена, и ты сможешь убраться в Средние земли и найти там славную женщину и сбивать масло до конца своих дней но сначала тебе придется позаботиться о том, чтобы мы с моей подружкой не умерли.

– Фенд убьет меня.

Эспер рассмеялся.

– Это же просто глупо. Если ты мне не поможешь, ты превратишься в кучу червей еще прежде, чем Фенд узнает, что с тобой произошло.

– Да, снадобье есть, – жалобно проговорил мужчина. – Оно у Раффа, в синей склянке. Один глоток в день, чайная ложка. Но вы должны оставить мне немного.

– Разве?

– Потому что иначе я все равно умру, – объяснил мужчина. – Снадобье не останавливает действие яда, оно его только замедляет. Прекрати пить его на несколько дней – и ты мертв.

– Интересно. И какой же дурак… А, я понял. Фенд молчал об этом, пока не стало поздно, так ведь?

– Так. Но у него есть противоядие. Он обещал дать его нам, когда мы закончим дело.

– Понятно. – Эспер с трудом приподнял голову. – Винна? Оно в синей склянке.

– Нашла, – крикнула она.

– Неси сюда.

Он прижал острие кинжала к шее мужчины. Винна опустилась на колени рядом с ним, глаза у нее покраснели, а лицо залила бледность.

– Отпей, – сказал он ей и немного нажал на кинжал. – Если это зелье ее убьет, ты отправишься следом.

– Дайте мне, и я докажу, что это не яд, – предложил мужчина.

Винна поднесла к губам бутылочку, глотнула и поморщилась. Довольно долго все трое молча ждали.

– Мне уже лучше, – сказала наконец Винна. – И перед глазами все перестало кружиться.

Эспер кивнул, взял склянку и глотнул сам. Вкус был отвратительный, как у отвара из многоножек и трухлявого дерева, но лесничий почти сразу же почувствовал себя лучше. Он аккуратно заткнул бутылочку пробкой и убрал в заплечный мешок.

– Кстати, а в чем вы помогаете Фенду? – спросил он. – Что вы должны сделать, чтобы он дал вам противоядие?

– Мы должны следовать за ним и убивать всех, кого не прикончит вурм.

– О. А зачем?

– Он убивает слиндеров, – ответил он. – И еще должен кого-то найти; имени я не знаю. Предполагалось, что этот человек будет вместе с тобой.

– Фенд послал за ним уттинов? – спросил Эспер.

– Да. Они пошли вперед и не вернулись.

– Где Фенд берет этих чудовищ?

– Вурма он получил у Сарнвудской колдуньи, по крайней мере так он сказал. Но чудовища ему не служат. Они с Фендом служат одному господину.

– И кому же?

– Никто из нас не знал. Есть один священник из Ханзы, его зовут Эшерн. Думаю, он знает, но он вместе с Фендом, на вурме. Сефри нас просто нанял, сказал, что мы сможем взять себе все, что найдем, пока будем ехать по следу вурма. А потом сказал про яд и позволил Галусу умереть, чтобы доказать, что не врет. Прошу тебя, лесничий, пожалуйста…

– Это все, что тебе известно?

– Все.

Эспер перевернул его на спину, тот поморщился и закрыл глаза. Эспер встряхнул бутылочку – она была заполнена больше чем наполовину.

– Открой рот.

Мужчина послушно открыл рот, и Эспер влил в него несколько капель.

– Скажи мне еще кое-что, – проговорил он, – и получишь добавку. Если ты достаточно долго продержишься, яд вурма, возможно, сам выйдет из твоего организма. Или тебе удастся найти колдуна, который тебе поможет. В любом случае, ты получишь шанс дожить до следующего полнолуния. Больший, чем сейчас.

– Да. Что ты хочешь знать?

– Зачем Фенд приказал схватить девушек?

– Девушек?

– На границе с Лойсом. Куда он послал уттинов. Мужчина покачал головой.

– Те люди? Мы не имеем к ним никакого отношения. Вурм и уттины нашли вашего спутника – как-то учуяли. А те, другие, – мы убили нескольких, когда случайно с ними столкнулись. Фенд сказал нам, что, если мы встретим двух девушек, мы должны их убить, но не останавливаться и не отклоняться с пути. «Это не наше дело, – сказал он. – Пусть другие суетятся».

Эспер уронил еще несколько капель ему на язык.

– Что еще?

– Я больше ничего не знаю. Я не понимал, во что ввязался. Я всего лишь вор. Прежде я даже никогда никого не убивал. Я не думал, что эти твари существуют, но теперь, когда я их увидел собственными глазами, я хочу убраться отсюда подальше. Я просто хочу жить.

– Да, – проворчал Эспер, – тогда ступай.

– Но яд…

– Я дал тебе столько, сколько мог. Остальное мне нужно, чтобы найти Фенда, убить его и забрать противоядие. Ты знаешь, как оно выглядит?

– Нет.

– Я ведь и сейчас могу тебя убить.

– Я действительно не знаю.

«А это значит, что противоядия, возможно, вообще не существует», – мрачно подумал Эспер.

– Идем, Винна, – сказал он. – Похоже, нам надо торопиться.

ГЛАВА 10
ЗВОН КЛИНКОВ

Не в силах пошевелиться от ужаса, Энни наблюдала за тем, как медленно поднимается гобелен, за которым открывается темнота.

Свечи уже догорели, но, хотя комнату освещало лишь бледное сияние луны, Энни прекрасно видела все до мельчайшей детали. Кровь стучала в висках, девушка испугалась, что потеряет сознание, и ей отчаянно захотелось отвернуться от того, кто прячется в тенях.

Фастия с червями в глазницах в ее сне скрылась за этим гобеленом, за потайной дверью. Теперь Энни поняла, что дверь там действительно есть и кто-то собирается войти через нее в комнату. Сюда, в мир бодрствующих.

А может быть, она и не спала?..

Ночной гость оказался вовсе не Фастией. Сначала Энни видела лишь сгусток темноты, но потом разглядела в лунном свете, что незнакомец одет во все черное, на лице у него маска, а голову скрывает капюшон. Тонкая фигурка, женская или даже детская, с чем-то длинным, темным и заостренным в руке.

«Наемный убийца», – подумала Энни. Ужас сковал ее оцепенением, все тело налилось свинцом, двигаться не хотелось совершенно.

Тут их взгляды встретились, и девушка поняла, что обнаружена.

– Помогите! – отчаянно закричала она. – Помогите, убивают!

Без единого звука фигура бросилась к ней. К счастью, к Энни вернулась способность двигаться. Девушка скатилась с кровати, вскочила на ноги и метнулась к двери.

Что-то холодное ударило ее в плечо, и Энни обнаружила, что больше не может пошевелить этой рукой, та застыла в движении, не в силах ни подняться, ни опуститься. Взглянув вниз, девушка поняла, что нечто тонкое и темное проткнуло плоть ниже кости насквозь и вонзилось в Леу.

Энни подняла голову и увидела фиолетовые глаза на расстоянии вытянутой руки от себя. Она снова взглянула вниз и разглядела, что ее плечо проткнуто тонким клинком, который держит в руках мужчина. Она откуда-то знала, что перед ней мужчина, просто очень стройный и невысокий.

«Сефри», – догадалась Энни.

Он потянул клинок к себе, но тот основательно застрял в деревянной стойке кровати. Сефри, казалось, полностью сосредоточился на этом, но в следующее мгновение другая его рука скользнула к поясу. Пригвожденную руку Энни обожгло болью, но страх оказался сильнее, поскольку она поняла, что убийца тянется за ножом.

Она вытянулась, чтобы достать макушкой до луны, уперлась ногами в темные спутанные корни земли, свободной рукой сгребла убийцу за волосы и поцеловала.

Его губы оказались теплыми, даже горячими, и, когда Энни к ним прикоснулась, словно молния ударила вниз по ее позвоночнику, а горло наполнила вонь змей и горящего можжевельника. Внутри он оказался влажным, как все люди, но что-то в нем было ужасно неправильно: холод там, где должен быть жар, жар там, где должен быть холод, и ничего знакомого. Как будто его сломали и перекроили заново, каждое искривление в его костях – словно сросшийся перелом, каждая ткань – словно шрам.

Сефри закричал и отшатнулся. Энни почувствовала сильный рывок в плече – ему удалось вытащить клинок. Принцесса сползла на пол и села, как кукла, вытянув ноги.

Сефри отошел еще на пару шагов и встряхнулся, точно собака, которой в ухо попала вода.

Энни снова попыталась закричать, но задохнулась. Она сжала раненую руку, все было липким и влажным от крови – ее собственной крови.

И тут дверь с грохотом распахнулась, и внутрь ворвались два стражника Элионор. Факелы у них в руках горели так ярко, что Энни едва не ослепла.

Убийца, превратившийся на свету в узкий черный силуэт, мгновенно пришел в себя. Его клинок метнулся вперед и пронзил горло одного из стражников. Несчастный упал на колени, выронил факел и, схватившись руками за горло, попытался удержать жизнь в своем теле. Энни хорошо понимала его, между ее пальцев тоже сочилась кровь.

Его товарищ вел себя осторожнее. Прежде всего он криком пытался позвать на помощь. Гвардеец был в легком пластинчатом доспехе, а в руке держал тяжелый меч, которым делал выпады в сторону убийцы, практически не отводя назад для замаха. Сефри провел несколько пробных атак, которые гвардеец легко отразил.

– Бегите, принцесса, – крикнул он.

Ему удалось немного оттеснить убийцу от порога. Энни могла бы там протиснуться за спиной у гвардейца, если бы ноги ее слушались. Она попыталась встать на колени, но поскользнулась в липкой луже. Интересно, отстраненно подумала она, сколько времени нужно, чтобы умереть от потери крови?..

Сефри атаковал и споткнулся. Стражник с ревом бросился вперед. Энни не уследила, что произошло, лишь услышала звон стали, а потом гвардеец Элионор, пошатнувшись, миновал убийцу, врезался в стену, сполз на пол и затих.

Убийца уже вновь повернулся к Энни, когда в открытую дверь влетел Казио. Он выглядел очень странно, но девушка не сразу поняла, в чем дело. И лишь спустя пару ударов сердца до нее дошло: Казио был голый, в чем мать родила.

Однако в руке он держал Каспатор. Вителлианцу потребовалось всего одно короткое мгновение, чтобы оценить ситуацию, и он бросился на врага.

Казио атаковал убийцу, но тот парировал Каспатор быстрой, знакомой защитой перто, за которой последовала сильная связка в утаве.

Не задумываясь, Казио парировал ответный удар и атаковал сам, метя в горло. Но противник отступил, и оба на мгновение замерли. Казио запоздало смутился, вспомнив, что обнажен, поскольку они с Острой уединились в соседней комнате – и успели раздеться, – когда он услышал крик Энни. Если бы он стал тратить время на одевание, возможно, она была бы уже мертва.

Он заметил, что убийца успел ранить Энни, и страх за нее вытеснил смущение из-за собственной наготы. И еще Казио понял, что наконец-то, после стольких месяцев, встретил противника, владеющего дессратой.

– Давай закончим, пока нам никто не мешает, – предложил вителлианец.

Он уже слышал топот приближающейся стражи.

Его противник чуть склонил голову набок и сделал выпад. Казио отступил, заподозрив финт, но убийца неожиданно метнулся к стене, приподнял гобелен и исчез в черной дыре за ним.

Выругавшись, Казио бросился за ним и откинул гобелен в сторону. Из темноты навстречу ему метнулось тонкое лезвие, так что он едва успел отразить выпад. Юноша сделал шаг вперед, свободной рукой прижал оружие врага к стене – и получил удар кулаком в челюсть. Удар был не столько сильным, сколько неожиданным, но его хватило, чтобы Казио отпустил клинок.

Вителлианец отступил назад и вскинул Каспатор в защите, пытаясь отразить нападение невидимого противника. Однако удаляющиеся шаги сообщили ему, что враг подло сбежал, не став продолжать схватку.

Отчаянно ругаясь, Казио помчался за ним.

Через несколько секунд здравый смысл нагнал его, и юноша замедлил шаг, сообразив, что ничего не видит. Неплохо было бы вернуться за факелом, однако впереди по-прежнему раздавались тихие шаги, а Казио не хотел упускать убийцу. Держась левой рукой за стену, вителлианец поспешил в погоню, водя перед собой Каспатором, как слепой – тростью.

Вскоре он споткнулся и обнаружил, что коридор перешел в узкую лестницу, короткими маршами уходящую вниз. Впереди раздался щелчок, и лунный свет на мгновение очертил фигуру человека у основания ступеней.

А потом свет исчез.

Казио добрался до площадки и довольно быстро нащупал дверь, которую тут же толкнул. Оказалось, проход начинался в стене сада, за живой изгородью. Короткая тропинка вела на открытую, заросшую травой полянку, залитую лунным сиянием. Убийцы нигде не было видно.

Казио сомневался, что противник успел пересечь открытое пространство, поэтому не стал выходить за живую изгородь, а шарахнулся в сторону вдоль стены – и был вознагражден за свои умозаключения пением стали в том месте, где только что находилась его голова.

Он вскочил на ноги в позиции призмо.

– Какое разочарование, – проговорил он, – я проделал огромный путь по земле, по морю и снова по земле и не встретил ни одного дессратора. Меня тошнит от бойни, которую в этих варварских землях выдают за искусство фехтования. И вот наконец я нашел того, кому удалось меня немного развлечь, а оказалось, что он трус, не желающий сражаться.

– Извини, – приглушенным голосом ответил его противник, – но ты должен понимать, что мне не хотелось отвлекаться на бой с целым замком. А если я позволю тебе меня задержать, так и будет. Правильно… Они находились в комнате Энни… Казио слышал, что приближается стража, а потом…

Они оказались на улице. Как это произошло?

Он смутно помнил, что бросился за убийцей, но если они выскочили из комнаты Энни и спустились вниз по лестнице, разве они не должны были встретить солдат, спешивших на помощь? Или они выпрыгнули из окна?

Размышления Казио прервала новая атака. Его противник был маленьким и подвижным – может быть, сефри? Казио еще ни разу не доводилось сражаться с дессратором-сефри. Клинок убийцы был зачернен и практически неразличим в темноте.

Казио парировал выпад, тот оказался ложным, а настоящий удар пришел снизу. Юноша шагнул назад, чтобы выиграть время и обнаружить клинок противника, что и сделал, блокировав его защитой сефт. Сразу же за этим Казио сдвинулся в сторону, на случай быстрого повторения атаки сверху. Лезвие просвистело в воздухе, едва не задев его горло, и Казио выбросил вперед руку.

Противник отбил ее ладонью, и внезапно оказалось, что они стоят друг против друга. Казио шагнул ближе и ударил врага плечом, затем коротким выпадом ранил в руку. Он вышел в стойку, изготовившись к новой атаке, но обнаружил, что убийца снова бросился бежать.

– Да проклянет тебя Мамрес, стой и сражайся! – крикнул Казио, почувствовав обжигающий холод снега под босыми ступнями.

Он снова бросился в погоню за неуловимым убийцей. Изо рта вылетали клубы пара, пальцы и нос онемели от холода. Вителлианцу в жизни не приходилось так мерзнуть. На память пришли истории об отмороженных частях тела. Неужели такое действительно бывает? До сих пор ему казалось, что это чушь.

Они выскочили из лабиринта и промчались по саду, где статуя леди Эренды в нескромном одеянии присматривала за парочкой мраморных возлюбленных, стоящих в обледенелом бассейне фонтана. Впереди Казио разглядел замерзший канал и то, к чему так торопился его противник, – лошадь, привязанную в маленькой рощице.

Он попытался бежать быстрее, но тщетно: снег и онемевшие ноги мешали сохранять равновесие.

Незнакомец уже отвязывал лошадь, когда Казио атаковал его. Убийца повернулся, чтобы встретить его лицом к лицу. Казио с удивлением обнаружил, что враг снял маску, вероятно, чтобы не мешала дышать. Это действительно был сефри с тонкими чертами лица, светлой кожей, отливавшей синевой в свете луны, и такими светлыми волосами, что казалось, будто у него вовсе нет ни бровей, ни ресниц, а сам он сделан из алебастра.

Сефри уклонился от атаки, сдвинувшись в сторону и выставив острие своего клинка так, чтобы Казио на него напоролся. Вителлианец сумел погасить инерцию атаки и блокировать оружие противника, но не смог нанести ответный удар и потому скользнул мимо, а в следующее мгновение они снова оказались лицом к лицу.

– Мне придется тебя убить, – сообщил сефри.

– Твой вителлианский звучит довольно необычно, почти как сафнийский, – заметил Казио. – Назови свое имя или, по крайней мере, откуда ты родом.

– Ты должен знать, что мы, сефри, не бываем откуда-то родом, – сказал убийца. – Но мой клан путешествовал по дорогам между Абринией и Виргеньей.

– Да, но ты не мог научиться дессрате в Абринии или Виргенье. В таком случае где?

– В Тото да'Карнас, – ответил он. – В горах Аликсанат. Моего местро звали Эспедио Раес да Ловиада.

– Местро Эспедио?

З'Акатто учился вместе с Эспедио!

– Местро Эспедио умер много лет назад, – удивился Казио.

– А сефри живут долго.

– Назови имя, которым я могу к тебе обращаться.

– Можешь звать меня Акредо, – ответил сефри. – Это имя моей шпаги.

– Акредо, я скорее поверю, что ты охотился на кроликов на луне, чем в то, что учился у Эспедио, но давай посмотрим. Я атакую тебя, используя каспо доло дидието дачи пере… – Он направил выпад противнику в ногу.

В ответ Акредо атаковал, метя в лицо Казио, но тот ожидал его удара и встретил его Каспатором. Акредо перешел в призмо а затем уверенным движением обвел клинок Казио, намереваясь использовать каспо ан-перто.

Казио сместился вправо и сделал встречный выпад в глаза противнику, но тот уклонился и провел укол в его ступню, завершая поединок тем же приемом, каким он и начался, с той только разницей, что на сей раз сефри проткнул клинком онемевшую ногу Казио, пригвоздив ее к промерзшей земле.

– Ответ верный? – спросил Акредо, освобождая окровавленную шпагу и принимая боевую стойку.

– Неплохо сделано, – поморщившись, признал Казио.