Текст книги "Чаша терзаний"

Автор книги: Gita Ogg

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Gita Ogg
Чаша терзаний

Всем поклонникам (особенно поклонницам) профессора Северуса Снейпа посвящается…

от автора

Глава 1

Всё началось с дождя.

В этот день последний урок выдался непростым, дети зевали, и перерисовывать обязательный по программе цветовой круг у них не было никакого желания. Я, со своей стороны, им бесконечно сочувствовала. Я и сама ненавижу этот «поганый» круг. Если ты истинный художник – ты пишешь картины сердцем. Ты просто знаешь, какой цвет и где необходим и для этого отнюдь не нужны правила. Хотя, конечно, с моей стороны будет притворством говорить о правилах в таком пренебрежительном тоне – я всегда старалась их придерживаться.

Мне тридцать четыре, я самая обычная: невысокий рост, тёмные волосы и карие глаза. Выгляжу несколько моложе своих лет, но мой подлинный возраст выдаёт взгляд, встретив который, даже бабушки и дедушки моих учеников перестают обращаться со мной как с девочкой-подростком. Последние тринадцать лет я живу в тихом, маленьком городке на юге Франции и работаю учителем рисования в школе-студии для одарённых детей. За пределами тесной квартирки у меня такая же тихая и маленькая жизнь, как и сам город, который очень хотел, но так и не стал мне домом. Жизнь, или вернее то, что от неё осталось, начинается за дверью квартиры № 7 на втором этаже. Там я пишу свои картины. За все эти годы их стало так много, что если бы кто-то пришёл ко мне в гости, он бы ни за что не догадался какого цвета в моём доме стены. Но ко мне никто и никогда не приходит. Друзей у меня нет. Директор школы, где я работаю, держится со мной подчёркнуто вежливо и общается только на служебные темы. Все остальные учителя сторонятся, и, поверьте, у них есть на то причины. Хотя, если честно, мне так намного удобнее – не нужно никому ничего объяснять и притворяться.

Но вернёмся к дождю. Он начался абсолютно неожиданно, когда оставалось ещё целых полпути до дома. Тягучий урок давно закончился, однако пришлось потратить ещё около часа на то, чтобы привести класс в порядок. Затем я заканчивала отчёт, учебный год подошёл к концу, и возможность откладывать была исчерпана. Так что когда я покинула помещение школы, на улице уже совсем стемнело. Полностью погрузившись в свои мысли, я медленно брела по привычному пути между двумя рядами двух и трёхэтажных домиков увитых виноградом и плющом. Тут в небе что-то резко ухнуло, и в то же мгновение полил дождь такой силы, будто кто-то включил душ на полную мощность. Огромные холодные капли падали туда, куда им хотелось, совершенно не спрашивая моего согласия, и уже через пару минут я вымокла насквозь.

Стараясь не заработать простуду, я быстро свернула в ближайшую кофейню и уютно устроилась на мягком диванчике в ожидании официанта. К моему удивлению тот не торопился, это было тем более странно, что в кафе не было ни единой души. Я уже подумывала о том, чтобы сменить укрытие, но дождь лупил по стёклам с неистовством дикого зверя, и я решила, что нет другого выхода, кроме как сидеть здесь и ждать. Вокруг царил полумрак и совсем тихо, как будто откуда-то издалека, лилась приятная музыка. Я откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Мне даже показалось, что я задремала и уже во сне услышала этот голос. Голос, который мне не приходилось слышать так много лет.

– Могу я предложить тебе глинтвейну?

– Спасибо, не стоит беспокоиться, – ответила я, и сон стал развеиваться.

Голос помолчал, потом мне на плечо легла тёплая ладонь и он повторил,

– Могу я предложить тебе глинтвейну?

Я открыла глаза и выпрямилась. Я не ошиблась, голос действительно был мне хорошо знаком, как впрочем, и его обладатель, немолодой высокий мужчина с живыми лучащимися глазами и длинной белой бородой. На нём был безупречный серый костюм в тонкую полоску, но его хозяин, очевидно, чувствовал себя в нём не очень-то комфортно. Я быстро привела в порядок роящиеся как взбудораженный улей мысли и жестом пригласила его сесть. Он устроился напротив, некоторое время внимательно изучал меня, потом тихо произнёс,

– Ты очень изменилась, Эни.

Я продолжала молчать.

– Ну, здравствуй, – он вопросительно посмотрел на меня.

– Здравствуйте, профессор Дамблдор – ответила я, всё ещё пристально глядя ему в глаза. – Для меня большая честь видеть Вас здесь.

– Ну-ну, оставь эти церемонии, Эни, тебе же всегда претила излишняя чопорность.

Я ничего не ответила. Он кашлянул, мне даже на долю секунды привиделось в его движениях некоторое замешательство, но тут как из-под земли возник официант и Дамблдор повернулся к нему.

– Два глинтвейна, – озвучил заказ он.

Официант исчез также бесшумно, как и появился.

– Ты разве ничего не хочешь сказать?

– Какую цель Вы преследуете на этот раз, профессор? – жёстко спросила я.

Он вздохнул.

– Ты и правда совсем изменилась. Но я не виню тебя, я знаю, какое бремя ты несёшь.

– Вы знаете?! – почти закричала я на него, но тут же взяла себя в руки.

Перед тем как продолжить, я отвела глаза, конвульсивно вдохнула и снова вернулась к беседе.

– Простите, я не должна была…

– Тебе не нужно извиняться, – прервал он. – Скорее это мне нужно просить у тебя прощения. Но всё было так непросто эти годы…

Он остановился не договорив. Снова возник официант и поставил на столик два бокала с бордовой жидкостью.

– Выпей, ты ведь замёрзла, – он отхлебнул из своего бокала, и поднял взгляд к потолку, смакуя напиток, затем очень медленно снова перевёл взгляд на меня.

– Как ты живёшь?

Я взяла бокал, глотнула обжигающей жидкости и стала пристально изучать его.

– Нормально. Как все.

– Как все маглы? – переспросил он.

Я поёжилась.

– Как все, да, – повторила я бесцветным голосом. – Разве это имеет какое-нибудь значение? Или у Вас есть повод меня в чём-то подозревать?

– Нет, Эни, конечно нет, и я здесь совсем не для того, чтобы выдвигать тебе обвинения.

– Тогда зачем же Вы здесь… через столько лет?

– Ты когда-нибудь думала о том, чтобы вернуться?

Слова полоснули, словно кнут. Я дёрнулась. Он еле заметно улыбнулся, и, наклонившись ко мне, понизил голос до шёпота.

– Я предлагаю тебе вернуться.

– Зачем Вам это? – спросила я тихо и, не дождавшись ответа, продолжила. – Но это и неважно, я всё равно не могу.

Он взял у меня бокал, заставив оторваться от изучения его содержимого, со стуком поставил на стол и резким тоном сказал,

– Ты не просто можешь, ты должна!

– С какой стати? – теперь я смотрела на него с вызовом. – Я раздала все долги и хочу только одного, чтобы все, включая Вас, оставили меня в покое!

В его взгляде я прочитала, что ответный выпад будет весьма болезненным для меня, но неожиданно он улыбнулся.

– Всё-таки некоторые черты твоего характера остались незыблемы. Ты так и не научилась достаточно хорошо скрывать свою боль.

Я хотела выкрикнуть: «Да что вы знаете о боли!», но слова застряли у меня в горле, напомнив о том, что вести себя как плаксивый ребёнок в моём возрасте и положении, по меньшей мере, глупо. Вместо этого я сказала,

– Во мне ещё кое-что не изменилось. У меня всё такое же тёплое сердце и такая же живая душа, поэтому я просто не могу и всё.

– Ты боишься своих воспоминаний?

– Я боюсь, что не смогу больше выносить их компанию. Здесь, в этом новом мире, я начала всё с нуля. Здесь я просто человек с другой судьбой. Всё, что было «до» осталось где-то очень глубоко, подобно выцветшим фотографиям. Если Вы заставите меня вернуться, они снова придут, будут говорить со мной. Призраки из прошлого, как и прежде, станут частыми ночными гостями. Это приведёт только к одному – я окажусь там, где была в самом начале своей новой жизни, а я меньше всего хочу этого, профессор.

– Если уж ты сама затронула эту тему, то позволь заметить, что я не знаю, где ты была. То, что ты живёшь и работаешь здесь, я узнал совсем недавно. Мы все считали тебя погибшей.

Я посмотрела на него с недоверием, пытаясь понять, говорит ли он сейчас правду или лжёт, но так и не найдя ответа, пожала плечами.

– Я не думаю, что даже если я расскажу, Вам это хоть что-то даст. Это всё дела людей.

– Ты хотела сказать маглов, – он, сделал ударение на последнем слове.

– Я предпочитаю их так не называть, и не только потому, что долго прожила среди них.

– Но в этом слове нет ничего плохого…

– Просто оставьте за мной это право.

– Собственно, ты права, меня не эта тема волнует. Мне гораздо более важно, что ты скажешь, если я предложу избавление от самых страшных кошмаров в обмен на согласие работать в Хогвартсе.

– Каким образом?

– Ты что-нибудь слышала о Чаше Терзаний?

Я уставилась на него с удивлением.

– Конечно. Но для неё нужен Хранитель, а Вы сами знаете, что никто не пойдёт на это, потому как если…

– Ты хочешь мне рассказать принцип её работы?

– Нет, но…

– Я согласен быть Хранителем твоей Чаши.

– Мне кажется, Вы не до конца понимаете. Вы можете не ожидать…

– Я уже сказал тебе, что прекрасно отдаю себе отчёт в собственных действиях и разделю её с тобой, как только придёт время! – отрезал он.

– А какова цена?

– Будешь работать преподавателем в Хогвартсе столько, сколько потребуется.

Поджав губы, я покачала головой.

– Я ещё не всё забыла. Это ведь не может служить оплатой. Возвращение и работа преподавателя не претит мне. Я погашу долг, только сделав что-то, что по собственной воле не сделала бы никогда.

– Об этом поговорим, когда придёт время.

– В какую игру Вы играете, профессор Дамблдор?

Он резко отодвинул свой бокал, так что несколько бордовых капель упало на белоснежную скатерть.

– Ты настолько не доверяешь мне? Что же, я не буду тебя уговаривать и уж тем более заставлять. Но подумай, Эни, что ты выберешь. Жизнь, состоящую из одинаковых дней в чужом мире с чужими людьми, и будешь тайно, по ночам, отрабатывать заклинания, чтобы не забыть, кто ты? Или возвращение в мир, где ты родилась и выросла, где ты можешь делать то, что хочешь, а не то, что вынуждена.

Тон его голоса оставался прежним, приглушённо-спокойным, но глаза метали молнии.

– Даю тебе ночь на размышление, завтра утром я приду за ответом. Только прошу не забывать, что дав этот ответ, ты уже не сможешь передумать ни через час, ни через год!

Он порылся в карманах, достал несколько скомканных банкнот и положил их на блюдце, затем поднялся и вышел, не сказав больше ни слова.

Глава 2

Дождь так же внезапно прекратился, как и начался. Я не помню, как добралась домой, потому что чувствовала себя напрочь измученной. В голове вертелось только одно: «Вернуться домой!». Где-то глубоко в душе я мечтала об этом последние тринадцать лет, но до сегодняшнего дня была абсолютно уверена, что не смогу этого сделать никогда.

Ночь прошла в тяжких размышлениях. Я понимала, раз зовут – значит нужна. Кроме того, профессору Дамблдору можно было доверять. Ну, по крайней мере, пока дело не касалось его «высших целей». Нет, я боялась совсем не профессора, и даже не того, что он может потребовать. Я боялась себя, и опасалась, что всё чему я научилась за эти годы, всё, что я с рвением умалишённой отрабатывала каждую ночь в своей закупоренной квартирке, не сработает там, в мире реальном. Но всё же этот мир был моим домом, домом по которому я неистово скучала. Я скучала по его сумасшедшим жителям, по его воздуху, по его прекрасным законам и возможностям. Но больше всего я скучала по самой себе – настоящей.

Начало светать, а я всё ещё не приняла решения, какой дам ответ. В окно, через неплотно прикрытые жалюзи пробился первый луч солнца, и немного пройдясь по комнате, остановился на маленькой деревянной шкатулке. Крышку шкатулки украшал большой косматый волк, его пасть служила замком. Я бы не позавидовала тому, кто захотел бы её открыть в моё отсутствие. Самое меньшее, чем мог похвастаться бедняга после такой попытки, это отсутствием одного пальца на руке. Я схватила шкатулку, ласково почесала деревянного волка за ухом и прошептала: «Прости, что так долго не открывала».

Шкатулка открылась. Её содержимое составляли несколько старых писем и пухлый миниатюрный блокнот, из-под которого выглядывал угол маленькой колдографии. Я погладила уголок пальцем и осторожно вытащила её из-под блокнота. На меня смотрели и махали руками две девочки лет двенадцати. Девочки стояли в обнимку и улыбались. У одной из них были волосы огненно рыжего цвета и зелёные глаза, другая же была темноволосая и темноглазая. Далеко на заднем плане находился худой мальчик с бледной кожей и большими грустными глазами, он старательно делал вид, что увлечён чтением какой-то книги, но иногда искоса поглядывал на подруг. Я долго рассматривала колдографию, мысленно умоляя, чтобы её герои подсказали мне верный ответ. За этим занятием меня застал звонок домофона.

Я наспех собрала всё в шкатулку, захлопнула её и оставила на кровати. Набросив халат, я подбежала к двери и нажала кнопку. Домофон пискнул, и на экране появился мой вчерашний собеседник. Не раздумывая, я впустила его.

– Поднимайтесь на второй этаж.

– Спасибо, – улыбнулся он.

Через несколько секунд Дамблдор уже стоял на пороге моей квартиры и с любопытством осматривался.

– У тебя нет камина.

– Спасибо, я знаю, – тихо ответила я, закрывая за ним дверь. – Почему Вы пришли так странно, через дверь?

Он заулыбался ещё больше.

– Я очень рад, что ты использовала в этом вопросе слово «странно». Сейчас раннее утро, я не знал, спишь ты или нет – не хотел пугать тебя внезапным появлением.

– Вы же не надеялись, что я усну после вчерашнего разговора? – улыбнулась я в ответ.

Он усмехнулся.

– Проходите, профессор. Хотите, я сварю Вам кофе?

– Спасибо, у меня не так много времени, поэтому от кофе, я, пожалуй, откажусь, – он прошёл в комнату и остановился, разглядывая картины. – Очень неплохо. Кто мастер?

– Они мои.

Одна из его бровей чуть приподнялась.

– Раньше ты как будто не увлекалась подобным.

– Раньше у меня было не так много свободного времени.

– Жаль, что они не двигаются, и на них совсем нет ни людей, ни животных…

– Они немного, хм… другие.

Я подошла к ближайшей от него картине, на ней было изображено блюдо с парой больших жёлтых яблок. Я взяла одно яблоко и протянула Дамблдору. К такому он определённо был не готов.

– О… – только и сказал он, но яблоко взял и даже откусил от него кусок.

– Ну, теперь я вижу, что ты времени зря не теряла, – сказал он прожевав. – Не хуже тех, которые растут у нас в саду. А как со всем остальным?

– Я ничего не забыла, профессор, – ответила я, глядя, как он с наслаждением дожёвывает когда-то написанное мной яблоко.

Он осмотрел картины, и, найдя то, что искал, указал на одну из них.

– Тренировалась?

На картине была изображена комната размером с небольшой погреб с глухими тёмными стенами и грубым деревянным манекеном в середине. Я кивнула.

– Покажешь как-нибудь, что он умеет? – спросил он.

– Когда пожелаете.

– А что до моего предложения?

– Я согласна, – в тон ему, ответила я.

– Тогда я жду тебя в середине августа. Тебе хватит два месяца, чтобы собраться и уладить здесь всё?

– Да.

– Хорошо. Как добраться ты знаешь. Из багажа возьми только самое необходимое, за остальным я пришлю домовых эльфов.

Он подошёл ко мне и положил руку на плечо.

– Ну что же, до встречи, я рад, что не ошибся в тебе, Эни.

– Вы не сказали, что я буду преподавать.

– А вот это, – он указал на мои картины. – Такого у нас ещё не было, правда?

Подмигнув мне, он трансгрессировал.

– До скорой встречи, профессор Дамблдор, – прошептала я в пустоту.

Глава 3

Когда я появилась на платформе девять и три четверти Лондонского вокзала Кингс-Кросс, Хогвартс-экспресс уже возвышался над ней, сверкая в лучах послеполуденного солнца, и отправился, как только я заняла своё место. Вагон был пуст, но его стены трепетали ожиданием, что уже через неделю здесь будут звенеть и переливаться детские голоса и смех. Я расслабленно наблюдала за пролетающим мимо пейзажем. Память постоянно пыталась начать со мной беседу, но я не спешила идти ей навстречу. Монотонный стук колёс убаюкивал, и перед глазами уже всё поплыло, когда я отчётливо услышала звук открывшейся двери моего купе. Я обернулась, на меня смотрел лопоухий нескладный паренёк лет девятнадцати.

– Газету? – спросил он, широко улыбаясь, и протянул мне свежий номер «Прорицателя».

Я уставилась на газету, будто он предлагал мне билет в рай.

– Мисс? – он помахал «Прорицателем» у меня перед носом.

Я тряхнула головой.

– Да, конечно, спасибо – быстро сказала я, выхватила газету и отдала ему деньги.

– Здесь слишком много, – констатировал он, рассматривая монеты на своей ладони.

– Не обращай внимания, – отмахнулась я, не отрывая глаз от газеты, и стала дрожащими руками разворачивать её.

Парень пожал плечами и захлопнул дверь. Я, словно завороженная, смотрела на «Прорицатель», вдыхала запах её страниц, рассматривала колдографии с незнакомыми мне магами: кто-то из них улыбался, кто-то хмурился, а кто-то приветственно махал рукой. Всю первую страницу занимала статья о предстоящем Чемпионате мира по квиддичу. Я погрузилась в чтение. Когда-то меня захватывал этот вид спорта. За чтением время пролетело незаметно, и вот уже поезд стал замедлять ход и вскоре совсем остановился.

Выходя из вагона, я увидела внушительную фигуру привратника школы Хогвартс, он огромными шагами мерил платформу перед поездом. Я посмотрела по сторонам, на перроне никого не было, а это означало, что он встречает именно меня, поэтому я тотчас помахала ему рукой. Он заулыбался и в два шага оказался рядом.

– Добрый вечер, Хагрид!

Его кустистые брови поползли вверх,

– Разве Вы того. Знаете меня?

Я смутилась. Не успела приехать, а уже сглупила.

– Мне профессор Дамблдор говорил, что вы встретите меня и подробно Вас описал, – поспешно соврала я. – Так что я просто не могла Вас ни с кем перепутать.

Он расплылся в широкой улыбке.

– Пойдёмте, мисс, профессор Дамблдор просил доставить Вас как можно скорее.

Он легко подхватил объёмный чемодан, в который кроме необходимых вещей я всё же упаковала самые любимые картины, и пошёл впереди. Я побежала следом – уж если Хагрид решил поторопиться, обычным шагом его было не догнать.

За воротами я ожидала увидеть самодвижущиеся повозки, но, к моему изумлению, на этот раз в них были запряжены большие чёрные существа, отдалённо напоминающие лошадей. Кожа плотно обтягивала их кости, а спины покрывали сложенные вместе перепончатые крылья. Пока Хагрид ставил мой чемодан в повозку, я подошла к одному из животных и погладила его чёрную лысую морду. Зверь прикрыл глаза. Теперь я отчётливо поняла, насколько он прекрасен в своём чудовищном несоответствии окружающему миру.

– Что это Вы делаете, мисс? – окликнул меня привратник, в его глазах читалась тревога, смешанная со страхом.

– Мне просто захотелось его погладить.

Недоумевая, я отошла от существа, которое напоследок ткнуло меня мордой в спину. Видно было, что Хагрид в большой растерянности. Он громко откашлялся, помог мне забраться в повозку, устроился напротив, и мы отправились в путь. В воздухе повисло весьма неловкое молчание, и чтобы как-то исправить ситуацию я сказала,

– Они очень красивые, да, Хагрид? – я ещё раз взглянула на величественно ступающее впереди животное.

Проследив за моим взглядом, привратник снова пришёл в ужас,

– Кто это красивые? Фестралы?!

И тут я ясно поняла, почему Хагрид так нервничает. Как же я могла забыть, я же когда-то читала о них. Фестралов могут видеть только те, кто видел смерть, не говоря уже о том, чтобы так запросто дотрагиваться до них.

– Ну да, Вы разве так не думаете? – выдавила я без особого энтузиазма, решив следовать ранее сказанному.

– Не хотел бы я узнать это, – буркнул Хагрид.

«Мдаа, вот и первое впечатление обо мне, – сконфуженно подумала я. – Надо бы попридержать свои эмоции и следовать тщательно продуманной роли».

Остаток пути прошёл в молчании.

Замок школы Хогвартс только появился на горизонте, а память уже заскребла где-то в самом отдалённом уголке моего разума. Когда же мы подошли к главным воротам, и древнее строение нависло надо мной, покоряя и подминая под себя своим безоговорочным величием, старушка память уже неистово колотилась в старательно укрепленную дверь.

Ворота замка отворились и на пороге, лучась улыбкой, показался Дамблдор. Наконец-то он выглядел как должно: тёмно синяя мантия сверкала серебристыми звёздами, а высокая колдовская шляпа сидела так, как будто была естественным продолжением его головы. Я стояла, глядя на него, а в висках колотилось: «Неужели этот момент настал, я вернулась!». Видимо ощутив моё замешательство, Дамблдор подошёл и крепко пожал мне руку.

– Счастлив приветствовать Вас в Хогвартсе, профессор Аттист, – торжественно произнёс он. – Надеюсь, поездка была для Вас не слишком утомительна.

Странное имя резануло слух.

– Что Вы, – ответила я, спохватившись. – Всё было чудесно.

Дамблдор перевёл взгляд мне за спину.

– Спасибо, Хагрид, – сказал он, дав понять привратнику, что тот выполнил свою миссию.

Я попыталась одарить моего проводника самой благодарной из улыбок.

– Большое спасибо, Хагрид, – с жаром сказала я. – Не знаю, что бы я делала без Вас.

Он озадаченно почесал косматый затылок, но потом, видимо, махнув на всё рукой, широко улыбнулся.

– Так это я завсегда, пожалуйста, – добродушно ответил он и затопал прочь из замка.

Я всё ещё смотрела вслед удаляющемуся великану и обдумывала, сможет ли он забыть маленький инцидент, произошедший по пути сюда, а Дамблдор уже подхватил меня под локоть и увлёк за собой.

– Не волнуйся, я уже распорядился, чтобы багаж доставили прямо к тебе, – говорил он, проводя меня по каменным коридорам и лестницам. – Твоя комната совмещена с кабинетом, кроме того, в ней есть маленький балкон, думаю тебе понравится.

Я молча подчинялась ему, машинально переступая через исчезающие ступеньки и поворачивая в нужном направлении, однако слушала его в пол уха – воспоминания заменили собой все мои мысли. Внутренний вид замка был точь-в-точь таким же, каким я его помнила. Казалось, даже пауки были всё те же и бдительно оберегали свои неизменные паучьи домики на тех же самых местах.

Наконец мы прошли мимо грифона, и я оказалась в большом светлом кабинете директора школы Хогвартс.