Текст книги "Новая хронология и концепция древней истории Руси, Англии и Рима. В 2-х томах."

Автор книги: Глеб Носовский

Соавторы: Анатолий Фоменко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 46 страниц)

Об обычаях при дворе Тимура

Приведем некоторые свидетельства о церемониях и одеждах, употреблявшихся при дворе «дикого азиата» Тимура.

«Этот царский внук, по их обычаю, был очень наряден: на нем было платье из голубого атласа с золотым шитьем в виде кругов – по (одному) кругу на спине, на груди и на рукавах. Шапка его украшена крупным жемчугом и (драгоценными) камнями, а вверху красовался очень яркий рубин» (Г. Клавихо, [67], стр. 322).

Нетрудно узнать в этом описании хорошо известное нам ТОРЖЕСТВЕННОЕ ОДЕЯНИЕ РУССКИХ ЦАРЕЙ с бармами-кругами на спине и на груди и с шапкой Мономаха. На средневековых изображениях русские цари изображались также и не в очень торжественном одеянии, наиболее характерной особенностью которого был длинный (войлочный?) колпак на голове. См. например гравюры XVI века из первых изданий книги Герберштейна, воспроизведенные в [13].

Далее, Г. Вамбери («История Бухары» пер. с англ. Спб. 1873: стр. 217–237) пишет:

«В торжественных случаях Тимур надевал широкий шелковый халат, а на голове носил длинную коническую войлочную шляпу с продолговатым рубином на верхушка, осыпанной жемчугом и драгоценными камнями. В ушах он носил большие и дорогие серьги по монгольскому обычаю» [67], стр. 396.

Кстати, обычай ношения серьги в ухе сохранялся У КАЗАКОВ до XX века. М. Иванин, конечно, не может пройти мимо очевидного сходства обычаев тимуровского двора и русского царского двора, и отмечает:

«По всей вероятности… церемониал… был общий во всех ханствах, управлявшихся потомками Чингиз-хана. А от ханов Золотой Орды, некоторые придворные обычаи перешли и ко двору московских князей» [67], стр. 436.

Собственно, ничего нового тут нет – «монгольское происхождение» обычаев при московском дворе вещь известная. Но наша гипотеза о тождестве Монголии и Руси, Орды и регулярных казачьих войск русского государства, ханов и русской военной знати, позволяет посмотреть на это с новой точки зрения. Оказывается, что «монгольские» обычаи – это просто старые русские (или даже древние византийские) обычаи. Причем у нас на Руси они по большей части забыты в эпоху Романовых. А на Востоке некоторые из них сохранились. Сегодня они часто кажутся нам «восточными», «нерусскими».

Тамерлан и Иван III

В жизнеописании Тамерлана есть много параллелей с жизнеописанием русского великого князя Ивана III – современника турецкого султана Мехмета II, завоевателя Константинополя. Эти параллели обнаружены М.Г. Никоновой.

В связи с этим отметим, что в русских источниках хранится подозрительно странное молчание о захвате турками Константинополя в 1453 году. Немногие сохранившиеся отголоски русского отношения к этому событию показывают, что это отношение было скорее всего одобрительным к османам (рос-манам?), см. [15].

Скорее всего, русские попросту участвовали в этом захвате, поскольку русские войска должны были входить в состав монголо-турецкой армии того времени. Напомним, что за XIV лет до этого церковные отношения между Москвой и Константинополем были разорваны и греческий митрополит бежал с Руси.

Тогда становится понятным и отсутствие русских документов о взятии Константинополя. Они должны были быть уничтожены в XVII веке при первых же Романовых. Романовы, собираясь по договоренности с Западом «освободить» Константинополь от турок, естественно не хотели вспоминать о том, что русские Константинополь как раз с турками и брали.

Но время захвата Константинополя турками – это в точности эпоха Ивана III. Таким образом, между его жизнеописаниями и документами о Мехмете II – Тамерлане могла существовать некая связь.

Но эта тема требует отдельного исследования, которого мы пока не проводили.

Существование какой-то связи между Иваном III и Тамерланом-Мехметом II косвенно подтверждается тем, что:

а) в дипломатических отношениях между Тамерланом и Западной Европой посредником со стороны Тамерлана постоянно выступал некий загадочный «архиепископ Иоанн». Он фактически представлял Тамерлана перед западноевропейскими государями и вел за Тамерлана переписку, см. [67].

б) В истории Чингиз-хана, которая в значительной степени является отражением истории Тамерлана, очень большое значение имел некий «поп Иван» или «пресвитер Иоанн», который якобы был одновременно и священником и главой могущественного государства. «Поп Иван» был исключительно знаменитой личностью своего времени. Он постоянно упоминается в средневековых хрониках. Но – о ком именно идет речь, историки толком не знают. В этой связи вспомним, что оригинал «внука Чингиз-хана» Батыя – это Иван Калита. Иван Калита жил в XIV веке, близко по времени от Тамерлана.

Но в образе Ивана Калиты есть и более поздний слой, спустившийся вниз из XV века при очень сильно выраженном в истории Руси глобальном 100-летнем сдвиге. Это – слой от великого князя Ивана III (он же – «хан Иван» – см. выше) Таким образом, возникает цепочка дубликатов (здесь столбцы дублируют друг друга):

Заключение

В заключение повторим еще раз, что мы не настаиваем буквально на всех перечисленных выше идеях, поскольку наше исследование носит пока предварительный характер. Тем не менее есть несколько основных опорных точек, в справедливости которых, как нам кажется, трудно сомневаться. Таковых пунктов, по крайней мере, шесть.

1) Ярослав, отец Александра Невского = Батый = Иван Калита. Его старший брат Георгий Данилович = Чингиз-хан. Великий князь Дмитрий Донской = Тохтамыш.

2) Великий Новгород = Ярославль.

3) Поле Куликово – это Кулишки в Москве.

4) «Иван Грозный» – это «сумма» нескольких отдельных царей.

5) Борис «Годунов» был сыном царя Федора Ивановича. Он был еще молод, когда умер (был отравлен).

6) В русской истории имеется династический параллелизм, сдвиг примерно на 410 лет: ранняя история Руси является отражением (дубликатом) ее истории периода от 1350 года до 1600 года.

Эти шесть узловых моментов непосредственно и недвусмысленно вытекают из средневековых русских документов. Для того, чтобы сделать эти выводы достаточно отрешиться от навязанной нам традиционной хронологии, созданной достаточно поздно.

Дополнительная глава
Рукопись Н.А. Морозова о русской истории

Известно, что из печати в свое время вышли 7 томов труда Н.А. Морозова «Христос (История человечества в естественнонаучном освещении)». Восьмой том не был опубликован и до сих пор находится в Архиве Российской Академии Наук в виде рукописи. Текст напечатан на пишущей машинке с многочисленными вставками от руки, сделанными Морозовым. В марте 1993 года В. В. Калашников, Г. В. Носовский и А.Т. Фоменко детально ознакомились с этим трудом, а затем, с разрешения Архива РАН сделали копию основных разделов рукописи. Пользуясь случаем, мы искренне благодарим сотрудников Архива РАН, любезно предоставившим нам эту уникальную возможность.

Судя по характеру рукописи, Морозов не успел подготовить ее для публикации. Скорее она является черновым вариантом, зафиксировавшим многие глубокие наблюдения и его концепцию русской истории.

Кратко, в рукописи Морозова содержатся следующие общие идеи.

• 1 Проверка правильности хронологии русских летописей по солнечным и лунным затмениям и кометам.

Выполненная Морозовым проверка показала, что указанные в летописях датировки, приписываемые «русским затмениям» до (т. е. ранее) 1064 года н. э., не подтверждаются астрономически. Лишь в 1064 году появляется первое, астрономически подтвердившееся затмение, которое было видно, тем не менее, лишь в Египте и отчасти в Европе, но – не на территории Руси. И только начиная с XIII века, описания затмений в русских летописях астрономически подтверждаются. Тем самым, Морозов фактически обнаружил ту же самую границу (XIII век), начиная с которой (т. е. ближе к нам) хронология традиционной истории соответствует астрономии.

Как мы выяснили в результате собственных исследований, традиционная хронология Европы, Средиземноморья, Египта и других регионов верна, начиная лишь с XIII–XIV веков (и ближе к нам). Таким образом, обнаруженная Морозовым граница в русской хронологии, совпадает с аналогичной границей, независимо найденной нами для хронологий других стран. Анализируя другие календарные указания русских летописей, Морозов обнаружил несоответствия вплоть до начала XIV века. Вывод: ранее XIII–XIV веков русская хронология нуждается в пересмотре.

• 2 Морозов проанализировал «Повесть временных лет» и показал, что:

а) Существующие сегодня списки этой летописи практически идентичны и датируются (в последней их редакции) XVIII веком. Таким образом, важнейший текст, лежащий в фундаменте русской хронологии, имеет ПОЗДНЕЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ.

б) «Повесть временных лет» уделяет большее внимание византийским событиям, чем русским, например, упоминает землетрясения, хотя заметных землетрясений на Руси не бывает, и т. п.

в) Конец всех списков «Повести временных лет» практически совпадает с захватом Константинополя в 1204 году, однако это знаменитое событие в них странным образом не упоминается. Таким образом, Морозов обнаружил «разрез» в русской истории: 1204 год.

• 3 Существующая сегодня версия русской истории восходит к Миллеру (2-я половина XVIII века). «История» Татищева, написанная, будто бы, до Миллера, на самом деле исчезла (сгорела) и мы сегодня имеем под именем Татищева лишь Татищевские «черновики», изданные Миллером. Таким образом, наши сегодняшние сведения о русской истории – весьма позднего происхождения.

• 4 Морозов обнаружил, что начало русского года (по летописям) было в марте. Считая, что мартовское начало года характерно ТОЛЬКО для Западной Европы, Морозов сделал отсюда вывод, что русская культура пришла с запада в результате крестоносного завоевания. Однако, хорошо известно (см. книгу Климишина [64]), что в Византии также использовалось мартовское начало года, наряду с сентябрьским началом индикта (= церковного года). Странно, что Морозов об этом почему-то не знал (не обратил внимания?). Это можно объяснить тем, что историки считают, будто бы в Византии использовалось то одно, то другое начало года, а не оба одновременно – для светского и для церковного года. В русских календарях тоже отмечались оба начала года.

Морозов считал далее, что русская церковь была униатской до Ивана III (1481 год). При этом Морозов основывался на справедливом замечании о том, что до середины XV века не было никаких религиозных препятствий к заключению браков между русскими и католиками. В частности, обычай перекрещивать невест возникает лишь в XVI веке. Это говорит о единстве русской и западной церкви до XV века. ОДНАКО, ЭТА ОБЩАЯ КОНЦЕПЦИЯ МОРОЗОВА, ПО-ВИДИМОМУ, НЕВЕРНА. Он упускает из виду, что само понятие унии (в соответствии с нашей новой короткой хронологией) возникло лишь в 1439 году на Ферраро-Флорентийском Соборе, вскоре после Великого Раскола 1378–1415 годов в католической церкви (а, возможно, и во вселенской церкви).

Здесь полезно сделать следующее общее замечание. Морозов ошибочно считал, что традиционная хронология, начиная примерно с IV–V веков н. э. более или менее верна. Поэтому он вынужден был доверять сведениям, традиционно относимым к эпохе, начиная с VI века. Мы же знаем сегодня, что доверять традиционной хронологии можно лишь начиная с XIII–XIV веков (а более ранние эпохи являются отражениям эпохи X–XVII веков). В этом – причина нескольких, по нашему мнению, ошибочных утверждений Морозова, о которых речь пойдет ниже.

• 5 В подтверждение своей общей концепции о западноевропейском происхождении русской культуры в результате крестоносного завоевания, Морозов приводит список звуковых параллелей (между разными словами). Например,

Ватикан = ВАТИ-КАН = Дом Священника (по-еврейски);

Орда = ОРДЕН (от латинского ordo = строй, порядок);

атаман = ГЕТМАН = ГАУПТМАН (по-немецки);

хазары = ГУСАРЫ (т. е. венгры, так как гусары – это венгерское войско);

царь = САР (по-еврейски);

татары = ТАРТАРЫ = «адские» (по-гречески) и также = ТАТРСКИЕ (т. е. «вышедшие из ТАТР» в Венгрии);

монгол = МЕГАЛИОН = Великий (по-гречески);

басурман = ВЕССЕРМАН (по-немецки).

Это – основные его лингвистические наблюдения.

• 6 Никаких других подтверждений своей концепции западноевропейского происхождения русской культуры, кроме начала года, латинских названий месяцев, отдельных слов «латинского происхождения» в церковном обиходе, вроде: поп, пост, пресвитер и т. п. и указанных звуковых параллелей, Морозов не приводит. Вообще, вопрос о том – «кто у кого заимствовал слова» в современной лингвистике определяется исключительно на базе принятой сегодня традиционной хронологии. Ее изменение сразу меняет и точку зрения на происхождение и направление заимствования тех или иных слов.

• 7 Морозов выдвинул еще одну идею о распространении культуры вместе с процессом колонизации от старых, высокоразвитых центров, находящихся рядом с древними железными рудниками. Такое соседство важно для приоритетного изготовления средств производства и оружия. Наиболее древние железные рудники расположены на Балканах и в Германии. Поэтому Морозов считал, что колонизация всего мира (включая Индию, Тибет, Китай) происходила с Балкан.

• 8 Морозов исследовал существующие сегодня средневековые иностранные свидетельства о России и обнаружил, что они резко противоречат принятой сегодня традиционной точке зрения на историю Руси. Вывод Морозова: эти средневековые иностранные свидетельства написаны в XV–XVII веках с целью фальсификации. Морозов не мог сомневаться в их датировке, так как они были опубликованы уже в XVI–XVII веках.

Мы не согласны с гипотезой о «глобальной фальсификации». В рамках нашей гипотезы все эти свидетельства совершенно естественно вписываются в новую точку зрения на историю Руси, которую мы и предложили вниманию читателя.

Приведем отрывки из рукописи Н.А. Морозова [17], сопровождая их нашими комментариями. Морозов пишет:

«Русская летопись, носившая прежде название Несторовой, а теперь, после того, как И.С. Казанский в 1851 году впервые разжаловал Нестора из летописцев, называется просто „Начальной русской летописью“ и носит всюду следы западнославянского влияния.

Она дошла до нас в нескольких копиях, из которых в начале XIX века были знамениты следующие:

1) „Повести временных лет Нестора черноризца Феодосиевого монастыря Печерского“.

Этот список из числа немногих с именем Нестора принадлежал, – говорят нам, – сначала известному собирателю рукописей Петру Кирилловичу Хлебникову в Москве, умершему в 1777 году, затем С.Д. Полторацкому (1803–1884), а откуда взял его Хлебников неизвестно. Написан этот документ на бумаге, в малый лист, полууставом и доведен до 1198 года.

2) „Русский Временник, сиречь Летописец, содержащий Российскую Историю от 6370 (= 862) по 7189 (= 1681) лето. 2 части. Москва. 1790“.

3) „Летописец, содержащий в себе Российскую Историю от 6360 (= 862) по 7106 (= 1598) год. Москва. 1781“. Это Архангельский список.

Но сегодня эти списки уже признаны более поздними по своему происхождению.

Радзивиловская летопись.

Никоновская летопись (так Морозов называет Радзивиловскую летопись – Авт.) – самый интересный из всех существующих списков и, можно думать, древнее его не найти. Он написан полууставом конца XV века и украшен 604 интересными рисунками, имеющими важное археологическое значение.

В конце рукописи имеется приписка, что она была подарена Станиславом Зеновичем князю Янушу Радзивилу. А потом она в 1671 году поступила в Кенигсбергскую библиотеку от князя Богуслава Радзивила, как видно из печатного ярлыка с гербом города Кенигсберга и подписью:

„A celissime principe Dno (то есть domino) Boguslo Radsivilio biblio-thecae quae Regiomontani (то есть в Кенигсберге) est electorato donata“.

Уже в 1716 году Петр I приказал снять с этой рукописи копию, которая могла быть затем переснята и в России… Во время семилетней войны в 1760 году и сам Кенигсбергский оригинал был приобретен для нашей Академии Наук. И уже через шесть лет после этого он был напечатан в Петербурге в 1767 году… в издании „Библиотека Российская Историческая. Древние летописи“…» [17].

Действительно, так называемые «первые» русские летописи были, скорее всего, созданы юго-западными славянами или даже славянами, проживавшими на территории современной Польши или Пруссии. Но в таком случае совершенно естественно, что в них должны быть (и действительно имеются, как указал Морозов) следы западного латинского влияния.

Кроме того, как мы показали в нашей книге, эти первые наши летописи были сильно отредактированы при Романовых, хотя, конечно, ОНИ НЕ ПРИДУМАНЫ «ЦЕЛИКОМ ИЗ ГОЛОВЫ», и в их основе лежат какие-то подлинные древние документы XIV–XVI веков.

Все мы знаем, что Петр якобы «прорубил окно в Европу». В какую Европу? – спросим мы. Ответ известен: в Западную Европу, то есть в латинизированную, католическую, протестантскую Европу. Многие нововведения и реформы Петра I, как мы знаем, имели своей целью ввести на Руси западные порядки, западную идеологию, частично даже западную религию. Посмотрите хотя бы на архитектуру построенного им Петербурга, на стиль культовых сооружений эпохи Петра. Это – западный латинский стиль.

Официальная православная церковь петровского и после-петровского периода – это смесь, гибрид древнего первичного православия Ордынской империи и западного католичества. Лишь современные старообрядцы в какой-то мере донесли до нашего времени русскую православную религию до-петровской эпохи.

Романовы были кровно заинтересованы в искажении истории свергнутой ими законной Русско-Ордынской династии. Поэтому романовские историки выполняли важнейший социальный заказ, исходивший непосредственно от Романовского престола – отправить в небытие историю «Могольской» (= Великой) Империи, исказив ее до неузнаваемости, иногда даже заменив «черное на белое».

Историки постарались выполнить царский указ «на отлично». Не их вина, что множество следов подлинной русской истории все-таки осталось и сегодня мы можем многое восстановить.

Кстати, если в древности Германия или ее часть – Пруссия – входила в состав Великой Империи, то можно понять и тот факт, что Романовская династия была связана тесными кровными узами именно с Германией (в частности, с Шлезвиг-Голштинией). Оттуда происходили многие члены царских семей Романовых. Когда-то это была одна Империя. Затем она раскололась, и в германских областях вскоре забыли о своем средневековом славянском прошлом.

Продолжим цитирование Морозова:

«Вот настоящее начало Русских летописей и если мне скажут, что и ранее Петра I существовала „Несторова летопись“, то мне придется попросить читателя дать доказательства этого утверждения…

Затем начались ее переписки с продолжениями. Важнейшими из этих продолженных копий являются следующие.

Лаврентьевская летопись.

Лаврентьевский список (иначе называемый Суздальским или Мусин-Пушкинским) с таким заголовком:

„Се повести временных лет, откуда есть пошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити и откуду Русская земля стала есть“.

А под заголовком рукописи можно разобрать: „Книга Рожественского монастыря Володимирского“.

Эта рукопись на пергаменте. Переписав с мелкими поправками весь Радзивиловский список, автор ее доводит рассказ до 683 (по нашему счету 1305) года, но вдруг заканчивает неожиданной припиской не того времени, а через 72 года после окончания летописи – то есть в 1377 году (6885 по счету автора).

Вопрос о том, почему автор свое „последнее сказание“ закончил за 72 года до своей приписки, так и остается открытым.

Как и когда получили мы этот „Лаврентьев список“? Его история не уходит глубже самого конца XVIII или начала XIX века. В начале XIX столетия он был, – как я уже говорил, – преподнесен известным коллектором книг графом А.И. Мусин-Пушкиным (ум. в 1817 г.) императору Александру I, который передал его в Публичную библиотеку. Вот и все.

Рукопись Московской Духовной Академии.

Вторая важнейшая копия Радзивиловского списка, это „Рукопись Московской Духовной Академии“, написанная полууставом на 261 листе. На первом ее листе помечено: „Живоначальные Троицы“. Поэтому в 1 томе полного собрания Русских Летописей она названа „Троицкою“, да и на последнем листе ее написано: „Сергиева монастыря“.

До 1206 года и она, как Лаврентьевский список копирует Радзивиловскую летопись почти дословно лишь с ничтожными поправками. А с того момента, на котором кончается Радзивиловский оригинал, она ведет непрерывное по внешности продолжение, но уже совсем в другом тоне, чем Лаврентьевская за те же годы. Она доводит свой рассказ до 1419 года довольно самостоятельно, не повторяя оригинальной части Лаврентьевской летописи.

Сравнение разных списков.

Как ничтожны изменения в первой части Лаврентьевского и Троицко-Сергиевского списков, сравнительно с Радзивиловским, видно из взятых мною из всех трех (см. таблицу) начала и конца Радзивиловского списка, прекращающегося знаменательно как раз после взятия Царь-Града крестоносцами и основания на Балканском полуострове Латинской империи в 1204 году, о чем как я уже упоминал, нет ни слова в Русских летописях» [17].

Сравнительную Таблицу, составленную Морозовым, мы опускаем.

«Мы видим, что кроме малых стилистических поправок, вроде переделки „доже“ на „тоже“ и на „дожи“, да кратких вставок, основной текст этих летописей – тот же самый. А между тем все три списка „открыты“ в отдаленных, друг от друга, местах: Радзивиловский в Кенигсберге, Лаврентьевский, говорят нам, в Суздале, а Троицко-Сергиевский – в Московской губернии.

Если бы все они были копиями, хотя бы даже в „Начальной части“ какого-то более древнего оригинала, принадлежащего до-печатному времени, то приходится заключить, что он был распространен от Кенигсберга до Владимирской губернии, если не далее, и потому нельзя понять, каким образом в такие отдаленные и не связанные друг с другом его остатки не вошло несравненно более значительных изменений текста.

И вот приходится заключить, что и Троицко-Сергиевский анонимный подражатель, и Суздальский монах Лаврентий пользовались уже сравнительно широко разошедшимся изданием 1767 года и написаны в конце XVIII века, незадолго до того, как были открыты усердными искателями старинных рукописей, вроде Мусина-Пушкина, или же компиляторы пользовались Радзивиловской рукописью. А вот дальнейшее продолжение в каждом списке, как я уже отметил, не повторяется в других списках.

Откуда возникло название: татарское иго

„Татары“ – ОТ ГРЕЧЕСКОГО „тартарос“ – подземное царство, откуда и русское слово „тартары“ или „тартарары“ (то есть ад, ужасное место).

„Иго“ – это то же, что и латинское слово „jugum“ – ярмо, порабощение» [17].

Русское название «татарское иго» действительно означает то же самое, что и латино-греческое jugum tartaricum, то есть «адское иго». Эти слова мы находим в летописях, составленных юго-ЗАПАДНЫМИ славянами, как о том неоднократно говорит и сам Морозов.

И действительно, первые русские летописи носят на себе следы ЮГО-ЗАПАДНОГО славянского влияния (или даже происхождения). Но ведь именно эти народы и области и были одними из первых завоеваны Русью-Ордой при ее экспансии с востока на запад.

Неудивительно, что летописцы покоренных юго-западных славян, близко соприкасавшихся и с греками, и с латинцами, говорили об этом русском великом = «монгольском» нашествии как об «адском порабощении», то есть как о «татарском иге».

Эти слова и попали в юго-западные русские летописи. А потом было забыто и частично искажено их подлинное происхождение. Эти летописи были положены в основу русской истории, сдвинуты на восток, что и запутало позднейших историков.

Несколько огрубляя, нашу гипотезу можно сформулировать так: завоеванные Великой = «монгольской» Русью, юго-западные славяне, назвали это нашествие понятным им именем jugum tartaricum – «татарское иго».

Завоеванные затем греки, латины и вообще западноевропейцы тоже могли назвать это нашествие «jugum tartaricum», то есть «адским игом». Это название и сохранилось в югозападно-славянских летописях.

Поэтому нужно постоянно думать о том – кто был автором летописи, и где она была написана.

Кстати, слово «иго» существует одновременно и в русском, и в латинском языках. По-русски «иго» означало «власть», «ГНЕТ УПРАВЛЕНИЯ» по Далю [85]. Недаром некоторые русские князья (в том числе и СЫН РЮРИКА) носили имя ИГОРЬ, то есть, по-видимому, просто «властелин», «правитель».

А кто у кого заимствовал слова – вопрос хронологии.

Западные мотивы в поздней русской культуре.

Морозов:

«Историческая наука до XIX века проводила идеологию лишь правящей части населения, да это и понятно. Самые первые записи о государственных делах были сделаны придворными летописцами… А у позднейших компиляторов, то есть ортодоксальных историков XVIII–XIX веков выработалась и еще одна особенность: патриотизм, сводившийся к тому, чтоб продолжить историю своих государств как можно далее в глубину веков, пользуясь для этого всеми возможными средствами.

В результате таких тенденций и вышло то вавилонское столпотворение, которое мы называем древней историей, и которое необходимо, наконец, совершенно разрушить для того, чтоб на его месте можно было воздвигнуть новую, уже действительно научную историю человечества… А для этого необходимо связать ее С ЕСТЕСТВОЗНАНИЕМ, что я и пытался везде тут сделать для древнего мира, а теперь мне надо немного поговорить и „pro domo suo“, то есть про свою собственную страну…» [17].

Далее Морозов высказывает мысль о западном происхождении многих элементов русской культуры.

Согласно же нашей реконструкции, все те «западные мотивы», которые он перечисляет ниже, появились в нашей истории лишь в XVII веке и лишь с воцарением Романовых. И особенно после того, как Петр I «прорубил окно в Европу» и в Россию хлынул поток западных нововведений.

В то же время, определенная общность русской и западноевропейской культур может быть отражением «монгольского» = великого завоевания, когда Русь-Орда распространилась, в том числе, и на значительную часть Западной Европы.

Морозов:

«Часть этих фактов я уже привел здесь. Это – латинские названия месяцев календаря у наших летописцев, которые употреблены также и в наших славянских „Четьи-Минеях“, где в добавок почти половина имен святых носят латинские или славянские имена: Август, Агриппина, Аквилина, Вера, Надежда, Любовь, Владимир, Всеволод, Вячеслав, Роман, Константин и т. д. А другая половина представляет собою с незапамятных времен (здесь Морозову мешает скалигеровская хронология – Авт.), латинами же введенные, еврейские и греческие прозвища: Александр, Алексей, Яков, Матвей и т. д.

Отсюда ясно, что и греческие имена могли попасть к нам из латинских же первоисточников, наравне с еврейскими. Ведь исключительно греческих имен, не употребляемых в латинских святцах, не встречается у нас почти ни одного. Скажу более: само название церковь происходит у нас от латинского слова цирк, а не греческого ее названия екклесия хотя это последнее название отразилось, вероятно лишь со времени крестовых походов, даже во французском названии церкви – eglise» [17].

То, что русские, греческие и латинские святцы, а следовательно, и набор возможных крестных имен, почти что тождественны – никак не означает латинского происхождения русской культуры. Это доказывает лишь формальное ЕДИНСТВО русской, греческой и латинской церкви в прежнее время. Тем более, в эпоху, когда Русь-Орда-Атамания («Оттомания») завоевала часть Западной Европы.

Это формальное единство в то время, когда пути сообщения были еще плохо развиты, совсем не означало единства богослужения, церковных обычаев и т. д. Согласно нашей новой хронологии, так продолжалось до начала XV века, а затем произошел «великий раскол», окончательно разделивший восточную и западную христианские церкви. См. Часть 3.

Конечно, русская и западная культуры всегда взаимодействовали и в некоторой степени влияли друг на друга. Но особо ярко выраженное западное влияние на русскую культуру началось уже ПОСЛЕ воцарения Романовых. Некоторые более ранние заимствования, например – латинские названия месяцев, – возможно объясняются ЗАПАДНОСЛАВЯНСКИМ ПРОИСХОЖДЕНИЕМ дошедших до нас редакций русских летописей. Известно, что на Руси раньше использовали другие, русские названия месяцев. Западные славяне (п-руссы?) естественно наложили свой, в значительной степени уже латинизированный отпечаток на тексты летописей.

Морозов:

«А если мне скажут, что слово Библия и Евангелие у нас ГРЕЧЕСКИЕ, то я отвечу, что и они были еще задолго до нас адоптированы латинами в их ономастику, а потому от латин же могли перейти и к нам, а не непосредственно от греков, как это нам внушили.

Мне скажут также, что Библия была переведена на славянский язык с греческого, доказательством чему служит книга Эсфирь, где в славянском переводе повторены значительные вставки, сделанные греками в первоначальном латинском тексте. Но не вошли ли они сюда уже после того, как московский патриарх Никон (1652–1681) поставил соборно в 1654 году исправить все богослужебные книги по собранным им греческим рукописям? И не могли ли эти поправки войти даже и в староверские книги, так как раскол в России возник по чисто внешним признакам: из-за приказания креститься тремя пальцами вместо прежних двух, и из-за изменения первоначальной орфографии имени Исуса в Иисуса» [17].

Здесь мы не согласны с Морозовым. Хорошо известно, что, причины русского раскола XVII века были гораздо глубже. Но Морозов, будучи убежденным атеистом (что он сам неоднократно подчеркивал), никогда не вникал в собственно церковные вопросы. Раскол церкви на Руси произошел, скорее всего, именно из-за нововведений Романовых в XVI–XVII веках, фактически насаждавших «западническую веру» и обычаи, лишь слегка замаскированные под православие.

Вероятно, старообрядческие обычаи и книги частично доносят до нас остатки до-романовской эпохи Ордынской Великой = «Монгольской» династии, разгромленной Романовыми. Известно, что русские люди XVII века, не признавшие реформ Никона, боролись не только за старую веру, но и за старые обычаи на Руси, на смену которой пришли новые, окрашенные В ЗАПАДНЫЕ ЦВЕТА.

Гипотеза Морозова, что после-никоновские поправки в Библию могли войти также и в «староверские книги», выглядит наивно, хотя бы потому, что в старообрядческих типографиях после Никона Библию ВООБЩЕ НЕ ПЕЧАТАЛИ. А до Никона, кстати, Библия была напечатана по-славянски ТОЛЬКО ОДИН РАЗ Иваном Федоровым – да и то не в Москве, а на западе, в Остроге. См. [86], c.355.

Тем не менее, основная мысль Морозова о том, что современный библейский канон имеет по существу латинское происхождение, по-видимому, – верна. См. по этому поводу нашу книгу «Русь-Орда на страницах Библии».