Текст книги "Путешественник"

Автор книги: Грег Вайсман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

– Дадим ему еще пару минут или отправимся на поиски прямо сейчас? – спросил Арам.

Гроза подчеркнула его вопрос жутким раскатом грома.

Все трое, как один, поднялись – и все, как один, вздохнули.

Арам почувствовал волну жасминового аромата за миг до того, как четвертый голос шепнул:

– Сядьте, друзья мои.

Арам узнал этот голос еще до того, как увидел темный силуэт Шепчущего на фоне вспышки молнии. Макаса в тот же миг кинулась в бой.

Шепчущий увернулся от удара гарпуна, но Макаса была готова к этому: едва он потянулся к рукояти своего черного меча, ее сабля отсекла руку нежити по локоть.

Похоже, Шепчущий не ожидал этого, однако ничуть не встревожился. Выхватив уцелевшей рукой черный сланцевый кинжал, он махнул им перед собой. Макаса была вынуждена отступить, но Арам тут же пришел ей на помощь и взмахнул саблей, заставив неупокоенного мечника парировать удар кинжалом. Гарпун Макасы тут же вонзился в открывшееся горло нежити.

– Посмотрим, как ты теперь пошепчешь, – подначила она.

Шепчущий не издал ни звука. Но молчание не означало, что он сдался. Крутанувшись из стороны в сторону, он вырвал древко гарпуна из рук удивленной Макасы, воткнул кинжал прямо себе в левое бедро, чтобы не обронить его, и вытащил застрявший в горле гарпун. Подкинув его на ладони, он приготовился к броску, но тут оглушительный голос, подкрепленный раскатом грома, прогремел:

– Дорогу!!!

Макаса с Арамом инстинктивно отпрянули в стороны и обернулись как раз вовремя, чтобы увидеть Талисса, кинувшегося вперед, на бегу превращаясь в могучего белого, покрытого рунами, среброглазого медведя! Зверь с разбегу толкнул Шепчущего, и тот, врезавшись в отвесную гранитную стену ущелья, практически разлетелся на куски. Одна нога – здесь, другая – там, голова слетела с плеч, и лишь капюшон удержал ее на месте. Правое предплечье осталось лежать так, куда упало, отрубленное Макасой.

– Он мертв? – спросил Арам. – Таким способом его можно убить?

Медведь отрицательно покачал огромной лобастой головой.

– Его нужно сжечь, – сказала Макаса.

Она осторожно шагнула к крохотному костерку, а остальные замерли наготове, ожидая, что последует далее.

Далее последовал удушливый кашель. Удушливый кашель, перешедший в хриплый смех и добавивший леденящей жути и без того леденяще-жуткому зрелищу.

Уцелевшая рука Шепчущего потянулась к голове и поставила ее на место с отчетливым щелчком, за которым последовало отвратительное чавканье. Смех стих, сменившись знакомым шепотом. Указав рукой на Макасу, Шепчущий прошелестел:

– Я говорил Малусу, что ты умеешь драться. Там, на корабле, я оценил твое мастерство. – Его палец нацелился на Арама. – И ты неплохо показал себя, юный щитоносец. Трудности улучшили твои инстинкты. – Опустив руку, Шепчущий кивнул в сторону медведя. – Но должен сказать, больше всех сегодня удивил меня ты, ночной эльф. Я убил множество друидов на своем веку, но никогда не видел, чтобы кто-либо мог менять облик с такой быстротой. Ты совершенно застал меня врасплох. А это не так-то просто.

– Зачем ты следовал за нами, пират? – спросила Макаса. – Что тебе от нас еще может быть нужно?

Но Арама заботило другое:

– Где мой… мой капитан?

– Ты хочешь сказать, твой отец? Боюсь, ты никогда больше не встретишься с ним на этом свете, мой мальчик.

Арам немедленно пожалел о том, что задал этот вопрос.

«Если бы не спросил, то не узнал бы ответа. А пока я не знал ответа, был шанс, что…»

Но тут он понял, что все вокруг смотрят на него. Он боялся не удержаться от слез перед лицом врага, но ярость одолела слезы.

– Я не твой мальчик, – сказал он.

– Нет, конечно же, нет. И я вполне понимаю, отчего мне не рады. Но, по правде говоря, я пришел не затем, чтобы драться с вами. С кем-либо из вас.

– Просто затем, чтобы убить нас? – спросила Макаса.

– Нет-нет, и не за этим. Вспомни: когда ты бросилась на меня, я даже не обнажил меча. И, если бы я желал вашей смерти, то вряд ли стал бы заранее оповещать вас о своем появлении.

Вдыхая аромат жасминовой воды, смешанный с вонью разложения, Арам подумал, что нежитьубийца все равно никак не смог бы подобраться к ним незамеченным. Но, взглянув на Макасу, мальчик понял, что она прокручивает в памяти недавний бой, и ее воспоминания подтверждают слова Отрекшегося.

– К тому же, – продолжал Шепчущий, – собираясь драться насмерть, я не оставил бы своего друга Трогга ждать в стороне. Трогг, ты можешь больше не прятаться.

Макаса, Арам и медведь резко развернулись. К ним через реку шел Трогг. Его пика блеснула от вспышки молнии, вслед за которой тут же, будто повторяя за Шепчущим имя огра, загремел гром.

Огр достиг берега, и Шепчущий вновь заговорил:

– Довольно, Трогг. Останься там. Нам вовсе не нужна новая ссора. Как я уже говорил, не за тем мы сюда пришли. Вдобавок, это было бы совершенно непродуктивно.

Макаса повернулась к нему.

– Чего. Ты. Хочешь? – спросила она.

– Для начала, представиться. Я – барон Рейгол Уолдрид. По крайней мере, некогда был таковым. Моего спутника, как я уже говорил, зовут Трогг. Мы служим капитану Малусу. Из судовой роли «Волнохода» нам известно, что вы – Макаса Флинтвилл и Арамар Торн. Но, может быть, вы будете настолько любезны, что представите нам своего друга, ночного эльфа?

Ответом ему было молчание.

– А может быть, и не будете, – прошептал Уолдрид. – Как угодно. В любом случае, я пришел говорить не с ним, а с тобой, щитоносец Торн.

Арам взглянул на Макасу с Талиссом, затем на Трогга, и вновь перевел взгляд на Шепчущего.

– О чем? – наконец спросил он.

– Капитан Малус просил передать, что ему не нужна твоя смерть. Ему нужно одно и только одно – компас.

– Компас? – переспросил Арам. – Какой компас?

– Сбереги этот компас любой ценой, – сказал отец.

– Тот, что ты носишь на шее. Тот, что ты получил от отца. Прошу тебя, довольно всех этих игр. Мы наблюдали за тобой и знаем, что он при тебе.

– Ну ладно. Хорошо. Он у меня, – сказал Арам. – Но он сломан. Стрелка даже не показывает на север.

– Тем легче тебе будет с ним расстаться.

– Он не намерен ничего отдавать твоему капитану, – угрюмо заявила Макаса. – Несмотря ни на каких огров.

Трогг позади нее зарычал, и гром загремел за его спиной, точно сама стихия встала на сторону Сокрытых.

Уолдрид потянулся за своей ногой. Казалось, он и не слышал ее – или сделал вид, будто не слышит.

– Хм? О! Нет, мы и не думали, что вы захотите пойти на сделку с нами. И это вполне понятно. Но у нас есть побуждающий стимул.

Макаса подобралась, готовясь к новой схватке.

– Нет-нет, юная леди, речь вовсе не о грубой силе. Неужели тебе не приходит в голову ничего иного? – Шепчущий рассмеялся весьма неприятным смехом. – Что ж, пожалуй, и это вполне понятно. Одним словом, мы предлагаем юному Арамару простой обмен. Компас в обмен на мурлока.

– Какого мурлока? – спросила Макаса прежде, чем Арам успел раскрыть рот.

– Снова эти игры? Ну, к чему? Повторяю, мои спутники наблюдали за вами. Признаться, я удивлен: с чего бы вам вообще дорожить этим мурлоком? Но каждому свое. Что скажешь, щитоносец? Что для тебя дороже? Компас или это создание? Даю слово: отдай нам то, что нам нужно, и мурлок тут же будет отпущен на волю, и никому из вас не причинят никакого вреда.

Арам сплюнул.

– Думаешь, я поверю твоему слову?

– Я еще никогда не обманывал тебя, не так ли? Впрочем, если ты хочешь получить назад свою зверушку, у тебя нет выбора.

– Он не зверушка! Он…

– Я не хотел никого обидеть. И не хочу вынуждать тебя принимать решение немедленно. Можешь подумать до рассвета. Но позволь внести полную ясность. Если ты хочешь еще когда-нибудь увидеть своего мурлока, ты должен отдать нам компас. Иначе мурлок умрет. И ничто не помешает нам преследовать вас и далее. Так или иначе, но Малус получит этот компас. Поэтому будь разумен, юный щитоносец. И на рассвете всем неприятностям придет конец.

На этой реплике роль Уолдрида была завершена, но он никак не мог дотянуться до своей ноги. Раздраженно побарабанив пальцами по груди, он окликнул огра:

– Трогг, помоги мне собрать конечности!

Трогг шагнул вперед. Макаса, Арам и медведь, продолжавшие держаться настороже, расступились, и огр принялся собирать отрубленную руку и отлетевшие ноги Уолдрида. Но поднять разом три конечности оказалось для однорукого огра непосильной задачей – он раз за разом ронял то одну, то другую.

– Подай хоть одну. Любую! – прошелестел Уолдрид.

Трогг швырнул ему его руку. Рука шлепнула Шепчущего по лицу, сбив с него капюшон и обнажив туго обтянутый бледной кожей череп с вывихнутой ударом челюстью. Он быстро поправил челюсть, бросил на огра сердитый взгляд и – со щелчком, за которым последовал отвратительный чавкающий звук, – приладил на место руку.

Запах жасмина усилился, и Арам почувствовал подступающую к горлу тошноту. Он сумел подавить рвотный позыв, но подумал, что никогда больше не сможет вынести даже намека на жасминный аромат.

Тем временем огр ухитрился наколоть обе ноги Уолдрида на острие руки-пики. Протопав к неупокоенному мечнику, он стряхнул с пики обе ноги на остатки его коленей. Некоторое время Уолдрид, сосредоточенно закусив тонкую губу, приставлял ноги на место под аккомпанемент громких щелчков костей и чавканья срастающейся кожи. Будто вспомнив об этом в последний момент, он выдернул из левого бедра кинжал и спрятал его в ножны. Наконец-то он был готов удалиться.

– Да, барон, ты живуч, – заметила Макаса. – Но и непрочен. В одну из ближайших ночей ты можешь обнаружить, что…

– Да, да, – с ноткой нетерпения перебил ее Рейгол Уолдрид. – Но, в конце концов, я и так уже мертв. – Пройдя между путниками вместе с Троггом, он приостановился. – Решение за тобой. Но, прошу тебя, юный щитоносец… не ошибись.

С тем они и ушли, оставив Арама, Макасу и медведя-Талисса стоять под дождем.

Глава двадцать третья

Отклонения от пути

Все трое вновь спрятались от дождя под карниз. В небе время от времени все еще сверкали молнии, но гром гремел с большим запозданием. Гроза уходила.

Талисс вернулся в эльфийский облик и спросил:

– Что это за компас? В чем его важность?

Макасе тоже хотелось бы знать ответ. Конечно, она много раз видела этот компас на шее Арама, а до того – на груди своего капитана. Но прежде девушка никогда о нем не задумывалась. Она удостоила Арама пронизывающего взгляда, и это заставило его отвести глаза.

С неохотой, не до конца понятной ему самому, Арам вытащил компас из-под рубашки и показал его спутникам.

Ночь была пасмурной, и сверить направление стрелки с положением звезд и небесных светил было нельзя, но и Макаса и Талисс тут же отметили, что компас указывает не на север.

– В нем все и дело? – спросил не на шутку сбитый с толку друид. – Это и есть та желанная добыча, ради которой эти пираты – которые, очевидно, вовсе не пираты – убили и вашего капитана и всю команду?

– Он ведь даже не работает, – мрачно поддержала его Макаса. – Он указывает на… на юго-восток?

– Ага, я знаю, – ответил Арам.

Все замолчали. Талисс задумчиво коснулся верхней губы кончиком языка. И он и Макаса не знали, что и думать. Арам знал несколько больше, но вдруг опять почувствовал странное нежелание говорить.

Но в конце концов он понял, что выбора у него нет.

– Мне дал его Грейдон, мой отец. – Он повернулся к Макасе: – Во время боя с пиратами, как раз перед тем, как приказал нам лезть в шлюпку. И велел сберечь его любой ценой.

– Значит, дело ясное, – твердо, без промедления сказала Макаса. – Его нельзя отдавать. Даже если бы он не стоил ни медяка, я не отдала бы его убийцам наших товарищей. А уж если Грейдон сказал, то и вопросов нет.

– Но как же Мурчаль?

Араму, как и Макасе, совершенно не хотелось отдавать компас.

«Но что нам еще остается?»

– Мне очень жаль этого мурлока, – отвечала второй помощник капитана. – Но по сравнению с последним приказом капитана Торна его жизнь не значит ничего.

Арам покачал головой.

– Может, таков и был его последний приказ, однако он противоречит всему, чему он учил нас. А он учил быть верным своей команде, своей корабельной семье. И ты, Макаса, это знаешь.

– Знаю. Но Мурчаль – не член команды и не член семьи.

– Разве? – возразил Арам. – Разве все мы, четверо, не одна команда на пути через Фералас?

– Нет! Член команды ценен. Он служит общей цели. А чем ценен этот мурлок? Что сделал он ради общей цели? Подарил нам одну-единственную случайно пойманную рыбу?

– Он ничего не сделал для общей цели, – согласился Арам. – Но сделал все, чтобы доказать свою верность. Да дело даже не в доказательствах. Что я такого сделал, чем я был ценен для «Волнохода» – кроме того, что был сыном капитана?

Этим он выиграл очко. Макаса много месяцев была уверена в бесполезности Арама точно так же, как сейчас – в бесполезности Мурчаля.

– Он с нами всего несколько дней, – проворчала она. – Это вовсе не то же самое. Здесь мы – не команда.

– Мурчаль стал членом нашей команды – наверняка, как будто вписал свое имя в судовую роль.

– Сомневаюсь, что он способен написать собственное имя… Урум.

– Прекрати, – разозлился Арам. – Я ведь знаю, что на самом деле ты не такая!

– Ты меня совсем не знаешь.

– Может, я и не знаю твоего прошлого, но я знаю, какое у тебя сердце, сестра. Не притворяйся другой.

Слово «сестра» оказало на Макасу свое волшебное действие. Она прекратила спор.

Но Арам продолжал:

– Мы спасаем товарищей не за то, что они доказали, чего стоят. Мы спасаем их, чтобы показать, чего стоим мы.

Точно так же вполне мог бы сказать Грейдон, хотя Арам никогда не слышал от него этих слов.

Тут Талисс протянул руку:

– Можно взглянуть, Арам? Можно подержать?

Кровь Арама все еще кипела после спора с Макасой. Он непонимающе взглянул на друида.

– Компас, – пояснил Талисс.

Арам замер в нерешительности.

– Возможно, мне удастся понять его назначение, – объяснил калдорай. – Понять, чем он так дорог твоему отцу и его убийцам.

– По-моему, его назначение – указать мне дорогу домой, в Приозерье. Отец сказал что-то в этом роде, отдавая его мне.

Ночной эльф сдвинул брови.

– Любой компас – и, кстати, любая карта – могли бы помочь тебе найти дорогу домой, – сказал он, не убирая протянутой руки.

Арам взглянул на Макасу, но ее взгляд был обращен внутрь себя. Уступая друиду, он снял с шеи цепочку и подал ему.

Друид взвесил компас на левой ладони. Закрыв глаза, он поднял над компасом правую руку ладонью вниз. Пропев несколько слов на дарнасском, он почувствовал силу – невеликую, но определенно, имеющуюся, – намагнитившую стрелку компаса каким-то аномальным образом.

Открыв глаза, Талисс заговорил:

– Стрелка сделана из кристалла. Но этот кристалл – не из земных глубин. Это осколок чистого звездного света с небес, несущий в себе небесную искру.

– Что это значит? – спросил Арам.

– Попросту говоря, это значит, что кристалл, из которого сделана стрелка, не из нашего мира. На нем лежат какие-то чары. К несчастью, это уже выше моего понимания. В моих силах – помогать флоре чистой земли, ее деревьям и травам. А про это устройство я ничего больше сказать не могу.

Друид отдал компас Араму, и тот быстро накинул цепочку на шею и спрятал ее под рубашку. Он не знал, что и думать. Талисс был прав. Исправный компас и карты из рундука шлюпки могли бы указать дорогу домой не хуже, чем это зачарованное устройство.

Но тогда что же имел в виду отец?

Если компас хранил еще какие-то тайны, Грейдон знал их. Наверняка знал. Сколько раз отец намекал, что они отправляются в путешествие не только затем, чтобы повидать чужие земли? (И даже мать намекала на это в тот день, когда отослала его из Приозерья!) В конце концов Грейдон Торн пожалел, что ему не хватает времени, но у него было целых шесть месяцев, чтобы рассказать Араму всю правду! Выходит, капитану Торну хватало времени и на ежедневные уроки обо всяких повседневных пустяках, и на ежедневные унижения, но только не на главную цель, ради которой он потащил Арама в это плавание?

Какой же отец возьмет на корабль сына, зная, что ему угрожают те, кто хочет заполучить этот компас? Какой же отец отдаст этот компас сыну и приемной дочери, зная, что опасность последует за ними, куда бы они ни пошли? Если уж компас не должен был попасть в руки Малуса, отчего отец просто не бросил его в море?!

*

Подобно Араму, двое его спутников тоже погрузились в размышления. Первым очнулся Талисс.

– Я не могу ничего больше сказать об этом компасе, – заговорил он, – но могу сказать вот что. Я полагаю, именно он и привел меня к вам.

Макаса подняла на друида недобрый взгляд.

– Я думала, ты идешь в Прибамбасск.

– Так оно и было. Я не обманывал вас. Но и не раскрыл всей правды.

– Раскрой ее сейчас, – потребовала Макаса.

Ночной эльф кивнул и заговорил:

– Вы знаете, кто я. Я – друид, живущий в единстве с миром, в унисон его стихиям. Несколько ночей назад я неожиданно почувствовал, что мой путь сворачивает в сторону. Если мои подсчеты верны, как раз той ночью вас выбросило на берег. Мой путь повел меня вперед и привел к вам, будто… будто стрелка исправного компаса. Едва увидев вас, я почувствовал наше родство. Сказать правду, ощущение было настолько сильным, что я не сразу поверил ему. Некоторое время я наблюдал за вами, чтобы посмотреть, как вы уживаетесь с природой. Вскоре я увидел, как вы спасли Мурчаля, отметил, как добры вы были с бедным малышом, и понял, что наша встреча предрешена.

– Так не бывает, – проворчала Макаса.

– Так оно и есть, юная воительница. Уж так устроена природа: все имеет свой путь и движется вперед, следуя ему. Подобно тому, как течет река в русле, подобно стебельку, пробивающемуся сквозь землю наверх, на пути к солнцу. Думаешь, для существ, подобных нам, четверым путникам, все устроено иначе?

Макаса не ответила.

– Нет, гарантировать, конечно, ничего нельзя, – продолжал друид. – Реку можно перегородить плотиной. Стебелек может сгрызть тля или кузнечики. И путешественник может отклониться от своего пути в силу многих причин. Но путь существует, и мы, несомненно, следуем этим путем, как малая часть единого целого.

Некоторое время Арам размышлял над этой идеей. Он все еще злился на Грейдона, но питать эту злость, вспоминая, как Шепчущий сказал: «Боюсь, ты никогда больше не встретишься с ним на этом свете», – было нелегко.

Грейдон Торн погиб. Отец был мертв. И суть была не в том, чтобы выполнить его приказ, последний приказ капитана. Арам должен был исполнить – или хоть попытаться исполнить – последнюю волю отца.

– Компас мы им не отдадим, – упрямо сказала Макаса.

– Может, и нет, – согласился Арам. – Но Мурчаля, так или иначе, нужно спасти.

Как ни жаль, но такой возможности им не представилось.

Разработав достойный план, они свернули лагерь за целый час до рассвета. Только костер под карнизом оставили гореть – чтобы те, кто, возможно, следит за ними издали, думали, будто они дожидаются Малуса и его пиратов. Макаса и Талисс были не такими умелыми следопытами, как Затра, и следов Шепчущего отыскать не смогли, но огр не был и вполовину так же осторожен, как его спутник. Найти след Трогга оказалось легче легкого.

Стараясь не шуметь, они двинулись вдоль ущелья, вверх по реке. Талисс, первым услышавший что-то впереди, подал знак остальным. Едва они успели спрятаться за камнями, в каких-то пяти ярдах перед ними возник огромный темный силуэт. Огр! Все трое огляделись в поисках Шепчущего, троллихи или самого Малуса. Затем Арам снова взглянул на огра и едва не ахнул от изумления. У этого огра было две руки!

Тут к первому огру присоединился второй. А за ним – третий.

«Сколько же огров у этого Малуса?!»

Трое огров зашептались – так тихо, что Арам с Макасой не смогли разобрать ни слова. Но длинные острые уши Талисса обладали куда большей чуткостью, и услышанное ему явно не понравилось. Знаком он показал, что пора убираться отсюда.

Но показать было куда легче, чем сделать. Талисс кивнул на узкую щель между двух валунов и скользнул в нее первым. Арам последовал за ним, а Макаса с гарпуном и абордажной саблей наготове прикрывала тыл.

Но прятаться в щель оказалось серьезной тактической ошибкой. Выглянув из щели по ту сторону валунов, Талисс обнаружил четвертого огра, стоявшего вплотную к камням, перегораживая проход широченной спиной. Ночной эльф двигался беззвучно, и огр не замечал его – но и выйти не давал. Друид подал Араму знак поворачивать назад. Мальчик послушался и подал Макасе знак сделать то же.

К несчастью, в это время небо уже очистилось от туч, и клинок развернувшейся Макасы блеснул в свете полной луны. Заметив блеск, один из огров взревел и бросился на Макасу Флинтвилл. Рванувшись ему навстречу, Макаса нырнула под удар огромной дубины громилы и распорола ему брюхо от пупка до грудины. Но тут на нее кинулись двое других огров.

– Беги! – крикнула она Араму, метким броском вогнав гарпун между глаз второго огра.

Но новоявленный брат вовсе не собирался бросать ее – если бы даже ему было, куда бежать. Он выхватил саблю, но пока не понимал, что с ней делать.

Макаса развернула цепь и принялась крутить ее над головой, не подпуская к себе третьего огра.

– Подвинься, – шепнул Араму Талисс.

Мальчик загораживал ему выход из щели, слишком тесной, чтобы друид смог обернуться медведем или оленем. И тут два валуна, между которыми стоял Талисс, раскатились в стороны от толчка огра с широченной спиной, оставшегося позади. Талисс попытался развернуться лицом к новой опасности, но дубина огра пустилась на его затылок, и – рога или не рога – друид упал без чувств к ногам «Широкой Спины». Огр вложил в рот мизинцы и громко, пронзительно свистнул.

Арам обернулся к нему, но огр небрежным взмахом выбил абордажную саблю из его руки, схватил мальчика и сунул под мышку. Арам закричал, но Макаса все еще отбивалась от своего противника. Собравшись с силами, мальчик вынул из ножен на поясе охотничий нож и вонзил его между ребер огра. Но Широкая Спина просто перебросил Арама под другой локоть, выдернул нож и зашвырнул его в реку.

Видя, что выбора нет, Макаса решила сменить тактику и опустила цепь, словно у нее устала рука, в надежде подманить огра поближе. Как только он сделал шаг вперед, цепь взвилась вверх и раздробила врагу челюсть. Огр заревел от боли и рухнул на колени. Шагнув к нему, Макаса быстро прикончила его.

Остался только Широкая Спина. Он стоял над бесчувственным Талиссом, зажав под мышкой отчаянно вырывавшегося Арама. В свободной руке он держал саблю мальчика. Без единого слова и даже звука Широкая Спина приставил ее острие к горлу Арама, принуждая его не дергаться.

Широкая Спина и Макаса мрачно смотрели друг на друга. Ни один из них не издал ни звука. Но через несколько секунд послышался тяжелый топот. Снизу и сверху по течению вдоль реки на свист Широкой Спины примчались новые огры – больше, чем ограниченный обзор Арама позволял сосчитать. Подбежав к противникам, они окружили их со всех сторон.

Макаса управилась с подсчетами быстро. Она отправила окровавленную саблю в ножны и опустила цепь. Широкая Спина мрачно, гортанно загоготал. Макаса потянулась к гарпуну, оставшемуся торчать между глаз второго огра. Огры по обе стороны от нее угрожающе шагнули вперед. Широкая Спина прекратил смех. Высвободив гарпун и даже не обернувшись, Макаса прыгнула назад.

С громким плеском упав в воду, она расслабилась и позволила быстрой после недавних дождей реке нести ее вниз по течению. Несколько огров метнули копья ей вслед. Арам не мог ничего разглядеть, но и вскрика не услышал, а потому имел все основания надеяться, что огры не попали в цель.

Мальчик ни на миг не почувствовал себя брошенным. Он знал: Макаса ни за что не оставит его на погибель. Она сделала то, что и должна была сделать: бежала, чтобы дождаться удобного момента и снова дать врагам бой. Сестра обязательно вернется за ним и попытается спасти – в этом не было никаких сомнений.

Ну, а до тех пор задачей Арама было остаться в живых. Он хотел было заговорить, но не сумел издать ни звука. Но это было неприемлемо. Он не мог позволить себе всякий раз в решительный момент лишаться голоса – особенно если решительные моменты будут сменять друг друга с такой же неистовой быстротой. Арам откашлялся и, стараясь, чтобы голос не дрогнул, заговорил:

– Прекрасно. Вы меня поймали. Отведите меня к Малусу. Мы завершим сделку.

Широкая Спина поднял Арама так, чтобы они могли взглянуть друг другу в глаза. Огр подался вперед. Омерзительный запах из его пасти ударил мальчику в ноздри. Рог посреди его лба едва не расцарапал лоб Арама.

– Отведи меня к Малусу, – сглотнув, повторил Арам.

Фыркнув, Широкая Спина закинул мальчика на плечо, точно мешок муки – и, кстати сказать, не слишком-то полный.

– Отведи меня к Малусу! Шепч… Уолдрид обещал, что нам не причинят вреда, если мы согласимся на условия Малуса.

Широкая Спина, наконец, заговорил.

– Я не знать ни Малус, ни Волдард, – презрительно сказал он. – Мы отвести тебя к Гордок, король Гордунни из Забытого Города. – Отступив от Талисса, он указал на него другому огру. – Ты и ночной эльф радовать Гордок. Ему скучно смотреть, как умирать мурлоки. Он искать новый забава.

Наконец-то Арам понял, что происходит. Эти огры явились вовсе не от Малуса. Они – из того самого разбойничьего клана, что напал на деревню Мурчаля и увел в плен его дядю, тетю и всех друзей и знакомых. Повиснув на плече Широкой Спины, Арам увидел, как один из огров вскинул на плечо бесчувственного Талисса, и их захватчики тронулись в путь.

Через несколько минут они выбрались из ущелья и двинулись наверх. Через час – свернули на северо-восток, в горы. Арам понятия не имел, где сейчас Макаса – близко ли, далеко ли. И, хотя компас все так же висел у него на груди под рубашкой, он знал, что с каждым новым шагом огров шансы спасти жизнь Мурчаля уменьшаются, исчезают вдали…

Часть третья

Выше небесного пика

Глава двадцать четвертая

В страхе перед джутовым мешком

Первые мили пути Арам провисел на плече Широкой Спины. Было неудобно и унизительно, но будь он проклят, если согласится помогать своим похитителям! «Пусть этот огр тащит меня, пока из сил не выбьется!»

Но мальчик трясся шаг за шагом, мучился милю за милей, и постепенно ему стало ясно, что Широкая Спина вряд ли скоро выбьется из сил. К тому времени, как Талисс очнулся и попросил – кстати, довольно вежливо, – чтобы его опустили на землю и позволили идти самому, Арам был готов подхватить его просьбу.

Не останавливаясь, Широкая Спина сказал им обоим:

– Рабы пытаться бежать – рабы ехать дальше в мешок. Рабы идти слишком медленно – рабы ехать дальше в мешок. Рабы разговаривать – рабы ехать дальше в мешок. Понимать?

– Понимать, – ответил Талисс.

– Ага, – согласился Арам.

Обоих тут же бесцеремонно сбросили вниз – мягким местом о каменистую землю. Хороший толчок, полученный от Широкой Спины, мигом дал им понять, что потирать ушибленные зады можно на марше, но не до него.

И они пошли – в середине ромбовидной фаланги из шести огров, включая Широкую Спину прямо позади них. Пути к бегству не было, даже если бы Арам решился рискнуть оказаться в мешке, свисавшем с плеча одного из огров впереди. Большой джутовый мешок, скорее всего, был пуст, но угроза оказаться в нем, очевидно, пустой не была. Поднимаясь по довольно крутому склону, приходилось держать убийственный темп, безжалостно задаваемый длинным шагом огромных огров. Но заминка принесла лишь еще один грубый толчок от Широкой Спины. Тяжело дыша, Арам изо всех сил старался не отставать.

К югу от них показались какие-то руины. При виде разрушенных башен, сломанных колонн и развалин дворцов – или, может быть, храмов, – куда более величественных, чем любое содержащееся в полном порядке здание, какое он когда-либо видел, Арам вытаращил глаза. Даже в таком отчаянном положении, в плену у огров, ведущих его неизвестно куда, он пожалел не просто о свободе а о невозможности исследовать эти грандиозные сооружения. Мальчик покопался в памяти, пытаясь вспомнить отцовские уроки и опознать развалины справа по курсу, и решил, что это, должно быть, руины Исильдиэна. Скорее всего, ночной эльф знал это точно, но проверить эту догадку, не заговорив, а заговорив, не оказаться в джутовом мешке, было невозможно.

Между тем калдорай скорбно склонил голову. За последние десять тысяч лет, с тех пор, как город был разрушен, он видел Исильдиэн уже не в первый, и даже не в сотый раз. И всякий раз это было так же больно, как впервые. Десять тысяч лет назад Исильдиэн был воистину велик и прекрасен. Теперь он превратился в руины, в свой собственный призрак. И самое горькое было в том, что он знал: ночные эльфы сами навлекли на себя такую судьбу, злоупотребляя теми самыми тайными силами, которые считали своими по праву рождения. Именно поэтому он, как и многие другие из его народа, остерегался этих сил и пользовался только природной магией друидов. Это не нарушало равновесия. Это было безопасно. Это было его искуплением.

Талисс поднял голову, и они с Арамом обменялись взглядами. Внезапно Арам осознал, что у друида нет больше посоха, на который можно опереться – огры оставили его у реки, – но было незаметно, чтобы это беспокоило калдорая. Возможно, он и не нуждался в посохе? Талисс сочувственно улыбнулся Араму, и мальчик подумал, не собирается ли он сменить облик, чтобы вырваться из плена. На миг он представил себе, как, ухватившись за рог, вскакивает на спину громадного оленя, а огры, застигнутые превращением врасплох, не успевают помешать пленникам сбежать. Но у многих огров имелись копья, а укрыться вокруг было негде. И фантазии завершились малоприятной картиной: Арам сидит в мешке, а огры за ужином лакомятся олениной.

Тогда Арам представил себе схожий сценарий с Талиссом в облике медведя, но и он закончился точно так же. Арам не знал, в каких еще животных умеет превращаться друид, но ни одно из возможных – кроме разве что дракона – успеха не сулило.

Тогда он подумал о Макасе. Он был совершенно уверен, что она последует за ним, и попробовал вычислить, когда она сделает свой ход. По пути он сосчитал всех огров в отряде. Кроме Широкой Спины и еще пятерых, окружавших Арама и Талисса, после многочисленных взглядов через плечо удалось насчитать еще семерых, шедших следом. При свете холодного утра тринадцать огров казались слишком грозной силой, чтобы даже могучая Флинтвилл рискнула напасть. Макаса была настоящим воином – три огра, с которыми она расправилась перед рассветом, могли засвидетельствовать это, – но, кроме этого, она была достаточно умна, чтобы дождаться подходящего момента. Сейчас время явно было не то.

И в это самое время сердце Арама переполняла тревога. Да, Макаса придет. Она придет за ним, единственным братом, последним, оставшимся у нее на всем свете. Он был уверен в этом – и знал, что именно поэтому она не рискнет спасать несчастного Мурчаля.