355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Глеб Комаровский » Твои ровесники » Текст книги (страница 4)
Твои ровесники
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 15:31

Текст книги "Твои ровесники"


Автор книги: Глеб Комаровский


Соавторы: Николай Комаровский

Жанр:

   

Детская проза


сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

3. УХО ВЕЛИКАНА

У серой стены, на расстоянии взмаха руки один от другого, длинной цепочкой растянулись ребята с непокрытыми головами.

Вдоль цепочки смешными шажками быстро ходил коротконогий человечек. Иногда он внезапно останавливался и, покачиваясь на носках, пристально разглядывал замершую в ожидании фигуру мальчика, громко щёлкал языком и, круто повернувшись на толстой ножке, продолжал свой стремительный обход.

Коротконогий сразу заметил появление Джима и мотнул головой.

Джим понял приказ, стал рядом с крайним мальчиком и сорвал с головы кепку.

Сосед не выдержал и громко фыркнул.

Коротконогий очутился около Джима и с изумлением уставился на его волосы. Они вспыхивали золотыми искрами, переливались всеми жёлтыми оттенками…

Мама называла эти непокорные пряди золотыми. Общество, членом которого Джим состоял восемь лет и девять месяцев, определило редкий цвет его волос проще: «Рыжий».

Коротконогий задержал быстрый бег маленьких глаз на стоптанных женских башмаках Джима, вскинул вверх короткие брови и краем рта выдохнул воздух, как бы сдувая надоевшую муху.

Джим сообразил, что это движение означало улыбку, и с надеждой смотрел на странного человека.

Но тот по-воробьиному запрыгал в другой конец цепочки, и Джим услышал короткую команду:

– Ты… Два шага вперёд… Марш!

Мальчик, на котором останавливался палец Коротконогого, поспешно выходил из ряда.

Джим горестно заметил, что палец задерживается на высоких и широкоплечих ребятах.

На два шага оторвался от Джима и его сосед – рослый парень с большими красными руками.

Потом последовала новая команда:

– За ворота… Марш!

Джим рванулся с места, но его остановил резкий окрик:

– Ты… Рыжий… Смирно!

Джим прирос к земле.

Мимо уныло шли ребята, которым он только что завидовал. Когда последний из них скрылся за воротами, Джим перевёл дыхание и оглянулся.

У стены стояло не больше десятка мальчиков. И самым маленьким и тщедушным среди них был он, рыжий Джим Бойд.

Коротконогий сделал страшные глаза и громко крикнул:

– Шаго-о-о-о-м… арш!

Джим очутился впереди колонны. Он видел перед собой широкую спину забавного человечка и старался итти с ним в ногу. Это было легко: шаги командира равнялись длине шагов Джима.

– Стой!

Ребята недружно остановились около звена ржавой узкой трубы.

Коротконогий подробно объяснил, в чём состоит испытание.

Надо, держа в руке полуметровый обрубок рельса, быстро проползти через трубу с таким расчётом, чтобы, перевернувшись в пути, выбраться из неё ногами вперёд. Решение этой задачи даёт право  н а д е я т ь с я  на поступление в сборочный цех завода.

Первый мальчик скрылся в трубе.

Все впились глазами в отверстие, откуда он должен был вылезти.

Что-то случилось…

Коротконогий гулко похлопал по трубе ладонью Мальчик появился с той стороны, куда только что скрылся.

Взъерошенный, покрасневший, жалкий, он виновато улыбался.

Следующий испытуемый, плотный, коренастый, выхватил у неудачника кусок рельса и нырнул в трубу.

Через несколько секунд он выбрался из другого конца, но без рельса.

Джим дрожал, как от долгого пребывания в воде.

Двое мальчиков, один за другим, легко проскочили трубу.

Джим, всё ещё дрожа, принял из чьих-то влажных рук тяжёлый обрубок железа и скользнул в тёмную впадину.

Труба была достаточно широка для маленького Джима, и он пополз легко и быстро.

Его остановил неожиданный удар в плечо…

Джим немного отступил и стал двигаться вперёд на животе, работая локтями и плечами.

Скоро он стукнулся головой.

Ощупывая препятствие, Джим обнаружил две расчалки, расположенные крестом. Ширина прохода сократилась в четыре раза.

Сознание Джима работало стремительно и отчётливо, как это всегда бывает в секунды крайней опасности.

Джим перевернулся на спину, положил на грудь обрубок рельса и, схватившись за железный прут, резко подтянулся.

Теперь поперечная расчалка приходилась над его животом. Прижав к груди колени, Джим упёрся ногами в расчалку и выпрямился.

Преграда осталась позади.

Встав на четвереньки, Джим увидел ослепительный круг. Там был выход из трубы.

Джим повернулся к нему ногами и быстро выбрался наружу.

Это походило на сказку. Давно её мама не рассказывала.

…В дремучем лесу прячется от людей скупой великан. Когда великан спит – а он хитрый, спит только раз в году! – надо прыгнуть в его левое ухо и вылезти в правое. И сразу станешь богатым…

Джим слышит голос Коротконогого:

– Вы приняты… Меня зовут Люс. Мистер Люс! Болтовня и лень остаются за воротами. Работа начинается ровно в семь. Опоздавший может возвращаться на свою виллу и продолжать охоту на райских птичек.

Джим оценил шутку и широко ухмыльнулся.

– Как меня зовут?

Семь счастливцев грянули:

– Мистер Люс!

– Всё в порядке… Шагом марш!

В это утро сборочный цех завода 173 увеличился на семь рабочих.

4. КРАСНОГОЛОВЫЙ ДЯТЕЛ

Безграничное воображение украшало жизнь маленького Джима. Он мог часами играть с мрачным, нелюдимым котом. Джим превращался в чемпиона мира, по прозвищу «Стальной кулак». Кот – наглый боксёр «Чёрный Том» – осмеливается вызвать его, прославленного, непобедимого… Хорошо! Матч состоится! Джим покажет этому самовлюблённому хвастуну, что такое настоящий, мастерской удар.

Многоголосый рёв приветствует появление Джима на ринге. Он сегодня в прекрасной спортивной форме. Под смуглой кожей перекатываются стальные шары мускулов. На нём сверкающие трусики из индийской парчи. Он улыбается; приз в миллион долларов бесспорно получит он, а не противник.

«Чёрный Том» равнодушно глядит на Джима жёлтыми глазками. Потом широко зевает. Этим он скрывает своё волнение. Но Джима не так-то легко обмануть. Гонг! Бой!

Первый раунд протекает во взаимной разведке. Все последующие схватки идут с переменным успехом. «Чёрный Том» часто уклоняется от боя, но Джим наносит серию прямых оглушительных ударов и принуждает его перейти в атаку. Раунды мелькают с преимуществом «Стального кулака», но Джим честный боксёр. Он отмечает ловкость, с какой «Чёрный Том» уходит от нападения. Нет, чорт возьми, это серьёзнейший противник!

Зрители волнуются, стучат ногами, свистят… Джим горячится и наносит могучий удар в нос «Чёрного Тома». Тот шипит и бросается на Джима. Во время отдыха Джим обнаруживает кровь на щеке. Ах, так? Бой!

«Чёрный Том» не выдерживает натиска и позорно бежит с ринга. Джим принимает поздравления, позирует фотографам и пересчитывает полученный миллион, а посрамлённый противник сидит на заборе и облизывается…

Можно совершать подобные путешествия в призрачные миры и в полном одиночестве.

Тряпичный мяч преображает крохотное пространство у ворот в необъятный стадион. Джим одновременно и знаменитый центр, и мировой вратарь, и бесстрашный судья, и восторженные зрители…

Можно отправиться в далёкую и опасную экспедицию за золотым песком. Для этого требуется небольшое снаряжение: мешок или коробка, подвязанные с таким расчётом, чтобы руки были свободны. Маршрут путешествия – самые людные нью-йоркские улицы. Это горы, леса, острова, населённые дикарями и разбойниками. Золотой песок – окурки… При возвращении домой окурки сортируются, потрошатся и сдаются отцу, который в этом случае выступает как старый морской волк, бывший пират, на отдыхе скупающий золотой песок…

Переход к бесцветной действительности Джим совершал легко и быстро.

Мир в его сознании отчётливо разделялся надвое: на мир, в котором всё можно, всё интересно и всё создано так, как хочется, и на мир запутанный, непонятный, где, чтобы быть сытым, надо делать доллары, надо терпеть и надо надеяться на удачу. Но зато придёт удача – только держись: всё пойдёт, как положено. Деньги липнут к деньгам.

Всемогущие миллиардеры начинали с малого: один чистил сапоги, другой торговал газетами. Мама читала это в книжке. А уж печатать неправду никто не позволит. Так говорит мама, а уж она-то никогда не врёт. Такова Америка, здесь каждый может заработать… Для этого надо только быть послушным, усердным и ждать удачи.

Удача пришла к Джиму. Упрятанный по горло в комбинезон, он стоит в сборочном цехе. Ему сказали: «Жди здесь».

Чтобы время шло быстрее, он переходит в свой мир, не ограниченный скучными правилами. И сейчас же сборочный цех превращается в огромную площадь неведомого города.

Путаница из стекла и железа разлетается на мельчайшие частицы. Они вспыхивают, образуя на чёрном бархате неба дрожащие слова: «Джим Бойд».

Почему такая реклама? Очень просто: окончилось состязание по лазанию сквозь трубы. Джим – победитель. Он прополз по самой тонкой трубе девять километров триста семьдесят метров за два часа тринадцать минут семь секунд. Мировой рекорд!

Если считать по два с половиной доллара за метр, получается…

Джиму не хочется возиться с цифрами. Он переносится в глубь веков, на опушку первобытного леса… Над его головой шумят длинные листья, извиваются жирные змеи. Перед ним в папоротнике, – перевитые лианами, обглоданные скелеты огромных рыб… Готовятся к прыжку гигантские кузнечики. Они стрекочут оглушительно и грозно. На этот раз переход из придуманного мира в действительность происходит помимо воли Джима и так неожиданно, что он в испуге пятится назад…

Из брюха гигантского кузнечика вылезает мистер Люс. Он замечает Джима и сгибает всемогущий палец.

Сейчас Джим в мире, основа которого послушание и усердие.

Джим бежит к мистеру Люсу, круто огибая стоящие на пути фюзеляжи самолётов. Его заносит по скользкому полу, как автомобиль в гололедицу. Он лихо тормозит и застывает в двух шагах от своего повелителя. Мистер Люс кричит:

– Филипп!

Около Джима появляется мальчик в клетчатом берете.

Мистер Люс коротким вздохом выбросил ворох непонятных слов, из которых до сознания Джима дошло только одно: «пистолет», – и ушёл.

Стрекотанье заглушается истошным, въедливым звоном. Когда звон обрывается, наступает короткая тишина, и сейчас же цех наполняется шелестящим шарканьем… Из фюзеляжей самолётов вылезают мальчики и взрослые рабочие.

Мальчик в клетчатом берете пристально смотрит на Джима, кривит рот, со свистом выдыхает воздух и отрывисто говорит, ловко передразнивая Коротконогого:

– Меня зовут Фил. Мистер Фил! Кто не хочет работать, может ехать во Флориду загорать… Как меня зовут?

Джим со смехом ответил:

– Мистер Фил.

– Ну вот… Сейчас завтрак. Пойдём во двор, покурим, а потом я превращу тебя в «дятла».

Джим не понял шутки, но на всякий случай улыбнулся. Он пошёл за Филом. Пока тот молча дымил зловонной сигаретой, Джим посматривал на рабочих. Они сидели на рельсах, на ящиках и просто на земле и медленно жевали.

Фил швырнул окурок и повёл Джима в цех.

Около фюзеляжа он остановился, поплевал на руки и сказал:

– Полезай за мной!

К хвосту фюзеляж сжимался и напомнил Джиму трубу, в которую он вчера лазил.

– Крысиное дело! – вздохнул Фил.

Он с трудом умещался в фюзеляже.

– Смотри внимательно: вот это – клепальный пистолет. Держи… Теперь прижми его к заклёпке… Так…

Пистолет запрыгал в руках Джима и застрекотал по металлу мелкой дрожью.

– Клёпку производят вдвоём. Я буду теперь работать снаружи.

Фил показал Джиму, как надо клепать, и вылез из самолёта. Они немного поработали. Фил научил его сверлить дрелью.

Джим быстро освоил нехитрое искусство клепальщика, и когда резкий звон возвестил конец дня, он пожалел, что увлекательная работа кончилась так быстро.

– А ты, красноголовый, ловкач! – искренне похвалил его Фил. – Из тебя получится настоящий «дятел». Моли бога, чтобы он остановил твой рост.

По дороге в раздевалку Джим узнал, что Фил был уже «на вылете» – так называлось увольнение ребят, которые вырастали и не помещались в хвосте фюзеляжа, – но его перевели наружу.

– Мой отец погиб от взрыва баллона здесь, на заводе, и они не хотят со мной связываться… Я бы им показал увольнение!

У ворот Фил познакомил Джима с хромым бледным мальчиком:

– Томми, вот ещё один «дятел».

Джим пожал горячую руку Томми и сказал:

– Джим Бойд.

Фил жалобно захныкал:

– Ну нет… У нас и так четыре Джима!

Он снял кепку с головы Джима, растрепал его огненные кудри и пропел:

– Красноголо-о-о-вый Дя-я-я-ятел!

5. «МНЕ НУЖНЫ ТВОИ РУКИ»

– Джим Бойд! Семнадцать долларов тридцать центов… Распишись.

Джим крепко зажал в кулаке хрустящие бумажки и отошёл от кассы.

В конце заводского двора он остановился. Он сморщил лоб, уставился глазами в носок башмака и шептал:

– Четырежды пять – двадцать… Пятью четыре – тоже двадцать… К четырём прибавить четыре – восемь, к восьми – четыре – двенадцать…

Джим поднял кусок проволоки и стал чертить цифры на пыльной земле. Потом сорвался с места и побежал.

Ни на секунду не останавливаясь, он распахивал двери одну за другой… Письменный стол, о который он ударился грудью, задержал его бег. Но Джим сейчас же стал размахивать рукой с зажатыми деньгами, как бы продолжая движение вперёд.

Холодные глазки мистера Люса остановились на переносице Джима.

– Семнадцать долларов… Я считал, что получу двадцать…

– Здесь считаю я, – ласково, почти нежно объяснил мистер Люс.

Со вторника до субботы – пять дней. Четыре на пять получается двадцать долларов…

– Мне не нужна твоя арифметика, мне нужны твои руки.

– Я работал…

– Значит, ты плохо работал. До свиданья.

У ворот завода на чугунной тумбе сидел Томми. Джиму очень хотелось передать разговор с Коротконогим, но он не знал, с чего начать.

– Тебе в какую сторону?

Томми показал головой.

– А тебе?

– Мне сюда.

Помолчали.

– Ну, пойдём вместе, – сказал Томми поднимаясь. – Домой не хочется. Только не торопись, ладно?

Томми захромал рядом.

Джим, заикаясь и размахивая руками, рассказал, как его обсчитали. Томми внимательно выслушал и спокойно ответил:

– Это ещё хорошо… Мне дали всего одиннадцать долларов, а я в среду отработал два часа лишних.

Джим удивлённо взглянул на товарища.

Оба молча дошли до перекрёстка и молча простились.

Джим выбрал самый длинный путь. Он час за часом стал вспоминать всё, что произошло от понедельника до сегодняшнего дня. Томми на заводе второй год, а Джим работает и быстрее и лучше. Но, оказывается, ещё недостаточно хорошо. Иначе бы у него не отняли два доллара семьдесят центов. Прекрасно! Теперь он покажет, как надо работать! От этого решения ему стало легче.

Он зашел в табачную лавку и купил для отца пачку табаку.

– Сколько стоит? – спросил Джим, пересчитывая сдачу.

Продавец ответил, что со вчерашнего дня табак подорожал на двенадцать центов.

Когда Джим подходил к дому, моросил гнилой дождь. Сорокаэтажные дома казались мёртвыми стволами деревьев, утерявших листву. В густом небе через правильные промежутки времени уныло загорались тупые слова, которых никто не читал:

СЧАСТЬЕ

сопутствует тому, кто покупает

жевательную резинку

ИНДИАНА!

Мать сидела у плиты на своём обычном месте. Её глаза были закрыты, но она не спала. Джим понял это по дрожанию ресниц. Он долго разглядывал её бесцветное лицо, поперечные морщины на тонкой шее.

Большие руки на острых коленях напоминали вылезшие из земли корни. Джим поразился: как изменяется человек, когда у него закрыты глаза!

Он достал деньги, сложил их веером, как игральные карты, и неслышно подошёл к матери.

Он осторожно коснулся бумажками её подбородка. Глаза тихо открылись. Перед ним была его мать…

Джим сбился с роли: вместо того чтобы торжественно произнести речь о некоторых мальчиках, которые не хуже взрослых делают доллары, он обнял мать и вдруг почувствовал горьковатое царапанье в горле… Джим считал всякие нежности проявлением слабости, недостойной настоящего мужчины, но сейчас ему захотелось, чтобы мать потрепала его волосы, ущипнула за нос или просто погладила по спине.

Но мать безразлично взглянула на Джима и сказала, как бы продолжая давно начатый разговор:

– Мясо подорожало на тринадцать центов, а кофе – на двадцать один… Как жить будем – не знаю.

Джим ничего не ответил. Но он знал, что в Америке послушание, терпение и усердие награждаются. Так написано в книжке. Так говорят в воскресной школе.

6. ГИБЕЛЬ ПРИДУМАННОГО ГЕРОЯ

В понедельник Джим попросил Коротконогого поставить его на клёпку в пару со взрослым рабочим.

Мистер Люс посверлил его своими глазками и сдул со щеки несуществующую муху, что, как известно, выражало удовольствие.

Мистер Люс несколько раз за смену подходил к самолёту, где работал Джим.

В середине недели мальчики окружили Джима, и Фил воскликнул, подражая зазываниям уличного торговца:

– Спешите убедиться! Красноголовый Дятел делает доллары!

Все засмеялись.

Томми спросил:

– Для кого?

Фил заголосил, кланяясь и прикладывая руку к сердцу:

– Только для Люса! Только для Люса!

И все разбежались хохоча. Джим остался один. Шутка была неприятна. Джим утешал себя:

«Разве я кому-нибудь мешаю? Никому не запрещено работать так же быстро и хорошо, как я… Томми скоро устаёт и часто портит клёпку. Фил может работать, но ленится. Я ведь не смеюсь над ними…»

В субботу у кассы Джим стоял сзади Фила и рассматривал кустик коротких волос на его макушке. Ему нравился этот парень. Он хотел понять, почему Фил перестал с ним разговаривать, и не мог.

– Джим Бойд! Двадцать семь долларов… Распишись.

Он хотел итти, но Фил задержал его:

– Подожди!

Это звучало приказанием, и Джим послушно остановился. Его сейчас же окружили мальчики.

– Том Гобсон! Тринадцать долларов двадцать центов… Распишись.

Когда Томми отошёл от кассы, Фил сказал:

– Пошли.

Все двинулись за ним. За воротами подождали хромающего Томми. Фил свернул в переулок.

На пустыре между недостроенным гаражом и угольным складом мальчики остановились. Фил посмотрел по сторонам и тронулся дальше.

Шли долго. Джим, опустив голову, покорно шагал за Филом.

– Здесь…

Джим поднял глаза. Он никогда не был в этих местах. Заводские стены остались сбоку и еле вырисовывались сквозь мелкую пыль. Впереди широкая канава пересекала бугорчатую поляну без травы.

Город напоминал о себе отдалённым гулом.

Мальчики окружили Джима. Все с любопытством смотрели на него, ожидая, что он будет делать.

Джим непонимающе переводил глаза с одного на другого. Сначала ему показалось, что они хотят отнять у него деньги, и он подсчитал, что на каждого придётся около двух с половиной долларов. Но они давно бы могли это сделать…

Что они хотят? Почему они медлят? Зачем Фил снимает с себя куртку? Может быть, это одна из тех его шуток, смысл которых иногда бывает трудно понять?

Но вот Фил идёт к нему. Он заложил руки в карманы и не торопится. Вот он подошёл к нему вплотную. Фил почти вдвое крупнее Джима. Не хочет ли он драться?

Фил достал сигарету, закурил, подождал, когда спичка сгорит до основания, и солидно, по-взрослому откашлялся:

– Слушай внимательно, Джим…

Он говорил сейчас просто, никому не подражая, и это было плохим признаком. Но ещё страшнее было то, что Фил называл его не так, как повелось в их компании – Красноголовым Дятлом, – а сухо, по имени.

– Слушай внимательно, – повторил ещё раз Фил, произнося слова с расстановкой, – потому что много нам говорить не придётся. Ты получил за неделю двадцать семь долларов. Это хороший заработок для новичка…

– Я старался, – пробормотал Джим.

– Да, ты старался, – согласился Фил, – мы все это видели. Но ведь Томми тоже старался, однако его оштрафовали на три доллара.

– Но я работаю лучше, я рассчитал каждый удар, это все знают – и мистер Люс и все…

– Верно. Коротконогий ставит тебя в пример. И он отнимает у Томми три доллара и отдаёт их тебе.

Джим стал сердиться:

– Я не виноват, что Томми не может равняться со мной!

– А он виноват? А ты? Виноват ли ты был, когда тебе недодали два доллара и семьдесят центов? Ты забыл?

– Я делаю доллары, как могу, – нерешительно возразил Джим.

– Кому ты делаешь деньги? Себе? Нет… Ты делаешь их для Коротконогого… Для чего ты усердствуешь? Для того, чтобы Томми выбросили с завода? А так будет! Я это знаю… И многих выбросят, а наберут таких, как ты…

Джим ничего не понимал.

– Чего ты от меня хочешь?

– Слушай. Во-первых, ты должен вернуть Томми его три доллара…

Джим дёрнулся.

– Погоди… Во-вторых, ты дашь нам здесь слово не выпячиваться, не стараться быть лучше всех…

– Я не сделаю этого, – твёрдо сказал Джим.

Фил вздохнул:

– Подумай… Ведь мы  б ы л и  товарищами. – Фил подчеркнул слово «были».

– А если я этого всё-таки не сделаю?

Фил ничего не ответил. Он отошёл в сторону. Его окружили мальчики.

Джим стоял один и думал:

«Какое мне дело до этих мальчишек? Разве когда я обивал пороги, искал работы, они помогли мне хотя бы одним центом? Верно – Томми слабенький, хромой, его, действительно, могут выбросить с завода… Но я-то здесь при чём? Почему я не должен стараться заработать как можно больше? Потому что этого хочется Филу? Глупости! Каждый думает о себе… А если они попробуют что-нибудь со мной сделать, я завтра же пожалуюсь мистеру Люсу. Пусть пеняют сами на себя!»

Фил подошёл к Джиму. Мальчики окружили его плотным кольцом.

– Вот что, – сказал Фил: – ты сейчас же отдашь Томми его три доллара.

– Нет! – закричал Джим.

– Ты отдашь Томми три доллара. И завтра же прекратишь свои штучки!

Томми заглянул Джиму в лицо:

– Ты получил мои деньги, Джим.

Фил начал горячиться:

– Оставь его, Томми! Ты не знаешь, кто перед тобой стоит… Ведь это же мистер Люс-младший! – Фил не выдержал и толкнул Джима в плечо. Он задыхался. – Выкладывай деньги!

– Никогда!

– Мы отнимем их у тебя, червяк!

– Отнимайте… Бандиты!.. Но завтра…

– Завтра мы выбросим тебя с завода.

Фил рванул Джима за воротник и швырнул на землю. Кто-то набросил на него куртку…

Джим прижал к щекам кулаки и стиснул зубы. Он ожидал удара. Но удар почему-то задержался. Джим полежал ещё немного и осторожно приподнялся. Ребята спешно удалялись. Они оставили его одного…

Когда Джим, пошатываясь от непонятной слабости, подходил к дому, над городом, стирая звёзды, уже ширилась бледная полоса рассвета. Отец сидел на ступеньках. Джим забыл купить ему табаку. Отец не обиделся. Джим рассказал ему всё.

Отец вздохнул:

– Да, Джим, ты поступил нехорошо…

Джим поднялся со ступеньки. В голове что-то гудело. Воздух сделался красным.

Джим хотел шагнуть – ноги поднялись, как ватные, и он мягко упал на руки отца…

Ёжась под одеялом, Джим мечтал о беспощадном наказании для своих врагов. Отец положил ему на горячую голову мокрую тряпку. От невыразимой тяжести на сердце Джим заплакал…

– Мальчику совсем нехорошо. Надо сообщить на завод.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю