Текст книги "Путешественник"

Автор книги: Грег Вайсман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– СТОЙ!

Но мальчишка не остановился. Олень между тем склонил голову набок и пристально смотрел на девушку, будто дожидаясь, когда она примет решение.

Взревев громче бурной реки, Макаса обеими руками вогнала гарпун в землю и повернулась к оленю спиной. Под стук копыт убегающей добычи она бросилась животом на землю, протянула вниз длинную руку и ухватила Арама за волосы – только до них она и смогла дотянуться.

– Ай! Пусти!

– Послушай…

– Нет! Я должен хоть попытаться спасти его!

Не отпуская его волос, Макаса сглотнула.

– Прекрасно! Но вначале дай мне конец веревки! Или ты собрался взлететь наверх после того, как храбро спасешь эту скользкую тварь, которая, скорее всего, попытается сожрать тебя?!

Это заставило Арама остановиться. Кивнув, он уперся плечами в один край расселины, а ногами – в другой и медленно потянулся к веревке, обмотанной вокруг туловища.

– Осторожно! – рявкнула Макаса, вновь напугав его.

– Не делай так больше, – отозвался он.

Развязав веревку, он подал ей конец. Макаса отпустила его волосы, приняла веревку и несколько раз обернула ее вокруг запястья.

– Разматывай!

– Времени нет!

Арам взглянул вниз, но отсюда мурлока было не видно.

– Делай, что говорят, или все волосы вырву!

Медленно – так как быстро в таком положении этого было не сделать – он размотал веревку. Как только веревка дала слабину, Макаса села и захлестнула ее за спину через плечо.

– Теперь обвяжи свободный конец вокруг пояса, и я спущу тебя!

Сообразив, в чем дело, Арам быстро обвязался веревкой и сунул компас под рубашку – как делал отец, прежде чем что-нибудь предпринять.

Под злобное ворчание Макасы, страховавшей его сверху, он принялся осторожно спускаться вниз. Проделывать такое ему доводилось и прежде – дома, в каменоломнях Приозерья, с друзьями Швом и Вилли – и до дна ущелья он добрался быстро.

Как только его нога коснулась узкой полоски гальки между обрывом и бурным потоком, он помахал Макасе, развязал веревку на поясе и оставил ее висеть. После этого он побежал вверх по течению, надеясь, что мурлок еще жив и его не поздно спасти.

Крики мурлока подтвердили, что так оно и есть. До него было не дотянуться, поэтому Арам ухватился за сеть и потянул ее к берегу. Но перепуганный мурлок не видел своего спасителя и, стараясь вырваться из сети, невольно мешал Араму.

Он потянул еще раз, но мурлок и течение рванули сеть на себя, Арам оступился, и его левая нога по колено ушла в воду. Взглянув вниз, мальчик не увидел дна реки. Стоя на одной ноге, он попытался обрести равновесие, но от нового рывка рухнул вперед и с головой ушел под воду. Вода оказалась темной и мрачной, холодной и глубокой. Арама потащило вперед. Вынырнув на поверхность, он глотнул воздуха и бросил быстрый взгляд на острые камни, окруженные пеной.

Борьба с течением напомнила ту самую ночь, когда он едва не утонул у самого берега. На миг в голове возникла мысль: «На этот раз вода может и победить…»

Но чья-то рука ухватила его за плечо и вытащила обратно на прибрежную гальку. Судорожно вдохнув, Арам взглянул на разъяренную Макасу, нависшую над ним. От этого вспомнилось, как она вытаскивала его из койки на борту «Волнохода». Кое-что не меняется никогда…

Макаса помогла ему подняться, практически рывком поставив на ноги. Оба обернулись на крик мурлока, вновь ненадолго появившегося на поверхности. Казалось, весь он – одна огромная голова с нелепо длинными руками, на нелепо длинных ногах. Но на этот раз проникновенный взгляд его большущих глаз встретился со взглядом Арама. Увидев своего спасителя, мурлок воодушевленно улыбнулся.

– Давай, раз уж взялись! – сказала Макаса.

Покрепче вцепившись в сети, они дернули изо всех сил…

Объединенных усилий оказалось более, чем достаточно. Запутавшийся в сетях мурлок вылетел из воды и врезался в Арама, а тот, в свою очередь, врезался в Макасу. Все трое кучей повалились на берег у самой кромки воды.

Прямо перед глазами Макасы оказалась подмышка Арама, а под самым носом – резко воняющая рыбой нога мурлока.

– Слезьте. С. Меня! – рыкнула Макаса.

Арам с мурлоком отползли в стороны. Мурлок, все еще опутанный сетью, принялся без остановки кланяться своим спасителям.

– Ммргл, ммргл, мрггл, мррргл, Мурчаль, мрггллл, – сказал он.

Но для людей это не имело ровным счетом никакого смысла. Очевидно было одно: маленькое зеленое создание благодарит их. Хлопнув двупалыми ладонями, он нервно забегал взад-вперед, перебирая спутанными сетью ногами, и от этого запутался еще сильнее. Плавники на его щеках ходили ходуном. Казалось, ему очень хочется подойти к Араму, но, напуганный или слишком дикий, чтобы полностью доверять людям, он держался на расстоянии.

– Не за что, – ответил ему Арам. – Ты говоришь на всеобщем?

– Мргле, нк. Мурчаль мррргл мммурлок.

– Похоже, ты говоришь только по-мурлокски.

– Мргле. Мргле, мргле, – ответил мурлок.

– Я – Арам, – сказал мальчик, указав на себя. Затем он указал на Макасу. – А это – Макаса.

Мурлок показал на Арама и сказал:

– Урм.

Затем он показал на Макасу и сказал:

– Мркса.

Наконец он показал на себя и сказал:

– Мурчаль.

– Мурчаль? Тебя зовут Мурчаль?

– Мурчаль, мргле!

– Погоди. Мурчаль или Мургле?

– Мурчаль! Мурчаль!

– Значит, Мурчаль. Понятно.

«Мркса» подняла глаза к небу.

– Давай выбираться отсюда, – сказала она.

– Верно. – Арам повернулся к Мурчалю: – Иди за нами. Мы можем подняться наверх и выбраться отсюда. Я так думаю.

Мурчаль колебался. Похоже, он не понял Арама. И сомневался, что будет желанным спутником.

– Все будет в порядке, – заверил его «Урм».

Медленно приблизившись к Мурчалю, он потрепал его по скользкой макушке.

Похоже, Мурчалю это понравилось. В ответ он потерся головой о живот Арама, оставив на его рубашке жирное пятно и явственный аромат тухлой рыбы. Подавляя рвотные позывы, Арам вытер руку о штаны – впрочем, без особого успеха.

Но успокаивающий тон Арама в сочетании с ласковым обращением определенно подействовали на мурлока самым чудесным образом. Мурчаль воодушевленно закивал и принялся собирать сети.

– Мы – что, в самом деле ждем эту тварь? – проворчала Макаса.

Внезапно Мурчаль запрыгал от восторга. Склонившись над сетью, он вынул из нее огромного лосося и триумфально поднял его над головой!

После этого он весьма церемонно преклонил колено перед Арамом и вручил рыбину ему.

Арам, в свою очередь, триумфально улыбнулся Макасе.

– Похоже, сегодня у нас будет ужин.

Глава восемнадцатая

История «Урума»

Перед спуском Макаса привязала веревку к камню у верхнего края расселины и теперь взобралась по ней наверх. Следом, подтягиваемый Макасой, вскарабкался Арам. Он обернулся, чтобы спустить веревку Мурчалю, но маленький мурлок обошелся собственными когтями и поднялся по расселине сразу же за Арамом. Так все трое оказались наверху – совершенно без сил.

Надвигалась ночь. Отыскав еще не вырубленную рощицу железных деревьев, они разбили лагерь. Костер из живых веток вышел маленьким и горел плохо. Однако им удалось испечь добытого Мурчалем лосося на плоском камне, и рыбину разделили на троих.

Поначалу Мурчаль отказался от своей доли, знаками показав, что хочет отдать ее спасителям. Вместо этого он попытался съесть непромокаемую ткань, в которую был завернут ящичек с кремнями.

– Мммм, ммм, – сказал он, жуя и изо всех сил стараясь сохранить бравый вид.

Но в конце концов он выплюнул лоскут к ногам Арама, покачал головой и сказал:

– Млггр, нк мммм, мрггггл. Мурчаль мрррглл.

Арам подал Мурчалю кусок рыбы. Мурлок принял угощение, но скривился, глядя на него, и тщательно счистил подгорелое мясо, прежде чем отправить рыбу в пасть.

– Сырая тебе нравится больше? – спросил Арам.

Мурчаль улыбнулся в ответ, но не сказал ничего. Арам никак не мог разобраться, насколько они понимают друг друга. Неохотно подняв двумя пальцами скользкий от слюны лоскут непромокаемой ткани, он разложил его у огня в надежде просушить.

Кроме этого, мальчик очень надеялся просохнуть сам. Упав в реку, он промок до костей, а ночь становилась все холоднее. Придвинувшись к костру как можно ближе, Арам устремил взгляд в огонь, тут же вспомнил объятый пламенем «Волноход» и помрачнел.

Тут Мурчаль решил привлечь к себе внимание и окликнул его:

– Урм. Урм.

Арам далеко не сразу понял, что Мурчаль пытается произнести его имя, и с этого начался урок правильного произношения.

– Урм?

– Арам.

– Урм…

– Нет. А-рам.

– Ур-ум. Урум.

– Уже лучше, – сказал Арам. – Значит, ты не говоришь на всеобщем, но понимаешь его?

– Мргле, – кивнул Мурчаль.

– Ты киваешь. Выходит, «мургле» означает «да», верно?

Мурлок неопределенно пожал плечами.

– Мргле. Мрррргггл мргллл мммрггл.

Арам вздохнул.

Но Мурчаль еще не закончил. Он торопливо заговорил:

– Урум, мргггл. Мурчаль мррргл мррггглл, мррг, мрггллрм Мурчаль н мммурлок, мммррггл, мргле?

Арам улыбнулся и покачал головой.

– Извини. Не понимаю.

И Мурчаль начал представлять свою историю, будто на сцене. Подобрав свои сети, он зашагал на месте.

Арам принялся следить за нитью рассказа:

– Ты взял сети и пошел…

– Мргле, мргле.

Макаса взирала на обоих, точно пытаясь понять, кто из них сильнее повредился умом.

Мурчаль начал бросать сети.

– Пошел на рыбалку.

– Мргле, – подтвердил Мурчаль, хлопнув в ладоши.

Забравшись в сети, он намеренно запутался в них.

– Ты запутался в сетях…

– Мргле.

– И тут тебя увидели мы.

Мурчаль разом сник. Он покачал головой, махнул рукой назад, за спину, и сказал:

– Нк, нк. Мрррргг мррррггллл, мрглллле мммргг.

Все еще опутанный сетями с головы до ног, он описал полукруг перед костром, громко топая и рыча:

– РРРгррры, РРРгррры!

Макасе пришлось вскочить и остановить его, пока его сети не угодили в костер.

– Прекратить! – крикнула она.

Хлопнув в ладоши, Мурчаль указал на нее и закричал в ответ:

– Мргле, мргле! Мркса РРРгррры!

Внезапно он обхватил руками собственные плечи, сделал вид, будто борется с самим собой и упал на землю.

– Мррргле? – спросил он, подняв взгляд на Арама.

– Прости, – ответил Арам. – Тут я не уловил мысль.

Мурчаль нахмурился и перевел взгляд на Макасу.

– На меня можешь не смотреть, – сказала она. – Я на тебя, мурлок, даже внимания не обращаю.

– Отчего же? – укоризненно спросил Арам. – Он учил нас обоих обращать внимание на все. И на каждого.

Оба прекрасно понимали, о ком идет речь. Искренне устыдившись, Макаса опустила взгляд. И вновь превратилась в обычную девчонку.

Мурчаль тем временем принялся выпутываться из сетей. Но не тут-то было. Арам поднялся и пришел ему на помощь. Мурлок оценил его помощь и преисполнился решимости помочь Араму помогать ему. Спокойно постоять на месте было выше его сил, и Араму никак не удавалось распутать сети.

– Погоди, Мурчаль, стой смирно. Почти получилось…

В конце концов Макаса раздраженно отогнала Арама:

– С дороги!

Ухватив сети, она подняла их над головой. Мурчаль повис вниз головой на застрявшей в сетях ноге. Подбежавший Арам высвободил его ногу, и Мурчаль упал, приземлившись прямо на голову. Арам присел над ним, бормоча извинения. Макаса убрала сети подальше от мурлока, от мальчишки и от костра и в раздражении уселась на место.

Арам встревоженно подумал, не ранен ли мурлок, но Мурчаля происшествие только развеселило. Он указал на остатки рыбины – кости, голову и клочья шкуры:

– Ммммргл?

– Угощайся, – ответил Арам.

Мурчаль сгреб объедки и разом втянул их в пасть – и кости, и все остальное. Арам приготовился к тому, что мурлок выплюнет все это, подобно лоскуту непромокаемой ткани. Но Мурчаль проглотил остатки рыбы, улыбнулся и с удовлетворенным вздохом лег на живот. Приподняв голову, он уставился на Арама самыми большими щенячьими глазами, какие мальчику когда-либо доводилось видеть.

– Думаю, это любовь, – с сочувствием сказала Макаса.

– Он просто благодарен, – парировал Арам.

Вид Мурчаля вызывал невольную улыбку, и Арам вынул свой блокнот, чтобы запечатлеть на будущее и мурлока и это чувство. Пролистав блокнот до неоконченного портрета отца, он было задумался, но покачал головой и перевернул лист.

Пока Мурчаль приводил в порядок сети, скатав их в толстый пояс и обмотав вокруг тонкой талии, так что под конец пояс стал больше похож на жилет, Арам рисовал мурлока во всех подробностях: огромная голова, большущие глаза, перья плавников на щеках, крохотные дырочки ноздрей и кривая зубастая улыбка. Щуплое тельце, казалось бы, едва способное выдержать тяжесть головы Мурчаля, и мускулы, благодаря которым его тело действительно было способно на это. Как обычно, рисование сделало объект ближе, позволило Араму уловить их общую природу. К тому времени, как Арам начал новый рисунок, изображая мурлока в знакомом положении – запутавшимся в сетях, его собственная улыбка стала очень похожа на улыбку Мурчаля.

– Мргле, мргле, – сказал Мурчаль, подпирая ладонью то, что у человека называлось бы подбородком.

Указав на Арама, он продолжал:

– Урум. Мррргл мррг, Урум. – Он указал на сети, затем – на себя самого, и снова на Арама. – Урум мррргл мррг.

Арама внезапно озарило:

– Ты хочешь узнать мою историю?

– Мргле, мргле, – ответил Мурчаль, снова пожав плечами.

Внезапно Арам усомнился в своем озарении. А кроме того…

«Какую историю ему рассказать?»

В свое последнее утро в Приозерье Арамар Торн поднялся рано. Он твердо решил никуда не ехать.

Но у родителей – у всех троих – имелось собственное решение. Сейя, Робб и Грейдон уже ждали его, сидя у очага, и по выражениям их лиц – какими бы разными они ни были – Арам сразу понял: его дело проиграно. Нет, Арам не готов был смириться с поражением – во всяком случае, не собирался облегчать победу кому-либо из них. Возможно, где-то в глубине души ему было любопытно. Быть может, предстоящее путешествие с Грейдоном даже вызывало восторг. Честно говоря, он мечтал о том, чтобы последовать – а может, и погнаться – по морю за отцом не один год. Но сейчас ему не оставили выбора в этом вопросе, и это приводило его в бешенство. Поэтому он отбросил прочь и восторг, и любопытство, и мечты и принялся возражать, спорить, хныкать, клянчить, умолять и просто отказываться наотрез.

Грейдон в спор почти не вступал, но это вряд ли имело значение. Сейя и Робб твердо стояли на том, что Араму нужно время, чтобы узнать и понять отца и посмотреть мир.

Арам взывал к их практицизму, чувствам, справедливости… Не постеснялся даже усомниться в их заботе о нем и заявить, что им всегда хотелось избавиться от него и жить собственной семьей, без всяких напоминаний о прежней жизни Сейи с Грейдоном. Говорил все, что приходило в голову – лишь бы это могло помочь делу. Если то, что могло помочь делу, было обидным и оскорбительным, он говорил это все равно.

Глаза Сейи были полны слез, но и это не изменило ничего.

– Арам, – сказала она, – я понимаю: ты злишься и перепуган…

– Вовсе я не перепуган, – пришлось ответить Араму.

– Конечно же, перепуган. Мы просим – велим тебе покинуть все, что тебе знакомо, и отправиться в неизвестность. Кто бы тут не испугался?

Арам обжег ее гневным взглядом, но промолчал.

– Но это нужно сделать, иначе ты так и не поймешь самого себя. Тебе нужно отправиться в путешествие, чтобы познать самого себя – свое сходство с Грейдоном Торном…

– Между нами нет никакого сходства!

– Ох, Арам, ты с каждым днем все больше и больше похож на него. Знай я, что ты сам видишь это, я бы позволила тебе остаться.

– Прекрасно. Я вижу это.

Мать улыбнулась сквозь слезы.

– Умница. Неплохо придумано. Но ты должен вновь открыть ему свое сердце. Знаю, он сделал больно и тебе и мне. Но, чтобы разобраться в себе, ты должен разобраться в нем. Еще тебе нужно увидеть Азерот – раскрыть свой ум и сердце перед неизведанным, перед иными народами и их обычаями. Только после этого ты сможешь решить, вправду ли твой дом – здесь, в Приозерье. А еще тебе нужно…

Но тут она замолчала.

– Что мне еще нужно?

– А это ты узнаешь сам. Со временем.

– И много ли нужно времени?

– Год. А после этого, если захочешь вернуться домой…

– Я вообще не хочу уходить! Конечно же, я захочу вернуться!

– Через год ты сможешь вернуться домой.

За этим последовали недолгие сборы и долгие проводы. Похоже, Робертсон был зол не меньше, чем Арам. За завтраком он даже швырнул в голову Грейдона чашкой. Конечно, это ничему не помогло, но хотя бы вызвало улыбку на лице Арама.

После этого Грейдон ушел ждать его снаружи.

Селия была безутешна. Чем больше она плакала, тем больше плакала мать. Даже Чумаз завыл.

В конце концов, Робб Глэйд поднял походный мешок Арама и вывел мальчика из дому.

Грейдон, изо всех сил старавшийся скрыть радость, стоял на перекрестке в дюжине ярдов от крыльца.

Присев перед Арамом, Робб принялся поправлять его свитер.

– Только не растрачивай следующий год на пустое упрямство, – сказал он. – На злость, на обиду и всякое такое. Любой из моих сыновей прекрасно понимает: нельзя вот так позволять своему огню умереть от голода. Чтобы жар кузнечного горна мог плавить железо, горну нужна пища. Чтобы железо обрело силу, горн должен гореть. Хочешь стать сильным – корми свой огонь всем, чем только сможешь. Понимаешь?

Арам подумал, что прекрасно понимает Робба, но мрачно ответил:

– Нет.

– Ладно. Пожалуй, не стану винить тебя, если ты погасишь свой горн на денек. Но завтра, с рассветом, как только откроешь глаза, подбрось уголька и накорми свой огонь, Арам.

Сморгнув наворачивавшиеся на глаза слезы, силач-кузнец нежно – впрочем, не слишком-то нежно – ткнул мальчика кулаком в плечо. Резко поднявшись на ноги, он ушел в дом и затворил за собой дверь.

Оставив Арамара Торна наедине с его новым капитаном…

Мурчаль

Не сводя глаз с Мурчаля, Арам набросал в блокноте гигантские зрачки его огромных глаз.

– Урум? – поторопил его Мурчаль.

– Хочешь послушать мою историю…

– Мргле.

Арам покосился на Макасу, внимательно глядевшую на него. Поразмыслив, он заговорил:

– Мы с Макасой плыли на корабле. На нас напали пираты. Все погибли. Нам удалось бежать. Вот и вся моя история.

Мурчаль явно не удовлетворился его рассказом. Похоже, им не удовлетворилась даже Макаса. Но Арам решил, что сегодня «Уруму» сказать больше нечего. Закончив рисунок, он закрыл блокнот, повернулся набок и попытался поскорее уснуть.

Олень, не сводивший с них мерцающих серебристых глаз, слышал все. Услышанное возбудило в нем любопытство.

Но питомица Затры не видела и не слышала ничего. Едва заметив Арама и его спутников, сидевших у костра, Быстролапка развернулась и помчалась обратно, к Затре и остальным Сокрытым.

Глава девятнадцатая

Главное

К утру настроение Макасы заметно поднялось. Она любезно поблагодарила Мурчаля за лосося и даже пожелала ему всего хорошего на прощание.

Но Мурчаль обиделся до глубины души.

– Нк, нк. Мурчаль мрргггрл мммргл ммгр Мркса, Урум, мргле?

Арам улыбнулся.

– Думаю, он хочет пойти с нами.

– Что? Нет! Ни под каким видом!

– Почему?

– Довольно с меня и того, что я прикрываю твою жалкую спину. Лишний рот нам совсем ни к чему – тем более, что мы даже не понимаем его!

– Я уже немного понимаю.

– Не это главное, – буркнула Макаса.

– А что же?

– Что? Что?! – заорала Макаса. Ее крик был достаточно дурным признаком. Однако крик тут же перешел в шепот, и это показалось Араму еще хуже. – Главное в том, что капитан Торн погиб. Вся команда погибла. Эти земли кишат ограми и ядовитыми змеями, и здесь нечего есть. Мы заблудились и, вероятно, обречены. Я все еще в долгу перед твоим отцом – пусть даже он мертв, я навеки обязана ему жизнью – и вернуть этот долг становится труднее с каждой уходящей минутой. Я не вынесу, Арам. Я не могу взять на себя ответственность еще и за него. Клянусь, я уже на пределе. Вот что главное.

Макаса сморгнула слезы, навернувшиеся на глаза.

– Пойми главное, – говорил Грейдон. – Дом – это не просто место, где живешь. В первую очередь это – люди, с которыми ты связал свою жизнь. Это семья. Только так, и никак иначе. А семьи бывают разными…

И тут Арам сделал нечто странное. Нечто импульсивное и искреннее, но крайне странное для любого, кто знал его и Макасу или хоть раз видел их вместе. Он обнял ее. Обхватил ее руками – вместе с цепью, гарпуном и щитом – и крепко-крепко обнял. Макаса окаменела. Но мало-помалу ее опущенные вдоль тела руки поднялись вверх, она тоже обняла Арама и прижалась щекой к его макушке со звуком, подозрительно похожим на вздох.

«Мы оба любили его», – подумал Арам.

Даже без слов было ясно, что и Макасе пришло в голову то же самое. В кои-то веки каждый из них знал, о чем думает другой: они, брат и сестра, горевали о погибшем отце.

Оба закрыли глаза и затихли.

– Мммррглллммм.

Мурчаль, обхвативший их ноги, нарушил очарование момента.

Макаса тут же отстранилась от Арама и утерла ладонью глаза.

Арам вытер глаза грязным рукавом, пожал плечами и улыбнулся.

В ответ Макаса бросила на него сердитый взгляд и отвернулась, но все же сказала:

– Прекрасно. Пусть идет с нами. Но отвечать за него будешь ты… Урум.

– Конечно, Мркса!

Мурчаль запрыгал на месте:

– Ммргл, Мркса! Ммргл, Урум!

Макаса Флинтвилл покачала головой, но Арам видел, что ей стало немного веселее. Она двинулась вперед, и Арам с Мурчалем последовали за ней.

Дома у Арама осталась сестра – младшая сестра. И младший брат. Но теперь он понимал: Макаса действительно стала ему старшей сестрой. Его семьей. И, может быть, не один месяц назад, хотя это стало ясно только сейчас. Он не понимал этого, потому что привык быть старшим из братьев и сестер – тем, кто приглядывает за остальными, заботится о них и, конечно, при случае поддразнивает младших. Именно это и делала Макаса.

Арам знал, каково ей. Конечно, ему не доводилось присматривать за Робертсоном и Селией в такой отчаянной ситуации, но и он, бывало – особенно во время прогулок в каменоломни, – едва не сходил с ума, пытаясь углядеть за обоими.

– А у тебя есть братья и сестры? – спросил он, поравнявшись с Макасой.

– А что? – настороженно спросила она, не сбавляя шаг.

Проигнорировав ее вопрос, он первым начал рассказывать о себе:

– У меня есть младший брат, Робертсон. И младшая сестра, Селия.

– А у меня – три старших брата, – сказала Макаса. – Адаше, Акашинга и Амале.

«Вот оно что, – подумал Арам. – Я не привык быть младшим, а она не привыкла быть старшей. Понятно, отчего мы постоянно грыземся друг с другом».

– Было, – тихо добавила Макаса.

– Что?

– Было три брата. Их больше нет. Погибли. Все трое. Я тоже погибла бы с ними, если б не твой отец.

Она рискнула бросить взгляд на Арама. Тот сглотнул. К счастью, мальчишка был слишком изумлен для проявлений жалости – от этого она наверняка сорвалась бы.

С другой стороны с ней поравнялся Мурчаль.

– Мурчаль мррргллле ммррррггг мрррглл, Мркса, – сказал он.

Взглянув на него, Макаса неуверенно предположила:

– Спасибо?

Мурлок удовлетворенно кивнул.

Шагая грудь в грудь с остальными, Арам смотрел под ноги. Он понимал, что жил, не зная бед. Нападение на «Волноход» было буквально самым худшим, что случалось с ним в жизни. С этим хоть как-то можно было сравнить только уход Грейдона из дому. И того и другого любому ребенку хватило бы на все детство. Но Арам был так занят самим собой, что даже не задумывался о Макасе, о том, что пришлось пережить ей. А ведь там, на «Волноходе», она пережила ту же трагедию, что и он: разве Грейдон не был для нее отцом так же, как для Арама? А о ее прошлой жизни Арам не знал совсем ничего. Кроме того, что у нее было три брата, и все они погибли.

– А хочешь… – начал он.

– Нет! – яростно оборвала его Макаса. И тут же гораздо мягче добавила: – Не сейчас.

Молча они двинулись дальше – вдоль речного ущелья, по разоренной земле, где не было ничего, кроме пней да выжженной травы.

В тот же день Мурчаль показал Араму – и даже Макасе, – что и он чего-то стоит. Отыскав крутой, но вполне преодолимый спуск, он отвел их вниз, к реке, чтобы напиться. Завтрак и обед они пропустили, поэтому Макаса разломила последний сухарь и неохотно отдала треть Мурчалю.

– Это все, – сказала она. – Больше нет.

Мурчаль принялся разматывать сети. Арам с Макасой сочли это разумным: еще одна рыбина на обед вовсе не помешала бы. Но всего лишь двенадцать секунд спустя Мурчаль опять безнадежно запутался.

Арам с Макасой принялись высвобождать его, перекидывая сети через, просовывая под, выдергивая эту ногу из той петли, а ту руку – из этой, и вдруг Мурчаль закричал. Вначале Арам подумал, что мурлок кричит от боли, но, едва высвободив руку, Мурчаль указал вверх, на кромку обрыва и закричал:

– РРРгррр! РРРгррр!

Арам с Макасой взглянули вверх, но не увидели ничего. Мурчаль зарычал от досады и потянулся к абордажной сабле Макасы. Та шлепнула его по руке:

– Не тронь!

– Мркса мрругггл! – Мурчаль взмахнул в воздухе воображаемым клинком. – Мркса мрругггл! – Затем он указал на саблю Арама. – Урум мрругггл!

Оба поняли, в чем дело, и обнажили оружие.

– Что он такое увидел? – спросил Арам.

– Не знаю, – ответила Макаса, шаря взглядом вдоль обрыва. – Но уверена: его это напугало. Держись начеку. – Она оглянулась на Мурчаля. – И вытащи его из сетей, иначе придется оставить его тому, кто там прячется!

– Нет, мы не бросим его – это же он нас предупредил! – возразил Арам, понимая, что на самом деле Макаса не намерена никого бросать.

Однако Макасе показалась неплохой другая мысль – освободить мурлока из сетей, разрубив их.

– Нк! Нк! – в ужасе заверещал Мурчаль. – Мурчаль ммррггглеее мрругггл мгррррл нк мммурлок!

– Мурлок должен защищать свои сети любой ценой, – пророкотал глубокий, низкий бас позади.

Макаса с Арамом резко обернулись. Позади – так близко, что Макаса шепотом выругала себя за то, что позволила незнакомцу подобраться почти вплотную незамеченным – возвышалась фигура в темном одеянии с капюшоном.

При виде скрытого под капюшоном лица пришельца Арам немедленно вспомнил о Шепчущем. Но это явно был не он. Судя по капюшону, незнакомец обладал головой несуразной ширины. Стоял он ссутулившись, согнувшись едва ли не пополам, но все равно превосходил Макасу в росте на добрых полголовы.

– Не бойтесь, – продолжал незнакомец. – Я не причиню вам вреда.

Говорил он негромко, но его голос звучал теплее, глубже, чем голос Шепчущего.

Первым опомнился все еще спутанный сетями Мурчаль.

– Кулдурррее, – прошептал он, склонившись в низком поклоне.

Арам не понял, что это значит, но Макаса не спешила убирать оружие, и он продолжал держаться начеку.

– Друид, – сказала Макаса.

Теперь Арам понял, в чем дело. Только сейчас он осознал, что в горле у него пересохло, и он изо всех сил старается сглотнуть. Перед ним, как учил Грейдон, стоял калдорай. Ночной эльф. Друид. Оборотень.

Словно подтверждая невысказанную мысль Арама, незнакомец поднял руку к краю своего капюшона.

– Без резких движений, – потребовала Макаса.

– Хорошо, – покладисто отозвался друид.

Из-под откинутого на спину капюшона показалось лицо древнего старика – изборожденная морщинами кожа цвета индиго, длинные волосы цвета льда, заложенные за длинные острые уши, мерцающие серебристые, точно звезды, глаза и массивные оленьи рога.

– Самое меньшее, десять отростков, а то и двенадцать, – пробормотала Макаса. – Это ведь ты был тем оленем? – спросила она в полный голос.

– Признаюсь, виноват.

Улыбка, слышавшаяся в голосе друида, вполне совпадала с улыбкой на его губах.

– Ты следил за нами.

Это был не вопрос, а утверждение.

– И вновь – виноват.

Казалось, допрос не перестает забавлять друида.

– Тайком шел за нами.

– А вот это не так, юная леди. Скорее, я просто шел в том же направлении. А наблюдение за вами сделало путь разнообразнее.

– Я едва не убила тебя на обед, – мрачно сказала Макаса.

– Да, ты едва не попробовала сделать это. Но я не в обиде.

Арам глядел на друида во все глаза и, захваченный зрелищем, не проронил ни слова. Вначале мерцающие серебристые глаза внушали тревогу, но всего через несколько секунд мальчик проникся излучаемым ими спокойствием.

– Калдораи – незабываемое зрелище, – рассказывал Грейдон. – От одного их вида захватывает дух даже у самого закаленного воина. И они пользуются этим. Возможно, этого не видно, но это чувствуется. Их окружает… аура. Аура особой силы. Они излучают эту треклятую ауру, и ей невозможно противостоять. Однако нужно. Ночной эльф может быть превосходным другом. Или страшным врагом. Не знаю, сынок, доведется ли тебе когда-нибудь встретить хоть одного из них. Но если доведется, выясни, кто перед тобой – друг или враг – прежде, чем опускать оружие.

Арам изо всех сил старался следовать совету отца. Но тут ночной эльф вновь улыбнулся, приподняв бровь, и сказал:

– Мое имя – Талисс Серый Дуб. А ваши?

И слова хлынули с языка Арама рекой, прежде чем он успел подумать над их формой – не говоря уж о том, чтобы подвергнуть их цензуре:

– Я – Арамар Торн, но ты можешь называть меня Арамом.

Макаса сердито взглянула на него. Арам робко пожал плечами, но продолжал:

– Это Макаса Флинтвилл, а это – Мурчаль.

– Рад познакомиться со всеми вами. А также – на некоторое время составить вам компанию.

– Наша компания и так уже больше, чем предполагалось, – проворчала Макаса.

– Значит, еще один спутник ее не испортит. Тем более, тот, чья сумка полна еды, которой он охотно поделится.

Арам и Макаса обменялись красноречивыми взглядами, и Талисс довольно сощурился.

– Солнце клонится к закату, а мне случалось бывать здесь раньше. Я знаю хорошее место, где можно встать лагерем на ночлег. Если вы последуете за мной, вам будет легче не спускать с меня глаз и держать сабли наготове, целя мне в спину.

Усмехнувшись, друид безмятежно шагнул вперед, прямо между Арамом и Макасой. Не останавливаясь, он потянул сети за кончик. Сети развернулись, и освобожденный Мурчаль кубарем покатился по берегу.

Быстро собрав сети, он засеменил за ночным эльфом.

– Ммргл, ммргл, кулдурррее, – сказал он.

Арам вопросительно взглянул на Макасу. Та неохотно кивнула, и оба двинулись следом. Но Арам отметил, что сабля Макасы так и осталась в ее руке, наготове.

Макаса ни на секунду не верила, что ночной эльф попался им на пути по чистой случайности. Память ее была долгой, но даже самый забывчивый на ее месте вспомнил бы о том, что капитан пиратов имел в подчинении троллиху, огра и одного из Отрекшихся.

«Так почему бы и не друида?»

Глава двадцатая

«Друзья» у костра

Они сидели у костра. Опустошив свою сумку, Талисс готовил рагу из дикой моркови, стручкового гороха, картошки и специй.

– А вот оленины нет, – заметил друид, подмигнув Макасе.

Помешивая рагу, Талисс рассказывал о том, как собирать каждый из этих овощей – аккуратно и в свое время, чтобы вскоре выросли новые.

– Конечно, я – друид, и это моя забота. Я делаю все, что могу, для сохранения природы.