Текст книги "Драго нисходящий (ЛП)"

Автор книги: Грег Гифьюн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Два журнала мод и телегид были аккуратно сложены на стеклянном журнальном столике рядом с экстравагантным пультом дистанционного управления, а противоположную стену занимал небольшой бар под зеркалом.

Я заметил входную дверь в конце небольшого фойе, но повернул и пошел по другому коридору, который вел в остальные части квартиры.

За первой дверью находилась ванная комната, и я продолжил путь, пока не попал в спальню хозяйки. От кровати с балдахином до зеркального туалетного столика все выглядело стерильным и таким же праздным, как и все остальное в ее доме. Над кроватью висел единственный признак того, что я попал в нужную квартиру: постер в рамке, изображающий Уитни в облегающем кожаном бикини, черных перчатках длиной до локтя и сапогах с костяными шипами. Рядом с ней на коленях стоял мускулистый мужчина, обмотанный цепями, одна рука обхватывала ее бедро, другая была спрятана за ягодицами.

Над ними огромными печатными буквами была надпись: Цепь-цепь-цепь! Цепь слюней! Некто П. Рик Стронг получил главную роль вместе с Уитни, и, подойдя ближе к плакату, я поискал в списке актеров второго плана и в конце концов нашел Джесси Хеллион в самом низу.

Я посмотрел в сильно накрашенные глаза и кроваво-красные губы Уитни Блю, звезды фильмов для взрослых, и понял, что она почти не похожа на свою коллегу-бизнесвумен. На улице ее не узнал бы даже самый опытный поклонник порнофильмов. Я ненадолго задержал внимание на татуировке единорога на ее груди, а затем продолжил поиски.

Комод и шкаф были заполнены дорогой одеждой и, казалось, бесконечным множеством обуви, но ничего необычного. Я вышел из спальни, подошел к двери, которая стояла закрытой в самом конце коридора, и повернул ручку.

Заперто.

Присев на корточки, я воспользовался зажигалкой, чтобы получше рассмотреть дверь. На лицевой стороне ручки была замочная скважина – один из самых простых замков для взлома. Я достал из кармана куртки ручку, снял колпачок и осторожно вставил кончик скрепки в замок. Я покачал его, надавил глубже, пока не почувствовал, что он защелкивается, а затем осторожно повернул. Замок не поддался, но колпачок ручки поддался.

Я поднес зажигалку поближе и увидел, что зажим отщелкнулся и теперь застрял в замочной скважине. "Сукин сын".

Я попробовал повернуть ручку, но дверь не поддалась. В этот момент единственное, чего у меня было меньше, чем времени, – это терпение. Я встал, уперся в стену и с силой ударил по двери. Через три попытки рама разлетелась на куски, и дверь медленно распахнулась.

В коридор хлынул сильный серный запах, похожий на запах недавно зажженной спички, а за дверным проемом была такая густая тьма, что мне захотелось протянуть руку и потрогать ее. Когда я это сделал, то понял, что прямо перед входом от потолка до пола висит черный шелковый занавес. Не найдя никаких разрывов в ткани, я пролез под ней и, оказавшись по другую сторону, зажег зажигалку.

Сквозь мерцающий свет я увидел небольшой деревянный алтарь, расположенный у задней стены, за которым висело перевернутое распятие. На полу перед алтарем была нарисована идеальная ярко-красная пентаграмма, а по всей комнате без окон было разбросано бесчисленное множество черных свечей.

Когда у меня в ушах зазвучали рассказы Эрла Ватсона о человеческих жертвоприношениях, я нерешительно подошел к алтарю. В центре стоял богато украшенный золотой потир, по обе стороны от него – два длинных кинжала, а в левом верхнем углу лежала сатанинская Библия. На передней части алтаря кровью было написано число 666.

Помимо очевидной театральности такой обстановки, я ощущал в комнате несомненное присутствие чего-то более глубокого и значимого, чем безделушки и декорации из малобюджетного фильма ужасов. Ощущение обреченности, темноты и абсолютного зла было почти непреодолимым, словно все ужасные события, произошедшие здесь, продолжали существовать, задерживаясь в воздухе, как дурные запахи.

Убедившись, что место за алтарем пусто, я двинулся дальше. Здесь не было ни света, ни каких бы то ни было светильников, а мой огонек позволял пройти лишь фут или два в лучшем случае, но в конце концов я обнаружил шкаф справа от входа.

Дверь была не заперта, и, открыв ее, я обнаружил несколько красных и черных шелковых мантий с капюшонами, подвешенных на вешалках. Я сдвинул их с места и поднес зажигалку, чтобы рассмотреть поближе.

Из глубины шкафа показалось покрытое мехом лицо с пустыми глазницами и длинными витыми рогами.

"Боже всемогущий!" Я рванулся назад, дыхание покинуло меня в едином порыве, а пистолет 38-го калибра оказался в моей руке еще до того, как я достиг двери.

Лицо, безмолвное и неподвижное, висело среди шелковых одеяний.

Отвратительная маска. Наполовину человек, наполовину козел.

Чувствуя себя немного глупо, я вытер пот со лба тыльной стороной рукава, перевернулся на спину и сделал несколько глубоких вдохов.

Зажигалка перегрелась и начала обжигать руку, поэтому я закрыл ее и стоял в темноте, снова и снова повторяя себе, что мне нужно успокоиться и хорошенько подумать.

Обнаружение этой комнаты лишь подтвердило то, что я уже знал, и не приблизило меня к поиску Джесси. Я засунул пистолет 38-го калибра за пояс и направился к выходу.

Сильный рывок сорвал занавеску с дверного проема, и, когда она упала на пол, я перешагнул через нее и пересек коридор к единственной комнате, которую еще не обыскал.

Третья комната была переоборудована в кабинет. Я обогнул большой письменный стол, на котором стояли компьютер, двухлинейный телефон, автоответчик и факс, и уже собирался порыться в ящиках, когда краем глаза заметил движение.

Еще до того, как моя рука дотянулась до пистолета 38-го калибра, комнату залил яркий, рассеивающий свет.

В дверях стоял Кевин Нидермайер.

Глава 20

«Нидермайер?»

"Привет, Дэвид". Он расстегнул пиджак, ослабил галстук. "Мы с Уитни уже несколько минут ждем тебя в гостиной. Не желаешь выпить с нами?"

Мои пальцы коснулись стали, освободили пистолет 38-го калибра и прижали его к бедру. "Не знаю, в чем дело, может, я чем-то заболел, но я не очень-то общителен. Это была чертовски трудная неделя, Кев".

"Боюсь, что, как говорится, прежде чем станет лучше, станет хуже".

"Думаешь?"

"Почему бы нам не выпить сейчас?"

Я встал, показал ему пистолет и указал им в сторону коридора. "После тебя".

Он взглянул на оружие и покачал головой. "Если бы мы хотели убить тебя, Дэвид, ты был бы уже мертв и похоронен".

"Хотел бы я сказать то же самое". Я направил на него пистолет 38-го калибра и встретил его взгляд. "Двигайся, придурок".

Я вышел за ним из кабинета и вернулся по коридору в гостиную, держась на расстоянии нескольких футов друг от друга. Как он и сказал, Уитни стояла у бара и смешивала напитки.

Она посмотрела на меня, улыбнулась и протянула бокал, как всегда любезная хозяйка. "Водка – твой яд, не так ли, Дэвид?"

"Ты", – сказал я Нидермайеру, – "садись".

Он посмотрел на Уитни и пожал плечами. "Я пытался объяснить, что пистолет не нужен, но..."

"Садитесь". Как только он опустился на край дивана, я вернул свое внимание к Уитни. «Я ходил к твоему приятелю Ватсону».

Она сложила руки на груди и прислонилась к барной стойке. "Я так и думала".

"С ним произошел небольшой несчастный случай. Мы разговаривали, как вдруг его лоб столкнулся с одной из пуль этого пистолета".

"Вы справились даже лучше, чем мы ожидали", – сказала она.

Я придвинулся чуть ближе. "Очевидно, у этой штуки есть отвратительная привычка срабатывать сама по себе. Жутковато, я знаю, но это может повториться в любую минуту, и поскольку мне не хотелось бы видеть твое милое личико, размазанное по стене, я спрошу только один раз. Где Джесси?"

Уитни потянулась к блокноту на стойке, вырвала один лист бумаги и протянула его мне. "Эрл проследил за автобусом, на котором она ехала из Вустера в Кейп-Код. Она сошла в Провинстауне, сняла один из этих очаровательных маленьких коттеджей на берегу. Держу пари, в это время года она получила отличную цену".

Я выхватил бумажку из ее рук, взглянул на нее, чтобы убедиться, что на ней написан адрес, и сунул ее в карман. "Присаживайтесь". Она направилась к одному из кресел, но я остановил ее взмахом пистолета. "На диван с ним", – сказал я. "Я хочу, чтобы вы оба были в поле моего зрения".

Она закатила глаза и сделала то, что я ей сказал. "Убери пистолет и перестань быть таким мелодраматичным. Что ты собираешься делать, стрелять из этой штуки посреди ночи в многоквартирном доме, полном людей?"

"Только два раза", – ответил я. "Если только мне не повезет и я не попаду в вас обоих, куски дерьма, одним патроном. Случались и более странные вещи, просто спросите комиссию Уоррена".

Нидермайер рассмеялся легким смехом. "Приятно видеть, что ты сохранил чувство юмора, Дэвид. Оно тебе пригодится".

"Он в ужасе", – сказала Уитни с улыбкой. "Это написано у него на лице".

"Ммм", – согласился Нидермайер. "Я чувствую это".

Они, конечно, были правы, но я все равно продолжал изображать крутого парня. "Время отвечать. Нидермайер, ты первый".

Он изогнул брови. "Я не понимаю".

"Нет? Может, это поможет". Одним быстрым движением я шагнул вперед, ударил его прикладом 38-го калибра по голове и отступил назад.

Нидермайер вскрикнул, поднес руки к голове и обмяк. "Господи Иисусе!"

"Он тебе не поможет, придурок".

Когда он поднялся, его пальцы были в крови. Медленная струйка текла от линии роста волос вниз по лицу.

"Больно, как ублюдок, да?"

Он потрясенно уставился на меня. "Ты с ума сошел?"

"Наверное". Я держал их в поле зрения и проскользнул к бару. Я отставил в сторону напиток, который Уитни приготовила для меня, взял бутылку и отхлебнул из нее. "Мне нужны ответы. Немедленно".

Пока Нидермайер доставал из внутреннего кармана пиджака носовой платок и прижимал его к ране, Уитни сидела и смотрела на меня, как ребенок, ожидающий подарков в рождественское утро. "Я же говорила тебе, что у него буйный характер", – сказала она. "Он идеален".

Нидермайер кивнул, несмотря на боль, которую он явно испытывал. "Я знаю Уитни уже много лет", – сказал он. "Она впервые познакомила меня с Рэнди Уоллесом. Через Рэнди я в конце концов встретил Джесси".

"Это было впечатляющее представление, которое ты устроил в своей квартире", – сказал я ему. " Ты убедил меня, что потерял любимого человека".

"Да."

"Ты любил Рэнди?"

"Конечно, я любил его".

"Тогда почему вы приказали его убить?"

Он посмотрел на меня так, словно вопрос был слишком нелепым, чтобы на него отвечать. "Рэнди всегда был очень сдержан в том, что касается его участия в нашей церкви. Он даже скрывал это от близких друзей, таких как Джесси. К сожалению, он никогда не относился к нашим практикам слишком серьезно. Для него это была скорее форма самовыражения, я полагаю, способ быть частью чего-то, способ принадлежать. До той ночи, когда Уитни превратила наши убеждения в реальность, думаю, Рэнди считал наши маленькие посиделки не более чем плохим театром. Но когда он понял, частью чего он на самом деле является, это привело его в ужас. Поскольку Джесси понятия не имела, что в этом замешан кто-то из нас, кроме Уитни, Рэнди знал, что она придет к нам за помощью. Он заставил меня пообещать, что мы не причиним ей вреда, и я согласился. Он обожал Джесси. Мы дали ей место, где можно спрятаться, пока ты не придешь за ней, но мы переоценили твои способности к расследованиям, и к тому времени, как ты нашел меня, она уже исчезла. Рэнди знал, что происходит. Он знал, что Балбериту нужна твоя душа, а не Джесси, но он также знал, что если этого не произойдет, то он согласится на последнее, и Рэнди боялся, что ты не найдешь ее вовремя. Это означало, что Джесси обречена, поэтому он пригрозил пойти против нас. Я никогда не верил, что он это сделает, но когда мы узнали, что Абдиэль в этом замешан, я понял, что это правда. В тот момент у нас не было выбора. Рэнди должен был умереть. Он предал нас, и ему больше нельзя было доверять". Нидермайер вытер кровь и, поняв, что она остановилась, бросил испачканный носовой платок на журнальный столик. "Я любил Рэнди, Дэвид. Я не хотел этого делать, но... как говорит Уитни, наш повелитель должен быть превыше всего. Все остальное..."

"Ладно, – сказал я, – вы хоть отдаленно понимаете, что сошли с ума, или для вас это как новость?"

"О, Дэвид, прекрати", – огрызнулась Уитни. "Мы знаем, что творится у тебя в голове. Мы знаем, что ты видел. Неужели ты все еще сомневаешься в их существовании?"

"Ты думаешь, что только потому, что ты провела какой-то больной ритуал..."

"Джесси пришла ко мне", – перебила она. "Я была ее единственной подругой – ей больше некуда было обратиться. Ты был на другом конце света, сражался на войне, а она была одна, испуганная и уязвимая. Она понятия не имела, что ждет ее в будущем, и это пугало ее. Я показала ей путь. Я дала ей то, что она хотела, Дэвид. Для меня это была возможность обрести более высокий уровень духовной силы, и я ею воспользовалась. Все мы, включая Джесси, получили именно то, что хотели".

"Ты лгунья".

"Так она думала до тех пор, пока не посмотрела в глаза Балбериту и сделка не была заключена. Но даже тогда я не уверена, что она полностью осознала все последствия, а потом Лорд Сатана выполнил свою часть сделки и отправил Балберита забрать то, что принадлежит ему по праву."

"Душу Джесси". Нидермайер усмехнулся.

"Вы думаете, я поверю, что Джесси продала душу дьяволу?"

" Ты уже знаешь, что все это правда", – сказала Уитни. "Как только Джесси поняла то же самое, она сбежала. Когда Рэнди предал нас, а Абдиэль обратился к тебе, мы знали, что ты попытаешься найти ее. Когда ты согласился, появилась еще одна возможность. Шанс доставить темную душу нашему повелителю..."

"Мою", – сказал я. Они оба сидели и смотрели на меня с маньячными улыбками. "Даже если бы это было возможно, зачем Джесси это делать?"

Уитни скрестила ноги, нарочито задрав юбку на бедро. "Как ты думаешь, почему?"

"Что это была за сделка? Ее душа за..."

"Иди к ней", – сказал Нидермайер. "Иди к ней и узнай все сам. Это единственный способ".

Я направил пистолет 38-го калибра ему в голову. "Ответь мне".

"Ты единственный, кто может спасти ее, Дэвид".

"Что за сделка?"

Уитни начала смеяться. "О, как бы я хотела, чтобы ты был там. Ты видел алтарь, ты чувствовал силу. Представь себе Джесси, раздетую догола и распростертую на том же алтаре, капающую кровью жертвенного агнца. Представь, как эта тупая дрянь повторяет слова, которые я ей сказала, произносит их сквозь слезы и клянется в верности Сатане, пока Эрл Ватсон и дюжина других по очереди трахают ее".

"Достаточно".

"Представь, как она сосет дерьмо из моей задницы, пока мы распеваем молитвы, превращающие ее желание, ее жертву в реальность". Уитни вскочила со стула, глаза дикие, грудь вздымается и опускается при каждом взволнованном вдохе. " Представь себе Джесси на коленях, как послушная маленькая шлюха, восхваляющая имя нашего повелителя".

Я так сосредоточился на Уитни, что не заметил, как Нидермайер бросился на меня, пока не стало слишком поздно.

Он ударил меня плечом в середину тела и отправил нас обоих в полет. Мы приземлились возле бара, он – на меня, его руки сжались вокруг моего горла.

От удара пистолет 38-го калибра выпал у меня из руки, и, хотя я видел его на полу в нескольких дюймах от нас, он оказался вне пределов моей досягаемости. Руки Нидермайера оказались на удивление сильными, и по мере того как он сжимал их, мое зрение начало расплываться. Я уперся обеими руками ему в подбородок и надавил, заставляя откинуть голову назад, пока он не оказался перед выбором: либо ослабить хватку, либо свернуть шею. Он выбрал первое, и в этот момент я уперся коленом ему в промежность.

Нидермайер зарычал и упал с меня, а я, пытаясь восстановить дыхание, увидел, как Уитни набросилась на пистолет и бросилась обратно к дивану.

Не успел я подняться на ноги, как Нидермайер снова оказался на мне, на этот раз схватив меня сзади. Его руки вцепились мне в горло, комната накренилась и начала вращаться, когда его пальцы перекрыли доступ кислорода к моему мозгу.

Я потянулся, взял его голову в руки и прижался к нему так, что моя спина уперлась в его грудь. Потянувшись вниз, я вдавила его горло в свое плечо и увидел, что Уитни наблюдает за нами с тем же возбужденным видом.

"Сделай это!" – крикнула она мне. "Сделай это!"

Вцепившись пальцами в его волосы, я с силой дернул его за голову, перевернул через плечо и сломал ему шею.

Я отпустил его, и он рухнул на пол, как тряпичная кукла, с открытыми глазами.

Из его рта хлынула струйка темной крови, и, когда Нидермайер выдохнул свой последний булькающий вздох, я с трудом поднялся на ноги и посмотрел на Уитни. Стоя у окна с пистолетом 38-го калибра в руке, она быстро кивнула и снова начала смеяться.

Я сглотнул, откашлялся и помассировал больное горло, все еще пытаясь перевести дыхание. "Лучше убей меня, потому что, если я заберу его у тебя, я пущу тебе пулю между глаз".

"Я бы предпочла, чтобы он был у меня между ног", – с улыбкой сказала она, проводя стволом по боку своей груди. "Мы с тобой станем отличной командой, Дэвид... в буквальном смысле".

""Иди на хуй"".

"Для этого еще будет время". Она поднесла пистолет к губам и провела языком по цилиндру. "Не борись с этим. Прими его. Поклоняйся ему. В глубине души ты знаешь, что здесь твое место, что ты рожден для этого".

"Ты ошибаешься".

Глаза Уитни расширились. "Добро пожаловать домой, Дэвид".

Прежде чем я успел до нее дотянуться, она выронила пистолет, вскинула руки вверх и вылетела через окно.

Когда она исчезла в ночи, на пол посыпались осколки зазубренного стекла, а ледяной ветер задул струйки снега в образовавшийся портал.

Я стоял неподвижно, казалось, целую вечность, пока шок от ее поступка медленно овладевал мной. Затем я подбежал к оставшемуся окну, сорвал оставшиеся занавески и посмотрел на улицу двумя этажами ниже.

Уитни приземлилась на спину прямо за припаркованной машиной. Ее изломанное тело лежало, скрючившись, на снегу, и ореол крови быстро пропитывал белое одеяние вокруг нее.

Я опустился на колени, выхватил пистолет 38-го калибра и сунул его в карман пальто, в то время как мертвые глаза Нидермайера смотрели на меня с пола.

Звуки внезапной активности из квартиры внизу вернули мой ошеломленный разум в фокус. Я поспешил через гостиную на кухню и направился к пожарной лестнице.

К тому времени как я добрался до угла в верхней части квартала, вокруг тела Уитни собралась небольшая толпа людей, а вдалеке слышался приближающийся вой сирен.

Я достал из кармана скомканную бумажку, которую она мне дала, и прочитал нацарапанный на ней адрес в Провинстауне.

"Джесси, – прошептал я, – я уже в пути".

Глава 21

Борясь со сном, я свернул на шоссе 3 за городом, проехал по нему до моста Сагамор и перешел на шоссе 6А, ведущее в Провинстаун. До места назначения, расположенного на самом краю Кейп-Кода, оставалось еще почти час езды. Снег на побережье немного ослаб, но суровый ветер гнал порошок в клубящихся тучах, из-за чего трудно было определить реальное количество снега и ехать по одинокому шоссе было гораздо более рискованно, чем следовало.

Я приоткрыл окно и зажег сигарету. Крошечные шипы ледяного снега щекотали мне щеку, но свежий воздух приятно касался моей теплой кожи. Видение разбитого тела Уитни продолжало преследовать меня, проносясь мимо моего сознания, как фары проезжающей машины, ползущие по стенам затемненной комнаты. Так же быстро, как исчезает память о ней, на передний план выходит изматывающий треск шеи Кевина Нидермайера, его широкие безжизненные глаза смотрят на меня из самых глубоких глубин моего мозга.

Я зарыдал, как ребенок. Было так много насилия, так много кровопролития. Почему смерть преследует меня, как грозовая туча? Возможно, Уитни сказала правду.

Добро пожаловать домой, Дэвид.

Я не осознавал, что мои глаза закрылись, пока не открыл их в середине крика.

Кто-то лежал на дороге, но я и не подозревал, что он там, пока не увидел размытое движение, отделившееся от снега. Последовал ужасающий стук, тело перелетело через капот и врезалось в лобовое стекло.

Нажав на тормоз, я почувствовал, как задняя часть машины пошла вразнос. Я подрезал руль и держал тормоз, пока не прекратилось резкое вращение. От резкой остановки машина дернулась вперед, затем назад. Тело, все еще остававшееся неясной тенью, унеслось в ночь.

Я сидел, вглядываясь в темноту, следя за светом фар и пытаясь разглядеть хоть что-нибудь за пределами лучей и бесконечных кружащихся хлопьев снега. Я так крепко вцепился в руль, что ладони болели. Я отпустил руль, прислушался к стуку сердца и учащенному дыханию.

Мысль о том, что кто-то мог идти по середине шоссе 6А в разгар метели, казалась в лучшем случае маловероятной, но, с другой стороны, такой снег дезориентирует, особенно когда идешь пешком. Если бы человек остановился и попытался дойти до следующего съезда, он легко мог бы потерять ориентацию и оказаться в центре двухполосного шоссе.

Стеклоочистители скрипели взад-вперед, а мурлыканье автомобильного обогревателя не умолкало. Я вытер пот со лба, распахнул дверь и выскочил на улицу.

Я оставил дверь открытой, чтобы свет в салоне обеспечивал лучшую видимость, а обычно раздражающий сигнал напоминания мог служить в качестве звукового устройства самонаведения, если я потеряю визуальный контакт с машиной.

Лобовое стекло не получило никаких повреждений, поэтому я переместился к передней части машины и прижался к ней. Ледяные частицы били в глаза и облепляли лицо, но я продолжал двигаться и смотрел на небольшой участок дороги, освещенный фарами. Ни на дороге, ни по сторонам ничего не было, никаких следов тела, только снег и темнота. Я прошел еще немного, но все равно ничего.

"Привет!" Мой голос звучал чужой и приглушенный ветром. Я повернулся и пошел обратно к машине.

Собака, похожая на добермана, но значительно крупнее, чем любая другая порода, которую я когда-либо видел, сидела рядом с дверью со стороны водителя и наблюдала за мной. Я остановился, прищурился и посмотрел на нее сквозь бурю. Сдвоенные огненно-красные глаза смотрели в ответ, и ночь прорезало низкое рычание.

Это была не земная собака.

Я услышал отдаленные звуки скуления и лая, когда из снежных заносов вынырнули еще несколько глаз и уселись позади ведущего пса. Их было не меньше пяти или шести. Я слышал их яростное дыхание даже сквозь ветер. Несмотря на то что я замерз, я стоял совершенно неподвижно. Если бы я потянулся за пистолетом 38-го калибра, то знал, что не успею его достать, и бежать было бессмысленно, но рычание становилось все громче, и собаки шарахались от меня, оскалив зубы и оттопырив уши.

Поскольку я стоял лицом к машине, я знал, что справа от меня находится средняя полоса, а затем еще две полосы шоссе. Слева от меня была полоса для разгона, потом лес. Я бросил взгляд в ту сторону, но не смог оценить расстояние в такую погоду.

Я размял пальцы, уже окоченевшие от холода, и медленно поработал ими, пока не почувствовал, что кровь возвращается, а затем повернулся и спринтерским бегом направился к лесу.

Ноги скользили и подкашивались, но я бежал изо всех сил к обочине дороги, завеса снега слепила меня на ходу. Звери следовали за мной – я уже слышал их лай, их челюсти щелкали по моим пяткам.

Я бросился с края полосы разгона в сторону леса, перекатился через провал и вскочил на ноги.

Но они уже были на мне, дергали за руки, вырывали ноги прямо на ходу, рвали зубами и дергали, тянули меня к земле, разрывали на куски. Вспышки белых клыков, летящая слюна, дикие глаза и когтистые лапы взорвались звуками отрываемой от костей плоти, трескающихся костей и моими измученными, булькающими криками агонии.

Я почувствовал, как что-то с силой ударило меня по лицу, словно кулаком, когда одна из тварей впилась мне в щеку и вырвала кусок мяса. Закатившись, я попытался прикрыть глаза, когда жгучая боль взорвалась во мне, а липкие теплые брызги крови смешались с парадоксально красивыми хлопьями снега.

"Дэвид, ты в безопасности, детка, ты в безопасности".

Я открыл глаза и попытался сфокусироваться на окружающей обстановке: маленькая, незнакомая комната, скудный лунный свет просачивался сквозь единственное окно на дальней стене. Мягкие руки ласкали мою шею, спину и плечи, и я повернулась к ним, не обращая внимания на боль, все еще пронизывающую мое тело.

"Джесс?" Ее имя странно звучало на моих губах, словно я не произносил его уже очень давно.

Присев рядом со мной на край кровати, она откинула с моего лица прядь волос и улыбнулась. "Ты ждал кого-то другого?"

"Джесс", – сказал я, и эмоции застряли у меня в горле. Ее кожа смутно пахла тальком. «Там были собаки... они... они...»

"Все в порядке", – произнесла она мечтательно, ее пальцы гладили мои волосы. "Теперь их нет".

Я поднялся, коснулся рукой ее лица, заметил множество колотых ран и засохшую кровь на руке и изуродованной кисти. "Отвези меня в больницу".

"Все в порядке", – прошептала она. "Я позабочусь о тебе, малыш".

Я чувствовал себя слишком слабым, чтобы сидеть, но мои глаза следили за ее руками, когда они доставали с пола рядом с кроватью маленький умывальник. Поставив его на колени, она обеими руками залезла внутрь, достала губку и отжала ее. Она провела ею по моему лбу, и теплая вода показалась мне приятной. "Я пытался найти тебя, – сказал я, – а ты нашла меня".

Джесси молча домыла меня губкой, затем отложила умывальник и встала. Мои глаза закрылись. Когда они открылись, она снова была надо мной, на этот раз накрыв меня драным одеялом.

"Где мы?" спросил я.

Она лукаво улыбнулась. "А где бы ты хотел оказаться?"

"Дома", – сказал я, мой голос надломился. "Я хочу быть дома с тобой, только мы вдвоем, как это было раньше".

Ее рука коснулась моего лица, задержалась на моей щеке, словно впервые ощутив ее. "Ш-ш-ш". Она почти сонно нахмурилась и опустилась на колени рядом с кроватью. Когда она наклонилась ближе, я почувствовал, как ее губы коснулись моих. Ее язык, горячий и влажный, нежно лизнул мои раны.

Она опустилась ниже. За ее спиной сидел пес, молча наблюдая за происходящим из тенистого угла комнаты.

В моих глазах заблестели слезы. "Джесс... Господи...Джесс..."

"Все хорошо, малыш". Она отстранилась. Кровь окрасила ее губы. "Все хорошо".

Она поднялась на ноги и направилась в угол. Не сводя с меня глаз, она открыла дверь, и собака выскочила из комнаты.

Мое зрение все еще расплывалось, я смахнул слезы с глаз и почувствовал, как они покатились по моим щекам.

Джесси закрыла дверь, теперь она стояла ко мне спиной. "Я скучала по тебе, малыш", – сказала она.

Не оборачиваясь, она стянула через голову футболку и бросила ее на пол, затем стянула джинсы и вылезла из них. Оглянувшись на меня через плечо, она улыбнулась той же капризной улыбкой, что и раньше, затем запустила большие пальцы в трусики и стянула их, наклонившись вперед и прижавшись ко мне задом.

Мой взгляд проследил за изгибом ее спины и округлыми половинками ее задницы... и несколькими футами покрытого чешуей хвоста, скользившего у основания ее позвоночника.

"Помоги мне", – прошептал я. "Бог на небесах, помоги мне".

Голоса в моей голове повели меня назад, прочь от галлюцинаций, обмана и ужаса, пока не остались только неуверенность и отрицание. Оказавшись под гильотиной, готовой нанести удар, заблудившись в лабиринте без начала и конца, я понял, что вообще ничего не знаю. Фантазия, реальность, добро и зло слились воедино, разрастаясь во мне, как раковая опухоль, уничтожающая все на своем пути.

Машина выехала на обочину темной, пустынной дороги. Сквозь снежинки, пляшущие в лучах фар, я увидел вывеску, прикрепленную к деревянному столбу, и большую песчаную дюну за ней.

Домики у моря – вакантно.

Дрожащими и влажными от пота руками я достал бумажку, сверил адрес и номер домика и бросил ее на заднее сиденье. На дальней стороне дюны вдоль гряды с видом на океан было разбросано несколько коттеджей. Все они были темными.

Кроме одного.

Осыпаемый снегом, я пригнулся под жестоким ветром, дующим с Атлантики, и зашагал вверх по крутому склону песчаной дюны. На вершине я снял плащ Эрла Ватсона, бросил его в темноту и застегнул свою кожаную куртку. Желтый свет, пробивающийся сквозь кружащийся снег, освещал достаточно, чтобы обнаружить тропинку, ведущую вниз по наклонной дюне. Прищурившись, я узнал маяк, выглядывающий из тонко занавешенного окна коттеджа внизу, и направился к нему.

У самого основания я поскользнулся, почувствовал, как подворачивается лодыжка, и с глухим хлюпаньем рухнул на землю. Жгучая боль пронзила все колено. Я наклонился вперед, погрузил руки под более чем дюймовый слой ледяной слякоти и поднялся в сидячее положение. Несмотря на пульсирующую боль в лодыжке, я освободил зажатую под ней ногу и смог подняться на ноги.

Прихрамывая и морщась с каждым шагом, я прижал подбородок к груди и зашагал к коттеджу, остановившись в нескольких футах от входной двери. Щеки порозовели, глаза слезились, и я поднял голову. Коттедж был крошечным, вероятно, не более одной основной комнаты и полноценной ванной. Три деревянные ступеньки и узкое крыльцо – вот и все, что отделяло меня от жизни, смерти, избавления или проклятия, но все это уже не имело значения. Все, чего я хотел – все, о чем молился, – было закрыто.

Какой бы ни была моя судьба, она решится здесь, в эту ночь, в этом месте.

Глава 22

Я поднялся по ступенькам, завывающий ветер и ровный шум волн, разбивающихся о близлежащий пляж, отвлекли меня от боли в лодыжке. Не зная, кого или что я могу найти, я держал одну руку на пистолете 38-го калибра, прислонился к стене рядом с входной дверью и заглянул в одно из окон.

Сквозь хлипкую занавеску я осмотрел главную комнату. Кровать у дальней стены была застелена, одежда и другие личные вещи были разбросаны по полу из открытого чемодана, стоявшего у изножья. Абажур с лампы на тумбочке был снят и отброшен в сторону, голая лампочка заливала коттедж резким светом. На полу стояло дешевое бюро из фанеры, плетеное кресло-качалка, несколько картин в рамке с типичными деревенскими пейзажами – репродукциями Атлантического побережья, маяками и тому подобным – и большой ковер, покрывавший почти весь пол сразу за входом.

Здесь не было ни телефона, ни телевизора, но со своего места я мог видеть крошечную газовую плиту, раковину и ящик для льда, расположенные в одном небольшом помещении, и прилегающую ванную комнату, скрытую от посторонних глаз.

Я потянулся к двери, повернул ручку и почувствовал, что она открывается без сопротивления. Удивившись, но не растерявшись, я проскользнул внутрь, держа наготове пистолет 38-го калибра.