Текст книги "Ангел специального назначения(СИ)"
Автор книги: Глеб Исаев
Жанры:
Боевая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)
Ольга задумчиво слушала. «Предложение неожиданное и, на первый взгляд, привлекательное. Настораживало одно. – «Слишком вовремя, слишком гладко».
«Интересно, какая предусмотрительная? Неделю назад ты бы от счастья прыгала, а сейчас опасения, непонятная тревога. Странно». – Подумалось ей.
Леха внимательно рассмотрел визитку: «Татьяна Симонова. Менеджер. Продюсерский центр, звучное название. Адрес. Где‑то в центре. Бумага обычная, без особых изысков. Попробовать?»
– Мне нужно подумать. – Внезапно, сама того не ожидая, ответила Ольга. – Ваш телефон у меня есть, я позвоню, – постаралась она как можно обаятельней улыбнуться, чтобы смягчить ответ.
Видно было, что искусительница не ожидала подобного ответа и слегка озадачена. Сломанный стереотип заставил её проявить эмоции.
– Что ты? – Продолжила Татьяна. – Хватайся, девочка, это шанс. Ты знаешь, сколько нам анкет шлют? Тысячи. Он может и передумать.
Оля вновь улыбнулась. – Татьяна Васильевна, – припомнила отчество, – разница в том, что они присылают, а ко мне Вы подошли сами. Согласитесь, для тех девочек это заветное желание, цель, а для меня Ваше предложение слегка неожиданно, ведь так? Я должна обдумать его. И, к тому же, один–два дня ничего не меняют. Но, если Вашему шефу с самого начала не понравится моя просьба, то это может ещё более затруднить дальнейшее сотрудничество. Я уверена, что он поймёт мотивы и примет верное решение.
Татьяна кивнула головой, признавая очевидность.
– Да, похоже, шеф в Вас не ошибся. – Наконец произнесла она. – Вы не только талантливы, но и рассудительны. Я, со своей стороны, сделаю всё, чтобы к Вашей кандидатуре отнеслись внимательно. Вы мне нравитесь. – Она протянула руку и на прощанье ещё раз посоветовала. – Не отказывайтесь.
После ухода новой знакомой озадаченная Ольга взяла кофе и растеряно задумалась. – «Как же быть?»
Алексей неожиданно вспомнил, как сам впервые почувствовал тягу к музыке.
«Смешно, но слон, который отдавил ему ухо, был, наверное, размером с пятиэтажку. В школе не мог повторить за бряцающей на расстроенном пианино учительницей ни одной ноты. И, сказать по совести, нисколько не переживал.
Не дано, и ладно. И пятиборья хватало сверх меры. А вот на службе, когда, несмотря на бурчание инструкторов и командиров, началось повальное увлечение восточными техниками…
Но это отдельная история.
…Тогда, в конце семидесятых, о карате или ушу почти никто и ничего не знал. Слышали, краем уха, и только. Даже в спецчастях, где рукопашка – одна из профильных дисциплин, главенствовало наставление по ФП-77 и методички. Опять же, армия – не Новгородское вече, а институт замполитов в спецназе имел точно такой же вес, как и везде. И стоило кому‑то сделать шаг от утверждённой программы, никакие заслуги не удержали бы того «ренегата» в войсках.
Лехе повезло дважды. Сперва тем, что в отряде был нормальный замполит. В меру пьющий и потому слегка расслабленный. На вольности во время самоподготовки он смотрел сквозь пальцы. Вернее, ему было просто лень забивать голову посещением занятий. А, кроме того, в их набор попал паренёк, умудрившийся получить базовые знания восточных единоборств.
Это после Леха на своей шкуре понял, что никакой шпагат или блок не спасёт от пули или стального клинка. Когда обе стороны до зубов увешаны оружием, когда с обеих сторон зверствуют снайперы, все разговоры о «рукопашке», просто забавны. Конечно, возможность таких схваток существует, но скорее теоретически. Во–первых, какой дурак подпустит тебя вплотную к себе? Во–вторых, надо быть абсолютным идиотом, имея в руках заряженный автомат или гранатомёт, вступать в ближний бой.
Это только в рекламных выступлениях десантник или спецназовец, ворвавшись в помещение через окно, демонстративно отбрасывает свой автомат в сторону и начинает «мочить» всех «врагов» налево и направо руками и ногами. Однако, ясен пень, эти шоу так же далеки от правды жизни, как Луна от Марса.
«Чистка» жилых кварталов в Грозном осуществлялась куда прозаически. Сначала в окно или в дверной проем лупили из гранатомёта или бросали гранату, а после все углы на совесть поливали свинцом из АКМС–ов. И, если только чудилось, что в помещении кто‑то шевелится, всё повторялось с самого начала.
Кое‑кто может возразить в том смысле, что без рукопашки не обойтись тогда, когда кончатся патроны, и враг это поймёт. Конечно, на войне всякое бывает. Однако, лучше вовремя пополнять боекомплект, иначе противник просто сделает из тебя решето, продолжая оставаться недосягаемым для рук, ног и даже для метания ножа. Не помогут никакие «секретные маятники», которыми так гордятся Кадочников и Лавров.
Алексей считал, что коэффициент полезного действия у «маятников» (а разновидностей их существует немало) весьма низок. И дело не только в том, что для овладения «маятником» нужна уйма времени, это полбеды.
Вторая половина, притом худшая, в том, что по тебе стреляют не одиночными выстрелами из пистолета, а лупят очередями из автомата или пулемёта, к тому же никто из басмачей косоглазием не страдает.
Шансы выжить почти одинаково малы как у того, кто умеет «качать маятник», так и у того, кто никогда о нём не слышал. Как там, в старой песенке?… «Если бы молодость знала»….
А пока Сергей, так звали сослуживца, выклянчил у командира помещение, изготовил примитивные снаряды и потихоньку начал тренировать сослуживцев.
Леха заглянул как‑то в зал и «повёлся».
Тренировки начинались стандартно. Часовая разминка, повтор связок из блоков и ударов. Верхний, средний внутренний, нижний, нижний, средний внешний, верхний – и так сотни раз.
– Автоматизм в защите – это главное – Любил повторять тренер, если «достал», но не закрылся – ты проиграл.
Ката… Первая ката. Как нудно он её учил. Каждое движение разделялось на два, а то и четыре. Поворот, стопа на линии колена. Рраз, два, рука в левый блок. Ровнее ладонь…, и так сотни и сотни раз. Движения эти он мог бы повторить в любое время в любом месте.
Уже через месяц, когда прошла крепатура мышц от первых нагрузок, заныли сухожилия от растяжки. Сидеть, без движения, на одном месте более пяти минут стало невыносимо. Особенно это мешало на снайперской подготовке. Но и это прошло.
Алексей понял, что хоть тренер и сам не очень разбирается в теории, практикой владеет хорошо.
У Лехи были разные преподаватели – сильнее, слабее, но такого настроя на работу, энтузиазма и влюблённости в своё дело, как у Серёги Воронцова, не было больше ни у кого.
В какой‑то момент Алексей заметил, что стал более вынослив, чем остальные. Когда все вокруг в изнеможении падали на живот после каких‑то семидесяти – ста отжиманий на пальцах, он легко мог выполнить ещё столько же. И не понимал, почему другие «сачкуют». Конечно, боль в мышцах появлялась, но после некоторого преодоления слабела и не мешала повторениям. Только возникала непонятная дрожь в теле. Когда, после нескольких сот повторений, надоедало считать, и он опускался лицом вниз, на паркет, боль возвращалась, схватывая коротким спазмом мышцы. А после возникало чувство восторга и непередаваемое ощущение движения в теле. Будто под кожей пробегал слабый разряд тока. Начинали чесаться и гореть ладони и стопы ног.
Уже потом, в девяностых, прочитав гору книг по этому вопросу и позанимавшись у настоящих мастеров, он понял, что это просыпалась энергия.
Иногда Алексей вставал в стойку и замирал, прислушиваясь. Он ощущал как нечто, словно двигается по его нервным окончаниям. Вот дёрнуло в середину ладони, кольнуло в локтевом сгибе, через секунду дрогнула жилка на шее, защекотало затылок. Он мог стоять так бесконечно долго. Никаких мыслей, только пустота и покой. Вскоре пришли первые успехи в физическом плане.
Сел в поперечный шпагат. Технически грамотно выполнял удары и блоки. Только удары, всё более скоростные и хлёсткие, почему‑то не отталкивали тяжёлый мешок, набитый песком, а заставляли его подпрыгивать, в то же время звук, по своей резкости, мог соперничать с хлопком взрывпакета.
«Быстрые, но слабоваты», наивно вздыхал Алексей, продолжая работать по «макиваре». Стена содрогалась и сыпалась штукатурка. Однажды, в бесконтактном спарринге, он не рассчитал дистанцию и перчаткой, вернее всего краем, легонько зацепил партнёра, тот согнулся от боли, а когда выпрямился, в месте касания видны были два кровоподтёка. На следующий день выяснилось, что порвана жевательная мышца и трещина в челюсти. Тренер, опасавшийся травм, которые грозили не только закрытием зала, но и серьёзными последствиями, Алексею спарринги в контакт запретил.
Чтобы испытать блаженное чувство взрыва энергии, ему приходилось всё более нагружать себя.
Десять серий по сто отжиманий на трёх пальцах, полчаса качания пресса.
Это потом, после десятка лет работы с Ци, он мог прогнать её по каналам или направить в любую точку тела простым усилием мысли, а тогда, эти медитации всегда были его любимым упражнением на тренировках.
Сосредоточившись, он вытягивал вперёд руки и, представляя как поток энергии, проходя по большому кругу, концентрируется в кончиках пальцев, постепенно усиливается. Казалось, лучи вырываются из пальца и устремляются вперёд.
Резкость удара отрабатывал со свечей. Стоящая в отдалении свечка должна была гаснуть от лёгкого взмаха рукой. Он довёл расстояние до пяти метров.
Парадокс, ему ни разу не удалось применить свои навыки вне службы. На улице, даже когда навстречу шла пьяная компания отморозков, он проходил спокойно. Словно был для них невидимкой. Возможно, причиной были не только габариты, но и полное отсутствие внутренней агрессии.
– Добрый ты слишком. – Не раз приходилось слышать ему от совсем разных людей, и не всегда это звучало как комплимент.
Как‑то раз на глаза попалась книга по биоэнергетике.
Алексей научился трансформировать энергию, ощущаемую в теле, не только в ударную технику. Произошло маленькое чудо, которое сначала потрясает всех столкнувшихся с этим загадочным, но совсем не простым и вовсе не добрым миром. Он переболел первыми успехами в воздействии на окружающий мир, которые частенько ломают психику, превращая человека либо в экзальтированного мистика с уклоном в магию, либо приводит к гипертрофированному самомнению.
Успехи были, но росло и внутреннее неприятие. Настораживала входящая исподволь в привычку манера влиять на ситуацию через энергии. В конце концов, он прекратил опыты и вернулся к медитациям.
Энергия вновь шла по телу, пробивая каналы, но она была другая. Усиливаясь в груди, она распространялась по всему телу горячей волной. Закрывая глаза, Алексей отчётливо видел ярко–фиолетовое пламя, занимавшее всю область внутреннего зрения. Иногда фиолет уходил в полный мрак, пронизываемый серебряными молниями.
Всплеск той прежней деятельной энергии прошёл, но появилось кое‑что новое.
Юмор, раньше ему не свойственный, приветливое и ровное отношение ко всем, будь это командир части или боец первогодок. Даже к врагам стал относиться иначе. – «Враг это враг, его можно ненавидеть, но почему нельзя уважать»?
Люди, ранее сторонившиеся его, постепенно начали ощущать потребность поделиться своими заботами, рассказать о чем‑то. Алексей слушал, не перебивал, но не советовал и не спорил.
А вот тогда, после, пришло и новое знание. Он понял, что видит и слышит музыку. Голубой, серебристо белый цвет и необыкновенный звук. Они шли от груди, растекаясь и наполняя всё вокруг. Освоить музыкальный инструмент, научиться играть стало делом нехитрой техники.
Глава 6
Нам песня строить и жить помогает
«Слишком мало исходных данных. – Как‑то уж совсем рассудительно решила, выныривая из непонятной прострации, Ольга. – Раз так, информацию нужно добыть».
Расплатилась и двинула в магазин оргтехники. Средних возможностей ноутбук и мобильный телефон обошлись в двадцать пять тысяч. Улыбнулась консультанту, и прямо в магазине аппарат настроили и подключили к интернету.
В автосалоне, не слушая трескотню продавца, уверено выбрала нужную модель. «Рено» трехлетка понравился сразу. Компактная, юркая машинка неброского, серого цвета.
«Если приспичит, на продаже потеряю немного, а сейчас без колёс – никак».
Не переставая удивляться, с какой обыденностью смогла в один день совершить столько поступков, каждый из которых в другое время мог стать космической проблемой и событием, она дождалась оформления документов и выехала из автосалона.
«А откуда такое спокойствие за рулём в незнакомом городе? » – На права Оля сдала перед самым отъездом, и опыта вождения практически не имела, однако в поток влилась совершенно естественно и управляла ходкой малюткой, не дёргаясь от обилия других участников движения.
«Чудеса. Ангел, наверное, помогает. Спасибо… – Мысленно поблагодарила она и поняла, он слышит.
Стало вдруг спокойно и тепло. Уверенность, обретённая после беседы с ним, не исчезала. «Всё будет хорошо, – сказал он. Так и будет».
Припарковаться удалось не сразу. Хоть Питер и не Москва, но обилием машин не многим уступает столице.
Приткнув машинку в углу платной стоянки, включила компьютер и вышла в сеть. Сайт музыкальной тусовки дал несколько ссылок на нужные ресурсы. – Проще всего найти интересующую информацию на приличном форуме, – решила она. Действительно, проскочив всего три полусонных сообщества, попала на активное обсуждение продюсерских центров.
«Звёздный альянс», такое название было выведено позолотой на визитке феи искусительницы, оказался достаточно крупной фирмой, стоящей в ряду других продюсерских центров несколько особняком. Небольшое количество скандалов и отсутствие вовсе уж одиозных фигур в компании раскручиваемых заинтересовало.
Зашла на сайт кампании: «Так, перспективы развития…, привлечение новых имён… Ну, что ж, соответствует сказанному». Поисковиком разыскала фамилию Татьяны. – «Есть такая, правда на фото моложе, но она. На каких условиях работают? Грабят потихоньку, ну, это понятно, всё же не школа гуманизма. Бизнес есть бизнес. А в остальном, выглядят достойно. Кто в хозяевах? Нефтяник, известный продюсер, два шоумена со связями. Пробила на связь с криминалом. Пришлось съездить на рекламируемую в том же «инете» точку, где совсем незадорого купила полную базу РУБОПА. Просмотр досье выдал два мелких эпизода конца девяностых, но, в целом, чисто.
«Господи, Оля, какая ты умная? – В который раз поразилась она, устало складывая ноутбук в сумку. – Это ж надо? Прямо как в шпионском фильме».
Кроме общей информации о центре поинтересовалась и личностью её руководителя. Евгений Петрович Длинных. Тридцать шесть лет, холост, намёки на лёгкую голубизну. – «Это не страшно, меньше шансов, что придётся отбиваться, а что гей, так они в этом отношении все там свихнулись. Не моё дело осуждать чужие нравы, просто приму к сведению». – В остальном профессионал, есть небольшие заскоки, но в целом особых гадостей не выявила. – «Ладно, будем считать информация есть, теперь помыслим». – На этой раздумчивой ноте закончила.
Копаясь в памяти, Леха отбирал то, что, как ему казалось, могло помочь Оле. В методиках и наставлениях эти истины даны таким канцелярским языком, что применить достаточно полезные и нужные сведения практически невозможно.
Люди с отвращением относятся к менторству. Попробуйте запомнить, что «…главное в общении – негативный эгоцентризм, банальность, пассивность, самоуглублённость, низкая эмоциональность, угрюмость, серьёзность, льстивость, отсутствие тактичности и «… – Даже сам заскучал.
Может сказать иначе. – «Оленька. Говоря с малознакомым человеком, не веди разговор о личных проблемах. Ну, не хотят люди слушать о чужих болезнях, неприятностях, пусть даже сами своими рассказами как бы приглашают к откровенности. Не ведись.
Бородатые шутки и банальности – ещё одна ошибка. Лучше промолчать, чем трепаться на избитые темы.
Не поддакивай собеседнику, если тебе лень или не хочется говорить о чем‑то своё мнение. Ловится мигом, и, даже не поняв причины, собеседник замкнётся.
Немного о лице: американцы «щерятся» бессмысленно, это их беда. Улыбайся от души, не обеднеем.
Смотри в глаза, улыбайся, старайся контролировать голос и, хоть на короткое время, но отвлекись от своих проблем, забудь о них и, вообще, будь естественна, без панибратства. Испытанная тобой положительная эмоция, даже не высказанная, будет с благодарностью воспринята собеседником. Старайся почувствовать к нему добрые чувства. Неважно, что он «козёл по жизни». Нет людей хороших или плохих. Важно твоё отношение к нему. Сегодня человек сказал тебе гадость, завтра наоборот. Ни в том, ни в другом случае он не изменился внутренне. Меняется твоё отношение к нему.
Не перебивай, пусть выскажется. Слушай. Люди не умеют слушать. А ведь иногда мы хотим сказать тоже самое, что говорит другой.
Советы – последнее, чего от тебя ждут. Всё равно сделает по своему, а ты раскроешься. Проницательный слушатель может понять по твоему совету. Именно, о тебе, о твоём отношении к ситуации. А оно нам нужно?
И ещё, не дай бог, он этим советом воспользуется. Как правило, добра от этого не выходит. Люди склонны испоганить любой, самый верный способ решения проблемы, а виноват в их глазах будет только советчик.
Ещё один способ оказаться в дураках, – считать себя хитрее других. Если у тебя возникла подобная мысль, значит, уже сглупила. Остановись, вспомни, что сделала и сказала, проанализируй. Ощущение явного успеха или правоты – верный признак надвигающейся неудачи.
Обманывать нужно очень осторожно. Человек расположен к обобщениям. Невинная ложь, раскрытая им в общении с тобой, отложится в подсознании и сформирует целостное мнение.
Закончить беседу нужно вовремя, лучше всего на положительной ноте. Запоминается, это ещё Штирлиц сказал, последняя фраза. Старайся, чтобы твой визави остался под впечатлением концовки разговора. И, наконец, уходя, – уходи».
Оля расслаблено запрокинула голову и с удивлением вспомнила несколько, как ей показалось, известных давным–давно мелочей.
Она знала, что фраза должна быть не длиннее семи слов, в крайнем случае, десяти. А скороговорка запоминается плохо потому, что говорится быстрее двух с половиной слов в секунду. Фраза должна произноситься не дольше шести секунд. Её рассмешило, что мужчина способен внимательно слушать только первые пятнадцать секунд, после начинает думать о том, что добавить к разговору от себя. Она медленно засыпала под короткие, но врезающиеся в память фразы.
Алексей дождался, когда подопечная уснула и, наконец, прервался. – «Зачем ей это? Хотя, кто знает. Не так много в его знаниях вещей, способных не вызвать у человека неприятия.
Ещё бы, был даже такой предмет с весёлым названием: Психофизиологические аспекты пытки
Когда его читали, воспринималось с интересом, даже с юмором.
Но после первых боевых выходов, когда пришлось столкнуться с предметом ближе, поняли – весёлого мало.
Недавно Алексей заметил, что почти не спит, вернее её тело спит, глаза закрыты, а мозг продолжает работать. И в этой темноте и безмолвии невольно лезет в голову всякая ерунда. Вот и сейчас, мелькнуло воспоминание спецпредмета и тут же, как на киноплёнке, развернулось действие».
Леха укрылся за спинами и тихо дремлет, уперев ручку в конспект. Идёт второй час пары.
Преподаватель, майор со смешной фамилией Суточкин, затаился возле кафедры и, борясь с приступами жестокого похмелья, бубнит текст.
«Об отношении человека к боли полезно знать, – он прокашлялся, – что:
– субъекты, склонные к общению, устойчивее к боли, чем те, кто любит одиночество;
– кастраты и наркоманы, не находящиеся под влиянием наркотика, мучительно переживают боль».
Вовка сдавлено хрюкнул.
Майор, и в болезненном состоянии не потерявший остроты слуха, поднял голову на источник помехи. Все замерли.
Он вновь уткнулся носом в конспект:
«– при ожидании болевого ощущения чувствительность на боль заметно повышается;
– значительная боль легко и надолго запоминается;
– о том, что человек переживает мучительную боль, обычно говорят стиснутые зубы, выпученные глаза, расширенные ноздри, обильный пот, сильные расстройства кровообращения и дыхания; когда боль длится слишком долго, возможны также бледность кожи, упадок сил, дрожь и, в конечном счёте, обморок;
– знаком реальности испытываемого страдания надо считать не крики, а значительное расширение зрачков». – Лектор тяжело вздохнул, видимо, представив бокал ледяного пива. Леха с усмешкой подумал, что уж у него‑то зрачки наверняка расширены.
Майор перевернул страницу и углубился в текст. – «Любое пыточное воздействие должно быть точно дозируемым, ибо когда объект лишается сознания, оно становится бессмысленным. Для преодоления этой неприятности жертву окатывают холодной водой и вводят ей фармакостимуляторы.»
«Хорошее слово – неприятность. – Хмыкнул Алексей, – на полном серьёзе записывать эту дичь, а ведь ещё зачёты будут. Хорошо, хоть не практика. Он прислушался
…Это внезапно заставляет объект прочувствовать свою беспомощность, ничтожество и унижение. Особенно эффективен вариант принуждения человека совершить какую‑либо подлость по отношению к близким.
Хорошо ломает волю отключение от всех сенсорных раздражителей, либо значительный избыток света (использование бокса с молочно–белыми однообразными стенами и ярко светящими прожекторами…), а также полное лишение объекта сна.
Алексей, не вникая в смысл произносимого, торопливо строчил в тетради.
Вовка толкнул его локтем. – А зачем так много всего? – Леха непонимающе уставился на него. – Чего много?
– Ну, способов. Вколол, какой‑нибудь пентотал и готово.
– Слушай, я что, инквизитор? Вон, у него спроси. Он сейчас сам как на допросе. За сто грамм любой секрет выдаст.
А майор, словно выброшенная на берег рыба, вдохнул спёртый воздух аудитории и, не в силах бороться с тошнотой, встал и, буркнув что то, выскочил из класса.
– Сейчас поправится и любой шок выдержит. – Раздался незлобивый смех сочувствующих мукам «препода» курсантов.
– Нефиг жрать было, – мстительно пробурчал непьющий Вовка.
Вернулся преподаватель. На багровом от напряжения лице выступили капли пота. Он шмыгнул носом и, распространяя свежий выхлоп технического спирта, вернулся к средневековой страшилке.
– Хорошо зарекомендовало себя использование электротока строго дозируемой величины.
– Товарищ майор, – не выдержал шебутной приятель. – Разрешите вопрос?
– Чего тебе? – Суточкин ожил и был рад оторваться от нудного чтения.
– А зачем нам, будущим советским разведчикам, это знать. Мы что, будем выпытывать сведения таким способом? – задал вопрос с подковыркой Владимир.
– Родина прикажет… – Привычно вскинулся майор, но раздумал и закончил попросту. – А вот попадёшь ты, голубь сизый, к врагу? Он «Кодекс строителя коммунизма» не изучал. А ты будешь готов ко всем его империалистическим выходкам. И стойко выдержишь испытание… Хотя? – Он подумал, – ни хрена ты не выдержишь. Все ломаются. Все. Уж поверь специалисту. Вот помню…, в семьдесят третьем, у меня был случай… Он присел на кафедру и вознамерился рассказать один из боевых эпизодов сотрудника контрразведки.
Но, видимо, доза «лекарства» оказалась не достаточной для приведения его в совсем благодушное настроение. Офицер построжел. – Отставить разговоры.
Курсанты дружно вздохнули. Номер не прошёл. И опять придётся корпеть над тетрадями.
Майор разыскал отчёркнутое ногтем место – Выпытывание информации.
Техника получения информации посредством пытки осуществляется различными путями, такими, скажем, как:
– отлавливание информации в процессе пытки;
– допрос без пыточного насилия, которое тотчас же применяется, если объект не пожелает говорить или обманывает;
Очень эффективно внутривенное введение дозами до 40 мг миорелаксанга дитилина (он применяется при операциях с наркозом, а также при отлове всяческих животных, включая, кстати, собак…), который расслабляет мышцы тела и временно парализует их. Леха на секунду пожалел о своём выборе. Сама перспектива наводила на печальные мысли.
Майор, заметив постные лица слушателей, стукнул указкой по столу и скрипящим голосом объявил. – С новой строки. Это подчёркиваем в два слоя. В смысле, двойной чертой.
Методики преодоления пытки:
– сосредоточенность внимания на ярком ощущении боли с активным стремлением увеличить её до максимума, при коем она больше не воспринимается («пережигание нерва»…);
– возбуждение могучей эмоции (ярости, ненависти…), способной заблокировать импульсы боли;
– обеспечение отключения сознания изысканно ментальными (посредством концентрации и мантр…) или грубо–физическими (удары головой о стену…) способами; – Глумливо усмехнулся и слегка удивлённо прочитал: «выход в астрал» из своего тела приёмами буддийско–даосского транса»
Он глянул на часы и облегчённо скомандовал. – Закрыть тетради. Лекция окончена.
– Что, и это все? – Вырвалось у кого‑то из курсантов. – О преодолении.
– А чего ещё? – Натягивая фуражку с покосившейся кокардой, удивился инструктор. – Ну, если мало, читай устав. И присягу. Там всё написано. Секретчик, собрать тетради.
Он подхватил истёртую папку и выскользнул, не дожидаясь звонка.
Смешной сон.
Утром навалились сомнения. – «Почему я решаю за неё? Зачем пичкаю этими знаниями? Мало того, что она делает всё по моей указке. Естественно, её решения возникали не без моего влияния. «Лучше перебдить, чем недоспать», – старая армейская мудрость.
Алексей не давил на неё, лишь ненавязчиво подсказывал возможные варианты действий. К его удовольствию девочка всё сделала верно. С одной стороны, чрезмерная рассудительность в таком возрасте, это не очень хорошо. Всему своё время. Молодость должна совершать безрассудные поступки, успеет ещё набить шишки. Но её первый опыт показал, что иногда ошибки могут стать роковыми.
«Может, стоит рискнуть? Петь ей нравится, способности явные…, конечно, это ведь не на всю жизнь, Оботрётся, подучится, потом легче будет найти своё призвание».
Пока Оля разъезжала по городу, Леха незаметно учил её азам контраварийного вождения. Где нужно – пропустить, или, наоборот, добавить газа, а где и слегка нарушить правила, чтобы не вывалиться из общего потока.
К концу дня почти не вмешивался, ученица оказалась способная. Только стиль вождения переделать сложно. Женщины водят иначе, это аксиома. И ещё неизвестно, чей стиль езды лучше. Однако главный принцип, трёх Д, они осваивают с трудом. Расшифровывается: «Дай дорогу дураку». Им характер не позволяет уступать без внутреннего дискомфорта. Ну, что толку, если вместо эпитафии будет выбита фраза «Он был прав…»?
Но понемногу научится. Конечно, скандала на дороге, пока он с ней, можно не бояться. Хотя, всяко бывает, попадётся какой‑нибудь, потерявший чувство реальности новый хозяин жизни, и начнёт из себя корчить?
Придя домой, даже не раздеваясь, она устроилась под тёплым пледом и тут же заснула. Сказалась чехарда событий и обилие новой информации.
А Леха сосредоточено размышлял. Ещё в молодости у него были неплохие способности к внушению: «Интересно, всегда думал, что гипноз – это какие‑то биохимические процессы в мозгу, а сейчас придётся заняться тем же самым, но без малейшей физиологии, получится? Однако, был уверен – получится.
Сосредоточился и перенёс свои навыки и умения в её мозг. Для него это выглядело так, будто нечто густое переливается из одного сосуда в другой, наполовину заполненный, и мгновенно растворяется в его содержимом. Знания музыкальных произведений, опыт. Всё это тоже не имело никакой формы, он просто знал, всё, что собрано за годы практики и тренировок, теперь станет её опытом и умением. Конечно, руки тоже должны вспомнить, но это уже легче. Не беда, что и другие, не столь мирные, знания перейдут вместе с музыкальными. Она сможет пользоваться только тем, что необходимо для виртуозного аккомпанемента. Остальное, как заархивированный файл, останется «нераспакованным». И только его воля сможет открыть доступ к этим файлам.
Едва открыв глаза, Ольга удивлённо прислушалась к себе. В голове звучала мелодия. Вынула гитару и тихонько тронула струны. Аккорд, другой. Вспоминаются сольные партии. Она почти не удивилась метаморфозе. А к полудню у неё была твёрдая уверенность в том, что играет с детства. Отложив инструмент, блаженно откинулась в кресло. Усталость, не тягостная усталость монотонного труда, а благодарная усталость тела, которая сама по себе награда за работу, наполнила душу. «Отдохну немного и сыграю ещё», – интуитивно тревожась, что обретённое умение вдруг исчезнет, она хотела вновь и вновь подтверждать его.
«Имел ли я право сделать это? – Размышлял Алексей – Не знаю. Но если меня не остановили, значит разрешили. Хотя, наша с ней история, мне кажется, вообще не имеет прецедентов. Будем рисковать. А ответственность? Не рухнет ли её рассудок под ворохом нахлынувших знаний? – Задал он себе вопрос и тут же ответил. – Жизнь покажет. Вреда ей я, по любому, не желаю».
Три дня пролетели как один час. Новые возможности захватили. Она перепела всё. Когда онемевшие, стёртые до кровавых мозолей пальцы отказывали, бежала в буфет и, наскоро перекусив, возвращалась. Только, когда озверевшие соседи пожаловались администрации, прервалась. Пора было звонить и договариваться о встрече с продюсером.
Количество народа оглушило. Жеманные мальчики в узеньких джинсах, девицы, стриженые наголо. Нарочито жаркие приветствия, объятия. Ольга, слегка теряясь в этом бедламе, тихонько присела на диванчик, возле окружённой множеством непонятных электронных агрегатов секретарши. Прижав ногами гитару, осмотрелась, пытаясь увидеть в толпе Татьяну.
– Слышь, отвали, здесь мы сидим. – Перед ней стояла затянутая в кожу девчушка с чёрными прямыми волосами и суровым пирсингом в губе. Ольга хотела уступить место, но внезапно раздумала.
– «Перебьётесь» – Обращаясь к секретарю, громко и отчётливо произнесла. – Мне назначено на два часа. Доложите шефу. В холле повисла напряжённая пауза, прерываемая дикими воплями панели телевизора.
– Евгений Петрович занят, – попыталась отшить нахалку привратница.
– Я думаю, следует доложить, а потом отвечать. – Отчаянное веселье захлестнуло Ольгу. И её уверенность произвела на собеседницу должное впечатление. Она послушно нажала кнопку связи с боссом.
– Зови. – Отозвался голос.
– Прошу Вас. – Слегка обижено указала на дверь «вахтёрша».
– А Вы не спешили. – Приветствовал её хозяин просторного кабинета. Ухоженное лицо, небрежно повязанный галстук, гламур мятого пиджака.
«Типичный шоумэн» – Улыбнулась про себя Ольга.
– Не думай, что я назначаю встречу каждой претендентке. Меня, честно скажу, удивило и даже заинтриговало твоё отношение к предложению. Захотелось глянуть ближе. Присаживайся. – Махнул он рукой. —
