Текст книги "Драго нисходящий (ЛП)"

Автор книги: Грег Гифьюн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Я посмотрел в глазок, но свет в коридоре был погашен. Темнота смотрела в ответ. "Кто там?" позвала я. Ответа не последовало, и я спросил во второй раз. И снова тишина. Я отстегнул цепочку безопасности и нерешительно потянулся к дверной ручке.

Она была ледяной и холодной по отношению к теплу моей ладони.

Окно, выходящее на улицу, задребезжало, и я обернулся, наполовину ожидая увидеть, что кто-то лезет через него. Порыв ветра разбрызгал дождевую воду по стеклам, и окно снова задребезжало. Я покачал головой, злясь на то, что позволил своему гиперактивному воображению взять верх над собой. Я снова повернулся к двери. "Есть кто-нибудь?"

На этот раз я услышал движение в коридоре. Как только я открыл дверь, из дальнего конца коридора к лестнице двинулся некто в тени.

"Эй! Я могу вам чем-то помочь?"

Фигура замерла, а затем молча изменила направление. Осознав, что незваный гость теперь стоит лицом ко мне, я прищурился в темноту, но не смог различить никаких черт. "Кто там?" спросила я. Тень была неподвижна, как смутная статуя за пределами моей досягаемости. "Что вам нужно?"

"Ты..."

Сжав одну руку в кулак, я провел другой по стене и включил свет в коридоре. Верхний светильник окрасил помещение в желтый оттенок, превратив фантом в старика. Он стоял на верхней ступеньке лестницы и ухмылялся, его зубы были похожи на острые бритвы, а глаза сверкали черным светом. Это был тот самый человек из моего кошмара – тот, что был в церкви, – только на этот раз он казался реальным, стоящим всего в нескольких футах от меня.

Позади него что-то сползло на пол. Змееподобное, но больше похожее на отрезок человеческой кишки, словно живой, отросток с влажным звуком зашевелился и медленно пополз вниз по лестнице. Мой желудок сжался.

"Я чувствую твой страх, Дэвид", – промурлыкал его голос. "И это прекрасно".

Далекий шепот снова и снова повторял его имя в моем сознании.

Мужчина почесал подбородок длинным ногтем. "Да", – сказал он, отвечая на мои мысли. "Балберит..."

С тупой болью в висках я открыл глаза и сфокусировался на высоком потолке из грязных балок и ржавых стальных балок. Дезориентированный, я перекатился на бок и понял, что растянулся на холодном бетонном полу. Свет был тусклым, и я не мог определить его источник, но он позволил мне увидеть женщину, стоявшую слева от меня.

Я с трудом поднялся на ноги, пошатываясь, словно ими никогда не пользовались, и посмотрел прямо в глаза Уитни Блю.

Она подошла ближе, кривая улыбка скривила ее губы, и прошла мимо меня без комментариев. Щелкая каблуками туфель по цементному полу, я последовал за ней, завороженный покачиванием ее бедер под черной кожаной юбкой, плотно обтягивающей ее задницу. К промозглому холоду в воздухе присоединился затхлый запах, и я задрожал, когда мое дыхание превратилось в заметный клубящийся туман.

Спотыкаясь, я вошел в небольшую комнату и прислонился к дверному косяку, вздымая грудь. Единственным источником света была голая лампочка, подвешенная к потолку на обрывке шнура.

Из тени на руках и коленях выползла Уитни. Обнаженная, она начала раскачивать голову взад-вперед под ритмичный ритм, слышный только ей, грива темных волос разметалась и рассыпалась по плечам. Не отрывая от меня взгляда, она подалась вперед, прижалась грудью к полу и выгнула спину дугой, подняв ягодицы в воздух.

Из темноты за ее спиной появился Балберит... его обвисшая, пастообразная голая плоть была влажной и покрытой капельками пота.

Он шагнул ближе, и нечеловеческий хвостоподобный отросток, который двигался сам по себе, высунулся из-за его спины и зашевелился, как на лестнице в моем офисном здании. Он стоял неподвижно, пока она извивалась между его ног, а затем погрузилась в нее, как поражающая змея. Он наблюдал за тем, как Уитни начала выгибаться, сжимаясь с ним, заставляя его погружаться глубже с каждым неистовым толчком.

Из нее вырвался маниакальный смех, и когда она рывком подняла голову, откинув волосы на спину, ее глаза наполнились демоническим ликованием.

"Давай", – сказала она мне, задыхаясь между взрывами пронзительного смеха. "Давай, Дэвид...давай".

Балберит схватил ее за волосы, откинул голову назад и вошел еще глубже. Уитни продолжала смеяться, проводя руками по животу. Татуировка в виде единорога соблазнительно танцевала при каждом движении ее покрытых потом грудей, и, когда ее тело содрогнулось, он продолжил штурм, обнажив клыки.

Глаза Уитни снова стали белыми, а из приоткрытого рта на свободу вырвалась целая орава личинок. С каждым выпадом Балберита из нее появлялось все больше червеобразных личинок, которые перебегали по ее подбородку и падали на пол, образуя волнистую массу, которая медленно начала поглощать их обоих.

Я протиснулся обратно в дверь, и меня вырвало на полном ходу. Не обращая внимания на тошноту, все еще раздирающую живот, я вернулся в комнату, где впервые очнулся, и стал судорожно искать выход. Я остановился, чтобы сориентироваться, и понял, что нахожусь на каком-то складе.

На макушку моей головы стекала непрерывная струйка влаги.

Испугавшись, я поднял голову, ожидая увидеть протечку в потолке, но вместо этого уставился в безжизненные глаза Уолтера Рицци.

Он висел вверх ногами, как убитое животное, ноги были привязаны к балке, руки болтались безвольно, а в правом виске была пулевая рана. Кровь капала, забрызгивая мне лицо, и я услышал ужасающий крик, поначалу не понимая, что это мой собственный.

Пневматические тормоза восемнадцатиколесного грузовика с шипением остановились на красный свет на другой стороне улицы. Я сморгнул дождь с глаз и огляделся. Я стоял на углу в нескольких кварталах от своего офиса, моя одежда промокла, а голова раскалывалась.

Я укрылся в дверном проеме и трясущимися руками зажег сигарету, отчаянно пытаясь вспомнить, как вообще оказался на улице. Может быть, я ходил во сне? Я убеждал себя, что все это неправда. Я был в стрессе, устал и не спал несколько дней. Мой разум отреагировал соответствующим образом, с большой дозой иррационального замешательства и дезориентированной паники. Возможно, мысли и переживания о Джесси в состоянии физического и психического истощения запустили что-то в моем сознании, связали меня каким-то образом с прошлым, и, столкнувшись с этими воспоминаниями, я вернулся к тому времени, когда вернулся из Персидского залива. Так или иначе, ужас от попыток удержаться на границах, отделяющих фантазию от реальности, был слишком знаком. Врачи предупреждали, что рецидив моих психологических проблем навсегда останется вероятным, и впервые я начал им верить.

Тони Барбата, пожилой мужчина, который много лет владел и управлял газетным киоском в этом районе, посмотрел на меня из-за стопки журналов, которые он пересчитывал, и помахал рукой из соседнего квартала. Когда я переходил улицу, он улыбнулся своей почти беззубой ухмылкой.

"Черт, Дэйв, никогда не видел, чтобы ты вставал так рано. Тяжелая ночка, брат?"

Я проскользнул под навесом, прикрывающим газетный киоск, и устало пожал плечами. "Как дела, Тони?"

Старик сглотнул комок мокроты и выплюнул его на обочину. Его лицо имело обычные для бывших бойцов помятые черты: сплюснутый нос, тяжелые шрамы вокруг глаз и рыхлая, обтянутая кожей кожа. В годы своего расцвета Тони был известен как "Португальский каратель", но наибольшую известность ему принесли два раунда, которые он выдержал в поединке без титула с легендарным чемпионом в среднем весе Джейком ЛаМоттой в 1950-х годах. На задней стене газетного киоска висела фотография из местных газет в темной рамке, на которой он был изображен развалившимся на канвасе в кровавой куче под заголовком: ЛАМОТТА ОСТАНАВЛИВАЕТ МЕСТНОГО ПАРНЯ.

"Ты выглядишь вымотанным, парень", – сказал он. "Что ты делаешь под дождем в шесть утра?"

Было в нем что-то не совсем правильное, но я не мог понять, что именно. "Как ты и сказал", – пробормотала я, – "тяжелая ночь".

Он усмехнулся, сжал кулак и игриво погрозил мне. "Нашел мед? Заложил маленькую трубку? Получай как можно больше, парень, потому что в моем возрасте это дерьмо уже не работает так, как раньше. Ты так радуешься, словно я могу вылить из этого ублюдка хоть каплю в день".

Я выдавил из себя послушную улыбку. "Тони, у тебя там есть газеты Кейп-Кода?"

Он отошел к задней стенке и порылся в кипе разнообразных газет. "Только несколько экземпляров, они не продаются. У меня есть парочка, я жил в том районе и всегда брал одну, но куда, черт возьми, я дел эту хреновину? Никому здесь нет дела до Кейп-Кода". Он наконец нашел газету и протянул ее мне. "Расскажи мне об этой милашке, которую ты подцепил прошлой ночью. У нее есть несколько больших..."

"Ты читаешь слишком много порнографических журналов", – сказал я, все еще пытаясь понять, что такого было в этом человеке, которого я случайно знал много лет, что в этот день вызвало у меня недоумение.

Он снова улыбнулся, раздвинув розовые слизистые десны. "Как скажешь, Дэйви-бой".

Я отвернулся, быстро просмотрел заголовки и сосредоточился на статье в правом нижнем углу первой полосы. Борясь с шоком, разочарованием и горем, я схватил газету с такой силой, что она едва не разорвалась пополам.

Я перечитал статью дважды.

БИЗНЕСМЕН ИЗ ПЕЧАЛЬНО ИЗВЕСТНОГО РАЙОНА ПОКОНЧИЛ С СОБОЙ.

Двое мальчишек, игравших на заброшенном складе в районе Айаноу-роуд, рано утром в воскресенье наткнулись на ужасную находку: тело местного бизнесмена Уолтера А. Рицци, 54 лет, из Ярмута, умершего от явного самоубийства. В связи с тем, что смерть наступила без посторонней помощи, будет проведено обязательное по закону вскрытие, но представители местной полиции и полиции штата утверждают, что не нашли никаких доказательств, подтверждающих нечестную игру.

Неназванные источники сообщили нам, что Рицци умер от выстрела в голову, совершенного самостоятельно, а также подтвердили наличие предсмертной записки, найденной на месте преступления.

Рицци стал известен в округе благодаря своим бесчисленным судебным тяжбам с местными чиновниками, полицейскими органами и даже общественностью, когда летом 1993 года он впервые начал управлять компанией LOVESTRUCK PRODUCTIONS, производящей и распространяющей видео для взрослых. Несмотря на массовое противодействие местных властей, Рицци постоянно выигрывал судебные процессы, чтобы остаться в бизнесе, и хотя предполагаемые связи Рицци с организованными преступными семьями в Массачусетсе, Род-Айленде и даже Нью-Йорке преследовали его в течение многих лет, ни один правоохранительный орган так и не представил доказательств, подтверждающих эти утверждения. Рицци неоднократно цитировал свои слова в ответ на постоянные слухи, называя их «оскорбительными для итало-американцев, совершенно необоснованными и абсолютной чушью».

У Рицци осталась мать, 76-летняя Джозефина Анаро Рицци, также из Ярмута, и брат, 51-летний Альфредо, из Ютики, штат Нью-Йорк.

Сара Йохан-Хики, основатель и президент базирующейся в Фалмуте организации «Семьи за нравственную Америку» и одна из самых ярых и публичных противников Рицци, назвала случившееся «трагедией, но не неожиданной». Когда человек живет, презирая приличные семейные ценности и потворствуя самому низкому общему знаменателю, – заявила г-жа Йохан-Хики из своего дома в воскресенье вечером, – это лишь вопрос времени, когда ваша жизнь разрушится". Судьба мистера Рицци была неизбежна, но мы будем продолжать молиться за его душу, потому что мы ненавидим грех, а не грешника, и, честно говоря, ему нужны все молитвы, которые он может получить".

Некоторые источники предполагают, что Рицци, скорее всего, покончил с жизнью из-за значительных долгов за незаконные азартные игры, которые он, по слухам, накопил, но не мог погасить. Ни его мать, ни брат не были доступны для комментариев.

Информация о похоронах пока не разглашается.

"Дэйв, – сказал Тони, – ты в порядке? Ты выглядишь так, будто собираешься упасть в обморок".

Я вернул ему газету в смятом виде, не в силах говорить, не в силах думать. Уходя, я услышал, как Тони смеется, его смех сопровождался густым хрипом из глубины его груди. Не успел я дойти до угла, как он превратился в сильный надрывный кашель, и тогда я понял, что с ним не так.

Тони Барбата умер от рака легких больше года назад.

Я медленно повернулся и оглянулся. Газетного киоска уже не было, его заменил отдельно стоящий автомат, а купленный мною экземпляр упал, уносясь с ветерком на улицу.

Дрожа, я побрел обратно в свой кабинет.

Глава 14

Я не помню, как забрался в постель и заснул, но, очевидно, именно так я и поступил. Единственное, что я помню, – это то, как утром меня разбудил телефон и я услышал на другом конце провода вкрадчивый голос Абдиэля.

"Доброе утро, мистер Драго".

"Абдиэль?"

"Да", – ответил он с ноткой настороженности. "Вы просили, чтобы я связался с вами в понедельник утром. Утро понедельника наступило".

Я засунул сигарету в губы и порылся в беспорядке на столе в поисках спичек. "Да, конечно, я..."

"Простите, я вас разбудил?"

Из-за шума в голове и того, что мое тело было таким, будто меня переехала бетономешалка, казалось, что я вообще не спал. "Нет, – сказал я, – просто выходные были длинными".

Я позволил тишине на линии затянуться, пока он размышлял на ветру. "Ну, – спросил он в конце концов, – вы что-нибудь придумали?"

Я знал, что, если он почувствует злость в моем голосе, у меня, скорее всего, никогда не будет возможности встретиться с ним лицом к лицу, поэтому я вел себя спокойно. "Вообще-то, довольно много".

"Вы нашли ее?"

"Пока нет, но я близок к этому". Я наконец нашел спички, зажег сигарету и сделал первую затяжку за день. "Нам лучше встретиться и обсудить это лично".

"Конечно, да. Где и когда?"

Мне хотелось, чтобы место было спокойным и удаленным от городских толп. Дождь снова перешел в морось, но, похоже, неприятной погоде не видно конца, и пока это меня устраивало. "Встретимся в парке Баттонвуд", – сказал я ему. "Прямо перед входом со стороны городского зоопарка есть пруд с утками и куча скамеек, расположенных в стороне от дороги."

"Да, я там бывал".

Настенные часы показывали, что сейчас чуть больше десяти. "Я буду там через час", – сказал я. " Сделайте нам обоим одолжение и возьмите с собой зонтик".

Я побрызгал водой на лицо, переоделся и отправился в Баттонвуд-парк. Даже на моей машине это было недалеко от офиса, но я хотел добраться туда задолго до Абдиэля и осмотреть местность. На этот раз я планировал одержать верх.

Пока я ехал по плотным утренним пробкам понедельника, я начал разрабатывать стратегию, как эффективно справиться со всем произошедшим. Мои кошмары больше не были просто призрачными, разрозненными вспышками. Последний из них действительно предвещал смерть Уолтера Рицци, и хотя я продолжал уверять себя, что у этих событий должно быть разумное объяснение, мои видения – или что бы это ни было, – стали слишком пророческими, чтобы их игнорировать. Впервые я столкнулся с вполне реальной возможностью того, что то, с чем я имел дело, было чем-то за гранью человеческого опыта, и одна эта возможность пугала.

Проблема заключалась в том, что я никогда не придавал особого значения оккультизму или сверхъестественному. Помимо базовой веры в Бога и какую-то загробную жизнь, большинство из них всегда казались мне детскими и абсурдными. Я никогда не верил в связь между этой и следующей жизнью, а после ужасов боевых действий считал, что даже если Ад и существует, то я в нем уже побывал. Будучи офицером полиции и солдатом, я видел больше актов жестокости и насилия, чем большинство людей за всю свою жизнь, и виновниками их были не демоны, призраки, вампиры или оборотни, а обычные живые люди.

Возможно, в этот раз все было иначе.

Когда я въехал на небольшую грунтовую площадку с видом на пруд, кроме нескольких уток, грациозно скользящих по воде, вокруг было пустынно. Дождь и ветер сдули некогда яркую оранжевую и желтую листву в кучи на земле и вдоль водосточных труб, а большинство деревьев стояли голые, их ветви, словно костлявые пальцы, тянулись к серому, умирающему небу.

После наступления темноты пруд на протяжении десятилетий был излюбленным местом для поцелуев, и мои воспоминания о том, как мы приходили сюда с Джесси, когда учились в школе, все еще были яркими. Я закрывал глаза и видел, как мы сидим в машине отца, прижавшись друг к другу, и часами говорим о том, какая жизнь нас ждет. Джесси описывала мечты о голливудской славе и богатстве, а я рассказывал о том, как однажды стану полицейским, и оба мы не подозревали, что реальность тихо сговорилась создать для нас совершенно разные судьбы.

Я надел бейсболку, вышел из машины и пошел под моросящим дождем к ближайшей скамейке в парке. Ветер налетал ледяными порывами, заглушая шум с близлежащих городских улиц, и мне казалось, что я – последний человек на земле, одинокий, забытый и давно умерший, даже не осознавая этого.

Без предупреждения лица тех, кого я убил, возникали передо мной, мелькали в голове, как старые кинохроники, проносящиеся через проектор, а затем так же быстро исчезали, покрываясь волдырями, словно пленка сошла с рельсов и коснулась обжигающего жара раскаленного стекла.

Я повернулся и увидел Абдиэля, сидящего на скамейке, которая всего несколько секунд назад была пуста. Он улыбался мне из-под фиолетового зонтика, его кашемировое пальто было застегнуто на все пуговицы, а шерстяной шарф плотно обмотан вокруг шеи. "Доброе утро".

"Не видел, что вы там сидели", – пробормотал я.

"Похоже, вы были в глубокой задумчивости". Он указал на скамейку. "Почему бы вам не присесть? Мой зонтик легко вместит нас обоих".

Я остался стоять на месте.

Его выражение лица не изменилось. Вместо этого он смотрел на пруд. "Посмотрите на уток, разве они не чудесные создания? Плывут себе, не обращая внимания на дождь и холод, счастливые до невозможности, ни о чем не беспокоясь". Он светло рассмеялся, словно вспомнив старую шутку. "Если вам нужно доказательство существования Бога, то не стоит искать дальше природы. Только глупец поверит, что нечто столь совершенное, столь замысловатое могло получиться случайно". Абдиэль посмотрел на меня, улыбка исчезла. "Совершенство не бывает случайным".

"Как и ложь".

"И все же ее часто говорят в надежде достичь высшего блага".

" Вы на это надеетесь?" спросил я. "Большого блага?"

"На это и на результаты вашего расследования, проведенного до сих пор, да".

Я засунул руки в карманы куртки и позволил ему думать, что все в порядке. "Джесси связалась с плохими людьми, влезла в паршивую инвестиционную сделку и решила бежать, когда не смогла оплатить счет. Несколько недель назад она была в Болтоне, штат Нью-Гэмпшир, но к тому времени, как я это выяснил, она уже снова была в пути".

"Куда она отправилась оттуда?"

"Пока не знаю", – сказал я, заметив его разочарование. "Но я найду ее".

Абдиэль кивнул. " Расскажите мне об этой инвестиционной сделке".

"Вы знаете кого-нибудь по имени Уитни Блю?"

"Да, я слышал о ней. Она старая подруга Джесси".

Он был хорош, легко врал. "Очевидно, Уитни познакомила ее с парнем, который втянул ее в сделку. Я не знаю подробностей, но он, должно быть, опасный ублюдок. Люди, с которыми я разговаривал, говорят, что Джесси боится за свою жизнь".

"Понятно", – задумчиво произнес он. "Кто этот человек?"

"Балберит".

Он не вздрогнул. "Странное имя".

"Я пока не смог найти его", – сказал я. "Не могу найти о нем никакой информации. Я надеялся, что вы знаете, кто он такой".

"Я никогда не слышал, чтобы Джесси упоминала кого-то с таким именем".

"Но вы знаете Уитни?"

"Я знаю о ней. Но мы никогда не встречались".

"Похоже, она знала, кто вы".

"Я не удивлен".

"Мне кажется странным, что Джесси не познакомила своего жениха с лучшей подругой".

"Как я уже говорил, Джесси планировала уйти из бизнеса, и я предполагал, что, когда она это сделает, то оставит и таких людей, как Уитни. Я не видел смысла развивать отношения с этой женщиной". Абдиэль ослабил шарф. "Кроме того, я слышал, что Уитни замешана в каких-то необычных вещах, и, честно говоря, я этого не одобрял".

"О да, и что же это за вещи?"

"Темные вещи..."

"Типа крутого сатанизма", – сказал я, скорее утверждая, чем спрашивая.

"Вы лично с ней разговаривали?"

"Конечно, разговаривал".

Абдиэль отвел взгляд. "И это она рассказала вам об этом Балберите?"

"Нет".

"Тогда кто же?"

"Я бы хотел рассказать вам, – сказал я, – но есть одна небольшая проблема".

"Если это финансовая проблема, я могу заплатить..."

"Деньги – не проблема. Проблема в вас".

"Я не понимаю".

" Вы лжец".

Он скрестил ноги, притворяясь невинным. "Уверен, я понятия не имею, о чем вы говорите, мистер Драго".

"Не надо меня обвинять, придурок", – огрызнулся я. «Джесси никогда не была помолвлена ни с тобой, ни с кем-либо еще. Насколько я могу судить, она даже не знает вас».

Он ответил терпеливым тоном, какой бывает у сбитых с толку малышей. "Если бы я не утверждал, что являюсь женихом Джесси, выплата такой астрономической суммы за ваши услуги была бы подозрительной. И если бы я не согласился заплатить значительно больше, чем вы обычно берете, вы бы никогда не взялись за это дело".

"Нет, не взялся бы".

"Ну, вот и все". Он триумфально улыбнулся. "Я сказал ложь в надежде достичь большего блага".

Я подошел ближе. "А теперь вы собираетесь сказать правду в надежде избежать еще большей взбучки".

Абдиэль выглядел совершенно забавным. " Вы мне угрожаете?"

"Конечно, угрожаю".

"Это не самый лучший выбор, мистер..."

"Больше никаких игр", – сказал я. "Я пытался проверить вашу биографию, но вас как будто не существует. Вы не парень Джесси, вы не живете в Плимуте, и, за исключением Уитни, никто о вас даже не слышал. Единственное, что я знаю наверняка, – это то, что ты лживый мешок с дерьмом".

"Пожалуйста", – сказал он, взмахнув рукой, – «нет нужды в излишнем сквернословии».

Я рассмеялся. Ничего не мог с собой поделать. "Мне очень жаль, если я оскорбил твою нежную чувствительность, задница, но ты, похоже, ни хрена не понимаешь, с чем я столкнулся. За три дня два человека, связанных с этим делом, погибли. Один пытался помочь мне, как мог, а другой так и не смог. Я не могу этого доказать, но знаю, что они оба были убиты".

Абдиэль снова улыбнулся. "Не забывай о кошмарах".

Холодок, зародившийся на затылке, пробежал по лопаткам. "Я больше не буду спрашивать. Кто ты?"

"Я уже говорил тебе, меня зовут Абдиэль".

Я расстегнул молнию на куртке и придвинулся ближе. "Ты признаешься прямо здесь и сейчас и скажешь мне, во что, черт возьми, ты меня впутал, или я так надеру тебе яйца, что ты будешь глотать их при каждом глотании".

"Страх... гнев... насилие", – сказал он, покачав головой. "Это именно то, что им нужно. Они питаются этим".

"Ты имеешь в виду Уитни и..."

"Блудница – не та, о ком тебе стоит беспокоиться".

"Значит, Балберит?"

"Да".

"Если он доберется до нее раньше меня, он..."

"Он может найти Джесси, когда захочет".

"Тогда почему он этого не сделал?"

"Потому что он ждет тебя". Абдиэль повернулся и снова посмотрел на пруд. "Он согласится на Джесси, но ему нужен только ты".

"Почему? Кто я для этого парня? Кто он?"

"Именно то, о чем тебе говорил твой недавно умерший друг Уолтер Рицци, он...зло".

С трудом сглотнув, я спросил: "И как ты во все это вписываешься?"

"Вы не поверите мне, даже если я вам расскажу".

"Попробуй".

"Найди Джесси", – ответил он, – "и ты получишь ответ".

"Вы все пытаетесь свести меня с ума. Это ведь так, правда? Почему? Зачем вы это делаете?" Я почувствовал, как мои руки сжимаются в кулаки. "Ответь мне".

Когда он этого не сделал, я ударил его кулаком по голове.

Абдиэль, все еще державший зонт, поймал мой кулак свободной рукой, прежде чем он успел ударить. Застыв в воздухе в нескольких сантиметрах от своего виска, он вздохнул, словно ему было скучно. Я попытался вырваться, но он крепко сжал руку, посылая в нее кинжалы боли, и осторожно опустил меня на скамью рядом с собой. Его голова повернулась ко мне, глаза моргнули, словно он только сейчас заметил меня.

"Хватит об этом, – резко сказал он. "Давай поговорим о тебе, Дэвид."

Он отпустил меня, и моя рука упала на колени, безжизненная и онемевшая.

"Как... как, черт возьми, ты это сделал?"

"Дэвид Пол Драго, – сказал он, – родился у Джона и Евы Драго 12 мая 1963 года в 4:42 утра в больнице Святого Луки, Нью-Бедфорд, штат Массачусетс. Ваши родители умерли, но у вас есть старшая сестра Натали, которая в настоящее время замужем и живет в Канзас-Сити с мужем и тремя детьми. Вы время от времени общаетесь по телефону, обычно по праздникам, но не виделись с ней почти десять лет. У вас есть два племянника и племянница, ни одного из которых вы никогда не видели, и хотя это вас беспокоит, поскольку вы с сестрой никогда не были близки, вы научились принимать вещи такими, какие они есть".

Я уставился на него. Моя парализованная рука больше не была моей главной заботой. "Вы меня проверяли, – вызывающе сказала я, – и что?"

Он невозмутимо продолжал. "Вы выросли в бедной, но любящей семье. Ваши родители были порядочными, праведными людьми и передали эти черты вам. В то время как другие дети фантазировали о том, чтобы стать героями спорта или астронавтами, вы мечтали только об одном: однажды стать полицейским".

Я покачал головой. "Как известно, вы..."

"Это была цель, которую вы в конце концов достигли", – сказал Абдиэль. "Какое-то время вам это удавалось, пока в тот вечер вы с напарником не приехали на вызов – по телефону обеспокоенная соседка сообщила о бытовой ссоре, переросшей в насилие. Вы прибыли в квартиру вовремя, чтобы обнаружить избитую и потерявшую сознание женщину, лежащую на полу кухни в луже крови. Когда вы с напарником лихорадочно обыскивали дом, вы услышали крики из спальни, а когда ворвались в дверь, то увидели мужчину, который насиловал их шестилетнюю дочь".

Я стиснул зубы и скорчил гримасу. "Остановитесь, что вы пытаетесь доказать, вы..."

"В тот момент вы приняли решение, которое навсегда изменит ход вашей жизни".

"Сукин сын!"

"Вы потеряли контроль над собой и напали на мужчину", – сказал он, игнорируя меня. "Ваш напарник попытался вмешаться, но к тому времени, как ему удалось оттащить вас от него, вы уже почти забили мужчину до смерти. Все то, что вы видели за несколько коротких лет работы полицейским: боль, ужас и страдания – все это стало слишком невыносимым в тот единственный слепой момент ярости. А когда все закончилось и человек умер, вы с напарником вложили в его руку нож и заявили, что он напал на вас, а избиение вы совершили в целях самообороны. Вы думали, что это единственный способ спасти карьеру, ради которой вы ждали всю свою жизнь. Вы солгали. Вы солгали в надежде достичь высшего блага".

Я смотрел на землю, мое зрение затуманилось от слез, дождя или того и другого. "Откуда ты... откуда ты это знаешь?"

"Учитывая тот факт, что вы забили этого человека до смерти, ваше начальство не поверило в историю, которую вы придумали со своим напарником", – продолжил он. "Но они все равно пытались защитить вас. Вы и ваш напарник держались за свою историю, и не было ни малейших доказательств обратного. Вас обоих отправили в отпуск до официального расследования. И в итоге именно ваш напарник продал вас, чтобы спасти свою шкуру. Департамент, желая покончить с этой неразберихой, предложил вам сделку, и на фоне слухов о чрезмерной силе и жестокости полиции вам спокойно предложили уйти в отставку. Если вы согласитесь, против вас не будет выдвинуто никаких обвинений, и, прижавшись спиной к стене, вы поняли, что у вас нет другого выбора. Вы ушли героем в глазах многих и позором в глазах других. Но в реальном мире вы столкнулись с проблемой. Вы больше не могли быть полицейским, а это все, что вы умели делать. Следующим логичным выбором была армия".

"Стоп", – повторил я, моя голова закружилась.

"У Джесси были другие планы на вас двоих, и она умоляла тебя не ехать. Но ты был слишком занят, убегая от своих демонов, чтобы остановиться и послушать, не так ли, Дэвид?"

"Я не хотел оставлять ее, – услышал я свои слова, – но я не знал, что еще делать. Я хотел, чтобы мы поженились, но она была..."

"Ты знал, что она будет ждать тебя, когда ты вернешься".

"Да", – тихо сказала я.

Он кивнул, удовлетворенный моим ответом. "Все шло просто замечательно. Армия была идеальным местом, чтобы спрятаться, не так ли? Потому что там ты был уже не позорным копом-отступником, а просто еще одним солдатом, еще одной спицей в колесе. Тебе удалось скопить немного денег, и ты планировал вернуться домой и сразить Джесси наповал. Ты искренне верил, что сможешь изменить ее, заставить забыть глупые мечты о славе и богатстве и довольствоваться тем, что она станет твоей женой и матерью твоих детей. Но в последний год вашей службы началась война в Персидском заливе. В древней пустыне, в одиночестве и так далеко от дома, вы снова оказались загнаны в угол, только на этот раз речь шла буквально о жизни и смерти. Это была не просто короткая, односторонняя стычка для всех, не так ли, Дэвид? Твои демоны все-таки настигли тебя. Ты помнишь ту ночь, Дэвид? Можешь ли ты вспомнить ее?"

"Я не... я не хочу вспоминать..."

"Раненый, вооруженный лишь винтовкой и ножом, ты пробрался во вражеский лагерь и спокойно расправился с десятью мужчинами. Сначала ты убил двоих, стоявших на страже, а затем одного за другим, с холодной, расчетливой эффективностью машины, в которую ты позволил себе превратиться, перерезал горло остальным, пока они спали".

"Пожалуйста, не надо..."

"Серебряная звезда и оболочка человека, которым ты когда-то был", – перебил он. "Вот что ты привез домой Джесси.

"Я не знал, я не..."

"Ты любишь ее?"

"Да". Когда я сгибал пальцы, к руке и кисти постепенно возвращалось чувство. "Я никогда не переставал любить ее".

"Тогда найди ее".

"Как?"

"Уитни Блю", – сказал он. "Она тоже пытается найти Джесси. Конечно, мотивы у нее другие, но если ты так умен, как притворяешься, она приведет тебя прямо к ней".

Голова все еще кружилась, сердце бешено колотилось, и какое-то время я слышал только стук дождя по зонтику. "Ты ведь знаешь, где она, не так ли?"

"Да". Абдиэль медленно выдохнул, и я понял, что, в отличие от моего дыхания, его дыхание не образовывало облаков, когда выходило из его тела. "Но я могу помочь тебе только до определенной степени. Есть правила, которым должен подчиняться даже я".

По щекам потекли слезы. "Абдиэль, я умираю?"

"Мы все умираем, Дэвид".

"Я сошел с ума?"

"Реальность концептуальна", – сказал он. "Постарайся помнить об этом".

"Я проклят? Пожалуйста, – умолял я, – скажи мне".

Через мгновение он встал и раскрыл свободную руку, чтобы показать глубокую кровавую рану в центре ладони. "Вера", – прошептал он.