Текст книги "Как мы грабили негодяя (СИ)"

Автор книги: Глеб Сердитый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Шерхани вела машину столь уверенно, будто всю жизнь только этим и занималась. Хотя, Пит был убежден, оказалась за рулем средства передвижения на колесах впервые.

Придерживая шляпу, он невольно залюбовался, как ловко и уверенно она управлялась с "Мастером Дюзи". Машина шла на полной скорости. Сзади звенели перекатываясь по полу бутылки. Мотор торжествующе пел, словно это была его последняя лебединая песня. Песок и камушки шуршали по днищу.

С видимым удовольствием креати подставляла лицо ветру, который радостно ворошил шоколадную гривку её волос. И совершенно не стеснялась собственной наготы. Его взгляд сам собой скользнул вдоль линии её шеи, по девичьей плосковатой груди, по впалому нежному животу, треугольнику шелковистого ворса...Она быстрым взглядом проследила, на что он смотрит, и хихикнула.

Он вновь одернул себя и всерьез занялся перезарядкой пулемета.

– Да ладно, пялься! – великодушно разрешила она. – Чего уж там! И вообще, ...спасибо! Я бы конечно и сама сумела, но ты мне здорово помог. Значит – спасибо.

– Не за что! – довольно пробурчал он.

И почувствовал, как краснеет. Это было весьма обычное дело для Пита, когда он оказывался наедине с девушками, пусть даже и одетыми. Поэтому очень сосредоточено снял диск и перепроверил наличие патронов.

Диск был полон.

Пит, легким хлопком, защелкнул его на место.

– Это что, действительно пулевое оружие?! – с неподдельным интересом спросила она.

– Да, пулемет Льюиса. Мой.

– Обалдеть, никогда не видела вживую.

– Можно подумать, ты и автомобили раньше водила?!

– Нет, не водила.

– А признайся честно, ты здесь работала?

Она неопределенно, но очень миленько дернула плечиком. Так миленько, что он ей не поверил. И повторил вопрос.

– Ладно, ты мне помог, я тебе скажу. Но не сейчас. Потом.

– Когда?

– Потом. Одно скажу, никаких дел в этой поганой Лепешке у меня не было. Мне просто не повезло. Плохой день! Понятно?

Он кивнул. И снова не поверил. Что-то она темнила. Умная, красивая, обнаженная, инопланетная девушка.

Он подумал, сумеют ли они ужиться на одном корабле. И как еще отреагирует на её внезапное появление Вин. И как его, Пита, рука скользит по её упругому животику...

Занявшись мечтаниями, он, как и следовало этого ожидать, пропустил момент, когда она свернула не туда. Только вдруг обнаружил, что те знакомые холмы, которые, если ехать к домику у пруда и дальше, к кладбищу звездолетов, должны были оказаться по левую руку. Но сейчас они текли изломанной линией с права.

– Ты неправильно свернула! – закричал он. – Нам в другую сторону! Стой! Тормози!

– Нет! Мы правильно едем! Лучше займись теми, что нас догоняют! А дорогу я без тебя выберу.

Пит оглянулся.

Их нагоняли четыре глайдера.

Один шел по прямой, самой короткой траектории. Два на большой скорости расходились, явно собираясь взять "Мастера Дюзи" в клещи.

Четвертый глайдер держался немного сзади, выжидая. В каждом сидели три человека, только в четвертом – четверо. Там был Гримбл. Лицо закопченное, одежда – дымиться, в руке хлыст.

Гримбл руководил операцией.

– Так, – сказал Пит, – кажется, нас собираются убить.

– Чего?! – испуганно переспросила Шерхани и оглянулась назад.

– Спокойно, крошка, – продолжал Пит перебираясь на заднее сиденье, – мы дорого отдадим наши жизни. Так дорого, что у них не найдется сдачи. Включи-ка радио, а то скучно ехать.

Она щелкнула клавишей и в обыкновенный шум дороги ворвалось разухабистое:

– Привет тебе привет, Космос! Ты слушаешь "Радиобургер"! С тобой DJ Галактика! Мы вылавливаем из эфира радиоволны, тысячелетиями блуждающие среди звезд и делаем лучшие миксы! Встряхни скелетом! Давай послушаем что-нибудь древнее! Например, песенку про маленькую стерву и про маленькую срань!

И тут же оглушительно из динамиков застучали, запрыгали ритмичные звуки. Женские голоса пели что-то на древнем языке, речитативом в паузы вмешивался перевод, из которого можно было понять исповедальное содержание песенки гадкой девчонки с экзотическими пищевыми и кулинарными пристрастиями. Инструментальные периоды сопровождались выкриками какого-то маньяка на лающем языке.

Коктейль звуков должен был создавать жизнерадостное настроение.

Они пришлись так в тему, что тот час же Шерхани принялась им подпевать, в такт подпрыгивая на крепкой своей попке, даже Пит запел что-то вроде: "Пам-пам-пам!".

Глайдеры между тем стремительно приближались.

Пит, расположившись на заднем сиденье, словно пулеметчик на тачанке, попытался взять на прицел тот, что шел ровно сзади. Это оказалось совсем не простым делом, машину трясло, она подпрыгивала на ухабах так, что иногда Пит лязгал зубами.

Тогда он повернулся к водительнице:

– Держи ровнее!

– Чего?

– Держи, говорю ровнее! Невозможно прицелиться!

– Говори громче! Радио заглушает!

Пит махнул рукой и попытался объяснить все выразительными жестами.

Она сперва напряженно вглядывалась, потом кивнула и сделала резкий вираж вправо.

Пита отбросило к борту автомобиля и он зарекся объяснять ей что-либо на пальцах.

Одновременно с этим он увидел, как на "Мастера Дюзи" пикирует глайдер.

Его естественными действиями было вскинуть пулемет и открыть стрельбу. И он попал.

Пилот глайдера вывалился с водительского кресла, аппарат резко клюнул носом.

Пит вскочил на ноги и проследил его взглядом, как тот закувыркался, задев поверхность земли.

– Есть! – радостно заорали они в два голоса.

Им вторило радио.

Но расслабляться было рано.

Увидев неудачу товарищей, остальные глайдеры вновь построились треугольником: два брали машину в клещи, один нагонял сзади.

Гримбл находился в правом глайдере, значит, именно он и должен был атаковать, другие лишь отвлекали.

Так решил Пит, пытаясь взять задний глайдер на прицел. Но это было просто невозможно, объездчики открыли бешенную плазменную пальбу.

Шерхани бросала машину то в одну сторону, то в другую, то притормаживала, то давала резко газу. Коробка передач скрежетала и завывала, так с ней еще никто не обращался. Но сделана она была на совесть.

Тут левый глайдер вдруг рванулся вперед и прошел над самой машиной, едва не снеся Питу голову.

Вынырнув с заднего сиденья, он глянул вперед. Дорога, постепенно сужаясь, теперь проходила вдоль глубокой расщелины. Свернуть с неё тоже было довольно затруднительно: по другой стороне росли кусты, больше похожие на здоровенные кочки.

Машина, столкнувшись с одной такой штукой, разбила бы себе весь передок. Места для маневра оставалось все меньше. Очень скоро им придется ехать по прямой.

Вот здесь их и прищучат.

Либо расстреляют, либо столкнут в расщелину.

Как подтверждение, задний глейдер жестко ударил их в багажник.

Пит обернулся и увидел, как улыбка возвращается на мрачное лицо Гримбла.

И тут же Питу пришлось вновь увертываться от левого глайдера, который снова прошел над "Мастером Дюзи". И вновь удар сзади. Задние преследователи с хохотом били и толкали машину.

Тогда Пит схватил бутылку синегорловки и, едва не вылетев вон со своего места, метнул её в задний глейдер. Она разбилась о переднюю часть аппарата, но не загорелась.

Пит нашарил еще одну и бросил, а потом еще и еще. Наконец пламя вспыхнуло и загудело, словно разжигаемое горном. Люди в глайдере закричали безуспешно пытаясь сбить огонь руками.

Машина вильнула в сторону и рухнула в расщелину.

Однако наслаждаться победой было еще рано. Плечо и шею Пита вдруг захлестнула внезапная, оглушающая боль, от которой белело в глазах. Это Гримбл пустил в ход свой длинный кнут, отведать которого теперь повезло и Питу.

Перегнувшись через борт глайдера, жестокий объездчик ловко и неторопливо хлестал пассажиров "Дюзи" сверху. Единственным спасением было броситься на дно машины и кататься по нему, стараясь увернуться от ударов. Огрев Пита, Гримбл переключился на девушку, ведь она не могла нырнуть вниз, бросив руль. Просвистели один за другим несколько ударов, и Шерхани заверещала:

– Мне больно! Больно! Больно!

Вновь над автомобилем прошел левый глайдер. Вслед ему Пит швырнул бутылку, но промазал.

– Ну, сделай же что-нибудь! – кричала она через плечо, перекрикивая и ветер, и орущее радио.

Пит дал пару очередей в сторону противника. Но бесполезно, теперь, увидев в его руках короткоствольное "чудовище", они начинали "качать маятник". Попасть было действительно трудно.

Глайдер Гримбла вновь начал подбираться ближе.

Вдруг она крикнула:

– Держись!

"Мастер Дюзи" резко затормозил. Пита вновь перебросило через сиденье и он впечатался в стекло лицом. По ощущениям – разбил бровь.

Враги, тоже не ожидавшие маневра подобной резкости, проскочили дальше, и были вынуждены сделать широкий вираж каждый, чтобы вернуться. Теперь они летели борт о борт, явно собираясь двойным весом расплющить, раздавить автомобиль и всех пассажиров.

– Ты что собираешься делать?! – заорал Пит, видя, как Шерхани сжимается в упругий комок на переднем сиденье.

– Смотри! – просто ответила она.

И вдруг выпрямившись, словно отпущенная пружина, прыгнула, точнее – взвилась в воздух метров на восемь вверх. И приземлилась точно посередине глайдера Гримбла. Аппарат рухнул вниз, на дорогу, с диким скрежетом заскреб по песку и камням, подымая тучу пыли, понесся навстречу замершему посреди дороги автомобилю.

– А-а-а! – заорал Пит, ему не было видно, что именно делает Шерхани на борту упавшего глайдера, но зато было вполне ясно, что столкновения не избежать.

Кроме того, оставался еще один целый глайдер, который продолжал лететь на бреющем полете, и как раз в сторону Пита. Поэтому он закричал еще сильнее.

И вывалился из автомобиля через переднюю дверь, спиной на землю. Его спасла привычка носить пулемет на ременной петле и инстинктивно нащупывать Льюис при первой же опасности. Поэтому он просто поднял ствол кверху и впорол все патроны, что оставались в диске в брюхо промелькнувшего над машиной глайдера. Тот задымил, потерял высоту, и ушел, стуча нижней кромкой по дороге. Пит, вскочив на ноги, проводил взглядом беглецов. Те явно не пылали желанием вернуться.

Глайдер ткнулся в обломок скалы, задрал корму и заднее шасси, сорвавшись с подвески как-то отчаянно убегая, будто крыса с корабля, взвилось в воздух и упорхнуло за гряду камней подле дороги.

Тогда Пит с тревогой обернулся к глайдеру Гримбла.

Его удар оказался не так силен, чтобы покончить с "Мастером Дюзи".

Глайдер лишь помял крыло автомобиля и немного развернул его в сторону расщелины. Люди в глайдере были убиты. Все кроме одного – Гримбла. Шерхани прижимала его к борту, встав ногой на грудь.

Правая рука у него была перебита в двух местах, левую Шерхани выворачивала, что было силы. От боли он не мог шевельнуться. И смерть его была рядом.

Пит подбежал ближе. И услышал последние слова самого крутого объездчика на Вальдосе:

– Зря я не вырвал тебе все когти сразу, сучка... Не успел...

– Да, – подтвердила она. – Не успел.

Потом склонилась и перекусила мистеру Гримблу сонную артерию.

Тот дернулся и умер.

– Боже мой, – Пит вознес очи горе, – она убила Гримми!

При этом Пит никаких чувств не изведал: ни радости, ни печали. Гримбл Пальцеед, так уж выходило, умер естественной смертью. Естественной для таких как он.

Она вырвала лоскут из рубахи мертвого врага. Вытерла рот.

Потом вдруг сжалась и заплакала.

– Что с тобой?! – Испугался Пит.

– Мне так больно!

– Где? – еще сильнее испугался Пит, решив, что её здорово ранили в последней схватке.

– Я киллер, а не воин!

Подхватив на руки, он вынул её из глайдера и понес к автомобилю, собираясь осмотреть раны.

– Где болит?! – спросил, уложив на заднее сиденье.

Теперь, когда двери у автомобиля были сорваны, это было самое комфортное и доступное место для осмотра.

– Палец и спина! – продолжала плакать Шерхани. – Меня так били сегодня! Так больно! Только не жги меня больше водкой!

– Хорошо, хорошо! – Пообещал Пит. – Надеюсь, Вин нашел корабль с медпунктом. Или с аптечкой.

К счастью новых повреждений он не нашел, кроме пары следов от хлыста. Её пальцы с когтями оказались все в крови. Но это была чужая кровь. Он вытер их, её же саронгом, чего она к счастью не заметила.

– Ладно. – Молвил он успокаиваясь. – Ничего страшного у тебя вроде бы нет. Сейчас поедем к дяде Вину, а там на корабль. Все будет хорошо.

– Мне нужно пять минут! – прохныкала она

Он устроил её поудобнее, подсунул туда-сюда оставшиеся в живых бутылки с синегорловкой. Одной свернул пробку. Хорошенько хлебнул, спросил:

– Хочешь?!

Отрицательный жест слабой рукой.

– Как хочешь.

Потом перебрался на водительское место. Осторожно расстыковался с глайдером и начал разворачиваться.

– Ты куда?! – вновь захныкала Шерхани. – Давай прямо!

– Зачем же прямо! – удивился он. – К кладбищу звездолетов в обратную сторону! Ты уже давно не там свернула!

– Нет! – продолжала хныкать она. – Я правильно ехала! Давай вперед! Прямо! Прямо!

– Ну ладно, – в манере Вина пожал плечами Пит. – Наверное, так нужно!

Я и не хочу этого, но все было именно так.

Бути Бакемоно Таманои «Мысли под звездами»

Едва тронувшись с места, «Мастер Дюзи» стал показывать всеми доступными способами, как он возмущен тем неподобающим обращением, которое перенес в течение этого утра. Особенно сердилась коробка передач. Тормоза объявили забастовку. Радиатор высвистывал нечто фальцетом, звуки, которые производила выхлопная труба, не позволила бы ни одна даже самая либеральная цензура.

Однако все они мало волновали Пита.

Он прислушивался лишь к тем звукам, которые доносились с заднего сиденья. Пару раз оглянувшись, он с удивлением обнаружил, что Шерхани спит, свернувшись и упрятав лицо в сгиб локтя. Сверху она прикрылась хвостом, ветер играл длинными волосками его кисточки. Рубцы от кнута, вздувшись, перекрещивали её спину. Один из них рассек татуировку на плече и исказил рисунок. Глядя на неё сейчас, никто не мог утверждать, что она – профессиональная убийца, которая буквально несколько минут назад голыми руками прикончила четверых взрослых мужчин. Пит хотел, было, остановиться и накрыть её плащом, но побоялся, что разбудит, поэтому оставил всё, как есть.

Попытался сосредоточиться на дороге. Путь все еще проходил вдоль расщелины. Сворачивать было некуда. Оставалось лишь ехать вперед, следить, как бы не угодить колесами в пропасть, и прислушиваться к обиженному ворчанию мотора.

В зеркало заднего вида Питу было видно, как позади них к небу поднимаются клубы дыма. Удивительно, в глайдере гореть практически нечему, спрашивается, откуда дым. Самого аппарата уже не было видно, но казалось, что они убегают от аварии на нефтехрашилище. Да и автомобиль качало, будто шлюпку в шторм.

В зеркале замаячило лицо Шерхани.

– Ты чего? – спросил он.

Их глаза в зеркале встретились.

Потом она состроила гримасу:

– Ничего.

– Поспи еще.

– Нет, мне достаточно и пяти минут.

– Ты спала всего одну.

– Значит хватило.

Её лицо исчезло и Пит услышал, как она завозилась, словно что-то искала.

Потом лицо возникло вновь:

– У тебя воды нет?! Пить очень хочется.

– Ой! Прости, пожалуйста, кажется, флягу я оставил на площади, когда колодку открывал.

Недовольная гримаса:

– Ладно, потерплю.

Она снова завозилась, что-то нашаривая ногами на полу автомобиля. Было слышно, как перестали кататься бутылки по днищу. Потом она закашлялась. Лицо в зеркале возникло вновь, и было искажено гримасой крайнего отвращения. Тут же, расплескивая содержимое, за борт полетела бутылка.

– Эй! – крикнул он оглядываясь. – Не делай так больше!

– Гадость, какая! – с чувством воскликнула она. – Ужасно! Как вы это пьёте?!

– Да ладно! – отвечал он. – Будто у вас нет спиртного! Подумаешь, трезвенница нашлась! На-ка лучше!

Управляя машиной то одной рукой, то другой, он стянул с себя и, привстав, выдернул плащ. Передал назад.

Одевшись, она тут же принялась шарить по карманам. Часть разных личных мелочей, которыми обрастает всякий путешественник с течением времени, осмотрев, она сразу возвращала на место. Но маечка официантки вызвала у неё крайний, самый крайний интерес. Она вертела её туда, она вертела её сюда. Пит был уверен, что даже обнюхивала эту, в сущности, элементарнейшую вещь.

Питу это надоело.

– Эй-эй! – прикрикнул он поворачиваясь. – Не смей меня обыскивать! Положи на место!

– Минуточку! – она подняла палец, продолжая свои исследования. – Я в суете, кажется, едва не забыла одну чрезвычайно важную вещь!

Затем неожиданно приняла горделивую позу. Правда, не на долго. "Мастер Дюзи" подскочил на камне, и ей пришлось ухватиться за спинку переднего сиденья. И, тем не менее, она продолжала:

– Мистер Пит Гривенник, примите это в знак моей глубочайшей благодарности. – С этими словами она протянула маечку Питу словно это был не влажный кусок ткани, но шелковая орденская лента, или батистовый платок.

– Сейчас по ушам получишь! – раздраженно молвил Пит, комкая маечку в комок и пряча в карман брюк.

– По этим? – она кокетливо приподняла волосы и шевельнула туда-сюда маленькими округлыми ушками. Полы плаща распахнулись и открыли ложбинку груди.

– Честное слово, сейчас остановлю и отшлепаю! – вскликнул он, чувствуя, как начинает краснеть.

– Отшлепаешь?! По попке? По этой? – её хвостик взвился к зениту, и она попыталась выставить из под плаща потенциально отшлепанную попку, но тут пулемет Пита сорвался с петли, на которой был закреплен и ударил по ручке переключения скоростей.

Автомобиль дернулся, Пит покрепче схватился за руль одной рукой, другой отложил пулемет на соседнее сиденье. Проворчал:

– И вообще, что-то ты слишком быстро оживаешь.

Она перегнулась на переднее сиденье, осторожно взяла Льюис, бросив взор на покосившегося на неё Пита. Спросила:

– Можно?

Он кивнул. Через некоторое время услышал восторженное:

– Обалдеть! Никогда не держала в руках живого пулевого оружия! А где патроны берешь?!

– Есть места, – уклончиво хмыкнул Пит. Ему было приятно её восхищение.

Тут "Мастер Дюзи" наконец вырвался из узости по которой ехал и оставил позади и расщелину, и казалось бы бесконечную череду холмов. Перед автомобилем расстилался широкий и плоский, словно стол луг. Пит направил машину в середину луга, туда, где торчал покосившийся столб с табличкой, на которой черной краской было начертано: "Страна Ларсена".

Пит понял, куда она хотела попасть.

Она же посуровела и, вернув пулемет на сиденье, принялась другим, серьезным, голосом указывать дорогу.

Вскоре они были на месте.

Еще на подъезде Пит почувствовал запах гари. Однако разило не так, как вонял горящий пластик бара, и не так, как чадили сбитые глейдеры. Набегающий ветер приносил тот самый мерзкий запах, каким обычно смердела согревшая человеческая плоть. Запах насильственной смерти. Его ни с чем нельзя было спутать.

Луг и холмы, мимо которых только что катился "Мастер Дюзи", оказались крышей большого, почти бескрайнего плато. Край его обрывался пропастью, которая падала вниз на первый взгляд метров на двести – двести пятьдесят. Заглянуть туда и то было страшно.

На краю бездны Пит увидел разграбленный лагерь.

Там стояли три больших палатки. Одна – открытая (задняя стойка у неё была повалена), и еще две – поменьше – хлопали полями, словно перебитыми крыльями. Вокруг валялись скамьи, стулья с переломанными ножками. На траве лежало множество раздавленных сапогами цветов. Видимо ими собирались украсить палатки, но не успели. Кто-то нашел более веселым распинать корзины с цветами по всему лагерю и теперь лепестки носил ветер, словно оторванные крылья насекомых. В палатках виднелись разбитые и обугленные столы. Место оказалось таким ровным и плоским, что можно было сразу, без подготовки ставить теннисный корт. А укрыться можно было только в палатках. Или прыгать с обрыва.

Пит остановил автомобиль. Выключил радио. Стало тихо. Казалось, что стало слышно, как из разоренных коробок неторопливо высыпаются хлопья розовой упаковочной пены.

Он молча приладил пулемет к ременной петле.

Они вышли из машины, и пошли по лагерю.

На траве лежали тела. Одни были обезображены разрядами плазмы. Другие были на первый взгляд целы. Все они были в праздничных одеждах. И все мертвы. Ни у кого Пит не видел оружия. Даже предметы, которые валялись там, ни как не походили ни на что угрожающее.

– Что они хотели отпраздновать?! – негромко спросил Пит.

– Мою свадьбу, – едва слышно выдохнула Шерхани.

Её лицо не выражало ни горя, ни особой скорби. Она только плакала. Слезы катились по её лицу. Она вытирала их правой рукой, а левой держала его под локоть. Так они долго бродили между убитых, будто искали потерянный ключ от дома.

Они старались ни на что не наступать.

Даже случайно.

Потом она попросила немного подождать. Ей нужно было переодеться. Поэтому она ушла в одну из палаток поменьше. Видимо там лежали её вещи.

Он же походил еще.

Потом начал высматривать, откуда на лагерь напали.

Получалось, только с одного места, с вершины ближайшего холма. На склоне виднелись некие растения, а, Пит помнил, Гримбл говорил судье, что он и его люди перестреляли креати из-за кустов. Если бы на вершине этого холма поставили одного часового, то к лагерю не сумел бы подобраться незамеченным даже сам Господь. Кстати, креати среди мертвых оказалось всего трое. Двое молодых, возраста Шерхани в отчаянно смелых и открытых нарядах, и одна – сухая старушка с совершенно седой головой. Наверное, бедняга занимала значительное положение среди креати. Плечи старушки украшала татуировка с узором умопомрачительной сложности. В паре шагов от бедняги, разбросав руки, лежал высокий блондин в смокинге с развороченной шаровой молнией грудной клеткой. Его лицо хранило выражение бесконечного удивления.

Шерхани вернулась. Теперь на ней был обычный костюм для путешествий в космосе: темная водолазка и серые брюки без украшений, заправленные в мягкие тапочки. Единственное, что отличало её наряд от человеческой одежды, была застежка на брюках. Она располагалась сзади и имела отверстие для хвоста. За спиной штурмовой рюкзачок на широкой лямке с утяжкой.

Шерхани подала Питу его плащ. Сказала:

– Вот. Большое тебе спасибо. За всё. Руку я уже обработала, – она продемонстрировала напыленную на палец обычную повязку, которую можно наложить с помощью обычного военного аэрозоля. – Так что можешь не волноваться. Спина – подождет. Если торопишься, можешь ехать. Дальше я сама справлюсь. Еда – вон там. – она указала на большую палатку. – Бери сколько надо. Мощная должна была быть вечеруха. И торт обязательно забери. С ним, по-моему, ничего не сделали. Даже не распаковали. Так что давай, действуй и поезжай. Но если поможешь еще немного, мне будет легче. Такие дела. Ну, что? Что выбираешь?!

– Я – помогу. Что нужно сделать?

Она благодарно кивнула. Потом опустила глаза.

– Я не хочу здесь никого оставлять. Вон, видишь, уже мухи какие-то начали летать. Их надо похоронить. Я думаю, если сбросить с обрыва, то от них ничего не останется. Значит, их прах никто не сможет осквернить. Как ты считаешь?

Пит кивнул.

– Хорошо, – продолжала она, глядя себе под ноги. – Ты не думаешь...

Он осторожно привлек её к себе и столь же осторожно обнял.

Она плакала, вздрагивая всем телом.

Он ждал.

Она затихла. Потом вытерла ладонями лицо и сказала:

– Ладно, давай начнем с Перла. – И направилась к блондину.

Она тянула его за ноги, Пит взялся за плечи. Перл оказался чертовски тяжелым трупом.

– Здоровый парень. – Констатировал Пит.

– Это мой жених! – крикнула в ответ Шерхани белая от тяжести.

– А кем он был при жизни?

– Травматологом!

– А, значит – врач?!

– Да, он знал меня лучше всех. Бывало, помурлычешь ему немножко, он и счастлив. Ничего не требовал, на всё соглашался. Где теперь такого найдешь?!

Они положили его у края пропасти.

Пит выпрямился. Шерхани осталась сидеть на корточках. Ласково расправила погибшему волосы.

Пит от неловкости закряхтел и принялся рассматривать открывшийся вид.

Далеко внизу расстилалась до горизонта голубая равнина. В далекой дымке там внизу виднелась, больше похожая на бесконечную бурую безглавую змею или же на живую ползущую крепостную стену, вереница животных. Это шли икуракаякамы, сила и смысл Вальдоса.

Потом они осторожно столкнули погибшего вниз.

Помолчали.

– Ну что, – кашлянул Пит. – Пошли за следующим?

– Да, – кивнула она, не позволяя себе вновь расплакаться.

Следующей была седая старушка.

– А это кто? – спросил Пит.

– Тирранни. Она должна была проводить церемонию и объявить меня мужем и женой. – грустно сообщила Шерхани.

– Понятно. Взяли?

Едва они прикоснулись к ней, старушка вдруг судорожно вздохнула и приоткрыла желтые глаза. Шерхани страшно закричала и бросилась приподнимать старушке голову.

– Воды! – кричала Шерхани. – Принеси воды! Нет, держи ей голову, а я аптечку достану! Сейчас, сейчас! Я только аптечку достану!

Она переложила голову старушки на подставленные колени Пита, сорвала со спины рюкзачок и достала походную аптечку стандартного армейского образца. Старушка тем временем старалась привлечь ей внимание поднятой рукой.

– Подожди, Ши! Подожди, глупая! Не поможет тут аптечка! И воды мне нельзя! – говорила она тише, чем росла трава.

Пит хотел переложить голову старушки поудобнее и собирался немного подтянуть её повыше, когда его пальцы внезапно провалились в дыру в боку умирающей. Это было входное отверстие. Пит испуганно отдернул руку и только сейчас понял, что тот глубокий темно-бордовый цвет саронга, в который была одета старушка, не являлся для ткани изначальным. Её одежда была насквозь пропитана кровью. Наверное, это заметила и Шерхани, потому что она вдруг отбросила в сторону аптечку и разрыдалась на груди у старушки.

– Бабушка Ти! Бабушка Ти! – без конца приговаривала она сжимая в руках синеватую с коричневыми когтями ладонь. – Прости меня! Это я виновата! Прости! Бабушка Ти!

Старушка попыталась поднять другую руку. Но видимо сил ей едва хватало, чтобы приоткрыть веки. Тогда Пит осторожно приподнял руку старушки и положил на голову девушки. Желтые глаза скользнули по нему без всякого выражения и вернулись к рыдающей Шерхани.

– Перестань выть! – приказала старушка. – Лучше скажи, что ты сделала?!

Шерхани подняла лицо с груди умирающей и, размазывая слезы и чужую кровь по щекам, сообщила:

– Я убила их всех, бабушка! Я перегрызла этим тварям горло!

– Это – хорошо! – улыбнулась старушка. – Это – правильно.

– Вот только тебя не спасла! – снова разревелась Шерхани.

– Ладно, это ерунда. Лучше скажи, кого ты подцепила? – голос у старушки дрожал и срывался. Видно на это уходили последние силы.

– Это Пит Гривенник, он мне здорово помог в поселке. – попыталась улыбнуться сквозь слезы девушка.

– Пит Гри...Ладно, все равно не выговорю. – Старушка попыталась приподнять голову. Ей оказалось это не под силу. Тогда она прикрыла глаза и продолжала говорить с закрытыми глазами: – Передай Мейджеру, старуха – провалилась! Скажи ему... скажи ему, что старая кошка – околела. Всё!

Потом она открыла глаза и посмотрела на Пита в упор. Закрыла глаза и спросила:

– Как ты хотела меня хоронить?

– Бабушка Ти! – зарыдала Шерхани.

– Как?

Девушка не могла говорить.

– Не мучай меня, детка. Скажи, как ты меня здесь похоронишь?!

Шерхани плакала и только толкнула Пита.

Он прокашлялся и, срываясь, сообщил:

– Мы хотели сбросить погибших в пропасть, чтобы никто не мог с ними ничего сделать.

– Пропасть?! – едва слышно переспросила старушка. Потом слабо улыбнулась. – Это – хорошо! Несите!

– Ну, бабушка! – всхлипнула Шерхани.

– Несите! Не хочу достаться червям! Несите!

Она затихла. Только судорожно вдыхала и выдыхала воздух.

Они осторожно подняли её на руки. Поднесли к обрыву. Положили у края.

Шерхани плакала не переставая.

Тогда старушка последний раз открыла глаза, пошарила ими, пытаясь найти взглядом девушку. Шерхани торопливо схватила её за руку и наклонилась к самому лицу. Старушка улыбнулась, молвила:

– Знаешь, где я прячу серьги?! Забери, не то пропадут!

Потом она плотно зажмурилась и стала отталкиваться бессильно рукой от земли, чтобы упасть в пропасть.

– Не хочу червей! – шептали её синие помертвевшие губы.

Они сбросили её.

И долго сидели, бессмысленно пялясь в пропасть.

Остальных они хоронили молча, приспособив для удобства кусок полотнища отрезанного от палатки.

Больше живых не нашли.

Пока она проверяла, не осталось ли в лагере чего-либо ценного или важного, он нагрузил мастера Дюзи коробками с консервами и другой едой. Они не разговаривали. Перекидывались необходимыми фразами, типа "Поддержи!", "Взяли!" или "хоп!".

Когда все было готово, он подошел к ней.

Она была бледна и позволяла делать с собой все, что угодно.

Он понимал, что сказать ему сейчас нечего. Ведь он и сам в юности прошел через подобное.

Поэтому просто отвел её к машине. Усадил на переднее сиденье рядом с водительским. Сел сам. Спросил:

– Поехали?!

Она продолжала молчать.

Он развернул машину и повез её к бунгало. Там его должен был ждать Вин.

Потом они сядут на корабль и покинуть Вальдос.

А потом она должна отойти.

Так они и ехали, пока он не заметил, что она следит за дорогой.

– Знаешь что Пит, – внезапно сказала она. – Наверное я с тобой не полечу.

– Почему? Я хотел тебя с Вином познакомить.

– В другой раз.

Он посмотрел на неё.

– Да, точно. – продолжала она, будто говоря больше для себя, а не для него. – Мне домой нужно, на Креатиду.

– А как же ты доберешься?

– Очень просто. В здешнем космопорте у меня заказан обратный билет на орбитальный комплекс. Мы ведь завтра собирались вернуться. Ночь под звездами и все такое. А вон оно как обернулось.

Она посмотрела на него. Он пожал плечами.

– Ты не волнуйся. Мне правда нужно. Бабушка Тирранни была членом Совета Седых. Нужно сообщить о её смерти.

– Нужно, так нужно, – кивнул он.

Помолчал.

Потом спросил:

– Что еще это за совет такой?

Они пронеслись мимо сбитых глейдеров. Вокруг них никого не было. И все трупы вроде бы были на месте.

Тем временем она продолжала рассказывать:

– Совет Седых, это наше правительство. Видишь ли, у нас, у креати жизнь такая, что редко кто доживает до седых волос. Поэтому такой креати у нас пользуется всеобщим уважением. К его словам все прислушиваются. Так уж повелось.

– Понятно. А мы с Вином не подчиняемся никаким правительствам.

– Почему? Вы вне закона?

– Нет. Просто правительств, которым мы подчинялись, больше не существует.

Они помолчали.

– Ты меня отпустишь?! – спросила она.

Он подождал с ответом. Потом молвил:

– А тебя можно удержать? Даже если вырвать все когти?

Вскоре показалось бунгало. Вин начал его разбирать и, услыхав шум подъезжающего автомобиля, остановился посмотреть, кто приехал. Пожитки он складывал в скутер. Значит, Вину удалось договориться насчет корабля.

Остановившись возле скутера, Пит повернулся к Шерхани.