Текст книги "Рыжая бестия"

Автор книги: Глория Эванс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

При виде такого симпатяги Крису сразу вспомнилась утренняя встреча с Викторией и пришла в голову довольно озорная мысль. Чтобы избежать в будущем приставаний, почему бы не послать к мисс Уэствуд этого парня? Вполне возможно, что она угомонится и начнет относиться к нему, Крису, только как к своему адвокату.

– Привет, – первым поздоровался разносчик. – Пиццу заказывали?

– Привет, – ответил Крис, принимая одной рукой коробку, а другой засовывая в карман его рубашки двадцать долларов. – Слушай, приятель, ты на сегодняшний вечер уже освободился?

– Не совсем, – ответил тот, нисколько не удивившись. – У меня еще осталось несколько заказов. А что тут у вас, вечеринка? – И он попытался заглянуть через плечо Криса в глубь гостиной.

– Я бы хотел сделать еще один заказ, но на другой адрес, – оттесняя его на крыльцо и прикрывая за собой дверь, сказал Крис. Не хватало еще, чтобы этот тип любовался Делиной в одном халате!

– Ладно, – невозмутимо кивнул парень. – Гоните еще двадцатку и говорите, куда ехать.

И тут Крис с опозданием сообразил, что не знает адреса Виктории. Пришлось с сожалением отказаться от этой затеи и проститься с разносчиком. Впрочем, он взял у него визитку, решив, что воспользуется ею при подходящем случае.

9

На следующий день Крис уехал первым, объяснив это Делине тем, что Феликса может не оказаться дома. Поэтому лучше его сначала найти где-нибудь в городе и предупредить о неожиданном визите. После чего он обещал заехать за молодой женщиной.

Делина охотно согласилась. И Крис в очередной раз оседлал свой мотоцикл, с которым уже так свыкся, словно был прирожденным байкером.

Первым делом он направился в ту часть города, где впервые услышал завораживающие звуки саксофона, благодаря которым ему удалось познакомиться с Делиной.

К счастью, тот, кого он окрестил Феликсом, был на месте. Крис понял это, едва въехав на маленькую, украшенную фонтаном площадь, один из уголков которой и облюбовал себе чернокожий музыкант. Звуки саксофона разносились далеко вокруг, однако сейчас это был не грустный и задумчивый вечерний блюз, а жизнерадостный утренний рэгтайм.

Остановившись у тротуара, Крис подождал, пока саксофонист доиграет мелодию до конца и соберет пожертвования немногочисленных слушателей. Затем слез с мотоцикла, снял шлем и направился к нему.

Музыкант сразу узнал Криса и добродушно заулыбался, обнажив великолепные белые зубы.

– Здорово, напарник. – И он первым протянул руку. – Хочешь снова поиграть на моем саксе? Прошлый раз у тебя неплохо получилось.

– Нет, спасибо, – ответил Крис, отвечая на рукопожатие. – На этот раз у меня нет настроения.

– Что так?

– Ты мог бы уделить мне пару минут?

– О чем речь!

Чернокожий музыкант присел на край скамейки и поставил саксофон на колени. Крис устроился рядом и, выдержав небольшую паузу, спросил:

– Ты живешь один?

– В каком смысле?

– Ну, у тебя есть семья?

– О нет, для этого я слишком молод. А почему тебя это интересует?

– Меня интересует другое, – пытаясь подделаться под тон собеседника, сказал Крис. – Где ты обитаешь?

– В вагончике, – словоохотливо ответил негр. – Он стоит неподалеку, сразу за выездом из города, рядом с небольшой пальмовой рощей. Да ты, никак, собрался ко мне в гости?

– Да, хотелось бы.

– Нет проблем! Подваливай сюда ближе к вечеру, и мы вместе двинем ко мне. Тебе, приятель, видимо, негде переночевать.

– Спасибо за любезное приглашение, – замялся Крис, не зная, как приступить к главной теме. – Но… но дело несколько в другом…

– Хочешь покурить травки?

– Нет, я не употребляю наркотики. Мне просто нужен твой вагончик.

– В каком смысле? – удивился собеседник. – И на кой он тебе сдался?

– Понимаешь, в чем дело…

– А, ясно! – И чернокожий музыкант, к удивлению Криса, снова заулыбался и даже потрепал его по плечу. – Ты хочешь привести туда ту красотку, которую снял здесь позапрошлым вечером!

Крис пожал плечами и сдержанно улыбнулся в ответ. Конечно, не очень-то приятно, когда о твоей возлюбленной говорят «снял», однако на добродушие собеседника невозможно было сердиться.

– Ты угадал, – просто ответил он.

– Ну и как у тебя с ней – все сладилось?

– Похоже на то.

– Держись за нее, приятель, – на полном серьезе заявил музыкант. – Она, судя по ее виду, дамочка не из простых и, наверное, даже не местная.

– Спасибо за совет. Однако ты так и не ответил: что насчет вагончика?

И снова собеседник удивил его, категорически замотав головой.

– Что это значит? – не понял Крис.

– Увы, приятель, не хотелось бы тебя огорчать, но с этим у тебя ничего не выйдет.

– Почему? Я могу заплатить.

– Нет-нет, дело не в этом.

– Тогда в чем?

– В грехе, которому я не хочу потворствовать во избежание гнева Господня.

– В чем? – В первый момент Крису показалось, что негр шутит, и он повнимательнее вгляделся в его лицо. Однако тот перестал улыбаться и как будто даже загрустил. – Послушай-ка, Феликс…

– Какой еще Феликс? Ты меня с кем-то путаешь, – насторожился музыкант, и Крис с некоторым запозданием сообразил, что назвал его выдуманным им самим именем. – Меня зовут Джейкоб… Джейкоб Янг.

– Очень приятно. Крис Макферсон. Так что ты там говорил о грехе Господнем?

– Не о грехе, а о гневе, – назидательно поправил его Джейкоб. – Наш всемилостивейший Господь всегда гневается как на тех, кто совершает грехи, так и на тех, кто им потворствует. Именно поэтому я и не могу пустить тебя в свою берлогу. Уж извини!

– Если он всемилостивейший, то почему так часто гневается? – не удержался Крис, однако собеседник не захотел понять иронии, содержавшейся в его вопросе, и насупился. – А, ты являешься прихожанином местной баптистской церкви, – неожиданно догадался он.

– И даже играю там на органе во время воскресной службы! – с гордостью заявил Джейкоб. – Поэтому, как сам понимаешь, я не могу превращать свой чудесный вагончик в гнездо разврата и рисковать спасением души ради какой-то жалкой двадцатки:

– А кто здесь говорит о двадцатке? – воскликнул Крис и потянулся за бумажником. – Я хотел предложить тебе в десять раз больше.

– Двести баксов? – недоверчиво переспросил Джейкоб, окидывая его внимательным взглядом с головы до ног. – Хочешь, чтобы я поверил, будто ты способен выложить такие деньги за одну ночь в моей берлоге?

– Но я действительно способен!

– Тогда почему бы тебе не снять номер в отеле для встречи со своей милашкой?

На такой простой вопрос у Криса не было подходящего ответа, поэтому в первую минуту он замялся и неуверенно пожал плечами.

– Ага, приятель! Ты даже не можешь толком объяснить, чем тебя не устраивает отель! – непонятно почему обрадовался Джейкоб.

Крис извлек бумажник, достал оттуда две стодолларовые купюры и протянул чернокожему музыканту.

– Тебе нужны мои деньги или мои объяснения? – не без ехидства поинтересовался он.

Джейкоб взглянул на доллары и, секунду поколебавшись, взял их и сунул себе в карман.

– Вижу, ты парень не промах, – вставая с места, сказал он. – Ну что ж, ради такого дела можем поехать прямо сейчас.

Пока он прятал саксофон в футляр, Крис завел мотоцикл и подъехал ближе. Джейкоб уселся позади него, и они рванули с места.

Ехать действительно оказалось недалеко, да и место для своего пристанища Джейкоб выбрал замечательное – в тени пальм, подальше от шоссе, но зато рядом с растянувшимся на несколько миль песчаным берегом. Это было нечто вроде самодеятельного кемпинга. Несколько вагончиков, трейлеры и даже палатки, между которыми бегали смуглые ребятишки.

Вагончик сразу понравился Крису – там было чисто и довольно уютно. Кроме того, имелись электричество и горячая вода в душе.

– Иногда ко мне приходит подруга, – не без хвастовства заявил Джейкоб, – которая убирает и готовит. Ее зовут Анна Мария, и она родом из Мексики. Мы с ней знакомы уже несколько лет, поскольку, посещаем одну и ту же церковь.

– А как же насчет греха? – усмехнулся Крис.

– А никакого греха здесь нет! – снова насупившись, строго сказал Джейкоб. – У Анны Марии муж и трое детей, так что нас связывают чисто дружеские отношения. Более того, мы приятели с ее мужем.

– Ну хорошо, – не унимался Крис. – Почему же ты все-таки согласился взять мои двести долларов? Мой-то будущий грех для тебя совершенно очевиден!

– Не все так просто, – широко улыбнулся хозяин вожделенного вагончика. – Видишь ли, дружище, о чем я подумал… Я сдаю тебе мою берлогу не в качестве притона разврата, а в качестве временного пристанища для тебя и твоей подруги. Ну а как вы ее будете использовать – это уже не моя забота. В конце концов я всегда могут заявить, что ошибся относительно ваших намерений… или вы сознательно меня обманули.

– Где заявить?

– На Страшном суде!

– Ого! Однако ты занял весьма удобную позицию для столь экстремального случая!

– Если будешь издеваться, то я могу и передумать!

– В таком случае умолкаю, – спохватился слишком уж развеселившийся Крис.

– На какое время тебе нужен мой вагончик? – деловито осведомился Джейкоб, позвякивая ключами. – На целый день, на одну ночь, или…

– Да, пожалуй, на несколько часов.

Крис решил, что прямо сейчас заедет за Делиной и привезет сюда, чтобы удовлетворить ее любопытство. Вряд ли она захочет надолго задержаться в подобном месте… Впрочем, зная ее пристрастие ко всему необычному и экзотическому, никогда не стоило загадывать наперед. Мало ли что ей взбредет в голову, чтобы удивить подругу Магду!

– Ну что ж, тогда держи. – Джейкоб вручил ему ключи и собрался уходить.

– Впрочем, пожалуй, я сниму твой вагончик до утра понедельника, – неожиданно передумал Крис.

– А где же буду спать я?

– В отеле. Сегодня вечером гости, приехавшие на празднование Дня города, начнут разъезжаться, и ты легко снимешь номер.

– И что мне за это будет?

– Еще двести баксов.

– Заметано!

Джейкоб с удовольствием принял от Криса деньги. После чего не удержался от вопроса, который мучил его с того самого момента, когда он впервые понял, что его белый знакомый не шутит.

– Ты что, неожиданно разбогател? – как бы между прочим произнес он, собирая свои вещи.

– Допустим, – сдержанно ответил Крис, опасаясь дальнейших поборов. – И что дальше?

– Да нет, ничего. Просто любопытно посмотреть на такого счастливчика. Позавчера у тебя не было и нескольких монет, а сегодня ты швыряешь направо и налево сотни баксов. Это все женщины, да? – И он понимающе подмигнул мгновенно рассвирепевшему Крису.

До каких же пор его будут принимать за жиголо! Неужели он действительно так выглядит или же всему виной дурацкая майка с не менее дурацкой надписью «Поцелуй меня, детка!»?

– Не твое дело! – бросил Крис, с трудом сдерживаясь.

– Ладно, ладно, – примирительно произнес сразу засуетившийся Джейкоб. – Не горячись, приятель, я всего лишь пошутил. Итак, я сваливаю и до понедельника ты меня здесь не увидишь.

– Я уезжаю утром в понедельник, так что ты можешь меня не застать.

– Тогда пойдем, я покажу, где оставить ключи, – открывая дверцу вагончика, предложил Джейкоб. – Вот, смотри, обычно я прячу их в песке под левым задним колесом.

– Не волнуйся, все будет в порядке, – заверил его Крис. – Кстати, если вдруг так случится, что ты невзначай столкнешься с моей девушкой, то знай: ее зовут Делина, а ты для нее Феликс.

– Договорились, – усмехнулся Джейкоб. – Да за такие деньги я готов откликаться на любое имя!

* * *

Делина продолжала удивлять Криса своей очаровательной и совершенно непредсказуемой сексуальностью. Казалось, что она готова заниматься с ним любовью в самых экзотических условиях, в любое время дня и ночи.

Было от чего возгордиться и потерять голову! Но разве он сам не испытывал столь же постоянного и неистового желания ласкать и целовать ее, обладать ею, не забывая при этом шептать самые нежные слова и комплименты?

Другое дело, что за все это время ни с его, ни с ее губ ни разу не сорвалось то заветное слово, которое они, возможно, произносили мысленно не раз, но не решались сказать вслух, оставляя право на первое признание партнеру. И слово это было «любовь»…

Стоило им зайти в вагончик, как Делина воскликнула:

– Как здесь мило! – А затем повернулась к Крису и приоткрыла свои соблазнительные губы.

Мгновенно потеряв голову, он прильнул к ним поцелуем и тут же вздрогнул, почувствовав, с какой страстной жадностью ее горячий язык проник в его рот. Выражаясь военным стилем, это была не осторожная разведка, а вторжение на покоренную территорию.

Через минуту вконец потерявший голову Крис уже яростно терзал эти изумительные губы, наслаждаясь упоительной игрой кокетливо-откровенного женского языка.

Делина положила руки ему на бедра, и он тут же повторил ее жест, действуя совершенно машинально. Затем приподнял подол легкого шелкового платья и, ощутив под пальцами кружево трусиков, медленно стянул их вниз и встал на колени, пока она, опираясь на его плечо, изящно переступала через них своими ногами в белых изящных туфельках.

Не поднимаясь с колен, Крис принялся быстрыми, щекочущими движениями губ ласкать ее ноги, бедра, живот, придерживая обеими руками за упругие ягодицы. Затем, повинуясь ее невысказанной просьбе, послушно лег на диван, а она устроилась сверху, горячая и страстная. Делина потряхивала в полутьме вагончика золотисто-рыжими волосами, упоительно двигала бедрами и прижимала к своей груди его руки…

Наконец она содрогнулась, замерла, а затем с полустоном-полувздохом нежно поцеловала Криса в губы.

– Это было нечто невероятное! – восторженно произнес он, стоило им немного прийти в себя и отдышаться. – Надо заметить, что с каждым разом это получается у нас все лучше и лучше!

– Совершенство достигается тренировками, – лукаво улыбаясь, заметила Делина.

Сев на край дивана, она поправила на груди платье, одернула подол, с любопытством огляделась по сторонам и увидела вокруг множество картинок с изображениями святых.

– Твой приятель Феликс является ревностным христианином, да? – задала Делина вопрос, которого он ждал.

– Похоже на то, – улыбнулся Крис, вспомнив, чего ему стоило снять этот вагончик. – Однако его вера не мешает его здравомыслию.

– Это хорошо, – задумчиво произнесла Делина, доставая из сумки расческу и начиная причесываться, – поскольку именно здравый смысл и ирония являются самым надежным противоядием против религиозного фанатизма.

– А ты очень религиозна?

– Я бы так не сказала. Знаешь, порой мне кажется, что люди, считающие себя истинно верующими, на самом деле во многом походят на африканских пигмеев, австралийских аборигенов или коренных жителей Амазонии.

– В каком смысле?

– Все они живут не в современной эпохе, а в далеком прошлом. Кстати, большинство американцев к религии относятся весьма прагматично.

– Что ты имеешь в виду? – удивился Крис. – У нас ведь даже на банкнотах написано, что мы верим в Бога.

– А вот истинно верующие никогда бы себе такого не позволили. Особенно если вспомнить тридцать сребреников Иуды.

– Как это? Что-то я тебя не совсем понимаю…

– Видишь ли, подлинная вера – это естественное… или сверхъестественное, как тебе больше нравится, стремление нормального человеческого существа к истине, добру и красоте. Порой она перерождается в фанатизм, а порой просветляет душу и заставляет людей творить чудеса.

– Где это ты вычитала?

– Неважно… Считай, что я сама до этого додумалась. Так вот, для нас, американцев, религия всего лишь способ обретения душевного уюта, достаточно простой в употреблении и не слишком дорогостоящий. Когда земная жизнь налажена и все ее удобства продуманы до мелочей, остается лишь позаботиться о столь же удобном устройстве жизни загробной. Поэтому мы охотно верим в то, что после этой комфортабельной жизни наступит другая, не менее, если не более комфортабельная.

– О да, – засмеялся Крис, – теперь я тебя понял. Там, наверху, нас встретят любящие родственники, которые заранее позаботились о том, чтобы подыскать нам тепленькое местечко, и добрый Господь Бог, который воздаст каждому по заслугам. По заслугам, а не по грехам, заметь.

– Совершенно верно, – засмеялась в ответ Делина. – Поэтому надо лишь набраться мужества для перехода из одного состояния в другое.

– А ты боишься смерти?

– О да. Тем более что я осознала ее очень рано, еще в возрасте девяти или десяти лет, когда вдруг поняла, что наступит момент, когда меня уже не будет.

– И разумеется, это произошло ночью и так напугало маленькую Делину, что она встала с постели, пришла в комнату родителей, разбудила их и долго плакала, сетуя на то, что обязательно умрет.

– Как ты догадался? – изумилась она.

– Со мной было примерно то же самое, – безо всякой улыбки признался Крис. – Не знаю, чем утешали тебя твои родители, но мои гладили меня по голове, приговаривая, что к тому времени, когда я вырасту, ученые обязательно изобретут эликсир бессмертия.

– И мне мои родители обещали нечто подобное.

– Получается, мы так боимся смерти, что готовы верить в какие-то средневековые штуки вроде этого самого эликсира. А ты еще говоришь, что мы, американцы, самодовольны и в жизни, и в смерти!

– И не отказываюсь от своих слов, поскольку это действительно так.

– Не буду спорить.

– Впрочем, несмотря ни на что, мы изо всех сил стремимся спасти именно тело. Тогда как религиозным фанатикам плевать на тело, они думают только о спасении души. Я тебя не очень утомила?

– Напротив. И вообще, красивую женщину украшает все, что угодно, даже стервозность или религиозность. Что касается тебя, то ты будешь безумно возбуждать меня, что бы ты ни проповедовала, как бы ни одевалась – кающейся грешницей во власянице или куртизанкой в роскошном платье.

– А если вообще без платья… – лукаво улыбнулась Делина и, склонив голову ему на плечо, принялась гладить ладонью его обнаженную грудь.

– О, об этом можно только мечтать…

– Так давай претворим мечты в жизнь.

Дальше последовали легкий шорох снимаемой одежды, томные вздохи и звуки страстных поцелуев. Но, даже целуя Делину и занимаясь с ней любовью, Крис продолжал вспоминать об их странном разговоре, и тому была особая причина.

Достигнув зрелого возраста и осознав, что юность, которая не боится ни Бога, ни черта, уже позади, он вновь, как и в детстве, начал ощущать смутное беспокойство. Именно оно, как это ни странно, побуждало его неистово желать устроенной семейной жизни.

Ночное одиночество – вот главный источник всех страхов перед таинственной и бездонной пропастью, именуемой смертью. Что может лучше избавить от этого одиночества, чем нежные ласки любимой женщины, ее тихий успокаивающий шепот?

И разве рождение детей это не такое же страстное стремление сохранить хотя бы частичку себя в будущих поколениях, не дав прерваться той цепочке жизни, которая таится в наших генах и которая была завещана нам бесконечно далекими предками?..

Забавно, что на подобные мысли о семье его подвигнул самый восхитительный секс, который он когда-либо имел в своей жизни.

* * *

– Поедем, я отвезу тебя домой, – предложил Крис, когда уже наступил вечер и за окном полыхал своими невероятно насыщенными, темно-багровыми красками океанский закат.

– Зачем? – удивилась Делина. – Мне и здесь хорошо. Или мы помешаем твоему другу Феликсу? Кстати, где он пропадает и когда ты нас познакомишь?

– Боюсь, что сегодня это не получится.

– Почему?

– Он не придет ночевать. Кажется, его позвали играть в каком-то ночном клубе.

– Тогда зачем нам куда-то уезжать?

Крис пожал плечами.

– Вообще-то я тоже не прочь переночевать здесь. Однако… ты же не можешь оставить своего замечательного щенка в одиночестве.

– А он не в одиночестве. Пока ты отсутствовал, я отнесла его Магде, и она пришла в полный восторг. Оказывается, ей давно хотелось иметь собаку. Она даже придумала ему кличку – Твигги.

– В честь этой тощей топ-модели? Очень оригинально!

– Ну, Магде очень хочется немного похудеть. И возможно, она сочла, что, глядя на щенка, будет вспоминать о диете… Впрочем, это все ерунда. Если честно, то мне вдруг стало безумно жаль с ним расставаться. И я предупредила ее о том, что могу передумать.

– Да, но ты наверняка не предупредила ее о том, что не вернешься сегодня домой. В результате она может Бог знает что подумать.

– Ну и пусть! – воскликнула Делина. – Пусть думает все, что ей угодно. Да это именно из-за нее я и не желаю возвращаться!

– Как это понимать?

Впрочем, Крис мог бы и не спрашивать. В глазах Делины настолько ясно читались ее мысли, что это казалось даже несколько странным. Как правило, вашингтонские бизнес-леди более сдержанны в проявлении своих чувств.

– Неужели тебе до сих пор не ясно, – сердито продолжила она, – что моя милая подруга спит и видит, как бы тебя соблазнить?

– С чего ты взяла?

– Да хотя бы с того, что по сравнению с ее конопатым и долговязым Майклом – Боже, и что только она в нем нашла! – ты выглядишь как заправский плейбой.

– Вообще-то Майкл показался мне очень неплохим и даже остроумным парнем… – начал было Крис, но неожиданно для себя расхохотался и заключил Делину в объятия. – Однако по аналогичной причине тебе совершенно не о чем беспокоиться!

– Не понимаю…

– По сравнению с Магдой ты выглядишь самой настоящей принцессой!