Текст книги "Больше, чем смерть (СИ)"

Автор книги: Ginger Weasley

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– Никто не виноват, слышите, никто из вас, – слабо ответила Лили, – просто так, наверное, должно было быть, – краем глаза она увидела, как Гермиона увела Гарри, Рона и Джинни наверх.

– Молли, мы проверим все еще раз во дворе, наверное, нам действительно лучше будет остаться, – сказал Люпин.

– Хорошо, я приготовлю вам комнату, – рассеяно ответила она и ушла. Мистер Уизли устало опустился в кресло.

– Я еще никогда так сильно не хотел убить кого-то, – так же тихо продолжал Джордж, – я подумал, что ты умерла. Я был готов уничтожить это животное! Пока Фред не пришел и не сказал мне, что ты жива. Я дал ему уйти, возможно, зря. Неизвестно, сколько еще чужих жизней он заберет. Но я не мог продолжать, зная, что ты рядом, ты дышишь, мне больше ничего не нужно, Лили!

– Я приготовлю ей Сонное зелье? – спросил Фред. Джордж лишь кивнул в ответ.

– Не надо, – чуть более твердым голосом сказала она, – у меня от него кошмары.

– Тебе нужно поспать!

– Просто побудь со мной, как тогда, после Чемпионата мира по квиддичу…

– Я не помню ничего из того, что было в тот вечер и в ту ночь, – грустно сказал он.

Лили слабо улыбнулась:

– Ничего, моих воспоминаний хватит на нас обоих.

Джордж кивнул и, бережно подняв её на руки, отнес в свою старую комнату, которую они занимали с братом.

Здесь ничего не изменилось с тех пор, как Лили в последний раз переступала через порог. Уложив её на свою кровать, он снял с неё испачканную кровью одежду и бросил её на пол.

– Тебе уже лучше? – спросил он, накрывая её одеялом.

– Да, намного, – ответила Лили.

– Может, мне всё-таки сходить за зельем?

– Только если я не усну через полчаса.

На самом деле, ей до сих пор было дурно. Казалось, в носу навсегда поселился запах оборотня. Просто не хотелось, чтобы Джордж уходил, оставляя её одну. Пусть даже на пару минут.

– Знаешь что, – сказала она, положив ладонь себе на живот, – я не знаю, что будет дальше, но мой ребенок… он будет твоим.

Джордж ласково улыбнулся и убрал её руку под одеяло:

– Ты разве еще сомневалась в этом? Гляди, снег пошел!

– Я хочу посмотреть, – с мольбой сказала Лили, приподнимаясь.

Он вздохнул и, закутав её в одеяло, помог встать на ноги и подвел к окну.

Действительно, за окном уже кружили снежинки, укрывая окрестности белым пушистым одеялом, заметая сгоревшую траву и капли её крови.

– С Рождеством тебя, – шепнула Лили.

– И тебя, родная.

========== глава 13 – “Игра воображения” ==========

Туго забинтованное плечо продолжало болеть, и Лили сквозь подступающий сон чувствовала, что её ссадины горят, словно к коже поднесли зажженную спичку.

– Надеюсь, я не стану оборотнем, – пробормотала она, закрывая глаза, – не хочу каждый месяц обрастать шерстью и выть на луну, – Джордж начал что-то говорить, но Лили почти не слышала и даже не заметила, как уснула.

Сон был легкий, светлый, словно облако. Она шла куда-то в густом тумане, не видя перед собой практически ничего, но знала, что всё в порядке, ей ничего не грозит, разве что встреча… с кем-то особенным, важным и даже любимым.

– Я уже заждалась вас, юная леди! – из тумана донесся высокий аристократичный голос. Белая дымка стала понемногу рассеиваться, и Лили поняла, что она дома в гостиной, а рядом с ней с волшебной палочкой в руках стоит Амелия.

– Я умерла? – спросила Лили, оглядывая её, не веря своим глазам, – только не говори, что я в обмороке на неделю, даже не знаю, что хуже, – усмехнулась она.

Амелия была как всегда идеальна и роскошна и выглядела практически её ровесницей.

– Ничего не буду отвечать на твою бестактность, для начала просто обниму тебя, – все так же строго сказала Амелия, подходя ближе.

– Скажи, ты всегда была такая зануда, даже в 20 лет? – Лили была безумно рада её видеть.

– Милочка, мне семьдесят!

– Ха, тогда мне сто пятьдесят!

Амелия рассмеялась по-детски звонким смехом и жестом указала на диван.

– За такое короткое время ты превратилась в Уизли, – сказала она.

– Не вижу в этом ничего плохого, – сердито сказала Лили, которую всегда до дрожи в коленях злило, если кто-то плохо отзывался о её любимой семье, – и потом, я ведь не позорю род Роуз своим поведением, всё в порядке.

Улыбка погасла на её лице. Амелия с сожалением посмотрела на Лили.

– Прости меня, но дети так были счастливы – Эмили и Роберт, я не хотела сделать своему сыну больно, он безумно любил твою мать. А потом, когда все произошло, я просто не смогла отдать тебя Блэку, хотя он просто умолял меня.

– Почему?

– Потому, что я видела твои первые шаги, я держала тебя на руках, когда ты плакала по ночам, я слышала твои первые слова. От этого просто невозможно отказаться в одно мгновение.

– Почему не рассказывала мне ничего: ни о машине, ни о маме с папой, ни о проклятии? – продолжала Лили свой допрос, совершенно не стесняясь и не опасаясь гнева Амелии.

Сон был не лучшим способом узнать ответы на все вопросы, накопившиеся за её недолгую жизнь. Возможно, это просто сон, плод её воображения. Всё равно…

– Твои родители погибли не просто так. Они не защищали сведения об Ордене Феникса. Тёмного лорда в тот момент интересовало иное – ему нужна была ты, уже тогда. Сначала он предлагал им сделку, затем начал пытать. Теперь представляешь, каково бы тебе было расти с мыслями об этом кошмаре? Не спать и постоянно бояться, что он явится за тобой. Даже после того, как он пал, я не стала говорить тебе ничего, потому что знала – он вернется, и все начнется сначала.

– Ты зовешь его Тёмный лорд – это ведь глупо. Вспомни, сколько боли он причинил нашей семье. Меня едва не убили сегодня, а ты думаешь об уважении?

– Когда перед сном слышишь его голос, чувствуешь на коже его прикосновения, – спокойно сказала Амелия, обнажая запястье, на котором красовался темный шрам, похожий на ожог. – Когда он, тот, кого ты любишь, обещает тебе весь мир, ты согласишься на что угодно, лишь бы быть с ним рядом.

– Опять ложь, я видела в Омуте памяти, как ты спорила с Томом! – Лили смотрела на Амелию с презрением. И эта женщина так спокойно, чуть ли не с обожанием говорит о человеке, который хладнокровно убил её сына и мужа!

Амелия рассмеялась:

– Разве ты еще не догадалась, моя милая девочка, что Дамблдор никогда и никому не рассказывает всей правды до конца. Ты поверила той сказочке, которую он показал тебе. Поверила, как ребенок! Но ты для него ценный экземпляр, еще один несчастный маленький человек, который вдруг оказался в центре большой игры.

Лили изо всех сил зажмурила глаза, пытаясь проснуться, вынырнуть из этого сна, который был слишком реалистичным, слишком правдивым и даже пугающим

– После Святочного бала он снова предложил мне стать его сторонницей, и я не знаю, что случилось, но я согласилась. Всё было не так просто, он ведь запомнил мои слова, он обещал, что я пожалею о сказанном. Но я была влюбленная дурочка, как ты сейчас, я была счастлива уже дышать с ним одним воздухом.

В тот вечер, в его комнате, Том рассказал о своих планах, от начала до конца, ничего не утаивая. Он сказал, что знает одно заклинание, оно сделает меня навеки преданной ему.

Вцепившись в мягкую круглую подушку, Лили слушала её, словно оцепенев, не в силах пошевелиться.

– Вот это, – Амелия провела пальцем по своему шраму, – это след от неудавшегося заклятия, дающего Черную метку. Наверное, Том недостаточно запудрил мне мозги, но у него ничего не получилось. Ты только представь – самый блестящий ученик школы, обладатель множества наград и самых высочайших похвал практикует Темную магию на одногруппнице.

– И что было дальше?

– А дальше было то, что тебе известно. Он был в ярости, обвинил меня, что я лгала ему, что я недостаточно была ему верна. Он перестал разговаривать со мной, перестал даже смотреть в мою сторону, и это было сильнее, чем пыточное заклятие, потому, что я не могла без него жить.

Меня спас твой дедушка, в буквальном смысле – я стояла на краю обрыва и хотела спрыгнуть в Черное озеро. Стив подошел тогда и сказал, что мне не пойдет русалочий хвост, – усмехнулась она, – возможно, тогда мне было это и нужно – немного смеха.

Лили стало не по себе. Это было так похоже на то, что она чувствовала сейчас. Словно настоящее дублировало прошлое.

«Я не хочу, чтобы Джордж умер из-за меня! Не хочу! Не хочу!». На секунду ей показалась, что она попала в западню, из которой не выбраться, а Амелия продолжала говорить, и каждое её слово было удар по лицу.

– И всё было прекрасно, просто удивительно и сказочно – первая красавица факультета и лучший спортсмен школы, на последнем курсе мы уже были в предвкушении свадьбы и жизни в собственном доме, вдали от суеты. После экзаменов меня сразу же позвали в Хогвартс преподавать, и это было то, что я всегда хотела. Стив был не против, тем более что у него намечался контракт с «Татсхилл Торнадос». История с Томом практически стерлась из моей памяти, потому что у меня была новая жизнь, до того момента, пока он вновь не появился на пороге Хогвартса. Тогда я уже ждала Роберта, а он, увидев меня, в одно мгновение лишил меня разума, высушил, словно медузу на солнце. И ведь я пыталась ненавидеть его, злиться на него за то, что он сделал со мной, но я не смогла.

Дамблдор ограничил его чары, но они были слишком сильными. Том был уже не тем юношей, который на уроках мечтал завладеть всем миром и практиковал чары на всем, что попадалось под руку. Он овладел магией – самой тёмной и беспощадной, против которой я сопротивлялась до конца жизни.

Лили смотрела, как под столом в лучах солнечного света, льющегося из окна, кружатся пылинки и пыталась переварить их странный диалог.

– Почему ты была так рада мне сегодня? – наконец, спросила она, – мы ведь даже не родственники. Почему ты рассказала мне всё только сейчас? Это ведь не просто сон?

Амелия грациозно поднялась и подошла к окну:

– Ты должна была умереть, – ровным голосом сказала она, поправляя занавески, – иногда души уже умерших волшебников помогают своим близким перейти в иной мир.

– Но я не умерла, так? Я помню, как я уснула дома у Уизли.

– Конечно, с тобой сейчас всё в порядке, – усмехнулась она, поворачиваясь. На щеках заиграл лихорадочный румянец. – Но Договор со Смертью был заключен, я не могла его отменить, поэтому я здесь и говорю с тобой.

– Ты так говоришь, словно жалеешь, что я жива, – с горечью сказала Лили.

– Что ты, – запротестовала Амелия, – это вовсе не так. Просто сегодня вы нарушили законы, которым неподвластна любая магия. Я прошу тебя быть осторожной, ОН так просто не отступится!

– Нарушили закон? – изумилась Лили, – то, что мы любим друг друга, это нарушение? О чем ты говоришь сейчас?

– О том, что ты можешь потерять все из-за любви. И ты не уважаешь своего врага – это самый легкий способ лишиться того, что у тебя есть!

– Я едва не потеряла все, что у меня было ценного – моих друзей из-за пресловутого уважения. Да что там, я бы назвала это преклонением, рабством, но не уважением! Только любовь спасала меня всё это время!

Вновь зажмурившись, она закрыла уши руками, Лишь бы не видеть и не слышать слов Амелии. Это был абсурд, обман! Откуда знать, может, это даже и не она, а Волдеморт, который нашел лазейку и проник в её разум. Который не хочет вот так просто проигрывать!

– Просыпайся! Просыпайся! Просыпайся! – крикнула Лили, изо всех сил сдавливая голову руками, отчего пульс застучал в висках, – я не хочу это слушать!

– Тише, Лили, успокойся! – вдруг раздался голос Гермионы. Что-то влажное коснулось лба, и она открыла глаза. Подруга сидела рядом, держа горячий компресс, – у тебя сильный жар, но это пройдет. Плохой сон?

– Это был не сон, – шепнула она. Боль в плече почти прошла, но всё равно, она едва могла шевелиться от слабости, – а где Джордж?

– Мистер Уизли сейчас едва заставил его спуститься вниз и позавтракать, он всё время был с тобой.

Гермиона была очень бледная, словно она не спала целую ночь.

– Во сне Амелия сказала, что я должна была умереть вчера, – сказала Лили, глядя в потолок, – а я вот жива всем назло.

– Это был просто сон! – встревожено сказала Гермиона, – забудь, сны ничего не меняют, они всего лишь игра воображения. Всё решают человеческие поступки.

Не хотелось спорить, возражать, что-то доказывать. Лили чувствовала себя так, словно находилась где-то между мирами, на пределе своего существования. Хоть одно малейшее потрясение – и она не выдержит его.

– Я нашла твою игрушку, Сириус рассказал нам. Мы едва успокоили миссис Уизли после этого, даже пришлось буквально влить в неё полбокала огневиски.

– Хорошо, – ответила Лили. Сейчас её мало интересовало прошлое, более того, она почти ненавидела его, надеясь, что это всё происходило не с ней, а кем-то другим.

Глубоко вздохнув, она почувствовала запах яблочного пирога откуда-то снизу. Запах буквально наполнил её изнутри, желудок предательски сжался от подступающего чувства голода.

– Откуда тётя Молли взяла яблоки в середине зимы? – удивленно спросила Лили. Желудок недовольно заворчал.

– Мы ведь на третьем этаже, дверь всё время была закрыта! Ты ведь не…, о, не может быть! – Гермиона изумленно приложила ладони ко рту.

– Только не говори, что я всё-таки стала оборотнем!

– Нет, но Римус говорил, что в тебе может появиться что-то волчье: обостренное обоняние, превосходное зрение, нечеловеческая сила.

Лили попыталась прочитать буквы на плакате сборной Ирландии по квиддичу, который висел в дальнем конце комнаты. Ничего не изменилось – видела она так же плохо, ярко-зеленые строчки сливались в сплошную полосу.

– Не знаю, что там говорит Римус, но если я не съем пару кусков превосходного домашнего пирога моей тети, я точно кого-нибудь искусаю!

***

Через несколько дней ближе к вечеру они все вместе выстроились у очага на кухне, чтобы вернуться в Хогвартс. Министерство организовало разовый проход по Каминной сети для быстрого и безопасного возвращения учеников в школу. Проститься осталась только миссис Уизли, поскольку мистер Уизли, Фред, Люпин и Тонкс были на работе. При расставании миссис Уизли как всегда расплакалась.

– Не плачь, мам, – успокаивала Джинни, похлопывая её по спине, пока та всхлипывала у нее на плече, – все нормально.

– Точно, не волнуйся за нас, – сказал Рон, позволяя матери оставить очень мокрый поцелуй у себя на щеке.

Всхлипывая еще громче, миссис Уизли обняла Лили, которая все это время стояла, опираясь на руку одетого в школьную мантию Джорджа.

– Обещайте позаботиться друг о друге… Не лезьте в неприятности… Берегите себя!

– Мама, ты же знаешь, какие могут быть от меня неприятности? Я люблю тихую и мирную жизнь, – усмехнулся Джордж. Она улыбнулась и только покачала головой в ответ.

Гарри первым ступил в изумрудное пламя, крикнул: «Хогвартс!» и тут же пропал из виду.

Лили пошла сразу за ним, в душе жалея, что не согласилась поехать на поезде. Она еще не очень уверено стояла на ногах, а безумное вращение в узком, забитом пеплом камине вряд ли бы способствовало её выздоровлению. Обостренное обоняние почти не мешало ей, только когда она оставалась с Джорджем наедине, едва не падала в обморок от его запаха, который буквально сводил её с ума.

Обняв себя за плечи и набрав в грудь побольше воздуха, она полетела в темноту, едва улавливая размытые очертания других волшебных комнат, которые проносились мимо. Вращение постепенно замедлялось, и, наконец, Лили остановилась в камине профессора Флитвика.

– Добрый вечер, мисс, – пискнул он, – не отрываясь от толстенной книги, которая, казалось, была больше самого профессора.

Лили выбралась наружу, осыпав ковер пеплом, и тут же в камине, отчаянно кашляя, появился Джордж.

– Я думал, что больше никогда не буду пользоваться этой штукой, – пожаловался он, – аппарировать гораздо удобнее, жаль, что этого нельзя делать на территории школы.

– Ты читал «Историю Хогвартса»? – удивилась Лили.

– Читал, – серьезно ответил он, – стащил у тебя еще на втором курсе. Вы с Гермионой так живо обсуждали основателей, что мне стало интересно. Здравствуйте, профессор, рад вас видеть!

– Мистер Уизли! – Флитвик радостно улыбнулся, – так, стало быть, это правда, и вы решили вернуться? Похвально, весьма похвально! Знаете, у меня будет к вам пара вопросов. Даже не то, чтобы вопросов, так, маленькая консультация об одном из ваших блестящих изобретений.

– Что угодно, профессор, – ответил Джордж, беря Лили под руку.

– Тогда, возможно, на первом уроке в этом семестре вы скажете пару слов перед классом, я был бы очень признателен.

Джордж молча кивнул, и они вышли в коридор, освещенный закатным солнцем.

– Я теперь должна звать тебя профессор Уизли? – стараясь не рассмеяться, сказала Лили.

– Этого мне еще не хватало, – пробурчал он, – хотя, я бы мог вычитать баллы у Слизерина.

Пройдя по коридору, они поднялись по Большой лестнице на седьмой этаж, где на площадке стояли Рон и Гарри.

– Пароль изменился, – пожаловался Рон, – мы ведь уезжали, откуда нам его знать!

– Пожалуйста, не кричи, – простонала Полная Дама.

– Ребята, я знаю пароль! – к ним присоединился Невилл, который в одиночку тащил, отдуваясь, тяжелый чемодан, – Умеренность!

– Именно, – согласилась Полная Дама слабым голосом и открыла проем за портретом.

– Что это с ней? – спросил Гарри.

– Похоже, перепила в Рождество, – ответил, Невилл, бросая чемодан возле камина, – у меня есть кое-что для тебя. Порывшись в кармане, он достал свиток пергамента, подписанный Дамблдором.

Лили едва открыла рот, чтобы спросить, что пишет директор, как в этот миг раздался громкий пронзительный визг: «Бон-Бон!». Словно из ниоткуда, вылетела Лаванда Браун и кинулась в объятия Рона. Несколько наблюдателей хихикнули, а Гермиона, которая зашла в гостиную последней, звонко рассмеялась и сказала:

– Ну, словно канатом сцепились!

Джордж с выражением священного недоумения на лице не сводил глаз с Рона и Лаванды.

– Бедная девочка, похоже, крепко приложилась головой, – сказал он, и его реплика вызвала еще более бурный смех, чем фраза, брошенная Гермионой.

После ужина они как обычно собрались в гостиной, заняв лучшие места возле камина.

– Слушайте, я вспомнила, откуда мне знакомо имя Фенрира Сивого! – неожиданно воскликнула Гермиона, – как же я раньше не догадалась! Малфой угрожал им Боргину! В Лютном переулке! Он сказал Боргину, что Сивый – старый друг семьи и что он будет следить за тем, как у Боргина продвигаются дела. Гарри, ты тоже это слышал, вспомни!

Гарри разинул рот от изумления.

– Я и забыл! Но, это же доказывает, что Малфой – Пожиратель Смерти, как еще он мог связаться с Сивым и командовать им?

– Это очень подозрительно, – выдохнула Гермиона. – Если только, – взгляд её внимательных глаз сосредоточился на Лили, но в присутствии Джорджа она не решилась высказать свою теорию.

– Ой, да перестань! – раздраженно воскликнул Гарри, – ты не можешь объяснить все по-другому!

Лили, похоже, впервые в жизни была благодарна ему за его нетерпеливость и слепую ненависть к Драко. Друзья продолжали спор, а она сидела, обняв Джорджа, ни на кого не глядя, а в голове крутилась фраза: «Теперь я понимаю, почему он так хочет тебя!». Неужели, это Драко подослал к ней оборотня? Она была слишком ценной для Волдеморта, она прекрасно понимала это, но для Малфоя? После их разговора на балконе, Лили совершенно не представляла, что будет дальше между ними, а теперь, когда Джордж вернулся в школу…

На следующее утро их ожидал приятный сюрприз. Ночью к доске в гостиной было приколото большое объявление:

«ЗАНЯТИЯ ПО АППАРАЦИИ.

Если Вам исполнилось семнадцать лет, или исполнится до 31 августа включительно, то Вы можете посетить двенадцати недельный курс занятий по аппарации, который будет проводиться инструктором из Министерства магии.

Пожалуйста, запишитесь внизу, если Вы желаете принять участие в занятиях.

Стоимость: 12 галеонов».

– Должно быть забавно, а? – спросил Рон, озираясь по сторонам.

– Не знаю, – отозвался Гарри, – может, лучше, когда ты сам это делаешь. Мне не очень-то понравилось, когда Дамблдор прокатил меня.

– А я и забыл, что ты это уже делал… Лучше бы мне сдать экзамен с первого раза, – добавил он, – Фред и Джордж ведь сдали!

– У тебя нет шансов, Рональд, – зловещим тоном ободрил его Джордж, – ни малейших.

Лицо Рона приобрело салатовый оттенок, но он предпочел не связываться с братом, который был на две головы выше него.

– А когда мы можем сдать экзамен? – обеспокоенно спросила Гермиона, присоединяясь к их разговору и совершенно игнорируя Рона.

– Как только исполнится семнадцать, со мной, например, это случится завтра, – ответила Лили, которая уже сходила с ума от голода и готова была наброситься на второкурсника, который неподалеку поедал шоколадную лягушку. – Боюсь, что я расщеплюсь на первом же занятии.

– Не говори ерунды, – усмехнулся Джордж, – ты ведь уже делала это, как и Гарри. И потом, я, с удовольствием помогу тебе с твоими тремя «Н».

– А на ваши уроки можно записаться? – сразу оживился Рон.

– Что такое три «Н»? – в панике спросила Гермиона.

Джордж показал им язык и, взяв Лили за руку, повел её завтракать.

========== глава 14 – День Рождения. ==========

В Большом зале она с такой скоростью набросилась на еду, что даже не заметила, как друзья, удивленно раскрыв рты, смотрят на неё.

– Ты съела недельную норму продуктов, пока я едва надкусил бутерброд. Ты в порядке? – улыбаясь, спросил Джордж.

Лили кивнула и потянулась за следующим тостом, даже не прожевав предыдущий. Зверское чувство голода стало понемногу проходить, и она уже не была готова убить первого встречного за печенье. Она чувствовала себя, как сонный и объевшийся котенок, которому ничего не нужно, кроме как свернуться калачиком у хозяина на коленях.

– Сириус сказал, что постоянно видит Малфоя неподалеку от Выручай-комнаты, – как бы невзначай сказал Гарри, – самое странное, что он не может попасть внутрь. Я следил по карте Мародеров, иногда Малфой просто пропадает с неё.

Лили поежилась и по привычке обернулась в сторону слизеринского стола. Место Драко было пустым. По спине побежали мурашки. Все разговоры с друзьями о Малфое последнее время почти всегда заканчивались ссорами, чего ей так не хотелось. Никто, кроме Сириуса, не знал о том разговоре, который состоялся между ними на вечеринке у Слизнорта. Она и сама почти вытеснила его из памяти.

Радовало то, что сейчас их волновала только причина его отсутствия, и никто не отпускал в её адрес колких шуточек. Стараясь не думать об этом самодовольном блондине, она налила себе еще один стакан тыквенного сока.

– Мне кажется, я выгляжу глупо, – сказал Джордж, поправляя галстук.

– С каких пор тебя это волнует?

– Не знаю, наверное, с тех пор, как я вновь переступил порог школы.

– Мне кажется, ты не обязан носить форму.

– Разумеется, если мистер Уизли хочет лишить Гриффиндор баллов, он может в очередной раз проигнорировать правила, – Снейп, словно тень навис над ними, – мисс Роуз, у вас завтра занятия в шесть часов вечера.

– Но сэр…

«У меня ведь день рождения!».

– Мисс Роуз, по-моему, мы с вами договаривались? Или вы подчиняетесь моим правилам или лишаетесь возможности сдавать экзамен.

«И, похоже, вечеринка в вашу честь пройдет без вас, какая жалость!», – мстительный огонек мелькнул в его глазах и, резко повернувшись на каблуках, Снейп ушел так быстро, прежде чем Лили смогла что-то сказать.

– Вечеринка?

– Ну да, – смутилась Гермиона, – мы готовили её все вместе.

«Да что с ним такое сегодня?», – Лили изумленно глядела вслед профессору.

– Похоже, он вновь покопался у меня в голове, я как раз подумал – неплохо бы запустить в его кабинет парочку фейерверков.

– Кажется, Снейп не хочет, чтобы ты веселилась, – серьезно сказал Рон, – сначала квиддич, потом твой день рождения.

“Если ему невесело – это не повод портить мне жизнь”.

– Будем считать, что он мне ничего не говорил.

На уроке у Флитвика Лили вновь погрузилась в свои мысли. Все вокруг только и гудели о предстоящих уроках аппарации, а она думала о Снейпе. Может быть, он неспроста так разозлился на неё? Но она ведь ничего не делала плохого, подумаешь, всего лишь вечеринка!

«Но если он постоянно копается у меня и у Джорджа в мыслях, значит, он всё знает?», – она хихикнула, представив, как угрюмый профессор, покраснев от стыда, старается оградить себя от их мыслей друг о друге.

– Ой! – неожиданно мощная струя воды из волшебной палочки окатила её с головы до ног.

– Прости, пожалуйста! – жалобно сказал Гарри, – я отвлекся!

– Хорошо, что мы не практикуем непростительные заклятия, – пробурчала она, отряхивая капли воды с волос, – надеюсь, вы обсуждали что-то важное?

– Да, – ответил он, – как ты думаешь, Малфой мог натравить на тебя оборотня?

«Черт возьми, начинается!».

Обменявшись с Гермионой взглядами, она покачала головой:

– С чего бы ему это делать? – как можно более сердитым голосом сказала она, – я больше с ним не общаюсь, не думаю, что он слишком горюет об этом.

Вся наигранная самоуверенность не справилась с нахлынувшими воспоминаниями. Голос аристократа, словно эхо, отозвался в ушах: «Я тебя люблю… люблю … люблю….»

Помотав головой, Лили вновь посмотрела на Гермиону, словно ища у нее поддержки.

– Действительно, я не вижу каких-то причин, – неуверенно сказала она.

«Ну, уж нет, я никому не скажу об этом, никто не будет знать, никто! Похороню далеко-далеко в подсознании, куда я никогда не вернусь за воспоминаниями! Мне не нужна его любовь, это болезнь, сумасшествие, желание обладать, но не любовь…». Самовнушение не помогло в этот раз.

Лили знала, когда Малфой говорил правду, а когда врал. Ей так казалось, что знает. Он становился тихим, спокойным, робким. Всё читалось в его глазах, не нужно было даже говорить лишних слов, все и так было понятно, просто она до последнего не хотела верить в это.

И человек, который смотрит так, словно его жизнь зависит от её решения, спокойно и хладнокровно подошлет к ней оборотная, чтобы он убил ее? Нет, Драко не такой дурак. Это не его стиль. Ему, разумеется, известны планы Волдеморта, он не станет так глупо рисковать ее жизнью. Идея с дневником была почти беспроигрышная.

Остаток дня прошел, словно в полусне. Она то и дело уходила в свои мысли, лишь бы не тревожила мысль о предстоящем уроке в компании Снейпа и Драко, который, наконец, появился во время обеда, разумеется, одарив Джорджа взглядом, полным презрения и ненависти.

После ужина, закончив уроки, она отправилась спать, чтобы только вновь не начать думать о том, о чём не следует. В комнате было тихо – Гермиона была на традиционном обходе, лишь Сириус парил под потолком, словно ожидая её.

– Закрой глаза – я надену пижаму, – устало сказала Лили, стягивая покрывало со своей кровати. Сириус послушно сомкнул веки.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, для верности отвернувшись к стене.

– Честно говоря, как будто Сивый напал на меня только вчера. Скажи, я теперь постоянно буду превращаться в чудовище от голода? – она с удовольствием растянулась под одеялом, – можешь смотреть.

Сириус повернулся и плавно подлетел к изголовью её кровати:

– Он оставил в тебе достаточно яда. И слава Мерлину, что не было полнолуния, иначе тебе пришлось бы совсем несладко. Как вспомню, какие муки испытывал поначалу бедняга Римус. Лили, ты ведь специалист, возможно, есть какое-нибудь зелье, подавляющее волчий голод.

– Я совершенно ничего не знаю об этом, но еще один приступ, и кто-нибудь точно может пострадать.

«Надеюсь, что это будет Малфой!»

– Тебе лучше успокоиться, с тобой и раньше, когда ты нервничала, происходили неприятности. Вспомни только, сколько кувшинов ты разбила на четвертом курсе?

Она усмехнулась и закрыла глаза.

«Завтра мне семнадцать. Может, что-нибудь в мире станет чуточку лучше? Например, Волдеморт не будет жаждать моей крови, и я смогу жить обычной жизнью, не боясь быть растерзанной в клочья. А еще мы с Джорджем сможем пожениться. Господи, я ли это?».

Лили проснулась среди ночи от того, что ноздрей коснулся запах её духов. Нащупав спросонья волшебную палочку, она посветила ею вокруг. Флакончик, который она оставляла на столе, лежал разбитый на полу, а вязкая желтоватая жидкость медленно впитывалась в ковер.

«Ну вот, это были мои любимые духи!».

То, с чем она упорно боролась все каникулы, начало вновь одолевать её. Лили не просто чувствовала все ароматы на свете, она словно заново начала воспринимать этот мир, и это пугало её. Лежа в своей постели, она даже ощущала запах волос Гермионы, которая спала в противоположном конце комнаты.

Мягкий лунный свет лился сквозь незакрытое шторами окно и казался таким осязаемым, словно серебристый мост, по которому можно добраться до звезд. Откуда-то пахло розами. Словно на календаре был не январь, а июль, а Лили лежит у себя дома и не может заснуть, потому что очень жарко, а за окном цветет и благоухает бабушкин сад.

***

На следующий день в назначенный час, Лили с обреченным видом покинула гостиную, украшенную яркими плакатами, исписанными её именем и воздушными шарами, и спустилась в Подземелье.

Малфой уже ждал её в пустом кабинете Снейпа.

Не глядя на него, Лили села как можно дальше от него и уткнулась в книгу. Воздух моментально наполнился электричеством.

– С днем рождения, – тихо сказал он слегка простуженным голосом.

Лили не ответила, продолжая повторять домашнее задание. Больше всего ей сейчас ей хотелось заткнуть уши, лишь бы не слышать и не знать, что он еще скажет ей. Всё равно, праздник был безнадежно испорчен.

Вдруг журавлик из бумаги плавно приземлился к ней на колени и захлопал крыльями.

– Недотрога-Лили, не убивай хотя бы его, – усмехнулся Малфой.

Она осторожно посмотрела на Драко. Он сидел, делая вид, что тоже читает учебник.

– Не будь таким, тебе это не идет.

– Каким?

– Как большая мягкая зефирина, – не сдержавшись, она улыбнулась и попыталась себя заставить увлечься книгой, но поняла, что вот уже пять минут читает один и тот же абзац.

Наконец, появился Снейп, который выглядел еще более мрачно, чем накануне.

– Итак, вы готовы?

Лили недовольно посмотрела на него и отложила в сторону учебник.

«Я готова наброситься на вас и откусить кусок мяса, только боюсь, что отравлюсь».

Снейп внимательно посмотрел ей прямо в глаза, практически не моргая.

«Да что с вами, сэр?».

«Вам так не терпится попасть на эту глупую вечеринку, что вы позволяете себе разговаривать со мной в таком тоне?»

«Мне сегодня 17 и очень жаль, что для вас это не имеет никакого значения! И потом, по-моему, вы уже оставили все приличия, потому что постоянно копаетесь в мыслях моих друзей!».

Малфой многозначительно кашлянул, но он был лишним здесь, всего лишь случайным свидетелем их беззвучной словесной перепалки.