Текст книги "Диаспора"

Автор книги: Грег Иган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

Низкие, темные облака, пробегали над городом когда они подошли к нему. На главной улице, люди останавливались, чтобы посмотреть на роботов, идущих со своим сопровождением мимо них, но толпа казалась удивительно вялой при бестеневом освещении. Ятима видел, что их одежды были влажными, их лицами лоснились от пота. Кожа глейснера сообщила ему окружающую температуру и влажность: 40 градусов Цельсия, 93 процента. Он сверился с библиотекой; такие погодные условия не считались комфортными, и они могли иметь метаболические и поведенческие последствия, в зависимости от каждой конкретной адаптации эксуберанта.

Несколько людей приветствовали их, а одна женщина подошла к ним и спросила почему они вернулись. Ятима заколебался, но Франческа не дала ему ответить. "Эмиссары скоро объявят собор. Тогда вы услышите их новости."

Они подошли к большому, приземестому, цилиндрическому зданию в центре города, и их провели через фойе и вниз по коридору в комнату большую часть которой занимал длинный деревянный стол. Франческа оставила их с тремя охранниками – трудно было думать о них, как не об охранниках – и сказала, что она вернется через час или два. Ятима хотел протестовать, но его остановил Орладо, сказав, что нужны дни, чтобы собрать всех бриджеров вместе. Организовать всепланетный собор за час – чтобы обсудить претензии двух самоозванцев, возможно мошенников, из полиса Кониши о появлении неминуемой угрозы для всей жизни на Земле – было бы верхом искусства дипломатии.

Они сели по одну сторону длинного стола. Их охрана оставалась стоять, и в комнате повисла тишина. Эти люди слышали весь разговор о Лацерта, но Ятима не был уверен что они сделали из этого какие-нибудь выводы.

Через некоторое время, один их охранников нервно спросил, "Вы говорили об излучении из космического пространства. Это что, начало войны?"

Иноширо твердо ответил, "Нет. Это – естественный процесс. Вероятно такое случалось с Землей и ранее, сотни миллионов лет тому назад. Может быть много раз." Ятима воздерживался от дополнения: только никогда не столь мощно и глобально.

"Но звезды падают друг на друга быстрее чем должно было быть. Так откуда вы знаете, что они не используются как оружие?"

"Они падают быстрее чем астрономы предполагали. Так что астрономы ошибались, они неправильно интерпретировали некоторые физические законы. Вот и все."

Спросивший человек выглядел не убежденным. Ятима попытался представлять себе чуждый землянам вид с отсталой моралью необходимой для войны и технологическое мастерство нужное для того, чтобы манипулировать нейтронными звездами. Такое выглядело омерзительно и почти так же вероятно как изобретение водородной бомбы вирусом гриппа. Три бриджера заговорили между собой тихо, но человек, задававший вопросы выглядел обеспокоенным. Ятима сказал утешающе, "Раз уж так случилось, вы – всегда можете пожаловать в Кониши. Кто захочет прийти."

Человек рассмеялся, как будто он засомневался в словах Ятимы.

Ятима поднял свою правую руку с отогнутым указательным пальцем. "Но, это правда. Мы привезли достаточно нужных для входа нанопрограмм".

Иноширо послал предупреждающие теги еще до того как выражение на лице человека изменилось. Человек наклонился вперед и захватил руку Ятимы своей, а затем со стуком прижал ее к столу. Он закричал, "Кто-нибудь принесите горелку! Принесите режущий инструмент!" Один из охранников выскочил из комнаты; другой осторожно приблизился.

Иноширо сказал успокаивающе, "Мы никогда не будем использовать это на ком-либо без разрешения. Мы только хотели быть готовы для того, чтобы предложить вам миграцию, если бы дела пошли плохо."

Человек поднял свободную от удержании Ятимы руку и сжал ее в кулак. "Держитесь подальше!" Пот капал с его лица; Ятима ничего не делал, чтобы сопротивляться, но кожа глейснера сообщала ему, что человек прижимает его руку к столу с огромным усилием, как будто ему проходилось бороться с неким чудовищем.

Он говорил с Ятимой, не отрывая глаз от Иноширо. "Что в действительности должно произойти? Скажите мне! Глейснеры установили бомбы в пространстве, так чтобы вы могли загнать последних из нас в ваши компьютеры?"

"У глейснеров нет бомб. И они уважают вас даже больше чем нас; последняя вещь, которую они захотели бы сделать, это подтолкнуть флешеров в полисы." Они столнулись с немного странным недоразумением, но не ожидали такого уровня паранойи.

Женщина вернулась, неся небольшую машинку с металлическими стержннями, заключенным в полуокружность, торчащими с одного конца. Она коснулась кнопки управления и между концами стержней показалась дуга синей плазмы. Ятима приказал наночастицам, чтобы они начали двигаться из торса по каналам системны ремонта в его руке. Мужчина прижал его руку сильнее чем прежде, а женщина наклонилась и начала отрезать конечность, высоко над локтем.

Ятима не тратил энергию наночастиц донимая их потоком запросов; он только ждал когда этот странный опыт закончится. Интерфейс не знал что делать с аварийными сообщениями от руки робота – и отказался обращаться к самому Ятиме с запросом на выполнение соответствующих хирургических манипуляций. Когда плазменная дуга закончила разрез и человек убрал прочь отсеченную руку, соответствующая часть ментальности Ятимы покинула торчащий из культи фантом.

Когда он наконец решился на проверку, пятнадцать доз наночастиц смогли сделать это достаточно надежно. Остальные были потеряны, или были повреждены теплом при отрезании руки.

Ятима взглянул в глаза человека и сказал сердито, "Мы пришли к вам с миром; мы никогда не нарушали вашу автономность. Но теперь вы ограничили выбор другим." Не отвечая ему, человек положил работающий плазменный резак на край стола и стал двигать обрубок руки глейснера взад и вперед по дуге, уменьшая его. Когда Франческа вернулась, она казалась была одинаково возмущена открытием охраны, что наночастицы были принесены в анклав, и совсем не дипломатическим способом, который был примененен к гостям.

По Договору 2190 года, Ятима и Иноширо должны были быть высланы из Атланты немедленно, но Франческа была способна на гибкий подход к правилам, как для того чтобы позволять им обратиться к собору – так и к сюрпризу Ятимы, и к поступку охраны. Очевидно они верили, что общественный опрос ассамблеи флешеров будет наилучшим способом разоблачить заговор глейснеров и Кониши.

Кагда они прошли вниз по коридору к Залу Созыва, Иноширо сказал по инфракрасному лучу,

– Они не могут все быть похожими друг на друга. Вспомни Орландо и Лиану.

– Я помню Орландо, проповедующего о дьявольских глейснерах и их адских планах.

– А я помню Лиану, прямо противоречащую ему.

Зал Созыва был большим цилиндрическим пространством, приблизительно той же формы как и строение в котором он помещался. Ряды сидений концентрически сходились к круглой сцене – и около тысячи бриджеров заполняли их. За ними и выше, на стене цилиндра, гигантские экраны отображали представителей из других анклавов. Ятима мог легко различить похожих на птиц и похожих на земноводных эксуберантов, но он не сомневался, что внешне немодифицированный вид других скрывал еще больший дипазон изменений.

Обезьяны сна не были представлены.

Охрана осталась позади, когда Франческа провела их на сцену. Сцена была разделена на три яруса; девять бриджеров стояли на самом дальнем ярусе, лицом к аудитории, а три стояли на втором.

"Это – ваши переводчики,"объяснила Франческа. "Останавливайтесь после каждого предложения и ждите пока все они закончат." Она отметила незначительную впадину на сцене, в самом центре. "Стойте здесь, чтобы быть услышанными; в остальных местах вас не будет слышно." Ятима уже обратил внимание на необычную акустику этого места – когда они проходили через зону сильного фонового шума и через зону его отсутствия интенсивность голоса Франчески изменялась поразительно. С потолка свисали сложные акустические зеркала и и другие непонятные конструкции, а кожа глейснера сообщила ему о внезапных изменения давления воздуха, которые, вероятно, происходили от некоторой формы барьера или линзы.

Франческа прошла в центр сцены и обратилась к собранию. "Я – Франческа Канетти из Атланты. Я полагаю, что представляю вам Ятиму и Иноширо из полиса Кониши. Они утверждают, что принесли серьезные новости, которые, если это – правда, касаются нас всех. Я прошу вас выслушали их внимательно и задать соответствующие вопросы."

Она отступила в сторону. Иноширо пробормотал по лучу, "Очень мило с ее стороны, вдохнуть в собрание такое доверие к нам."

Иноширо повторил то, что он рассказал Франческе в джунглях, прерываясь для переводчиков и давая ответы на их вопросы. Сначала переводили три переводчика с внутреннего яруса, затем внешние девять предлагали свои версии; даже с акустикой позволявшей им говорить одновременно, процесс был угнетающе медленным. Ятима понимал, что автоматизация процесса была бы против всей культуры бриджеров, но у них все же должен был быть более быстрый способ связываться в аварийной ситуации. Или может быть они его применяли лишь только для определенного набора стихийных бедствий.

Когда Иноширо начал описывать предсказываемые на Земле эффекты, Ятима попытался уловить настроение аудитории. Гештальт Флешера, ограниченный его анатомией, был подавлен больше чем у его версии из полиса, но ему подумалось что большая часть лиц выражает оцепенение. Не было никакого драматического изменения, промчавшегося через зал, и он решил интерпретировать это оптимистически: всяко это было лучше чем паника.

Франческа модерировала отклики на их сообщение. Первым выступил представитель анклава статиков; он говорил на диалекте английского языка, так что интерфейс глейснера передавал его слова на этом языке непосредственно в разум Ятимы.

"Вы потеряли всякий стыд. Мы, конечно, не ожидали никакого достоинства от подобия теней умерших трусов, но неужели вы никогда не откажетесь от попытки стереть последние следы жизни с лица Земли?" Статик невесело рассмеялся. "Вы действительно поверили в то, что могли бы напугать нас этими смехотворными сказками про "кварки" и "гамма-лучи" льющиеся с неба, и тогда бы мы все в виде файлов смиренно пошли бы в ваш бесцветный виртуальный рай? Вы сочли, что несколько ужасающих слов будет достаточно, чтобы заставить нас убежать из реального мира боли и экстаза в ваш кошмар совершенства?" Он пристально вглядывался в пришедших с написанном на лице отвращением. "Почему вы не можете остаться в вашем оплоте бесконечной кротости, а нас оставить в покое? Мы, люди, падшие создания бога; но мы никогда не приползем на коленях в ваш суррогатный Сад Эдема. Я говорю вам: здесь всегда будет плоть, здесь всегда будет грех, здесь всегда будет место мечтам и безумцам, войне и голоду, пыткам и рабству."

Даже с языковым привоем, Ятима смог извлечь немного смысла из того что он услышал, и перевод на современную латынь был в равной степени непрозрачным. Он одратился в библиотеку для выяснения; полречи, казалось, состояло из ссылок на жестокое племя Палестинских богов.

Он встревоженно прошептал Франческе, "Я думал, что религия уже давно пройденный этап, даже среди статиков."

"Бог умер, но банальное мышление задержалось."Ятима не мог заставить себя спросить какие пыткы и рабство также задержались, но Франческа, казалось, прочитала этот вопрос по его лицу и добавила, "Здесь много риторики о свободе воли. Большинство статиков не жестоки, но они рассматривают возможность жестокости как существенное для добродетели – то. что философы называют "ошибкой Заводного Апельсина". Так в их глазах, автономность делает полисы некоторым видом аморального Ада, выдающего себя за Эдем."

Иноширо сделал над собой усилие, чтобы отвечать, на английском. "Мы не просим, чтобы вы пришли в полисы, если вы не хотите этого. И мы не лжем для того, чтобы испугать вас; мы только хотим, чтобы вы были подготовленны."

Статик улыбнулся невозмутимо. "Мы всегда подготовлены. Это – наш мир, не ваш; мы понимаем свои риски."

Иноширо стал серьезно говорить о защите, о свежий воде, и о выборах способа поставки продовольствия. Статик прервал его, громко рассмеявшись. "Последняя катастрофа тысячелетий. Предрассудок для испуганных детишек."

Иноширо был поставлен в тупик. "Но и что же – гигатау потеряно впустую!"

"Сказанного достаточно, чтобы увидеть вас насквозь." Статик поклонился насмешливо, и его образ исчез.

Ятима пристально глядел на пустой экран, не желая принять то, что это казалось очевидным. Он спросил Франческу, "Есть ли другие в его анклаве, кто услышал, что говорит Иноширо?"

"Несколько, почти несомненно."

"И они могли бы решить продолжать слушать?"

"Конечно. Никто не цензурирует сеть."

Тогда была все же надежда. Статики не были полностью недосягаемыми, подобно обезьянам сна.

Следующий отклик исходил от выглядевшей не модифицированной женщины-эксуберанта, говорившей на языке незнакомом библиотеке. Когда пришел перевод, то оказалась что она требует больше деталей процесса потери угловых движущих сил нейтронных звезд.

Иноширо перевел расширенное знание Теории Кожуха из библиотеки в свой ум, и он не нашел там ответа на поставленные вопросы; Ятима, пожелавший держать свой ум свободным, понимал еще меньше. Но он знал, что вычисления, связывающие уравнение Кожуха с динамикой нейтронных звезд были трудноразрешимыми, и действовав главным образом методом исключения, исследователи оставили поляризацию как наиболее правдоподобную теорию.

Эксуберант слушала спокойно; Ятима не мог понять было ли это простой вежливостью, или признаком того, что наконец хоть кто-то отнесся к ним серьезно. Когда переводчики внешнего яруса закончили говорить, женщина сделала добавочный комментарий.

"С такими низкими приливными силами процесс должен был продолжаться во много раз дольше чем вся жизнь вселенной, чтобы растущий уровень поляризации мог пройти через энергетический барьер и подавить огражденную им структуру. Поляризация не может быть причиной." Ятима был удивлен. Было ли это самоуверенным ошибочным суждением – или неверным переводом – или эксуберант имела твердую математическую причину для своего вывода? "Тем не менее, я признаю, что эти наблюдения являются адекватными. Нейтронные звезды сольются, гамма-лучевая вспышка произойдет. Мы будем готовиться."

Ятиме очень хотелось, чтобы она могла говорить еще, но с двенадцатью переводчиками подключенными к еще более длительной дискуссии это заняло бы несколько дней. И все-таки они наконец-то добились одной, пусть и небольшой, победы, так что он смог даже почувствовать ее вкус; окончательный анализ физики нейтронных звезд может и подождать.

Когда Франческа выбрала следующего докладчика, несколько людей в аудитории встали и начали пробираться на выход. Ятима решил трактовать это как хороший знак: даже если эти люди не были полностью убеждены, они могли бы принять предупредительные меры, которые могут сохранить сотни или тысячи жизней.

С расширенными привоями ума, и с библиотекой в своем распоряжении, Иноширо легко находил ответы на технические вопросы. Когда земноводный эксуберант спросил об ущербе от ультра-фиолета в планктоне и об изменении pH в поверхностных водах океанов, он без труда нашел ссылки на соответствующую модель созданную в полисе Картер-Циммерман. Когда бриджер в аудитории спросил о надежности данных от TERAGO, Иноширо объяснил почему помехи от какого-либо другого источника не могли быть причиной регистрации ускорения столкновения нейтронных звезд. От тонкостей фотохимии в стратосфере до невозможности превращения Лацерта в черную дыру, достаточно быстро сформированную, чтобы поглотить все гамма-лучи и уберечь Землю, Иноширо парировал почти каждое возражение, которое могло поколебать убедительность его сообщения.

Ятима был полон волнующего восхищения. Иноширо же оставался настолько прагматичным, насколько кризис требовал от него, получая при общении с бриджерами их понимание проблемы, старался при этом избежать воздействия на его собственную личность. Он должен был выбирать решение для более отдаленных последствий; для Ятимы дискуссия выглядела как разделение проблемы на части, а Иноширо казалось, что рассматривать общую перспективу менее травматично для сознания бриджеров, чем обсуждение приглашения в полисы, даже если сбросить со счетов их глейснеровские тела.

Большинство представителей анклава перестали переговариваться между собой; некоторые явно были убеждены, некоторые нет, при этом от них не было никаких сигналов, которые Ятима мог бы расшифровать. И многие бриджеры покинули зал, но другие пришли, чтобы занять их место, а некоторые жители Атланты задавали вопросы из своих домов.

Три охранника сидели в аудитории и до поры не обращали внимание на дискуссию, но теперь женщина, которая отрезала руку Ятиме наконец потеряла терпение и вскочила на ноги. "Они привели наночастицы в город! Мы должны вырезать оружие из их тел, или они должны использовать его сейчас же!" Она указала на Ятиму. "Как вы опровергнете это?"

Бриджеры среагировали на это обвинение так как и ожидал Ятима, они встретили новость взрывом эмоций: громкими криками протеста, возбужденной жестикуляцией, а некоторые люди вскочили на ноги и кричали бранные слова.

Ятима занял место Иноширо в акустическом фокусе. "Это – правда, что я принес наночастицы, но я использую их только если вы об этом попросите. Ближайший портал находится в тысяче километров отсюда; мы только хотели иметь возможность предложить вам миграцию без необходимости совершать это длинное путешествие."

Не было никакого адекватного ответа, только крики. Ятима смотрел на сотни сердитых флешеров вокруг, и старался понять их враждебность; они же не могли все быть такими же параноиками как охрана. Лацерта сама была сокрушительным ударом, обещанием десятилетий трудностей, в лучшем случае… но может быть разговор "выборе миграции" был еще хуже. Лацерта могла бы только направить их в полисы, чтобы избежать необходимости зарыться в землю; может быть перспектива последовать туда казалась менее похожа на приятный и удобный предлог, способ обмана смерти, нежели чем на позорное средство предоставляющее флешерам засвидетельствовать их собственное уничтожение.

Ятима возвысил свой голос, чтобы быть уверенным, что переводчики могли его услышать. "Мы были неправы, когда принесли сюда наночастицы – но мы здесь новички, и мы действовали так из незнания, а не из злобы. Мы уважаем вашу смелость и упорство, мы восхищаемся вашими знаниями – и все мы просим позволить стоять рядом с вами и помочь вам бороться за то, чтобы продолжать жить тем способом, который вы выбрали – во плоти."

Эти слова казалось разделили аудиторию; некоторые реагировали насмешками и издевательствами, некоторые со спокойствием и даже энтузиазмом. Ятима почувствовал себя так будто он играл в игру, едва ему понятую, за приз, который он вряд ли осмеливался предположить. Они никогда не были годными для решения такой задачи, любой из них. В Кониши, действия глупого поступка могли бы лишь легко ранить гордость сограждан; сейчас же, несколько плохо обдуманных слов могли бы стоить тысяч жизней.

Один бриджер прокричал слова, которые были переведены как, "Вы клянетесь, что вы не имеете больше наночастиц – и не будет делать их еще?"

Этот вопрос заставил зал умолкнуть. Доверить бриджерам в их разнообразии, найти кого-нибудь, кто разбирается в глейснеровских телах. Охрана сверкала глазами на Ятиму, как будто он обманет их надежды, признав существование этой возможности.

"У меня больше нет наночастиц, и я больше не буду их делать." Он развел руки в стороны, как будто хотел показать им безвредный фантом, выдающийся из культи, неспособный прикоснуться к их миру.

* * *

Собор затянулся на всю ночь. Люди приходили и уходили, некоторое собирались в группы, чтобы координировать подготовку к взрыву, некоторые возвращались с новыми вопросами. Ранним утром, три охранника обратились к собранию с требованием немедленно изгнать Ятиму и Иноширо из Атланты; не добившись большинства, они ушли в знак протеста.

С рассветом, большинство бриджеров и представители многих анклавов казалось пришли к общему решению, хотя бы только по существу, где они признали, что баланс вероятности катастрофы перевешивает риск напрасно потратить усилия на необязательные меры предосторожности. В семь часов, Франческа приказала второй смене переводчиков идти спать; зал был не совсем пустым, несколько оставшихся в нем людей были поглощены своими собственными неотложными дискуссиями, а стенные экраны были чисты.

Один из бриджеров напомнил, что они должны найти вожможность, чтобы получать данные от TERAGO в систему связи флешеров. Франческа предложила им использовать для связи коммуникационный узел Атланты – в большой комнате в том же здании – и они работали с дежурным инженером налаживая связь с Коалицией через дроны. Перевод тегов гештальта в пригодные аудиовизуальные эквиваленты похоже стал бы трудновыполнимым делом, но, по счастью, в библиотеке нашлось древнее средство подходящее для этого процесса.

Пока все работали над связью, инженер вызвал график гравитационных волн Лацерта и записанный образ орбиты нейтронных звезд на два больших экрана над консолью узла связи: упрощенные, плоские версии объемных графиков и образов полисов. По сравнению с последними данными, волны удвоились по частоте и их мощность поднялась более, чем десятикратно. G-1a и G-1b были все еще примерно в 300,000 километрах друг от друга, но продолжение существующей тенденции указывало на внезапное, резкое падение около 20:00 UT – два часа после полудня локального времени – и любое флешер на планете с минимальными вычислительными ресурсами мог бы теперь, при наличии исходных данных, подтвердить это. Конечно, сами данные могли были быть сфабрикованы, но Ятима подозревал, что они все же будут более убедительными чем его слова, или Иноширо.

"Я собираюсь отдохнуть несколько часов." Франческа пристально глядела на них и говорила монотонно; ее скептицизм по поводу взрыва давно исчез, но она не показывала никаких признаков эмоций, тем не менее она успешно провела собор от начала и до конца. Ятима хотел бы предложить ей хоть какое-то утешение, но единственная что он мог бы ей сказать было отвратительное и неприличное "Я не знаю, ваших планов теперь."

Ятима не стал ничего говорить, а Иноширо сказал, "Можете ли Вы направить нас к дому Лианы и Oрландо?"

Снаружи, люди создавали защищенные крытыми галереями проходы между зданиями, везли мешки и ящики с пищей и бочки сводой в хранилища, копали рвы и клали трубы, сооружали брезентовые тенты, чтобы сделать новые затененные коридоры. Ятима надеялся, что сообщение о том, что даже отраженное УФ-излучение вскоре будет иметь такую мощность, что будет обжигать или ослеплять дошло до этих людей; ведь некоторые из бриджеров, работающие в тепле, имели обнаженные конечности или торсы, и каждый квадратный сантиметр их кожи выглядел, казалось, предельно уязвимым. Небо было темнее чем когда-либо, но даже тяжелые облака могли быть лишь слабым и неустойчивым экраном. Посевы в полях были так же хороши как и бесполезны; среднесрочное выживание людей теперь будет зависеть от способности разработать, создать, засеять, и убрать новый урожай жизнеспособных культур прежде, чем существующие продовольственные запасы закончатся. Была также проблема с энергией; Атланта, в основном, имела фотоэлектрические электростанции приспособленные к текущему спектру пропускания атмосферы. Ботаники из Картер-Циммерман уже прислали некоторое количество экспериментальных предложения; Иноширо ранее кратко излагал некоторые детали этих предложений в Зале Собраний, но теперь они были доступны в более полном изложении. Несомненно флешеры считали их творениями теоретиков – дилетантов, но как отправные точки для экспериментирования они были лучше чем ничего.

Они достигли дома Орландо. Он выглядел утомленным и встревоженным, но не смотря на это тепло их поприветствовал. Франческа осталась с ними, а три ее спутника расположились в прихожей.

Орландо сказал, "Лиана спит. У нее почечная инфекция, вызванная вирусом." Он уставился в пространстве между ними. "Ведь РНК никогда не спит. Лиана выздоравливает, все-же. Я сообщил ей что вы вернулись. Это ее порадовало."

"Может быть Лиана сможет разработать вам новую кожу и роговицы глаз," предложил Ятима. Орландо издал звук вежливого согласия.

Иноширо сказал, "Вы оба могли бы пойти с нами."

"Простите?" Орландо потер свои налитые кровью глаза.

"Назад в Кониши." Ятима повернулся к Иноширо, испуганно; он говорил ему о сохранившихся наночастицах, но после той реакции, которую они получили в Доме Собраний, упоминать об этом при бриджерах было чистым безумием.

Иноширо продолжил спокойно, "Вы не обязаны идти на это, по крайней мере, каждый из вас. Страх, неуверенность. Но что делать если дела идут плохо, а Лиана все еще больна? Что если вы не сможете пройти до портала? Вы обязанны подумать об этом и за Лиану тоже." Орландо не смотрел на него, и не отвечал. Через мгновение Ятима заметил слезы, капающие на его бороду, едва видимые на фоне капелек пота. Орландо взял себя в руки, затем сказал, "Мы справимся."

Иноширо встал. "Я думаю, вы должны спросить Лиану".

Орландо медленно поднял голову, и больше удивился, чем обозлился. "Она спит!"

"Вы думаете, что это настолько важно, чтобы разбудить ее? Вы думаете что у нее есть право выбирать?"

"Она больна, и она спит, и я не собираюсь беспокоить ее. Вы можете это понять?" Орландо искал сочувствия на лице Иноширо, но Иноширо смотрел на него непреклонно. Ятима вдруг почувствовал себя дезориентированным больше чем когда-либо с момента пробуждения в джунглях.

Орландо сказал, "И она ничего не знает пока." Его голос резко изменился на последнем слове. Он сжал свои кулаки и сказал сердито, "Что вы хотите? Почему вы так поступаете?"

Он вглядывался в ничего не выражающее лицо Иноширо, затем вдруг разразился смехом. Его лицо исказилось и он смеялся сердито, вытирая глаза обратной стороной своей руки, пытаясь прекратить смеяться. Иноширо ничего не говорил.

Орландо поднялся со стула. "Окей. Идемте. Мы спросим Лиану, мы дадим ей выбор." Он начал подниматься по ступенькам. " Вы идете?"

Иноширо последовал за ним. Ятима остался. Он мог разобрать голоса трех человек, но не их слова.

Не было никаких громких возгласов, но было несколько длинных пауз. Через пятнадцать минут, Иноширо спустился и прошел прямо на улицу. Ятима дождался появления Орландо и сказал, "Я сожалею." Орландо поднял свои руки, затем позволил им упасть отрешенно. Он выглядел более уверенным чем прежде.

"Я должен идти к Иноширо."

"Да". Орландо вдруг шагнул вперед, и Ятима отшатнулся, ожидая удара. Когда это он научились так реагировать? Но Орландо только коснулся его плеча и сказал: "Пожелайте нам удачи."

Ятима кивнул и отступил. "Удачи".

Ятима нашел Иноширо на краю города.

"Постой!"

Иноширо посмотрел на него, но продолжал идти. "Мы пришли сюда, мы попытались. Я иду домой".

Он мог бы вернуться в Кониши из любого места; не было необходимости покидать анклав. Ятима пожелал двигаться быстрее, и его интерфейс увеличил скорость его движения. Он нагнал Иноширо на дороге между полями.

"Чего ты боишься? Попасть в затруднение?" Когда произойдет вспышка, часть верхней атмосферы превратится в плазму, так что спутниковая связь пропадет на некоторое время. "Мы во-время получим предупреждение от TERAGO, чтобы отослать назад свои ментальные снимки." Ну и что? Наиболее враждебные бриджеры могут конечно зайти так далеко, чтобы убить вестников, как только последствия катастрофы на Лацерта начнут сжигать все что они создали, но эти последствия просто сотрут здешних людей с лица земли прежде, чем начнут гореть их дома.

Иноширо нахмурился. "Я ничего не боюсь. Но мы передали предупреждение. Мы поговорили со всеми, кто способен был слушать. Слоняться здесь не более чем болезненое любопытство."

Ятима всерьез задумался. "Это – не так. Мы слишком неуклюжи, чтобы оказать значительную помощь бриджерам как рабочие, но после того, как взрыв произойдет мы будем здесь единственными людьми гарантированно устойчивыми к ультра-фиолету. Конечно они могут прикрыть себя, защищая свои глаза, но невозможно сделать это достаточно тщательно. И два робота приспособленные к нефильтрованному солнечному свету могли бы быть очень полезными."

Иноширо не отвечал. Мягко очерченные тени бежали по полям от темных низких облаков бегущих по небу. Ятима взглянул на город; облака наталкивались на его строения подобно темным кулакам. Сильный дождь мог быть хорошим способом охладить местность и удержать людей в помещении, ослабляя первые волны ультра-фиолета.

"Я думал, Лиана поймет." Иноширо горько усмехнулся. "Может быть, она и поняла."

"Поняла что?"

Иноширо покачал головой. Странно было увидеть опять подлинное лицо в этом теле робота, которое выглядело более похожим на постоянный умственный образ Ятимы, чем его образ поддерживаемый в Кониши.

"Остановись и помоги, Иноширо. Пожалуйста. Ты один, из тех кто помнит бриджеров. Ты тот, кто пристыдил меня и заставил придти сюда"

Иноширо косо посмотрел на него. "Ты знаешь, почему я отдал тебе наноинструменты Входа. Мы могли бы поменяться работами, ты бы мог делать дронов".

Ятима пожал плечами. "Почему?"

"Потому что я использовал бы все это сейчас. Я бы смог, я бы записал каждого бриджера. Я бы собрал их всех и унес, хотят ли они того или нет.

Иноширо пошел вниз по гладкой грунтовой дороге. Ятима стоял и смотрел вслед некоторое время, затем направился обратно в город.

Ятима бродил по улицам и паркам Атланты, предлагая информацию любому пожелавшему, стараясь заинтересовать каждого кто не выглядел открыто враждебным. Даже без официальных переводчиков он часто обнаруживал что мог общаться с небольшими группами людей, со всеми, кто хотел преодолеть пропасть непонимания.

Невразумительное "Что есть границы чистоты?" превращалось в "Можно ли не опасаться неба на большом расстоянии?" – со спрашивающим человеком, при этом смотрящим на облака, – это становилось: "Если дождь прольется сегодня, сожжет ли он нас?"

"Нет. Кислотность не будет расти в течение нескольких месяцев; окислам азота, потребуется много времени, чтобы проникнуть вниз из стратосферы".

Переведенные ответы иногда звучали похожими на ленту Мёбиуса, приходили искаженными, но Ятима надеялся, что истинное значение не испарялось при переводе, что "верх" в действительности не означал "вниз."

В полуденное время город выглядел заброшенным. Или осажденным, со всеми жителями спрятавшимися в укрытия. Ятима обратил внимание на группу рабочих налаживающих связь связи между двумя зданиями, которые даже при сорокаградусной жаре были одеты в одежды с длинными рукавами и перчатки, а их лица скрывали сварочные маски. Ятима был воодушевлен их мужеством, но он так же почти почувствовал клаустрофобию, угнетающий вес их защитных устройств. Бриджеров несомненно сдерживало принятие эволюционных ограничений объединения, но казалось, что половина их удовольствия от ощущения плоти исходило из продвижения пределов биологии, а другая половина от уменьшения всех других препятствий. Быть может какой-нибудь сумасшедший из мазохистских статиков будет смаковать каждое препятствие и неудобство которое Лацерта наложит на них, слагая стихи о " реальном мире боли и экстаза" пока ультрафиолет не сдерет с них кожу, но для большинства флешеров, это должно едва ли не разрушить тот тип свободы, который был сделан при выборе плотского существования.