Текст книги "Ангел специального назначения(СИ)"

Глава 2
Служба Безопасности

Свободное время – вещь хорошая. Но, без друзей, в чужом городе?

Иной раз позавидуешь тем, у кого весь день расписан по минутам. Тренировки, безделье, книжки – вот и весь график. Бег по утрам стал таким же привычным, как холодный душ.

Сентябрь выдался на редкость паскудным. Сыро, холодно. Грязь из‑под колёс, только успевай уворачиваться.

Накинув капюшон, я трусцой бежала по серой листве парка. Отчаявшись бороться с ней, дворники махнули рукой, поэтому дорожки больше походили на тропинки в лесу. Бег не мешал размышлениям.

«Денег почти нет. Прописки, как ни называй, тоже. На работу не возьмут, да и некуда. Десять классов и коридор. Решено, еду домой. Какое ни есть жильё, да и родителей проведать надо, так на могиле и не была…»

Подняла голову, мазнув глазами знакомый пейзаж: «Что‑то не так. Бегун, впереди меня, такой же полудурок, как я, только постарше. Сам он ничем от других не отличался и вопросов не вызывал. Трехцветный «бундес», кроссовки, шапочка, а вот парочка бомжей на корточках возле дерева – не в цвет. Сыро, а они костёр разводят. Бомж – животное умное и сырые дрова в костёр не сунет. А главное, с такой рожей на заводе об холку кирпичи ломать надо, а не кабель жечь, как они собрались. Да и сидят на корточках, словно в пружине. Напряглись. Добавила хода, и, когда черно–жёлтый бегун поравнялся с отдыхающими, краем глаза поймала рвущее ствол движение одного из опереточных злодеев.

Прыжок, подсечка, и мишень кубарем повалилась на грязную листву. Стрелок опешил, сбил движение и сделал шаг в сторону, ища глазами улетевшего с линии прицеливания клиента. Тем самым перекрыл обзор и напарнику. Наконец, поймал концом ствола упавшее тело, но тут раздался крик и выстрел, не задавленный глушителем. Это охранники джоггера среагировали на нештатную ситуацию и рванули к драгоценному телу. «Сейчас ещё и мне достанется. Сваливать надо,» – мелькнула здравая мысль.

«Киллеры» не выдержали и рванули к ограде.

Понимая, что сейчас не самый подходящий момент кричать, в духе старых фильмов, – «я свой», присела и, заведя руки на голову, стала дожидаться прибытия охраны.

Дальше всё развивалось по стандартному варианту. Хотя, откуда мне знать, насколько стандартны действия наряжённых в похоронные костюмы охранников. Вместо того, чтобы всем коллективом прикрыть шефа от возможного дубля, они гурьбой ринулись за успевшими перескочить ограду лиходеями. Только один здоровяк, в приступе рвения, подбежал ко мне, собираясь ухватить за ворот и уложить мордой в грязь. «Ага, сейчас». После нескольких неудачных попыток цапнуть волшебным образом ускользающую девчонку, он разозлился и, словно родную тёщу, сжал меня в объятьях.

Подождав, когда ручищи сомкнутся, я дозировано сжала запястье. Рука обвисла, а одухотворённое лицо перекосила гримаса.

Тихонько шепнула. – Не дёргайся, земля сырая, а лицо потеряешь, хозяин выгонит. Громила замер, изображая готовность повторить безуспешную попытку.

– Оля? – Голос принадлежал вернувшемуся в реальность объекту охраны. Перемазанный грязью он, наконец, поднялся с земли и вгляделся в моё лицо.

– Юрий Петрович? – Я с удивлением признала в нём случайного знакомого, который так тепло отозвался о моих песнях. В том кафе я изредка бывала, но этого человека больше не видела.

– Я тебя и не признал сразу. – Он, словно и не валялся только что в мокрой листве, галантно пожал мне руку.

Заметив, что девчонка знакома с шефом, охранник тут же дистанцировался.

Вернулись остальные секьюрити. Тяжело дыша, распалённые погоней, они стояли полукругом, озирая окрестности. И вроде как ожидали приказов.

– Ну, и? – Задал риторический вопрос мой собеседник, обращаясь к старшему охраны.

– Ушли, – выдохнул тот. – Жигули, девятая модель. Сейчас свяжусь с дежурным, пусть менты объявят «перехват».

– Ладно. – Юрий Петрович махнул рукой, – делай, как знаешь.

«Мне понравилось его спокойствие. Для человека, на которого устроили покушение, он держится очень прилично».

– А ведь это ты меня спасла, – наконец, сообразил он. – Как ты заметила?

– Я пожала плечами, не видя смысла отвечать банальностью. А собеседник продолжал. – В курсе, что у тебя случилось. Кошмар. Прими соболезнования.

Он помолчал. – Оля, я твой должник, позволь пригласить на ужин. Посидим, поболтаем. Ты меня, действительно, очень здорово выручила.

– А что? Давайте поужинаем.

– Тогда, сегодня в восемь? Куда подослать машину?

– В «приют», – схохмила я, вспомнив, как называют питерцы гостиницу Прибалтийская. – Я выйду.

– Значит, в восемь.

Вежливо раскланялась и, незаметно подмигнув всё ещё придерживавшему руку горлохвату, потрусила к выходу из парка.

«Не то, что мне хотелось на халяву поужинать… Мыслишка возникла гораздо более интересная, но это нужно было ещё обдумать».

День пролетел в суёте, я так отвыкла от спешки, что даже удивилась, как оказывается здорово не успевать. Покупка платья – дело ответственное и требует серьёзного подхода, поэтому, измучив себя, кое‑как выбрала закрытое, темно–синего цвета. Похоже, только такие мне придётся носить до конца дней. Дорого, но, если я не ошибаюсь, после этого вечера мне деньги либо совсем уже не понадобятся, либо заработок позволит себя прокормить.

Вырвав час у косметолога, пробежала поисковики, собирая информацию о новом знакомом.

«Юрий Петрович Звягин. Генерал–лейтенант запаса. Директор фирмы «FDS Консалтинг». Вспомнился старый анекдот.

– Что производит ваша фирма?

– Фирма производит хорошее впечатление.

«Похоже, мои подозрения сбываются. Хотя, когда‑то это должно было произойти».

Когда зашла в ресторан, выбранный господином Звягиным, поняла: дорого и сердито. Солидность и какой‑то неуловимый респект. И публика соответственная. В сопровождении вежливого, но крайне молчаливого молодого человека, который назвал себя помощником шефа, прошла к столику.

Генерал поднялся и церемонно усадил за столик. Однако разговор начал после ужина.

– Оля, скажите, Вас не удивило то, что после таких событий, я имею в виду покушение, органы Вас не тревожат?

«Ну, вот и началось. Выходит, права оказалась».

Ответила: – Есть немного, но с другой стороны, я ведь не преступница, что меня таскать?

Юрий Петрович улыбнулся скрытой иронии, прозвучавшей в моих словах. – Вижу, Вы гораздо лучше готовы к нашей беседе, чем хотите казаться. Поэтому, бог с ними, с церемониями. Давайте напрямик.

Я коротко изложу, как мы, – он слегка акцентировал это мы, – видим ситуацию, а потом будет видно.

– Итак. – Он повертел вилку и, со вздохом положив на скатерть, продолжил. – Итак. После окончания школы Вы приехали поступать в театральный институт. Провалились и, решив зайти в мир искусства с другой стороны, пришли в фирму «Арт Дизайн».

Фирма оказалась примитивной бандитской точкой для набора проституток и отстойником поставщиков живого товара. Договориться они не смогли и были найдены в квартире, но… – Генерал хмыкнул, подбирая выражение, – насилие, которое они совершили, в полной мере оправдывает то, что с ними случилось. Так вот, нашли их в разных позах, но в одинаковом состоянии, то есть неживыми. Причём, тот, кто с ними расправился, поступил крайне изобретательно. Не хочу травмировать Вас подробностями. – Он чуть заметно улыбнулся. – Кстати, на оружии, из которого были убиты двое из них, обнаружены Ваши, Оля, отпечатки. И на плёнке, которой удавили третьего, тоже.

Он, как бы припоминая, глянул вдаль. – А Вы, забрав джип главного из них, исчезли в неизвестном направлении.

Далее. Вы, уже в компании некоего редактора небольшого журнала. У Вашего спутника возникла ссора с некими молодыми людьми. Очевидцы рассказали очень смешную историю, как трое здоровых парней были до полусмерти избиты девушкой субтильного телосложения, чрезвычайно похожей на Вас. Да так здорово, что попали в больницу. Все трое, причём тот, что оскорбил Вас в кафе, попал крепче всех.

– Не повезло ребятам. Бывает. – Решилась я оживить монолог. – Что ж теперь?

– Оля, Вы совершенно верно оценили мои слова. Будь я в настоящий момент, как говорится, карающей десницей закона, мы бы говорили с Вами в другом месте и под протокол. Но, продолжу. Вам, наверное, тоже интересно, что мы знаем об… известных Вам событиях. Заметьте, как я ловко ухожу от каких‑либо намёков. – Он собрал морщинки в уголках глаз в улыбку.

«Симпатичный мужик, – в который раз подумалось мне. – Ведь явно сволочь, а располагает. Умеют, когда захотят».

– А Вы отвезли избитого редактора домой и остались ночевать. На следующую ночь некто решил проникнуть в эту квартиру. Бог с ним, решил и решил, люди разные, но встретил неожиданный отпор. В виде двух ножевых ранений. А в доме, кроме хозяйки и Вас, ну, ещё малолетней дочки, никого не было. Хозяйка рассказывает дикие вещи. Кровь, нож. Кошмар. – Искусно спародировал кого‑то рассказчик. – Казалось бы, окончен триллер, ан, нет. На следующий день Вас захватывают несколько человек и везут на дачу к небезызвестному гражданину Камазаеву в просторечии «Камазу».

Короче, Оля, пересказывать мне надоело. Давай, я перечислю только покойников, которые остались после Вашего посещения данного гражданина. Это охранник – дважды судимый Петров Семён Аркадьевич. Он же Грек. И сам «Камаз». Такую мелочь, как угнанный Мерседес, и вспоминать неловко. Что там далее? Мы условились говорить только о трупах.

– Это Вы, Юрий Петрович, говорите, а мне и сказать нечего. – Вставила я свои пять копеек. – Вообще покойников боюсь, с детства.

Он заржал так, что из‑за соседнего столика обернулись несколько пар.

– Оля, Вы прелесть, но нельзя же так… Нас выведут, если я буду столько смеяться.

– Ладно, я, так я. – Легко согласился рассказчик. – Совсем коротко: Дом редактора. Трое. Пока всё. А Вы, очевидно, устав от столичной суеты, уезжаете в город Санкт–Петербург. Там, мелкое хулиганство в театральном институте я опущу, заключаете контракт с фирмой и записываете диск. Это, если совсем тезисно. Стоимость контракта – семьсот пятьдесят тысяч евро. Согласитесь, деньги неслабые? Но, отнятые у «Камаза». Доказательств нет, поэтому можете возмутиться.

Я промолчала, с нарастающей тревогой ожидая, когда он перейдёт к Краснодарским событиям. «И не дай бог ему сострить над ними в своей манере. Будь он хоть трижды генерал, но челюсть ему точно придётся вставлять». Всё же дураков там не держат. Юрий Петрович сменил тон. – Оля. Сочувствую твоему горю, но пойми, вольно или невольно ты влезла в жестокие игры. Иной раз в них собственная смерть – самый лёгкий выход. Тех троих я сам порвал бы на части. – Он перестал кривляться, и заговорил серьёзно. – Ты вернулась в Москву и разобралась с подельником «Камаза», отдавшим приказ убить твоих родителей и захватить тебя. Есть показания продавцов, у которых ты покупала реактивы, и результаты экспертизы. В общем. Ты, Оля. Хотя по мне – помер Егор, да и пёс с ним. Дрянь был человечишко.

Мне надоело ходить кругами. – Юрий Петрович, позвольте, тогда уж закончу. А то Вы и так весь вечер за меня говорите.

Он слегка удивился и, хотя вида не подал, такого поворота явно не ожидал.

– А попробуйте. – Кавалер вновь перешёл на Вы.

– Чтобы не копировать Вас, начну с конца. – Я сосредоточилась и начала перечислять. – Когда Вы получили доклад от Максима Геннадьевича Праскудина, информацию о происшествиях в неблагородном семействе, то решили посмотреть на странное дитя, «замочившее» кучу народа. Я имею в виду нашу с Вами беседу в кафе.

Цель операции, которую проводил, если позволите, буду называть его «Особистом», Максим Геннадьевич….

Слушатель, ещё не сумев справиться с изумлением от первых слов, не отозвался.

– Так вот, целью было выйти на иуду в нашей группе войск. И это удалось. Видя, что ситуация выходит из‑под контроля, они направили решать проблему как раз того, кого требовалось.

Господин «Особист», кстати, чуть было не провалился из‑за попытки сыграть против меня помягче. Я про его поведение на даче и казачков, «заснувших» под носом у объекта.

Юрий Петрович вытянул из кармана серебряный портсигар и начал копаться, вытаскивая сигарету.

– Хм, – я слегка спародировала его хулиганскую манеру в начале беседы. – Конечно, у меня нет доказательств, но если это он был в «пеньке», то это не опер, а круглый идиот, и я в нём крупно ошиблась.

А вот то, что снайпер «зацепил» меня – целиком на Вашей совести. Я, почему‑то считала, что его возьмут с оружием, но до стрельбы. Извините, мне собственное тело дорого, как ничьё. И сохранить ему жизнь, после того, как он обошёлся со мной, стоило очень больших усилий. Не удивлюсь, что после задержания стрелок подвинулся рассудком и несёт всякую дичь по поводу бывшего армейского дружка, капитана Бессонова. – Я чуть улыбнулась, ожидая реакции Генерала. Но он молчал.

– Юрий Петрович, ну не устраивайте Вы сцен. Подумаешь? Так рассказывать?

Он поиграл желваками, но согласно кивнул.

– Ну, а теперь совершенно примитивные умозаключения. – Я решила идти ва–банк.

– По чьему‑то недогляду, Вы упустили момент, когда меня выгнали из больницы, и вновь «зацепили» уже в Питере. Моё общение с китайцем, видимо, вызвало огромный переполох, но после беседы с господином Чжан, надеюсь, вопрос прояснился. Хотя, на всякий случай, Вы поспособствовали его возвращению на историческую родину. – Переходя к главному, я взяла со стола бокал и глотнула сок. – Чжан наверняка рассказал о моих успехах. Но, поскольку, как сказал бард: «Верить нельзя никому»… Вы решили проверить. И инсценировали сегодняшнее покушение. Прекрасно Вас понимаю. Расскажи мне самой такую историю…

– Вы позволите? – Решила я слегка пошалить перед серьёзным разговором.

Он поднял бровь и заинтересованно уставился на меня.

Справиться оказалось не просто. Толстый бокал не поддавался. Наконец, хрустнул и рассыпался в мелкие крошки. С лёгким стуком обломки высыпались из ладони на стол.

– И вот теперь…, – закончила я, – Вы решаете, что со мной делать. Мастер очень много мне дал, но, самое главное, он научил меня управлять собой, и то, что я Вам рассказала, вовсе не результат моей прозорливости, а работа энергии. Голова такой же орган. Скажу честно, то, что «Особист» сидел в пеньке и жив, я сообразила только в процессе своего рассказа, а когда стреляла, была уверена, что в засаде находится снайпер. – Последнюю фразу добавила, чтобы Юрий Петрович сумел прийти в себя и не так сильно расстраивался.

Он затушил сигарету и, наконец, произнёс. – Ты знаешь, я не поверил рассказу снайпера. Слишком фантастично он звучал. Какое‑то переселение душ…, воскресший приятель, мистика. Но сейчас… У меня просто нет другого объяснения. Приходиться… Хотя, озвучить её я не решусь.

Молча крутанула пальцем, изобразив телефонный диск.

Он хлопнул ладонью. – Оля, перестань делать из старика идиота. С тобой невозможно разговаривать.

Мало, что ты испортила мне сценарий вербовки, который писали не самые глупые люди, ещё и сейчас… Да, именно. Всё там. – Он ткнул пальцем в потолок.

– А что делать? Подскажи, если ты такая умная. – Он не на шутку рассердился или сыграл, беря «на слабо».

– Я думала об этом: «Вот и настал момент истины. Или они разберут меня на атомы, пытаясь понять механизм произошедшего, либо»…

– Использовать меня в качестве ликвидатора не получится. Ведь, в принципе, разбирался со всеми Алексей. Сейчас он ушёл. И я, к сожалению, уверена, навсегда. Могу отмстить, защититься, но хладнокровно осуществить ликвидацию? Увы, нет.

– Второе. Разведка. – Ни образования, ни опыта, ни языка. Учить? А зачем? И так в Академии конкурс… Телохранитель – слишком мелко. Хотя, будь Вы представителем частного капитала, вполне приемлемый вариант. Но, для государства?

– Секс агент? Боюсь, тоже нет. И не по вопросам морали. Его сознание оставило слишком глубокий след в моем мозгу, да ещё память, в которой не только способы ведения разведдеятельности, но и личные моменты. Я, кстати, заметила, что стала несколько по–мужски рассуждать. Нет, не в «этом» плане. В смысле подхода к проблеме. И это станет помехой.

Юрий Петрович задумчиво смотрел на меня, прикидывая. Ясно было, что все мои доводы он и сам давно знал.

– Третье. Могла бы, конечно, исчезнуть. Но, быть нелегалом в родной стране. Уж совсем, ни в какие ворота. А что касается крючка. Они, там на верху, всё равно поднимут этот вопрос, и Вам придётся его со мной оговаривать. Так вот, крючок. Три покойника, как Вы правильно заметили, при двух свидетелях, это никакими пределами самообороны не объяснить. Пожизненное, не пожизненное, однако на три срока хватит. Чем не аргумент?

Можно даже не забивать голову, а оформить дело. Посадить легче всего. Но, без ложной скромности, надолго ли? Мне придётся бежать, уходить за границу. Искать работодателя. А тот потребует информацию… Оно Вам надо? Много, не много, но что‑то я ведь смогу рассказать.

– Наконец, последнее. Незатейливо ликвидировать. Это, конечно, вовсе неприемлемый для меня вариант. И тогда я, в свою очередь, с себя ответственность снимаю. Во всех смыслах. Сколько народа поляжет?

Это в том случае, конечно, если Вы представляете государство, а не собственную персону…

– Откровенно? – Собеседник задумчиво выстучал пальцами маршевый ритм, но мягкая поверхность скатерти поглотила дробь.

– Привычка. – Заметив мой взгляд, пояснил он. – Что ж, сказано. Что сказано, то сказано. Может и правильно, к чему хвост по кускам рубить? Долгие проводы, лишние слезы. Однако Вы ждёте, как я понимаю, моего ответа?

Генерал почесал бровь. – Скажу, как есть. На встречу я шёл с готовым решением. Однако Вы, случайно или, что более вероятно, сознательно, ответили на невысказанное предложение. Это правильно. Лишний отказ даёт меньше возможностей договориться.

Теперь вижу, учили капитана хорошо. Заставить меня поменять тактику на ходу, полбеды. А вот принимать стратегические решения теперь куда как сложно. Конечно, всё сказанное аксиома. Так понимаю, Вы озвучили ход рассуждений, чтобы ещё раз подтвердить сумасшедшую версию о…, даже произносить‑то дико. О переселении…, тьфу… Дурдом. Ладно, будем считать – сказал.

Он болтал о мелочах, но было заметно, что изощрённый мозг аналитика ведёт сложный расчёт вариантов. Я произнесла свою часть диалога почти на одном дыхании. Слова сами складывались в предложения. И только сейчас осознала, о чем идёт речь. А речь идёт о моем самом ближайшем будущем. Придётся ли мне спокойно лечь спать в уже привычном гостиничном номере, или в камере, а может, предстоит ночь в подвале какой‑нибудь хрущевки, прячась от погони.

От напряжения пробил озноб.

«Эк, угораздило. – Невесело подумалось мне. – Поесть напоследок, что ли? Когда потом удастся»?

Подвинула ближе тарелку с необычайно вкусным салатом и, не забивая голову церемониями, принялась за ужин. Однако краем глаза присматривая за жестами Юрия Петровича. – «Решение, каким бы оно ни было, проявится внешне, главное – не упустить момент к действию. Однако пока всё спокойно».

Генерал выкурил ещё одну сигарету. Затянутая пауза показала, что он и впрямь серьёзно размышляет. Наконец, его лицо успокоилось, решение созрело.

Я напряглась, продолжая ковырять в тарелке.

– Успокойтесь, он положил руку на мою ладонь, не будем же мы здесь устраивать вестерн. Никто тебя не собирается выводить из игры. Слишком глупо не воспользоваться таким подарком судьбы.

Давай ещё выпьем, а затем вернёмся к нашим баранам.

– Ты меня просчитала. – Слова дались ему нелегко. – Признаюсь, когда шёл сюда, собирался вербовать втёмную. Теперь понял, иметь дело с памятью одно, а с естеством, совсем другое. Никого за мной нет. Да и кто даст добро на разработку столь дикого варианта? Какой руководитель? «Особист», как ты его назвала, работал не только на фирму, но и на меня. Мы решили не выпячивать твою роль в этом деле. Но мне стало жаль прекрасной возможности.

Я предлагаю тебе сотрудничество. Лично со мной или с моей фирмой, что одно и то же. Мы занимаемся коммерческой разведкой, есть заказчик, есть исполнители. Принципы те же. Оплата совсем иная. Работа, конечно, рискованная, но, если до тебя доберётся комитет, единственный результат его действий будет твоя посадка. Никто не поверит в эту историю и не предложит тебе ничего. И ты, мне кажется, это понимаешь тоже.

Жить, как раньше, ты не сможешь. А без моего прикрытия, это не угроза, а констатация, тебе останется только одно, податься в бега.