Текст книги "Хозяйка сердца"

Автор книги: Глория Даймонд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

10

Одри опрометью бежала по тропинке, что вела к пляжу. Она не успела завязать шнурки кроссовок, влажные плети которых хлестали по голым щиколоткам, и, взбежав на дюны, споткнулась, но тут же поднялась и пустилась дальше.

Джон! Она вылетела на плотный от дождя песок и побежала быстрее. Где же Джон? Пенистая полоса прибоя просматривалась далеко, но ни одной живой души не было видно. Она устремила взгляд на набегавшие волны с белыми гребешками и наконец увидела человека, который стремительно шел навстречу волнам, разрезая бедрами пенную круговерть воды и с каждым шагом погружаясь все глубже.

– Джон! – с силой выдохнув весь воздух из легких, заорала она, и, развернувшись, тоже кинулась в холодную мутную воду. – Джон! – Одри споткнулась о невидимое препятствие и потеряла кроссовку, которую туг же воровато слизнул прибой. Но она упрямо продолжала брести навстречу волнам. – Джон!

Услышав ее, он повернулся с яростным выражением лица и гаркнул, перекрывая океанский гул:

– Одри, черт бы тебя побрал! Немедленно возвращайся!

– Нет! – крикнула она в ответ. – Я не могу оставить тебя.

– Уходи отсюда! – зарычал он. – Ради Бога, беги за медиками! Я не могу одновременно заниматься вами обоими!

И тут она увидела Юджина. Он на несколько ярдов опережал Джона. Вода уже доходила ему до груди, его голова то появлялась, то исчезала под пенными гребнями волн.

– Да беги же! Беги!

На мгновение Одри оцепенела от страха, но затем, справившись с паникой, подчинилась приказу Джона. Выбравшись из воды и сбросив оставшуюся кроссовку, она заторопилась к гряде невысоких дюн, миновав их, припустилась изо всех сил к отелю, как к убежищу, к которому стремишься в ночном кошмаре. Она не сводила глаз с приближающейся громады «Буревестника», не обращая внимания на липнущие к ногам мокрые джинсы и не замечая горячих слез, что текли по щекам. Ее охватил ужас, и она, как молитву, повторяла:

– Господи, спаси их. Господи, спаси их…

Должно быть, ее вид мог потрясти кого угодно. Не дослушав сбивчивых объяснений, портье набрал номер службы спасения.

Опасаясь, что помощь опоздает, Одри попросила поднять на ноги службу безопасности гостиницы и вместе с двумя здоровыми парнями помчалась обратно, все так же повторяя:

– Господи, спаси их.

И, должно быть, Бог услышал ее. Когда она с охранниками вылетела на пляж, Джон уже выволакивал Юджина на берег.

Он оттащил кузена подальше от набегающих волн и тут же, встав на колени, стал делать ему искусственное дыхание. Каждое движение, которым он вгонял порцию воздуха в легкие брата, говорило о бешеной решимости вырвать его из рук смерти.

Может, ему помогает буревестник, почему-то подумала Одри. Измотанная и перепуганная, она находилась во власти странных фантазий, ибо теперь ей оставалось только беспомощно наблюдать борьбу жизни со смертью и стараться справиться со страхом. Да, конечно же, сейчас над братьями Олтман витал дух неподвластной морским стихиям гордой птицы…

Завывая сиреной и мигая проблесковыми маячками, к пляжу подлетела машина «скорой помощи». Джон продолжал бороться за жизнь брата, пока медики чуть ли не силой не подменили его, объяснив, что специальная подготовка в данном случае эффективнее, чем любовь к близкому человеку, и что кислородная маска принесет больше пользы, чем искусственное дыхание.

Наконец, когда Одри уже стала терять надежду, Юджин закашлялся, застонал и еле заметно дернул головой. Чуть-чуть, всего на дюйм, на самый важный дюйм в жизни, отделяющий человека от смерти.

Тут только Одри позволила себе опуститься на колени, ибо облегчение лишило ее последних сил, помогавших держаться. Она закрыла лицо руками и не видела, как Юджина положили на носилки и понесли к «скорой помощи». Лишь когда раздался звук захлопнувшихся дверец и взревел двигатель, у нее снова потекли слезы.

Она, и не глядя, знала, что Джон тоже уехал. Когда звуки сирены стихли вдали, Одри подняла голову. Было темно и холодно, а до рассвета оставалось совсем немного.

Через полчаса, приняв душ и переодевшись, оставив в холле дорожную сумку, Одри еще раз вышла на песчаную полосу пляжа.

До восхода солнца, которое посеребрит перламутровым сиянием темные воды залива, оставалось, наверное, не меньше часа. Но она хотела побыть здесь, чтобы встретить рассвет, последний, который ей доведется увидеть в Сент-Вудбайне.

Шторм стих, ветер превратился в легкий бриз, а мелкие волны ластились к берегу, как нашкодившие ребятишки, которые, устыдившись, просят прощения за вчерашнее буйство.

Последний час предрассветных сумерек. Примерно в это время Эстер встретила свою смерть. И теперь надо отдать долг памяти сестры.

Что бы там ни было, Одри испытывала радость оттого, что оказалась в Сент-Вудбайне. За эту короткую неделю ей удалось многое узнать и понять. И прежде всего – что такое любовь. Одри не сожалела ни об одной секунде, проведенной с Джоном, – пусть даже они никогда больше не повторятся, потому что этот человек навеки потерян для нее. И уже сейчас ощутимо ясно – каково это жить с разбитым сердцем.

Кроме того, она убедилась, что ей несвойственна жажда мести, чувство, которое еще недавно казалось ей всепоглощающим. Одри нередко мысленно видела этот день – день своего триумфа, когда она предъявит счет тому, чья рука увлекла Эстер на смерть. Она даже представляла, как перечисляет полиции доказательства и торжествует, видя обрушивающееся на голову преступника возмездие. Негодяй должен сполна расплатиться за все, что он совершил.

Начиная любительское расследование, Одри пообещала себе сохранять беспристрастность, но это оказалось непросто. Чем больше она наблюдала за братьями Олтман, тем больше ей хотелось, чтобы виновником гибели Эстер оказался Фредерик, который был ей мало симпатичен и подходил по всем статьям: бабник, себялюбец, да еще и наколку свел.

Но реальность оказалась совсем иной. Открытию истины не сопутствовало пьянящее чувство успеха. Вид Юджина – потерянного, униженного и терзаемого угрызениями совести – не доставил ей никакой радости. И, что странно, Одри стала воспринимать его как еще одну жертву той ужасной ночи.

Глядя на Юджина, она вдруг поняла, что на самом деле никогда и не жаждала мести, а искала лишь успокоения.

В глубине души Одри всегда корила и осуждала себя с той же силой, как и злосчастного обладателя татуировки, изображающей предвестника бури и несчастья. Она могла остановить сестру, но не сделала этого. И поэтому чувство вины жило в ней все десять лет. А этой ночью она простила Юджина, и сегодняшнее утро должно принести прощение и ей.

Так и случилось. Занявшееся на горизонте зарево просветлило душу Одри, долгие годы омраченную чувством вины.

На мгновение ей показалось, что бриз донес мелодичный смех Эстер, что она слышит слова сестры: «Козявка, пришло время понять, что ты была маленькой и ничем не могла помочь. Пришло время…»

Одри уловила за спиной шорох шагов по песку – самых настоящих, не воображаемых. Сердцем чувствуя, кто приближается к ней, она резко повернулась и поняла, что не ошиблась.

Джон.

Должно быть, он приехал прямо из больницы и не стал тратить время на душ и переодевание. Джинсы его, так окончательно и не просохшие, задубели от соленой воды и песка. Кто-то, видно, одолжил ему зеленую шерстяную рубашку, но он по-прежнему оставался босым. Волосы взлохмачены, в глазах застыла усталость.

И тем не менее он оставался самым обаятельным мужчиной из всех, кого Одри знала. Внезапно в горле у нее застрял комок.

– С Юджином все будет в порядке, – негромко сказал Джон. – Эскулапы хотят подержать его сегодня у себя и понаблюдать, а завтра отправят в реабилитационный центр. Он и сам говорит, что нуждается в помощи. Особенно после этой ночи.

Она кивнула и с трудом вымолвила:

– Слава Богу. – Потом сделала глубокий вдох и поинтересовалась: – А психологически? В каком он состоянии?

Джон горестно покачал головой.

– Как и следовало ожидать, вечером был кризис, потому-то Юджин и глушил алкоголем боль, которую с давних пор носил в себе. Так что ему придется взять себя в руки.

Одри молча кивнула. Бедный Юджин. Неужели он в самом деле хотел покончить с собой или же спьяну в смятении чувств кинулся в воду искать девушку, которую потерял давным-давно?

Но спрашивать ей не хотелось. Да и какой смысл? В любом случае это мучительно тяжело.

– Знаешь, а ведь ты спасла его, – вдруг улыбнулся Джон. – Ты могла этого и не делать, но такой уж у тебя характер. Правда, сейчас мой братец в таком состоянии, что ничего не понимает. Но я-то понимаю и благодарю тебя.

– Я ничего не сделала, – зардевшись, возразила она. – Это все ты… ты и врачи…

– Я спал, Одри. И мне бы в голову не пришло, что Юджин нуждается в помощи, если бы ты не разбудила меня. Ты спасла ему жизнь. Это абсолютно ясно. – Он посмотрел на нее, и в его усталых прекрасных глазах она увидела бесконечную печаль и признательность. – Эх, будь у меня возможность спасти твою сестру. Мне бы так хотелось вернуть ее тебе.

Одри болезненно улыбнулась.

– Верю. Я бы тоже этого хотела.

– Но теперь я могу рассказать тебе, что произошло в ночь ее гибели. – Джон поднял на нее неуверенный взгляд. – Если ты хочешь.

Она еле заметно пожала плечами.

– Ты в самом деле что-то знаешь?

– Да. И думаю, что должна знать и ты.

– Что ж, ладно, рассказывай.

Джон какое-то время собирался с мыслями, словно не зная, с чего начать, и наконец заговорил:

– Юджин страшился воды еще с детских лет. Непонятно почему, но панически боялся глубоководья, хотя умел красиво «проплыть» с десяток футов, касаясь дна ногами. Девушкам нравилось смотреть, как парень делает несколько эффектных гребков кролем. Так что ему приходилось поддерживать репутацию отменного пловца. Но он устраивал показуху на мелком месте… – Джон выковырял большим пальцем ноги из влажного песка ракушку и резко, словно избавляясь от чего-то неприятного, отправил в воду. – Любил мой кузен покрасоваться перед девушками, особенно – перед Эстер, которая очень нравилась ему. Когда она попросила его пойти с ней ночью к океану, Юджин пришел в восторг. Но когда они оказались на берегу, ей захотелось поплавать. У него не хватило смелости отказаться и он согласился, думал, что все будет как обычно – всего лишь окунутся и назад.

– Но Эстер этого было мало, да? – Одри почти видела перед собой эту сцену. Сестра любила плавать и, кроме того, обожала острые ощущения. Войти ночью по пояс в воду и окунуться – забава не для нее.

– Скорее всего, так и случилось. Юджин рассказывал, что она, не останавливаясь, продолжала идти навстречу волнам. Он не мог остановить ее и, конечно же, побоялся следовать за ней. Проплыв немного до отмели, она позвала его за собой, но куда ему…

Одри без труда представила, как сестра дразнит Юджина. Рядом с бесстрашной Эстер она и сама не раз оказывалась в роли беспомощного цыпленка и помнила, как ей было страшно.

– Юджин толком не знает, что произошло дальше. Судя по всему, Эстер подхватило подводное течение. Они нередко возникают в промоинах между отмелями и бывают очень мощными, с ними трудно справиться даже сильному и опытному пловцу. Юджин рассказывал, что ничего не предвещало опасности. Просто Эстер вдруг исчезла.

Ох, сестренка… У Одри вновь заныло сердце. Золотоволосая красавица, никогда не знавшая страха…

– Юджин подождал несколько минут, надеясь, что она вынырнет. Потом запаниковал и кинулся искать Фредерика.

– Почему именно его?

– Ну, это далеко не так глупо, как может показаться. Фред очень хороший пловец, во время летних каникул даже работал спасателем. Как бы там ни было, оба моих кузена искали девушку до самого рассвета, пока не пришли к выводу, что уже ничего не поделаешь – слишком поздно. Юджин совершенно растерялся, впал в прострацию, и тогда Фредерик принял решение никому ничего не рассказывать, потому что понимал: брат не выдержит допроса и во всем признается. Подозреваю, что Фред стремился избежать и общественного скандала. Он собирался жениться на Айрис, а ее семья пришла бы в ужас, узнав, что родной брат жениха замешан в таком деле.

– А как относительно тебя? – У Одри подкашивались ноги и ей захотелось присесть. – Ты тоже считал, что молчание будет лучшим выходом из положения?

– Кузены мне ничего не рассказали. – Теперь Джон снова выглядел предельно уставшим. – У меня была репутация человека… ну, небезразличного к подлости и изворотливости. Они решили, что мне нельзя доверить такую тайну. Состряпали алиби для Юджина на случай, если Эстер кому-то обмолвилась о прогулке, а также договорились утверждать, что не расставались всю ночь. – Джон сокрушенно покачал головой. – Ирония судьбы в другом… Когда кто-то рассказал, что видел в ту ночь Эстер с одним из братьев Олтман, единственным, у которого не оказалось алиби, был я.

Одри смущенно потупилась.

– Мне так жаль.

– Неважно. В любом случае, с их точки зрения, я как нельзя лучше подходил на роль подозреваемого. Ты же знаешь, я сын человека с запятнанной репутацией. Впрочем, все эти детали несущественны. Просто я хотел, чтобы ты увидела подлинную картину событий.

– Как ты все это выяснил? И когда?

– Прошлой ночью. Уйдя от тебя, я нашел кузенов и выложил им все, что ты мне сказала. И заявил… Словом, призвал к ответу. – Они немного покочевряжились, – продолжил Джон, – но поняли, что я не оставлю их в покое, и все выложили.

– Почему ты не рассказал мне? – осторожно спросила Одри, чувствуя, что ступает на опасную почву. – До того… – Она сделала многозначительный жест рукой. – До того, как все это случилось?

– Я собирался, – пожал плечами Джон, – но Фредерик попросил дать ему тридцать шесть часов. Он хотел во всем признаться Айрис и с достоинством выйти из предвыборной гонки. В его просьбе был известный резон, и я согласился ничего не рассказывать тебе до сегодняшнего дня.

– Фредерик не будет баллотироваться? – ошеломленно спросила Одри. – Почему?

Джон скептически взглянул на нее.

– Боится, что кое-что о нем просочится в печать… Наивно было бы думать, что кандидат избежит скандала и полного краха на выборах.

– Ах вот как. Понимаю. – Она смотрела на краешек восходящего солнца, лучи которого все ярче серебрили песок. – Значит, ты думаешь, что я намерена всю эту историю предать огласке?

– Как тебе сказать… В общем-то… да, я так думал, – медленно произнес он. – До этой ночи.

– А теперь?

– А теперь не знаю. – Джон нахмурился. Щетина, которой он оброс за ночь, придавала ему угрожающий вид. – Тебе представилась возможность воздать всем по заслугам. Так сказать, око за око. Но вроде ты не кровожадна. Иначе не боролась бы так отчаянно за жизнь Юджина.

Господи, вздохнула Одри, да я бы бросилась спасать и тысячу пьяниц, только бы вернуть доверие Джона и искупить свою вину в том, что подозревала его.

– Если хочешь, можешь отправляться в полицию, – устало продолжал он. – Юджин сейчас в таком состоянии, что его ничто не волнует. Да и Фред, думаю, испытает облегчение, когда вся эта история наконец-то закончится. Их волнует сейчас только одно: как бы грех с души снять. В общем, – закончил Джон, – поступай так, как считаешь нужным, и, видит Бог, у тебя есть право на это. Никто не осудит тебя, не собираюсь осуждать и я.

Одри прекрасно понимала, что Джон старается дистанцироваться, специально воздвигая каждым словом стену между ними. Все кончено, он не собирается прощать ее.

Джон медленно повернулся, видимо, собираясь уходить.

– Подожди! – Одри схватила его за руку. – Мы еще многого не сказали друг другу. Столько говорили о прошлом, а настоящее? Теперь нам все известно и об Эстер, и о Юджине. А что же делать с сегодняшним днем? А как же мы?

– Мы? При чем тут мы с тобой? Олтманы несут ответственность за смерть твоей сестры, в этом ты никогда не сомневалась. – Он протянул руку, на запястье которой в свете раннего утреннего солнца была отчетливо видна летящая птица. – А этот буревестник? Ты видела его в ночных кошмарах, но я не в силах ничего изменить.

Голос Джона звучал так бесстрастно, что у Одри разрывалось сердце. К глазам подступали слезы беспомощности и отчаяния.

– У меня теперь будет новый страшный сон, – дрожащим голосом призналась она. – Сон, в котором ты бросаешь меня, обрекая на одиночество.

Перед ней словно разверзлась пропасть этого кошмара, и, не выдержав боли и обиды, Одри залилась слезами. А ведь ей хотелось быть стойкой, гордой, убедительной и достойной доверия. Ей была нужна любовь Джона, а не жалость.

– Я верила в тебя. Ничего не знала, но верила… И в свою любовь к тебе.

Голос у нее задрожал, слезы текли по щекам, как у ребенка, и, увидев их, Джон выругался сквозь зубы.

– Не надо, – мягко попросил он. – Я не хочу больше видеть твоих слез. Никогда.

– Тогда прошу тебя, – взмолилась Одри, – останься со мной.

– Зачем? – спросил он холодно. – После всего, что произошло, ты все равно не сможешь любить меня.

– Смогу, – с отчаянием воскликнула Одри. – И всегда буду любить тебя. Я не собираюсь идти в полицию, не хочу, чтобы прошлое губило еще чью-то жизнь, чтобы оно погубило и нас. – Она прижалась щекой к его руке. – Я люблю тебя! А ты меня? Хоть немного?..

Джон замер на несколько невыносимо долгих секунд и вдруг с силой притянул ее к себе. Страх и паника Одри уступили место приливу радостной надежды.

– Я не могу любить тебя «хоть немного», дорогая. – Он наклонился к ней и зашептал в ухо: – Я могу любить тебя лишь всем сердцем.

– О, Джон…

Он закрыл ей рот поцелуем, заставив замолчать. Одри прижалась к нему, тая от прикосновения к его телу и не веря, что все это на самом деле, что это счастье будет длиться вечно.

И когда Джон взглянул ей в глаза, стало ясно, что волшебный нектар любви, который он пил с ее губ, излечил его душу. Во взоре Джона снова была нежность.

– Я могу любить тебя только так: безоглядно, беззаветно, сходя с ума…

Одри улыбнулась сквозь слезы.

– Что ж… меня это устраивает. – Перебарывая остатки страха, она игриво уточнила: – И на завтрак? И на обед? Даже на ужин?

– Не забывай еще закуску по ночам, – расплылся он в греховной и соблазнительной улыбке.

– А Фред предупреждал меня, что ты никогда не удовлетворишься скромной ванильной булочкой. – Одри не сводила глаз с лица любимого. – Он сказал, что ты никогда не откажешься от более экзотических блюд.

Джон расхохотался.

– Откуда ему знать, что мне нужно? – Он поцеловал Одри в губы. – Хотя в некотором смысле этот ловелас прав. Мне действительно нужны самые разные блюда. Такие, как ветреность и верность, как страсть и гордость, как беззащитность и смелость. – Он улыбнулся. – И все это есть в тебе. – Он снова поцеловал ее. – Так что не меняйся, что бы ни говорил мой кузен.

– О Господи, – покраснела она от удовольствия. – Честно говоря, сомневаюсь, что Фред узнал бы меня по этому описанию. Я и не подозревала, что обладаю этими качествами.

Джон ухмыльнулся.

– Мистер Эрскин как-то предупредил меня, что из того, что ты не знаешь о себе, можно составить энциклопедию. – Он приложил палец к ее губам, останавливая готовый вырваться протест. – А вкусы и пристрастия Фредерика далеко не столь изысканны и безупречны, чтобы он мог оценить слишком тонкую для него смесь ароматов. Вот поэтому, любовь моя, тебе и предстоит стать моей женой, а не его.

– Твоей женой? – Не в силах поверить услышанному, Одри почувствовала, как у нее задрожали губы.

– Да, моя радость, – серьезно подтвердил Джон. – Если, конечно, я тебе нужен.

– Но Айрис намекнула, что брак не совместим с натурой Олтманов.

Он со смехом покачал головой.

– Так вот почему нам было трудно найти с тобой общий язык! Но если ты и дальше собираешься получать от Айрис и ее мужа-гуляки советы по части романтических отношений, то нас с тобой ждут весьма нелегкие времена. – Не скрывая снедающего его желания, Джон страстно прижал к себе Одри. – Когда тебе захочется узнать что-то еще по части этих самых отношений – в том числе и интимных, – обращайся прямо ко мне. Договорились?

– Только к вам, сэр, – торжественно пообещала она, изнемогая от нежности ласкающих ее рук. – Но я уже все узнала о твоем отношении к браку.

– А я еще не выяснил твоего, – лукаво хмыкнул Джон. – Ну, так нужен я тебе? Готовы ли вы, мисс Клиффорд, стать миссис Джон Олтман?

– Да, мой милый, нужен. И я готова стать твоей женой, потому что безумно люблю тебя!

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.