Текст книги "Качели Хроноса (СИ)"

Автор книги: Глеб Максимовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава 11

Антона разместили в богато убранной комнате с добротной дубовой мебелью и мягкой периной. Рядом с комнатой, где расположился граф. Намаявшись за, такой насыщенной событиями, день, парень, едва прикоснувшись к подушке, сразу заснул. Во сне его мучали кошмары. Страшная ведьма тянула свои костлявые руки с загнутыми, длинными ногтями к его горлу и при этом мерзко улыбалась беззубым ртом.

Смирнов очнулся ближе к полуночи. Яркий белый свет луны заливал всю комнату. Нервный спазм не отпускал. Тело билось в ознобе, холодный пот покрывал кожу. Вдруг он явственно ощутил, что рядом кто – то ещё есть. Чёрная зыбкая тень в углу стала принимать неясные человеческие очертания.

– Кто здесь?! – Закричал Антон, выхватывая клинок из ножен.

Силуэт стал проступать более чётко и Смирнов с огромным удивлением узнал в нём Ангелику. Она была практически обнажена. Наготу прикрывала лишь полупрозрачная накидка.

– Зачем ты здесь? У тебя теперь есть муж, – только и пробормотал Смирнов, – «или я сплю»?

Вместе с тем нагота девушки сильно взволновали молодого человека. Он страстно возжелал свою любимую. Обнажённая прелестница сделала шаг к кровати. Пелерина упала к её ногам, оставив женщину совершенно голой.

Антону показалось, что упавшая с плеч красавицы ткань, коснувшись пола, тут же превратилась в змею и выползла за дверь.

«Надо бы предупредить графа», – промелькнула мысль в голове у Антона, но тут же пропала, потому что все его помыслы сейчас были только об одном. Страсть целиком захватила мужчину, вытеснив из него все остальные чувства.

Ангелика сделала ещё один шаг к ложу и оказалась вся в ярком, как прожектор, свете полной луны. Красавица, ничуть не стесняясь своей наготы, как бы плыла по лунной дорожке, перебирая в воздухе стройными ногами и протягивая к парню белые тонкие руки. Всё её совершенное тело будто серебрилось в сиянии ночного светила.

Антон уже готов был броситься в её объятия, но случайно брошенный на стену взгляд, заставил его окаменеть. Мужчина почувствовал, как в жилах стынет кровь, а на голове шевелятся волосы.

Тень, отбрасываемая молодой девушкой, представляла собой бесформенную фигуру противной старухи, с торчащими во все стороны волосами и длинным мясистым носом.

– Ведьма! – похолодел Смирнов. В этот момент ему показалось, что сердце его в груди остановилось и никак не решается сделать следующий удар. Он пытался вздохнуть, но и это у него совсем не получалось.

«Сейчас она меня убьёт»! – пронеслось в мозгу, парализованном первобытным ужасом.

Вдруг в коридоре послышался тяжёлый топот многочисленных шагов, звон шпор и громкие, возбуждённые крики. В щели двери стали видны, приближающиеся, огни факелов. Колдунья тут же «юркнула» в кровать.

В комнату с грохотом вошли барон Церинген, Гоц – Ульрих, граф Штайерн, Айвенго и ещё несколько рыцарей. Больше всего шума производил Церинген.

– Так вот где ты, моя неверная жена! В постели с грязным развратником, посягнувшим на самое святое – брачное ложе. О, боже мой! Какое оскорбление! Я не перенесу этого! – И барон принялся по театральному, истерично заламывать руки, – посмотрите граф, какую змею вы пригрели у себя на груди, полностью доверившись этому нечистоплотному выродку.

Антон, наконец, пришёл в себя:

– Эй, барон, полегче в выражениях. За такие оскорбления можно и по соплям опять получить. Вторично. Как тогда, на площади. Кстати, о змеях. Вы бы Оттон, действительно, были бы поосторожней. Думаю, что в опочивальне вас ждёт неприятный сюрприз. Уилфред, друг мой, будь так добр, загляни в комнату графа. Только, сначала приготовь свой меч к бою.

«Ангелика» в этот момент что – то зашептала на непонятном, клокочущем языке.

Смирнов молниеносным движением руки приставил острый конец клинка к груди женщины.

Все присутствующие замерли. В громовой тишине послышалось угрожающее шипение. В комнату, извиваясь кольцами, вползла большая полутораметровая змея. Чешуйчатое тело гадины переливалось коричневыми пятнами. Неподвижные глаза с жёлтыми вертикальными зрачками вперились в маркграфа. Из треугольной пасти, вибрируя, торчал чёрный раздвоенный язык. Это была гюрза в высшей своей стадии возбуждения. Люди боялись пошевелиться, чтобы даже малейшим шорохом не спровоцировать смертельную атаку ядовитого хищника.

Айвенго взмахнул мечом. Тело гюрзы спружинило, и она стрелой прыгнула на Оттона фон Штайерна. Уилфред успел разрубить тело змеи напополам до того момента, как она достигла графа. Но сила её броска была настолько стремительна, что ядовитые зубы успели вцепиться в высокий графский сапог. Мертвеющая пасть не смогла прокусить толстую буйволиную кожу, и змеиный обрубок безжизненно повис на голенище.

Бледный маркграф повернулся к английскому рыцарю:

– Спасибо вам Уилфред. Я никогда не забуду того, что вы спасли мне жизнь, – голос феодала дрожал.

– Не я один, ваша светлость, – скромно ответил Айвенго.

– Я протестую! – вскричал, пришедший в себя, Церинген, – почему этот, не понятно кто, держит мою жену на кончике клина! По какому праву?! Я сам в состоянии наказать изменщицу в соответствии с нашими законами! Отпусти её немедленно!

И Генрих, а за ним и Гоц – Ульрих, шагнули в сторону кровати, на которой лежала обнажённая девушка.

Смирнов свирепо взглянул на них:

– Клянусь, я убью любого, кто приблизится ко мне. Граф, прикажите своим вассалам остановится. Я ещё не во всём разобрался. Что полагается высокопоставленной даме за семейную измену. Не будут же её забивать камнями благородные господа?

– Полагается отдать в сумасшедший дом, – подал голос Вальтер Майер. Но взглянув на изменившееся лицо хозяина, поспешно добавил:

– Но мы будем ходатайствовать перед королём, он добр и хорошо знает маркграфа. Может и обойдётся.

– Не обойдётся! – дерзко крикнул барон. Я добьюсь справедливого решения. Никому не позволено оскорблять рыцарскую честь, тем более семейными изменами, в первую брачную ночь.

– Теперь мне всё ясно, – Антон повернулся к женщине и грозно произнёс:

– Вот дошла очередь и до тебя, колдовское отродье! Я думаю, ты поняла, что я раскусил твою бесовскую сущность. Или ты сама снимаешь морок, который навела, либо я убью тебя, и тогда он сам собой развеется.

Впервые за всё время в глазах женщины появился испуг. Она переводила свои, полные слёз, глаза с одного рыцаря на другого и, наконец, с неподдельной мольбой уставилась на маркграфа.

– Позвольте, риттер Арман. Я не совсем понял, о чём вы сейчас говорили. Но, в любом случае приказываю вам не самоуправствовать на моей земле. Немедленно отпустите мою дочь! Иначе я велю связать вас! – вскричал Оттон фон Штайерн.

Антон понял, что ещё минута и его, действительно, начнут «крутить» как безумыша. Он нажал на эфес меча, и тот легко вошёл в белое тело девицы. По коже заструился ручеёк тёмной крови. Ведьма тоже поняла, что в следующую секунду её зарежут.

Очертания комнаты заколебались. Всё вокруг заволокло туманом, а затем помещение, включая все находящиеся в нем предметы, просто исчезли. Вместо них взору всех предстали бревенчатые стены, небрежно протыканные паклей. Никаких кроватей и других атрибутов шикарной мебели не осталось. Кругом валялись куски гнилой соломы, на одном из которых сидела грязная старуха в лохмотьях и безобразно завывала.

Сначала присутствующие в этом бедламе люди просто оторопели. Стояли, крутя головами и беспомощно озираясь по сторонам, а затем все одновременно заговорили. Громче всех кричал граф:

– Где, в конце концов, моя дочь! Может ли кто мне объяснить, что всё это значит?! Как посмели меня, особу, приближенную к королю, положить спать на полу в конюшне?!

– Всё очень просто, – Антон убрал меч от груди колдуньи, – простенькая двухходовочка Церингена и его дружка Гранца: вас убить, вашу наследницу опорочить и отправить навсегда в сумасшедший дом, а самому править во владениях Штайернов и пользоваться денежными богатствами на правах законного мужа и опекуна полоумной графской дочки. Для исполнения коварного замысла эти подлецы привлекли на свою сторону, не знаю уж, ведьма она или нет, но, безусловно, обладающую искусством массового гипноза, лесную старуху. Думаю, что Гоц – Ульриху и ведьмачке было обещано щедрое вознаграждение, раз они так старались. А кстати, куда подевались эти два негодяя? Я очень переживаю за настоящую Ангелику.

Только сейчас все заметили, что Церинген и Гранц, воспользовавшись суматохой, незаметно исчезли.

– Ведьму в клетку! Преступников найти и заковать в кандалы! – опять вскричал граф.

Но Смирнов уже, не слушая его, бежал по трухлявым закоулкам старого дома. Сердце гулко билось в груди, выстукивая в такт шагам: Ангелика, Ангелика, Ангелика… В доме кроме испуганной челяди никого не было. Антон выскочил во двор и, на фоне начинающегося рассвета, увидел две, быстро удаляющиеся, фигуры всадников.

Глава 12

Начальник криминальной полиции подполковник Китаев сидел в свое кабинете и задумчиво крутил в руках паркер, подаренный ему на день рождения сотрудниками отдела. Гладкая, как бильярдный шар, лысина полицейского причудливо отражала белый свет люминесцентной лампы. Из – под расстёгнутого кителя предательски выступало круглое пузцо, хотя в целом коренастая фигура его владельца говорила о неплохой физической форме.

Напротив него расположился старший оперуполномоченный подразделения по борьбе с экономическими преступлениями, исполняющий обязанности начальника отдела, капитан Лыков. Ему было чуть больше тридцати. Несмотря на относительно молодой возраст, был он уже опытен, спортивно сложён, и имел за плечами впечатляющий послужной список успешной работы. Одним словом, производил впечатление уверенного в себе профессионала.

– Ну, что скажешь, Михаил Петрович, – обратился к нему Китаев, продолжая начатый ранее разговор.

– Да, ну, на хер, Игорь Олегович. Сейчас не девяностые. Какая контрабанда золота? Всё пресечено. Да, и экономической выгоды никакой!

– Ты это брось. Намечается конкретная жопа. Поверь мне, старому сыскарю. Скоро такой расклад может вылезти, «мама не горюй». Неужели ты не понимаешь, что там, где голдец, там обязательно криминал и крутые разборки. А это трупы. Это головная боль для нас и, как результат, полёты звёздочек с эполет. Но с другой стороны, это и возможность получить хорошие «бабки», которых нам постоянно не хватает. Сечёшь, Лыков? Надо всё сделать грамотно. Тогда и людям, которых мы защищаем от всякой швали, и тебе, и мне будет хорошо.

Подполковник вытер платком вспотевшую лысину и продолжил:

– Твой «крот» потрудился на славу. По окончании операции, думаю, надо будет его серьёзно поощрить. Суммировав всю добытую через него информацию, перед нами предстаёт картина незаконного оборота золота и активизация деятельности организованной преступной группировки уголовника по кличке Кощей. Картина далеко нерадостная. Со многими, пока ещё неизвестными. Есть уже убитые и раненые неустановленной личностью с непонятным именем Уилфред. Убийца и его подельник Антон Смирнов, кстати, владелец дома, где происходила перестрелка, скрылись. Их поиски не увенчались успехом. Заявлений в полицию после бойни не поступало. Официальная версия гибели гражданина Кабанова – несчастный случай на стройке, подтверждена множеством свидетельских показаний, так что предъявить Смирнову и его подельнику пока нечего. Также известно, что у вышеназванного Антона последнее время стало появляться изрядное количество золота неизвестного происхождения. Плюс к этой истории начали проявлять интерес какие – то мутные господа из Германии, что совсем уже плохо. Давай, выкладывай свои соображения.

Капитан минуту помолчал, обдумывая ситуацию, а потом ровным, твёрдым голосом, как профессор на лекции, принялся излагать свои соображения:

– Во – первых о золоте. Это первопричина, из – за которой мы занимаемся этим делом. Информатор сверхнадёжный. Значит, приток драгоценного металла неизвестного происхождения действительно существует. Источник поступления – Антон Смирнов, проживающий в старинном особняке, доставшийся ему по наследству. Приехал в наш город две недели назад. С его появлением и началась эта золотая движуха.

Вопрос второй. Откуда у парня столько рыжья? Вижу два варианта ответа. Контрабанда, а это сразу статья двести двадцать шестая УК РФ. Или семейные ценности, или клад. Опять же нарушение норм сдачи. Статья сто девяносто вторая. По любым раскладам это наш клиент. Его и нужно брать в разработку.

Но человечек пропал. Значит, ждём три дня и организуем заявление в полицию от сторожа или кухарки. Это я устрою без проблем. Затем объявляем общероссийский розыск – никуда он не денется. Вместе с этим продолжаем внимательно наблюдать за Кощеевской преступной группировкой и немецкими туристами. Отслеживаем их контакты. Есть шанс через них выйти на Смирнова. Они будут следить за ним, а мы за ними. Кстати, я думаю надо вывести на пульт оперативного дежурного все камеры, которые Смирнов понавтыкал у себя в особняке. С ЧОПом, которое устанавливало у него сигнализацию и видеонаблюдение, мы давно, хоть и нелегально, сотрудничаем. Так что, если там кто – то появится, мы сразу будем в курсе и сможем быстро среагировать.

Подполковник задумчиво почесал затылок. Он немного недолюбливал Лыкова, справедливо полагая, что аналитические способности опера значительно превосходят его собственные. А поэтому в один не прекрасный момент, он сможет запросто заменить Китаева на его должности. Вот уже и представление на майора подписано. Со дня на день сменит на своих погонах три маленькие звёздочки на одну большую. Но в то же самое время подполковник высоко ценил деловую хватку подчинённого, стараниями которого, не раз, и не два, благополучно разрешались многие непростые ситуации.

– Хорошо, так и поступим. Действуй. Обо всех новых фактах немедленно докладывай лично мне. О золоте не должен знать никто, кроме нас с тобой.

– Слушаюсь! Разрешите идти?

Подполковник устало махнул рукой. Капитан вышел, а начальник полиции ещё долго сидел молча, катая по столу подаренный паркер.

…Кощей сидел на открытой веранде летнего кафе и неспешно потягивал ледяное пиво из высокого стакана. Вокруг веранды зеленели, аккуратно подстриженные, кусты самшита и горделиво возвышались стройные стволы пихт. Но разноцветье природы не радовало глаз старого вора. Он угрюмо глядел на двух немцев, восседавших перед ним в мягких полукреслах. Звали их Генрих Церинген и Карл Шнайдер. Оба сносно говорили по – русски.

Разговор Кощею определённо не нравился. Мало того, что он чувствовал себя проштрафившимся школяром, которого отчитывают взрослые дяденьки, но эта тема была ему болезнена сама по себе. Он «положил» своего лучшего друга и не смог наказать убийцу. Это было немыслимо! Всеми признанный уголовный авторитет, перед которым дрожали даже высокие чины из администрации города, не справился с обычным обывателем, ничего из себя не представляющим.

– Вы говорили нам, что для вас наша просьба является пустяковой задачкой. И вот, результата нет, весь город шумит, хотя мы просили сделать всё это как можно более конфиденциально. Мы так не договаривались, – тот, который назвался Церингеном, поднёс к губам бокал, на дне которого плескалась янтарная жидкость.

«Суки. С утра коньяк хлещут», – неприязненно подумал рецидивист. Вслух же сам перешёл в нападение:

– А мы договаривались меня в «тёмную» использовать, как шестёрку движняковую? У меня минимум информации. Я уже потерял людей из – за вашего недоверия и врождённой тевтонской скрытности.

– Ну, ну… Давайте, только, не будем переходить на национальности, – немец ещё раз отхлебнул из бокала. Было видно, что беседа с уголовником его сильно раздражает, – мы попросили вас оказать услугу и обещали щедро оплатить её. Аванс вы получили. Вас посвятили в ситуацию настолько, насколько мы сочли необходимым для выполнения этого вполне заурядного задания.

– Заурядного?! – опять взвился Кощей, – откуда у него появился напарник, который садит стрелы, как чемпион мира по стрельбе из лука?! А ведь в дом никто до этого не заходил!

– Хорошо. Я посвящу вас в семейную тайну, но требую, чтобы всё услышанное здесь оставалось в полном секрете для кого – либо, то не было. Итак, уже слишком много людей, как я понимаю, оказались посвященными в неё.

Вор согласно кивнул головой.

– Мой род очень древний. Ведёт свою историю с незапамятных времён. Чтобы вам было понятно, это когда люди ездили на лошадях и махали мечами. Кстати, я назван в честь одного из моих пра-, прародителей, какого – то барона. Но суть не в этом. Мой дед во вторую мировую был старшим офицером СС и занимался секретными разработками. Я уверен, что он создал проход в другие времена, а может что – то и ещё.

– Это как? – Кощей ошарашено вытаращил глаза.

– Как бы вам это попроще объяснить. Представьте, что человечество это дерево. Сначала совсем маленькое. Но потом оно развивается и всё больше разрастается. Так вот, у этого дерева есть ветви, это цивилизации и народы, которые могут расти независимо друг от друга, а могут исходить одна из другой. Но в какой – то момент, случайно ветка снизу срастается с одной из ветвей сверху и древесный сок, то есть время, становится для них общим. Судя по дневникам деда, он нашёл это место сращивания.

– Так вот почему он скупал эти бутафорские рыцарские костюмы и как ряженый бегал в них! – Кощей хлопнул себя ладонью по лбу, – и скрылся за железной дверью в подвале. Всё становится ясным! Чего ж вы раньше молчали! Я, запросто так, кореша потерял! Надо было просто хорошенько покумекать, а не «пороть горячку».

– Кто, в чём бегал? Куда скрылся? – напряглись немцы.

– Антон Смирнов, внук, недавно представившегося, Александра Баркова, с которым вы встречались и, опять же, ничего мне не сказали. Голдец он берёт за ржавой дверью в подвале. Гоните «бабки». Я свою работу выполнил.

Генрих и Карл растерянно посмотрели друг на друга.

Первым опомнился Церинген:

– Нет, так дело не пойдёт. Нам нужно знать, где конкретно этот молодой человек берёт золото, и как проникнуть за эту непонятную дверь. На данный момент к разгадке тайны мы не приблизились ни на йоту.

– Хватит «ваньку валять», – злобно ощерился уголовник, – вы нашли меня, а не я вас. И нечего тут «начальника включать». Что за дверцей узнаю, но это будет последнее, что я буду делать по нашим договорённостям. А то, в следующий раз что – нибудь ещё придумаете, чтобы «бабло» не платить. Мне и так ваши поручения уже напоминают: «пойди туда, не знаю куда». Слышали такую сказку?

Немцы недоумённо пожали плечами.

– Поучительнейшая история. Советую почитать на досуге. И не вздумайте «кинуть» меня на лавэ. Со мной так шутить не рекомендуется. На родину, ведь, можно уехать и в разобранном виде.

Вор резко поднялся из – за стола и, злобно зыркнув на притихших иностранцев, расхлябано «поканал» к выходу.

– Может зря мы с ним связались? – растерянно произнёс Карл.

– Нет, надо было идти в полицию, – саркастически ответил Генрих, – мы через его людей в скупках и вышли на золото гера Смирнова. Теперь требуется довести дело до конца, и тогда все затраты окупятся.

– Хорошо, если бы так всё вышло, – вздохнул Шнайдер, жестом подзывая официанта.

Глава 13

Чёрные силуэты деревьев и кустов стремительно мелькали по бокам пустынной дороги, превращаясь в один сплошной тёмный фон. Холодный ветер бил в лицо, но Антон не обращал на это никакого внимания. Перед ним была лишь одна цель – догнать негодяев, и отобрать у них Ангелику. Внезапно он понял, что в горячке погони вскочил в седло лошади Айвенго, и сейчас его ощутимо по ноге бьёт арбалет Уилфреда, с которым он никогда не расставался. Смирнов проверил – оружие было заряжено.

«Ну, что же, это я удачно сел. Один выстрел я имею. Перезарядить на скаку этот старомодный самострел я уже, конечно, не смогу».

Меж тем, фигуры всадников впереди, расплывчатые в предрассветном тумане, приближались. Стало видно, что у одного из преследуемых, через спину скакуна переброшено безжизненное тело. Белокурые волосы развевались по ветру, и Антон понял, что это дочь графа. Он ещё сильнее пришпорил коня, и отдохнувший за ночь, молодой жеребец пошёл бешенным галопом.

У Айвенго был очень хороший конь. Лошади, впереди скачущих, рыцарей не шли с ним ни в какое сравнение. Тем более, что одна из них, несла на себе двух человек. Расстояние между врагами неумолимо сокращалось.

Вот уже Антон видел совсем близко от себя вздымающиеся бока каурого рысака второго всадника, который, видимо, прикрывал отступление барона с телом Ангелики.

Смирнов достал арбалет.

«Стрелять в лошадь с девушкой нельзя ни в коем случае. Можно повредить любимую, случайно попав в неё. Или она покалечится под тушей упавшего животного. Буду стрелять, наверняка, в коня Гонц – Ульриха». Тем более, что на нём из защиты только полотняная попона, – принял решение Антон.

Смирнов поравнялся со, скачущим на параллельном курсе, рыцарем и поднял тяжёлый арбалет. «Только бы не промахнуться. У меня всего одна заряженная стрела. Если не повезёт – с двумя опытными воинами справиться будет проблематично», – Антон нацелился в шею лошади, туда, где бешено болтались ярко раскрашенные поводья. Руку стало сводить от чрезмерной нагрузки, и парень поскорей нажал на спусковой рычаг. Зазвенела тетива, и болт со страшной скоростью воткнулся в самое уязвимое место бедного скакуна. Жеребец высоко вскинул морду, громко заржал и со всего маху, вместе с бронированным седоком, покатился кубарем через голову. Загремело железо воинских лат, перемежаемое человеческим криком и предсмертными конскими хрипами.

Но Антон уже не обращал на это внимания. Первая часть плана была успешно выполнена. Теперь надо было догонять барона. Смирнов со всей силы вонзил стремена в бока лошади. Конь поскакал на пределе всех своих возможностей и стал быстро настигать соперника. Увидев, что расстояние между ним и преследователем начало стремительно сокращаться, Церинген на полном скаку, одним движением руки сбросил тело девушки со спины своей лошади. Белокурое создание, как тряпичная кукла покатилось по земле, неподвижно замерев в придорожной пыли. Нужно было спасать Ангелику, но и безнаказанно отпускать барона Антон не хотел. Он остановился и в считанные секунды взвел арбалет в боевое положения. Дистанция до негодяя была ещё вполне убойной. На кончике стрелы был чётко виден контур фигуры всадника в развевающемся чёрном плаще.

«Убью», – с ненавистью прошептал парень. Он очень переживал за состояние своей возлюбленной, с которой так жестоко поступил подлый барон. И тут же, как в момент кульминации рыцарского поединка, Антон, вдруг, осознал, что убив Генриха Церингена, он убьёт всех его потомков, изменит ход истории и навсегда закроет временной проход между мирами.

Молодой человек даже застонал от, охватившего его, чувства бессилия и опустил арбалет. Конник скрылся в предрассветной дымке, топот копыт быстро затих.

Смирнов спешился и бросился к бездвижной Ангелике.

Женщина едва дышала. Лицо её было покрыто кусками грязи вперемежку с пылью. Антон попробовал привести девушку в чувство. Он тряс её за плечи, бил по щекам, нежно целовал, но всё безуспешно. Наконец он крепко прижал любимую к своей груди и безутешно зарыдал. Слёзы текли по его щекам и капали на лицо девушки, смывая грязь с её бледных щёк. Не смотря на все старания мужчины, возлюбленная так и не пришла в себя.

Антон поднял почти невесомое тело на руки, сел на коня и, так же продолжая держать возлюбленную на руках, тихим шагом двинул лошадь в сторону замка графа фон Штайерна.

* * * *

Капитан Лыков любил размышлять с карандашом в руках. Вот и сейчас, сидя за служебным письменным столом, он чиркал на листке бумаги, непонятные постороннему глазу, картинки. Слева был нарисован пиратский кораблик, а над ним кружочек со свастикой внутри, справа – два человечка, один из которых держал в руках маленькие кирпичики. Внизу красовался стриженый баран, а сверху страницы над всеми возвышался волк в форменной фуражке.

Все эти фигурки соединяли стрелки, порой толстые, порой пунктирные. От волка шли стрелы красного цвета, и касались они, так или иначе, всех изображённых на бумаге фигурок.

Михаил сосредоточенно думал, продолжая делать какие – то наброски на листе. Затем одним сильным движение пальцев сломал карандаш и выбросил его в урну.

– А стоит попробовать. В любом случае пути отхода есть. Надо рискнуть. На кону слишком многое.

Капитан достал из сейфа коньяк и, не таясь, благо время было уже позднее и никого из сослуживцев рядом не наблюдалось, отхлебнул прямо из горлышка большой глоток терпкой жидкости.

– Кто не рискует, тот не выигрывает, – Лыков аккуратно убрал бутылку в сейф, погасил в комнате свет и, насвистывая что – то весёленькое, направился домой.

Дневное светило вставало из – за горизонта, рассеивая последние остатки ночного мрака. Запели птицы, и мир наполнился яркими красками наступающего дня, как – будто и не было вчерашней непогоды.

Но Антон не замечал, окружающих его, красот, пробудившейся к жизни, природы. Он сидел в седле, и бережно держал в руках драгоценную поклажу, надеясь только на чудо.

Впереди показался деревянный дом Гоц – Ульриха фон Гранца. Из тесовых ворот вылетела кавалькада закованных в броню рыцарей во главе с Айвенго и Вальтером Майером. Поравнявшись со Смирновым, отряд остановился. Увидев безжизненное тело графской дочери, все смолкли. Было слышно лишь пофыркивание разгорячённых лошадей и звяканье мечей о латы.

– Убита? – коротко спросил Уилфред.

– Пока жива. Но не приходит в сознание. Видимо чем – то опили, а потом ещё этот гад, барон, сбросил её на полном ходу с коня, когда я убил скакуна под Гоц – Ульрихом.

– Поехали скорей к графу. Рядом с ним всегда его личный лекарь.

– А я, с вашего разрешения, господа отправлюсь в погоню за негодяями. Граф приказал мне пленить обоих клятвоотступников, – вмешался в разговор Майер. – Так вы говорите, что лишили Гранца лошади? Это замечательно! По крайней мере, его – то мы точно захватим.

Рыцарь выхватил из ножен меч и громко вскричал:

– Вперёд храбрые воины! Предатели не уйдут от нас!

Всадники с места взяли в опор и вскоре отряд, сопровождаемый громким топотом копыт, скрылся из виду, оставив после себя лишь большое, белое облако дорожной пыли.

… Граф встретил рыцарей у ворот деревянной усадьбы. Казалось, что он постарел сразу на десяток лет. Трясущимися руками принял фон Штайерн тело, едва живой, дочери. Даже стон не вырывался из её губ. Белые девичьи руки бессильно свисали к земле. Лицо было бледно, как у покойницы.

Тут же засуетился придворный лекарь, маленький седой старичок, одетый в красный балахон, подпоясанный кожаным ремешком. Обут он был в пулены с длинными, загнутыми кверху, носами.

Девушку занесли внутрь здания. Рыцари остались стоять на его ступенях в ожидании вердикта.

Через полчаса к ним вышел Оттон фон Штайерн. Подойдя к воинам, маркграф поочередно обнял каждого из них. С трудом сдерживая волнение, маркграф произнёс:

– Дочь моя сильно больна и от этого находится в большой опасности. Негодяи чем – то опоили её. Вдобавок она получила сильное сотрясение от удара о землю. Поэтому я не могу долго беседовать с вами. Мне нужно готовить Ангелику к перевозу её в родовой замок, отдать все необходимые распоряжения и проследить за их исполнением, чтобы сию драгоценную ношу доставить в целости и невредимости до дома для дальнейшего её исцеления. Вам я искренне признателен за то, что, рискуя своими жизнями, вы спасли самое дорогое, что есть у меня на этом свете. Поверьте, я умею быть благодарным. После поимки Церингена и Гоц – Ульриха, мы будем их судить. И я уверен, что суд признает их виновными в страшном преступлении с использованием колдовства. Думаю, что инквизиторы приговорят злодеев к сожжению, уж я – то об этом позабочусь. Их имущество должно отойти к церковникам, но поскольку вотчины Трагхайм и Гранц всегда были моими землями, я передам их вам, дорогие мои друзья, поскольку желаю видеть среди своих вассалов благородных рыцарей Армана Баркова фон Трагхайма и Уилфреда Айвенго фон Гранца.

Антон сначала просто опешил от такого подарка, но увидев, что Уилфред склонился в низком поклоне, а потом, встав на одно колено, поцеловал перстень на руке будущего сюзерена, сделал то же самое.

Оттон фон Штайерн в ответ качнул головой, принимая их благодарность:

– Мне пора идти к дочери. В течение ближайших дней прошу меня не беспокоить. После выздоровления госпожи Ангелики я приглашу вас на торжественный прием.

С этими словами граф откланялся.

– Ну что, бродяга? А неплохо всё сложилось! Скоро станем настоящими господами, – Айвенго дружески стукнул Смирнова по спине.

Антон совсем не разделял радости друга:

– Неужели ты не понимаешь, что как только казнят Церингена связь эпох прекратиться. Исчезнут его потомки, которые создали коридор времени. Не будет прохода. Мы останемся либо там, либо тут. И всё. Как же так сделать, чтобы и эту сволочь уничтожить, и временную связь оставить в рабочем состоянии?!

В этот момент они, как раз, проходили мимо клетки, в которой томилась лесная ведьма. Клетка находилась в центре маленькой площади городища. Вокруг неё, как в зоопарке, стояло несколько зевак и бегали оборванные дети. Большинству горожан уже надоело наблюдать за истрёпанной, страшной женщиной, и они разошлись каждый по своим делам. Старуха сидела на грязном полу и, казалось, спала. Видимо, перед тем как засадить колдунью в клетку, её сильно избили. Платье превратилось в лохмотья, в которые ведьма безуспешно пыталась укутаться. Лицо её, и без того неприглядное, было всё в синяках. Один глаз совсем заплыл огромным бланшем. Кружащие вокруг клетки пацаны периодически бросались в пленницу камнями.

Услышав фамилию Церингена, старая ворожея вдруг приоткрыла здоровый глаз и пристально уставилась на Смирнова. От этого взгляда молодому человеку стало не по себе.

«А я ведь чуть не переспал с этим страшилищем», – от этой мысли по его коже пробежала волна омерзения, – «как она смогла так всех одурманить»?

Меж тем колдунья протянула в сторону рыцаря свою костлявую руку и скрипучим голосом произнесла:

– Я могу тебе помочь. Всё будет, как ты хочешь. Но при одном условии.

– Пойдём, пойдём отсюда, – стал толкать Антона в спину Айвенго, – ещё не хватало нам нового морока. Завтра её сожгут и «дело с концом». Мало тебе неприятностей. Ещё давай, с ведьмами дружить начнём. Это же исчадие ада. Ничего хорошего от неё не жди!

Зрачок колдуньи горел нехорошим жёлтым цветом, как у бесноватой кошки. Он излучал страшные флюиды, от которых в жилах стыла кровь. Даже Уиллфред резко отпрянул назад, хотя, по его словам, этой нечисти он порубал без меры.