Текст книги "Хозяйка сердца"

Автор книги: Глория Даймонд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

6

Одри остановилась у входа в яхт-клуб «Буревестник». Ей хотелось поломать ногу на дощатом настиле и так стукнуться головой при падении, чтобы впасть в полное беспамятство.

Да, вот оно-то ей и нужно. Она страстно хотела забыть, что этот день ей предстоит провести с Джоном Олтманом на яхте. И если споткнуться и удариться об один из этих брусьев…

Толстые серые чайки, важно восседавшие на сваях, развернули в ее сторону длинные клювы и уставились на Одри бусинками глаз, словно предупреждая не покушаться на их покой.

– О'кей, – со вздохом сказала она, обращаясь к птицам. – Я изо всех сил стараюсь обрести покой и забыть прошлую ночь.

Пернатые молчаливо провожали ее настороженными взглядами. Наверное, им приходилось слышать и не такие откровенные высказывания.

– Ну и ладно, – продолжала она, не замечая равнодушия птиц. – Ну и ладно. На самом деле я хочу выкинуть из памяти, как целовала его. И что мне это нравилось.

Чайки продолжали глазеть на нее без интереса. Видимо, поняли, что подачки не дождешься, а посему доброго отношения эта девица не заслуживает. Одри улыбнулась их величественному равнодушию к ее жалким бедам.

Самая жирная из чаек отвернулась и начала чистить перья. О люди, говорил этот жест, ну чистые дети.

И конечно, вольная птица была права. Одри перенервничала из-за сущих пустяков. Но теперь ее ничто не должно волновать. Сегодня на борту яхты, где она останется с Джоном, все будет хорошо. Просто прекрасно. Да, она целовалась с ним прошлой ночью, но это не значит, что сегодня днем они не смогут спокойно общаться. Да, там, на крыше, она на мгновение потеряла ощущение реальности, но больше это не повторится.

Олтман с явным отвращением отнесся к ее детскому хныканью, к ее глупому страху перед тем наслаждением, которого он, конечно же, ждал. И когда она возвращалась в гостиницу, то почти физически чувствовала, как его мрачный взгляд, устремленный с наблюдательного пункта на втором этаже, упирается ей в спину, сопровождая каждый шаг.

Но она не могла поверить, что Джон затаил к ней неприязнь. С чего бы? Случайный секс наверняка был для него столь же привычным делом, как перехваченный наскоро гамбургер в закусочной. И если одна дверь бывала закрыта, тут же перед ним распахивалась другая.

Приосанившись, Одри поправила на плече ремешок камеры и решительно двинулась по деревянному настилу пирса к сходням, что вели на яхту Джона. Даст Бог, все будет прекрасно.

К ее удивлению, на борту небольшого изящного судна оказались все три брата. Средний возился с двигателем. Младший укладывал на корме канат. Старший важно сидел на стульчике у штурвала, раздраженно похлопывая рукой по приборной панели.

– Привет, Одри! – улыбнулся Юджин, первым заметивший ее.

Что ж, по крайней мере, хоть один человек искренне рад моему появлению, подумала она.

Джон тоже поднял глаза.

– Доброе утро, – вежливо сказал он. – Вы еще не познакомились с Пиратом?

– С кем? – нахмурилась Одри.

– Господи, опять эта проклятая птица! – застонал Фред, но быстро обрел свои безукоризненные манеры. – Доброе утро, мисс Клиффорд. Не бойтесь пеликана, Джон привадил это глупое создание.

Повернувшись, Одри успела увидеть, как «глупое создание» элегантным движением презрительно вскинуло голову. Даже не усвоив выразительный язык жестов, к которым прибегал пеликан, она все же поняла, что он холодно отреагировал на ее появление. И с нескрываемой мрачностью уставился круглыми светлыми глазами на Фредерика.

– Его зовут Пират?

Птица, потешно переваливаясь, заковыляла к яхте. Остановившись на краю пирса, Пират уставился на Джона и выразительно открыл пустой мешок клюва.

– Проваливай, нахальный попрошайка, – с улыбкой взглянул на него Джон. – Сегодня кормежки для тебя нет.

Пират медленно закрыл клюв, смерил мужчин презрительным взглядом, давая понять, что они его глубоко разочаровали, и уныло направился в сторону Одри. Одно его крыло, вывернутое под странным углом, тащилось по доскам настила.

Одри озабоченно наклонилась.

– Да он же вроде ранен, – заволновалась она и отдернула руку, опасаясь притронуться к больному крылу. – Джон… у него крыло…

К ее удивлению, тот даже не посмотрел на пернатого друга.

– Да его крыло уже несколько лет как в порядке, – возмутился Джон. – Не валяй дурака, Пират. – Но пеликан, снова притворяясь глухим, не обратил на него внимания. Вздохнув, Джон нырнул в кубрик и поднялся на палубу с баночкой сардин в руках. – Ладно, старый жулик, получи.

Слух у Пирата чудесным образом восстановился и, шлепая короткими лапками, он вперевалку энергично заторопился к яхте. Не стоит и говорить, что крыло тут же заняло правильное положение. Одри рассмеялась.

Но, похоже, юмор был чужд Фредерику.

– Я ждал вашего появления, – сухо бросил он, словно делал выговор нерадивому матросу.

От этого тона Одри нахмурилась. Вот зануда! Ему хочется, чтобы все вокруг крутилось строго по расписанию, чтобы никто не терял времени, отвлекаясь на глупых птиц. А Фред тут же выдал очередную тираду:

– Хотел бы я знать, когда мистер Эрскин поправится настолько, чтобы снова взяться за съемки? Я ни в коей мере не подвергаю сомнению ваше мастерство, конечно, оно отвечает требованиям настоящего фотоискусства. И все же…

Одри изобразила улыбку. Ее мастерство отвечает… Как великодушно со стороны Фредерика! А что тогда означает это «все же»?

Продолжение не заставило себя ждать:

– Видите ли, издатели заверили нас, что Натан Эрскин лично займется съемками «Буревестника». И мы приняли его на полный пансион. Теперь вы понимаете, почему мы так озабочены, чтобы издатели соблюли принятые на себя обязательства?

Олтман попытался одарить ее слащавой улыбкой, но Одри не купилась на фальшивку и приняла деловой вид.

– Конечно, – вежливо ответила она, борясь с отчаянным желанием отправить Фредерика на корм пеликану. – Я передам мистеру Эрскину, что вы озабочены.

Джон, до этого момента молча слушавший их разговор, поднял голову и небрежно спросил:

– Фред, ты когда-нибудь видел работы мисс Клиффорд?

Тот нахмурился.

– Конечно, нет. Последние два дня ты сопровождал ее, а не я. Где я мог их увидеть?

– Так вот, – многозначительно сказал Джон, – два месяца назад в журнале «Американская Атлантика» была опубликована подборка ее снимков. И в этом году ее работы пару раз появились в «Архитектурном обозрении». Так что пресса восточных штатов охотно сотрудничает с мисс Клиффорд.

Фредерик явно смутился. Но его реакция не шла ни в какое сравнение с изумлением Одри. Джон, оказывается, в курсе ее публикаций. Если бы он еще упомянул ее фоторепортаж со свадьбы известных художников Макса и Синди Моррис, это сразило бы Одри наповал.

– Когда мы вернемся в отель, я покажу тебе ее работы, – тем же небрежным тоном продолжал Джон. – Они поистине восхитительны. У Натана Эрскина большой опыт, но у Одри более свежий взгляд. Особенно остро она воспринимает эмоциональный аспект предметов и явлений окружающего мира, видит внутреннюю суть вещей.

Что-о? Одри ошалело уставилась на своего добровольного помощника и защитника широко открытыми глазами. Эмоциональный аспект? Что он имеет в виду? Она вспомнила свои снимки, опубликованные в упомянутых им журналах. Все черно-белые… На одних виды вилл в мавританском стиле, принадлежащие знаменитостям, другие – чисто настроенческие картинки в стиле «глядя-на-океан», с искривленными ветром деревцами и дюнами на первом плане, удачно пойманные моменты восхода и захода солнца на мысе Хаттерас.

В любом случае, ни одна из работ и отдаленно не давала повода для восторженных оценок. Но Одри понимала, что, несмотря на события прошедшей ночи, Джон защищает ее, и была за это благодарна. Она попыталась перехватить его взгляд и хотя бы молча поблагодарить, но он снова склонился над двигателем. Впрочем, у нее еще будет время сказать добрые слова, когда они вдвоем окажутся в океане. Может, она найдет в себе силы извиниться за вчерашнюю ночь…

Юджин оторвался от своей работы.

– Эй, Джон, у тебя пива нет?

– На борту моего судна сухой закон, – последовал невозмутимый ответ. – И ты это знаешь.

– Подумаешь, всего лишь моторная лодка, – пробормотал раздосадованный Юджин. – А форсу на целый океанский лайнер.

Джон поднял голову.

– Об алкоголе забудь, иначе не сможешь сообразить, где право, где лево. А с водой шутки плохи.

Неужели Юджину доверено управление судном?

Растерявшись, Одри решила, что чего-то не поняла. Однако Джон кинул брату ключи от двигателя и сошел с борта яхты. Одри застыла на месте, безмолвно наблюдая за происходящим. Наконец Джон удостоил ее своим вниманием – впервые за день.

– Сегодня мы с Фредом должны быть на строительной площадке в центре Пейтона, – буднично сообщил он. – Так что развлекать вас сегодня будет Юджин.

Она поняла, что Джон все-таки зол на нее. Он ясно дал понять, что не хочет иметь с ней дела. И ни с кем не собирается обсуждать свои действия. Просто хочет избавиться от нее.

– Вот и хорошо. Просто великолепно, – постаралась она придать голосу уверенность. – Спасибо, Юджин. Очень мило, что вы согласились потратить на меня время.

Опираясь на его руку, она перешла на борт яхты. Расплывшись в широкой улыбке, Юджин усадил гостью на мягкое сиденье и отошел к штурвалу. Когда мотор чихнул и затарахтел, изрыгнув клуб дыма, Одри украдкой бросила взгляд на пирс. Джон все еще стоял там, глядя им вслед, словно сомневаясь, стоило ли доверять кузену свое драгоценное суденышко. Он накинул на плечи джинсовую куртку и спрятал глаза под темными стеклами очков. Едва только двигатель взревел, Джон резко развернулся и бросился догонять Фреда.

Одри почувствовала, что лицо ее заливает румянец. Наверное, я переоценила себя? Он даже не разозлился на меня – просто в упор не видит. Да и какого еще отношения заслуживает глупая девчонка, которая ударяется в панику из-за разбитой бутылки и с ужасом шарахается от невинного поцелуя?

Так мне и надо, подытожила Одри.

Через два дня Одри сидела за столиком под тентом у гостиничного бассейна, сооруженного по олимпийским стандартам. На ней было легкое открытое платье, но и в нем она чувствовала себя не лучшим образом. Было пять вечера, время оживления после всеобщего полуденного отдыха, и многие из постояльцев отеля с удовольствием облачились в купальные костюмы. Она и сама готова была присоединиться к купальщикам – даже надела под платье купальник, намереваясь освежиться. Но едва только явилась к бассейну, сразу же увидела братьев Олтман. Джон, видимо, только что искупался, о чем свидетельствовали капельки воды на теле, и удобно развалился в шезлонге у бортика бассейна, скрывая глаза за темными стеклами очков.

Повернувшись к Одри, он вежливо, но отстраненно улыбнулся ей. Одри обрела странное спокойствие, как школьница, окончательно убедившаяся, что свидание не состоится. Конечно, все это чистый абсурд. Ни о каком свидании с Джоном не могло быть и речи – последние два дня, передав ее на попечение Юджина, он практически не разговаривал с ней.

Но каковы бы ни были причины, которыми он руководствовался, отчужденность приобретала не временной, а качественный характер.

– Прием прошел успешно, не так ли? – Айрис Олтман при полном вечернем параде подошла к столику Одри. Сегодня она выглядела куда лучше, чем несколько дней назад. Щеки покрывал легкий румянец, и взгляд не казался безжизненным.

– Вполне успешно. – Одри улыбнулась, приглашая женщину присесть рядом. Ее более чем устраивало общество Айрис.

– Приемы у Олтманов всегда блестящи, – с легкой ноткой иронии заметила жена Фреда. – Чему способствует вся троица. Как-то они договариваются и действуют единой командой.

Взглянув в сторону братьев, Одри убедилась, что так оно и есть. Олтманы излучали такое обаяние, были полны такой всепобеждающей энергии, что не поддаться их энтузиазму казалось просто невозможным. Наверное, они редко позволяли себе расслабиться, как сейчас.

Кэти, удобно устроившись на широких плечах Джона, требовательно гоняла его взад и вперед по мелководью бассейна. Юджин, сидя на бортике, бросал мячи в плавающее на воде надувное кольцо. Фредерик прыгал с вышки, и его бронзовое тело тяжело плюхалось в воду.

Впервые за время своего пребывания в отеле Одри увидела Олтмана-старшего без тысячедолларового костюма. Когда он, выбравшись из бассейна, прошел мимо, она заметила на левом запястье нечто похожее на ожоговое пятно. Видимо, когда-то тут была татуировка. Не буревестник ли?

Странно. Младшие братья, судя по всему, не обращали никакого внимания на свои наколки, словно хищная птица была родимым пятном. Только Фредерик почему-то почувствовал неуместность присутствия на теле символической татуировки и счел необходимым избавиться от нее.

Но, может быть, я фантазирую? Конечно, хочется надеяться, что не рука Джона увлекла за собой Эстер в ту роковую ночь. Фредерик с его тайной слабостью к блондинкам куда больше подходит на роль злодея.

А Юджин? Вокруг него постоянно крутятся девушки. Вот и сегодня одна из них, обладающая впечатляющим бюстом, кидала ему мячики из бассейна. Сам Юджин был, судя по всему, подшофе. Убийственное пристрастие, подумала Одри, и к слабому полу, и к выпивке. Сочетание двух пороков может далеко завести…

Наконец она сдалась, устав от игры в сыщиков и злодеев, одного из которых следует искать среди братьев Олтман. Все это казалось, по крайней мере – в данный момент, совершенно бессмысленным. Эстер погибла. Неужели, если я узнаю, кто из братьев соблазнил ее, верну этим сестру к жизни? Конечно нет.

У Одри разболелась голова, хотелось уйти и спрятаться в своем номере. За весь день Джон не обмолвился с ней ни словом, и она устала от стараний не встречаться с ним взглядом.

Но веселье, казалось, никогда не кончится. Несколько десятков гостей, стараясь не упустить ни минуты, продолжали наслаждаться жизнью. Дамы средних лет отдыхали в шезлонгах, дети в надувных нагрудничках, блондинки в узеньких бикини купались или бродили по дорожкам вокруг бассейна. Публика смеялась, пила прохладительные напитки или просто наблюдала за веселящимися братьями Олтман.

Одна из девиц не отрывала от них глаз. Одри рассеянно посмотрела на нее, удивляясь, почему эта яркая блондинка кажется ей такой знакомой… И наконец вспомнила, что видела ее, когда та, здорово набравшись, босиком танцевала под луной вместе с Фредериком.

А теперь она лежала на надувном матраце лицом к воде, как-то странно глядя на своего поклонника, который изо всех сил занимался тем, что называется «работа на публику». И присутствие жены Фреда нисколько не смущало…

Одри внезапно испытала острое желание, чтобы он мешком свалился с вышки или захлебнулся водой. На всякий случай она решила отвлечь Айрис болтовней.

– По-моему, жизнь здесь похожа на непрекращающуюся вечеринку, – заметила Одри, глядя на снующих там и сям официантов с подносами. – Наверное, со временем вся эта суета приедается?

– Пока еще не приелась, – улыбнулась собеседница. – Когда шла реставрация отеля, время словно замедлило свой ход. А кроме того, я столько болела в последнее время, что не присутствовала ни на одном приеме.

Одри пробормотала что-то сочувственное, постаравшись не покраснеть при мысли о том, как развлекался Фредерик в отсутствие жены. Но та по-своему истолковала ее замешательство и поспешила объяснить:

– Ну, я не то что болела… Скорее, испытывала недомогание. Мы с мужем пытались завести еще одного ребенка, но это оказалось непросто. Похоже, я… я не могла выносить плод. – Она тяжело вздохнула. – За последние три года у меня было четыре выкидыша. И мы оба тяжело переживали это.

Айрис опустила глаза, видимо, сожалея об излишней откровенности.

– Может, вам стоит на какое-то время отказаться от этих попыток. – Одри понимала, что это не ее дело, но остановиться не могла. – Дайте организму хоть немного отдохнуть.

– Да, – кивнула Айрис. – Доктор сказал, что так и придется сделать. Во всяком случае, на некоторое время. Хотя мужу это нелегко. Он так хочет иметь сына.

Одри посмотрела на бассейн, в котором, забыв обо всем на свете, продолжал резвиться Фредерик. С чего это ему хочется сына, если он не испытывает никакого интереса к ребенку, который у него уже есть?

А Фред, между тем, вылез из воды и опустился на лежак рядом с блондинкой. Вот кобель, чертыхнулась про себя Одри. Мало ему захлебнуться водой. Пустить бы его на корм акулам.

– Дамы, дамы, это никуда не годится! Все должны плавать!

Голос Юджина отвлек ее от кровожадных мыслей. С пьяненькой улыбкой, которая не сходила у него с лица, и дыша винным перегаром, он склонился над столиком, за которым сидели Айрис и Одри.

– Неужели вы, прекрасные леди, не хотите поплавать? Или, по крайней мере, принять участие в конкурсе купальников?

– Только не сегодня, – вежливо, но непреклонно твердо отказалась Айрис и бросила на собеседницу короткий предостерегающий взгляд.

Значит, мне не показалось, грустно подумала Одри. У Юджина явные проблемы с выпивкой. А тот, схватив с чужого столика стакан с остатками вина, вылил его в глотку, забыв и о хороших манерах, и о брезгливости. Смутившись, девушка отвела взгляд. Ну и манеры.

– Ладно, если не сейчас, то почему бы не позже? – пьяно улыбнулся он Одри. – Джон буквально монополизировал вас, и мне досталась с барского стола кость в виде короткой прогулки на яхте. Вам не кажется, что теперь моя очередь? Как насчет того, чтобы вечером отправиться на поиски таинственной птицы? Нам вдвоем.

– Сочувствую, братец, – раздался рядом голос Джона. – Мисс Клиффорд не верит в таинственных птиц.

Одри оглянулась, и у нее замерло сердце при виде Джона. Он только что вылез из воды, и мокрые пряди черных волос спадали ему на лоб. Неожиданно он предстал перед ней таким, каким запомнился с того давнего-давнего лета, и от нахлынувших воспоминаний Одри чуть не задохнулась.

Уже тогда она обратила внимание, насколько он не похож на своих двоюродных братьев. Они казались какими-то пресными, грудные мышцы были у них гладкими и безволосыми, загар казался искусственным. Даже десять лет назад Джон ей нравился куда больше. У него было стройное мускулистое тело с сильными упругими мышцами. Кожа отливала здоровым золотистым цветом, а темные завитки волос на груди образовывали забавную геометрическую фигуру.

И теперь жестким махровым полотенцем с вензелем отеля он с силой растирал плечи, делая это с такой природной грациозностью, что Одри отвела глаза.

Юджин сделал вид, что обиделся.

– То есть как? Вы не верите даже в лунную птицу? – Осклабившись, он покачал головой. – Все до одного верят в нее.

– Ну а я верю в буревестников, – выкрутилась она, смутившись оттого, что оказалась в центре внимания. – Верю в эту птицу, как… в символ.

– Мисс Клиффорд большой специалист по символам, – сухо сказал Джон. – Кроме того, она обожает приметы.

– Приметы? – Юджин с преувеличенным интересом вытаращил глаза. – Восхитительно. И какие же именно приметы?

– Я доверяю только фактам, а не приметам.

– Все приметы связаны с какими-то фактами, – небрежно добавил Джон, словно брат задал вопрос ему, а не Одри. – Например, она убеждена, что если разбить посуду из-под вина, то будут неприятности.

Юджин расхохотался и воскликнул:

– О, радость моя, если вы разобьете стакан с вином – вот это действительно неприятность. – Он перехватил бокал из рук удивленного официанта, который убирал соседний столик, поднял его и тут же разочарованно опустил. – Пусто. Вот не повезло…

Через час суета поутихла. Джон с Фредом, заведя деловую беседу, куда-то удалились; Юджин заснул в шезлонге, а Айрис, сославшись на усталость, ушла к себе.

Решив поберечь ее покой, Одри пообещала, что прогуляется с Кэти. Она прихватила с собой камеру, чтобы сфотографировать найденное девочкой птичье гнездышко. Пришлось даже дать торжественную клятву никому не рассказывать, где расположено заветное место.

Кэти не переставала болтать всю дорогу, пока они шли по тропинке среди диких зарослей. Одри доверила девочке камеру. Стиснув ручонками аппарат, она торжественно несла его перед собой.

– А вы видели, как я плаваю? Дядя Джон научил меня брассу. И сказал, что я отличная пловчиха.

– Видела, – с улыбкой ответила Одри. – Плаваешь ты в самом деле великолепно.

– А он все равно говорит, что мне нельзя плавать в заливе без спасательного круга. Пока не вырасту. Он думает, что я все еще маленькая.

– О, нет, дорогая, не поэтому. – У Одри защемило сердце, когда она представила себе сестру, отчаянно барахтающуюся среди волн и отчаянно пытающуюся спасти свою жизнь. – Океан на самом деле очень опасен, он может утащить и взрослого. Ты должна слушаться дядю. Он любит тебя и не хочет, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

– Мама говорит, что я могу утонуть, – надулась Кэти. – Все время обо мне беспокоится и твердит: ты можешь утонуть, можешь утонуть. А я вовсе не собираюсь. Я хорошо плаваю. Из-за Юджина ведь так не беспокоятся, а он вообще не умеет плавать.

Одри насторожилась.

– Значит, твой дядя Юджин не купается в заливе?

Кэти замотала головой.

– Нет, он боится воды. Мне даже запретили сталкивать его в бассейн.

Одри молча смотрела на редкие деревца перед собой, сквозь ветви которых пробивались последние лучи солнца, клонившегося к закату. В голове у нее была сумятица каких-то неясных мыслей. Юджин не умеет плавать.

– А может, он когда-то умел? – смущаясь, что приходится допрашивать ребенка, спросила Одри. – Давным-давно?

– Никогда, – с презрительной ноткой в голосе заверила Кэти. – Не понимаю, чего он боится.

Что же произошло десять лет назад? Не исключено, что Юджин преисполнился страха перед водой в ту роковую ночь. Может, зрелище, свидетелем которого он стал, убедительно продемонстрировало ему, какой страшной силой обладает океанская стихия?

Но если даже его страхи и родились той ночью, что с того? Это не значит, что именно Юджин был спутником Эстер. Сестра вылезала через окно в купальнике, а нашли ее обнаженной. То есть купание было не случайным, оно заранее планировалось сестрой и кем-то еще. Тем, кто не боялся воды и у кого на руке был вытатуирован буревестник.

Но если это не Юджин, то остаются лишь двое подозреваемых – Фред и Джон.

Одри не могла поверить, что рука, которая увлекла Эстер на смерть, принадлежала Джону. Та же рука, с теми же длинными пальцами, которые нежно касались ее, гладили ее кожу…

Нет, нет. Джон просто не мог быть этим человеком!

– Привет, миссис Мередит. Здравствуйте, мистер Эрскин. А мы идем фотографировать.

Высокий радостный голос Кэти прервал размышления Одри. Она на мгновение потеряла дар речи, увидев Натана и Белинду, рука об руку бредущих по тропинке, – видно, возвращались с пляжа.

– Привет, – растерянно протянула она, испытывая ощущение, что еще немного, и ее перегруженные мыслями мозги просто взорвутся. Ведь Эрскин сказал, что весь день будет отдыхать. Так что он тут делает? Да еще в компании с Белиндой? В шортах и бейсбольной шапочке? Одри ни разу не видела шефа столь легкомысленно одетым.

– Привет, Одри. – По невозмутимому лицу мэтра она поняла, что он не намерен вдаваться в объяснения. – Направляетесь купаться? Вода просто великолепная. Я бы сказал, восстанавливает силы. Я чувствую себя на пятьдесят лет моложе.

Белинда издала хрипловатый игривый смешок.

– Всего на пятьдесят? – Она погрозила спутнику пальчиком. – Старый проказник!

Одри потрясенно молчала.

– Нет, мы идем не плавать, – пискнула Кэти, не вникая в тонкости взаимоотношений между взрослыми. – Мы уже поплавали в бассейне. А сейчас мы идем фотографировать. Но, – девочка заговорщически понизила голос, – это секрет.

Белинда и Натан обменялись веселыми взглядами.

– Что ж, в таком случае не будем вам мешать, – дипломатично сказала сенаторша. – Если это секрет и вообще…

Внезапно до них донеслись громкие и гневные мужские голоса. Испытывая странное беспокойство, Одри прислушалась. Ей показалось, что она узнала возмущенные резкие интонации. И наконец она увидела знакомые силуэты двух мужчин, подсвеченные заходящим солнцем.

Горячий спор между Джоном и Фредериком был в самом разгаре. Одри быстро прикинула, что лучше увести отсюда Кэти. С другой стороны, в силу какой-то непонятной причины, ей не хотелось оставлять наедине кузенов, все больше терявших самообладание. Но девочка не должна лицезреть отца в такой ситуации. И Одри быстро заговорила с Кэти:

– Дорогая, ты должна мне немного помочь. Я забыла прихватить с собой кое-что, а если мы хотим крупно сфотографировать птенчиков, то нам понадобится еще один объектив. Мистер Эрскин знает, где он лежит. Сходи за ним, пожалуйста.

Она умоляюще взглянула на шефа, который тут же кивнул ей в ответ.

Помявшись, наконец кивнула и Кэти.

– Ладно, договорились. А вы будете ждать меня здесь?

– Можешь не сомневаться, – заверила ее Одри. – А теперь беги.

– Удачи. – Миссис Мередит сочувственно улыбнулась и мягко взяла Кэти за руку. – Итак, юная мисс, вперед!

Одри даже не стала дожидаться их ухода. Она как раз вовремя успела отослать девочку – накал страстей достиг апогея. Джон уже перешел на крик, наступая на кузена. Следовало поторопиться, а то, не дай Бог, затеют драку.

Пробравшись прямо через заросли и оказавшись неподалеку от спорщиков, Одри остановилась, чтобы перевести дух, и вдруг услышала:

– Ты паршивый лицемер. – То был полный ядовитого сарказма голос Фредерика. – И ты еще смеешь упрекать меня? Ты же каждое воскресенье укладываешь себе в постель новую бабу!

– Речь не обо мне, – низким хриплым голосом ответил Джон. Чувствовалось, что он едва сдерживает ярость. – Если мне захочется, я могу себе позволить водить женщин по три раза на дню – на завтрак, обед и ужин. Никак ты забыл, что я не женат? У меня нет семьи.

– Я тоже не очень-то чувствую ее существование, – огрызнулся Фредерик. – Что осталось от моей семьи? Немощная жена, которая только и знает, что спит как сурок дни напролет и плачет по поводу и без? Да соплюшка, которая…

Договорить ему не удалось. Одри услышала громкий звук удара, за которым последовал глухой вскрик, и тело Фреда рухнуло на песок.

Одри по-настоящему испугалась. События обрели угрожающий характер, и не в ее силах было остановить их. Пока она, застыв, стояла на месте, поверженный вскочил, пробрался через кусты и вылетел на тропу как раз рядом с Одри. Он зажимал рукой нос, из которого на подбородок стекала алая струйка крови. Увидев девушку, он остановился, не зная, что делать дальше. Ведь она наверняка все слышала и видела – это было написано у нее на лице.

Олтман-старший прищурился, сразу же поняв, что она испытывает к нему неподдельное презрение. Но сейчас он был так зол, что забыл о необходимости для политика невозмутимо держать себя в руках.

– Ищете моего кузена, мисс Клиффорд? – злобно скривился Фред. – Не сомневаюсь, он будет счастлив увидеть вас.

Одри не шевельнулась. Она все еще была не в силах прийти в себя от потрясения.

– Не бойтесь – вас-то он не тронет, – прорычал Фред. – Всем известно, что вы основное блюдо этой недели. – Он гнусно усмехнулся, вытирая рукой физиономию и размазывая кровь. – Нашему мальчику нужно что-то новенькое. Этакий свежачок. Хотя обычно он предпочитает более экзотические блюда, чем приевшаяся ванильная булочка. Впрочем, это забава всего лишь на неделю…